Феномен алекситимии у больных аутоиммунным тиреоидитом

Размещено на http://allbest.ru

ФГУ Московский научно-исследовательский институт психиатрии Росздрава

Феномен алекситимии у больных аутоиммунным тиреоидитом

Г.П. Иванова, Л.Н. Горобец, В.В. Калинин

Москва

Резюме

В статье установлено, что среди больных аутоиммунным тиреоидитом преобладает алекситимический тип личности, определяющий, согласно психометрическим шкалам, характер клинической картины психических изменений, формирующийся при аутоиммунном заболевании и проявляющийся соматоформными и обсессивно-компульсивными нарушениями на фоне высокой личностной тревожности.

Ключевые слова: алекситимия, аутоиммунный тиреоидит, тревога, психопатология.

Abstract

Alexithymia phenomena in context of autoimmune thyroiditis

G. P. Ivanova, L. N. Gorobets, V. V. Kalinin.

The article shows that alexithymic personality type prevails among autoimmune thyroiditis patients. In accordance to psychometric scales, alexithymia defines the clinical picture of psychic alterations formed during autoimmune disease. These alterations appear as somatophore and obsessive-compulsive disorder in high trait anxiety context.

Key words: alexithymia, autoimmune thyroiditis, anxiety, psychopathology.

Введение

Поиск специфических личностных особенностей, предрасполагающих к возникновению психосоматической патологии и влияющих на течение и терапию заболеваний, занимает главное направлений современной психиатрии [3, 7, 12]. На сегодняшний день предложена концепция, объясняющая развитие этих заболеваний наличием личностной предиспозиции в форме алекситимии.

Феномен алекситимии включает в себя нарушения в когнитивно-аффективной сфере, что снижает способности к вербализации аффекта. Развернутая характеристика алекситимии - это сложность в проведении различий между чувствами и соматическими ощущениями, бедность фантазии, воображения, большая сфокусированность на внешних событиях, чем на внутренних переживаниях, недостаточно дифференцированные субъект-объектные отношения [9, 14]. Концепции, которая бы полностью объясняла природу феномена алекситимии, пока предложено не было.

Исходя их представлений о двойственной природе механизмов, лежащих в основе феномена алекситимии и включающих правополушарный (аффективный) и левополушарный (когнитивный) компоненты, выделены первый и второй типы.

Ведущая роль в развитии первичной (конституциональной) алекситимии отводится генетическим механизмам, дефектам или особым вариантам развития головного мозга. Вторичную алекситимию представляют как модель «отрицания», состояние глобального торможения аффектов или «оцепенения», наступающего в результате тяжелой психологической травмы [1, 2].

Подтверждение возможной роли алекситимии в развитии психосоматических заболеваний найдено во многих исследованиях. Доказаны механизмы включения алекситимии в развитии сахарного диабета, ишемической болезни сердца, бронхиальной астмы, язвенной болезни желудка и 12-перстной кишки, первичной артериальной гипертензии, болезни Крона, злокачественных новообразований [5, 8, 11, 15]. В ряде этих заболеваний отмечается тенденция к развитию ипохондрии и депрессии. Алекситимия существенно снижает при этих заболеваниях пороги реагирования на хронический стресс [5, 6]. Выявление алекситимии при маскированных депрессиях и неврозах дало основание рассматривать ее с позиций невроза. Черты алекситимии встречаются у больных с ПТСР. Установлена положительная связь между уровнями алекситимии, депрессии и тревоги при ППР [4, 6].

Алекситимия сопровождается гиперактивацией симпатико-адреналовой и гипоталамо-гипофизарной систем. Отмечена взаимосвязь между уровнем алекситимии и содержанием кортизола, адренокортикотропного гормона и норадреналина, что во многом сближает ее и депрессию по механизмам влияния на соматические расстройства.

Несмотря на насыщенную научными сообщениями информацию о механизмах включения алекситимии в структуру многих заболеваний, практически отсутствуют данные об ее участии в проблемах, связанных с заболеваниями щитовидной железы. В этой связи уникальной моделью для понимания содержания этого вопроса может служить одна из разновидностей аутоиммунной патологии щитовидной железы - гипертрофическая форма аутоиммунного тиреоидита (зоб Хашимото), типичного аутоиммунного органоспецифического заболевания, в патогенезе которого участвуют клеточный и гуморальный компоненты иммунного ответа.

Аутоиммунный тиреоидит (АИТ) является наиболее актуальной проблемой клинической эндокринологии и иммунологии, что обусловлено широкой распространенностью заболевания в мире, прогрессирующими темпами роста его в условиях экологического и социального стресса, выраженным полиморфизмом клинической картины, приводящим к низкой выявляемости заболевания и к его гипердиагностике. Наиболее типичным для АИТ является наличие симптоматики гипотиреоза, реже - тиреотоксикоза. Вместе с тем эти клинические признаки неспецифичны, так как у существенной части больных АИТ имеет место эутиреоз. Психические нарушения, связанные с АИТ, развиваются вследствие гипотиреоза, в том числе субклинического [13].

Тенденция к хронификации аутоиммунного процесса в щитовидной железе с отсутствием клинических признаков гипотиреоза и свойственных ему нарушений психоэндокринного профиля диктуют необходимость выделения психологических факторов и поведенческих особенностей, оказывающих влияние на развитие и прогрессирование АИТ. Использование такого подхода для выявления диагностических маркеров аутоиммунного процесса с позиций оценки личностных факторов, влияющих на течение и прогрессирование заболевания, а также их связь на уровне психоэндокринных взаимоотношений представляется актуальным и своевременным в силу практически полного отсутствия данных по этому вопросу.

Цель - изучение клинико-биологических аспектов феномена алекситимии в контексте АИТ.

Материал и методы

Объектом изучения послужили 319 больных АИТ (зобом Хашимото), в фазе эутиреоза: с диффузной формой - 157 (49,2 %) пациентов, с диффузно-узловой - 162 (50,8 %). В исследование были включены 242 (75,9 %) женщины репродуктивного возраста, средний возраст 30,7±0,3 и 77 (24,1 %) мужчин, средний возраст 33,2±0,8. Предполагаемая длительность заболевания от 5 до 8 лет.

В соответствии с критериями МКБ-10 у больных с гипертрофической формой АИТ в фазе эутиреоза диагностированы: дистимия (F34.1) - у 59 чел. (18,5 %); смешанное тревожное и депрессивное расстройство (F41.2) - у 67 (21 %); другие тревожно-фобические расстройства (F40.8) - у 79 (24,8 %); генерализованное тревожное расстройство (F41.1) - у 114 (35,7 %).

К критериям исключения относили сопутствующие аллергические, аутоиммунные, тяжелые соматические заболевания и органическое поражение головного мозга, психотические расстройства, беременность и лактацию, острые и хронические воспалительные процессы, влияющие на иммунологический статус пациента; применение пероральных контрацептивов; психотропную терапию в течение 2 месяцев перед исследованием; иммунотерапию или иммунопрофилактику в течение 3 месяцев до исследования; другие факторы, оказывающие влияние на активность иммунной системы.

Методы:

1) клинико-анамнестический с применением стандартизованного опросника - интервью, модифицированного для эндокринологических больных. Ретроспективно оценивались преморбидные особенности личности больных АИТ с акцентом на изучение эмоционально-волевой и поведенческой сфер;

2) клинико-психопато-логический;

3) психометрическая оценка степени выраженности психических расстройств с помощью диагностических шкал (клиническая шкала самоотчета, разработанная L. R. Derogatis et al. (1974) - SCL-90 (Холмогорова А. Б., Юдеева Т. Ю. и др., 2000) для исследования субъективной оценки больными своего психического состояния; Toronto Alexithimia Scale (ТАS) для выявления неалекситимического, невыраженного и алекситимического типов личности; Staite-Trait Anxiety Inventory (STAI) для выявления высокого уровня реактивной тревоги (STAI-I) и личностной тревожности (STAI-II); Мюнхенский личностный тест von Zerssen (1988) для многовекторной оценки личности в преморбидном периоде);

4) клинико-эндокринологический;

5) ультразвуковое исследование щитовидной железы;

6) статистический анализ с использованием программы «STATISTICA 6.0», Basic statistic и Nonparametric Statistic [Spearman]. Обработка и стандартизированная интерпретация результатов тестирования осуществлялись с помощью компьютерной программы «SPSS 13.0».

Диагноз АИТ устанавливался на основании определения уровня антител к тиреоглобулину (ТГ) и тиреопироксидазе (ТПО) и по уровню тиреотропного гормона крови (ТТГ); ультразвукового исследования щитовидной железы; клинических данных.

Результаты и обсуждение

Согласно результатам исследований, в общей выборке алекситимический тип личности (в дальнейшем алекситимия) по шкале ТАS выявлен у 160 (50,2 %) больных, отсутствовал у 156 (48,9 %) пациентов; у 3 (0,9 %) больных значения ТАS находились в зоне неопределенности. Алекситимия достоверно чаще встречалась среди женщин, чем среди мужчин (р<0,01).

Изучение процентного распределения лиц с алекситимией среди респондентов с различной морфологической структурой железы позволило выявить при диффузной форме - 48,1 % больных, при диффузно-узловой форме - 51,9 %. психический аутоиммунный тиреоидит алекситимия

Статистически значимых различий по частоте встречаемости алекситимии при АИТ в зависимости от морфологической структуры железы между группами не зарегистрировано.

В общей выборке средний возраст лиц с алекситимией превышает средний возраст лиц без алекситимии (р<0,01). Исследование влияния гендерного фактора на степень выраженности алекситимии свидетельствует, что суммарная оценка по шкале ТАS преобладала у женщин по сравнению с мужчинами (р<0,01).

Сравнение параметров длительности заболевания и уровня алекситимии дало основание считать, что длительность заболевания больных АИТ не влияет на выраженность алекситимических черт.

Степень проявления алекситимии при аутоиммунном процессе зависит от пола и возраста, но не связана с продолжительностью болезни. По всей видимости, это обусловлено тем, что на протяжении жизни, с возрастом, увеличивается количество значимых стрессовых событий, возрастает доля психотравмирующих ситуаций, т. е. происходит нарастание суммарного показателя стресса.

Учет взаимозависимости проявления алекситимии (в целом у больных) от морфологической структуры щитовидной железы не обнаружил статистически значимых различий между диффузной и диффузно-узловой формами АИТ (75,1±1,9 против 77,2±1,6, р<0,0001).

Дифференцированный анализ диффузной и диффузно-узловой форм зоба по шкале ТАS, с учетом гендерных признаков, показал, что у лиц мужского и женского пола средний балл алекситимии был значимо выше при диффузно-узловой форме (р<0,0001).

Результаты тестирования по методике Спилбергера-Ханина выявили достоверные различия между пациентами с алекситимией и без алекситимии только по уровню личностной тревожности (ЛТ).

У женщин средние значения ЛТ были достоверно выше у больных без алекситимии (р<0,0001), в то время как у мужчин преобладали показатели ситуационной тревоги (СТ) у лиц с алекситимией (р<0,0001).

Согласно результатам исследования уровней ЛТ и СТ среди больных с алекситимией по половому признаку, выявлены различия лишь по уровню ЛТ, при этом показатели значений у мужчин (45,4±1,6 балла) преобладали над показателями у женщин (35,5±1,2 балла) (р<0,005).

Полученные у мужчин с алекситимией высокие значения показателя ЛТ как свойства личности, определяющего индивидуальные особенности реагирования на фрустрацию, свидетельствуют об их большей чувствительности к стрессам, в отличие от женщин с алекситимией и мужчин без алекситимии с АИТ.

Данные тестирования по шкале SCL-90 показали, что больные с алекситимией отличались от пациентов без алекситимии по четырем подшкалам.

Средние значения показателей кластеров соматизации (соматоформные расстройства), тревоги и обсессивно-компульсивных нарушений (р<0,0001) преобладали в группе лиц с алекситимией, а депрессии и паранойяльности (р<0,0001) - у больных без алекситимии.

Результаты тестирования женской группы по шкале SCL-90 с учетом наличия или отсутствия у больных алекситимии свидетельствуют, что между ними существуют различия по четырем подшкалам: соматизации, тревоги, депрессии и паранойяльному мышлению.

Значения показателей шкал соматизации, тревоги (р<0,0001) преобладали у больных с алекситимией; у неалекситимичных индивидов были достоверно выше значения по подшкалам депрессии и паранойяльности (р<0,0001).

В профиле значений SCL-90 мужской группы получены значимые различия с преобладанием значений по шкале тревоги в группе больных с алекситимией (р<0,005).

Анализ разности средних значений по шкале SCL-90 с учетом гендерного фактора у больных с алекситимией выявил различия по трем подшкалам: депрессии, фобической тревоги и прочим модальностям (плохой аппетит, затруднения при засыпании, частые пробуждения, чувство вины) с преобладанием значений у мужчин по уровню депрессии и прочим модальностям (р<0,0001), а у женщин - по уровню фобической тревоги (р<0,0001).

Анализ корреляционных взаимодействий показал, что существует прямая связь между выраженностью алекситимических черт по шкале ТАS и проявлением тревоги, но обратная - с депрессией, интерперсональной сензитивностью и склонностью к паранойяльным переживаниям, определяемыми по шкале SCL-90. Выявлены положительная корреляционная связь алекситимии у мужчин с кластерами тревоги и обсессивно-компульсивных состояний и отрицательная корреляционная связь с паранойяльностью. У женщин алекситимия положительно коррелировала только с тревогой, но отрицательно - с интерперсональной сензитивностью, депрессией, паранойяльностью и прочими модальностям (табл. 1).

Таблица 1

Корреляция между психопатологическими показателями и алекситимией у больных АИТ и с учетом пола (r - по Спирмену)

Примечание. * - Корреляция значима на уровне 0,05 (2-сторон). ** - Корреляция значима на уровне 0,01 (2-сторон).

Полученные данные расцениваются как свидетельство предрасположенности больных с алекситимией к доминированию психических расстройств тревожно-аффективного спектра в срезе психосоматических заболеваний.

Тестирование по Мюнхенскому личностному тесту (МРТ) также продемонстрировало отличия больных АИТ с алекситимией. У женщин с алекситимией были достоверно выше значения показателей невротизма (р<0,005), ригидности и эзотерических тенденций (р<0,0001), а без признаков алекситимии - показателей экстраверсии, толерантности к фрустрации (р<0,0001) и шизоидности (р<0,005).

У мужчин значения показателей преобладали у лиц с алекситимией по четырем подшкалам: невротизма, мотивации (р<0,0001), эзотерическим тенденциям (р<0,005) и приверженности к социальным нормам (р<0,001), но уступали показателям больныхбез алекситимии по шкале экстраверсии (р<0,005). Анализ разности средних значений по Мюнхенскому личностному тесту с учетом гендерного фактора у больных с алекситимией выявил различия по шкалам невротизма, устойчивости к фрустрации, изоляции, эзотерических тенденций, шизоидности, приверженности социальным нормам, мотивации (р<0,0001) с преобладанием показателей у мужчин (табл. 2).

Выявлены положительные корреляции между уровнем алекситимии по шкале ТАS и такими личностными характеристиками, как ригидность, эзотерические тенденции, приверженность к социальным нормам, мотивации, но отрицательные с показателями экстраверсии, устойчивости к фрустрации, тенденции к изоляции и шизоидности, определяемыми по Мюнхенскому личностному тесту.

При анализе алекситимии у мужчин была выявлена положительная корреляция с такими личностными чертами, как невротизм и мотивационная настроенность.

У женщин существует прямая корреляционная зависимость между выраженностью алекситимических черт и ригидностью, эзотерическими тенденциями, приверженностью к социальным нормам и мотивацией, но обратная - с экстраверсией, устойчивостью к фрустрации, тенденцией к изоляции и шизоидностью, определяемыми по МРТ.

Таблица 2

Корреляция между алекситимией и личностными характеристиками (МРТ) у больных АИТ и с учетом пола (r - по Спирмену)

Примечание.* - Корреляция значима на уровне 0,05 (2-сторон). ** - Корреляция значима на уровне 0,01 (2-сторон).

На основании результатов психометрического тестирования мужчины и женщины с алекситимией отличались от больных АИТ без алекситимии слабой устойчивостью к стрессу, причем в женской группе это прослеживалось отчетливее. У мужчин с алекситимией отмечена склонность к невротизации, а у женщин - превалирование ригидных качеств.

Заключение

На основании полученных данных можно предположить, что алекситимия предопределяет развитие аутоиммунного тиреоидита. Участие алекситимии в иммунодепрессии проявляется в нейроэндокринной и психической дезинтеграции, что находит отражение в изменении морфологической структуры щитовидной железы с тенденцией к формированию узловых образований, а также, по всей видимости, в оформлении клинической картины психических нарушений.

Литература

1. Bailey P. E., Henry J. D. Alexithymia, somatization and negative affect in a community sample // Psychiatry Res. - 2007. - V.150. - P. 13--30.

2. Bermond B., Vorst H. C., Moormann P. P. Cognitive neuropsychology of alexithymia: implications for personality typology // Cognit. Neuropsychiatry. - 2006. - V. 11. - P. 332--360.

3. Fortune D. G., Richards H. L., Griffiths C. E., Main C. J. Psychological stress, distress and disability in patients with psoriasis: consensus and variation in the contribution of illness perceptions, coping and alexithymia // Br. J. Clin. Psychol. - 2002. - V. 41, N 2. - P. 157--174.

4. Friedberg F., Quick J. Alexithymia in chronic fatigue syndrome: associations with momentary, recall, and retrospective measures of somatic complaints and emotions // Psychosom. Med. - 2007. - V. 69. - P. 54--60.

5. Koolman C. G., Bolk J. H., Brand R., Trijburg R. W., Rooijmans H. G. Is alexithymia a risk factor for unexplained physical symptoms in general medical outpatients? // Psychosom. Med. - 2000. - V. 62. - P. 768--778.

6. Le H. N., Ramos M. A. The relationship between alexithymia and perinatal depressive symptomatology // J. Psychosom. Res. - 2007. - V. 62. - P. 215--222.

7. Lundh L. G., Johnsson A., Kohanski R. Alexithymia, memory of emotion, emotional awareness, and perfectionism // Emotion. - 2002. - V. 2, № 4. - P. 361--379.

8. Martina L. Modulation between alexithymic characteristic internal reality (Tas 20) and external coping in a group of artisans // G. Ital. Med. Lav. Ergon. - 2006. - V. 28. - P. 217--219.

9. Mikolajczak M., Luminet O., Menil C. Predicting resistance to stress: incremental validity of trait emotional intelligence over alexithymia and optimism // Psycothema. - 2006. - V. 18. - Suppl. - P. 79--88.

10. Mueller J., Alpers G. W., Reim N. Dissociation of rated emotional valence and stroop interference in observer-rated alexithymia // J. Psychosom. Res. - 2006. - V. 61. - P. 261--269.

11. Peters R. M., Lumley M. A. Relationship of alexithymia to cardiovascular disease risk factors among African Americans // Compr. Psychiatry. - 2007. - V. 48, № 1. - P. 34--41.

12. Porcelli P., Bagby R. M., Taylor G. J., De Carne M., Leandro G., Todarello O. Alexithymia as predictor of treatment outcome in patients with functional gastrointestinal disorders // Psychosom. Med. - 2003. - V. 65, № 5. - P. 911--918.

13. Pop V. J., Maartens L. H., Leusink G. et al. Are autoimmune thyroid dysfunction and depression related? // J. Clin. Endocrinol. Metab. - 2001. - V. 83. - P. 3194--3197.

14. Salminen J. K., Toikka T., Kauhanen J. Alexithymia behaves as a personality trait over a 5-year period in Finnish general population // J. Psychosom. Res. - 2006. - V. 61. - P. 275--278.

15. Van Wout M., Aleman A., Bermond B., Kahn R. S. No words for feelings: alexithymia in schizophrenia patients and first-degree relatives // Compr. Psychiatry. - 2007. - V. 63. - P. 109--117.

Размещено на Allbest.ru