Гуманитарно-географические аспекты алкоголизма в России: внешние причины смерти и культура потребления спиртного

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

Гуманитарно-географические аспекты алкоголизма в России: внешние причины смерти и культура потребления спиртного

Юрий Никифорович Гпадкий

доктор географических наук

профессор, член-корреспондент РАО

Екатерина Викторовна Байкова

аспирант

Аннотация

смертельный отравление алкоголь спиртное

С позиций культурной географии рассмотрена связь внешних причин смерти с объёмами реализации и уровнем потребления спиртного, на фоне роста продажи контрафактной и суррогатной продукции. Сделан вывод об ошибочности принятия за уровень потребления спиртного данных о розничных продажах алкогольной продукции. Установлено отсутствие зависимости связанной с алкоголем смертности от объёмов реализации спиртного. Обнаружено существенное влияние динамики смертельных отравлений алкоголем на распространённость внешних причин смерти. Период исследования - 1990-2015 годы. На региональном уровне за 2015 год осуществлён расчёт регистрируемого потребления алкогольных напитков в литрах чистого спирта на человека. Проведён регрессионный анализ между смертностью от случайных отравлений алкоголем и числом умерших в результате убийств и самоубийств как в динамике за 1990-2015 годы, так и в разрезе субъектов РФ. Несмотря на фиксируемое официальной статистикой резкое снижение потребления алкоголя в России за последнее десятилетие, есть веские основания утверждать, что выбывшая из учёта продукция (по крайней мере, частично) перешла в область нелегального производства. В пользу данного тезиса свидетельствуют возросшие данные Росстата по преступлениям за то же самое десятилетие, совершённым в состоянии алкогольного опьянения (на 45,6 % больше). Подчёркивается отставание культуры потребления алкогольных напитков. Оно проявляется, в частности, в сохраняющейся высокой доле потребления алкогольной продукции аптечных спиртосодержащих средств и жидкостей бытового назначения. Этот факт свидетельствует о том, что в нашей стране слишком мало делается для пропаганды здорового образа жизни.

Ключевые слова: алкоголь, случайные отравления алкоголем, внешние причины смерти, зависимость, регрессионный анализ, аптечный рынок спиртосодержащих средств

Abstract

We examine the relationship of external causes of death with volume of sales and the level of alcohol consumption, against the background of the increasing sale of counterfeit and surrogate products from the standpoint of cultural geography. The conclusion is made about the fallacy of acceptance for the level of alcohol consumption data on retail sales of alcoholic beverages. We reveal the absence of dependence of alcohol-related mortality on alcohol sales volumes. A significant influence of the dynamics of fatal alcohol poisoning on the incidence of external causes of death is shown. The period studied was 1990-2015. At the regional level for 2015 the calculation of the registered alcohol consumption in liters of pure alcohol per person was implemented. We made a regression analysis of mortality from accidental poisoning by alcohol and the number of deaths caused by homicide and suicide both in dynamics for the years 1990-2015 and from the point of view of constituent territories of the Russian Federation. Despite the official statistics, which recorded a sharp decline of alcohol consumption in Russia over the last decade, there are strong grounds for arguing that deregistered products (at least partially) shifted to the field of illegal production. The increased Rosstat data on crimes committed in a condition of alcoholic intoxication (45.6 % more) during the same decade confirm this claim. The existence of backwardness in alcoholic beverages consumption culture is underlined. In particular, it is revealed in the continuing high rate of consumption of alcohol-containing pharmacy liquids and liquids for household purposes. That fact indicates that too little is being done in our country in promoting healthy lifestyle.

Keywords: alcohol, alcohol poisoning, external causes for death, dependency, regression analysis, pharmaceutical market of alcohol-containing liquids

Введение. Одна из причин малоуспешного осмысления проблемы алкоголизма кроется в обыкновенном редукционизме - т. е. стремлении авторов описать сложное биопсихосоциальное заболевание глубокими рассуждениями, отражающими интересы конкретной науки: социологии, экономики или молекулярной генетики (с выяснением, например, того, какие нейрофизиологические процессы нарушаются, и продукты каких генов могут быть мишенями для разработки лекарственных средств и т. д. и т. п.). Но, эта проблема холистична, междисциплинарна по своей сути, не решаема ни одной наукой по отдельности: ни экономикой, ни молекулярной генетикой, ни психологией, ни социологией, ни культурологией. В любом случае необходимы также эффективные профилактические меры, чему в России, к сожалению, уделяется недостаточно внимания.

Остающаяся живучей максима - «пить культурно и понемногу» не проливает света на истинную культуру и норму потребления алкоголя. Сводить такую культуру к белой скатерти и хорошо сервированному столу, а норму к фиксированным дозам - значит, не только упрощать политику в области профилактики алкоголизма, но и дискредитировать её. Ведущиеся в Национальном научном центре наркологии Минздрава РФ и Московском национальном научном центре наркологии практически ориентированные разработки в области мониторинга и профилактики алкоголизма в стране (не говоря уже о фундаментальных молекулярных или нейробиологических исследованиях) - явно недостаточны для страны, где масштаб проблемы внушает серьёзную тревогу.

В научной литературе алкогольная проблема исследуется с разных позиций. Авторы-географы не пытаются вторгаться в те отрасли знания, которые требуют профессиональных компетенций и чёткого представления о понятиях типа: «алкогольная кардиомиопатия», «гибель нейронов», «алкогольная энцефалопатия», «повышенная адгезия тромбоцитов» и т. п. В данной работе, выполненной с позиций культурной географии, предпринята попытка на базе имеющихся статистических данных уточнить региональную зависимость между потреблением алкоголя и смертностью от внешних причин.

Причины смерти, которые принято называть «внешними» - это те, которые обусловлены не болезнями, а различными внешними воздействиями, умышленными (убийства и самоубийства) или неумышленными (несчастные случаи). Речь идёт о наиболее острой и фатальной форме социальной девиации, когда к смерти приводят либо действия самого человека, злоупотребляющего алкоголем и отличающимся асоциальным поведением, либо угроза жизни и причинение тяжкого вреда другому.

Исследование этого аспекта принципиально важно для доказательства тезиса о том, что в российских условиях объём реализации алкоголя далеко не всегда отражает географические особенности злоупотребления спиртными напитками (особенно с учётом роста продажи контрафактной и суррогатной продукции).

Методология и методы исследования.

Методологической основой работы явились труды ведущих теоретиков культурной географии, а также крупнейших социологов, культурологов, психологов и медиков - специалистов по заявленной проблеме. (Один из авторов ранее уже обращался к вопросам гастрономической культурологии и географии [3]). Были использованы также законодательные и нормативные акты Правительства РФ. Авторами использована разноплановая методика. Для реализации поставленной задачи применён традиционный сравнительный метод, абстрактно-логический, статистический, картографический, регрессионный анализ.

Анализ взаимосвязи между злоупотреблением алкоголя и показателями смертности требует тщательного учёта комплекса факторов: социальных, психопатологических, биологических и др. Эта проблема исследовалась в трудах многих российских [6; 8; 9; 11; 12 и др.] и зарубежных [14; 15; 16; 17 и др.] авторов. В одних работах алкоголь рассматривается как сопутствующий феномен, в других как эффект изменённого сознания и фактор, определивший отклоняющееся поведение личности. При этом доказывается, с одной стороны, наличие алкоголя в крови умершего, а с другой - большое число смертельных суицидов среди больных алкоголизмом [8]. Некоторые исследователи связывают смертность с объёмами продаж, показывая, что алкогольный фактор сыграл ключевую роль в резких колебаниях уровня смертности от различных причин [10].

Оценку взаимосвязи между злоупотреблением алкоголя и показателями смертности существенно усложняет суицидальное поведение людей, обусловленное их социально-психологической дезориентацией, толкающей к аутоагрессии. Кстати, ежегодно в мире около миллиона людей прибегает к самоубийству [19]. При этом алкогольный фактор девиантного поведения, теснейшим образом связанный с психологическими и социально-экономическими причинами, ведущими к смерти, к сожалению, остаётся значимым и в нашей стране.

Разумеется, далеко не все нервно-психические заболевания, порождающие чувство безнадёжности и беспомощности - следствие зависимости от алкоголя. Но, со времён Э. Дюркгейма - одного из основоположников социологии как самостоятельной науки и автора многих публикаций по вопросам самоубийств и девиантного поведения, рост такой зависимости становится всё более очевидным. Напомним: в числе выделенных Дюркгеймом «социальных» суицидов значились: 1) «эгоистические» самоубийства, связанные с утерей надежды индивида интегрироваться в общество; 2) «альтруистические» самоубийства, обусловленные возрастающими непосильными требованиями со стороны общества и 3) так называемые «аномические», являющиеся результатом социальных «фрустраций» [5]. Как видим, влияние злоупотребления алкоголем на уровень смертности классик мировой социологии специально не подчёркивал, и это обстоятельство лишь актуализирует сегодня данную проблему.

Авторами анализировались публикуемые Росстатом показатели числа умерших от случайных отравлений алкоголем, самоубийств и убийств в 1990-2015 годах. Коэффициенты смертности стандартизированы прямым методом из расчёта на 100000 человек за год. За уровень потребления алкоголя приняты данные о розничных продажах алкогольных напитков в абсолютном алкоголе на душу населения.

Для достижения поставленных целей показатели рассматривались не только в динамике, но и на региональном уровне. К сожалению, по субъектам РФ Росстат не публикует данные в абсолютном выражении. Поэтому потребление алкогольных напитков в литрах чистого спирта на душу населения (только регистрируемое) рассчитано дополнительно. Пересчёт осуществлён путём умножения данных о розничных продажах в натуральном выражении (декалитр) на специальные коэффициенты, отражающие содержание чистого спирта в напитках: водка, коньяки и виски - 0,4, ликёроводочные изделия - 0,3, вино - 0,14, фруктовое, ликёрное вино и винные напитки - 0,18, шампанские и игристые вина - 0,11, напитки слабоалкогольные - 0,06, пиво и напитки, изготавливаемые на основе пива - 0,04.

Результаты исследования и их обсуждение. Существует миф о так называемом специфическом российском пьянстве, неотъемлемой черте русской нации. В 1990-е годы не без оснований Россию рассматривали как самую пьющую страну в мире. Действительно, традиционный для России паттерн потребления крепких спиртных напитков сохраняется. Внутри этой модели всё ещё сильны гендерные различия по количеству, частоте приёма и типам предпочитаемых напитков. Тем не менее, оцениваемый ВОЗ для Российской Федерации уровень потребления алкоголя из расчёта на население старше 15 лет в 2014 году составил 10,12 л чистого спирта на человека.

Главным достижением в течение последнего десятилетия является близость к европейским абсолютным значениям таких стран, как Германия, Франция или Великобритания. Изменения традиционного отношения к спиртному коснулись преимущественно молодёжной среды и характеризуются увеличением потребления пива. Сменилось поколение, и вместе с ним возникла пивная культура, правда, национальная «северная» особенность осталась, и пиво не столько замещает, сколько дополняет потребление крепкого алкоголя. Ещё одним культурным отличием россиян можно назвать национальные виды напитков, начиная от медовухи и заканчивая самогоном и прочим, что составляет существенную долю в общем потреблении.

В европейских странах последовательно прошли две стадии эпидемиологического перехода и за четыре десятилетия с 1970 по 2010 год стандартизированный коэффициент смертности от внешних причин сократился более чем вдвое (у мужчин - на 55 %, у женщин - на 60 %) [2, с. 13]. Однако в российской специфике динамика показателей смертности была иной: с середины 60-х годов XX века наблюдалась тенденция к стагнации, переходящая в рост уровня смертности, прерываемая периодом антиалкогольной кампании. И сейчас около 80 % всех избыточных случаев смерти в России (79,9 % - у мужчин и 80,6 % - у женщин) обусловлены двумя классами причин смерти: болезнями системы кровообращения и внешними причинами [7, с. 8].

В свою очередь, отдельные авторы [17] в своём исследовании доказывали, что именно за счёт расширения контроля над внешними причинами смерти и заболеваниями системы кровообращения в России после 2003 года произошло увеличение ожидаемой продолжительности жизни. Проведя сравнительный анализ смертности от сердечно-сосудистых заболеваний и острых алкогольных отравлений, авторы наглядно показали существующую взаимосвязь двух явлений в известном графике (рис. 1).

Рис. 1. Смертность от сердечно-сосудистых заболеваний и острых алкогольных отравлений у русских мужчин в возрасте 50-54 лет с 1960 по 2008 гг. (по: [13])

Fig. 1. Mortality from cardiovascular diseases and acute alcohol poisoning in Russian men aged 50 - 54 years from 1960 to 2008. (at: [13])

Однако такая близость динамик может быть обязана учётом в группе сердечно-сосудистых заболеваний доли смертей от алкогольных причин. Реальное число умерших от случайного отравления алкоголем в России может быть занижено. Алкоголь часто обостряет существующие проблемы с сердцем. Отвечая же на вопрос, что стало причиной: алкогольная интоксикация или основное заболевание на её фоне - вы в любом случае окажетесь правы. Отметим, что избегают специфического диагноза, даже если концентрация алкоголя в крови зафиксирована на уровне 3,0 промилле, а это почти пол-литра водки.

Для потребления алкоголя в России после пика в 1995 году характерен длительный период постепенного увеличения регистрируемых розничных продаж алкогольной продукции, завершившийся лишь к дефолту 2008 года (рис. 2). Резкий взлёт продаж связан с решительным изменением многих форм жизни в России после 1992 года. Главными тут были либерализация торговли и отпуск цен с 1 января 1992 года. Важно, что рост цен на спиртное отставал от роста как общего индекса потребительских цен, так и от среднемесячной зарплаты. Например, по данным Госкомстата России свободный индекс потребительских цен на продукты питания с декабря 1991 года по декабрь 1994 года вырос в 828 раз, а на спиртные напитки - в 426 раз. Это значит, что за три года реальная цена на алкогольную продукцию упала в 2 раза, а её доступность соответственно возросла [1].

Рис. 2. Число умерших по отдельным классам от внешних причин смерти из расчёта на 100 000 человек и продажа алкогольных напитков в абсолютном алкоголе на душу населения. Составлено автором по данным Росстата [20; 21; 22; 23]

Fig. 2. The number of deaths for separate classes from external causes of death per 100,000 population and the sale of alcoholic beverages in absolute alcohol per capita. Compiled by the authors according to the Rosstat [20; 21; 22; 23]

Условно поставленный знак равенства между розничными продажами и потреблением всегда относителен, и при корреляционном анализе даёт пренебрежимо малую степень зависимости со смертностью от случайных отравлений алкоголем ^ = 0,13). Ещё менее значимый коэффициент детерминации связывает динамику розничных продаж спиртного в абсолютном выражении с числом самоубийств и убийств.

Отсутствие зависимости с алкогольассоциированной смертностью при отравлении лишний раз подчёркивает неудовлетворительную репрезентативность выборки. Поэтому выполнен сравнительный анализ между стандартизированными коэффициентами смертности в результате потребления алкоголя (случаи случайных отравлений) и в результате самоубийств и убийств. В динамике трёх этих отдельных классов смертности от внешних причин наблюдаются два схожих пика, резкий взлёт перед экономическим кризисом 2008 года и поменьше, идущий вслед за ним. С начала 2000 годов по всем трём анализируемым классам внешних причин смертности наблюдается тренд на снижение, сближающий между собой эти показатели.

В 2004 году началось снижение смертности от случайных отравлений алкоголем, предпосылки которого были заложены созданием Росспиртпрома в 2000 году. Решительные изменения направления линии тренда числа умерших связаны с реализацией двух антиалкогольных законов 2005 года (№ 102- ФЗ и № 209-ФЗ). Первым законом вводились новые федеральные (акцизные) марки с 1 января 2006 года. Второй существенно увеличивал уставной капитал для игроков алкогольного рынка с 1 июля 2006 года. Тогда же была осуществлена первая попытка внедрения Единой государственной автоматизированной информационной системы (ЕГАИС).

Рис. 3. Линия регрессии по основным классам умерших от внешних причин смерти на 100 000 человек в год (за период 1990-2015 гг.). Составлено автором по данным Росстата [20; 21; 22; 23]

Fig. 3. The regression line for the main classes of deaths from external causes of death per 100,000 population per year (between 1990 and 2015). Compiled by the author according to the Rosstat [20; 21; 22; 23]

Отмеченная близость тенденций между показателями связанной с алкоголем смертности и убийствами (включая самоубийства) подтвердилась в результате регрессионного анализа. Рассматриваемые аспекты взаимосвязи можно интерпретировать как высокую степень зависимости между переменными (рис. 3). Знак соподчинённости положительный и поскольку наклон прямой чуть меньше единицы, то коэффициенты смертности взаимно соотносятся примерно как 1/1. При увеличении числа смертельных отравлений почти соразмерно возрастёт число самоубийств и убийств. Вероятность такого отклика на динамику составляет 73 и 88 % соответственно.

Дополнительно исследовались данные в разрезе субъектов РФ за 2015 год. Чем длиннее выборка, тем более показательными могут быть выявленные закономерности. Как и в случае с динамическим рядом, частота случаев отравлений алкоголем в 85 регионах России прямо не обусловлена товарным оборотом спиртных напитков (рис. 4, 5). Можно сделать вывод, что случайные отравления алкоголем лучше, чем розничные продажи, описывают уровень реального потребления. Отравиться можно как легальным, так и нелегальным спиртным, и различия в объёмах нигде не зафиксированного алкоголя не отражаются на числе конкретных смертей.

Рис. 4. Продажа алкогольных напитков в абсолютном алкоголе на душу населения за 2015 г. Составлено автором по данным Росстата [20; 21; 22; 23]

Fig. 4. The sale of alcoholic beverages in absolute of alcohol per capita for 2015. Compiled by the author according to the Rosstat [20; 21; 22; 23]

Рис. 5. Число умерших от случайного отравления алкоголем на 100 000 человек за 2015 г. Составлено автором по данным Росстата [20; 21; 22; 23]

Fig. 5. The number of deaths from accidental alcohol poisoning per 100,000 population for the year 2015. Compiled by the author according to the Rosstat [20; 21; 22; 23]

В главных чертах в географии внешних причин смертности выделяются одни и те же регионы, как правило, отстающие по качеству жизни: Республика Алтай, Алтайский край, Курганская область (рис. 6, 7). Есть среди лидеров и субъекты, где традиционно высок уровень потребления алкоголя, такие как Ненецкий и Чукотский АО. Ситуация же с наиболее благополучными по количеству внешних смертей территориями практически полностью описывается количеством приобретаемого спиртного. В республиках Северного Кавказа, Астраханской, Ростовской областях низкий уровень смертности от случайных отравлений алкоголем корреспондируется с объёмами розничных продаж. В свою очередь сравнительно низкая степень злоупотребления спиртным находит отражение в установленном на европейском юге страны минимуме смертности в результате убийств и самоубийств.

Рис. 6. Число умерших в результате самоубийств на 100 000 человек за 2015 г. Составлено автором по данным Росстата [20; 21; 22; 23]

Fig. 6. The number of deaths from suicide per 100,000 population in 2015. Compiled by the author according to the Rosstat [20; 21; 22; 23]

Рис. 7. Число умерших в результате убийств на 100 000 человек за 2015 г. Составлено автором по данным Росстата [20; 21; 22; 23]

Fig. 7. The number of deaths from homicide per 100,000 population in 2015. Compiled by the author according to the Rosstat [20; 21; 22; 23]

Рис. 8. Линия регрессии по основным классам умерших от внешних причин смерти на 100 000 человек в 85 субъектах РФ за 2015 г. Составлено автором по данным Росстата [20; 21; 22; 23]

Fig. 8. The regression line for the main classes of deaths from external causes of death per 100,000 population in 85 constituent entity of the Russian Federation in 2015. Compiled by the author according to the Rosstat [20; 21; 22; 23]

В ходе регрессионного анализа (рис. 8) выявлена средняя степень зависимости между числом умерших от убийств и самоубийств и смертельными случаями отравления алкоголем. В рамках субъектов РФ около 28 % суицидов и 17 % убийств связаны с состоянием алкогольного опьянения. Высокая атрибутивность смертности от алкогольных причин характерна, прежде всего, для коренного населения Крайнего Севера и объясняется отсутствием в крови фермента, расщепляющего алкоголь. Также отмечается влияние этнической и конфессиональной дифференциации населения России в региональном разрезе. Исламское в своём большинстве население республик Северного Кавказа меньше пьёт и умирает не своей смертью в результате внешних причин.

Заключение. В ходе проведённого исследования доказывается ошибочность принятия за уровень потребления спиртного данных о розничных продажах алкогольной продукции. Проведённый регрессионный анализ продемонстрировал отсутствие зависимости связанной с алкоголем смертности от объёмов реализации спиртного. Отсюда сделан вывод о том, что случайные отравления алкоголем более точно отражают географические особенности злоупотребления спиртными напитками.

Одновременно обнаружено существенное влияние динамики смертельных отравлений алкоголем на распространённость внешних причин смерти. Как показал проведённый регрессионный анализ динамического ряда, изменения в числе алкогольных отравлений в 70-80 % случаев сопровождаются ростом других классов внешних причин смертности.

В меньшей степени зависимость обнаружена в стационарном ряду данных по 85 субъектам РФ, не содержащих временного тренда.

В отличие от западноевропейской культуры в России существенную долю общего потребления спиртного составляет нигде не зарегистрированный алкоголь. Искажение за счёт не учитываемых таким образом объёмов становится значимым, однако, оценка общего уровня в методологическом плане является очень сложной задачей. Частота смертельных отравлений алкоголем, в свою очередь, не зависит от доли суррогатов на рынке и является прямым следствием злоупотребления.

Список литературы

1. Алкоголь и здоровье населения России 1900-2000 // Алкоголь и здоровье: материалы Всерос. конф. (г Москва, 17 дек. 1996 г) / под ред. А.К. Демина. М.: Рос. ассоциация общественного здоровья, 1998. С. 103.

2. Вишневский А.Г. Смерность в России: несостоявшаяся вторая эпидемиологическая революция // Демографическое обозрение. 2014. Т 1, № 4. С. 5-40.

3. Гладкий Ю.Н., Корнекова С.Ю. Географические особенности эволюции гастрономических культур России // Ученые записки Забайкальского государственного университета. Сер. Естественные науки. 2015. № 1. С. 80-85.

4. Гладышев М.В. Клинико-социальные аспекты распространённости суицидов в период радикальных преобразований в России (1990-2003 гг.): автореф. дис. ... канд. мед. наук: 14.00.18. М., 2006. 19 с.

5. Дюркгейм Э. Самоубийство: социологический этюд / пер. с фр. А.Н. Ильинского. СПб.: Союз, 1998. С. 19-23.

6. Немцов А.В., Шелыгин К.В. Алкоголь - существенный фактор самоубийств // Консультативная психология и психотерапия. 2016. Т 24, № 3. С. 164-180.

7. Николаюк Е.А. Динамика и структура причин смерти молодёжи России и Европы // Профилактическая медицина. 2016. № 4. С. 7-14.

8. Пелипас В.Е., Мирошниченко Л.Д., Калачев Б.П. Смертность больных алкоголизмом (по данным сплошного эпидемиологического исследования в г. Москве) // XII Съезд психиатров России: материалы (г. Москва, 1-4 нояб. 1995 г.). М.: ДЭОС, 1995. С. 804-805.

9. Разводовский Ю.Е. Алкоголь и суициды: популяционный уровень взаимосвязи // Журнал невропатологии и психиатрии. 2004. Т 104, № 2. С. 48-52.

10. Разводовский Ю.Е. Продажа алкоголя и смертность в России и Беларуси: сравнительный анализ трендов // Вопросы организации и информатизации здравоохранения. 2009. № 2. С. 21-31.

11. Сахаров А.В., Говорин Н.В. Суицидальное поведение и потребление алкоголя: оценка взаимосвязей на популяционном уровне // Суицидология. 2015. Т 6, № 2. С. 35-45.

12. Смирнова Е.Ю. Алкоголь и самоубийства: проблема взаимосвязи // Вестник ИГЭУ 2008. Вып. 1. С. 1-4.

13. Alcohol increases circulatory disease mortality in Russia: Acute and chronic effects or misattribution of cause? / D.A. Leon, V.M. Shkolnikov, M. McKee, N. Kiryanov, E. Andreev // International Journal of Epidemiology. 2010. No/ 39.

14. Hufford M. Alcohol and Suicidal Behavior // Clinical Psychology Review. 2001. No. 5. Pp. 797-811.

15. Pridemore W.A., Chamlin M.B., Kaylen M.T., Andreev E. The Effects of the 2006 Russian Alcohol Policy on Alcohol-Related Mortality: An Interrupted Time Series Analysis // Alcoholism: Clinical and Experimental Research. 2014. Vol. 38. Pp. 257-266.

16. Rotskoff L. Love on the Rocks: Men, Women, and Alcohol in Post-World War II America. University of North Carolina Press: Chapel Hill & London. 301 p.

17. Shkolnikov V.M., Andreev E.M., McKee M., Leon D.A. Components and possible determinations of the decrease in Russian mortality in 2004-2010 // Demographic Research. 2013. No/ 28. Pp. 917-950.

18. Treisman D. Alcohol and early death in Russia: The Political economy of self-destructive drinking // Working paper WP3/2008/02. M., 2008. 41 p.

19. Всемирная организация здравоохранения [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.who.int/ research.ru (дата обращения: 06.12.2017).

20. Единая межведомственная информационно-статистическая система (ЕМИСС) [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.fedstat.ru/ (дата обращения: 06.12.2017).

21. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2015: статистический сборник. M.: Федер. служба по регулированию алкогольного рынка, 2016.

22. Росалкогольрегулирование. Федеральная служба по регулированию алкогольного рынка [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.fsrar.ru (дата обращения: 06.12.2017).

23. Федеральная служба государственной статистики [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www. gks.ru (дата обращения: 06.12.2017).

References

1. Alcohol and health of the population of Russia 1900-2000. Alcohol and health, Proceedings of the All-Russian Conference. Moskva: 17 dek. 1996. Demina, A.K., editor. M: Ros. associaciya obshchestv. zdorov'ya, 1998. P 103. (In Rus.).

2. Vishnevskij, A.G. Mortality in Russia: the failed second epidemiological revolution. Demographic Review, vol. 1, no. 4, pp. 5-40, 2014 (In Rus.).

3. Gladkiy, YU.N., Kornekova, S.YU. Geographical features of the evolution of gastronomic cultures in Russia. Scientific notes of Transbaikal State University. Series: Natural Sciences, no. 1(60). pp. 80-85, 2015. (In Rus.).

4. Gladyshev, M.V. Clinical and social aspects of the prevalence of suicides during the period of radical transformations in Russia (1990-2003). Cand. med. sci. diss. abstr. Moskva, 1992. 2006. (In Rus.).

5. Dyurkgejm, E.H. Suicide: Sociological Etude. Per. s fr. A.N. Il'inskogo. SPb, Soyuz, 1998. P 19-23. (In Rus.).

6. Nemtsov, A.V., Shelygin, K.V. Alcohol is an important factor in suicide. Consultative psychology and psychotherapy, vol. 24, no. 3, pp. 164-180, 2016. (In Rus.).

7. Nikolayuk, E.A. Dynamics and structure of causes of death of youth in Russia and Europe. Prophylactic medicine, no. 4. pp. 7-14, 2016. (In Rus.).

8. Pelipas, V.Ye., Miroshnichenko, L.D., Kalachev, B.P. Mortality of patients with alcoholism (according to a continuous epidemiological study in Moscow. Proceedings of the XII Congress of Psychiatrists of Russia. M: DEOS, 1995. Pp. 804-805. (In Rus.).

9. Razvodovskiy, YU.E. Alcohol and suicides: the population level of the relationship. Journal of Neuropathology and Psychiatry, vol.104, no. 2, pp. 48-52, 2004. (In Rus.).

10. Razvodovskiy, YU.E. Alcohol sales and mortality in Russia and Belarus: a comparative analysis of trends. The organization and informatization of public health, no. 2, pp. 21-31, 2009. (In Rus.).

11. Sakharov, A.V., Govorin, N.V. Suicidal behavior and alcohol consumption: an assessment of the relationship at the population level. Suicidology, vol. 6, no. 2, pp. 35-45, 2015. (In Rus.).

12. Smirnova, E.YU. Alcohol and suicide: the problem of interrelationship. Vestnik of Ivanovo State Power University, no. 1, pp. 1-4, 2008. (In Rus.).

13. Alcohol increases circulatory disease mortality in Russia: Acute and chronic effects or misattribution of cause? Leon, D.A., Shkolnikov, V.M., McKee, M., Kiryanov, N. and Andreev, E. International Journal of Epidemiology, no. 39(5), 2010. (In Eng.).

14. Hufford, M. Alcohol and Suicidal Behavior. Clinical Psychology Review, no. 5, pp. 797-811,2001. (In Eng.).

15. Pridemore, W.A., Chamlin, M.B., Kaylen, M.T., Andreev, E. The Effects of the 2006 Russian Alcohol Policy on Alcohol-Related Mortality: An Interrupted Time Series Analysis. Alcoholism: Clinical and Experimental Research, vol. 38(1), pp. 257-266, 2014. (In Eng.).

16. Rotskoff, L. Love on the Rocks: Men, Women, and Alcohol in Post-World War II America. University of North Carolina Press: Chapel Hill & London. (In Eng.).

17. Shkolnikov, V.M., Andreev, E.M., McKee, M. Leon D.A. Components and possible determinations of the decrease in Russian mortality in 2004-2010. Demographic Research, no. 28, pp. 917-950, 2013. (In Eng.).

18. Treisman, D. Alcohol and early death in Russia: The Political economy of self-destructive drinking. Working paper WP3/2008/02. M: 2008. (In Eng.).

19. World Health Organization/ Web. 06.12.2017. http://www. who.int/research.ru (In Eng.).

20. Single interdepartmental information and statistical system (YEMISS). Web. 06.12.2017. https://www.fed- stat.ru/(In Rus.).

21. Regions of Russia. Socio-economic indicators. 2015. Statistical compilation. M: Federal'naya sluzhba regulirovaniyu alkogol'nogo rynka, 2016. (In Rus.).

22. Rosalkogol'regulirovaniye. The Federal Service for Regulation of the Alcohol Market. Web. 06.12.2017. http://fsrar.ru/ (In Rus.).

23. Federal State Statistics Service. Web. 06.12.2017. http://www.gks.ru (In Rus.).

Размещено на Allbest.ru