Нейфармакологические свойства пеонифлорина из корней пиона уклоняющегося (paeonia anomala) и его метилового эфира

Размещено на http://www.allbest.ru/

НЕЙФАРМАКОЛОГИЧЕСКИЕ СВОЙСТВА ПЕОНИФЛОРИНА ИЗ КОРНЕЙ ПИОНА УКЛОНЯЮЩЕГОСЯ (PAEONIA ANOMALA) И ЕГО МЕТИЛОВОГО ЭФИРА

Балтина Л.А.

Хисамутдинова Р.Ю.

Габдрахманова С.Ф.

Макара Н. С.

Сапожникова Т.А.

Шабиева Э.Р. студентка кафедры технической химии, ФГБОУ ВО Башкирский государственный университет

Балтина Л.А. (мл.)

Петрова С. Ф.

Кондратенко Р.М.

Summary

NEUROPHARMACOLOGICAL PROPERTIES OF PAEONIFLORIN FROM PAEONIA ANOMALA ROOTS AND ITS METHYL ETHER

Makara N.S. assistant,Ufa Institute of Chemistry Subdivision of the Ufa Federal Research Centre RAS

Sapozhnikova T.A. Ph.D. of biology, assistant, Ufa Institute of Chemistry Subdivision of the Ufa Federal Research Centre RAS

Shabieva E.R.

Student of the technical chemistry department, Bashkir State University

Baltina L.A. (jr.)

Ph.D. of pharmacy, assistant, Ufa Institute of Chemistry Subdivision of the Ufa Federal Research Centre RAS

Petrova S.F.

assistant, Ufa Institute of Chemistry- Subdivision of the Ufa Federal Research Centre RAS

Kondratenko R.M.

doctor of chemistry, professor of general chemistry department, Bashkir State Medicinal University

Makara N.S. assistant, Ufa Institute of Chemistry Subdivision of the Ufa Federal Research Centre RAS

Sapozhnikova T.A. Ph.D. of biology, assistant, Ufa Institute of Chemistry Subdivision of the Ufa Federal Research Centre RAS

Shabieva E.R.

Student of the technical chemistry department, Bashkir State University

Baltina L.A. (jr.)

Ph.D. of pharmacy, assistant, Ufa Institute of Chemistry Subdivision of the Ufa Federal Research Centre RAS

Petrova S.F.

assistant, Ufa Institute of Chemistry- Subdivision of the Ufa Federal Research Centre RAS

Kondratenko R.M.

doctor of chemistry, professor of general chemistry department, Bashkir State Medicinal University

An improved method is proposed for peoniflorin (PF) extracting from the Paeonia anomala L. roots (yield 1.3-1.5% in terms of the mass of air-dry raw material, purity 97.0 ± 0.5% by HPLC). Antihypoxic, neuroleptic and antidepressant activity of PF was studied for the first time in vivo experiments in rats and mice with single oral administration at 50 mg/kg dose in comparison with the known nootropic drug piracetam in a therapeutic dose (400 mg/kg). In conditions of acute stress, the PF showed neuroleptic and antidepressant effects similar to piracetam. PF had no effect on the life span of mice under conditions of normobaric hypoxia. The mnestic activity of PF and its 4-O-methyl ester in the test of the conditioned reflex of passive avoidance in old rats was studied. The mnestic activity of 4-O-methyl-PF at a dose of 50 mg/kg was similar to that of piracetam at a dose of 400 mg/kg.

Аннотация: Предложен улучшенный метод выделения пеонифлорина (ПФ) из корней пиона уклоняющегося (Paeonia anomala L.) (выход 1.3-1.5% в пересчете на массу воздушно-сухого сырья, чистота 97.0±0.5% по ВЭЖХ). Впервые изучена антигипоксическая, нейролептическая и антидепрессантная активность ПФ в экспериментах in vivo на крысах и мышах при однократном пероральном введении в дозе 50 мг/кг в сравнении с известным ноотропным препаратом пирацетамом в лечебной дозе (400 мг/кг). В условиях острого стресса ПФ проявил нейролептическое и антидепрессантное действия аналогичные пирацетаму. ПФ не оказывал влияния на продолжительность жизни мышей в условиях нормобарической гипоксии. Изучена мнестическая активность ПФ и его 4-О-метилового эфира в тесте выработки условного рефлекса пассивного избегания у старых крыс. Мнестическая активность 4-О-метил-ПФ в дозе 50 мг/кг была аналогична активности пирацетама в дозе 400 мг/кг.

Ключевые слова: Paeonia anomala, пеонифлорин, 4-О-метил-ПФ, нейротропная активность

Введение

Поиск новых биологически активных веществ с нейротропным действием среди растительных метаболитов и их производных является одним из перспективных подходов при разработке новых лекарственных средств коррекции болезни Альцгеймера (БА) - нейродегенеративного заболевания, характеризующегося прогрессивным снижением когнитивных и поведенческих функций, которым страдают около 30 млн. человек пожилого возраста во всем мире [1,2]. К числу природных соединений, представляющих интерес для медицины в качестве основы для получения новых нейротропных агентов, можно отнести растительный монотерпеновый гликозид пеонифлорин (ПФ) (1), который является биологически активным вторичным метаболитом корней пионов (Раеота) различных видов [3-5]. ПФ обладает широким спектром фармакологической активности (антипролиферативной, противоопухолевой, гепатопротекторной, иммуномодулирующей, антиаллергической, противовоспалительной, антиоксидантной) [6-10]. ПФ снижает уровень воспалительных цитокинов, таких как фактор некроза опухолей (ЮТ-а), интерлейкины ГЪИр и ГЬ-6 РБ [11], оказывает нейропротективные эффекты на моделях нейродегенеративных заболеваний мышей, защищает мозг от нейротоксического действия бета-амилоидного комплекса, который рассматривается как одна из причин развития БА, подавляет индуцированное бета-амилоидным комплексом воспаление соединительной ткани нервной системы in vitro [12,13].

Доступным растительным сырьем для получения ПФ является пион уклоняющийся (Paeonia anomala L.) рода пионовых (Paeniaceae) семейства лютиковых (Ranunculaceae) - распространенное дикорастущее лекарственное растение Европейской части РФ и Сибири, который имеет ареалы распространения также в Казахстане, Средней Азии, Монголии и Китае, горах Тянь-Шаня и Памиро-Алтая [14]. Корни пиона уклоняющегося широко используются в народной медицине в России под названием «Марьин корень» (жгун-корень) в качестве противовоспалительного средства и при желудочно-кишечных заболеваниях [15]. Настой корневищ и корней пиона уклоняющегося (Rhizomata et radices Paeoniae anomalae) и настойка пиона на 40% этиловом спирте (Tinctura Paeoniae) из корневищ, корней и травы пиона уклоняющегося используется как седативное средство при невралгии, ве- гето-сосудистой дистонии и бессоннице [16].Ранее ПФ был выделен из корней дикорастущего пиона уклоняющегося сибирских популяций путем экстракции кипящим метанолом с выходом 1.3% в пересчете на массу сухих корней [17].

1 R = H

2 R = Me

Целью данной работы является улучшение метода выделения ПФ из корней пиона уклоняющегося и изучение некоторых нейрофармакологических свойств ПФ и его производного - 4-О-метилового эфира (2) в экспериментах на крысах и мышах.

Результаты и обсуждение

С целью замены токсичного метанола, используемого в способе [17], мы выделяли ПФ из порошка воздушно-сухих корней дикорастущего пиона уклоняющегося (Paeonia апота1а) (Алтай) путем экстракции 95% и 70% этанолом при кипячении с последующим упариванием этанольного экстракта, разбавлением экстракта теплой водой (40-50 °С) и экстракцией водного раствора сначала этилацетатом, затем н-бутанолом. Упариванием бутанольного экстракта получали концентрированный экстракт в виде сиропа, который разделяли препаративной колоночной хроматографией (КХ) на силикагеле (СГ). Выход ПФ (содержание 97.0±0.5% по данным ВЭЖХ, рис. 1) составил 6.5-7.5 г (1.3-1.5% в пересчете на массу порошка воздушно-сухих корней). Физикохимические и спектральные характеристики ПФ совпали с литературными данными [17]. 4-О-метиловый эфир ПФ (2) получали по методике [18] путем реакции ПФ с метанолом при кипячении в присутствии катионита Ку-2-8 (Н+). В спектре ЯМР ¹³С атомы углеродов С-9 и С-4 имеют значения химических сдвигов, аналогичные таковым в работе [18].

Рис. 1. Колонка Bondapak C18 (300*3.9 mm, 10pm) (Waters, USA); подвижная фаза - MeOH:0.3N AcOH (90:10, vol.%); скорость потока 0.8 ml/min; УФ-детектор (254 nm). Содержание основного вещества 97.0±0.5%.

Впервые изучена антигипоксическая, анксиолитическая и антидепрессантная активность ПФ при пероральном введении в дозе 50 мг/кг в экспериментах in vivo, которые проводили на крысах линии Вистар обоего пола и беспородных мышах- самцах. В качестве препарата сравнения использовали известный ноотропный препарат пирацетам в лечебной дозе 400 мг/кг [19].

Нормобарическую гипоксию с гиперкапнией моделировали в гермокамерах (объемом 200 см³) согласно [20]. В условиях экспериментальной нормобарической гипоксии с гиперкапнией препарат сравнения пирацетам увеличивал время выживания мышей по сравнению с контролем лишь на 4.8%, а ПФ не проявил противогипоксических свойств.

Анксиолитическую активность ПФ изучали на крысах в тесте экстраполяционного избавления (ТЭИ) с помощью установки «Экстраполяционное избавление», регистрируя латентный период двигательной активности, число безуспешных попыток избегания (прыжки) и латентный период подныривания под край цилиндра в течение 2 мин согласно [21]. ТЭИ позволяет изучить влияние потенциальных ноотропных соединений на когнитивные функции крыс в условиях острого стресса. Увеличение числа безуспешных попыток избегания (прыжки) является следствием тревожности лабораторных животных, что приводит к снижению у них когнитивных функций [22].

Результаты теста приведены в табл. 1. Число безуспешных попыток избегания в группах интактного контроля, группе животных, получавших препарат сравнения пирацетам и ПФ, было на одном уровне и составило 9.0±1.2, 8.8±2.1 и 11.1±1.0 прыжков, соответственно. Латентный период двигательной активности в группе ПФ был меньше (6.4±1.3 сек.), чем у животных в группах, получавших пирацетам (10.6±2.2 сек.), и группе интактного контроля (12.0±2.7 сек.), т.е. животные быстрее ориентировались в незнакомых условиях и предпринимали попытки выбраться. ПФ в условиях острой стрессовой ситуации позитивно влиял на когнитивные функции крыс, устраняя тревогу, беспокойство, страх и тем самым помогая решить поставленную перед ними задачу - подныривание под край цилиндра происходило на 30.6% быстрее, чем у контрольных животных. Препарат сравнения пирацетам помогал решить эту задачу лишь на 23% быстрее контроля.

Таблица 1. Влияние ПФ на когнитивные функции у крыс в тесте «Экстраполяционное избавление»

Значение ±8.Б; число животных в группах п=8; *достоверно относительно контроля, р<0.05

Тест отчаяния (беспомощности) по методу Порсолта применяется для выявления психостимулирующей активности у соединений [20]. Животные, попадая в воду, начинают проявлять бурную двигательную активность, направленную на поиск выхода из аверсивной (неприятной) ситуации. Затем животные оставляют попытки выбраться из сосуда и зависают в воде в характерной позе, оставаясь полностью неподвижными или совершая незначительные движения, необходимые для поддержания морды над поверхностью воды. Показателем поведения отчаяния по данному тесту является длительность неподвижности животных (иммобилизации). Состояние иммобилизации оценивают визуально. Вещества с психостимулирующей активностью облегчают это состояние, уменьшая длительность иммобилизации [23].

Изучена специфическая ноотропная активность ПФ и его 4-О-метилового эфира (2) в тесте выработки условного рефлекса пассивного избегания (УРПИ) у старых крыс линии Вистар обоего пола 18-месячного возраста в сравнении с пирацетамом согласно [20,24]. Для старых животных характерно развитие мнестических дефицитов с ухудшением процессов запоминания и извлечения памятного следа, что позволяет моделировать имитации нарушений памяти, характерные для болезни Альцгеймера [25].

Таблица 2. Влияние пеонифлорина на поведение мы

Значения ± S.E., число животных в группах п = 8; * достоверно относительно контроля, р<0.05

Результаты экспериментов на мышах по тесту отчаяния для ПФ в сравнении с пирацетамом приведены в табл. 2. Во всех группах при помещении мышей в воду они начинали активно плавать в поисках выхода (латентный период иммобилизации). Более продолжительное плавание до иммобилизации наблюдали у животных, получавших пирацетам- 59% (92.3±10.4 сек.), затем в группе животных, получавших ПФ - 7% (62.1±6.7 сек.) относительно контроля. Через некоторое время животные «зависали» без движения. Продолжительность иммобилизации в группе ПФ была наименьшей и составила 49.4% (11.1±1.8 сек.) относительно контроля. В группепирацетама этот показатель превосходил контроль на 18% (18.0±3.1 сек.). Общее время плавания при этом в группах животных, получавших пирацетам и ПФ, увеличилось в среднем на 45% относительно контроля. ей в тесте "Поведение отчаяния"

Метод состоит из двух этапов: обучение навыку и воспроизведение его сохранности. Результаты экспериментов приведены в табл. 3. ПФ и 4-О-метил-ПФ (2) проявили ноотропное действие, улучшая память о болевом раздражении на этапе ввода и первоначальной обработки информации у старыхкрыс. Мнестическая активность производного ПФ (2) в дозе 50 мг/кг была аналогична активности пирацетамав дозе 400 мг/кг на модели выработки УРПИ у старых животных.

Таблица 3. Влияние пеонифлорина и его эфира (2) на сохранение рефлекса УРПИ у старых крыс (п=6)

*М(; - мнестическая активность (%); п - количество животных в группе; * - P<0,05 относительно контроля

Выводы: таким образом, проведенные исследования показали, что ПФ в дозе 50 мг/кг проявляет анксиолитический и психостимулирующий эффекты, позитивно влияя на когнитивные функции в условиях стрессовых ситуаций у мышей и крыс. При этом ПФ не оказывал влияния на продолжительность жизни в условиях нормобарической гипоксии у мышей. Химическая модификация ПФ (4- О-метилирование) оказывает существенное влияние на ноотропную активность. На основании полученных результатов нейрофармакологических исследований ПФ перспективен для использования в качестве скаффолда для получения новых ноотропных агентов.

Экспериментальная химическая часть

В качестве растительного сырья использовали воздушно-сухие корнидикорастущего пиона уклоняющегося (P. anomala L.) (Алтай) [17]. ВЭЖХ анализ проводили нажидкостном хроматографе Shimadzu LC-20 (Shimadzu, Japan), снабженном спектрофотометрическим диодным матричным детектором при температуре25±2°С на обращенно- фазовой колонке Bondapak С18(300х3.9 mm, 10 цт) (Waters, USA). УФ-детекция проводилась при 254 нм. В качестве подвижной фазы использовали смесь метанол - 0.3N уксусная кислота, 90:10 (vol.%). Скорость потока подвижной фазы 0.8 мл/мин. Для колоночной хроматографии использовали силикагель КСК (фракция 50-150 мкм) (Сорбополимер). Тонкослойную хроматографию проводили на пластинках Сорбфил (Сорбполимер). Пятна веществ обнаруживали 5% раствором H2SO4 в этаноле с последующим нагреванием при 110-120 °С в течение 2-3 мин.

Оптическую активность измеряли на поляриметре Perkin-Elmer 341 MC в кювете длиной 1 дм. Спектры ЯМР ¹Н и ¹³С регистрировали на спектрометрах Bruker Avance-III с рабочей частотой 500 МГц (¹Н) и 125 МГц(¹³С). Химические сдвиги приведены в м.д. относительно сигнала внутреннего стандарта - тетраметилсилана (TMC).

Растворители упаривали в вакууме при температуре 40-50 °С.

Выделение пеонифлорина из корней пиона

Воздушно-сухие корни пиона размельчали до порошка и экстрагировали порошок (500 г) 95% этанолом (900 мл^х3), затем 70% этанолом (900 мл^х2) при кипячении в течение 1-2 ч.После охлаждения до комнатной температуры этанольные экстракты объединяли и упаривали в вакууме до темно-коричневого сиропа (138-140 г), который разбавляли теплой дистиллированной водой (4050 °С) до растворения. Водный раствор экстрагировали дважды этилацетатом (100 мл^х2), затем н-бутанолом (100 млх3). Бутанольные экстракты объединяли и упаривали в вакууме, получая концентрированный сиропообразный остаток (30.7-31.3г). Полученный концентрат помещали на препаративную колонку (120 смх4.0 см) с силикагелем КСК (фракция 50-150 мкм) (Сорбополимер) и элюировали градиентной смесью хлороформа-этанола (200:1-->5:1, v/v), отбирая фракции по 20-30 мл. Индивидуальные по ТСХ фракции объединяли и упаривали. Идентификацию образцов пеонифлорина проводили по ТСХ с заведомым образцом, полученным по ранее описанной методике [17]. Выход 6.5-7.5 г (1.3-1.5% в пересчете на массу сухогопорошка корней) (аморфное вещество), содержание основного вещества 97.0±0.5% (рис. 1). Rf 0.42 (СНСІ3-МЄОН-Н2О, 45:10:1), [a]D²⁰ -15.5° (c 1.0, MeOH). Лит. [17]: [аД²⁰ -15.6° (с 4.5, EtOH). Спектр ЯМР ¹Н (СБзОБД м.д., J/Гц): 8.05, 8.04 (2Н, оба д, J =7.2, Н2", Н6"), 7.60 (1Н, т, J = 7.4, Н4"), 7.48 (2Н, т, J = 7.8, Н3'', Н5''), 5.44(1Н, с, Н9), 4.75 (2Н, д, J = 2.9, 2Н8), 4.54 (1Н, д, J = 7.7, Н1'), 3.84(1Н, д, J = 11.5, Н6'Ъ), 3.62(1Н, д.д., J1 = 12.0, J2=5.0, Н6'_а),3.33-3.21 (4Н, м, Н2'- Н5'), 2.64 (1Н, д, J = 7.0, Н5_а),2.49 (1Н, д.д, J1 = 11.0, J2 = 6.8, Н1ь), 2.18 (1Н, д, J =12.5, Н6ь),1.97 (1Н, д, J =10.9, Н1_а),1.84 (1Н, д, J = 11.3, Н6_а),1.37 (3Н, с, СНз). Спектр ЯМР ¹³С (CD3OD, 5, м.д.): 166.6 (С7''), 133.1 (С4''), 129.8 (С1''), 129.4, 129.3 (С2",С6^М), 128.3 (С3'', С5''), 105.0 (С4), 100.9 (С9), 98.8 (С1'), 87.9 (С1), 85.9 (С2), 76.6, 76.5 (С3', С5'), 73.6 (С2'), 70.8 (С7), 70.3 (С4'), 61.5 (С6'), 60.3 (С8), 43.2 (С3), 42.5 (С5), 22.0 (С6), 18.3 (С10).

4-О-метил-пеонифлорин (2) получали из 0.96 г (2 ммоль) ПФ по методике [18] и сравнивали по ТСХ с заведомым образцом. Выход 0.42 г (42%). [a]D²⁰ - 13.5° (с 0.06, МеОН). Лит. [18]: [аД²⁰ - 13° (с 0.04; ЕЮН). Спектр ЯМР ¹³С (CD3OD, 5, м.д.): (С7''), 146.1, 134.1, 130.8, 139.3, 129.4, 129.2 (С1''-С6''), 109.7 (С4), 101.5 (С9), 99.4 (С1'), 88.2 (С1), 86.9 (С2), 77.8 (С5'), 77.3 (С3'), 74.7 (С2'), 71.4 (С4'), 63.6 (С6'), 62.7 (С8),55.7 (С7), 51.9 (ОСН3), 49.3 (С5), 47.8 (С3), 23.2 (С6), 19.6 (С10).

Экспериментальная фармакологическая часть

Взрослые крысы линии Wistar (самки и самцы) весом 180-200 г и беспородные мыши-самцывесом 18-20 г были закуплены в питомнике лабораторных животных РАМН (Рапполово, Россия). Животные содержались в стандартных условиях вивария (температура 22 ± 2 ° C, влажность 60 ± 4%), на стандартном рационе. Этические принципы обращения с животными соблюдались в соответствии с «Европейской конвенцией о защите позвоночных животных, используемых в экспериментальных и других научных целях. CETS № 123 " (European Convention for the Protection of Vertйbral Animais Used for Experimental and Other Scientific Purposes. CETS No. 123). В качестве препарата сравнения для фармакологических исследований использовали пирацетам («Оболенское», серия 60216). Исследуемое соединение - ПФ в дозе 50 мг/кг и препарат сравнения - пирацетам в дозе 400 мг/кг вводили перорально за 1 час до начала эксперимента. Контрольные животные получали разводящий раствор (0,1% раствор ДМСО) в эквивалентном объеме.

Статистическую обработку данных выполняли с помощью программы Statistica 7.0 фирмы StatSoft. Данные представляли в виде средней величины (М) и их средних ошибок (s), медианы (Me) и квартилей ([Q25; Q75]) c оценкой достоверности межгрупповых различий по U-критерию. При p<0,05 различия считали достоверными.

Нормобарическую гипоксию с гиперкапнией моделировали в гермокамерах (объемом 200 см³). Для воспроизведения этой формы гипоксии лабораторное животное помещали в стеклянную емкость указанного объема, которую герметично закрывали, при этом происходило постепенное снижение содержания кислорода и повышение рСО₂ в воздухе за счет дыхания животного [20].

Изучение анксиолитической активности проводили в тесте экстраполяционного избавления (ТЭИ) с помощью установки «Эстраполяционное избавление» (НПК Открытая Наука, Россия). Регистрировали латентный период двигательной активности, число безуспешных попыток избегания (прыжки) и латентный период подныривания под край цилиндра в течение 2 мин. [21].

Тест отчаяния (беспомощности) по методу Порсолта для выявления психостимулирующей активности ПФ проводили согласно [23]. Протокол эксперимента был адаптирован к условиям эксперимента. Мышей подвергали сессии плавания в течение 6 мин. Для теста использовали прозрачный цилиндр (017 см), заполненный водой (+23°С). Путем визуального наблюдения регистрировали латентный период и продолжительность иммобилизации. За поведение иммобилизации принимали отсутствие любых направленных движений головы и тела животных. При наблюдении за животными засекали время их нахождения в воде. Критическим являлся момент, когда животное было не в состоянии удержаться над поверхностью воды самостоятельно. В этот момент мышь вынимали из воды, обсушивали полотенцем, и возвращали в клетку.

Специфическая ноотропная активность ПФ и его метилового эфира (2) в тесте выработки условного рефлекса пассивного избегания (УРПИ) у старых животных изучена согласно [20, 24]. Эксперимент проведен на 24 белых крысах линии Вистар обоего пола 18-месячного возраста массой 300 - 350 г.Установка для эксперимента УРПИ представляет собой два смежных отсека, один из которых большой, освещенный; другой - меньшего размера, затемненный, имеет электрифицированный пол. Метод состоит из двух этапов: обучение навыку и воспроизведение его сохранности. Во время обучения (первый день) крысу помещали на середину площадки освещенного отсека, хвостом к отверстию в темный отсек. Затем регистрировали: латентный период первого захода в темный отсек (время от момента помещения животного в середину площадки до первого захода в темный отсек), общее время наблюдения 5 минут (животных, не заходивших в темную камеру за это время, из опыта исключали). После каждого захода в темный отсек животному наносили электроболевое раздражение (50 В, 3 импульса по 1 с., с интервалом 0,5 с.). Производилась регистрация количества заходов в темный отсек. Воспроизведение навыка УРПИ осуществляли на следующие сутки (через 24 часа) после обучения (второй день эксперимента). Процедура воспроизведения и регистрируемые показатели соответствовали таковым при обучении, с той лишь разницей, что не производилась электроболевая стимуляция животного. В первый день эксперимента (обучение) отмечали следующие показатели: количество заходов в темный отсек и латентный период первого захода. Во второй день эксперимента (воспроизведение) регистрировали латентный период первого захода, количество заходов в темный отсек, общее время нахождения в темном отсеке, а также подсчитывали количество крыс не вошедших в темную камеру и выражали в %.

Улучшение запоминания (мнестическую активность) вычисляли по формуле[2]:

лекарственный нейротропный пион пеонифлорин

Mt = [(tk - W)/ tk] ^x 100%,

где: M_t - мнестическая активность (%),

tk - среднее время пребывания в темном отсеке животных контрольной группы,

toil - среднее время пребывания в темном отсеке животных опытной группы.

Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ (грант 15-03-03101а).

Литература

1. Phanka M. Alzheimer's disease and oxidative stress: a review. // Curr. Med. Chem. -2014. - V. 21. - P. 356-369.

2. Rampa A., Tarozzi A., Mancini F., Pruccoli L., Di Martino, R.M.C., Gobbi S., Bisi A., De Simone A., Palomba F., Zaccheroni N., Belluti F. Naturally inspired molecules as multifunctional agents for Alzheimer's Disease treatment. // Molecules. - 2016. - V. 21. - P. 543-559.

3. Lin H.-Ch., Ding H.-Y., Wu T.-Sh., Wu P.-L. Monoterpene glycosides from Paeonia suffruticosa. // Phytochemistry. - 1996. - V. 41. - P. 237-242.

4. Wang H.B., Gu W.F., Chu W.J., Zhang S., Tang X.C., Qin G.W., Monoterpene glycosides from Paeonia lactiflora. // J. Nat. Prod. - 2009. -Vol. 72. - P. 1321-1324.

5. Wu S.H., Wu D.G., Chen Y.W. Chemical constituents and bioactivities of plants from the genus Paeonia. // Chem. Biodivers. - 2010. - V. 7. - P. 90-104.

6. LiP., ZhangZ. M., LiT., Zhang Y.-B., Wing Sze S.Ch., Wang G.-C., LiY. L., Ye W.-C. Monoterpene derivatives from the roots of Paeonia lactiflora and their anti-proliferative activity. // Fitoterapia. - 2014. - V. 98. - P. 124-129.

7. Zhang Q., Yuan Y., Cui J., Xiao T., Jiang D. Paeoniflorin inhibits proliferation and invasion of breast cancer cells through suppressing Notch-1 signaling parthway.// Biomed. Pharmacother. - 2016. - V. 78. - P. 197-203.

8. Chen M., Cao L., Luo Y., Feng X., Sun L., Wen M., Peng Sh., Paeoniflorin protects against concanavalin A-induced hepatitis in mice. // Int. Immunopharm. - 2015. - V. 24. -P.42-49.

9. Zhai T., Sun Y., Li H., Zhang J., Huo R., Li H., Shen B., Li N. Unique immunomodulatory effect of paeoniflorin on type I and II macrophages activities.// J.Pharm. Sci. - 2016. - V. 130. - P. 143-150.

10. Sun J., Wu J., Xu Ch., Luo Q., Li B., Dong J. Paeoniflorin attenuates allergic inflammationin asthmatic mice. // Int. Immunopharm. - 2015. - V. 24. - P. 88-94.

11.

12. Liu H., Wang J., Wang J., Wang P., Xue Y. Paeoniflorin attenuates Ар 1-42 - inducedin flammationan dchemotaxis of microglia in vitro and inhibits NF-kB and VEGF/Flt-1 signaling pathways. // Brain Res. - 2015. - V. 1618. - P. 149-158.

13. Zhong S.-Z., Ge Q.-H., Li Q., Qu R., Ma Sh.- P. Peoniflorin attenuates AP(1-42)-mediated neurotoxicity by regulating calcium homeostasis and ameliorating oxidative stress in hippocampus of rats. // J. Neurol. Sciences. - 2009. - V. 280. - P. 71-78.

14. Dong H., Li B., Yu C., Xu T., Zhang X., Dong N. Paeoniflorin inhibition of 6-hydroxyldopamine-induced apoptosis in PC12 cells via suppressing reactive oxygen species-mediated PKC5/NF-kB pathway. // Neuroscience. - 2015. - V. 285. - P. 70-80.

15. Тимохина С.А., Фризен Н.В., Власова Н.В., Зуцв В.В., Ковтонюк Н.К., Байков К. С. Флора Сибири. Том 6. Portulacaceae - Ranunculaceae. / Под ред. Малышевой Л. И., Пешковой Г.А. - Новосибирск: ВО "Наука".- Сибирская издательская фирма. - 1993. - 310 с.

16. Минаева В.Г. Лекарственные растения Сибири. / Отв. ред. А.В. Куминова. АН СССР. Сиб. отд-ние, Центр. Сиб. бот. Сад. 5-е изд., перераб. и доп. - Новосибирск, Наука. - 1991. - 428 с.

17. Соколов С.Я., Замотаев И.П. Справочник по лекарственным растениям. - Москва, Медицина. - 1988. - 464 с.

18. Осадчий С.А., Черняк Е.И., Шакиров М.М., Шульц Э.Э., Толстиков Г.А. Корни пиона уклоняющегося (Paeonia anomala L.) сибирской популяции как источник гликозидов пеонифлорина и пеоновицианозида.// Химия в интересах устойчивого развития. - 2000. - № 8. -С. 399-403.

19. Baltina L.A., jr., Shabieva E.R., Kondratenko R.M., Spirikhin L.V., Baltina L.A. Reaction of paeoniflorin with lower alcohols in the presence of cation exchanger. // Chem. Nat. Compd - 2017.- V. 53. - P. 887-890.

20. Машковский М.Д. Лекарственные средства. 14-е изд., Т. 2. Москва, Новая Волна. - 2000. - С. 111-113.

21. Миронов А.Н., Бунатян Н.Д. и др. Руководство по проведению доклинических исследований лекарственных средств. - Москва, Гриф и К. - 2012. 944 с.

22. Tsypysheva I.P., Koval'skaya A.V., Lobov A.N., Salimgareeva M.Kh., Fatkullina U.Sh., Petrova P.R., Gabdrakhmanova S.F., Makara N.S., Suponitskii K.Yu., Vakhitova Yu.V., Zarudii F.S., Yunusov M.S. Synthesis and neuropharmacological activity of N-1-adamantylcytisine-12-carbamide and its 12- thiocarbonyl analog. // Chem. Nat. Compd. - 2013. - V. 49. - P. 701-711.

23. Бондаренко Н.А., Бондаренко Н.А. Индивидуальные различия поведения крыс в тесте «Экстраполяционное избавление»: возможность выявления «тревожного фенотипа». // Тезисы Всеросс. конф. «Инновации в фармакологии: от теории к практике». -СпБ, 27-28 октября 2014 г. - С. 28-30.

24. Каркищенко В.Н., Капанадзе Г.Д., Деньгина С.Е., Станкова Н.В. Разработка методики оценки физической выносливости мелких лабораторных животных для изучения адаптогенной активности некоторых лекарственных препаратов Разработка методики оценки физической выносливости мелких лабораторных животных для изучения адаптогенной активности некоторых лекарственных препаратов. // Биомедицина. -2011. - №1. С. 72-74.

25. Редкозубова O.M., Болкунов А.В., Ванкин Г.И., Ревищин А.В., Ерицян Н.Б., Маркова Н.А., Бачурин С.О., Стрекалова Т.В., Поведенческие признаки ангедонии и отсутствие поведения «отчаяния» на модели старческой депрессии у 18-месячных мышей C57BL/6. // Патогенез. -2013. - № 11. - C. 63-68.

Размещено на Allbest.ru