Хозяйство, традиции и верования ханты

Размещено на http://www.allbest.ru

Хозяйство, традиции и верования ханты

Виды хозяйственной деятельности ханты: рыболовство, охота и оленеводство

В хозяйстве обдорско-куноватских ханты сочетались рыболовство, охота и оленеводство. Удельный вес этих отраслей в системе жизнеобеспечения той или иной группы определялся, прежде всего, природно-географическими условиями и наличием поголовья оленей. М. Кастрен отмечал, что остяки «различаются в своем образе жизни: одни из них живут только рыболовством, другие же, кроме того, содержат и оленей. Последние из них, по крайней мере летом, разделяются надвое, из которых одни исключительно преданы рыболовству, другие отправляются на кочевья со своими оленями». Особо он выделяет обдорских остяков, которые «разделяются на рыбаков и владетелей оленей. Первые живут по рекам, особенно по Оби и Надыму; последние кочуют... по тундрам и живут там в постоянном сношении с самоедами».

У безоленных и малооленных ханты лесотундровой зоны, у ханты северотаежной зоны ведущей отраслью хозяйства было специализированное летнее неводное рыболовство. Его организация и реализация продукции обеспечивались русскими рыбопромышленниками. На период интенсивного летнего лова на Обь выезжала и значительная часть хантыйского населения с верховий рек: на рыболовных песках сосредотачивалось от 5 до 20 хозяйств. Наряду с неводьбой летом проводился сетевой, переметный промысел пенных пород рыб.

В осенне-зимнее время в низовьях Оби рыбопромысел вели сетями и малыми неводами, а на обских притоках -- запорами, сетями, «черпаньем» у ключей.

На огромное значение рыболовства указывает наличие в календаре обдорско-куноватских хантов большого числа гидрорыболовных наименований: Ас нобытты тылыщ -- «месяц вскрытия Оби» (апрель), вонсь (ущ) тылыщ -- «вонзевой месяц»(июнь), аи лор тылыщ/вар верты тылыщ -- «месяц малых соров» «месяц сооружения запоров» (июль), уйт утлор тылыщ -- «месяц больших лесных горных соров» (август), щекур тылыщ «месяц щокура» (сентябрь), ик хальты тылыщ --«месяц замора воды» (январь). Начало рыболовного сезона у обдорско-куноватских ханты отмечалось жертвоприношением Инкики -- «Хозяину вод» и Ас ики -- «Обскому старику». 

Особыми ритуалами в прошлом сопровождалась установка больших запоров, приходившаяся на начало июля. Поэтому для ханты-рыболовов стало традицией отмечать Петров день (12 июля -- Петр-рыболов), а позднее -- День рыбака. В завершение летнего года -- Ильин день (2 августа) -- устраивалось жертвоприношение семейным духам и Ильта-мувен ики (Хынь ики) -- «Нижней Земли старику».

Немаловажное значение у обдорско-куноватских ханты имел охотничий промысел. Ханты-оленеводы практиковали охоту на песца капканами и слопцами в ходе осенних миграций к югу. В небольшом объеме промышляли таежного пушного зверя, зайца и куропатку на зимних пастбищах. Вспомогательную роль играла летняя загонная охота на линную птицу, случайный промысел дикого оленя.

Северо-таежные хозяйства уделяли охоте большее внимание. Не случайно ханты называли: март -- аикер тылыщ -- «малого наста месяц», апрель -- ун кер тылыщ -- «месяц большого наста», май -- лонт васы тылыщ -- «месяц прилета гусей и уток». Пушной промысел включал осеннюю охоту на белку и соболя с ружьем или луком и зимний лов белки, соболя, горностая, лисицы, росомахи, выдры с помощью разнообразных орудий: черканов, сетей, самострелов, капканов, слопцов. В отличие от хозяйств лесотундровой зоны, у северо-таежных преобладали приемы активной охоты.

Названия осенних и зимних месяцев обдорско-куноватских ханты характеризуют состояние природы: аи таха потты тылыщ -- «месяц замерзания малых рек» (октябрь), Ас потты тылыщ -- «месяц застывания Оби» (ноябрь), декабрь -- ван хатл тылыщ -- «коротких дней месяц», январь -- лахэт морэт тылыщ -- «топорище ломающий (холодный) месяц», февраль -- роупэн курык тылыщ -- «обманного орла месяц». В январе, именуемом еще и ваш поры тылыщ -- «месяц приношений городу», северные ханты совершали поездки в Обдорск для положения ясака и на ярмарку.

Для северо-таежного хантыйского населения Нижнего Приобья было характерно сочетание стационарного и отгонного типов оленеводства, при небольшом поголовье оленей. К примеру, на Куновате приходилось только 7 оленей на хозяина, хотя безоленных остяков не было. По данным И. Юданова, на Сыне на одно хозяйство приходилось в среднем 40,2 оленя. Только 4 хозяйства круглый год занимались выпасом поголовья (то есть были пастухами-кочевниками), остальные на полгода (с апреля по октябрь) отдавали свои стада на выпас пастухам. Семья, владевшая 150 оленями, считалась богатой. Местами выпаса служили отроги Северного Урала, лишь незначительная часть малооленных хозяйств практиковала в летнее время содержание поголовья «у юрт, устраивая для оленей укрытие с дымокурами». Ханты правых обских притоков --Куновата, Питляра, Собтыегана -- имели небольшие стада оленей. Их на летний период отправляли с пастухами на Урал или выпасали в окрестных лесах. Куноватские ханты перегоняли объединенное стадо на Пос-Полуй, где его окарауливали с применением оленных сараев, навесов и дымокуров. Кочевание из речных долин в горные тундры Урала способствовало укреплению связей между правобережными и левобережными ханты. При этом контакты между тундровыми оленеводами (ненцами и ханты) и североуральскими пастухами (ханты) были эпизодическими. Зимой, когда тундровые оленеводческие хозяйства достигали границы леса, северотаежные хантыйские группы уже углублялись в отдаленные области своих промысловых угодий.

У ханты, живших в устье Оби и на побережье Обской губы, сочетались тундровый крупностадный и лесотундровый типы оленеводства. Содержание крупного стада (200 и более голов оленей) предполагало значительные сезонные перемещения (до 1000 км), периодическую смену пастбищ и круглогодичное окарауливание стад с использованием оленных упряжек и собаколенегонок. Ханты-оленеводы обычно проводили зиму у границы северной тайги, а лето на Полярном Урале, Ямале и Гыдане. Хантыйские хозяйства лесотундровой зоны, владевшие личными стадами, до 100 голов, нередко передавал и оленей на летний сезон тундровым оленеводам или пастухам. У ханты южной части Обдорского края преобладали широтные миграции, связывавшие левый и правый берега Нижней Оби. А у северной группы ханты (хаби) доминировали меридианальные (и лишь отчасти широтные), связывавшие северную тайгу с тундрой.

Приобщение северных ханты к оленеводству самодийского типа повлекло за собой восприятие основных элементов ненецкой оленеводческой культуры: ездовых и грузовых нарт, упряжи, передвижного жилища (чума), мужской одежды, обуви. В традиционном календаре ханты-оленеводов широко распространены названия месяцев, содержащие оленеводческие характеристики: хор тылыщ -- «месяц гона» (сентябрь), вой опыт лавытты тылыщ -- «олени рога теряют» (ноябрь), ванхат тылыщ -- «месяц поимки оленей», выли ерды тылыщ -- «месяц пересчета оленей» (январь).

Угорское летоисчисление ведется по полугодиям «от прилета до отлета птиц». Начало летнего года знаменовалось возвращением ворон: апрель именовали вурна тылыщ -- «месяц вороны». На седьмой день месяца (7 апреля) устраивали жертвоприношение -- из священных лабазов и нарт доставали духов (лонх), которых угощали кровью и жиром, обряжали в новые одежды. Праздник посвящался Торум Эви --«Небесной Матери», имеющей облик Вороны. В преданиях Ворона выступает как вестник обновленной жизни: ежегодно после долгой зимы она прилетает к людям «с мешком калачей», требуя взамен лишь горсть гнилушек из детских люлек, где она могла бы согреть свои лапки. Поэтому во время проведения Бурны хатлъ (Вороний день) на деревья (березы) и нарты развешивали предназначенные для детей свежеиспеченные калачи (символ солнца). В начале зимнего года (ноябрь еще называли ямы хатль тылыщ -- «священного дня месяц») ханты устраивали «большие» жертвоприношения главным духам Торумики (Небу), Калтащ ими (Земле) и Хыньики (Подземелью).

Жилище

На первоначальных этапах своей истории ханты, как и многие до них, строили землянки различного типа. Преобладали среди них землянки с каркасом из бревен или досок. Из них появились в последующем срубные жилища -- дома в традиционном понимании слова для цивилизованных стран. Хотя, по мировоззрению ханты, дом -- это все, что окружает человека в жизни... Избы ханты рубили из леса, стыки бревен конопатили мхом, другими материалами. Собственно технология строительства рубленого дома мало изменилась за прошедшие годы. В настоящее время рубленые дома ставит хантыйское, ненецкое и коми-зырянское население в Шурышкарском районе Ямало-Ненецкого округа.

На местах охотничьего, рыболовного промысла ханты строили амбарчики-лабазы для хранения инвентаря, сетей, нарт, зимней одежды, шкур, запасов провианта. Амбарчики ставили на высоких опорах, чтобы в хранилище не проникли грызуны или любители чужих запасов -- медведь, росомаха. Впрочем, амбарчики ставили и на обычных поселениях рядом с иными хозяйственными постройками. Поселения могли состоять из одного дома, из нескольких домов и крепостей-городков. Объем селений в большей степени определялся космогоническими воззрениями народа, чем социальными потребностями. Практиковавшаяся в недалеком прошлом политика «укрупнения» населенных пунктов сегодня уходит в прошлое, и обдорские ханты начинают ставить дома в тайге, на берегах рек, как и встарь.

Соседствуя на протяжении веков с ненцами, ханты заимствовали у последних и максимально приспособленный для кочевья чум -- переносное жилище кочевников-оленеводов. В основе своей хантыйский чум подобен ненецкому, отличаясь от него лишь в деталях. В чуме нередко живут две-три семьи, и, естественно, жизнь регулируется морально-этическими нормами народа, выработанными за века, правилами внутриродового поведения, эстетикой быта и бытия. Чум еще не так давно покрывали листами бересты, шкурами оленя, брезентом. В настоящее время он преимущественно покрывается сшитыми шкурами оленя и брезентом.

Традиционные верования, обычаи и обряды ханты

ханты хозяйственный верование жилище

У обдорско-куноватских ханты довольно стойко сохраняются традиционные верования, обычаи и обряды. По представлениям ханты, верховным божеством является Торум ики или Нум Торум («Неба старик»). Он почитается как создатель земли и дневного света, блюститель миропорядка.

На верхнем (седьмом) небе выстроен его священный дом «с серебряным дымоходом и золотым дымоходом». Обдорско-куноватские ханты во время жертвоприношений приносят ему в дар белых оленей, белые ткани, белый металл. Подземным (Нижним) миром управляет антипод Торума -- Хынь ики («Подземный старик»). В его царство, расположенное в низовьях Оби, после смерти попадают души умерших людей.

Ему преподносят черных (темных) оленей и ткани. Прародительницей всего живого на земле являлась жена верховного бога -- Калтащ ими. До создания мира ее жилищем служил город, укрепленный на семи цепях между небом и землей. Из-за ссоры с мужем она была сброшена на землю и поселилась в юртах Калтасянских. Одно из ее святилищ находилось близ Лабытнанги. Землею управляет младший (седьмой) еын Торума и Калтащ, Мирсустхум -- «За миром наблюдающий человек». По велению своего отца Мирсуснехум властвует над людьми, выступает посредником между человеком и богом, считается подателем шаманского дара. В верованиях и обрядах он рисуется как всадник на белом семикрылом коне, ежедневно объезжающий мир. Когда он опускается на землю, под ноги коню ставятся четыре серебряные тарелочки. Главное его святилище находилось вблизи устья Иртыша, в селе Белогорье, где впоследствии был построен Троицко-Белогорский погост. Там хранилось антропоморфное изображение духа, сделанное из дерева, а рядом с ним -- отлитый из железа гусь (зооморфный облик). Обдорско-куноватские ханты называют его Урт ики (Ортик) и считают вездесущего «крутящего землю» богатыря самым главным божеством в низовьях Оби. По рассказам, в старину во время «больших жертвоприношений» обдорско-куноватские ханты забивали для него «семь по семь» (49) оленей.

Божественная триада: Урт ики, Калтащ ими и Хынь ики была представлена в каждом хантыйском доме (чуме). Связки рыжих лисьих шкур и красных тканей, семиклинная островерхая шапочка из сукна, жертвенное покрывало с изображением всадника, шелковые халаты -- атрибуты Урт ики -- хранились на чердаке или в муль таха -- священном (переднем) углу дома. Девушка, выходя замуж, непременно брала из родительского дома рыжую лисицу из прикладов Урта, чтобы принести ее в священный угол дома мужа. По представлениям обдорско-куноватских ханты, шкура лисицы должна быть заткнута за пояс покойного, чтобы он при входе в царство мертвых преподнес ее Урту. В муль таха находились и изображение Калтащ ими -- свернутые в виде «куклы» отрезы тканей и платки или просто яркий (красный) платок с пришитыми в углах колокольчиками. Порог дома от болезней и несчастий охранял Курыльпи ики («Под ногами старик») -- антропоморфная фигурка из надетых друг на друга семи черных халатиков.

Особым почтением у обдорско-куноватских ханты пользовались родовые духи. Многие из них одновременно почитались и как хозяева» рек, озер, урочищ. Кроме уже упомянутых куноватских братьев Аось, войкарской Пай ими, следует назвать «хозяина» реки Сыня -- Кейвур ху акем ики («Каменный ненец-дядька-старика»). По легенде, Кейв ур ху акем ики появился из хвостика оленухи, когда маленькая девочка укачивала его в детской колыбели. С тех пор он почитается как покровитель оленьих стад и оленеводов.

Через каждые два года священные нарты Кейв ур хуакем ики отправляются на Урал, а затем возвращаются обратно на Сыню. В низовьях Оби находились святилища родовых духов: Мукута чи («Без крыши»), Хор вой пела ики («Олень-зверь мыса старик»), Сое ики («Горностай-старик») и его сестры Хотан ими («Женщина-лебедь»), некогда украденной Хынь ики, но отвоеванной братом.

У северной группы обдорско-куноватских ханты наблюдается ряд существенных отличий от общеугорских культово-ритуальных традиций. Например, в «классическом» угорском варианте, предполагающем проведение медвежьего праздника, культ медведя представлен в Нижнем Приобье только у сынских и куноватских ханты. Они, по словам их северных соплеменников, до сих пор «сильно медведя пляшут». Здесь же распространены фольклорные сюжеты, рисующие медведя в различных ипостасях: как человека-оборотня, как брачного партнера женщины Мось, как блюстителя священной клятвы.

В пантеон тегинских ханты, наряду с главными духами -- Кейв урху ики, Куноват ики и Тег ики, входят медведи -- духи священных городков Аи Ем-вош ики и Вын ем вош ики.

Несколько иное отношение к медведю отмечается к северу от Куновата и Сыни. Обдорские ханты считают медведя священным зверем, шкура убитого медведя хранится в священных нартах. Вместе со шкурой, снятой с морды медведя, домашние духи составляют ваш -- «городок». Обдорские ханты добывают зверя в редких случаях. По свидетельству полуйских и вылпослинских ханты, роды Пуль ёх и Выл-поел ёх не только не добывали медведя, но и боялись его. Сравнивая себя с куноватскими ханты, которые специально организовывали охоту на медведя(«приглашали младшего брата погостить»), обдорские ханты утверждают, что они, как и самоеды, старались не встречаться с медведем и «убивали его только в том случае, когда он сам об этом просил» --приближался к селению. Подобное отношение к медведю свойственно ненцам, считающим охоту на бурого медведя уделом хаби. Сами ненцы не только избегают участия в охоте на медведя, но и приходят в замешательство при виде священной шкуры в углу хантыйского дома. Войкарские ханты свидетельствуют, что «когда медведя убивают, то обязательно празднуют». Однако праздник отличался от распространенных в более южных районах «настоящих» медвежьих игрищ. Шкуру убитого медведя не вносили в дом, полагалось вносить только жир. Вареное медвежье мясо ели у священных нарт, где мужчины и женщины сидели по разные стороны нарт. Их левая половина считалась женской, правая -- мужской. Шкуру и лапы медведя укладывали в священные нарты, голову (сваренную отдельно) уносили в лес, а кости закапывали в землю, чтобы до них не смогли дотронуться собаки. Войкарский «праздник» в честь убитого медведя более напоминает ненецкий ритуал, чем известные угорские «медвежьи игрища». Широко среди ханты и ненцев Нижней Оби был распространен ритуал клятвы на лапе, морде, когте или зубе медведя. Русская администрация признавала этот обычай, считая, что клятва на медвежьей шкуре не может быть нарушена остяком. Для присяги Государю Императору перед старшинами клали топор, шкуру медведя, потом давали каждому с ножа кусок хлеба, при этом старшины произносили: «Если я моему государю до конца жизни моей верен не буду, своевольно отпаду, должного ясака не заплачу, и из земли моей уйду, или другие неверности окажу: то чтоб медведь меня изорвал».

У обдорско-куноватских ханты выявляются и две тенденции по отношению к собаке: одна предполагает жертвоприношение (в соответствии с самодийской традицией), другая запрещает умерщвление собаки и возводит ее до уровня духа-покровителя (в соответствии с угорской традицией). Питлорский сор издавна считался «особым местом у остяков для приношения жертвы после нечаянного или преднамеренного убийства собаки». Хозяйкой сора и покровительницей рода Питлор ёх являлась Амп ими («Женщина-собака») или, как ее называли в обрядности, Ханза оры, Олян оры -- «Пятнистая воющая, Красивая воюшая». Участок левого берега Питлорского сора, где находилось капище Амп ими, как и остров напротив, считался священным. Сюда, в случае убийства собаки, принято было привозить изображения собак (Амп хор), отлитые из свинца. В питлорском обряде выражен широко распространенный в угорской традиции запрет умерщвления собаки. Культ собаки питлорских ханты тяготеет в значительной степени к Тегам, где хранится главный угорский Собачий дух -- Тек ики.

В противоположность центрам «запретной» собаки, на Малой Оби и в устье Оби прежде были широко распространены жертвоприношения собак.

У родов войкарских ханты {Аи ваш ёх, Послан ёх и Нёрапса ё'х) проводилось жертвоприношение девушки - собаки в качестве выкупа духу Курык ики (Орлустарику). В ходе обряда молодую собаку наряжали как девушку. А затем, посадив на лодку и совершив семь кругов «по солнцу», топили в священном озерце. Обряд совершатся раз в семь лет в знак примирения родов и духов. По легендам, Пай ими отказала сватавшемуся к ней Курык ики, вместо нее отдана была Орлу-старику девушка-собака и озеро Холом лор в качестве приданого. Среди войкарских ханты в прошлом отмечалось и ношение панд (нижняя оторочка малицы или саха) из собачьих шкур. Вероятно, изначальная самодийская традиция жертвоприношения собаки, сохранившаяся у некоторых родов северной группы обдорско-куноватских ханты с усилением притока на Нижнюю Обь угров с южных и западных территорий, постепенно была вытеснена противостоящей «запретной» традицией.

Подобные ареальные различия можно проследить и в других культово-ритуальных традициях обдорско-куноватских ханты. Так, одной из особенностей духовной культуры хаби считается изготовление куклы по умершему -- шонгот. Ханты более южных районов (Сыни, Куновата, Войкара) называют куклу по умершему иттарма, отличая се от шонгот. 

По внешнему облику различие между иттарма (кукла высотой 15--20 см, вырезанная из отщепа от угла дома или доски гроба, «лицо» или «сердце» которой обозначены монетой) и шонгот (кукла высотой 30--50 см, сплетенная из прутьев тальника, обернутых берестой, с «лицом»монетой) невелико. Шонгот, как и иттарма, изготовляется женщинами (не родственница ми умершего) сразу после похорон или на 4--5е сутки после смерти и является ритуальным продолжением жизни до момента реинкарнации души предка в новом поколении. Однако, в отличие от иттарма, шонгот по истечении 4--5 лет (по числу женских и мужских душ) хоронят на особом родовом кладбище (шонгот хааасъ] в небольших срубных домиках (шонгот коот). Иттарма по прохождении положенного срока (в одном варианте 4--5 лет, в других -- 3 года или «столько времени, сколько жил покойный») уносят на кладбище и оставляют в могиле покойного или продолжают хранить в доме на священной полке (мултаха), на чердаке дома или в священной нарте, но отдельно от лонхов. Ритуал изготовления шонгот считается важным этно-дифференцирующим признаком, отличающим северную группу обдорско-куноватских ханты (заимствовавших многие черты ненецкой культуры) от ненцев. Для них обычен обряд нытарма --изготовление посмертного изображения шаманов и заслуживших особого почета стариков.

Общность обдорско-куноватских ханты, сложившаяся в результате продвижения угорских групп в земли таежных самодийцев, во многих отношениях представляет собой этническое новообразование, в культурном облике которого выражен синтез угорских и самодийских черт. Соотношение этих черт варьирует в зависимости от их распределения среди сфер культуры: в языковом отношении северные ханты, безусловно, относятся к угорской группе, в хозяйственной деятельности они сочетают как ненецкие (преимущественно в оленеводстве), так и угорские (в промыслах) черты, в системе брачной регламентации и культовой практике прослеживаются самодийские и угорские традиции.Размещено на http://www.allbest.ru