Традиционные обязанности женщин в хозяйстве вепсов во второй половине XIX - начале XX веков

Размещено на http://www.allbest.ru/

Вепсы - один из коренных народов Северо-Запада России - в середине XIX - начале XX в. вместе с другими народами Российской империи переживали трансформацию, модернизацию традиционной культуры. Одним из признаков этого процесса является эволюция социально-экономического положения женщин в традиционном вепсском обществе и семье, однако до сих пор этот вопрос остается малоизученным.Характеристика роли женщин в хозяйстве семьи дает возможность, с одной стороны, расширить и детализировать представления о внутреннем строе семейного института традиционного вепсского общества, с другой - осветить социальное положение женщины в системе взаимоотношений этого общества во второй половине XIX - начале ХХ в.

Традиционное хозяйство вепсов во второй половине XIX - начале XX в., как и хозяйство древней веси, имело в своей основе подсечно-огневое земледелие. Пережитки этого типа обработки почвы сохранились у южных и средних вепсов до 1930-х гг. (а в некоторых южно-вепсских деревнях и до конца 1950-х гг. [17, с. 132; 30, с. 131]): официальные документы отмечают, что на 60-70 % всей полевой площади вепсами велась подсеченная огненная система полеводства [40. Л. 97].

Поскольку подсечно-огневой тип обработки посевных площадей - очень трудоемкое занятие и требует включения в работу максимально большего количества людей, в подготовке пашни обычно участвовали все трудоспособные члены семьи: наравне с мужчинами работали и женщины [2. Л. 18; 32, с. 52]. Разработка подсек традиционно состояла из нескольких стадий. В первую очередь выбирался участок леса - поросший елью, смешанной с березой и осиной участок красноглинистой почвы с примесью суглинка. В конце мая - начале июня, когда деревья покрывались листвой, участок вырубали. Срубленные деревья и кустарник равномерно распределяли по земле и оставляли до следующего года. Через год высохший лес сжигался, а участок, удобренный золой, распахивался [33, с. 369]. Если лес был редким и подсечный огонь не мог испепелить корни деревьев, вепсы дополнительно поджигали почву прокатыванием подсеки. Для этого доставляли на место двух- или трехметровые сухие расколотые бревна, устанавливали их на катки, поджигали и с помощью длинных жердей проталкивали вперед. Такое прокатывание обязательно производилось на полях, предназначенных под лен [14, с. 13]. Часто землю под пашню приходилось разделывать за десятки километров от дома - «и тогда семья неделями живет в шалашах и землянках, до окончания работы не возвращаясь домой» [35, с. 15].

В тех местностях, где мужчины и в дореформенный период, и после реформы 1861 г. активно участвовали в отхожих промыслах, например, в прионежских Шокше и Рыбреке, славившихся каменотесами, занятыми на работах в Петербурге, Кронштадте, Петрозаводске, а также в Эстонии, Финляндии с ранней весны и до поздней осени, вся тяжесть сельскохозяйственных работ, включая пахоту, бороньбу, сев, жатву, косьбу и метание стогов сена, уборку урожая, восстановление упавших изгородей и прочее, ложилась на плечи женщин, подростков и детей [27. Л. 25; 33, с. 379]. Яркая характеристика этого явления дана в Олонецком губернском вестнике от 30 июля 1909 г.: «По западному берегу Онежского озера есть селения, где с ранней весны до поздней осени отсутствует почти все мужское население: оно уходит на камнетесные промыслы. И начинается странная картина. Все полевые и домашние работы выполняются женским трудом. Женщина идет за сохой, она сеет, она ставит изгороди, она косит сено и ставит стога» [10, с. 13].

Отходничество повсеместно стало играть одну из главных ролей в развитии крестьянского хозяйства вепсов начиная с конца XIX в. Каждая местность имела свою специализацию. У южных вепсов большое распространение получили заготовка и сплав леса, крестьяне деревни Пелуши занимались закупкой племенного скота для Петербурга, прионежские вепсы славились искусными камнетесами, оятские вепсы специализировались на производстве и продаже керамики [15, с. 184]. Параллельно возрастала роль женского труда в экономике семьи.

Несмотря на тяжелейший труд, при подсечной системе ведения хозяйства вепсы получали в среднем с десятины (1,0925 га) 5 ц ржи, 6 ц овса, 9 ц ячменя [21, с. 39]. Материалы по оценке земельных угодий Тихвинского уезда Новгородской губернии за 1914 г. содержат сведения, согласно которым в среднем по уезду количество хлеба, собираемого на одного едока (в переводе на рожь) при среднем урожае ржи, ячменя, картофеля составляло 9 пудов, тогда как норма потребления составляла 18 пудов на едока без различия пола и возраста [26, с. 29]. Зерна до нового урожая не хватало, и в хлеб приходилось добавлять мякину, солому, опилки, древесную кору или покупать зерно на стороне [28. Л. 3]. Шесть месяцев население жило своим хлебом, а ещё шесть месяцев - покупным. Однако есть сведения о том, что в некоторых местностях своего хлеба хватало «лишь на 3 месяца, а дальше в лесу зарабатывали» [29. Л. 43]. Случалось, что, выменивая личные вещи на хлеб, голодая по 2-3 дня, некоторые крестьяне уходили в мир просить милостыню, чтобы выжить [36. Л. 1].

В уборке урожая принимала участие вся семья, но основную тяжесть работ брали на себя женщины [29. Л. 19]. Им помогали девочки с 9 лет, мальчики, а иногда и мужчины [29. Л. 7]. Во время жатвы использовали серп восточнославянского типа, лезвие которого выполнено в форме полумесяца с зубчатым рабочим краем и короткой рукояткой [2. Л. 22]. Жали в полотняных рукавицах, захватывая левой рукой в горсть как можно больше колосков и подрезая их у самого корня. Овес ставили в суслон (kuhl) из 10 снопов, рожь в бабки, снопы. За рабочий день одна женщина пожинала до 70-75 снопов ржи (15 бабок или 10 семериков), до 120 снопов овса (12 суслов). Лен и горох выдергивали руками. За день женщина могла выдернуть 200-300 горстей [17, с. 131], которые связывали в снопы, составляемые в бабку по пять штук. Сушили лен в специально устраиваемых вешалах, а горох развешивали на сучьях и гвоздях [4. Л. 23].

Далее хлеб просушивали в ригах, молотили всей семьей вплоть до Рождества (7 января) [11, с. 31] на гумне цепом (лен - колотушкой - копылом), сметали метлой (rihloud), а солому собирали в тука- чи и выносили на улицу. Ржаную солому использовали в качестве подстилки для скота, крыли ей крыши, в голодный год кормили скотину, а овсяную и ячменную солому всегда давали животным, смешивая ее с сеном [37. Л. 32]. Зерно провеивали, подбрасывая на деревянных лопатах (labid), а затем ссыпали в амбар для хранения. Льняное семя, осыпавшееся при обмолоте, женщины собирали на половик, провеивали и готовили из него дома масло в специальных самодельных «жимках» или везли на маслобойню [29. Л. 26].

Новшества агротехники долго не проникали в вепсскую деревню. Некоторые крестьяне и в середине 1920-х гг. считали, что для их местности техника не годится, плуги будут ломаться на камнях [38. Л. 4]. Например, В. Кузьмин из Харагенич говорил так: «Наша местность очень гористая, и машины поднимать сельское хозяйство нам не помогут. Есть места, где едва поднимешься пешком» [39. Л. 175]. Мария Ильина из Нойдалы высказалась в отношении машин: «До машин да до веялок - я бы и рукам много навеяла и на холод бы не глядела, да веять-то нечего, мерку-то посеешь, так без веялки провеешь» [39. Л. 169].

У каждой женщины в хозяйстве имелся ручной жернов (johmini kivi) и похожий на него круподер (krupodor), у которого вместо каменных, были круги из березовых колод. На одну из их поверхностей набивались железки, которые перетирали зерно в муку грубого помола или раздробленную крупу. Для приготовления круп женщины применяли также деревянную ступу (humbar), в которой толокли зерно деревянным (иногда с металлическим наконечником) пестом (petkel).

Традиционно женским занятием было огородничество: посадки, уход и уборка овощей - репы, моркови, лука, капусты, картофеля [22, с. 2]. Репу собирали после первого инея. Репу дергала молодежь, а взрослые женщины обрезали ботву [2. Л. 24].

В традиционной вепсской культуре существенную роль играло и животноводство, обеспечивающее семью мясом, молоком, шерстью, яйцами, однако в большей степени скот ценился как источник органических удобрений [31, с. 17], употребление которых позволяло немного улучшить качество бедной суглинистой пахотной земли [37. Л. 50].

Семья среднего достатка в XIX - начале XX в., как правило, держала одну лошадь, 1-2 коровы, 2-3 овцы, несколько кур, в некоторых хозяйствах держали свиней [33, с. 374]. Богатые хозяйства в начале XX в. насчитывали до 8 коров, до 20 овец [28. Л. 6], три и более лошадей [26, с. 253]. Начиная с XX в. в некоторых хозяйствах вепсов появились козы [17, с. 133].

Исстари повелось, что за крупным и мелким рогатым скотом ухаживали женщины, а за лошадьми - мужчины [12, с. 5], однако покупка коровы была делом семейным. Мужчина по определенным приметам (редкие ребра, 8 зубов, длинный хвост, короткая морда и тонкие рога) выбирал непрожорливую, непривередливую в еде корову, а женщина, так же по приметам, - молочную (рога-»ухватом», широко расставленные задние ноги, большой пуп и т. д.) [33, с. 374].

Низкое качество кормов, их ограниченные объемы влияли на вес и продуктивность животных. Местные породы коров в вепсских хозяйствах отличались низкорослостью, комолостью, давали иногда всего до двух литров молока в сутки [16, с. 22]. Женщины производили дойку коров два раза в сутки - утром перед выгоном, и вечером, когда коровы возвращались домой с пастбища [3. Л. 14]. Семен Еремеев из Долгозера отмечал: «Трех наших коров за одну хорошую отдать не жалко. До четырех пудов коровы доходят - вот тут и дожидай молока от таких коров» [39. Л. 177]. В народе были распространены обычаи, «помогающие» увеличить удои, приплоды и пр. Главной исполнительницей этих обрядов была женщина, в обязанности которой входил уход за домашним скотом.

Вепсы разводили овец местной породы, способные большую часть года содержаться на подножном корме, обеспечивали семью грубой шерстью [20, с. 10]. Шерсть с овец стригли осенью или в конце августа специальными ножницами roudad, гнутыми из одной пластинки железа. Шерсть собирали в корзины, сушили ее на печи и чесали двумя плоскими щетками с железными зубьями, предварительно выбрав руками кусочки навоза и другой крупный мусор. Чесальщики мужчины и женщины надевали кожаные фартуки [3. Л. 15].

Общесемейным делом была и заготовка сена для скота. Стойловый период содержания животных длился почти восемь месяцев: с Покрова (1 октября по старому стилю) и до Егорьева дня (23 апреля по старому стилю). Длительное содержание скота в хлевах требовало больших запасов корма, и в первую очередь сена. Как и пашни, многие пожни находились вдали от населенных пунктов. Траву скашивали косой-стойкой [8. Л. 27], «горбушей», а позже заимствованной у русских «литовкой». Покос длился с Петрова дня (29 июня) по Ильин день (20 июля). Косить траву могли как мужчины, так и женщины, молодежь загребала в валки, сушила сено на сошках. Затем ставили копна, из которых потом метали стог. С полей сено вывозили чаще зимой, на лошадях. Сено - жесткое, малопитательное, заготавливать его приходилось в больших количествах [1, с. 157], однако на целую зиму его скоту не хватало, часто приходилось кормить животных соломой.

Традиционно женским занятием у вепсов во второй половине XIX - начале XX в. была обработка льна - разминание, очищение от кострики, трепание, чесание, прядение ниток, ткачество. Весь этот процесс производился вручную и был очень трудоемок. Разминать лен начинали обычно с Покрова (1 октября), потом трепали и чесали [29. Л. 41, 43]. Из льна получали несколько сортов кудели (kjzalpa). Самым низкосортным материалом являлось отрепье (kap- ked), которое давали девочкам при обучении их прядению, иногда уже с 6-7 лет. Отрепье содержало большое количество твердой кострики, поэтому девочки нередко истирали пальцы в кровь, когда пряли первое свое веретено ниток [14, с. 13]. Представив его матери, девочка могла рассчитывать на получение собственной украшенной прялки, что, безусловно, подчеркивало в глазах окружающих ее трудолюбие, хозяйственность, умение прясть и повышало шансы удачно выйти замуж в будущем. Коноплю, из которой делали грубые ткани, никогда не мочили и не старались чесать очень чисто [3. Л. 26-27].

Из изгребей (rotmed) делали пряжу, шедшую на изготовление тканей для рабочих штанов, балахонов. Сырье получше - начеси (paicoset) шло на пряжу для кальсон, одеял, а самое тонкое полотно, собственно лен (pouvaz), использовалось для шитья полотенец, женских сорочек и прочего нижнего белья [17, с. 138]. На платье пряли 12 аршин и 12 оборок [29. Л. 14].

Нитки изготавливали, скручивая с помощью «sura» - толстого веретена с толстым диском на конце, - две тонкие нити в одну. Для этого sura подвешивалась к потолку и крутилась, свивая нити [2. Л. 9].

Ткали обычно взрослые женщины. Ткацкий горизонтальный стан устанавливался в женской половине дома у окна, ткали сразу же после масленицы [16, с. 22]. Во время Великого поста - от масленицы до Пасхи - женщины ткали, используя технику простого полотняного и саржевого переплетения нитей утка и основы, а также браную и ремизную техники (более сложные в исполнении виды ткачества, используемые при изготовлении скатертей, обрядовых полотенец) [20, с. 146].

Из готового холста вручную по определенным канонам, выработанным временем в отношении костюмов вепсов, женщины кроили и шили одежду, стараясь успеть изготовить ее как можно больше до начала весенних полевых работ. В течение всего года женщины уже не имели времени заняться шитьем одежды: штопали, подшивали, зашивали, латали ту одежду, которая уже была в наличии у всей семьи.

Одежду вепсы обычно сильно занашивали [28. Л. 12] - это было обусловлено постоянной тяжелой работой на открытом воздухе и ограниченностью гардероба каждого члена крестьянской семьи.

А.И. Колмогоров в своих путевых заметках оставил сообщение о том, как проходила стирка одежды: «Белье моется просто, скоро, оригинально. Весь процесс мытья происходит на берегу реки или озера, при котором стоит деревня. Имеется несколько толстых общественных поленьев или просто обрубков с чашеобразным углублением посередине. Намоченное белье кладут в это углубление и толкут двумя тонкими палками с закругленными концами. Потолкут, затем пополощут и ... белье вымыто» [18, с. 105]. Описанное

А.И. Колмогоровым общественное приспособление для стирки белья - хумбар (humbar) еще в 1970-х гг. можно было увидеть в южновепсских деревнях во дворах и на берегах рек, озер [6, с. 31].

Однако сообщение исследователя можно дополнить: вепсские женщины для стирки и отбеливания белья использовали зольный настой - могл (mogl; в русских деревнях его называли «щелок»). Для приготовления могл печную золу просеивали, заливали кипятком, ставили чугун в печку. На полчугуна золы приходилось столько же (или чуть больше) воды. Вечером «истомившуюся» золу вынимали из печки и сливали, получалась «стиральная вода» - mogl. В этой воде и стирали вообще всю одежду [23]. В 1990-е гг., в тяжелые времена кризиса, захлестнувшего Россию, в вепсских деревнях женщины, не имея средств купить мыло или стиральный порошок, употребляли для стирки приготовленный в домашних условиях зольный настой [23].

К.К. Логинов в своем полевом дневнике оставил запись о стирке белья в северной группе вепсов: «Стирали белье в деревянных чанах со щелоком, нагревая воду камнями. Полоскали белье в воронкообразном корыте с цельной ножной подставкой с помощью двух палок. У колодца или на реке, там же отбеливали белье вальком» [5. Л. 33]. Есть у него и сообщение, записанное в той же группе вепсов, которое посвящено процессу глажения белья: «Рубаху или другую матерчатую вещь ровным слоем накручивали на круглый деревянный валик и, положив его на ровную поверхность стола или доски, катали его вперед - назад, нажимая сверху на валек, зубцы которого вращали, катая на доске валик» [5. Л. 34].

Процесс стирки, отбеливания, глажения домашней ткани вручную, с помощью деревянных приспособлений, был достаточно трудоемким делом. Не менее важно и то, что от описанных выше способов очищения ткань становилась тоньше, рвалась, а это, в свою очередь, вызывало потребность в изготовлении новой одежды на каждого члена семьи.

В XIX в. еще до распространения анилиновых красителей вепсские женщины умело пользовались природными средствами для придания желаемого цвета ткани, пряже. Так, настой можжевеловых ягод окрашивал ткани в зеленый цвет, сажа - в темно-серый, ивовая, ольховая и черемуховая кора, в зависимости от способа выделения красителя (с кипячением или без кипячения), окрашивали текстиль в разные оттенки красно-коричневой гаммы [29. Л. 14], настой луковой шелухи придавал ткани красноватый оттенок, березовых почек - желтоватый, трав - зеленый. Все-таки в традиционном костюме вепсов преобладали синий, красный и белый цвета. Синий краситель (индиго) всегда был привозным [19, с. 93-113].

И русские женщины издревле красили ткани преимущественно растительными, реже животными красками. Синюю краску делали из сон-травы, василька, черники; желтую - из дрока, листьев березы; золотисто-коричневую - из шелухи лука, коры дуба и груши, красно-коричневую - из гречишника, зверобоя, коры дикой яблони, ольхи, крушины [34, с. 161].

Вепсские женщины раньше умели вязать носки (noskad) и варежки (alaized) из шерстяной пряжи с помощью одной иглы [7. Л. 33], так они получались более плотными и прочными по сравнению с изготовленными на спицах. По сведениям С.Б. Егорова, некоторые пожилые женщины еще владеют этой техникой [17, с. 136].

Все женское население вепсов было носителем традиции искусства вышивания. В XIX - начале XX в. вышивка относилась к добрачным женским работам, целью которых было накопление приданого. Обычно девочка начинала готовить вышитые вещи приблизительно с того возраста, когда переходила в группу взрослых девушек - с 11-15 лет - и становилась участницей общедеревенских посиделок [14, с. 14]. Вышитых изделий, которыми запасались для замужней жизни, еще в XIX в. было довольно много: из женской одежды это рубахи, юбки, сорочки; из мужской - рубахи; из бытовых предметов - главным образом полотенца и простыни. Но в начале в. гардероб вепсов начал пополняться фабричными изделиями, которые уже не украшались вышивкой [31, с. 59]. Украшать продолжали женские рубахи и полотенца. Носили вышитые рубахи в основном молодые женщины («женщине ходить в рубахе без вышивки - грех»), старые таких рубах уже не надевали.

Традиционно женским занятием и обязанностью является приготовление пищи. Вепсы очень неприхотливы в еде, что, вероятно, сформировалось в результате постоянных недородов хлебов, малопродуктивности животноводства. Основу пищевого рациона вепсов составляли мучные продукты: хлеб, лепешки, пироги, пирожки, калитки, «помазухи», «колобы» [25, с. 6].

Калитки были и остаются у вепсов одним из любимых видов открытых пирогов. Для них делали пресное тесто из ржаной муки, замешивали его на молоке, простокваше, но чаще всего - на воде (от этого калитки только вкуснее). Тесто раскатывали на тонкие лепешки - сканцы (skans). На них клали различную начинку: картофельное пюре, каши, творог, капусту, горох, толокно. В начинку добавляли молоко, по возможности - яйцо, масло, сметану. Края защипывали бортиком, смазывали перышком или заячьим хвостиком верх калитки яйцом и ставили в печь. Ели калитки чаще всего с молоком [13].

Готовили также разнообразные крупяные каши, похлебки, загусту, затируху, толокно из овса, супы мясные и костные. Употребляли в пищу рыбу и мясо (во время тяжелых физических работ) в различных видах: вареные, жареные, сушеные, вяленые. В феврале - начале марта, в весенний забой скота, куски говядины или баранины солили и подвешивали с помощью деревянных крюков на длинную жердь, закрепленную под застрехой (raustaz) на фасадной стороне избы. Готовое к употреблению вяленое мясо (ahavoicetud liha) завертывали в тонкую редкую ткань, чтобы предохранить от мух, и хранили на чердаке до двух лет [33, с. 398].

Молоко и молочные продукты занимали значительное место в рационе вепсов - свежее, кислое и топленое, творог и сыворотка, сметана и масло. Яйца, грибы, различные ягоды, овощи, пиво и квас - вот и весь рацион.

Завтрак (murgin) женщины готовили сразу после утреннего ухода за животными, к столу семья собиралась к 11 ч.; обед (long) - в 13-14 ч.; ужин (chtlongin, uzn) - вечером после работы [9, с. 12].

Поскольку вепсы православные, их стол зависел от постов; еда в это время была легкой, нежирной, исключала продукты животного происхождения. Вепсы сохраняли и языческие представления своих предков, которые также накладывали запрет на некоторые виды пищи. Так, «зайчатину есть грех непрощенный, а ежели кто вздумает медвежатины испробовать, то тому не зазорно будет и человечину есть - мясо-то такое же, ведь медведь когда-то сам человеком был, да Господь наказал его за гордость» [24, с. 139], - пишет

В. Майнов. Информаторы И.И. Барановой сообщали, что после революции 1917 г. запрет на употребление в пищу зайчатины и медвежатины утратил свое значение, а мясо куницы, белки, лошади, гагары, выдры вепсы не едят и в настоящее время [29. Л. 20]. «В Шимозере мясо медведя ели как мужчины, так и женщины» [14. Л. 23], - отметил в своих записях К.К. Логинов.

В целом трудовая деятельность крестьянской вепсской семьи отличалась четким распределением работ между членами семьи по половому признаку и конкретным временем их проведения. Распределение работ среди женщин одной семьи во многом зависело от возраста и положения их в семейной иерархии. Приобщение к труду у вепсов начиналось в самом раннем возрасте, тогда же очерчивался круг традиционно женских работ, которыми должна была овладеть девушка ко времени создания собственной семьи.В рассматриваемый период женщина была активной участницей всех сельскохозяйственных работ, причем некоторые из них (прополка, обработка льна, жатва зерновых) выполнялись чаще всего только женскими и девичьими руками. Сугубо женским занятием у вепсов были уход за домашними животными (кроме лошадей), ткачество, шитье, вышивка, поддержание в чистоте и целости одежды всех членов семьи, приготовление пищи.

Реформы середины XIX в., промышленный переворот, завершившийся практически во всех отраслях промышленности Российского государства к 1880-м гг., и модернизация экономики конца XIX - начала XX в. способствовали более активному вовлечению вепсов, ранее живущих в условиях натурального хозяйства, в товарно-денежные отношения. Отход мужчин на заработки перераспределял доли мужского и женского труда, делал женский вклад в семейную экономику более значимым, а значит, способствовал повышению статуса женщины в традиционном хозяйстве вепсов.

Рассмотрение вопроса о традиционных обязанностях женщин в хозяйстве вепсов во второй половине XIX - начала XX в. позволяет выделить ряд особенностей:

1) относительно стабильный вариант хозяйствования, основанный на подсечном земледелии, низко продуктивном животноводстве, рыболовстве, охоте сохранялся веками в силу агроклиматических и ландшафтных особенностей территории традиционного расселения вепсов;

2) карельское, русское экономическое влияние способствовало эволюции, модернизации средств производства, но обязанности мужчин, женщин и детей - участников всех общесемейных и половозрастных работ, связанных с годичным циклом сельскохозяйственных работ, не изменялись.

традиционный народ крестьянский вепсский

Список литературы

1.Агапова В.И. Деревня Шокшозеро (географический очерк) // Изв. гос. географ. об-ва. - Л., 1931. - Т. LXIII. - Вып. 2-3. - С. 145-159.

2.АКНЦ. Ф.1. Оп. 50.Д.115.

3.АКНЦ. Ф.1. Оп. 50.Д.116.

4.АКНЦ. Ф. 1. Оп. 50. Д. 118.

5.АКНЦ. Ф.1. Оп. 50.Д.119.

6.Андреева Л.А., Коляда М.И., Кондратьева Е.В. По Ленинградской области. - Л., 1978.

7.Архив ПКМ. Общие фонды. Д.15.

8.Архив ПКМ. Общие фонды. Д.16.

9.Богословский Н. Общий очерк образа жизни и характера жителей Новгородской губернии // Новгородский сб. -1865. - Вып. 1. - С. 1-17.

10.Вестник Олонецкого губернского земства. - 1909. - № 12.

11.Винокурова И. Ю. Календарные обряды, обычаи и праздники вепсов (конец XIX - начало XX в.).- СПб., 1994.

12.Винокурова И.Ю. Ритуал первого выгона скота на пастбище у вепсов // Обряды и верования народов Карелии. - Петрозаводск, 1988. - С. 4-26.

140

13.Воспоминания Александры Михайловны Коноваловой (д. Ребов Конец) // Полевые материалы автора.

14.Горб Д.А., Засецкая М.Л. Трудовое воспитание у прибалтийско- финских народов Северо-Запада СССР // «Мир детства» в традиционной культуре народов СССР: в 2 ч. - Ч. 1. - Л, 1991. - С. 5-17.

15.Горлова И.В. Краеведение. - Бокситогорск, 2005.

16.Данков М.Ю. Вепсы: история, культура, этнос // Музеи России. - 1993. - Вып. 2. - С. 19-23.

17.Егоров С.Б. Новые сведения о традиционном хозяйстве и материальной культуре южных вепсов (итоги экспедиционных работ 1990 - 1993) // Исто- рич. этногр. - Вып. 5. - СПб., 1997. - С. 131-142.

18.Колмогоров, А. Поездка по Чухарии (Предварительное сообщение) // Землеведение. - 1907. - Кн.Ш - IV. - С. 1-33.

19.Королькова Л.В. Вепсская народная одежда (вторая половина XIX - первая треть XX в.) Материалы по этнографии. Т. 2. Народы Прибалтики и Северо-Запада, Среднего Поволжья и Приуралья. - СПб., 2004.

20.Косменко А.П. Народное изобразительное искусство вепсов. - Л., 1984.

21.Краснов Н.В. Тихвин. - Л.,1971.

22.Кузнецов В.К. Работы крестьянского населения Олонецкой губернии в осенне-зимний период // Олонецкие губернские ведомости. - 1902. - 4 июня.

23.Кусей Е.Е. Беседа с А.З. Соколовой (д. Ярославичи) от 25 авг. 2005.

24.Майнов, В. Приоятская чудь (Весь - Вепсы) // Древняя и новая Россия. - 1877. - Т. 2. - № 6. - С. 133-143.

25.Макарьев С. Вепсы (Этнографический очерк). - Л., 1932.

26.Материалы по оценке земельных угодий. Новгородская губерния, Тихвинский уезд. - Вып. 2. Статист.-экон. данные о крестьянском населении уезда и частно-владельческих усадебных хозяйствах. - Новгород, 1914.

27.НА РЭМ. Ф. 10. Оп. 1. Д. 75.

28.НА РЭМ. Ф.1. Оп. 2. Д.373.

29.НА РЭМ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1774. тетр.1.

30.Петерсон А. Орудия традиционного земледелия у вепсов // Проблемы истории и культуры вепсской народности / под ред. В.В. Пименова. - Петрозаводск, 1989. - С. 130-135.

31.Пименов В.В. Строгальщикова, З.Н. Вепсы: расселение, история // Проблемы истории и культуры вепсской народности /отв. ред. В.В. Пименов. - Петрозаводск, 1989. - С. 4-26.

32.Подвысоцкий Н. Кайваны // Естествознание и география. - 1889. - № 1. - С. 51-62.

33.Прибалтийско-финские народы России / отв. ред. Е.И. Клементьев,

Н.В. Шлыгина. - М., 2003.

34.Пушкарева Н.Л. Женщины Древней Руси. - М., 1989.

35.Равдоникас В.И. Чухари // Тихвинский край: краеведч. сб. по Тихв. уезду / под ред. В.И. Равдоникаса. - Тихвин, 1926. - С. 8-27.

36.РГИА. Ф. 1287. Оп. 4. Д. 175.

37.РГИА. Ф. 408. Оп. 1. Д. 164.

38.СПФ АРАН. Ф.135.Оп. 2. Д. 253.

39.ЦГА СПб. Ф.7803. Оп. 1. Д. 3.

Размещено на Allbest.ru