Этнос в социально-ролевой парадигме

В условиях этнического ренессанса, переплетающегося с процессом глобализации, активного вовлечения представителей различных этносов в единое социальное пространство, актуальным становится вопрос о том, какую этническую общность человек считает своей и относит ли себя к какому-либо этносу вообще, какие культурные ценности ему следует разделять, какой язык ему ближе.

Основные этнообразующие признаки, таким образом, пронизывают всю обозримую историю человечества. Племена, возникшие на родовой основе, унаследовали практически все родовые признаки за исключением кровного родства, поскольку представляли собой уже совокупность нескольких родов. Народности, в свою очередь унаследовали племенные признаки, но не слепо копируя их, а трансформировав в соответствии с новыми историческими условиями.

Развитие цивилизации, «породившее» народности, в дальнейшем «стерло» (и продолжает «стирать») их с этнической карты мира. Если в 1959 г. из 880 народов мира, учтенных в этнографической литературе, более двух третей пребывало в форме «донациональных общностей», преимущественно народностей, племенных объединений, этнических групп [1], то в современном мире более 90% населения составляют нации [2]. «Из постоянно переходящего из поколения в поколение взаимодействия, - полагает А. Г. Агаев, - возникла и качественно новая духовная сила - национальное самосознание. Народы, таким образом, становились субъектами национальной жизни, национальных процессов и движений и связей постольку, поскольку они обретали устойчивое национальное бытие» [3]. Однако взаимодействие происходило не только «внутри» этнонациональных образований, сплачивая их, но и между различными этнонациями, формируя надэтнические характеристики общностей.

Новые реалии, безусловно, должны найти и уже находят адекватное отражение в теоретических моделях общественного устройства, в том числе и в моделях этнической структуры общества и структуры этноса. Интенсификация социальных процессов в современном обществе закономерно ведет к тому, что этнические «пласты», традиционно рассматривавшиеся в общественных науках как элементы этнической структуры общества, начали ощутимо перемешиваться. Однако традиционная парадигма этнической структуры общества и структуры этноса учитывает лишь позиционирование человека по отношению к другим людям в рамках заданной схемы. Установившееся представление об этнической структуре, построенное по альтернативному принципу: либо индивид - представитель данного этноса, либо - другого, существенно искажает реальное положение вещей, в значительной мере игнорируя их перемешивание. В эту схему, например, как-то неявно вписываются маргинальные слои, находящиеся на «стыке» этносов. На словах существование этнических маргиналов признают все и вся, но в документах, практических разработках и во многих научных моделях для них не находится места. Примером тому служат переписи населения, фиксирующие этническую принадлежность человека в соответствии с традиционными взглядами на этническое устройство общества. Такая схема, на первый взгляд, упрощает формирование и реализацию национальной политики, процесс принятия управленческих решений, но одновременно и создает массу проблем конфликтогенного характера.

Не учитывает традиционная схема и то обстоятельство, что степень маргинальности индивидов, относящихся к этническим маргиналам, также может существенно различаться. Формальное отнесение многих и многих людей к тому или иному этносу не соответствует их фактическому положению в этносоциуме, их самоидентификации, культурным, языковым характеристикам и т. д., их реальному поведению. Ситуация требует по-новому взглянуть на сложившееся в этнической жизни общества положение и по возможности более детально зафиксировать качественное своеобразие социально-этнической структуры для анализа современной ситуации, отслеживания тенденций ее изменения и построения прогнозных моделей.

Общими критериями выделения социальных групп являются, как известно, род занятий, уровень и структура доходов, место в системе властных отношений общества, уровень образования и т. д. Каждый из них качественно характеризует социальное положение этих групп в структуре общества и делит его на сегменты.

В свою очередь, сами эти группы внутренне не аморфны и обладают определенным «набором» социальных позиций. В современной социологической литературе социальная позиция чаще всего понимается как «общественное положение людей, с которым связаны их определенные права и обязанности, не зависящие от их индивидуально-личностных свойств» [4]. Однако социальная позиция - это еще не статус.

Каждой социальной позиции соответствует определенный набор прав и обязанностей - так называемый ролевой набор, предписанная позицией («конвенциональная», по терминологии Т. Шибутани) роль. Одновременно с этим в структуре социальной роли выделяются два аспекта: ролевое ожидание и ролевое исполнение. Ролевые ожидания наряду с социальным положением, которое их определяет, являются функциональным и атрибутивным (аскриптивным) элементами социального статуса. Ролевое же исполнение представляет собой степень выполнения ролевых ожиданий, деятельность индивида по реализации экспектаций. Исполнение роли заключается в том, «чтобы исполнять обязанности, которые налагаются ролью, и осуществлять свои права по отношению к другим» [5].

С учетом этих замечаний понятие «статус» становится объемнее, чем это излагают многие существующие теории, и включает в свою структуру следующие тесно взаимосвязанные элементы, отражающие его атрибутивный, нормативный и оценочный аспекты: 1) место индивида в социальной структуре, 2) набор требований, предъявляемых этим местом, и 3) самооценку индивидом этого места и принятие - непринятие им различных составляющих этого набора.

Будучи структурным элементом социального статуса, этнический статус, в свою очередь, также имеет собственную сложную структуру. И если общая процедура исследования положения индивидов в социальной сфере подразумевает выяснение позиций, которые они в ней занимают, и ролей, этими позициями определяемых, то процедура исследования этнического статуса предполагает изучение их позиций в этнической сфере, освоения и исполнения ими этнических ролей.

Применительно к понятию «этничность» статусный подход позволяет рассматривать как минимум два основных измерения этнического статуса. Первое из них - этническое происхождение (позиция в этнической структуре общества), предписанный, полученный «по наследству» аспект этнического статуса. Позиция в этнической структуре предъявляет к человеку, ее занимающему, определенные языковые, культурные, возможно, религиозные и прочие требования «представителя» определенного этноса - этнический ролевой набор. Второе измерение - самоидентификация с данной позицией, местом в этнической структуре общества (принятие - непринятие предписанной «этнической роли» в целом или различных ее аспектов). И, наконец, нельзя сбрасывать со счетов тесно связанный с ними поведенческий аспект - исполнение - неисполнение конвенциальной роли представителя определенного этноса.

Однако в отличие от многих других составляющих генерального социального статуса индивида этнический статус обладает своей спецификой. В подавляющем большинстве социальных статусов, которыми обладают индивиды, «фундаментом» является атрибутивное измерение (социальная позиция, принадлежность к группе), определяющее самоидентификацию с позицией и группой, и поведение - функциональное исполнение конвенциальной роли. Так, прежде чем идентифицировать себя с социальной группой «студенты», признаваться таковым другими и «играть» роль студента (посещать занятия, сдавать сессию и т. д.), индивид должен поступить в высшее учебное заведение, стать студентом формально, т. е. «занять» социальную позицию.

Именно по такой схеме исключительно определялся статус в традиционном обществе, где уровень социальной мобильности был ничтожен, а личность была неразрывно связана с ее статусом. Происхождение определяло практически всю жизнь человека: сын раба, за редчайшими исключениями, на всю жизнь оставался рабом, сын правителя автоматически становился наследником престола, сын представителя той или иной этнической общности получал «по наследству» не только этническое происхождение родителей, а весь этностатусный набор.

Сегодня личность и статус все более расходятся, у человека появилась возможность свободно выбирать свою идентичность, в том числе и этническую.

Переосмысливая проблематику социально-групповой идентификации к пониманию современных реалий, В. А. Ядов и Е. Н. Данилова отмечают, что в относительно стабильных социумах социальные идентификации подвержены прямому воздействию определенной нормативной, институциональной системы. В современных же высокодинамичных обществах они утрачивают прежнюю определенность и ставят человека в ситуацию непростого, но самостоятельного выбора [7].

Речь идет о том, что в этническом статусе все большее значение начинает приобретать психологическое измерение - самоидентификация. Повсеместно мы встречаем примеры этнической самоидентификации и ролевого исполнения, никоим образом не связанные с атрибутивным измерением статуса - этническим происхождением. Уже само занятие определенной этнической социальной позиции или отказ от нее представляет собой результат осознанного представления о соответствующем этническом поведении: владение языком и его использование в речевой практике, следование определенным культурным, религиозным нормам и пр. И лишь затем речь заходит об исполнении социальной роли, заданной социальными ожиданиями.

В современной этносоциологии процессам, происходящим в сфере действия основных этно- интегрирующих и этнодифференцирующих признаков, уделяется сегодня самое пристальное внимание. Однако изучение этих процессов нередко ведется дифференцировано: одни специалисты концентрируют свое внимание на аскрип- тивной составляющей - этническом происхождении, другие - на идентичности, третьих более всего интересует деятельностный, поведенческий аспект. Анализ взаимодействия этих составляющих если и осуществляется, то, как правило, «попарно»: либо аскриптивный аспект соотносят с идентичностью, либо идентичность с поведением. Социально-ролевой подход позволяет осуществить подобный анализ комплексно, что продиктовано самой структурой социального статуса, объединяющего все три изучаемых аспекта.

В то же время и коллеги, изучающие этнический статус дифференцированно по основным эт- нообразующим признакам, единодушно констатируют (каждый в своем аспекте) развал статичной, «позиционной» структуры этносоциума по всем трем составляющим: происхождению, идентичности, поведению. Следовательно, этот развал необходимо должен затронуть и системную организацию этих признаков - этнический статус.

Ситуация выглядит достаточно сложной и динамичной, причем темпы динамических изменений стремительно нарастают. В этих условиях изучение этничности и этнических процессов «сквозь призму» этнического статуса приобретает, на наш взгляд, важное методологическое значение. Комплексно изучая статус человека в этносоциуме, возможно получить такое же комплексное представление не только о степени его включенности в этнонациональное образование (на личностном уровне), но и определить степень сплоченности этноса, способность и внутреннюю готовность этноса к «выживанию» в изменяющихся социальных условиях и изучить его реальную деятельность, направленную на достижение этой цели.