Реконструкция процесса становления и развития этнокультурного и этнорелигиозного мировоззрения адыгского этноса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реконструкция процесса становления и развития этнокультурного и этнорелигиозного мировоззрения адыгского этноса

Следы исторического прошлого запечатлены в остатке культурной памяти. Они социокодами конвертируются соответственно установленным духом эпохи ментальным обменным курсом, где в качестве эквивалента обмена выступает время, чеканя события и пуская их в оборот истории и культуры в ее конечных целях и смыслах.

Возможен ли прямой контакт с прошлым? Как войти в непосредственное общение с прошлым посредством интуитивного прозрения или чувственного переживания? Что может быть критерием достоверности контакта с реальностью прошлого? Какие главные уроки следует извлекать из исторической памяти? Известно, что рассуждать о прошлом, как о существующем в настоящем, возможно лишь не иначе, как извлекая его из памяти и исторических свидетельств. Наше сознание конструирует из этих фрагментов события, которые и принято называть историей.

Контуры фасада определенной эпохи декорируются в первичных фактах исторического сознания, транслируемые текстами, повествованиями, произведениями, изобразительным искусством, архитектурными стилями. Однако чтобы узнать, что скрыто за фасадом истории, надо заглянуть в глубь мировоззренческих концепций, определяющих дух эпохи. История и народ одновременно отображены друг в друге и проникнуты друг другом. В глубинах этнического сознания кодируются разные уровни идентичности, онтологически структурируясь, они упорядочивают разные уровни реальности. Исторические события постигаются с помощью сознания, разные уровни исторического бытия обусловлены соответственно разными уровнями идентичности. Определенный уровень идентичности способен вскрыть лишь соответствующий уровень исторической реальности, к примеру, этнический уровень идентичности вскрывает этническое измерение исторического события, но не способен вскрыть его онтологический статус, доступный религиозному уровню идентичности. Под событием мы понимаем некую автономную реальность и смотрим на нее как на пространственно-временную действительность, в данном случае - этническую историю, и (или) сакральную с приданием ей религиозного абсолютного характера.

В наши дни заметно возрастает интерес к этнологическим, культурологическим и социально-философским вопросам духовного наследия наших предков, в том числе их мировоззренческому (идеологическому) восприятию действительности. Процесс этот закономерный, так как усвоение и переработка наследия прошлого является непременным условием прогрессивного развития культуры современного общества. В процессе возрождения культурного наследия происходит регенерация ценностей мировоззренческого (идеологического) порядка как части исторической памяти народа. Основополагающей потребностью индивида и общества в целом для своего выживания, полноценной жизнедеятельности становится самоидентификация, благодаря которой определяется историческая индивидуальность. И здесь, прежде всего, идентичность связана с процессами смыслообразования, поиском внутренних связей и глубинного понимания своего «я» посредством собственной культуры. В мире не существует народа, у которого не было бы своей собственной выработанной мировоззренческой системы. В основе таких систем находятся определенные морально-нравственные принципы. При помощи традиционной соционормативной культуры эти принципы регулируют социальные отношения.

Религиозная идентичность представлена соответствующим религиозным сознанием. Каждый народ в своем архетипе сознания имеет фундаментальные понятия о добре и зле. Изначально присутствуя в каждой культуре, их происхождение глубоко укоренено в религии, а уже впоследствии они наполнялись этническими значениями и смыслами.

Этнокультурная реальность материализует историю этноса, в отличие от этнорелигиозной реальности, которая спроецирована на вечную, сакральную идею абсолютного бытия Бога. Хотя на самом деле разделение этих двух реальностей легче провести в умозрении, чем в жизни. Эти две реальности соприкасаются, обретая единство в первичной аксиологии. Ценности с вневременной значимостью расширяют границы этнических ценностей, пока они не станут сопричастными абсолютному смыслу. Подобное обстоятельство настоятельно требует исследования этноидеологических основ этнического самосознания, изучения взаимосвязи между этническим и религиозным мировоззрением.

Для того чтобы определить и объяснить идеологическую основу адыгского этноса, прежде всего, надо обратиться к возникновению их этнического самосознания. Известно, что этническое самосознание напрямую связано с процессом этногенеза, который впоследствии выражается в самоназвании этноса. О том, что этноним является определяющим признаком в формировании этноса, этнографическими исследованиями отмечалось неоднократно. Со всей очевидностью это прослеживается на примере адыгской общности. Не вдаваясь в детальное содержание подходов к образованию этнонима адыгского этноса, укажем лишь на ряд гипотез, существующих в адыговедении. Одни относятся к категории хозяйственно-культурного типа, отмечая в себе топографические черты мест обитания, развивавшихся в данном ландшафте, другие относятся к форме манифестационных этнонимов, связанных с перенесением династии или имени феодала на народ. Очевидно, что ни одна из приведенных нами теорий не учитывала мировоззренческого (идеологического) фактора, отраженного в этнониме адыгского этноса.

Не претендуя на абсолютное решение данного вопроса, сделаем попытку заполнить образовавшийся пробел, исходя из того, что этнические группы (или этносы) идентифицируют себя «прежде всего по тем характеристикам, которые сами члены группы считают для себя значимыми и которые легли в основе самосознания» [1]. В основе самосознания адыгов выступала традиционная система адыгагъэ (адыгство). Феномен адыгства, как правило, рассматривался с позиции культуры, традиций, обычаев, системы ценностей, этики и воспитания, правда, не без мировоззренческой нагрузки, но без учета идеологического аспекта. Как объяснить то, что за свою многовековую историю абхазо-адыгский этнос «создал и сохранил до наших дней многие самобытные традиции, обычаи, воззрения, сберег свою индивидуальность и черты национального характера, постоянно испытывая на себе политическое и культурное влияние других народов - древних греков, византийцев, персов, грузин, турок и русских, а позже и советское правление и один из его самых суровых режимов сталинско-бериевского периода» [2]. Объяснение этому адыговеды находят в специфике феномена адыгагъэ (адыгства), подходя в отношении самого феномена с позиции традиционных общественных институтов. Такими институтами, прежде всего, выступала культура, для которой «…характерно такое социальное регулирование, приспособление к среде и развитие человека, в котором главную роль играет традиция, т.е. социально санкционированный стереотип поведения и мышления» [3].

Традиционную культуру противопоставляют современной, отличая ее от последней по низким темпам обновления стереотипов, относительно малой вариативностью, большей жесткости отбора инновации, высокой степенью автономности и обособленности, приоритета «подражания привычным нормам поведения и мышления над рационально-волевым. Этимология понятия «адыгагъэ» включает в себя и самоназвание этноса - адыгэ, что для нас является особенно важным. Так, этимология понятия «адыгагъэ» образуется из соединения: «адыгэ» (означает самоназвание этноса) + «гъэ» (собирательный суффикс) - обозначает человека, рожденного этой системой (идеологией) и принадлежащего ей. Отсюда, логически напрашивается очевидный и важный для нас вывод, что название народа означает, прежде всего, тот или иной конкретный народ. В нашем случае важно не столько как интерпретировать самоназвание адыгов, сколько то, что лежало в основе его образования.

Поскольку целью данной системы (идеологии) является процесс формирования этнической самоидентификации, на ранних стадиях этногенеза в этническом самосознании адыгов, процесс структурирования идеологии (адыгагьэ) и этничности (адыгэ) протекал как единое целое. Адыгагъэ, выступив цементирующей идейной первоосновой самосознания адыгского этноса, отобразилось в его этнониме. Каждый этнос имеет свою особенность и специфику, обусловленную неповторимостью природного и культурного ландшафта. При такой полиэтничности Кавказа на довольно ограниченном географическом пространстве этническое самосознание выражалось в специфике феномена адыгства, совмещающего в себе этническое и идеологическое. Тем самым самоидентификация этноса происходила не столько по этническому признаку, сколько по этическому, отобразившему в себе идеологический аспект. Этим и объясняется то, что приводило впоследствии адыгство к некоторым элементам этноцентризма, то есть «определенного предпочтения собственного образа жизни и ценностей своей этнической группы всем остальным» [4]. В дальнейшем социально-исторические изменения становятся все более глубокими. Развивается, усложняется и изменяется и сама система руководства к действию. Смена символических сфер повлекла за собой масштабные изменения, в том числе политических институтов, меняются каналы и принципы доступа к власти. С принятием ислама в адыгском обществе произошли перемены, связанные с обновлением властвующих элит, а также со сдвигами в социально-политической организации и в способности к самовыражению более широких слоев, в воздействии этих слоев на политические процессы и изменения. Менялись кардинально принципы иерархии и распределения власти в обществе. Религиозные и идеологические изменения означали переустройство сферы символов политической власти и легитимизации.

Важные изменения вносит развитие трансцендентных представлений, направленных на перестройку земного порядка в соответствие религиозным канонам. Реализация такой перестройки порой ведет к острым внутренним противоречиям. Так как самый пик распространения ислама в адыгском обществе пришелся на время Русско-Кавказской войны, то смена духовных, политических, социальных и в целом культурно-идеологических ориентаций протекала иначе, чем могла, так как внутренние противоречия в данном случае были смягчены тем, что перенеслись изнутри наружу. Политическое объединение предполагает идею, а религиозные институты как организующий принцип в полной мере обладают ею. Именно утверждение такого рода ценностно-санкционированной духовной связи в адыгском обществе создавало в будущем предпосылки для реального поддержания политической власти или противостояния ей. Следовательно, именно на стыке этих двух равноуровневых сфер этнического и религиозного при условии выяснения соотношения между этническими и религиозными сферами регуляции и их взаимодействия, а также выяснения степени внутреннего разделения этнических и религиозных систем и институтов происходила интеграция адыгского общества.

В естественноисторическом процессе, приведшем к формированию адыгского этноса, адыгство на первом этапе выполняло организующую и мобилизующую функции (этноформирующие), направленные в своей ориентации на производство этничности. А затем для ее поддержания, путем многократного повторения, из поколения в поколение, отчасти мифологизируясь в сознании народа, структурировалось внутрисоциально в систему ценностей, принимая формы незыблемых традиций, обычаев, этикета. На следующем этапе, с развитием феодальных отношений, внутри идеологической системы (адыгства) для более детального нормирования поведения индивидов сформировались такие его подсистемы, как адыгэ хабзэ (адыгский морально-правовой кодекс).

В целом, вся идеологическая система адыгства выражала собой духовно практическую систему, включающую в себя исходные принципы самосознания и отношения человека ко всем сторонам жизни: социальной, производственной, семейно-бытовой.

Адыгство, как идеологическая система, определяло нравственный идеал человеческой жизни, неся в себе четкое разделение добра и зла. Именно за то, что она носит в себе высокоморальные качества, чаще в ней видели, прежде всего, «специфическую этническую систему, обслуживающую внутренние и внешние связи и отношения отдельного этноса, являющуюся в этом смысле частным проявлением общей теории морали» [5].

Поддерживая подобный подход к определению адыгства как системы морально нравственных идей, в круг наших задач входит показ, что система эта была идеологически (а значит и этнически) детерминирована, и следовать этому идеалу для отдельного члена общества означало отклониться от самого главного - этничности, что привело бы его в итоге к полному самоотрицанию.

Если посмотреть, как исторически развивался этот процесс, то на примере адыгской истории можно предположить, что связан он был с внутриэтническим осознанием единения, сначала как самосознание единой этнической общности, а потом как единое политическое объединение. Если первый процесс завершился, то второй - нет.

Так, один из первых, кто упоминает черкесов под общим этнонимом адыгэ, является путешественник генуэзец Дж. Интериано, находившийся на Западном Кавказе в XIII веке: «…зихи, называемые так на языке простонародном (итальянском), греческом и латинском, татарами и турками именуемые черкесы, сами себя называют «адыгэ» [6]. Можно предположить, что процесс этот начался примерно в X веке, ведь, как отмечают историки, «время Х-ХІІ вв. в Адыгее характеризуется возрождением и ярким расцветом национальной культуры» [7]. В этот период наблюдается относительная стабилизация общественной жизни адыгских племен, освободившихся из-под влияния хазарского каганата. Оживляются торговые и культурные связи с окружающими народами. «По археологическим данным в этот период касоги и зихи находились под влиянием восточного Ренессанса… Как Грузия возрождала не греко-римскую, а свою античность, так адыги возрождали синдо-фатско-меотскую культуру античного времени» [8]. До этого периода расцвета ситуация характеризовалась противоположным образом. Так, арабский путешественник первой половины середины X века Ал-Масуди писал: «Кашаков можно назвать многочисленным и красивым народом, но ослабленным раздробленностью» [9]. И далее: «Известно, что если народы, говорящие их языком, сплотятся, то ни аланы, ни другой какой народ не будут в состоянии ничего предпринять против них» [10].

Это говорит о том, что на то время уже существовали предпосылки для перехода на другой таксономический уровень этнической общности под общим этнонимом. Такие этнообразующие факторы, как единый для всех язык и общая территория, подготовили этнические группы для дальнейшего этапа в данном этнопроцессе. Недоставало лишь главного - общего этнического самосознания, выражающего этническое единство. Подобным толчком в процессе формирования общего этнического самосознания, на наш взгляд, и выступила этническая идеология, которая сыграла консолидирующую роль в этнообъединении племен, что и составляло одну из основных ее целей. Конечно, существовали и политические, и экономические причины подобного объединения, но в перечне причин нами за основу берется этническая составляющая.

Однако исторически невозможно проследить, кто стоял у истоков формирования подобной идеологии, другими словами, невозможно точно определить основоположника (-ов) этнической идеологии адыгства. Процесс этот, вероятно, происходил в несколько этапов. Неизвестно, как и кем реализовалась на первом этапе этническая идеология, одним лицом, либо группой лиц (напр.: жрецами). Тем не менее, санкционировав образование этнической общности и закрепившись в этнониме, этническая идеология в последующие этапы естественным образом становится своего рода правящей идеологией, реализуя содержащиеся в ней смысловые значения права, морали, этикета.

Этническое самосознание можно рассматривать как систему осознанных представлений (значений) и оценок (смыслов) этнодифференцирующих и этноинтегрирующих признаков (компонентов) этнокультурного мира. Это позволяет формировать подобную систему как идеологический компонент этнического самосознания.

Для нас важным является выявление идеологического компонента (основы) адыгского этноса, который мы определяем как этническую идеологию. Определить ее подобным образом нам дает право то, что, выступая основным этнообразующим фактором этнического самосознания, в результате его формирования человек осознает себя носителем этничности своей общности, представляя себя сопричастным к этническому миру, а значит, осознавая значение своего места в нем.

Этнос - это, прежде всего, общность людей, которая осознает себя как таковая, выделяя себя среди других аналогичных общностей. Подобное осознание, прежде всего, выражается в антитезе «мы-они», которая закрепляется в самоназвании этноса. В адыгском этносе этноидеология как раз и формировала подобное противостояние, актуализируясь в этнониме этноса.

Как известно, этноним - это один из главных признаков этноса. Самоназвание народа не бывает случайным. Им гордятся и относятся к нему ревностно. Оно может о многом рассказать тому, кто захочет раскрыть его смысл, и не скажет ни о чем тому, кто игнорирует его значение. Так, Карлейль полагал, что в именах заключено не просто многое, а почти все. Более того, этноним «проливает свет» на процесс этногенеза и на формирование этнического самосознания, сам, в свою очередь, являясь его выразителем.

Останавливая свой выбор на широком определении понятия «идеология» как «определенной системы философских, научных, художественных, нравственных, этических, правовых, политических, экономических, социологических знаний и ценностей о мире и роли человека в нем, которая организует, регулирует, интегрирует и направляет деятельность индивидов во всех сферах жизни общества» [11], нам следует лишь определить, какой тип идеологии выступал в основе этнического самосознания адыгов?

Идеологическую основу в мировоззрении адыгского этноса мы определяем как этническую идеологию, сущность которой выражается в системе адыгства.

Тем самым, формируясь в рамках данной культуры, этническая идеология определяет наиболее общие принципы теоретической и практической деятельности человека и в своей направленности является лишь этнической системой, объясняющей мир и поведение в нем человека, но не является средством его радикального изменения. Если попытаться определить этническую идеологию адыгов по видам знаний и способу организации, то есть, к какой форме идеологии она принадлежит, то, на наш взгляд, классифицировать ее полностью к какой-то одной определенной на сегодня известной форме идеологии будет неверным. Объясняется это частично временем ее возникновения. Понятно, что на тот исторический период этноидеология не могла впитать в себя ответы и правила на все случаи жизни, для каждой ситуации. Речь могла идти лишь об общих основополагающих принципах. Неся в своем потенциале общечеловеческие ценности, она была все же ограничена во многом определяющей ее этнической доминантой. Выступая как основной этнообразующий фактор этнического самосознания адыгского этноса, непосредственной задачей ее была максимальная реализация образовавшегося этнического ресурса. Отсюда можно сделать вывод, что по способу организации этноидеология (адыгагъэ) не была догматичной или утопичной, так как была способна к некоторому реформированию изнутри, что позволило ей до сих пор сохраниться, но и полностью открытой и развивающейся она не являлась, и это ограничивало ее в целостном восприятии мира, имеется в виду, что она не основывалась на целостном знании о мире. Хотя она и организовывала, регулировала и в итоге определяла место и роль «этнического человека» в мире, но часто это оказывался мир, ограниченный рамками собственной этничности. Скорее, это была мировоззренческая система, опиравшаяся в своей основе на высокие моральные и ценностные категории. Поэтому определить ее можно по форме как целостную лишь в том смысле, что восприятие личности происходит в основном через его собственный окружающий этнический мир и частичной по отношению к знанию о мире в целом. В историческом прошлом народа, на наш взгляд, футурологическая функция этноидеологии также воспринимается внутри адыгского этноса несколько ограниченно. С одной стороны, этническая идеология сводилась к этической системе, что тормозило политическое, социально-экономическое развитие, так как принялась в народе лишь как нравственно-этический идеал жизни, к которому надо стремиться, с другой стороны, очевидность этих идеалов не давала простора для религиозно-философского осмысления бытия.

адыг этнический самосознание мировоззрение

Размещено на Allbest.ru