Этнические мигранты на Кольском Севере в конце ХХ - начале XXI вв.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Этнические мигранты на Кольском Севере в конце ХХ начале XXI вв.

Специальность 07.00.07 - этнография, этнология, антропология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

ЗМЕЕВА Ольга Васильевна

Санкт-Петербург, 2009

Работа выполнена в Центре Гуманитарных проблем Баренц региона Учреждения Российской академии наук Кольского научного центра РАН.

Научный руководитель: доктор исторических наук Разумова Ирина Алексеевна

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

Защита состоится “ “_________ 20... г. в “….” часов на заседании Диссертационного совета Д 002.123.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 3.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера)

Автореферат разослан_____________2009 года

Ученый секретарь диссертационного совета

Кандидат исторических наук И.И. Терюков

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена, прежде всего, динамикой этнокультурной ситуации в современной России.

Во-первых, этнокультурная ситуация в значительной степени определяется миграционными процессами. После распада СССР активизировались этнические и миграционные процессы, что привело к изменению представлений россиян не только о внешних этнических мигрантах СССР, но и о бывших гражданах союзных республик. Результаты исследований, которые проводились в постперестроечный период, подтверждали наличие негативных высказываний об иноэтнической иммиграции - китайской, вьетнамской, таджикской, и особенно «кавказской». При этом негативное отношение к приезжим присутствовало не только на уровне повседневного взаимодействия местных и приезжих, но наблюдалось в высказываниях и представителей власти, и средств массовой информации (Г.Витковская, Р.Д. Хунагов, М.А. Аствацурова, Д.Тепс). Так называемая «иноэтническая» миграция оказала влияние на социальные взаимодействия, культуру и самосознание принимающего населения. Более того, высокие темпы прироста инокультурных мигрантов создавали серьезные социокультурные, политические, экономические проблемы в ряде регионов. Среди них особое место заняли проблемы повседневного взаимодействия с иноэтническими переселенцами и рост этнических фобий, в частности, кавказофобии.

Во-вторых, выходцы с Кавказа, заполнив образованную в постперестроечный период и незанятую экономическую нишу - рыночную торговлю, воспринимались как чужие не только в этнической, но и в профессиональной среде. Это привело к тому, что именно они стали «конфликтогенным фактором» (термин В.Дятлова) в разных сферах взаимодействия мигрантов и старожилов.

В-третьих, Кольский Север часто ассоциируется с «замиренным пространством» или зоной этнической бесконфликтности» , между тем мигранты-«кавказцы», которые появились в этом регионе, внешне стабильном, отличающимся устойчивостью межэтнических контактов в силу приграничного положения, не растворились среди местного населения. Если сравнить результаты двух переписей населения (1989 г. и 2002 г.), можно заметить, что при оттоке русского населения (в 1989 г. 965, 7 тыс. чел., в 2002 г. - 760,9 тыс. чел), увеличивается численность «кавказцев», которые по самоопределению могут быть отнесены к данной категории (прежде всего, азербайджанцев: в 1989 г.- 2695 чел., а в 2002 г. соответственно 4614 чел., и лезгин: в 1989 г. - 484 чел., в 2002 г. - 840 чел.) . Несмотря на небольшую долю «кавказцев» в области - их 1,2% от общей численности населения, - именно эта группа вызывает наибольшее недовольство среди местного населения. На территории Мурманской области на сегодняшний день не зафиксировано каких-либо этнических конфликтов, но рост мигрантов-«кавказцев» в общей массе приезжих может спровоцировать формирование напряженной и опасной этнической ситуации.

В-четвертых, обращение к теме, связанной с квазиэтнической группой «кавказцы», предоставляет возможность углубленно ставить и решать не утрачивающие актуальности вопросы, связанные с взаимным восприятием этнических групп, границами понятия «этническая идентичность», миграционным опытом переселенцев и т.д.

Степень изученности темы. Особое значение в исследовании мигрантов имеют такие категории, как этнические стереотипы, внешняя и внутренняя этническая идентичность, которые достаточно подробно разработаны и изучены как в отечественной, так и в зарубежной науке.

1. Миграционные процессы находятся в сфере интересов практически всех гуманитарных дисциплин - этнологии и социальной антропологии, социологии, истории, социальной психологии, политологии и т.д. К изучению миграционных процессов применяются различные подходы: демографический, этносоциологический, конфликтологический и другие. Исследования проблем миграции широко представлены в отечественной и в зарубежной историографии. Для нас наиболее значимыми являются теоретические труды Л.Л. Рыбаковского, В.Н. Петрова, Ж.А. Зайончковской, Г.С. Витковской, В.И. Мукомеля, А.В. Дмитриева, О.Stark, E.Lee, G. Hugo, D.S. Massey и ряда других авторов. Важную роль в понимании мигрантов как части современного общества играют работы, посвященные изучению проблем этнических диаспор (М.А. Аствацуровой, В.И. Дятлова, В.Д. Попкова). Восприятие и оценка миграции «кавказцев» разными социальными группами представлены в исследованиях О.Карпенко, А. Левинсона, З.В. Сикевич и др. Специфические особенности мигрантов-«кавказцев», проблемы адаптации и взаимодействия с принимающим населением разработаны и проанализированы в работах В.И. Дятлова, П.Черкасова, И.М. Кузнецова, О.Бредниковой, О.Паченкова, Е.Чикадзе и др. Проблемы вынужденных мигрантов нашли отражение в работах С. Рязанцева, Т.Н.Белопольской, Б.Г. Жогиной, Т.Ф.Масловой, В.К.Шаповалова.

Сегодня появляются исследования, непосредственно касающиеся миграционного поведения современных социальных групп малых городов Кольского Севера и демонстрирующие новый подход в изучении миграционных процессов (работы Н.Н. Измоденовой, Е.И. Михайлова). Ранее миграционные и этнические процессы на Кольском Севере не являлись предметом специального изучения (за исключением экономических исследований трудовых ресурсов области), а рассматривались опосредованно в связи с учетом общего движения населения и в соответствии с исторической периодизацией (работы А.А. Киселева, В.В. Доброва, С.С. Гудковой, В.П. Тоичкиной).

2. Проблемы этничности широко разрабатывались во второй половине ХХ в. Изо всех известных подходов, особое внимание мы уделяем конструктивистскому (трудам В.А. Тишкова, Ф.Барта, Н.Б. Вахтина, Е.В. Головко, П. Швайцера). Специфика конструирования этнической идентичности представлена в исследованиях, посвященных концепции «воображаемых сообществ» (работы Б.Андерсона, Э.Хобсбаума и др.)

3. На сегодняшний день проблемы изучения этнических образов и этнических стереотипов рассмотрены достаточно подробно. В исследованиях, проводимых в области этнологии, социальной психологии, фольклористики, а также социологии, как правило, уделяется внимание не изучению образа в целом, а, скорее, рассматриваются конкретные элементы этнических образов. Мы опирались, в первую очередь, на работы Я.В. Чеснова, Н.И. Толстого, Г.И. Кабаковой, И.А. Разумовой, О.В. Беловой, и др.

4. Изучение динамики межэтнических взаимодействий на Кольском полуострове в основном связано с исследованием коренного населения и преимущественно в этнографическом и историческом ракурсах. Этнографы, особенно в первой половине ХХ в., затрагивали проблемы взаимодействия коренного саамского населения с переселенческими группами коми и ненцев, вопросы норвежской и финской колонизации, ассимиляции саамов (труды В.К.Лебедева, В.К. Алымова, Д.А. Золотарева, В.В. Чарнолусского и др.).

В 1990-е гг. появляются новые темы исследований, связанные с политическими репрессиями, использованием принудительного труда в индустриальном строительстве, принудительной миграцией (работы В.Я. Шашкова, С.Н. Дащинского, А.А. Киселева, О.В. Миколюк). Появляются публикации, преимущественно историко-краеведческого направления, об истории и культурной памяти этнических и социальных групп (А.А. Киселева, Ф.К.Ярмолич, Ю.П. Бардилевой).

Цель и задачи исследования. Актуальность выбранной темы определила цель и задачи работы.

Цель исследования - выявить взаимные представления принимающей среды и мигрантов-«кавказцев» в контексте этнических и миграционных процессов на Кольском Севере.

Обозначенная цель предполагает решение следующих задач:

· определение особенностей заселения Кольского Севера в последней трети ХIХ начале XXI в. и этапов формирования населения Мурманской области в связи с динамикой этнической ситуации,

· выявление этнических стереотипов в массовом сознании на современном этапе;

· выявление динамики стереотипных представлений принимающего населения о «кавказцах»;

· выяснение причин миграции и особенностей миграционного опыта «кавказцев»;

· выяснение особенностей изменения этнической идентичности мигрантов;

· определение адаптационных возможностей разных поколений.

Объектом исследования является городское население Кольского Севера. Объект исследования разделяется на две группы - местное население и мигранты-«кавказцы». Понятие «кавказцы» мы используем в соответствии с его употреблением в массовом дискурсе, в котором оно обозначает квазиэтническую общность, воспринимаемую в качестве цельной группы.

Под местным населением мы понимаем постоянное население малых городов Кольского Севера, которые противопоставляются «кавказцам». Противопоставление мигрантам-«кавказцам» связано с особенностью заселения малых городов области: практически все города молоды, то есть фактически большинство городских жителей сами являются переселенцами. Принимающее большинство («местные»), вне зависимости от этнической принадлежности, переселились в Мурманскую область в советский период.

Мигрантов-«кавказцев» мы относим к той категории переселенцев, представители которой приехали в конце ХХ в. - начале XXI в., т.е. преимущественно в постсоветский период, из бывших союзных республик. Тем не менее, мы обращаемся и к миграционному опыту представителей кавказских и закавказских этнических групп, переселившихся на Кольский полуостров в советский период. Под «кавказцами» мы понимаем лиц, идентифицируемых по их связи с историко-этнографической провинцией Кавказ и Закавказье (типология Н.Н. и И.А. Чебоксаровых). Идентификация с провинцией как территориальным образованием осуществляется через титульную (автохтонную) этническую общность, ориентацию на историко-культурную память или факт рождения.

Предметом исследования являются стереотипные представления горожан о качествах и особенностях «кавказцев», с одной стороны, и представления мигрантов-«кавказцев» о местных жителях, особенностях принимающей среды и отношения населения к переселенцам, с другой стороны. При этом они рассматриваются с учетом внешней и внутренней этнической идентичностей принимающего населения и мигрантов, миграционного опыта и адаптации переселенцев в городах Мурманской области. миграция этнический кавказец стереотип

Источниковая база исследования включает

1. Архивные документы - материалы из Государственного архива Мурманской области (О переселении населения; о естественном движении населения; Докладные записки и переписка с ЦК ВКП (б) по хозяйственным и оборонным вопросам и др.); материалы Научного архива Кольского научного центра РАН (Схемы развития народного хозяйства Мурманской области, Формирование трудовых ресурсов и проблемы миграции и др.)

2. Результаты Всесоюзных переписей населения Мурманской области, статистические сборники.

3. Полевые материалы, собранные в Мурманской области в 2004-2009 г. Материалы представляют собой устные и письменные интервью с горожанами Кольского Севера.

Методы исследования

В отношении методов работа носит междисциплинарный характер. Для выявления представлений о «кавказцах» был использован комплексный подход. Сбор материала осуществлялся на территории Мурманской области в 2004-2009 гг. с использованием биографического метода, методов наблюдения, устных и письменных интервью, которые проводились по специально разработанному вопроснику. Кроме того, использовался анализ письменных источников - материалов архива Центра гуманитарных проблем Баренц-региона КНЦ РАН, данных переписей населения, статистических сборников. Для анализа собранных материалов применялись сравнительно-исторический и структурно-семиотический методы, контент-анализ.

Научная новизна исследования

Исследование является инновационным с точки зрения выбранной темы, поскольку квазиэтническая группа «кавказцы» на Крайнем Севере, в том числе на Кольском полуострове, не являлась ранее объектом изучения, как и принимающая ее этническая среда.

Взаимодействие этнических групп с различными территориальными статусами анализируется с учетом конкретных социально-исторических контекстов, в частности, истории миграций и процесса формирования региональной идентичности населения Кольского Севера. В связи с этим предложена периодизация истории формирования населения современной Мурманской области на основе изменения этнической ситуации.

В данной работе впервые предпринята попытка выявить динамику этнического стереотипа в современных условиях, а также установить факторы, влияющие на изменение этнического стереотипа.

В научный оборот вводятся ранее не публиковавшиеся архивные и полевые материалы.

Практическая значимость работы

Основные положения и результаты исследования могут использоваться для подготовки лекционных курсов, спецкурсов при изучении дисциплин этнологического цикла, а также при создании учебных и методических пособий, рекомендаций для образовательных и культурно-просветительских учреждений; они могут быть учтены при разработке социальной, миграционной, культурной политики на региональном уровне, социокультурных проектов по взаимной адаптации этнических мигрантов и принимающей среды.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В массовом сознании городского населения сформировалось представление о «кавказцах» как об этнической группе, в которую объединяются этнические группы не только Кавказа и Закавказья, но и других территорий (например, Средней Азии). При этом обозначением «кавказцы» пользуются не только «не-кавказцы», но и сами представители кавказских и закавказских этнических групп;

2. Местные жители используют или не используют понятие «кавказцы» в зависимости от сокращения или увеличения культурной дистанции, наличия или отсутствия личных контактов с выходцами с Кавказа;

3. Отношения между этническими группами могут выстраиваться по типу гендерных, включая сексуальные роли;

4. Стереотипное восприятие «кавказцев» местным населением изменяется с течением времени. Наблюдается динамика представлений в отношении трудовой деятельности мигрантов, причин переезда их на Север, а также в использовании этнических номинаций. Факторами, под влиянием которых произошли изменения, можно считать ужесточение миграционной политики государства в отношении иностранных граждан, исключение из употребления в СМИ термина «лицо кавказской национальности»; увеличение частоты контактов с мигрантами, сокращение культурной дистанции между мигрантами и принимающим населением.

5. Формирование этнической идентичности - неустойчивый процесс, результатом его может стать трансформация этничности. В зависимости от степени открытости принимающей среды этническая идентичность растворяется среди других идентичностей или актуализируется и закрепляется. Открытость принимающей среды в значительной мере определяется локальным (региональным) самосознанием поселенческой общности.

6. Этническое самосознание детей мигрантов, родившихся на Кольском Севере, имеет свои особенности. Дети из гетероэтнических семей склонны к смене этничности или к манипулированию ею в зависимости от конкретной ситуации. Представители моноэтнических семей отрицают или сохраняют родительскую идентичность. Дети из гетероэтнических семей сталкиваются с трудностями самоидентификации в дружеском окружении, а для моноэтнических семей с детьми, ориентированными на отличную от родительской идентичность, характерны внутрисемейные противоречия.

Апробация результатов исследования

Основные положения диссертации отражены в выступлении на международном семинаре «Encountering the Russian North» (Йоуэнсуу, Финляндия, 2007 г.) и всероссийском социологическом конгрессе «Социология и общество: пути взаимодействия» (г. Москва, ИС РАН, 2008 г.), в докладах на международных и региональных конференциях «X Международная научная конференция КФ ПетрГУ» (Апатиты, КФ ПетрГУ, 2007 г.), «Межрегиональная научно-практическая историко-краеведческая конференция VI Ушаковские чтения» (Мурманск, МГПУ, ГАМО, 2009 г.), «Седьмая региональная научная студенческая конференция. Естественнонаучные проблемы Арктического региона». (Мурманск, 2006 г.), «Пятая региональная научная студенческая конференция. Естественнонаучные проблемы Арктического региона» (Мурманск, 2004 г.), на презентации исследовательских проектов участников курса «Качественные методы в социологическом исследовании: теория и практика», а также в опубликованных 10 и принятых к печати 9 статьях.

Структура диссертации. Работа состоит введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, списка сокращений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность, новизна исследования, дается общая характеристика исследуемой группы, источников и методов сбора материала, теоретических предпосылок работы, формулируются цель и задачи, определяются основные термины и структура диссертации.

Первая глава «Миграционные и этнодемографические процессы в Мурманской области в XX - начале XXI вв.» посвящена анализу опубликованных и неопубликованных материалов, связанных с изменением этнодемографической и миграционной ситуаций на Кольском Севере в рассматриваемый период.

В § 1, «Особенности заселения и миграционные процессы на Кольском Севере в ХХ в.», представлены основные этапы заселения Кольского Севера, связанные с процессами колонизации Мурмана, строительством Мурманской железной дороги, промышленным освоением края, в частности, со строительством новых городов и предприятий. Процесс демографического освоения области рассматривается с учетом государственных политических и экономических интересов в регионе, которые первоначально реализовывались с привлечением колонистов, а затем строителей Мурманской железной дороги. Привлечение рабочей силы на Кольский полуостров было связано с расширением этнического состава населения и сопровождалось изменением этнической ситуации. Массовые переселения определили полиэтничность миграционных потоков и сформировали население края в короткие сроки. Первоначально этнические группы на слабозаселенной территории распределялись свободно. Например, на Западном берегу Баренцева моря (до Кольского залива) поселялись в основном норвежские и финские колонисты, которые практически не взаимодействовали с «русским» населением (имеются в виду не этнически русские, а выходцы из России) . Позже, при строительстве Мурманской железной дороги, возникла организованная концентрация колонистов вокруг одного объекта. В этот период политика «плавильного котла» поставила разнообразные этнические группы рабочих в тяжелое положение: рабочие не только не понимали друг друга, но и отказывались взаимодействовать с другими группами.

Если в начале ХХ века на Кольском полуострове фактически отсутствовали крупные населенные пункты, то к концу столетия область превратилась в одну из самых урбанизированных в стране. Урбанизация и индустриализация осуществлялась в ускоренном темпе и преимущественно за счет вынужденных переселений лиц различных категорий: спецпереселенцев, заключенных, депортированных граждан различной этнической принадлежности. Нередко и сегодня Мурманская область воспринимается как зона принудительной миграции на протяжении первой половины ХХ века. Это касается и иммиграции, и эмиграции. В 1940 году с территории была осуществлена депортация инонационалов - финнов, норвежцев, немцев, поляков, эстонцев, латышей и т. д. - всего более 7 тыс. человек .

Послевоенное время вплоть до 1980-х гг.- период добровольной миграции, которая привела к росту числа так называемых «стихийных мигрантов». Причем уже к 1970-м годам личная инициатива доминировала среди причин переезда, 35,4% от общей численности населения области прибыли на Кольский Север по свободному выбору. Формы привлечения населения в область многообразны: мобилизация, общественные призывы, вербовка, индивидуальные приглашения, стимулирование прибывших по собственной инициативе. При этом наблюдаются и устойчивые, в частности, экономические мотивы переселения. Преобладание добровольной миграции показательно с учетом того, что в стране осуществлялась активная организованная миграция «путем перераспределения населения <…> из густонаселенных или трудоизбыточных районов в другие, менее заселенные <..>, в которых относительно высокими темпами развиваются промышленность и вся инфраструктура» .

К особенностям заселения Кольского Севера относятся (а) концентрация жителей в поселениях близ транспортных путей и промышленных предприятий («очагово-ленточное» размещение), (б) отличие возрастного и гендерного состава населения от среднего по РСФСР (преобладание людей молодого и среднего возраста, высокий процент мужчин), а также (в) направленность миграционных процессов, в результате которых миграционную прибыль область получала за счет большего числа приезжающих, а не за счет тех, кто оставался и закреплялся в области.

§ 2, «Этнические и миграционные процессы в Мурманской области в конце ХХ - начале XXI вв.», посвящен последствиям политического и экономического кризисов, которые обрушились на страну в начале 1990-х гг. и отразились на миграционных процессах и этнической ситуации в области.

Основную роль в изменении демографической картины региона сыграл экономический фактор. Произошедший в 1990-е годы спад производства, а в некоторых экономических сферах и приостановление работы целых отраслей, повлияли на миграционные установки северян, то есть их готовность покинуть место проживания, намерение переехать в другой регион или в другую страну. Такая ситуация характерна в целом для северных индустриальных монопрофильных городов. Кризис спровоцировал демографические потери. Часть северян вынуждена была вернуться на родину, поскольку вновь созданное государство не всегда соблюдало прежние условия и гарантии для работающих на Крайнем Севере. Преимущественно этот поток был направлен в южные республики. Встречная волна хлынула с юга на север, особенно велик был поток из бывших «южных» республик, откуда люди часто мигрировали из-за межэтнических конфликтов.

Отток населения из области, начавшийся с 1992 г., сохраняется до настоящего времени, иммиграция составляет небольшую долю в общих миграционных процессах. В последнее десятилетие XX в. на Кольском Севере при постоянном снижении численности населения разнообразнее стал этнический состав, возросла численность некоторых этнических групп, наблюдается новый приток особой категории этнических мигрантов - «беженцев». Исследователи отмечают усиление миграционных связей, прежде всего, с регионами Северо-Запада и с бывшими южными республиками (Азербайджаном, Таджикистаном, Украиной, Молдовой и др.). На Европейском Севере, в том числе в Мурманской области, заметно увеличилось число представителей закавказских и среднеазиатских народов. Сравнение результатов переписей населения 1989 г. и 2002 гг. демонстрирует, в частности, резко возросшее число представителей кавказских и закавказских этнических групп. Новые мигранты не только заняли соответствующие экономические ниши, тем самым включились в экономическое пространство региона и адаптировались к нему, но и создали самостоятельные объединения, сохраняющие уникальные особенности этнических групп.

В § 3, «Аборигены» «старожилы» «мигранты»», рассматриваются принадлежность этнических групп области к определенным категориям населения по территориальному статусу (коренному, старожильческому, переселенческому) и используемые в историографии по отношению к ним номинации. Применительно к этнокультурной ситуации Кольского Севера автором уточняются такие понятия как «коренное население», «старожилы», «мигранты». В соответствии с концепцией Л.Л. Рыбаковского и позициями других исследователей коренного, миграционного и старожильческого населения, определяется место «кавказцев» в данном распределении. Представлены основные исследовательские направления и предпочтения в отношении этнических групп на Кольском Севере.

Во второй и третьей главах представлены результаты эмпирических исследований, которые, с одной стороны, отражают представления местных жителей о «кавказцах», а с другой стороны, выявляют точку зрения самих мигрантов о новой территории, особенностях отношения принимающего населения к переселенцам, этнической идентичности мигрантов и специфике адаптации «кавказцев».

Во второй главе - «Лица кавказской национальности» в представлениях северян» обсуждаются результаты исследований 2004-2009 гг., направленных на выявление представлений горожан Кольского Севера о качествах и особенностях «кавказцев». Сбор материала осуществлялся при помощи письменных и устных интервью, использовались материалы архива ЦГП КНЦ РАН. Проанализировано более трехсот текстов разного объема (включая и устные интервью).

В § 1, «Кавказцы»: проблемы изучения и подходы», рассматривается понятие «лицо кавказской национальности», обсуждаются причины его возникновения и функционирования, а также проблемы, связанные с изучением группы «кавказцы».

В § 2, «Внешность, нравственность, поведение», на основе анализа эмпирических данных выявляются ассоциации, возникающие у местных жителей при упоминании слова «кавказцы», а также характерные свойства, которые отличают названную группу от других. В данном разделе представлены антропологические и поведенческие особенности, этика.

Местные жители не разграничивают представителей этнических групп Кавказа и Закавказья по внешним антропологическим признакам. «Кавказцы» рассматриваются в качестве отдельной этнической группы, которая наделяется определенными общими свойствами. «Кавказец» ассоциируется, в первую очередь, с представителем сильного пола. Антропологические черты отражают признаки маскулинности: средний рост, плотное телосложение, густые брови и т.д. Среди наиболее устойчивых ассоциаций внешности можно выделить ассоциации: «кавказец нос», «кавказцы - волосатость». «Кавказский нос» может соответствовать некоторым «кавказским» качествам: темпераментности, повышенной сексуальности, богатству, властности и т.д. Как известно, нос в народной культуре соотносится с материально-телесным низом (см. работы М.М.Бахтина, Г.И. Кабаковой, Н.Е.Мазаловой и др.). Это вполне соответствует распространенному, по крайней мере, среди русских, представлению о «сексуальности» кавказцев. «Небритость», «бородатость», как и в целом, развитие волосяного покрова, ассоциированы с «природностью» и одновременно со сверхъестественными способностями. Как речевую общность «кавказцев» отличают «кавказский акцент», «ломаная русская речь», «свой язык», который они, по мнению информантов, всегда используют в повседневном общении.

Наблюдается сосуществование стереотипов а) в высшей степени культурного, образованного человека, живущего на Кавказе, и б) совершенно необразованного, наглого мигранта на Севере. Данное обстоятельство служит для оправдания негативного отношения к кавказцам - все «кавказцы» не идентифицируются как «плохие», но принижаются способности приезжих, ставших соседями.

Отдельный комплекс ассоциаций объединен деятельностью приезжих. Самая устойчивая связь: «кавказец - рынок». «Кавказцы» в массовом восприятии представлены в виде торговцев и наделяются особыми способностями к торговле. Таким образом, они принадлежат к предпринимательскому социальному пространству, и оно находится в оппозиции к другим - «производственному», «научному».

В § 3, «Гендерные и сексуальные роли», рассматриваются представления о гендерных ролях и сексуальности «кавказцев». Семейные роли кавказских мужчин и женщин представлены вполне традиционно: муж - глава семьи, добытчик, жена - мать и домохозяйка. Кавказская семья - структурированная группа, в которой есть хозяин и подчиненные. Отчетливо разграничиваются интимные отношения мужчины в семье, направленные на продолжение рода, и вне семьи, ориентированные на получение удовольствия. «Кавказцы» во взаимодействии с местными женщинами используют схему товар - деньги, мужчина-«кавказец» выступает в роли покупателя, а женщина - товара. У мигранта-кавказца, с одной стороны, невысокий социальный статус рыночного торговца, с другой стороны - высокий сексуальный статус. Отношения между этническими группами развиваются по принципу взаимодействия между полами. Реализация приписываемой «гиперсексуальности» позволяет «кавказцам» не только удовлетворить сексуальные потребности, но и повысить социальный статус и успешно интегрироваться в принимающую среду.

§ 4, «Власть и богатство», посвящен представлениям горожан Кольского Севера о материальной и связанной с ней статусной позициях «кавказцев». Устойчиво представление об отсутствии бедных «кавказцев». Материальная обеспеченность мигрантов объясняется их социальной солидарностью - дружбой и взаимопомощью. Кроме того, важным фактором взаимодействия местных и приезжих становится смена позиций гостей и хозяев на противоположные: считается, что «кавказцы» ведут себя «по-хозяйски».

В § 5, «Динамика этнического стереотипа», представлены результаты сравнительного анализа данных, собранных с некоторым временным разрывом (2004-2005 гг. и 2009 г.). Материал сопоставлялся по нескольким категориям, которые группировались на основании частоты употреблений ассоциаций и характеристик, приписываемых «кавказцам». В выделенные категории включался набор признаков соответствующего семантического поля. Выделены категории: «Кавказ - Юг»; «Этнические группы»; «Этнические клички, прозвища»; «Этнографическая экзотика»; «Причины переезда на Север»; «Приезжие» «Местные»; «Трудовая деятельность».

Обозначения «лица кавказской национальности», «кавказцы» лидируют по частоте упоминаний. Снижается употребление словосочетания «лицо(а) кавказской национальности» в пользу «кавказцев». В семантическом поле «Кавказ-Юг», используются лексические группы «выходцы с Кавказа», «приезжие с Кавказа», «лица с Кавказа» и т.п. Таким образом, значение номинатива определяется не местом рождения, а территорией выезда. Дополнительными определителями, частотность которых возрастает, являются географические: «жители гор», «южные люди», «люди с юга», «горцы». Данные признаки значительно расширяют круг приезжих.

По частоте употребления этнонимов групп, представителей которых относят к «кавказцам», первое место занимают «армяне», «азербайджанцы» («азеры») - второе, несмотря на то, что они являются самой многочисленной группой среди «кавказцев» в Мурманской области. Третью позицию в 2009 г. занимали «грузины», в 2004-2005 гг. - «чеченцы». Азербайджанцы устойчиво ассоциируются с рыночным пространством. Армяне, грузины чаще входят в круг знакомых и друзей. Чеченцы ассоциируются с конфликтами, войнами, реже с терактами. Армяне, грузины, азербайджанцы в представлениях информантов с терактами не связаны. При этом в 2009 г. частота упоминаний чеченцев снизилась в 13 раз по сравнению с 2004-2005 гг. Среди других «кавказцев» «дагестанцы», «абхазы», «черкесы», «осетины». К выходцам с Кавказа приравниваются представители Средней Азии (таджики, узбеки).

Из «обвинительных» номинаций наиболее устойчиво обозначение «черные», в течение нескольких лет ушли из обращения слова «враги», «зверье», «нерусь». Понятие «чурка», которое традиционно использовалось по отношению к представителям Средней Азии, переносится на представителей кавказских и закавказских групп. Это дополнительно свидетельствует о формировании собирательного этнического образа Кавказа и Средней Азии.

Устойчивые ассоциации с кавказцами представляют понятия «традиции» и «обычаи», наблюдается тенденция к большей их конкретизации. Сугубо позитивные оценки связаны с культурой питания и гастрономическими особенностями пищи «кавказцев». В текстовом массиве 2009 г. упоминаются особенности «кавказцев», которые не встречались в 2004-2005 гг.: танцы («лезгинка»), кавказские тосты, элементы одежды (папаха, бурка), предметы (кинжал).

Причинами переезда «кавказцев» на Север считаются экономические, политические, военные, наличие родственников, бесконфликтность территории. На первом месте остаются экономические причины, но все чаще отмечаются военные конфликты на родине приезжих. В 2009 г. одним из важнейших стал мотив наличия рабочих мест на Севере. Среди новых мотивов акцентированы возможность приобрести жилье и получить качественное образование, а также намерение мигрантов-мужчин жениться на Севере. По нашему мнению, мотив женитьбы связан с одним из вариантов адаптации приезжих. Более распространенными стали высказывания о значении для «кавказцев» родственных связей. Факт наличия родственников на Севере рассматривается как спасительное обстоятельство для беженцев и тех, кто пострадал от военных и этнических конфликтов. Мотивируется переезд «кавказцев» и трудовой деятельностью, прежде всего, продажей овощей и фруктов. К торговле как виду деятельности приезжих со временем добавляется сфера общественного питания.

Обнаружились различия при упоминании слов «война», «террор», «теракт». В 2009 г. незначительно снизилась частота упоминаний о войне. На смену «Чечне» появляются маркеры «Афганская война», «Осетия». Наполовину сократилось число упоминаний о терроризме и терроре, исчезли упоминания о терактах. Бандитизм и криминальные действия остаются в списке занятий «кавказцев», но отодвигаются на одно из последних мест.

Третья глава, «Кавказцы» в Мурманской области: миграционный опыт и особенности адаптации», посвящена сопоставлению миграционного опыта, трансформации этнической идентичности «кавказцев» и особенностям адаптации приезжих. Представлен анализ материалов, сбор которых последовательно осуществлялся в период с 2004 - по 2009 гг. Объектом исследования были мигранты-«кавказцы», оказавшиеся на Севере в конце ХХ - начале XXI вв. Информантами стали те жители городов, на которых указывали как на «кавказцев».

В § 1, «Миграционный опыт «кавказцев» жителей Мурманской области», сравнивается миграционный опыт переселенцев, включающий причины, обстоятельства миграции, адаптацию. Подробно рассмотрены биографии этнических мигрантов, которые идентифицируют себя с северянами и чьи жизненные траектории представляются показательными с точки зрения социальной адаптации на севере. Предмет рассмотрения - территории, связанные с индивидуальными и семейными биографиями («места памяти»). Выделяются несколько направлений перемещений: Кавказ (Закавказье) Кольский Север; Кавказ (Закавказье) - Центральная часть РСФСР (России) - Кольский Север; Кавказ (Закавказье) Север СССР (России) Кольский Север; Города РСФСР Кавказ (Закавказье) - Кольский Север. Для всех переселенцев значим концепт исторической родины. Кольский полуостров сопоставляется с родиной или противопоставляется ей. С одной стороны, сопоставлены на основании сходства природно-географические реалии (Хибинские горы с Кавказскими горами), поселенческие особенности, этнический состав территорий. С другой стороны, противопоставлены ряд социальных характеристик прежнего и нового мест жительства: «спокойствию» Севера противостоят «конфликтность» и милитаризация Кавказа, социальной солидарности на Севере - принцип «каждый сам за себя» на Кавказе и т.д. Стереотип родины разрушается на уровне взаимодействий и сохраняется при упоминании экзотических природных условий, традиционного уклада.

Об адаптации кавказцев свидетельствуют только косвенные признаки, среди которых - время проживания, взаимодействие с местным населением, общение на русском языке вне семейных и родственных контактов, отсутствие этнических конфликтов в области, рождение детей и т.д. Женщины адаптируются в процессе «вторичной социализации», приобретая профессию, обучаясь языку, взаимодействуя с местными жителями. Для мужчины в качестве одного из вариантов включения в местное сообщество может быть женитьба на русской (местной) женщине.

§ 2, «Трансформация этнической идентичности», посвящен проблеме этничности мигрантов.

Этническая идентичность может иметь региональную специфику, особенно в том случае, когда территория осмысливается мигрантами как пространство этнической толерантности. Информанты выделяют в качестве одной из причин своей миграции на север отсутствие на территории прибытия межэтнических проблем. В такой ситуации может возникнуть отказ от этничности, или происходит ее ослабление за счет усиления локального самосознания. Подтверждается, что миграция является одним из факторов, влияющим на трансформацию этнической идентичности. На Севере этническая идентичность деактуализируется, у мигрантов нередко происходит переход от этнической к локальной или региональной идентичности, тогда как в более южных регионах, если обобщить мнения информантов, четче этнические противопоставления. Следствием является относительно легкая адаптация переселенцев в северных регионах

В § 3, «Опыт адаптации разных поколений», рассматриваются вопросы адаптации самих этнических мигрантов и их детей. Группа «кавказцев» была условно разделена на «родителей» и «детей». При этом не все «дети» родились на Севере.

Сами информанты отметили высокую адаптивность молодежи, родители подтверждали это на примере своих детей. Кроме возраста, для младшего поколения стимулирующим фактором адаптации является внутрисемейная культурная политика родителей. Как правило, родители отказываются от материнского языка, чтобы дети чувствовали себя спокойнее в пространстве титульного этноса. Следствием является этнический и культурный сдвиг подрастающего поколения, трансформация идентичности у детей, более плотно включённых в культуру «местных», чем их родители.

На адаптацию влияют место рождения информантов и этническая принадлежность родителей. Выходцы из гетероэтничных семей, владеющие обоими языками, более приспособлены к условиям поликультурности, чаще и лучше контактируют с представителями других этнических групп. Вместе с тем нет оснований считать место рождения и этническую самоидентификацию родителей неизменно определяющими константами.

В заключении подводятся итоги исследования, резюмируются основные положения работы и обсуждаются перспективы изучения мигрантов-«кавказцев».

Одним из результатов этнодемографических и миграционных процессов на Кольском Севере в ХХ веке явилось то, что у населения Мурманской области сформировалось региональное самосознание, базирующееся на стереотипах «открытости» общества, особой социальной солидарности, полиэтничности и невыраженности межэтнических границ. При достаточно высоком уровне миграционной подвижности населения исторический и региональный факторы продолжают влиять на специфику региона, открытого для межэтнических коммуникаций.

Этническую ситуацию во многом определяют мнения принимающего населения о мигрантах вообще и о конкретных этнических группах в частности, а также установки, связанные с территориальными статусами групп и культурно-детерминированными представлениями о приезжих. Установка на «открытость» принимающей среды - существенный фактор адаптации этнических мигрантов наряду с изначальными представлениями о регионе, куда они направляются, первыми впечатлениями и оценками территории прибытия, плотностью контактов с другими группами.

Несмотря на скрытую агрессивность принимающего населения, бытование известных этнических стереотипов, связанных с квазиэтнической группой «кавказцы», на оценку мигрантов-«кавказцев» как соперников в отношениях с женщинами и т.п., сами мигранты воспринимают Кольский Север как «цивилизованное» место.

На адаптацию мигрантов влияет специфика малых городов, в которых высока плотность социальных связей и практически невозможна анклавизация. Кроме того, малые индустриальные города Заполярья - это «социалистические города», которые создавались как «многонациональные», усилиями приезжих из разных регионов бывшего СССР. К большинству из них не применимо понятие «русский город», и это не могло не сказаться на самосознании населения.

«Кавказцы»-мигранты на севере сохраняют миграционные установки, но существует ряд обстоятельств, препятствующих их быстрому выезду: отсутствие стабильной обстановки на родине, «посттравматический синдром» вынужденных переселенцев, которые, даже не будучи полностью адаптированными, положительно воспринимают новую территорию как достаточно комфортную в социальном и экономическом отношениях. Основанием для отклонения возвратной миграции становится рождение детей на новой территории. Родители нередко меняют свои установки в отношении других этнических групп, поскольку сфера общения их детей, уроженцев севера, расширена. Ради интересов детей родителям-мигрантам приходится отказываться от воспитания в традициях этнической культуры.

В целом, исследование выявило высокую степень индивидуализации адаптационных практик на уровне малых этнических и социальных групп (прежде всего, семей) при общей направленности адаптационного процесса (трансформация этничности, отказ от материнского языка). На идентичность этнических мигрантов влияет локальный фактор. Многие из них начинают идентифицировать себя с «северянами». При этом в их самосознании, как правило, доминирует какая-то одна составляющая идентичности - либо региональная, либо этническая.

В свою очередь, многие местные жители при всей адаптированности к северу не исключают возможности покинуть Мурманскую область. Их неокончательная укорененность, по нашему предположению, является одной из причин достаточно толерантного отношения к приезжим. Наличие миграционных установок сближает переселенцев советского времени и новых мигрантов. «Местные» не являются и не осознают себя «коренными», не предъявляют исключительных прав на территорию. За счет этого происходит выравнивание территориальных статусов.

Другой причиной интеграции является профессиональное распределение местных и «кавказцев»-мигрантов: мигранты первоначально занимали незаполненные экономические ниши (прежде всего, рыночную торговлю), и жители Кольского Севера в настоящее время фактически не воспринимают их в качестве конкурентов в производственной сфере. Более того, следствием миграционного оттока из Мурманской области стало частичное освобождение социально-экономического пространства, и его вполне безболезненно заняли новые мигранты.

Выявленная динамика этнического стереотипа подтвердила, что на межэтнические контакты влияет изменение культурной дистанции, а также социально-политические контексты. В целом, любой опыт интеграции этнических сообществ на уровне регионов, по нашему мнению, достоин углубленного исследования.

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ АВТОРОМ ОПУБЛИКОВАНЫ СЛЕДУЮЩИЕ РАБОТЫ

в рецензируемых изданиях, включенных в список ВАК РФ

1. Змеева О.В. «Зона этнической бесконфликтности» и особенности регионального самосознания «северян» (по материалам Мурманской области) // Вестник Поморского университета. Архангельск: ПГУ, 2009. (0,3 а.л)

в других изданиях

2. Змеева О.В. «Черные братья» в представлениях молодежи Мурманской области // Молодежь, политика, идеология: Межрегиональные молодежные социологические чтения: Сб. научн. ст. Вып.3 / Сост. Попов В.Г., Краснова Е.А. Екатеринбург, 2005. С. 17-18. (0,1 а.л.)

3. Змеева О.В. Кавказцы на Кольском Севере: к проблеме трансформации этнической идентичности // Живущие на Севере: вызов экстремальной среде: Сб. статей/Редколлегия: П.В. Федоров, Ю.П. Бардилева, Е.И.Михайлов. Мурманск: МПУ, 2005. С. 50-54. (0,3 а.л.)

4. Змеева О.В. Представления северян о «лицах кавказской национальности» (на материале Кировско-Апатитского района) // Человек в социокультурном пространстве: Европейский Север России. Апатиты: КНЦ РАН, 2005. С. 66-77. (0,9 а.л.)

5. Змеева О.В. «Трудно терпеть особый мир их нации...» // Сборник научных трудов КФ ПетрГУ / Отв. Ред. В.А. Путилов. Вып.3. Том 2. Апатиты: Изд. КФ ПетрГУ, 2007. С. 58-59. (0,2 а.л.)

6. Змеева О.В. "Отцы и дети": проблема сохранения этничности и возможности адаптации "кавказцев" на Кольском Севере // Региональное сообщество в период социальных трансформаций: Кольский Север, начало ХХI века. Апатиты: КНЦ РАН, 2007. С.116-121. (0,5 а.л.)

7. Змеева О.В. «…Они просто оккупировали наш город» // Конфликты в социальной сфере и их регулирование: Сборник материалов всероссийской конференции. Казань: «Печатный двор», 2008. С. 399-408. (0,3 а.л.)

8. Змеева О.В. «Кавказцы» на Кольском Севере: поиск себя в полиэтничном пространстве // Вестник Евразии/ под. ред. Абашина С.Н., Александрова Ю.Г. и др. №2 (40). М., 2008. С. 181-200. (1,0 а.л.)

9. Змеева О.В. Диаспора - основа для сохранения этничности? // Живущие на Севере: опыт и прогнозы. Сб. статей / Науч. ред. П.В. Федоров. Мурманск: МГПУ, 2008. С.99-103. (0,3 а.л.)

10. Змеева О.В. Гендерные и сексуальные роли как средство адаптации этнических мигрантов // Население Кольского Севера в период социальных трансформаций: проблемы и практики культурной адаптации / Ред. В.П. Петрова, И.А. Разумовой. Апатиты: КНЦ РАН, 2008. С. 69-79 (0,75 а.л.)

Размещено на Allbest.ru