Этнография ингушского народа в письменных источниках конца XVIII – первой трети XX вв.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Специальность:07.00.07. - этнография, этнология, антропология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Этнография ингушского народа в письменных источниках конца XVIII - первой трети XX вв.

Албогачиева Макка Султан-Гиреевна

Санкт-Петербург 2007

Работа выполнена в Отделе Кавказа Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН

Научный руководитель: доктор исторических наук Карпов Ю.Ю.

Официальные оппоненты: доктор исторических наук Рахимов Р.Р.

кандидат исторических наук Дмитриев В.А.

Ведущая организация: кафедра отечественной истории Ингушского Государственного университета

Защита состоится на заседании Диссертационного совета Д 002.123.01. по защитам диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 3)

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МАЭ РАН

Ученый секретарь диссертационного совета Д 002.123.01. кандидат исторических наук А. И. Терюков

Общая характеристика работы

культура ингуш этнографический письменный

Актуальность исследования

Изучение традиционной культуры конкретных народов составляет одну из неизменных и главных задач этнографической науки. Однако ее решение возможно только при наличии широкой источниковой базы - материалов этнографических, антропологических, археологических исследований, солидного корпуса письменных источников, а также полевых материалов этнографов, фольклористов и т.д. В данном списке письменные источники занимают особое место, так как благодаря им можно документально проследить и проанализировать этапы развития этнической истории и культуры того или иного народа.

Ингуши - один из коренных народов Кавказского региона - до начала XX в. не имели собственной письменности. В силу разных обстоятельств территория их традиционного расселения, а потому и сам народ до второй половины XVIII в. оставались почти полностью вне поля зрения посещавших Кавказ путешественников, миссионеров, исследователей. Главным образом по этой причине этнография ингушского народа до настоящего времени изучена недостаточно, можно сказать хуже, чем этнография и история культуры большинства других народов Кавказского региона. Систематическое и комплексное изучение Ингушетии и ингушского народа началось в начале 1930-х гг. сотрудниками созданного в те годы Ингушского Научно-исследовательского института. Однако имевшая место в середине XX в. депортация ингушей, ее последствия, совокупно с другими причинами, дававшими о себе знать в последующие десятилетия, препятствовали разностороннему изучению ингушского этноса. Даже выявление, ввод в научный оборот и анализ источников, в первую очередь письменных, по указанной тематике, оказались в 1960 - 1970-е гг. затруднительными. Во многом как следствие этого, но так же и как результат значительно возросшего в последние 15 - 20 лет интереса народов к собственной истории (причины данного явления разнообразны) появляется большое количество публикаций, в которых вопросы этнографии и истории ингушей интерпретируются достаточно вольно. Их авторы ссылаются на произвольно выбранные ими материалы и без того ограниченного корпуса источников, либо вообще «изобретают» новые источники.

В свете сказанного, формирование корпуса письменных источников по этнографии и истории ингушского народа, анализ источников и содержащихся в них данных представляется делом, более чем актуальным.

Степень изученности и научной разработанности проблемы

К настоящему времени традиционная культура ингушей изучена недостаточно полно, хотя имеются отдельные работы, посвященные тем или иным аспектам этнографии ингушского народаАлбакова Ф.Ю Проблемы развития традиционной культуры вайнахов. М.,1999; Кудусова-Далакова Ф. Семья и семейный быт ингушей конец XIX - начало XX в.. Ростов н /Дону, 2005; Мужухоев М.Б. Средневековая материальная культура горной Ингушетии. Грозный 1997 и др.. В отличие от многих других народов Кавказского региона, по этнографии и истории которых опубликованы антологии или сводные характеристики письменных источников См.: Абхазия и абхазы в российской периодике (XIX - начало XX вв.). Сост. Р.Х. Агуажба, Т.А. Ачугба. Кн. 1, Сухум, 2005; Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII - XIX вв. / Под ред. В.К. Гарданова. Нальчик, 1974; Осетины глазами русских и иностранных путешественников. Сост., предисл. и комм. Б.А. Калоева, Орджоникидзе, 1967; Аталиков В.М. Наша старина. Нальчик, 1996;Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Цхинвали -Владикавказ, 1981 - 2006, Вып. 1 - 6 и др., применительно к ингушам такого до сих пор не сделано. В 1950-е гг. М.О. Косвен в капитальной работе «Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке» выявил, систематизировал по этапам и охарактеризовал большое количество письменных источников Косвен М.О.Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке // Кавказский этнографический сборник. М., 1955, 1958, 1962. Вып. 1 - 3., в том числе касающихся этнографии и истории ингушей. Однако в рамках весьма широкой темы один исследователь оказался не в состоянии в должной мере представить обзор разнообразных источников, связанных с указанными вопросами по ингушам. В свою очередь содержащиеся в различных статьях по вопросам этнографии ингушей обзоры источников фрагментарны, ввиду задач, которые ставили перед собой их авторы. Только в последние годы появились сборники, содержащие подборки публикаций XIX - начала XX в., в которых содержатся материалы, характеризующие различные аспекты этнографии ингушей. В их подготовке в качестве редактора-составителя принимала участие автор.

Цели и задачи

Основной целью диссертации является попытка охарактеризовать основные параметры традиционной культуры ингушей по материалам письменных источников конца XVIII - первой трети XX в.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- выявить архивные документы, касающиеся указанной тематики,

- систематизировать корпус опубликованных работ, содержащих материалы по заявленной тематике,

- определить новизну и оригинальность содержащихся в каждом источнике сведений и их значение в историко-этнографическом изучении ингушского народа; для критического анализа источников необходимо установить биографические сведений об авторах,

- сгруппировать материалы, содержащиеся в источниках конца XVIII- первой трети XX в., по основным аспектам этнографических исследований: хозяйство, материальная культура, духовная культура, общественные и семейные отношения, административное устройство, судебная система,

- проследить процесс накопления этнографических знаний об ингушском народе в указанный период.

Предмет исследования составляет этнография ингушского народа.

Объект исследования - письменные источники конца XVIII-первой трети XX в., содержащие материалы по этнографии ингушского народа.

Хронологические рамки исследования определены тем, что в конце XVIII в. начали проводиться планомерные исследования Кавказского региона, материалы которых стали первыми полноценными источниками по рассматриваемой теме; верхние временные рамки обусловлены реорганизацией исследовательского процесса в стране в 1930-е гг., что напрямую отразилось на характере письменных источников.

Методологической основой диссертации явился комплексный подход, включающий методы эмпирического исследования, который нацелен на ввод в научный оборот новых материалов, а также методы аналитического изучения источников и историко-этнографического исследования, направленного на изучение истории народа и эволюции присущего ему комплекса культуры.

Источниковую базу исследования составляют документы архивов, научные и публицистические произведения, опубликованные в газетах, журналах или вышедшие отдельными изданиями, в которых содержатся характеристики различных аспектов жизни ингушского общества в указанное время, материалы периодических изданий, в официальной информации которых также можно почерпнуть сведения этнографического профиля.

Ценную группу источников составляют труды членов так называемых Академических экспедиций 1760 - 1770-х гг. и других путешественников и исследователей конца XVIII - начала XIX в.: И. Георги, И.-А. Гильденштедта, П-С. Палласа, Ю. Клапрота и др. Содержательная информация в первой половине XIX в. была собрана Л.Л. Штедером, П.Г. Бутковым, С. Броневским, И.Ф. Бларамбергом, Ф.И. Леонтовичем и др., которые много лет находились на военной и гражданской службе на Кавказе и близко знали быт местного населения.

Материалы о российско-ингушских отношениях в конце XVIII и в XIX в. представлены в «Актах Кавказской археографической комиссии» (1866-1904), где также даны характеристики религиозной практики ингушей в указанное время.

В качестве особенно интересных материалов для изучения этнографии и истории ингушей следует выделить публикации «Сборника сведений о кавказских горцах» (1868 - 1881), «Сборника сведений о Терской области» (1878.), на страницах которых выступали первые ингушские и чеченские исследователи - Ч. Ахриев, А. Базоркин, У. Лаудаев.

Солидный информативный материал об ингушах и Ингушетии имеется в периодической печати, преимущественно в газетах «Терские ведомости», «Кавказ», «Русский инвалид», «Терек» и др.

В процессе поиска письменных источников по заявленной теме автор использовал имеющиеся библиографические указатели М.М. Миансаров. Bibliographia caucasica et transcaucasica, опыт справочного систематического каталога печатным сочинениям о Кавказе, Закавказье и племенах эти края населяющих, Т.I, отд.1 и 2. СПб., 1874-1876; А. Грен. Библиографический список: карт, картин, сочинений и статей относящихся к Терской области // Терский сборник 1892 кн.2; Д.Д. Пагирев. Перечень некоторых книг, статей и заметок о Кавказе // Записки кавказского отдела Русского Географического общества. Т.XXX. 1913; Г.А. Дзагуров. Указатель статей по кавказоведению, помещенных в газете «Терские ведомости» (с 1883 по 1916 год) Владикавказ, 1923; Л.П. Семенов. Библиографический указатель образцов ингушской и чеченской народной словесности // Известия ингушского научно-исследовательского института краеведения. Владикавказ, 1928; М.О. Косвен. Указатель библиографических указателей и обзоров литературы по этнографии народов СССР // Советская этнография 1947. №1; М.О. Косвен. Материалы по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке // Труды института этнографии им. Миклухо-Маклая. Кавказский этнографический сборник. М., 1955, 1958, 1962. Вып. 1 - 3., однако они оказались далеко не исчерпывающими, поэтому работа над подобными указателями требует еще многих усилий

Научная новизна исследования. Работа представляет первый опыт сведения в единый корпус всего историко-этнографического материала, имеющего отношение к Ингушетии и ингушам, который рассредоточен в многочисленных печатных и архивных письменных источниках, датируемых концом XVIII-первой третью XX в.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования содержащихся в диссертации материалов, обобщений и выводов в лекционных курсах для студентов, специализирующихся в области историко-этнографического кавказоведения, в научных разработках по истории и этнографии народов Кавказа, в музейно-выставочной деятельности.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в докладах на Лавровских (среднеазиатско-кавказских) чтениях (2002-2006 гг., МАЭ РАН, СПб), в Радловских чтениях (2003г., МАЭ РАН, СПб), на VI Конгрессе этнографов и антропологов России (2005 г., СПб) и в ряде публикаций.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, шести глав, Заключения, библиографии и 2-х приложений.

Основное содержание работы

Во Введении обоснованы выбор и актуальность темы, сформулированы цели, задачи, предмет исследования, определена научная новизна и практическая значимость исследования.

Глава I. «Письменные источники по этнографии ингушского народа конца XVIII - первой трети XX в.». В главе представлен обзор основных категорий письменных источников, выявленных в период работы над диссертацией. Все опубликованные источники сгруппированы в хронологическом порядке и разделены на четыре периода, каждому из которых посвящен отдельный параграф. Такая структура обусловлена потребностью выявления степени накопления этнографических знаний об ингушском народе в науке. Для объективной оценки даны биографические сведения об авторах и сделан критический анализ источников. В отдельном параграфе представлены материалы архивов и архивохранилищ музеев и библиотек.

§1. Письменные источники и исследователи второй половины - конца XVIII в. Источники рассматриваемого периода представлены работами И.Г. Георги, И.А. Гильденштедта, Л.Л. Штедера, П.С. Палласа, Я. Рейнеггса. Эти исследователи внесли заметный вклад в этнографическое изучение народов Кавказа, в том числе ингушей. Однако необходимо отметить, что хотя авторы сами участвовали в сборе материалов, их работы не содержали исчерпывающей информации, уже потому что они не владели местными языками.

§2. Письменные источники и исследователи первой половины XIX в. В рассмотренный период, как и в предыдущий, не появилось специальных работ, посвященных этнографии ингушского народа. В числе особо значимых источников заслуживают внимания работы следующих авторов: И.Ф. Паррота, М.Ф. Энгельгардта, Г.-Ю. Клапрота, И.Ф. Бларамберга, С.М. Броневского, П.Г. Буткова, П.П. Зубова, А.М. Шегрена, М.А. Селезнева и др.

Как и в работах более раннего периода, в сочинениях указанных авторов этнографические сведения о народах Кавказа представлены в виде общих очерков. Почти все они носят компилятивный характер, однако использование их авторами неопубликованных материалов придает этим трудам особую ценность.

В рассматриваемый период появилось новое периодическое справочное издание «Кавказский календарь», содержащее статистические материалы, используемые в данной диссертации. Также начала издаваться газета «Кавказ», в которой стали появляться статьи и очерки по теме настоящего диссертационного исследования, и публиковаться приказы по Терской области (образованной в 1860 г.), в которую административно входила территория, населенная ингушами.

§3. Письменные источники и исследователи второй половины XIX в. В данный период число этнографических работ резко увеличилось. Появились публикации местных авторов - Ч. Ахриева, А.Б. Базоркина, хорошо знавших жизнь ингушского народа. Также содержательны работы Н.К. Зейдлица, И.И. Пантюхова, В.Н. Акимова, К.И. Борисевича, Г.А. Вертепова, А.П. Берже, А.А. Висковатова, Н.Ф. Грабовского, Б.К. Далгата, А.П. Ипполитова, М.М. Ковалевского, Ф.И. Леонтовича, Л.В. Малинина, В.Ф. Миллера, Н.П. Тульчинского, Н.Н. Харузина, Ф.И. Горепекина и др. В них представлен ценный фактический материал, собранный многими из них непосредственно в Ингушетии.

Значительную ценность для этнографического изучения народов Кавказа в целом представляют материалы, опубликованные в «Актах Кавказской Археографической комиссии», а также в газете «Терские ведомости», в «Сборнике сведений о кавказских горцах», «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа», «Терском сборнике». В этих изданиях нашли также освещение разнообразные аспекты этнографии ингушей.

§4. Письменные источники и исследователи первой трети XX в. В этот период появились работы отечественных профессиональных кавказоведов этнографов и историков: А.Н. Генко, Е.М. Шиллинга, Н.Ф. Яковлева, Г. Мартиросиана, В.П. Христиановича. Их труды представляют собой первые комплексные исследования традиционной культуры ингушского народа.

§5. Архивные документы. В этом разделе проанализированы документы десяти федеральных, региональных, музейных архивов, в первую очередь Российского государственного исторического архива, Российского государственного военно-исторического архива, Санкт-Петербургского филиала Архива Российской Академии Наук, Центрального государственного архива Республики Северная Осетия - Алания и др.). Также изучены материалы трех рукописных отделов библиотек - Российской Национальной библиотеки, Российской Государственной библиотеки, Библиотеки Российской Академии наук, которые имеют отношение к рассматриваемой в диссертации тематике. Эти документы характеризуют процессы переселения ингушей на равнинные земли, административно-правовые изменения статуса ингушских территорий и др.

Глава II. «Ингушетия в составе Российской империи».

§1. «Территория расселения и населенные пункты». Здесь рассмотрены сведения об изменениях территории расселения ингушей с конца XVIII по первую треть XX в , данные о возникновении связанных с этим процессом новых поселений.

До XVIII в. переселение горцев на равнину и в предгорья не носило массового характера, так как эти земли находились во власти кабардинских и кумыкских князей. Данные об этом содержатся в работах И.А. Гильденштедта, Л.Л. Штедера, П.С. Палласа, И. Бларамберга.

После принятия ингушами в 1810 г., Российского подданства процесс переселения приобрел массовый характер, а в результате карательных экспедиций исчезли многие горные селения. В конце 50-х гг. XIX в. властями было принято решение об укрупнении поселений. Его итогом стало уничтожение мелких хуторов и создание крупных населенных пунктов. В 1860-1866 гг. в Ингушетии была проведена земельная реформа, в результате которой было создано 15 больших аулов на плоскости.

Согласно материалам Первой Всероссийской переписи населения 1897 г., в Ингушетии насчитывалось 144 населенных пункта, из которых 102 располагались в горной местности и 42 на равнине.

В 1918 г. ингушам были возвращены земли казачьих станиц Сунженская, Тарская, Фельдмаршальская и Аки-Юртовская, которые после Кавказской войны служили кордоном между плоскостной и горной частью Ингушетии.

§2. «Ингушетия в условиях административно-судебных и военных реформ XIX века». В основу этой главы легли неопубликованные ранее материалы центральных архивов.

Еще в 1820-е гг. генерал А.П. Ермолов придерживался того мнения, что для эффективного управления коренным населением Кавказского края нужна судебная система, которая не слишком противоречила бы местным адатам; по его инициативе было положено начало сбору информации о нормах обычного права кавказских горцев. Сменивший Ермолова в 1827 г. И.Ф.Паскевич предложил ввести, общероссийский порядок управления горцами и такую же судебную систему. 1830 г. был ознаменован учреждением окружных судов и введением гражданского устройства. Местное население, не зная русского языка, незнакомое с существующими формами российской судебной системы сталкивалось со многими сложностями, связанными с учреждением такой системы судебного исполнения. Привыкшие разбирать сложные и спорные вопросы в соответствии с прежде существовавшей практикой, они не были готовы выносить их на всеобщее обсуждение через суды. Признав неэффективность работы последних, в 1836 г. правительственными органами было принято решение упразднить упомянутый суд, а его полномочия были возложены, как и прежде, на приставов и их помощников.

В 1840 г. российская администрация ввела на Кавказе уголовный и гражданский суд, принципы действия которого были разработаны сенатором П.В. Ганом. Однако функционировала данная судебная система всего два года, так как не была согласована с местными особенностями и обычаями.

После окончания Кавказской войны военное управление Кавказом было ликвидировано и введена общая «военно-народная» форма управления. Судопроизводство осуществлялось при участии избираемых в горских обществах судей и на основе обычного права и шариата. На уровне сельских обществ сохранялись элементы самоуправления. В соответствии с «Положением об управлении Терской областью 1862 г.» в ней вводился главный народный суд, который находился во Владикавказе, в округах были образованы окружные суды и в участках - участковые суды.

В 1869-1870 гг. на Северном Кавказе была проведена новая судебная реформа. В округах вводился словесный суд под председательством начальника округа или его помощника. В сельских обществах учреждались аульные суды. В ведение аульных судов передавались уголовные дела по маловажным преступлениям, совершенным в пределах территории сельского общества. Более важные уголовные дела (нанесение ран, увечий, случайные убийства и т.п.) рассматривались окружным словесным судом. С 1871г. в Ингушетии стал функционировать Назрановский горский словесный суд.

В Терской области в 1883 г. произошло разделение гражданских округов, существовавших в 1871 - 1883 гг. на казачьи отделы и горские округа. Тем самым был установлен военно-административный контроль казачьих войск над местным населением, продолжавшийся до учреждения Назрановского округа в 1905 г.

Глава III. «Общественные и семейные отношения».

§1. «Общественные отношения». Вопрос об устройстве традиционного ингушского общества сильно запутан, и в источниках даже одного периода часто содержится противоречивая информация. Подобный характер информации резонно связывать с переходным состоянием местного общества.

В ингушском обществе существовали патриархальные «роды» тайпы. Отличительными признаками такой организации были коллективная собственность на средства производства, совместный труд, равномерное распределение продуктов и территориальная общность(Б.К. Далгат, У. Лаудаев и др.).

В результате увеличения численности членов одного тайпа он постепенно дробился, образуя новые ветви вяры, члены которых иногда переселялись на новое место жительства. Образовавшаяся ветвь давала начало фамилии тайпан цIи. Н.Ф. Грабовский отмечал как особый тип родства - фамильное братство. «Фамильные братья не связаны узами кровного родства, но, соединившись некогда для защиты своих общих интересов, они продлили этот союз до настоящего времени» Грабовский Н.Ф. Ингуши // ССКГ. Вып. 9. 1876. С.73.

Существовали «сильные» и «слабые» фамилии, и первые приобретали привилегированное положение в местном обществе. Хотя некоторые авторы отмечали отсутствие сословий, в обществе был высокий уровень развития социальной дифференциации, в том числе существовали рабы лейи (ед.ч. лей). Б. Далгат писал, что слабая фамилия часто приходила под защиту сильной Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей. Владикавказ, 1929 С.313, чтобы упрочить свое положение в обществе.

Каждый тайп возглавлял старейшина, который пользовался большим уважением (Л.Л. Штедер, Я. Рейнеггс, Ю. Клапрот, С. Броневский, И. Бларамберг, Н. Дубровин и др.). По данным Ч.Ахриева выборные лица не могли выносить окончательное решение без согласия старейших членов общества. Управление общиной осуществлялось сельским советом старейшин, который назывался пхье. В каждом населенном пункте имелось место схода - пхегIа, представлявшее собой площадку, удобную для собраний. Хозяйственные, общественные, судебные дела общины решались на «народном собрании» кхел, на котором должны были присутствовать все мужчины каждой семьи (материалы П.Г. Буткова). Верховным органом управления был Совет страны Мехк-кхел (Ч Ахриев, М.А. Иванов и др.).

Большое значение при судебном разбирательстве имела присяга. Присяга давалась при всех уголовных, а иногда и в гражданских делах. Судебное разбирательство велось на основе адата (обычного права), а со второй половины XIX в. и на основе шариата. Сведения о присяге приведены А.М. Шегреном, Ф.И. Леонтовичем, Ч. Ахриевым, Б.К. Далгатом и др.

В ингушском обществе рассматриваемого времени сохранялся обычай кровной мести (Л.Л. Штедер, П.Г. Бутков, Н.Н. Харузин, Ф.И. Леонтович, Б.К. Далгат и др.). Сохранялся институт аталычества (Б.К. Далгат).

Очень строго соблюдался обычай гостеприимства. Эта тема освещалась в работах Л.Л. Штедера, И. Бларамберга, Н.Ф. Грабовского, Б.К. Далгата, А. Александрова и др.

Принадлежность к определенной половозрастной группе определяла статус человека в семье, в фамилии, в сельском обществе и его поведение среди других людей. Отношения между членами «рода» обусловливались нормами, регламентировавшими отношения между старшими и младшими, мужчинами и женщинами, соплеменниками и чужаками (Ю. Клапрот, Б. Далгат, К. Борисевич, Ч Ахриев и др.).

§2 «Семья и семейная обрядность». В рассматриваемый период в Ингушетии существовали две формы семьи: большая, включавшая две и более брачных пар и состоявшая из трех-четырех поколений родственников, и малая, состоявшая из одного-двух или трех колен ближайших родственников. О существовании большой семьи в конце XVIII в. писали Я. Рейнеггс, Л.Л. Штедер, Н.Н. Харузин, Б. Далгат и др.

В больших семьях главой семьи являлся отец ценда, старшей женщиной была мать ценнана. Н.Ф. Грабовский, Ч. Ахриев, Б. Далгат отмечали, что ингушские женщины пользовались большими правами и свободой, несмотря на большую загруженность внутрисемейной физической работой.

Выделение малой семьи из большой началось в XIX в. после переселения ингушей на плоскость. На раздел больших семей народ смотрел недоброжелательно, считая большим счастьем, если родственники живут в согласии и ведут общее хозяйство (Б. Далгат).

Основными формами заключения брака являлось сватовство и брак уводом - «кража невесты» (Б.К. Далгат). В рассматриваемый период в пережиточных формах бытовали практики левирата и сорората. Распространено было многоженство (И.А. Гильденштедт, А.М. Шегрен, Б.К. Далгат и др.).

За невестой всегда давали приданое, размер которого зависел от достатка семьи. Описание свадебной обрядности представлено в работах В.Н. Акимова, Б.К. Далгата, Г. Чурсина.

Описания похоронной обрядности содержится в работах Ч. Ахриева и Е.М. Шиллинга.

Глава IV. «Хозяйство» состоит из двух параграфов.

§1. «Земледелие и порядок землепользования». В этнографической литературе нет монографических работ, посвященных хозяйственной деятельности ингушей. Однако материал письменных источников конца XVIII - первой трети XX вв. позволяет воссоздать общую картину хозяйственной деятельности народа.

Так, П.С. Паллас отмечал, что ингуши хорошие земледельцы, но отсутствие необходимого количества земли вынуждает их влачить нищенское существование Pallas P.S. Bemerkungen auf einer Reise in die sьdlichen Staathalterschaften des Russischen Reichs in den Jahren 1793 und 1794. Bd. 1-2. - Leipzig. 1799-1801 S.416. Схожие сведения приводили И. Бларамберг, Л.Л. Штедер, Ю. Клапрот. О землепользовании в горных обществах, писали Н.Ф. Грабовский. Ч. Ахриев, К. Россиков. Н. Тульчинский отмечал, что население Джейраховского и Хамхинского обществ создало целую систему искусственного орошения пашен и покосов Тульчинский Н. К вопросу о положении ингушей среди других горцев Терской области // ТВ. 1902 №30-31.

Согласно материалам специальной комиссии, созданной для изучения вопроса землепользования на Северном Кавказе («Абрамовская комиссия»): «В горной Ингушетии на одну мужскую душу в среднем приходится 0,3 пахотной земли, 1,2 покосной земли, лесов нет вообще, выгонов и пастбищ 2,3 десятин. На душу мужского населения Горной Ингушетии не достает до земельно-продовольственной нормы 44,2 десятин земли» Цаголов Г. Край беспросветной нужды. Владикавказ, 1912. С.37. Однако комиссия со своей задачей не справилась: проработав два года и собрав обширный материал, она предложила проект, по которому горцы лишались права на земли в аграрной полосе, так как они должны были быть переданы в казну. В 1909 г. данный проект был отклонен.

Малоземелье и необходимость аренды земли у казаков становились предметом постоянных споров и противоречий между ними и ингушами. Такое положение сохранялось до 1918 г., когда на освобожденные станичные земли были переселены жители горной части Ингушетии, увеличившие площадь своих пахотных земель более чем на 60 тысяч десятин Бутаев К. Общественные течения среди горцев Северного Кавказа // Жизнь национальностей М., 1923. Кн.2. С.30.

§2. Скотоводство. В комплексном хозяйстве ингушей важное место занимало животноводство. Однако в источниках имеются немного данных о нем. Так Л.Л. Штедер в начале XIX в. отмечал, что у ингушей развито было скотоводство, в их хозяйствах имелись козы, овцы, свиньи, ослы, мулы и лошади и небольшое количество крупного рогатого скота. [Stдder]. Tagebuch einer Reise die im Jahr 1781 von der Grдnz-festung Mozdok nach dem innern Caucasus unternommen vorden..- St.-Petersburg -- Leipzig, 1797. S.39 Эти данные подтвердили и расширили Ю. Клапрот и И. Бларамберг.

Н.Ф. Грабовский и Ч.Э. Ахриев приводят наиболее подробные сведения о занятиях местного населения скотоводством. Автор, скрывающийся под инициалами Вл. К-нь, впервые очень подробно описал жизнь овцеводов. Большое внимание сельскохозяйственным темам уделял Н. Решетин Решетин Н. Как поднять экономическое положение горцев? // ТВ. 1910. №77.

Глава V. «Материальная культура» состоит из трех параграфов.

§1. «Жилище». Данная тема не нашла сколь либо полного освещения в источниках. И.Г. Георги, Л.Л. Штедер, Ю. Клапрот отмечали, что для защиты своих селений ингуши строили башни, которые предназначались не только для обороны, но и служили для жилья. И. Бларамберг так описывал жилища ингушей: «Дома они строят большие или поменьше, в зависимости от величины семьи, там проживающей. Их поселения иногда ограждены стенами с пирамидальными башнями высотой от 4 до 6 саженей. <…> Дома они строят из камня, с плоскими крышами, покрытыми глиной и гравием. Их дома и башни побелены снаружи, но они не менее опрятны и внутри. Их поселения всегда располагаются по берегам небольших речушек, на которых почти каждая семья имеет маленькую мельницу…» Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992. С.213, 222..

В горах, как правило, жилища строились из камня, а в предгорных, лесистых зонах и на плоскости это были преимущественно деревянные строения.

§2. «Пища». В письменных источниках рассматриваемого периода описанию пищи ингушей уделено самое незначительное внимание, почти нет описаний способов приготовления блюд, не отражено их разнообразие. О пищевом рационе ингушей Л.Л. Штедер писал, что они не имеют разнообразия в пище, а голод утоляют небольшим количеством просяного хлеба и сыра, и изредка мясом [Stдder]. Tagebuch einer Reise die im Jahr 1781 von der Grдnz-festung Mozdok nach dem innern Caucasus unternommen vorden..- St.-Petersburg -- Leipzig, 1797. S.17. Некоторые дополнительные сведения на данную тему имеются в работах Ю. Клапрота, И. Бларамберга, Ч. Ахриева. Особенности праздничной трапезы описаны В.Ф. Миллером Миллер В.Ф. Материалы по археологии Кавказа М., 1888. Вып.I С.3.

Об умении ингушей готовить пищу, которая продолжительное время сохраняет свои вкусовые свойства («непортящаяся мука из жареной кукурузы цу и молочная закваска чу-шиар-ло (кефир)»), писал Ф.И. Горепекин ПФА РАН Ф.800. Оп.6. Д.160 Л.27.

§3. «Одежда». В письменных источниках рассматриваемого периода данная тема освещена не достаточно полно.

В основном одежда ингушей в XVIII-XIX вв. изготавливались за счет местной сырьевой базы (шерсть, кожа, лен). Однако праздничная одежда шилась из привозных материалов (сафьян, шелк, парча, бархат и др. ткани). Л.Л. Штедер отмечал, что к ингушам приходят армянские купцы с различными товарами [Stдder]. Tagebuch einer Reise die im Jahr 1781 von der Grдnz-festung Mozdok nach dem innern Caucasus unternommen vorden..- St.-Petersburg -- Leipzig, 1797. S.18, 44.. Схожие сведения имеются в архивных материалах Д.А. Милютина с уточнением, что местные жители покупали в Кизляре грубые бумажные ткани, пользовавшиеся большим спросом у горцев Милютин Д.А. Заметки о племенах кавказских Чечня. 1832. // ОРГ Библиотеки им. Ленина. Ф.169.К.81. Ед.7.Л.29.. Готовую одежду покупали редко, в основном ее шили женщины дома.

Традиционный мужской костюм ингушей имел много общих черт с костюмом других народов Северного Кавказа. Одежда мужчин состояла из черкески с газырями, широких шаровар, шапки, ноговиц и чувяков, а также бурки (Ю. Клапрот, И. Бларамберг, Д.А. Милютин, Н.Ф. Грабовский, О.В. Маргграф и др.).

Комплекс традиционной мужской одежды дополняло оружие и воинские доспехи. П.-С. Паллас и Ю. Клапрот, описывая предметы вооружения ингушей, отмечали, что в его комплект входят ружье, сабля, копье, кинжал и щит.

Основные элементы женской одежды описаны Ю. Клапротом, И. Бларамбергом, Д.А. Милютиным, Н.Ф. Грабовским.

После присоединения Кавказа к Российской империи, одежда народов региона претерпела значительные изменения. В «Записках Терского общества любителей казачьей старины», в корреспонденциях газеты «Терские ведомости» периодически сообщалось, что огромное влияние на горцев имеют постоянные сношения с плоскостью и городами, в которых они сбывают местные товары и продукты, и где приобретают предметы более высокой культуры Записки Терского общества любителей казачьей старины по поводу запроса наместнику Кавказа. // ТВ. 1910. №278; Очевидец. Народный праздник в селении Базоркинском. //ТВ. 1897 №47..

Глава VI. «Духовная культура» состоит из двух параграфов.

§1. «Традиционные религиозные верования ингушей». На протяжении большей части своей истории ингуши придерживались языческих верований, на смену которым пришли христианство, а затем ислам. Сведения о языческих верованиях и практиках имеются в работах Я. Рейнеггса, И.Г. Георги, Я.Я. Штелина, И.-А. Гильденштедта, Ю. Клапрота и др.

О влиянии христианства на религиозные практики ингушей, а также на их архитектуру писали А.М. Шегрен, М.А. Селезнев, А.А. Висковатов, В.Ф. Миллер, Г.А. Вертепов, Н.Ф. Грабовский. В начале XX в. С. Максимов писал, что ингуши «до сих пор придерживаются языческих обрядов, среди которых приметны остатки древнего христианства» Максимов С. Русские горы и кавказские горцы // Край крещеного света. СПб., 1914. Вып. 4. С. 21..

На сегодняшний день нет точных данных о принятии ислама ингушами. По данным М.Г. Джанашвили, дзурдзуки (ингуши) были христианами до нашествия Тамерлана; он покорил их и обратил в ислам Джанашвили М. Г. Известия грузинских летописей и источников о Северном Кавказе и России. Тифлис, 1897. С. 51.. Определенное влияние на процесс исламизации ингушей в XVI-XVII вв. оказали кабардинские феодалы, контролировавшие равнины и предгорья значительной части Северного Кавказа.

И. Бларамберг в 1832 г. писал, что большая часть ингушского племени карабулаков была мусульманами, а остальные еще придерживались старой веры, в которой сохранились остатки христианства Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992.С. 218-219, 222.. Ислам среди ингушей окончательно утвердился в середине XIX в.

Для лучшего понимания особенностей ислама среди ингушей на рубеже XIX - XX вв. важное значение имеют статьи первых ингушских исследователей - Ч.Э. Ахриева и А.Б. Базоркина, а также работы А. Ипполитова, К. Борисевича, Г. Вертепова, в которых основное внимание уделено религиозному учению, разработанное шейхом Кунта-Хаджи Кишиевым.

§ 2. «Образование». Впервые «предложение» об организации школ поступило ингушам в 1764 г. от императрицы Екатерины Великой. Первая школа функционировала в Моздоке с 1771 по 1793 г.(информация о ее работе имеются в работе П.Г. Буткова Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа, т. I. СПб, 1869. С.440).

Сведения об открытии школы непосредственно в Ингушетии имеются в материалах Эдинбургского миссионерского общества, развернувшего свою деятельность в крае в первые десятилетия XIX в. Она была основана в 1821 г. миссионером этого общества Г. Блаем, однако по распоряжению А.П. Ермолова была закрыта уже в следующем году Празднование столетия в колонии Карасс // ТВ. 1906. №153 . После этого более 40 лет на территории Ингушского округа школ не было.

Во многих архивных документах содержатся просьбы жителей Ингушского округа об определении их детей в учебные заведения Владикавказа. В 1864 г. была открыта Назрановская горская школа. О сложностях образовательного процесса в Ингушетии писали И. Стоянов, А-Г. Долгиев, М. Катиев.

Сведения о деятельности «Общества распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области» (организовано в 1883 г. во Владикавказе), членами которого являлись и представители ингушской интеллигенции, публиковались в газете «Терские ведомости».

Реформы в сфере образования, произведенные в связи с принятием Закона о введении всеобщего начального образования в России, привели к открытию девяти начальных училищ в Ингушетии. Инициаторами организации школ являлось местное общество, которое принимало «приговоры» с прошением об открытии новых учебных заведений, и на основании этих прошений в указанных селениях открывались школы.

В работах Н.Ф. Яковлева, Н.Г. Мартиросиана дается краткий анализ образовательной системы в Ингушетии и указывается на необходимость создания специального алфавита. Составлением ингушской азбуки занимался Ф.И. Горепекин. За это ему было присвоено звание «Нахаа-си-дар» («Просветитель народа»). Позднее появились другие проекты ингушского алфавита, разработанные З. Мальсаговым (латинский шрифт), М. Джабогиевым (арабский шрифт), М. Альтемировым (кириллический шрифт). В соответствии с общегосударственной политикой в национальных районах в Ингушетии в. 1921 г. был принят алфавит на основе латинского шрифта, разработанный лингвистом З.К. Мальсаговым. Местная газета и книги стали издаваться на его основе.

В Заключении диссертации охарактеризованы основные категории письменных источников, их достоинства и недостатки, а также степень сосредоточения в них этнографического материала.

Выделены основные особенности изучения этнографии ингушей на разных этапах развития отечественного кавказоведения в обозначенных в работе временных рамках. Обобщены характеристики основных категорий письменных источников, в том числе архивных документов, содержащих материалы по этнографии и истории ингушей.

Подводя итоги исследования, можно резюмировать результаты историко-этнографического изучения ингушского народа за указанный период с точки зрения того, какие стороны культуры народа и в какой мере оказались описанными и изученными или же, наоборот, обойденными вниманием исследователей.

Наиболее изученными оказались религиозные верования, особенно в контексте христианского влияния на религиозную составляющую жизни народа. Хорошо описано обычное право, так как эта тема была актуальна и важна, не только для научных целей, но и для успешного управления коренным населением края.

Хуже всего в письменных источниках описаны народные промыслы, ремесла, народные праздники, этикет. Существенным пробелом является и отсутствие работ по народной медицине.

В целом с конца XVIII по первую треть XX в. учеными, публицистами, а также чиновниками и военными совокупно был сформирован корпус материалов историко-этнографического профиля, который является полноценной источниковой базой для исследований по этнографии и истории ингушского народа.

Настоящая работа представляет собою начальный этап сбора материалов по этнографии ингушского народа. Их дальнейшее выявление и анализ составит задачу будущих исследований.

В приложениях представлены указатели использованных источников и литературы и отдельные документы из РГИА, о деятельности Шотландской миссии в Ингушетии.

Список публикаций по теме диссертации

Публикации в реферируемых журналах.

1. Албогачиева М.С.-Г. Печальник ингушского народа Ф.И. Горепекин // Этнографическое обозрение. 2004. №3. С.126-130

Публикации литературных источников и архивных материалов

2. Сост. Албогачиева М.С.-Г. «Многоликая Ингушетия». СПб., издательство «АЙЮ», 1999. 304 с.

3. Сост. Албогачиева М.С.-Г. «Об Ингушетии и ингушах». СПб., Издательство "Крым". 2002 г. Выпуск I. 63 с.

4. Сост. Албогачиева М.С.-Г. «Об Ингушетии и ингушах». СПб., Издательство "Ладога" 2003 г. Выпуск II. 208 с.

5. Сост. Албогачиева М.С.-Г. «Об Ингушетии и ингушах». СПб., Издательство "Ладога". 2005 г. Выпуск III. 432 с.

6. Сост. Албогачиева М.С.-Г. Труды Ф.И. Горепекина. СПб., 2006. 202 с.

Статьи

7. Албогачиева М.С.-Г. О процессах, сопутствовавших переселению Ингушей на равнину // Радловские чтения 2002 г. Материалы годичной научной сессии МАЭ РАН СПб., 2002. С. 3-5

8. Албогачиева М.С.-Г. Труды Ф.И. Горепекина как источник по изучению истории и этнографии ингушского народа // Лавровские (среднеазиатско-кавказские) чтения: 2002-2003 гг. Тезисы докладов. СПб., 2003. С. 136-138

9. Албогачиева М.С.-Г. Газета «Терские ведомости» как источник изучения истории и этнографии ингушского народа. // Лавровские (среднеазиатско-кавказские) чтения: 2003: Тезисы докладов СПб., 2003. С.112-113

10. Албогачиева М.С.-Г. Религиозные верования ингушей по письменным источникам XIX - начала XX века // Лавровские (среднеазиатско-кавказские) чтения: 2004 г. Тезисы докладов. СПб., 2005 С.69-70

11. Албогачиева М.С.-Г. Картографические документы Российского Государственного архива Военно-Морского флота, как источник изучения, процессов переселения ингушского народа равнину // Лавровские (среднеазиатско-кавказские) чтения: 2004 г. Тезисы докладов. СПб., 2005. С. 139-140.

Размещено на Allbest.ru

...