Башкиры Восточного Оренбуржья (история расселения, родоплеменной состав, хозяйство)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Специальность: 07.00.07 - этнография, этнология, антропология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Башкиры Восточного Оренбуржья (история расселения, родоплеменной состав, хозяйство)

Абсалямова Юлия Аликовна

Уфа 2009

Работа выполнена в отделе этнологии Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН

Научный руководитель: кандидат исторических наук Р.М. Юсупов

Защита состоится на заседании диссертационного совета Д 002.123.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук в Музее антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 3

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) РАН

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук А.И. Терюков

Общая характеристика работы

этнографический исследование оренбуржье башкирец

Актуальность темы настоящего исследования определяется в первую очередь ее слабой изученностью. В результате административных преобразований 30-х гг. прошлого столетия компактно расселенная группа башкир Восточного Оренбуржья, оказалась в отрыве от материнского этноса, проживающего на территории Республики Башкортостан. В силу этого она осталась вне поля зрения исследователей, изучавших этнографию башкирского народа. До настоящего времени не вышло ни одного специального исследования, посвященного башкирам Оренбургской области, кроме отдельных этнологических и статистических материалов в справочных изданиях.

Между тем, данная этнографическая группа в силу ряда причин исторического характера, а также природно-географических условий региона отличается рядом особенностей в материальной и духовной культуре, традиционном хозяйстве. В настоящее время ее традиционная культура теряет свое значение, ее элементы постепенно уходят вместе с поколением их носителей. Поэтому, представляется важным проведение полевых исследований на территории Оренбургской области, пока сохраняется возможность фиксации традиционной культуры этой группы башкир. Данная тема актуальна также в плане комплексного изучения этнокультурных процессов в зонах межэтнических контактов. Изучаемая группа башкир в течение долгого времени проживала на пограничной территории и находилась в тесных взаимоотношениях с различными кочевыми, а позже земледельческими народами.

Цели и задачи исследования. Целью диссертационной работы является проведение комплексного историко-этнографического исследования башкир Восточного Оренбуржья.

Основные задачи исследования:

- раскрыть основные этапы формирования башкирского населения Восточного Оренбуржья;

- проанализировать динамику численности башкир изучаемого региона на протяжении XIX-XX вв.;

- провести реконструкцию их родоплеменного состава;

- охарактеризовать исторически сложившиеся межэтнические контакты башкир в данном регионе и раскрыть их влияние на этнографические особенности изучаемой группы;

- выявить особенности материальной культуры башкир Восточного Оренбуржья на основе исследования системы организации и ведения скотоводческого и земледельческого хозяйств, а также традиционного строительства.

Объектом исследования является башкирское население региона. Для исследования выбраны башкиры, проживающие на востоке Оренбургской области. При выборе учитывались общность территории и происхождения юго-восточной этнографической группы башкир, общие закономерности сложения и развития хозяйственно-культурных форм и культурных компонентов.

Предмет исследования: этническая история, родоплеменная структура, межэтнические контакты, демография, хозяйство башкир Восточного Оренбуржья.

Территориальные рамки охватывают территорию современных Гайского, Кувандыкского, Саракташского районов Оренбургской области.

Хронологические рамки исследования. Этнографическая часть исследования основана преимущественно на материалах второй половины XVIII - начала XX в. Верхняя граница определяется наличием источникового материала (архивных источников) по изучаемой группе населения. А нижняя граница определяется временем функционирования традиционной культуры в наиболее полной форме и, соответственно, наличием полевого материала по данному периоду. В исторической части исследования представляются оправданными экскурсы в более ранние исторические периоды.

Теоретической базой диссертации явились исследования отечественных ученых в области теории этноса и типологии этнических общностей: Ю.В. Бромлея, С.А. Токарева, С.А. Арутюнова, Н.Н. Чебоксарова, Р.Г. Кузеева и др.

Методологической основой исследования является совокупность принципов историзма, объективности и системности. Методика исследования базируется на традиционных для этнографического исследования полевых и кабинетных методах. Сбор полевого материала производился методом глубинного интервью с основными информаторами (обычно представителями старшей возрастной группы) с последующим дополнением полученных сведений по отдельным вопросам у вторичных информаторов. Использовался метод фиксации явлений материальной культуры путем фотографирования. Из кабинетных методов использовались общенаучные методы: сравнительный, проблемно-хронологический, статистико-математический, научного описания, анализа и т.д.

Источники исследования. При подготовке работы были использованы следующие группы источников:

· Полевые этнографические материалы, собранные автором в 2003-2007 гг. в Кувандыкском, Гайском, Новоорском районах Оренбургской области, а также в приграничных с ними населенных пунктах Хайбуллинского района Республики Башкортостан. В 2004-2006 гг. автор участвовала в работе 3-х комплексных этнографо-антропологических экспедиций Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН в Оренбургской области, организованных в рамках программы «Башкиры в субъектах РФ» (рук. эксп. к.и.н. Р.М. Юсупов).

· Архивные материалы Центрального государственного исторического архива РБ (г. Уфа), Государственного архива Оренбургской области (г. Оренбург), Центрального государственного архива Республики Казахстан (г. Алматы), Научного архива УНЦ РАН (г. Уфа).

· Опубликованные документы из изданий «Материалы по истории Башкирской АССР» (т. 4. М-Л., 1956), «Казахско-русские отношения в XVI-XVIII» (Алма-Ата, 1961); «Казахско-русские отношения в XVIII-XIX вв. (1771-1867 гг.)» (Алма-Ата, 1964), «Материалы по истории русско-монгольских отношений. 1607-1636 гг.» (М., 1959) и др.

· Сведения из работ исследователей ХIХ - начала ХХ вв.

· Фольклорные материалы.

Степень изученности проблемы.

В настоящее время история и этнография башкир Восточного Оренбуржья практически не исследована. В литературе имеются лишь отрывочные сведения, касающиеся изучаемой этнической группы.

Ценные этнографические сведения имеются в работах авторов дореволюционного периода. В работах П.И. Рычкова, П.С. Назарова, Д. Соколова есть данные о родоплеменном составе оренбургских усерган и кипчаков, их хозяйстве, предания об их происхождении и расселении. М. Баишев описал быт, хозяйство, традиционное строительство, свадебные и родильные обряды, духовную жизнь башкир деревни Зианчурино (современного Кувандык. р-на) в конца XIX в. В фундаментальной работе С.И. Руденко «Башкиры» содержатся значительные сведения по хозяйству рубеже XIX-XX вв., в том числе о процессе кочевания южных усерган, к которым относилась изучаемая группа башкир.

Ранняя история башкир и этнические процессы в регионе нашли отражение в трудах видного отечественного этнографа чл-корр. РАН Р.Г. Кузеева. Сведения по родоплеменному составу усерган и кипчаков, их истории расселения имеются в работах Р.З. Янгузина, А.А. Камалова и Ф.У. Камаловой. Ценный материал по данной тематике собран также историками-краеведами (Р.С. Рахимов, Р.Н. Насыров, М. Тулябаев). Различные аспекты истории развития хозяйства, традиционной культуры южных башкир изложены в трудах С.Н. Шитовой, Н.В. Бикбулатова и некоторых других башкирских этнографов. Сведения по хозяйству, родоплеменной структуре и численности оренбургских башкир в первой четверти XIX в. содержатся в опубликованных А.З. Асфандияровым «Ведомостях башкирских и кантонных начальников».

Научная новизна работы. Данное исследование является первым опытом комплексного историко-этнографического изучения башкир, проживающих в Восточном Оренбуржье, в котором представлен систематизированный фактический материал с его интерпретацией на основе последних достижений исторической этнографии. Вводится в научный оборот полевой и архивный материал, собранный автором. Впервые в полном объеме реконструированы этническая история, родоплеменной состав, хозяйство, а также традицинное строительство жилищ и хозяйственных построек.

Практическая значимость работы. Результаты исследования конкретизируют и расширяют наши представления о формировании этнических групп башкир за пределами РБ. Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской работе, в частности, при анализе этнокультурного развития Волго-Уральского региона в целом, и характера межэтнического взаимодействия на его территории. Отдельные положения диссертации могут быть использованы при разработке лекционных курсов и учебных пособий, при публикации статей и монографий по исследованию башкир в субъектах РФ.

Апробация результатов исследования. Различные аспекты диссертации докладывались на международных, всероссийских и межрегиональных научных конференциях и отражены авторолм в 20 научных публикациях.

Структура исследования. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников. В приложении помещены таблицы динамики численности башкир Восточного Оренбуржья, составленные на основе архивных материалов, карты расселения башкир на территории Восточного Оренбуржья, административного деления изучаемого региона в XVIII-XX вв.

Основное содержание работы

Во введении дается краткая историческая справка о башкирах Восточного Оренбуржья, характеристика природно-климатических условий региона. Обоснованы актуальность темы исследования, ее научная новизна, выбор объекта и предмета исследования, определены цель и задачи работы, хронологические и территориальные рамки, методология исследования, характеризуются степень изученности проблемы в историографии и основные источники настоящей работы.

Глава 1 посвящена изучению истории расселения башкир на территории Восточного Оренбуржья, динамики их численности в период с конца XVIII до начала XX вв. и исследованию их родоплеменной структуры.

В §1 проводится небольшой экскурс в историю оренбургских степей, начиная с эпохи ранней бронзы до середины XVI в., то есть до присоединения башкир к Русскому государству. Оренбургские степи являлись контактной зоной на протяжении многих веков, и ее население, находясь на границе просторов Великой степи и лесов Южного Урала, а также на путях массовых миграций населения, сформировалось в результате продолжительных контактов родов различных этнических общностей, что подтверждается археологическими памятниками и этнографическими материалами. Башкиры упоминаются в оренбургских степях в путевых заметках Ахмеда Ибн-Фадлана еще с X в. Предки оренбургских башкир племени усерган, вместе с бурзянами, тунгаурами и тамьянцами проникли в этот период в Южное Приуралье в составе огузо-печенежского союза племен. В первой половине XIII в. кипчакские рода проникают на Южный Урал и образуют племя кипчак в составе башкир, часть которого расселилась в устье Сакмары. Дать курсивом этнонимы по тексту

В §2 раскрывается изменение границ территории расселения и кочевания башкир в оренбургских и западноказахстанских степях в течение XVI - начала XVIII вв. Ранее оренбургские степи являлись общим кочевьем башкирских племен усерган, бурзян, тунгаур, и кипчак, что было обычным явлением у номадов. Распределение пастбищных угодий между этими племенами произошло в первой половине XVI в. в связи с сокращением кочевых угодий, и территория современного Восточного Оренбуржья вошла в состав вотчинных владений племени усерган.

Башкиры, будучи прямыми потомками и преемниками традиций раннего кочевнического населения данного региона, унаследовали от них традицию меридионального кочевания, при котором зиму они проводили в приаральских степях, а летом возвращались в предгорья Южного Урала. Вплоть до начала строительства Оренбургской крепостной линии кочевья южных башкир распространялись далеко на юг, в степи Западного Казахстана, не ограничиваясь междуречьем Сакмары и Яика (Урала). В преданиях самих усерган территорией их расселения называются долины рек Сакмара, Яик и Илек, то есть земли по правому и левому берегу Урала. С XVIII в. левобережье Урала заняли казахи Младшего Жуза, оттеснившие башкир на север, а последовавшие за тем события - строительство Оренбургской пограничной линии и принятие российского подданства казахами, сделали невозможным возврат башкирами своих южных кочевий.

В §3 рассматривается динамика численности башкир в изучаемом регионе с конца XVIII по начало XXI в. Башкиры, будучи на территории оренбургских степей коренным этносом, долгое время составляли численное большинство населения края. Заселение края русскими и татарами, которые в настоящее время преобладают по численности, началось со строительством г. Оренбурга и Оренбургской пограничной линии во второй четверти XVIII в., а наиболее активное переселение шло в последней трети XIX - начале XX в. В 1897 г. в четырех Усерганских волостях башкиры составляли 58 % населения, а в 1920 г. в Усерганском кантоне, который образовали эти волости - 52,5%. Несмотря на то, что после передачи южных населенных пунктов кантона в состав новообразованной Оренбургской области, в течение 1939-1989 гг. численность башкир росла, шло параллельное снижение их доли в общей численности населения области. В конце XX в. по данным переписи населения 2002 г. их число сократилось, составив 52685 человек (2,4% населения области) по сравнению с 53339 человек в 1989 г. В Восточном Оренбуржье больше всего башкир проживало в Кувандыкском и Гайском районах - 5 632 (23,1% населения района) и 2 522 (20,7%) человек соответственно, в Саракташском районе они составляют значительно меньшую долю населения - 1 853 человека (4,4%). В настоящее время, несмотря на компактное проживание, башкиры в Восточном Оренбуржье составляют менее четверти населения края.

В §4 раскрывается история расселения и этнический состав племени усерган, к которому большей частью относились башкиры Восточного Оренбуржья. В современных административных границах территория, занимаемая усерганами, в пределах Оренбургской области охватывала Гайский и значительную часть Кувандыкского районов. Ранее она была намного шире современного ареала расселения усерган. Границы расселения племени на западе простирались до долин рек Ток, Большой и Малый Уран, а на юге охватывали большую часть степей по среднему течению Урала.

Более древнее название усерган - муйтен, согласно шежере, Муйтен-бий являлся родоначальником племени, а Усерган был его сыном. Этноним муйтен, кроме башкир зафиксирован у каракалпаков (в форме муйтен, мюйтен) и зеравшанских узбеков (митан), причем эти племена являются родственными. Общность древней этнической основы башкирских усерган и каракалпакских муйтен подтверждается их этногенетическими легендами, а также параллелями в названиях родов, родовых подразделений и языке. Усергане и муйтены-каракалпаки имеют этнокультурные признаки, отличающие их от других племен тюрко-монгольского мира, что объяснимо древней индоиранской основой в их происхождении.

В настоящее время в среде местного населения знание родоплеменной принадлежности большей частью утрачено, поэтому эти сведения в основном черпались из источников и опубликованной литературы. В результате исследования установлено, что племя усерган в начале XX в. имело в своем составе следующие роды - аскак, апанды (абазы), кунак, айыу, бишей, шишей, сураш, сары. Из них наиболее древние - сураш, айыу, кунак, а бишей и шишей - вероятно, дочерние роды, отделившиеся от сураш. Большая часть территории Восточного Оренбуржья, в прошлом являлась родовой землей аскак. Род бишей расселялся в основном на территории современного Зианчуринского района РБ, а в Восточном Оренбуржье - в устье реки Кураган. Деревни рода шишей большей частью расположены на территории Хайбуллинского района РБ. Деревни этого рода в Восточном Оренбуржье образовались как их выселки в конце XVIII в. Сары считается дочерним родом шишей, он заселял смежную с ним территорию - восточную часть Гайского района по реке Сухая Губерля. Название рода, видимо, связано с некогда крупным племенным объединением средневековых кипчаков сары-кыпчак. Названия родов аскак и кунак, вероятно, являются антропонимами. Деревни родов кыдрас и айыу располагались на северо-западе земельных территорий племени усерган (Зианчуринский р-н РБ, Саракташ. р-н).

В §5 рассматривается родовой состав и история расселения кипчаков в регионе. Башкирское племя кипчак образовалось в XIII-XIV вв. на основе родов кипчакской конфедерации, проникнувшей на Южный Урал после монгольского нашествия. Территория Оренбургской области являлась южной границей расселения башкирских кипчаков. Здесь, западнее усерган стал расселяться род кара-кипчак. Кипчаки частично заняли территорию усерганских вотчин и вошли с ними в тесное этнокультурное взаимодействие. Результатом этого является наличие большого количества компонентов кипчакского происхождения среди усерган (родовые подразделения). На усерганской территории находится несколько кипчакских деревень - Идельбаево, Псянчино, Абубакирово. Кроме того, кипчакские тамги встречаются повсеместно в усерганских деревнях. Характерный элемент в виде двух вертикальных параллельно расположенных палочек (¦) часто присутствует и в смешанных усергано-кипчакских тамгах.

В §6 раскрывается роль племени тунгаур в этническом составе башкир Восточного Оренбуржья, рассматривается история его расселения в регионе. Несмотря на то, что родовые вотчины тунгаур находились севернее, на приграничных территориях современной РБ, источники свидетельствуют о присутствии тунгаур некогда в Восточном Оренбуржье и о тесных взаимоотношениях их с усерганами. Следы присутствия тунгаур сохранились в топонимии края - на территории Кувандыкского района находится курган, который считается захоронением Тунгаур-хана, в этой же местности брод носит название «Тунгаур-кису». Повсеместно среди тамг вотчинников Усерганской волости, отложившихся в документах первой половины, встречаются тунгаурские тамги в форме полумесяца, причем практически без вариаций.

§7 посвящен анализу родоплеменных подразделений - низшего звена в родоплеменной структуре башкир, объединявших группу родственных семей. Они назывались ара, реже туп, тубэ. В настоящее время башкиры лучше помнят свои родовые подразделения (в отличие от племен и родов), которые зачастую функционируют в качестве семейных прозвищ. Раньше семейные группы селились компактно, образуя улицы; их названия, полученные от этнонима, до сих пор сохранились в некоторых деревнях. В течение 2003-2007 гг. собрано более ста этнонимов. Они сохранили следы участия различных родоплеменных групп в этнической истории башкир. В названиях родоплеменных подразделений встречаются этнонимы табынского объединения (таз, кыуакан), огузского происхождения (эт, кусюк, турукмен), этнонимы, связанные с кипчакским миром (каратун, йыуасалы). Иногда названия ара указывают на пришлый характер рода и даются по названию прежнего места проживания.

В §8 раскрывается история появления и функционирования населенных пунктов оренбургских башкир. История постоянных поселений башкир в оренбургских степях начинается с XVI-XVII вв., хотя по документам прослеживается лишь со второй половины XVIII в., после укрепления царской администрации в крае. Будучи основаны на местах зимних поселений, все башкирские деревни располагаются по берегам рек, в местах, защищенных от ветра, то есть удобных для зимнего содержания скота. Из архивных источников и устных преданий хорошо прослеживается история образования оренбургских деревень: из основной деревни рода выделялись семьи, которые основывали новые поселения. Причем, связь между деревнями одного рода поддерживалась вплоть до середины XIX в., что иллюстрируется частыми переселениями семей из одной деревни в другую в пределах рода. Большинство деревень имело два, и более названий, при этом официальные названия являлись антропонимами и давались по имени старшины, а неофициальные по названию рода или племени (например, Ишмуратово - Кыпсак, Тлявгулово - Бишэй, Рысаево - Сураш, Сунарчино - Санкем, Верхненазаргулово - Буре). История башкирских деревень Восточного Оренбуржья тесно связана с остальными деревнями усерган, находящимися на территории РБ. Поселения, расположенные восточнее (по рекам Губерле, Кураганке, среднему течению Сакмары) образуют единую линию происхождения с деревнями Хайбуллинского района РБ, а деревни западнее - с населенными пунктами Зианчуринского района РБ.

Вторая глава посвящена этнокультурному взаимодействию башкир с соседними народами в течение XV-XX вв. Глава построена по хронологическому принципу.

В §1 рассматриваются взаимоотношения башкир с ногайцами, ставшие на протяжении XV - третьей четверти XVI вв. основным содержанием их истории. Характер этих взаимоотношений определялся господствующим положением ногайцев, занявших родовые кочевья южных башкирских племен. Ногайцы жестко ограничивали хозяйственную деятельность башкир и нанесли огромный урон их экономике. Основные кочевые маршруты ногайцев располагались в Южной Башкирии, причем разграничение пастбищ башкир и ногайцев не всегда было четким. На реке Яик, где находились лучшие кочевые угодья ногайцев, располагался правящий центр Ногайского ханства.

Межэтнические контакты башкир и ногайцев, с одной стороны, были обусловлены общими этническими компонентами в составе обеих народов, а с другой - близостью языка и кочевой культуры. В составе обоих народов зафиксированы этнонимы кипчак, кереит, ас и абаз, которые находят параллели и в этнонимии башкир Восточного Оренбуржья. Особо следует выделить кипчакский компонент, который сыграл важную роль в этногенезе обоих народов. Сами башкиры осознавали этническое родство с ногайцами.

Длительный период нахождения под ногайским владычеством нашел отражение в фольклоре и топонимии башкир. Так, вокруг деревни Бурансы Беляевского района Оренбургской области по преданию располагались кочевья ногайского батыра Карасая, его имя носит и находящееся рядом озеро, а название деревни связывается с именем ногайского батыра Бурансы, приближенного Идукая. Там же находится захоронение с надмогильной плитой, которое приписывают хану Идукаю. На территории родовых земель башкир племен усерган и кипчак распространены топонимы с основой «нугай». Появление этнонима нугай в составе усерган и кипчаков Восточного Оренбуржья относится, вероятно, к более позднему периоду, когда ногайцы после падения Казани в 1552 г. ушли на юг, а небольшая их часть осталась и влилась в состав башкир. Контакты башкир и ногайцев имели место и позже, когда в 1744-1745 гг. часть ногайцев (солтанаульские и кондуровские татары) была переведена в Оренбургский край и поселена в устье Сакмары по соседству с башкирами Кара-Кипчакской волости. Ныне потомки этих ногайцев проживают в Кувандыкском и Саракташском районах.

В §2 второй главы раскрываются ход и особенности взаимоотношений башкир Восточного Оренбуржья с калмыками. Калмыки, в поисках пастбищ продвигаясь из степей Западной Монголии на запад через юг Западной Сибири, в XVII в. вошли в тесное соприкосновение с восточными, зауральскими, а позже, с южными башкирами. Основным содержанием башкиро-калмыцких контактов стали столкновения из-за кочевий. Правительство пыталось регулировать их взаимоотношения и неоднократно запрещало калмыкам кочевать на башкирских землях. Во второй трети XVII в. калмыки продвинулись в земли юго-восточных башкир, в том числе в оренбургские степи, но пробыли здесь недолго, до середины XVII в.

Этот период отложился в топонимии края, в которой зафиксировано множество названий, связанных со столкновениями башкир и калмыков. Например, гора «Калмак-караул» (д. Старо-Халилово Гай. р-на), местность «Калмак-бутаган» (д. Рысаево Кувандык. р-на). Военные столкновения часто сопровождались взаимным захватом пленных, которые зачастую ассимилировались в среде башкир. В Восточном Оренбуржье распространенны предания, в которых повествуется о происхождении родовых подразделений калмак от пленных калмыков. Причем, этноним калмак - один из наиболее часто встречающихся у башкир Восточного Оренбуржья. Существенным фактором, сближающим два народа, являлось схожее полукочевое хозяйство. Известны факты совместного выступления калмыков и башкир против царских войск.

В §3 второй главы раскрываются история и особенности взаимоотношений башкир Восточного Оренбуржья с казахами, с которыми они имели наиболее тесные контакты. У оренбургских башкир наиболее ярко выражены следы этнокультурного влияния казахов в материальной культуре, языке, а также этнонимии. Казахи расселились по соседству с юго-восточными башкирами, по левому берегу реки Урал в первой четверти XVIII в. продвигаясь на запад под натиском джунгар. Постепенно казахи заняли кочевья башкир за Уралом, и взаимоотношения, начавшиеся с конфликтов за пастбища, в течение последующих двух веков продолжали в основном носить характер взаимных набегов с угоном скота, захватом в плен женщин и детей. Правительство пыталось урегулировать отношения между своими подданными, ограничивая пересечение границ. Однако после восстания 1755 г., когда возникла угроза объединения двух народов против власти, оно, применяя политику «разделяй и властвуй», натравило их друг против друга, что посеяло вражду между ними более чем на полвека.

Несмотря на частые конфликты, возникавшие преимущественно из-за пастбищ, башкиры поддерживали мирные контакты с казахами. Этому способствовали общность хозяйственно-культурного типа, этнолингвистической и конфессиональной системы. В составе двух народов имеются общие этнические компоненты, восходящие к рубежу I и II тысячелетий. С этим периодом связаны общие для башкир и казахов этнонимы ягалбай - жагалбай, табын, усунь - уйшин, тамьян - тама. В XIV-XVI вв. в результате распада Золотой Орды, а позднее Ногайского ханства происходит активное воздействие кипчакских и кипчакизированных племен на этническое формирование башкир и казахов. Кроме самого племени кипчак в составе башкир и казахов зафиксированы многочисленные этнонимы, восходящие к племенам кипчакского круга. У башкир Восточного Оренбуржья встречаются этнонимы кара-кипчак, сары, джети-уру, которые находят параллели у казахов-кипчаков. Население западной части Казахстана по антропологическим характеристикам обнаруживает близость с юго-восточными башкирами. Непосредственно с башкирами Восточного Оренбуржья граничили казахи племени жагалбайлы, они расселялись по реке Орь и ее притокам, по левому берегу Урала, рекам Карагайлы, Кос-истек и Домбар.

Тесные контакты обусловили взаимную инкорпорацию этнических компонентов двух народов. Сами казахи связывают с башкирами происхождение родов естек и кос истек в их составе. Истек известен как экзоэтноним башкир, который существует у соседних народов и в настоящее время. На территории Западного Казахстана находятся река и гора Кос-истек, на вершине последней по преданию похоронены два башкира, сторожившие свои земли за Уралом от набегов казахов. Включение части башкир в состав западных казахов произошло в результате казахских набегов, когда пленные башкиры, не сумевшие выбраться из казахской степи, ассимилировались в среде казахов. Оставались у казахов и башкиры, бежавшие к ним от российских властей в период восстаний. У башкир Восточного Оренбуржья часто встречаются родовые подразделения казах. В д. Байказак Тукумовы, д. Мало-Чураево Туктагуловы, д. Идельбаево Кудашевы, д. 3-е Юмагузино Тагировы считают себя потомками казахов.

В первой половине XIX в. частым явлением стали переходы казахов Младшего Жуза на башкирские земли, вызванные обострением внутриполитической борьбы и сильнейшими джутами. Обедневшие казахи селились в башкирских деревнях и нанимались в работники к состоятельным башкирам, а со временем записывались в башкиры. По данным 7-й ревизии в команде кантонного начальника 9-го кантона капитана Куватова в 16 деревнях находилось 54 душ мужского пола казахов. Среди переселившихся казахов были и потомки пленных башкир. В 20-х гг. XIX в. наблюдается обратный переход казахов, причисленных в башкирские селения, на прежние места жительства, однако некоторые семьи остались жить среди башкир.

В §4 рассматриваются взаимоотношения башкир с переселенческим земледельческим населением (XIX-XX вв.). Эти отношения в корне отличались от контактов с кочевыми народами. Они пришлись на период перехода оренбургских башкир к смешанной скотоводческо-земледельческой форме хозяйства и способствовали перениманию навыков земледелия.

Возникновение первых русских поселений на территории Оренбургской области было связано с основанием здесь линии крепостей в 1734-1743 гг. Большая же часть переселенцев обосновалась в 1871-1901 гг., когда происходила массовая колонизация юго-восточных башкирских земель. За этот период башкиры Усерганских волостей потеряли 2/3 своих земель. На территории Гайского и Кувандыкского районов переселенческое население было в основном украинским. Оно оказало большое влияние на хозяйство башкир, местные башкиры перенимали у него опыт ведения земледельческого хозяйства.

Значительную долю переселенцев составили татары, преимущественно выходцы из Казанской губернии. Первые татарские поселенцы в Восточном Оренбуржье селились на пограничной линии - в редутах и крепостях. В 1744 г. под Оренбургом на речке Каргале торговыми татарами было основано одно из первых татарских селений - Сеитова (Каргалинская) слобода. С ее разрастанием некоторые жители переселялись в населенные пункты Оренбургской пограничной линии, в том числе, в деревню Чесноковку, Никольский и Гирьяльский редуты. Татары причислялись и в башкирские населенные пункты, поселяясь там в качестве припущенников. Процессы ассимиляции между ними носили двоякий характер, иногда изначально башкирские деревни в результате преобладания татарского населения становились татарскими, как, например, Юлгутлино, Кульчумово, Узенбаево. Характерной чертой процесса формирования оренбургских татар является участие в нем ногайцев и башкир. Иногда часть татар вливалась в состав башкирского населения и постепенно обашкиривалась. Об этом свидетельствуют и этнонимы татар, часто встречающиеся у башкир Восточного Оренбуржья. Тесным контактам башкир с татарскими переселенцами способствовали сходство в культуре и языковая близость. Они выражались, в частности, в башкиро-татарских браках, фиксирующихся уже с середины XVIII в., в совместном расселении.

В третьей главе исследуются традиционное хозяйство и традиционное строительство башкир Восточного Оренбуржья в XVIII-XIX вв.

В §1 рассматривается развитие скотоводства у этой группы. Существенное влияние на ход развития хозяйства оренбургских башкир оказало проникновение и массовое расселение в крае русского населения, в ходе строительства Оренбургской пограничной крепостной линии на юго-восточной окраине Башкирии в 30-х гг. XVIII в. Эта линия, окончательно закрепившая южную границу башкирских кочевий по правому берегу р. Урал, лишила южных башкир возможности вернуть свои пастбища по рекам Илек и Орь, занятые к этому времени казахами. В результате сокращения пастбищных угодий появляется необходимость в заготовке корма на зиму для части скота. Вначале заготавливали сено только для крупного рогатого и рабочего скота, а лошади и овцы продолжали круглогодично находиться на подножном корму. Но уже во второй половине XIX в. их стали частично переводить на сено. В XIX в. даже в благоприятные годы в степной местности лошадей подкармливали около месяца, а жеребят и крупный рогатый скот еще дольше. В лесостепной местности значительную часть скота зимой кормили сеном и соломой. Несмотря на это, в течение всего XIX в. сенокошение оставалось лишь дополнительным средством для содержания скота.

Полукочевое скотоводство в традиционном виде сохранялось до середины XIX в., то есть до начала активных мер, предпринятых администрацией края, по переводу башкир к оседлости. В ведомостях 1841-1842 гг. все башкиры Восточного Оренбуржья показаны «жительствующими на собственной земле» и лишь в летнее время выходящими на кочевье. Но уже в 40-50-х гг. XIX в. происходит заметное сокращение пастбищных угодий юго-восточных башкир и, как следствие, резкое уменьшение поголовья скота. Переход к земледелию проходил с большими трудностями, поскольку башкиры тяжело переживали отказ от привычного, веками сложившегося образа жизни.

Основой скотоводческого хозяйства башкир было коневодство. На втором месте по значимости в составе стада находились овцы и крупный рогатый скот. В значительно меньшем количестве разводились козы, их значение возросло лишь в XX в., когда в Оренбуржье стал активно развиваться пуховязальный промысел, навыки которого переселенцы переняли у местных башкир. Незначительную долю в стаде составляли верблюды, разведению которых не благоприятствовали природные условия предгорий Южного Урала. Вероятно, верблюды появлялись в башкирском хозяйстве в ходе контактов с казахами.

Сокращение количества скота сопровождалось изменением состава стада Недостаток пастбищ для лошадей, находящихся круглогодично на подножном корму, приводил к уменьшению доли их в стаде; в то же время развитие сенокошения создавало благоприятные условия для разведения крупного рогатого скота, а также овец и коз. В 1876 г. в среднем на один двор приходилось 7 лошадей, 3,7 голов крупного рогатого скота (с молодняком), 3 овцы и 1,5 козы. Но распределение их по деревням было неравномерным. В степной местности на двор приходилось более десяти голов лошадей, а лесостепной были деревни, в которых на двор приходилось менее четырех голов лошадей.

Раньше башкиры, имея постоянные зимние поселения, кочевали по сезонным пастбищам с весны до поздней осени, а с наступлением зимы возвращались в жилища. Место проживания на летовке называлось торлак («торла?»). Традиционная юрта («тирм?») в начале прошлого века сменяется на более простой по устройству шалаш («?ыуыш») из жердей, крытых сеном, камышом, шкурами, войлоком. С развитием земледелия при выходе на кочевку приходилось ждать окончания весеннего сева и выезжать из деревни лишь в конце мая - начале июня. Возвращались с летовок также раньше для того, чтобы успеть собрать и обработать урожай. Со временем в деревне начали оставаться те, кто не имел скота. Они на лето нанимались в работники к русским и украинцам в соседние деревни.

В середине XIX в., в одной местности кочевали башкиры разных родов, так как кочевание по родовому принципу не могло уже соблюдаться вследствие сокращения размеров пастбищ. В течение лета башкиры несколько раз меняли места стоянок по мере использования пастбищ. Со временем дальность перекочевок башкир сократилась всего до 2-3 км, а в последние годы существования выходов на летовки, в начале XX в., местами до 1-1,5 км.

Башкиры для обозначения личного скота издревле ставили на нем метки. На крупе лошади раскаленным железным тавром выжигалась тамга («там?а») хозяина, а у крупного рогатого скота, овец и коз делались надрезы на ушах («ин»). Если тамги вышли из употребления, то надрезы сохраняются повсеместно, в основном в мечении крупного рогатого скота. Овец и коз чаще помечают цветными лоскутками ткани. Скотоводческие традиции оказались наиболее устойчивыми в обрядовой сфере.

В §2 проанализировано развитие земледелия в XVIII-XIX вв. Оно в крае стало активно развиваться в 30-х гг. XVIII в., с появлением первой волной оседлого земледельческого населения. Наличие посевов у башкир в XVIII в. подтверждается многочисленными документальными источниками. Толчком к развитию земледелия у башкир стала земельная политика правительства, которое сразу же после укрепления в крае взяло курс на перевод башкир к оседлости. Следующий этап в развитии земледелия связан с массовым переселением в край крестьян из центральных и южных губерний. Соседствуя с земледельческим населением, башкиры поначалу сдавали земли в аренду, а затем, постепенно, сами перенимали у него многие навыки земледелия. Плата, получаемая за аренду, позволяла им приобретать посевной материал и орудия труда.

В XIX в. башкирами выращивались яровые: просо, ячмень и овес, в меньшем количестве пшеница. Лен и конопля возделывались в небольшом количестве, они применялись в ткачестве. В конце XIX в. влияние этнокультурных традиций на состав возделываемых культур снижается, преобладающее положение стали занимать пшеница и ячмень. Так, в первом стане Орского уезда ежегодно засеивали 72% пшеницы, 18,6% овса, 4,2% ячменя, 3% проса и 2% озимой ржи.

В начале XX вв. выработалась определенная система ведения земледельческого хозяйства. Огороженные посевы находились рядом с деревней, иногда всего в 1-2 км. Основным пахотным орудием был деревянный плуг («?у?а») с колесчатым передком и одним лемехом («д?р?н»), с железным наконечником без отвала. Бороновали рамной бороной с деревянными (дубовыми), а позже, железными зубьями («а?ас тырма тимер тешле»). В качестве тягловой силы использовали быков, реже - лошадь. Сев и жатву производили вручную. Сжатый хлеб связывали в снопы («к?лт?») при помощи соломенного жгута. После просушки зерно везли на гумно («ыр?ын»), где складывали его в стог («к?б?н»). Для молотьбы выбирали ровное место рядом с речкой, убирали дерн, поливали открывшуюся землю водой и утрамбовывали ее, затем покрывали соломой. Первое время при молотьбе больше использовали лошадей, позже по примеру переселенцев стали пользоваться молотильным камнем - катком, привязанным к лошади. Зерно хранили в плетеных из тальника корзинах («аласа»), обмазанных глиной и коровьим пометом. При обработке зерна использовались деревянные ступы («киле»), ручные каменные зернотерки («таш тирм?н/тигерм?н»), деревянные жернова («а?ас тирм?н/тигерм?н»). В настоящее время во многих деревнях сохранились каменные зернотерки, которые иногда используют для приготовления национальных блюд, таких как «тал?ан» (толокно), «ент» (высушенные и истолченные ягоды). В конце XIX в. в большинстве деревень имелись 1-2 водяные мельницы, реже встречались ветряные мельницы.

В §3 дана характеристика традиционного строительства хозяйственных и жилых построек. Строительным материалом, в зависимости от района проживания башкир, служили лес, саман, плетень, камень, дерн. Наибольшее распространение получил саман - сырцовый кирпич из глины вперемежку с соломой. Как правило, он применялся в строительстве жилых построек, а во второй половине прошлого столетия и в хозяйственных постройках взамен простым плетневым постройкам. Саман в условиях недостатка древесины являлся оптимальным строительным материалом, который можно было изготовить в любой местности. Дерево в саманных постройках употреблялось только в качестве опорных столбов и наката крыши. Саманные дома при соответствующем уходе - ежегодном обмазывании и побелке - служат 50-60 и более лет. По словам информаторов, в степной местности они лучше деревянных, так как летом в них прохладнее, а зимой теплее. Это обеспечивается хорошими теплоизоляционными свойствами саманного кирпича благодаря воздушной прослойке. Саманные постройки все еще сохраняются в большом количестве в некоторых башкирских селах Оренбургской области. Население хорошо знает весь процесс саманного строительства, состоящий из подготовки глиняного раствора и изготовления саманных блоков с помощью специальных форм («?алып»), их сушки, возведения стены, кровли, и обмазки стен глиной. В соответствии с обычаями взаимопомощи у башкир («?м?») на различных этапах строительства хозяевам помогали от 20 до 50 человек. При строительстве соблюдались традиционные обряды: закладывание монет, реже кусочков овечьей шерсти в углы фундамента; обряд угощения маслом участников помочи при закладывании фундамента («ниге? майы»).

В лесостепной части Кувандыкского и Саракташского районов большее распространение имели бревенчатые дома, построенные с помощью пазовой техники. На строительство в основном шли местные осина и тополь, реже сосна, сплавлявшаяся по Сакмаре из Башкирии. В более позднее время стала применяться обмазка и побелка стен деревянных домов, так что по внешнему виду они мало отличались от саманных.

Хозяйственные постройки возводились большей частью из плетня, для которого использовали в обилии произраставший прибрежный тальник. Реже из плетня строили жилые дома. Строительство плетневых построек было менее трудоемким - по периметру дома на расстоянии полуметра вбивали колья, которые затем оплетали лозой и обмазывали глиной с внутренней и с наружной стороны. Снаружи по углам и посередине длинной стены строения были врыты массивные столбы - опора потолка и крыши. Очень редко, но все же встречались дома из кизякового кирпича и дерна. Также в строительстве применялся камень, из него в основном клали сараи и другие хозяйственные постройки.

В период выходов на летние кочевья количество хозяйственных построек у башкир было минимальным. Изначально зимние помещения строили только для более теплолюбивых животных - коров, со второй половины XIX в. крупный рогатый скот вместе с овцами и козами повсеместно содержался зимой в хлеву. Чаще всего хлев был плетневым («сит?н ?арай»), реже каменным («таш ?арай»). Во второй половине прошлого века стали строить саманные сараи. Раньше для овец сооружали загоны типа землянок. В башкирской усадьбе имелись разнообразные открытые («ялан к?рт?») и полузакрытые загоны из жердей, плетня или камыша для содержания лошадей и мелкого рогатого скота. В хозяйственной части башкирского двора находились также каркасные сооружения с навесом, которые использовали как складские помещения для упряжи и сельскохозяйственного инвентаря. С развитием земледелия появились постройки, предназначенные для хранения зерна («кел?т»).

В оренбургских деревнях нередко встречаются усадьбы, в которых дом и хозяйственные постройки соединены между собой и образуют, таким образом, вытянутое в один длинный ряд строение. Порядок расположения построек в башкирских деревнях был следующим: жилой дом (обычно из двух комнат («т?пк? ?й», «алда?ы ?й»)), сени («солан»), хозяйственная постройка для хранения зерна, дров и т.д., в самом дальнем конце выкладывали сарай. Более состоятельные семьи строили два дома, соединенные сенями из плетня или бревен под одной крышей - «?ара?аршы ?й». Во дворе находились также летняя кухня с печкой для приготовления пищи («ут-я??ыс», «уса?лы?»), амбар, погреб («ба?»). В настоящее время часто можно встретить открытые летние очаги с вмазанным котлом в сочетании с печью, находящиеся под навесом.

В заключении подведены основные итоги проведенного исследования, сформулированы выводы и обобщения. Автор видит новизну полученных результатов в том, что впервые была предпринята попытка реконструкции родоплеменной структуры и истории расселения башкир на материалах различных источников в восточных районах Оренбургской области. Реконструирована территория южных кочевий башкир в заяицкие степи Западного Казахстана до их ухода на правобережье р.Урал в начале XVIII в. Показано, что башкиры Восточного Оренбуржья исторически сформировались в результате взаимодействия древних башкирских родов племени усерган с более поздними родами кыпчакского объединения, а также отдельными родовыми компонентами соседних древнебашкирских племен бурзян и тунгаур. В дальнейшем на башкир исследуемого региона оказали влияние как соседние кочевые скотоводческие народы: ногайцы, казахи, калмыки, так и оседлые земледельческие: русские, украинцы, татары, которые стали активно заселять край с конца XVIII в. Инкорпорация кипчакских родов в состав усерган по-видимо происходила на всей территории их расселения, что довольно четко демонстрируется их этнонимией, тамгами и данными топонимии.

Впервые на основе широкого круга источников исследовано этнокультурное взаимодействие южных башкир с соседними народами на протяжении XV - начала XX вв. Взаимоотношения с кочевыми народами - ногайцами, калмыками, казахами - были основаны на близости их хозяйства и кочевых традиций, а также общими моментами в этнической истории этих народов. Особенностью их взаимоотношений были традиционные взаимные набеги с угоном скота, захватом пленных, умыканием невест. Межэтнические контакты с переселенцами выразились в перенимании и освоении навыков земледелия. Яркой особенностью материальной культуры, связанной с природно-географическими условиями региона является существующая до сегодняшнего дня традиция саманного строительства.

Одновременно формулируются задачи будущих исследований. Планируется исследование башкир на всей территории Оренбургской области с привлечением материалов по всему комплексу материальной и духовной культуры, а также более углубленное изучение истории башкир Оренбуржья во взаимодействии с народами Казахстана и Средней Азии начиная с эпохи средневековья.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы

Статья в журнале, рекомендованном ВАК для публикации результатов диссертационных работ

1. Абсалямова Ю.А. Родоплеменная этнонимия в изучении этнической истории башкир (на примере Восточного Оренбуржья). // Вестник ЧелГУ. История. 2008. № 26. С. 5-14.

Публикации в других научных изданиях

2.Абсалямова Ю.А К истории изучения башкир Восточного Оренбуржья // Народы Урало-Поволжья: история, культура, этничность. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Уфа, 2003. С. 104-107.

3.Абсалямова Ю.А Межэтнические контакты башкир и казахов в Восточном Оренбуржье в XIX в. // Жубанов та?лымы. Материалы VI международной научно-теоретической конференции (соавт. Юсупов Р.М.). Актюбинск, 2005. С. 39-42 и т.д. сквозная нумерация.

1. Абсалямова Ю.А Родоплеменной состав башкир Восточного Оренбуржья // VI Конгресс этнографов и антропологов России. СПб, 2005. С. 124.

2. Абсалямова Ю.А К вопросу о родоплеменной структуре башкир Восточного Оренбуржья // Урал-Алтай: через века в будущее. Материалы всероссийской научной конференции. Уфа, 2005. С. 226-229.

3. Абсалямова Ю.А Тамги как источник по изучению родоплеменного состава башкир Восточного Оренбуржья // Этнос. Общество. Цивилизация: I Кузеевские чтения. Материалы международной научно-практической конференции. Уфа, 2006. С. 106-108.

4. Абсалямова Ю.А К динамике численности башкир Восточного Оренбуржья в XIX - нач. XX вв. // История Оренбургская: наследие и современность. Материалы межрегиональной научно-практической конференции, посвященной памяти П.Е. Матвиевского. Оренбург, 2006. С. 118-124.

5. Абсалямова Ю.А К вопросу о родовой символике башкир Восточного Оренбуржья и казахов Младшего Жуза // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Материалы III межрегиональной научно-практической конференции. Челябинск, 2006. С. 148-151.

6. Абсалямова Ю.А Традиционное жилище из самана у башкир Восточного Оренбуржья // Этническая история и духовная культура башкир Оренбуржья: история и современность (к 160-летию открытия Караван-Сарая). Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Оренбург, 2006. С. 157 - 162.

7. Абсалямова Ю.А Роль кипчакского компонента в этногенезе башкир Оренбургской области // Проблемы этногенеза и этнической истории башкир. Материалы всероссийской научно-практической конференции. Уфа, 2006. С. 60-63.

8. Абсалямова Ю.А История расселения башкир Восточного Оренбуржья // Гуманитарные науки в Башкортостане: история и современность. Материалы международной научно-практической конференции. Уфа, 2007. С. 15-17.

9. Абсалямова Ю.А Названия родовых подразделений и их значение в изучении этнической истории башкир (на примере Восточного Оренбуржья) // Этносы и культуры Урало-Поволжья: история и современность. Материалы межрегиональной научно-практической конференции молодых ученых. Уфа, 2007. С. 3-11.

10. Абсалямова Ю.А Развитие скотоводческого хозяйства башкир Восточного Оренбуржья в XVIII-XX вв. // Актуальные вопросы истории, языка и культуры. Сборник трудов молодых ученых ИИЯЛ УНЦ РАН. Уфа, 2008.

11. Абсалямова Ю.А Башкиры в городах Восточного Оренбуржья // Городские башкиры: прошлое, настоящее, будущее. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Уфа, 2008. С. 15-18.

12. Абсалямова Ю.А Численность башкир Восточного Оренбуржья в конце XVIII-XX вв. // Этносоциальные процессы во Внутренней Евразии. Материалы международной научно-практической конференции. Семей (Семипалатинск), 2008. Вып. 9. - С. 337-343.

13. Абсалямова Ю.А Оренбургские башкиры // Башкирская энциклопедия. - Уфа. 2008. - Т. IV (соавт. Юсупов Р.М). С. 343-347.