Традиционное воспитание и этнопедагогические знания коренных народов Чукотки: на примере чукчей

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ISSN 1997-292X № 7 (21) 2012, часть 3 41

Традиционное воспитание и этнопедагогические знания коренных народов Чукотки: на примере чукчей

Надежда Вуквукай

Статья посвящена характеристике этнопедагогических особенностей и принципов в традиционном воспитании чукчей в XX - начале XXI в. Исследование основано на полевых материалах, собранных в г. Анадыре и в этнографических экспедициях в сельских поселениях Чукотского автономного округа среди носителей культуры в 1994-2011 годах. Авторы делают выводы о необходимости применения научных подходов к возрождению и сохранению традиционных этнопедагогических знаний коренных народов Чукотки.

Ключевые слова и фразы: традиционная культура; коренные народы Арктики; чукчи; воспитание; детство; этнопедагогика; семья.

Исследование выполнено в рамках проекта ДВО РАН «Духовная культура народов Чукотки в исторической ретроспективе» № 12-1-0-11-003.

Традиционная культура коренных народов Севера - богатейший и неиссякаемый источник для исследований по истории, социологии, этнографии, антропологии, фольклористики, искусствоведению, краеведению.

Специальных работ, посвященных научному изучению этнопедагогики чукчей, эскимосов, чуванцев, юкагиров и др. народов Чукотки, до настоящего времени не существует, хотя исследователи нередко обращаются к опыту народной педагогики при освещении проблем развития семьи, воспитания, сохранения родного языка и этнокультуры в целом [5; 9; 22; 28; 29].

Выдающийся русский этнолог и фольклорист Г. С. Виноградов еще в 20-х годах XX века сформулировал понятие «народная педагогика» как совокупность навыков и приемов, знаний и умений, применяемых в целях формирования личности в определенном направлении [6, с. 644]. Г. С. Виноградов отмечал, что «у народа были и есть известные представления, взгляды на жизнь, на воспитание и обучение появляющихся новых поколений, известные цели и задачи воспитания и обучения их, известные средства и пути воздействия на юные поколения» [Там же, с. 648]. Лучшими педагогами в народной среде ученый по праву считал людей старшего поколения, поколения людей, «уже перебродивших, успокоившихся, уже не имеющих личных интересов, в нравственном отношении живущих выше обыкновенного уровня. Обыкновенно это бабушки свои и чужие» [Там же, с. 663].

Традиционная этнопедагогика состоит из двух компонентов - воспитания и обучения. Традиционные взгляды на воспитание, образование могут быть облечены в непривычную форму, не всегда выражены в точных и определенных терминах, но отражают процесс врастания нового поколения в жизнь взрослых и унаследования культурных традиций юными поколениями, передачи культурного наследства одним поколением другому [Там же, с. 642-644].

В настоящей работе авторы акцентируют свое внимание на изучении этнопедагогических особенностей и принципов в традиционном воспитании чукчей в XX - начале XXI века.

Данное исследование основано на полевых материалах, собранных в г. Анадыре и в этнографических экспедициях в сельских поселениях среди носителей культуры в 1994-2011 годах. Материалы собирались в Анадырском, Беринговском, Иультинском, Чукотском районах Чукотского автономного округа.

Традиционная система воспитания у чукчей, как и у других народов Севера, формировалась на основе традиционного жизнеобеспечения и опиралась на такие виды хозяйственной деятельности как оленеводство, охотничий промысел, рыболовство и собирательство.

Ведущей отраслью хозяйствования на Чукотке, начиная с XVIII-XIX веков, становится оленеводство. Именно данный период для Крайнего Северо-Востока России определяется как время утверждения в аборигенной культуре патриархального семейного уклада [11, с. 123].

Чукотская патриархальная оленеводческая семья строилась на четком разделении труда на мужской и женский. Глава традиционной чукотской семьи - мужчина, отец. Отец пользовался в семье большим уважением и почетом, так как был добытчиком и кормильцем. Мужчины выпасали оленей, охотились, выполняли всю работу вне дома. Женщина, мать также играла важную роль в семье. Женщины готовили пищу, ухаживали за детьми, выполняли работы, связанные с перекочевкой, обрабатывали сырье, шили меховую одежду для всей семьи.

К. К. Нейман в отчете Чукотской экспедиции за 1868-1870 годы, характеризуя особенности брачносемейных отношений чукчей, отмечал, что «отец пользовался неограниченной властью над своими женами и детьми», но при этом выделял особое положение женщины: «Мужчины ровно ничего не делают в хозяйстве, считая всякую домашнюю работу, за исключением ухода за оленями, неприличной для себя. Но так как все почти работы справляются женщинами, то они в домашнем быту имеют громадное влияние на мужей своих» [4, с. 94]. В. Г. Богораз, исследуя культуру народов Чукотки в конце XIX - начале XX в., отмечал, что повседневная работа женщин была зачастую гораздо тяжелее мужской [3, с. 98-99]. Несколько позже ту же картину отметил и участник землеустроительной экспедиции 1932-1933 годов В. С. Шаталов [30, с. 30]. Тяжелые условия быта, как характерная особенность жизни на Крайнем Севере, подчеркивались всеми путешественниками и исследователями. И тем интереснее становятся традиционные методы воспитания и обучения, включающие в себя опыт многих поколений по адаптации человека в экстремальных условиях Арктики.

Имеющиеся источники позволяют нам выделить два гендерных типа воспитания в чукотской культуре: мужской и женский. При обучении мальчика прививались навыки видения и понимания окружающей среды и использования этих знаний для жизнеобеспечения в дальнейшем. Девочек обучали постройке жилища, приготовлению пищи, шитью одежды, прививали необходимые знания для рождения детей и сохранения здоровья семьи.

Основой воспитания были личный пример и устные предания наставников. Мироощущение ребенка формировалось в семейном окружении. Постепенно ребенок впитывал в себя существующие правила и нормы поведения, повседневный уклад жизни семьи, семейные ритуалы, обряды, обычаи, запреты, верования. Дети наблюдали за поведением взрослых, подражали ему. В результате у молодого поколения формировались положительные поведенческие стереотипы, целостные представления о культуре семьи, народа.

Процесс воспитания и обучения у чукчей условно можно разделить на несколько этапов. Во многих случаях информанты начальным этапом определяют период безмятежного времени, «когда ребенку все позволяется, даже делать ошибки, на которых он учится. В этот период и девочка, и мальчик всегда находятся около матери. Мать с ними разговаривает, учит, любит. И поэтому ощущение покоя, радости, счастья, любви у ребенка ассоциируется с детством» [27].

В оленеводческой среде переход человека из одной возрастной группы в другую старались отмечать специальными обрядами. Так, на первом этапе взросления ребенку проводили обряд прорезывания рукавов у калгэкэра (детского мехового комбинезона с глухими рукавами и штанинами). Чтобы дочь стала мастерицей, для совершения ритуала приглашали признанную мастерицу-швею. Приглашенная женщина рисовала три полоски на лбу у девочки и делала три надреза на рукаве, чтобы ручки ребенка могли просовываться наружу, затем мастерица пришивала меховой манжет по краю надреза. Внутрь рукава женщина вкладывала выквэпойгын (скребок для выделки шкур), наперсток и таким образом посвящала девочку в суть своего мастерства. Ритуальные предметы делали миниатюрными, в виде амулетов. В дальнейшем это обязывало мастерицу стать наставницей в швейном деле, своего рода крестницей. Женщину обязательно одаривали хорошими подарками и устраивали праздник. В случае с мальчиком родители приглашали мужчину, наделённого «оленным счастьем», или удачливого охотника.

Если праздник устраивала зажиточная семья, то организовывали различные соревнования, бега с призами. Обряд проводили так, чтобы событие осталось в памяти людей, и весть о нем передавалась из уст в уста на большие расстояния. Таким способом формировали положительное отношение к основным жизненно важным событиям.

В беседах с информантами мы часто слышим сетования стариков на современную молодежь: «Теперь забыли о таких обрядах. Перестали делать прорезывание рукавов как раньше, и люди как без рук выросли, ничего делать не умеют» [Там же].

Путешественники, исследователи непременно отмечали особое отношение взрослых к маленьким детям в чукотских семьях. В качестве примера приведем несколько фрагментов из источников, имеющихся в нашем распоряжении. «Маленькие дети являются предметом заботы и нежности со стороны их родителей. В разговорной речи ласкательным именем для них служит ligliqq?jti - “маленькие яички”. Детям дают лучшие куски, их ласкают и пестуют все взрослые люди. Детство у чукоч проходит очень счастливо. Детей ни в чем не стесняют и не запугивают» [3, с. 101]. Участник экспедиции Биллингса-Сарычева (последняя четверть XVIII в.) К. Мерк в своем дневнике описал увиденный им эпизод из жизни детей: «Чукчи предоставляют детям полную свободу и часто поощряют их упрямство. В пологе, где я ночевал во время нашего путешествия, был мальчик лет пяти. Этого мальчика добрые бабушки так избаловали, что в самых ничтожных случаях, когда не соглашались исполнить его капризы, он принимался драться с ревом с матерью и бабушкой к радости деда, который его за это сердечно ласкал» [25, с. 130].

И в этнографической литературе, и в полевых материалах авторы отмечают, что старшие родственники старались не кричать на ребенка, не ругать за незначительные проступки и ошибки. Отмечалось, что дети относятся к своим отцам с большой почтительностью. «И мальчиков, и девочек воспитывали ровно, не били, не наказывали. Нам всё говорили спокойным тоном. Я ни разу не видела, чтобы наши родители подняли руку на нас» [27].

«До 5 лет в редких-редких случаях кто-то ругался, особенно на мальчика. Мама может на свою девочку покричать, и то, не рекомендовалось это раньше. А на мальчика маме не полагалось даже кричать, тем более ударить. И отец не мог тоже и не должен был бить. Это было такое отношение к ребенку. Как к равному к нему относились. И у него тоже уважительное отношение будет» [Там же].

В традиционной чукотской семье обучение начинали, как только мальчик проявлял желание участвовать в делах взрослых; когда у девочки появлялось желание помогать маме, ей сразу давали в руки иголку и наперсток: «Я проснулась (в смысле “начала себя осознавать” - прим. автора) и уже держу иголку в руках», - рассказывала мастерица из г. Анадыря В. К. Итевтегина [Там же].

С. А. Тагьек, уроженка с. Сиреники Провиденского района, вспоминала: «А почему я сейчас шить умею? Я как помню себя, с 5 лет уже умела шить. До сих пор у меня наперсток мой первый сохранился - американский, с цветочком. Мне его еще девочкой подарили. Бабушка даст нам кусочки кожи, посадит и Веру, и меня, мы сидим и соединяем. Мы должны были за 3-4 дня соединить сиденье деду. Или же, должен приехать друг семьи из оленных… Бабушка давала задание нам - к приезду Таата подготовить подарки. Это могли быть простые кисеты для табака. Мы с Верой сидели и украшали кисеты» [Там же].

Но постепенно к воспитательному процессу привлекались и другие члены семьи - отец, бабушка, дедушка и другие родственники: «До 5 лет ребенку все позволяется, даже делать ошибки, на которых он учится. Что касается мальчика, то потом его надо постепенно отрывать от матери. Хорошо, если отдельно живут дедушка и бабушка, его можно отправлять ночевать к ним или на время отдать на воспитание, лет так до 9-10. И в это время, в основном, дедушка учит внука премудростям охоты, мужской жизни. В этот период дети хорошо усваивают уроки в основном из рассказов деда, отца, других людей. В детстве я была очень любознательной, - вспоминала Валентина Итевтегина, - и мне очень нравилось слушать рассказы и сказки. Мама это поняла и многое рассказывала, когда мы сидели за шитьем» [Там же].

В с. Снежное Анадырского района нами была записана легенда, объясняющая необходимость и важность труда мастериц: «Как будто раньше люди могли получить одежду простым встряхиванием шкуры. Встряхнул шкуру, и уже есть та вещь, которая тебе нужна. Люди не знали хлопот. А потом сказали “нет”, не видно кто из женщин старательный, а кто ленив. Ведь в плохо сшитой одежде холодно и неудобно, а в правильно сшитой легко и тепло. С тех пор, чтобы получить одежду, надо приложить немало усилий» [Там же]. этнопедагогический традиционный воспитание чукотка

Мир детства в чукотской семье определялся типом хозяйственных занятий родителей. Дети в своих играх полностью копировали поведение и деятельность взрослых. Так, в среде оленеводов малыши с раннего возраста играли с чаатом (арканом), в семьях охотников дети метко запускали эплык'ытэт (бола, костяшки). Игры с арканом - самые любимые и среди детей, и среди взрослых. Они распространены и среди оленеводов, и среди морских охотников [12, с. 211].

Игры имеют большое воспитательное значение в развитии ребенка. Дети народов Севера рано приобретают знания, опыт жизни и через систему игр приобщаются к трудовой деятельности, игра для детей - это соответствующая их возрасту трудовая активность. «Только подрос, начал ходить, ему уже нож на ремень повесили. Хоть тупой, хоть какой, все равно. Только начал ходить, уже пробует ножом мальчик играть» [27]. От имитационных игр дети постепенно переходят к настоящей охоте, ловле оленя и т.п.

Следующий этап традиционного воспитания - непосредственное приобщение к делу, период воспитания отцом. Мальчик постепенно отрывается от матери, в нем воспитываются мужские черты характера. Начинается настоящая учеба. Отец учит, как охотиться или пасти оленей, как заниматься хозяйством. Например, в оленеводческой среде в зимнее время мужчины занимаются обучением ездовых оленей. Глядя на взрослых, мальчики тоже обучают 1-1,5-годовалых телят. У детей оленеводов в 8-10 лет уже есть свои ездовые олени и нарта своя. Детям запрягают обычно самого спокойного ручного оленя. У ребят постепенно формируются практические навыки: навыки упряжи и езды на собачьих упряжках, на оленях, знания периодов и мест перекочевок, разделки туши и т.д. С малолетства детей учат стойко переносить суровую, полную лишений и опасностей жизнь охотников и оленеводов. В процессе игры у детей формируются такие необходимые качества как выносливость, трудолюбие, хорошая память, умение ориентироваться на местности, рациональное отношение к природе [1, с. 88].

С ранних лет в детях родители воспитывали выносливость, трудолюбие, обучали несложной работе по дому. Мальчики учились у старших кормить собак, доставлять воду, запасать дрова, изготавливать силки. Особенное внимание уделялось воспитанию девочки. Девочки помогали в уходе за младшими детьми, учились готовить пищу, шить одежду и обувь. В одном из интервью информантов содержатся интересные сведения о приучении девочек к труду: «Пять лет исполнилось - уже все. Мама тебя будит: “Вставай, костер разожги, чай вскипяти”. В 7 лет уже по воду надо идти, при настоящей разделке оленя уже можешь поучаствовать, начать шить. Мне, например, мешочек отдельный сделали, где таёлгыт (швейные принадлежности) были, титит (иголки). А в 10 лет девочка - это уже совсем помощница. Это уже, можно сказать, образованная хозяйка. Уже могут поругать за что-то, что не так сделала. Уже с тебя требуют» [27].

В. Г. Богораз отмечал разные условия жизни у детей оленеводов и морских охотников: «Жизнь детей у приморских чукоч не так легка и привольна. С другой стороны, детство, годы досуга и игр у приморских жителей продолжительнее, чем у оленеводов. Чукчи-оленеводы посылают пасти стадо мальчиков лет десяти и девочек немного постарше. Находясь при стаде, дети исполняют немалую долю работы по охране и присмотру за оленями. У приморских чукоч мальчики значительно позднее приступают к исполнению различных работ, чем у оленеводов. Когда их берут с собою на охоту, они являются скорее помехой, чем помощью. Юноша не принимает участия в серьезной охоте до шестнадцати-семнадцати лет» [3, с. 102-103].

Жизнь в суровых северных условиях требует от родителей постоянной заботы о физическом развитии и закаливании детей, что привело к складыванию и существованию обычаев физического воспитания подрастающего поколения. В материалах К. Мерка содержатся интересные сведения о физической подготовке чукчей: «Каждый вечер упражнялись чукчи в беге “по кругу”, к которому приучались “с молодого возраста” и которым занимались до тех пор, “пока не запыхаются и не оказываются вынуждены отдыхать”. За бегом следовала борьба. Зимой устраивались гонки на легких нартах; проводился бег “наперегонки”. Иногда чукчи прыгали через ремень, который держали за концы и быстро вращали» [31, с. 57].

Женский труд был не менее ответственным, чем мужской. Девочки должны были обладать необходимой физической силой для того, чтобы помогать матери в домашнем хозяйстве. «В яранге было очень много работы. Летом вешали времянки полога, тоже выделанные мягкие оленьи шкуры. Из оленьей шкуры шили покрышки яранги. У хороших охотников были большущие яранги, и так много надо было шкур, чтобы сшить покрышку яранги. Летом покрышки из моржовых шкур» [27]. Повседневный быт хозяйки побережья ярко иллюстрируют воспоминания В. К. Итевтегиной, уроженки с. Уэлен Чукотского района: «Утром рано мать встает, покормила всех, мужчины ушли из яранги. Она сразу выносит все спальные шкуры на улицу вытряхивать, утиным крылышком выметает весь мусор из полога. В пологе мусора очень много. Ежедневная уборка яранги сохраняет ее дольше. Пол в пологе из моржовой кожи. Надо его подмести, помыть, жирные пятна поскоблить. Муж придет с охоты уставший, зайдет в ярангу. Если в яранге грязно, у него настроение испортится и подумает: “Для чего я стараюсь? Хожу на охоту, мерзну, чтоб прийти и увидеть, что пища не приготовлена, в пологе грязно. Что делала жена все это время?” Это не хозяйка, которая много спит. И таких жен возвращали родителям. Такая женщина не принесет ни удачу охотнику, ни хорошее воспитание детям. От таких жен отказывались, увозили назад в их семью» [Там же].

Методы закалки и тренировки детей через игру, приобщение юношей к охотничьему промыслу, а также личный опыт начинающего охотника описаны в работах советского этнографа В. Леонтьева, детство которого прошло в с. Уэлен Чукотского района [17; 18]. «Для того чтобы мышцы ног были сильными и упругими, не разрешалось детям спать, напряженно вытянув ноги. Когда отец или дед видели, что ребенок во сне вытянулся, его шлепали по ступням, при этом напутствуя, что тело должно отдыхать свободно. Плохой чертой юноши считалась излишняя сонливость, которой всячески препятствовали старшие, не давая много спать. Оскорбительным насмешкам подвергался тот юноша, который поздно вставал» [19, с. 45].

Приобщение мальчиков к мужскому промыслу отмечалось внутрисемейным обрядом. Охотника с первой добычей встречал самый старший член семьи и пытался побороть добытчика. При этом борьба была символической, победителем должен был стать юный охотник. Так за начинающим охотником закреплялась роль уважаемого и удачливого добытчика.

В непогоду дети занимались физическими упражнениями в жилищах - выполняли множество прыжков - подскоков, доставая высоко подвешенные предметы. Часто для развития у мальчиков мышц ног использовали кожаные мешочки, которые наполняли галькой или песком и прикрепляли к туловищу или икрам ног. Этими приемами пользовались даже взрослые охотники [13, с. 25-26].

Мальчикам и юношам запрещалось пить много воды, чаю, так как это отяжеляло молодого охотника, пастуха в беге, вызывало потливость. «Дети и молодые люди должны были пить только бульон, нельзя пить чай и другие напитки, иначе будут потливыми и слабыми, бегать плохо будут», рассказывал один из стариков-информантов [18; 27].

Интересные данные о закаливании и физическом воспитании содержатся в материалах экспедиций. По утрам дети должны были делать пробежки вокруг яранги в меховых носках и наброшенной на голое тело кухлянке: «Старшие не разрешали вставлять стельки в торбаза молодым, чтобы не сидели на месте, постоянно двигались и этим грелись. Шапки тоже носили без подклада. У стада нельзя находиться на одном месте» [27].

Анализируя традиционную систему физического воспитания, исследователи отмечали, что чукотские виды спорта хороши тем, что они готовят человека к жизни в условиях сурового Севера, закаляют его, делают выносливым, неуязвимым и жизнестойким [12, с. 211].

Также необходимо отметить один из основополагающих элементов в поведенческой культуре семьи - взаимоуважение родителей и детей. Некоторые исследователи касались данного вопроса в своих трудах. Так, в 1892 году А. В. Олсуфьев в очерке об экономическом состоянии и быте населения Анадырской округи изложил свои впечатления о внутрисемейных отношениях чукчей: «Несмотря на всеволие и необузданность чукч, подчинение старшему в семье всех ее членов совершенно беспрекословное, даже взрослые сыновья, часто прямо себе в ущерб, не смеют ослушаться старика отца или матери. Вне тесного круга семьи чукчи совершенно независимы» [24, с. 108].

В. Г. Богораз также отмечал, что в чукотских семьях, особенно у оленеводов, старики пользовались большим почитанием и уважением [3, с. 96-97].

Особое уважительное отношение к старшему поколению подчеркивалось и в советской литературе:

«Уважают чукчи старых охотников. Если старик, возвращаясь с охоты, волочит одну-две нерпы, то молодой охотник должен обязательно помочь старику, даже если у него есть добыча. Один раз я обогнал старого охотника Кагъе, который волочил нерпу. Волочил нерпу и я. В поселке меня спросили, что нового в море, кого я встречал, кто что добыл. Когда чукчи узнали, что я обогнал Кагъе и не помог ему, то осуждающе сказали, что я не уважаю старших» [15, с. 9].

К традиционным методам педагогики относится и воспитание посредством устного народного творчества. В поселках жили люди, которые славились как искусные рассказчики. Их специально приглашали в общественные дома, своего рода клубы, где собирались старики, взрослые и дети. Хороший сказочник мог не прерывать рассказа несколько дней подряд. Келелейвын'э, уроженка поселка Кэн'итск'ун (Дежнев) Чукотского района, вспоминала: «У нас был хорошим рассказчиком дядя. Такие интересные сказки были. Когда он рассказывал, то мы всегда около него собирались. В сказках вороны говорили, все звери говорили. Мы с удовольствием слушали» [27].

Основными жанрами чукотского фольклора являются бытовые сказки и рассказы, героические сказания, мифы, волшебные сказки и сказки о животных. Фольклор играет важнейшую роль в отражении хозяйственных занятий, образа жизни, обычаев и традиций народа, а также в трансляции этих традиций последующим поколениям. В сюжеты сказок вплетаются религиозные представления, картины реального быта, повседневности. Выработанная народом целая система физического воспитания охотника, способного вступить в поединок с коварной природой Арктики, также отражалась в сказках. Длительный бег по болотистой, каменистой тундре, поднимание тяжестей, прыжки, необходимые при охоте на плавучих льдах, борьба - всем этим владели герои чукотских и эскимосских сказок [23, с. 163].

Наряду с фольклором, наглядным примером существования традиций народной педагогики являются и литературные произведения современных чукотских авторов. Так, произведения В. Вэк'эт основаны на рассказах её матери, главная мысль которых - необходимость передачи знаний о жизни на Севере, и что недостаток приемов и навыков жизнеобеспечения приведет к нищете и прозябанию, к гибели семьи и рода [7-8].

Немаловажным в воспитании детей является умение владеть не только своим телом, но и эмоциями. Исследователи отмечали, что в будничных отношениях чукчи на первый взгляд кажутся людьми равнодушными и даже апатичными из-за отсутствия резких проявлений своих чувств. Нормы поведения, сдерживающие излишнюю горячность, впечатлительность, формировались родителями в детях с раннего возраста. Запрещалось недобро смотреть на человека, ругаться, даже проявлять эмоции радости надо было сдержанно. Многие люди вспоминают, что взрослые сами старались не демонстрировать ребенку своих чувств [21, с. 79]. «Запрещалось не только бурно выражать эмоции, но и затаивать обиду, замыкаться в себе на длительное время» [27]. Такие ограничения были оправданы в целях сохранения психофизической целостности и экологического равновесия в малых сообществах [10, с. 92; 14, с. 219].

Итак, в традиционной этнопедагогике чукчей четко определяются этапы воспитания и обучения.

Первый этап определяется возрастной границей 5-летнего возраста. Это период эмоционального восприятия мира, время покоя и любви, фактически бессознательного формирования навыков наблюдения и подражания миру взрослых. В этот период проходит обряд приобщения к тому или иному виду деятельности.

Второй этап - приобщение к делу родителей. Это период от 5 до 10-12 лет. Через игры и устные рассказы взрослые формируют у детей интерес и представление их будущей жизни, постепенно поручают несложную работу. Это период тесного контакта взрослых и детей, формирования базовых духовных ценностей. На этом этапе закладываются качества настоящего мужчины и настоящей женщины.

Третий этап - отработка навыков и накопление опыта, когда взрослые поручают подростку серьезную работу и спрашивают за нее с полной ответственностью. На этом этапе в некоторых сообществах проводятся обряды инициации, знаменующие вхождение во взрослую жизнь. Теперь к подростку относятся как к равному. Такой подход в воспитании был вызван экстремальными условиями жизни в Арктике.

Со второй половины XX в. в традиционном чукотском обществе произошли серьезные изменения, связанные со сменой хозяйственного уклада, общественного сознания, с трансформацией и угасанием элементов этнической культуры. Современные исследователи отмечают изменение ценностных ориентаций, отсутствие языковой среды у детей, живущих вне традиционного «культурного поля»: «Поколения людей, прошедшие национальные школы-интернаты и интернаты при школах, часто не знают родного языка, не унаследовали национальных трудовых традиций и навыков, которые обычно передаются в семье от родителей к детям. Трудовое воспитание в семьях, распределение повседневных обязанностей между всеми членами семьи, даже младшими детьми, обучение их необходимым для жизни навыкам и умениям, участие детей в производственно-промысловом труде взрослых, воспитание в детях самостоятельности, выдержки, умения преодолевать трудности - вот основы народной педагогики, с помощью которых осуществлялось воспитание детей в семье, где старшее поколение постепенно готовило себе смену, передавая свой жизненный опыт, знания детям» [28, с. 127]. Ученые констатируют, что в настоящее время лишь незначительная группа населения ориентирована на воспитание ценностей, связанных с существованием традиционных видов природопользования (оленеводство и морской зверобойный промысел, охота) [9, с. 218-219].

Необходимо отметить, что в современных условиях национальная интеллигенция, общественность и просто неравнодушные к будущему своей культуры люди понимают важность и необходимость возрождения, сохранения и восстановления традиционной системы воспитания и обучения подрастающих поколений.

Н. А. Лопуленко, анализируя современные условия жизни коренных малочисленных народов Севера России, пишет: «В своем стремлении выжить малочисленные народы Севера обращаются к своему прошлому опыту. Следствием чего и стали не только рост сельского населения, но и возрождение элементов традиционной системы жизнеобеспечения, восстановление старинных форм организации совместной деятельности, распределения продукции, взаимопомощи. Снова распространяются традиционные виды транспорта, появляются собачьи упряжки, верховые олени. Возрождаются семейная и групповая системы обучения детей традиционным видам хозяйственной деятельности, передачи традиционных знаний» [20, с. 69].

В настоящее время на Чукотке организованы и успешно работают семейные (родовые), территориальнососедские общины коренных малочисленных народов, восстанавливаются оленеводческие хозяйства, возрождается морской зверобойный промысел, растет количество фольклорных самодеятельных коллективов, национальных общественных объединений. В связи с этим значительно повышается актуальность этнокультурного образования с содержанием базовых национальных ценностей, традиционных знаний народа в воспитании детей в семье, школе.

Необходимо применение научных подходов к возрождению и сохранению традиционных этнопедагогических знаний коренных народов Чукотки, совершенствование системы их обучения с учетом лучшего опыта предшествующих поколений.

Список литературы

1. Алексеева С. А. Традиционная семья у эвенов Якутии (конец XIX - начало XX в.). Новосибирск: Наука, 2008. 110 с.

2. Беретти Н. Н. На крайнем Северо-Востоке. Владивосток: Издание Владивостокского отдела государственного Русского географического общества, 1929. 92 с.

3. Богораз В. Г. Чукчи: социальная организация. М.: Книжный дом «ЛИБРИКОМ», 2011. 216 с.

4. Боякова С. И. Освоение Арктики и народы Северо-Востока Азии (XIX в. - 1917 г.). Новосибирск: Наука, 2001. 160 с.

5. Васильченко О. А. Семья аборигенов как основа социальной организации коренных народов Дальнего Востока в середине XIX - начале XX века // Власть и управление на Востоке России. 2010. № 3. С. 81-84.

6. Виноградов Г. С. Этнография детства и русская народная культура в Сибири. М.: Восточная литература, 2009. 896 с.

7. Вэк'эт В. Спящие на нерпичьих шкурах (Кагъегыргын). М.: Гном-Пресс, 1997. 84 с.

8. Вэк'эт В. Танойгайкотлъат. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1988. 104 с.

9. Дьячкова Г. С. Чукотская семья: структура и функции, межэтнические браки, этнокультурные традиции // Ориентиры развития Берингии в XX веке. Магадан: ЧФ СВКНИИ ДВО РАН, 2004. С. 202-221.

10. Егоршев П. О чукчах без «однако» // Национальный акцент: сб. ст. М.: ОАО «Московская газетная типография», 2009. С. 91-93.

11. Задорин В. Если олень от человека уходит, вместе с оленем уходит счастье… // Чукотка в прошлом и настоящем.

12. Можайск: ОАО «Можайский полиграфический комбинат», 2009. С. 118-127.

13. История и культура чукчей: историко-этнографические очерки. Ленинград: Наука, 1987. 288 с.

14. История Магаданской области с начала XX века по 1937 год. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1991. 152 с.

15. Крупник И. И. Арктическая этноэкология: модели традиционного природопользования морских охотников и оленеводов Северной Азии. М., 1989. 272 с.

16. Леонтьев В. В. В чукотском море. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1961. 64 с.

17. Леонтьев В. В. Охотники пролива Беринга: морские новеллы. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1969. 65 с.

18. Леонтьев В. В. Самый сильный, самый ловкий: о чукотско-эскимосских спортивных играх. Магадан, 1979. 32 с.

19. Леонтьев В. Чукотские спартанцы // На севере дальнем. 1969. № 1. С. 128-141.

20. Леонтьев В. В. Школа и труд: о трудовом обучении в сельских школах Чукотского национального округа. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1964. 56 с.

21. Лопуленко Н. А. Коренные малочисленные народы российского Севера: вступая в XXI век // Россия и современный мир. 2002. № 4. С. 57-74.

22. Миськова Е., Вуквукай Н. Учит и любит: наблюдения социолога // Северные просторы. 2004. № 1-2. С. 74-79.

23. Никитина Р. С., Винокурова Е. И. Традиционные знания - основа воспитания детей коренных народов Севера // Педагогическое образование в России. 2011. № 5. С. 111-116.

24. Новая жизнь древних легенд Чукотки. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1987. 196 с.

25. Олсуфьев А. В. Общий очерк Анадырской округи, ее экономического состояния и быта населения. СПб., 1896. 245 с.

26. Описание обычаев и образа жизни чукчей // Этнографические материалы Северо-Восточной географической экспедиции 1785-1795 гг. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1978. С. 98-151.

27. Пивнева Е. А. Современная чукотская семья: структура и динамика развития (1970-1980-е годы). М., 1994. 138 с.

28. Полевые материалы автора: этнографические материалы, собранные в экспедициях в национальных селах Чукотского автономного округа и в г. Анадыре в 1994-2011 гг.

29. Турченко В. Н., Траскунова М. М., Еремин С. Н. О совершенствовании системы образования и подготовки к труду молодежи в условиях Крайнего Севера // Культура народностей Севера: традиции и современность. Новосибирск: Наука, 1986. С. 123-134.

30. Тынены Т. И. Традиционное лечение, закаливание и раннее воспитание детей саакэн к экстремальным условиям жизни на Чукотке // Состояние здоровья населения Чукотки: проблемы, пути решения. Магадан: ЧФ СВКНИИ ДВО РАН, 2003. С. 197-204.

31. Шаталов В. С. На заре новой жизни: записки участника комплексной землеустроительной экспедиции 1932-1933 гг. Магадан: Магаданское кн. изд-во, 1978. 200 с.

32. Ширина Д. А. Россия: научное исследование Арктики XVIII в. - 1917 г. Новосибирск: Наука, 2001. 191 с.

Размещено на Allbest.ru