Неандертальцы и первые сапиенсы. Продолжительность жизни на ранних этапах каменного века

Размещено на http://www.allbest.ru/

2

Неандертальцы и первые сапиенсы. Продолжительность жизни на ранних этапах каменного века

Александра Петровна Бужилова

средний возраст неандерталец сапиенс

На протяжении длительного времени разные поколения исследователей пытаются разрешить вопросы о том, как долго жили первые сапиенсы, какие факторы влияли на продолжительность жизни, что способствовало быстрому освоению целого континента в условиях холодного климата голоцена.

Появление новых методологических концепций и технологий последнего столетия позволяет возвращаться к решению этих проблем вновь и вновь. Сегодня в палеодемографии, на мой взгляд, намечаются два уровня исследования. На первом уровне ученые обращаются к теории генерализованной биологической реакции человеческого организма на условия среды, которая позволяет утверждать, что в различных человеческих популяциях па протяжении всего периода развития норма реакции остается неизменной. Это положение дает возможность напрямую аппроксимировать результаты изучения демографии современных групп на древние. Подобный «этнографический» прием значительным образом обогащает интерпретацию получаемых результатов по выборкам из скелетных серий. На втором уровне исследования учитываются такие понятия, как биологический и паспортный возраст.

Биологический возраст - характеристика состояния организма, отражающая степень его биологической зрелости; паспортный - возраст, выраженный в количестве лет (месяцев, дней) индивида с момента его рождения.

Известно, что в одной популяции направление изменчивости морфологических показателей возраста у мужчин и женщин может быть различным, вместе с тем в разных группах обнаруживаются сходные тенденции морфологической изменчивости скелета вследствие влияния возрастных процессов (Отличие популяций наблюдается не только в пространственном континууме, но и во временном). Это обстоятельство значительно усложняет моделирование демографических ситуаций в палеопопуляциях, требуя многовариантности моделей и, что немаловажно для палеодемографнческих исследований, снижает объективность остеологических критериев определения возраста, используемых в палеоантропологии. В связи с последней проблемой разрабатываются различные поправки к определению этого показателя в рамках возрастной шкалы, используемой в демографических таблицах (см., например. Masset, 1982; Богатенков, 2000).

В своем исследовании я не учитывала демографические модели, так же как и модальное распределение показателя возраста смерти в древних группах. Была проанализирована только хронологическая изменчивость среднего (арифметического) возраста умерших в различных территориальных палеовыборках.

Исследуя находки среднего и верхнего палеолита, мы не имеем дела ни с палеогруппами, ни тем более с палеопопуляциями.

Палеогруппа - совокупность индивидов, объединенных в соответствии с археологическими и экологическими критериями.

Палеопопуляция - число индивидов, захороненных в одном могильнике, который, судя по сопровождающему археологическому инвентарю, представляет собой не случайное скопление погребений.

В нашем распоряжении, как правило, находятся отдельные индивиды, что значительно снижает правомочность использования демографических таблиц смертности. Таким образом, прием оценки среднего возраста умерших выбран не случайно, он позволил избежать проблемы соотношения биологического и паспортного возраста. В качестве основного источника интерпретации полученных результатов взяты данные палеопатологии.

Сравнительный анализ продолжительности жизни неандертальцев и первых сапиенсов дает информацию для решения целого круга проблем: ученые сталкиваются с различными сторонами социальной и биологической адаптации, решают «эволюционный» вопрос изменения биологической реакции плейстоценовых гоминид по отношению к условиям окружающей среды.

Проведенное А Л. Величко (1973) специальное исследование природных условий существования позднеплейстоценовых неандертальцев Европы показало, что похолодание в эпоху среднего палеолита (первой половины валдая - вюрма) было не столь суровым, как в эпоху расцвета поздних верхнелалеолитических культур Homo sapiens 20-18 тыс. лет назад. По мнению исследователя, именно не крайне экстремальные условия помогли неандертальцам выжить в условиях ледниковой эпохи Европы.

Т. Уолдрон (Waldron, 1989) указывает, что показатель среднего возраста умерших, реконструированный по анализу остеологических находок неандертальцев и более ранних гоминид, колеблется в интервале 20-23 года. Скурпулезное исследование демографических параметров европейских неандертальцев (206индивидов), проведенное американским исследователем Э. Трипкаусом (Trinkaus, 1995). выявило несколько закономерностей. Демографические показатели, полученные при анализе полового и возрастного распределения в синхронных выборках, дают возможность оценить некоторые особенности структуры неандертальских групп. По мнению исследователя, она повторяет структуру современных человеческих популяций. Однако ранняя смертность в первой половине интервала 20-29 лет, т. е. в наиболее активном репродуктивном возрасте, указывает на существенное влияние негативных факторов среды.

Э. Тринкаус предполагает, что помимо демографического стресса следует учитывать вероятность искусственного формирования особенностей исследуемой выборки. Возможно, ученые изучают статистически недостоверную серию, так как чрезвычайная мобильность групп нс способствовала формированию регулярных кладбищ в современном понимании -- когда популяция хоронит своих сородичей в определенном месте на протяжении нескольких поколений. Кроме того, по мнению исследователя, в эту эпоху обряд погребения совершался только над отдельными членами общества, т. е. наличествовала определенная избирательность погребенных.

Действительно, по данным археологии известно, что популяции неандертальцев были чрезвычайно мобильны, следовательно, погребения умерших могли совершаться спонтанно, но не в случайных, а в сакральных местах. Погребальные традиции в среднем палеолите только начали оформляться, и, возможно, в пещерах погребались определенные члены сообщества, а не все умершие в группе. Таким образом, исследуя останки неандертальцев, мы имеем дело с искусственной выборкой, определяющей неестественные причины смерти, а половозрастной критерий при погребальном ритуале.

Таблица l. l. L Показатель среднего возраста умерших в эпоху каменного века.

Рассчитано по данным Waldron, 1989; Oakley et al., 1971; Потехиной, 1981; Гохмана, 1985; Bennike, 1985: Смирнова, 1991.

* Эпоха увеличения средней продолжительности жизни.

На мой взгляд, данные о более чем двухстах индивидах все же отражают основную тенденцию возрастного распределения умерших, присущую эпохе среднего палеолита. Мы видим (табл. 1. 1. 1), что этот показатель как в среднем палеолите, так и раньше практически одинаков, в то время как в синхронных и более поздних популяциях Homo sapiens определенно выше. В эпоху среднего палеолита для ранних форм Homo sapiens этот показатель равен 26.2 лет (рассчитано поданным К). А. Смирнова. 1991). Для верхнепалеолитического человека средний возраст умерших составляет 31 год вне зависимости от пола. В более поздние эпохи каменного века показатель равен или ненамного превышает таковой в верхнем палеолите.

Таким образом, в эпоху верхнего палеолита происходит увеличение средней продолжительности жизни вне зависимости от пола. Последнее обстоятельство важно подчеркнуть, поскольку в каменном веке, как и в более поздние эпохи, разрыв в показателях средней продолжительности жизни мужчин и женщин достигает 4-6 лет (табл. 1. 1. 2).

Таблица 1. 1. 2 Показатель среднего возраста умерших в различные эпохи

Рассчитано по данным Алексеевой, 1973; Кондукторовой, 1973; Алексеева, 1989; Waldron, 1989; Романовой, 1989: Шультца, 1991; Бужилояой, 1995: Козловской, 1997; Медниковой, 2000.

* Эпоха увеличения средней продолжительности жизни.

** Рассчитано без учета категории населения, т. е. городское и сельское вместе.

Очевидно, тенденция увеличения средней продолжительности жизни в эпоху верхнего палеолита более или менее объективна, поскольку она в равной степени характерна как для мужчин, так и для женщин. Совместное с Д. В. Богатенковым (Бужилова и др., 2004) демографическое исследование среднего возраста умерших по хронологическим выборкам основных этапов палеолита показало, что хронологическое изменение показателя выглядит как направленный тренд увеличения значений начиная с позднего этапа верхнего палеолита к мезолиту.

Разрыв между минимальными и максимальными значениями достигает примерно 10 лет.

Обращает на себя внимание одинаковый уровень показателя среднего возраста умерших в финале среднего палеолита и на раннем этапе верхнего, которое вкупе со снижением числа людей старшей возрастной когорты указывает на некоторое уменьшение продолжительности жизни в этот период. Стресс, который мы отметили поданным демографии, согласуется с модификациями климата в Европе.

Так, дальнейшее развитие оледенения в финале среднего палеолита Европы сопровождалось крупными трансформациями рельефа и ландшафтов не только в ледниковой и приледниковой зонах, но и в обширной перигляциалыюй области. В результате большая часть территории была непригодна для заселения из-за интенсивного лесонакоплення в условиях активного криогенеза (Грнбченко, Курснкова. 1997). По данным археологии отмечен естественный отток населения в южные области Европы. Возможности для более или менее успешного продвижения из заселенных прежде южных областей появляются в ранне валдайском интерстадиале. Для периода примерно 30-22 тыс. лет назад характерно некоторое смягчение климата, низкая активность почвообразующих процессов, стабилизация поверхностного рельефа и ландшафтов в условиях многолетней мерзлоты. Эти изменения позволили человеку не только поселиться на широте около 50° с. ш., но и совершать рейды далеко на север (Величко. 1997).

Очевидно, климатическое неблагополучие, спровоцировавшее отток населения к югу, -- достаточно серьезный стрессор, опосредованно повлиявший на снижение продолжительности жизни а финале среднего палеолита. Некоторое смягчение климата и стабилизация ландшафтов к началу верхнего палеолита повлекли за собой новую подвижку населения - уже на север Европы. Подобные миграции могли быть сопряжены с высокой долей риска при освоении местности и увеличением числа фатальных инцидентов, что в целом, вероятно, снизило среднюю продолжительность жизни в этом периоде. Таким образом, этап адаптации, связанный с процессом активного освоения территорий в эти эпохи, закономерно определяется временным снижением показателя продолжительности жизни.

Эпоха самого резкого похолодания (22-18 тыс. лет назад), по крайней мере за всю историю гоминид, привела к широкому распространению многолетней мерзлоты за краем ледниковых покровов. В столь критических условиях, характеризовавшихся резкой континентальностью, аридностью, деградацией бореального леса, господством мерзлоты, низкими температурами (например. на широте Среднего Дона зимние температуры опускались до -30^oС), человечеству не приходилось существовать ни до этого кризиса, ни после (Величко. 1997).

В это время общая площадь обитаемых территорий сокращается, так же как и количество стоянок. По данным демографии происходит снижение среднего возраста умерших до значений, сходных с Homo sapiens среднего палеолита (Для расчета показателя использованы данные по находкам из Костенки 18, Шанселяд, Арена Кандид, Венера Пapaбитa и Охало).

Более поздний период поздневалдайcкой дегляциации знаменовался восстановлением численности поселений. Его отличительной чертой является изменение ландшафтной приуроченности стоянок. Теперь они располагаются в долинах рек и на низких террасах. По данным демографии увеличение средней продолжительности жизни наблюдается у этого населения только за счет мужской части выборки (Бужилова и др., 2001).

Таким образом, процесс распространения человеческих популяций в палеолите имел ярко выраженный ступенчатый характер. На протяжении длительного времени происходило освоение различных ландшафтных зон Европы от предгорных-горных до равнинных. Следует подчеркнуть, что активное освоение равнинных пространств произошло только к позднему плейстоцену.

Варианты развития биологического возраста

Известно, что онтогенез человека, равно как и близких к нему приматов, делится на несколько существенных периодов: развитие плода, т. е. эмбриональное состояние, детство, отрочество и период взрослой жизни, связанный с репродуктивной функцией. У человека детство и отрочество несколько более продолжительны, чем у высших приматов. Кроме того, у человека есть пострепродуктивный период онтогенеза. При сравнении доисторического человека и современного прослеживается тенденция увеличения продолжительности каждого из периодов онтогенеза, причем, как видно из анализа, проведенного выше, начало этого процесса можно связать с верхнепалеолитическим временем.

При изучении биологического возраста человека и темпов созревания его костной ткани было показано, что существует несколько вариантов развития (Павловский, 1987). Так, у аборигенов северных районов (лесные ненцы, саамы, чукчи и эскимосы) отмечается раннее созревание костной системы, и при высоком темпе возрастных изменений и малом половом диморфизме происходит раннее завершение этих изменений. Иначе говоря, человек, рано созревая, рано стареет. У населения с повышенным уровнем долголетия и в популяциях долгожителей фиксируется позднее созревание костной системы, и при низких темпах возрастных изменений и высоком половом диморфизме позднее завершение этих изменений (Павловский, 1987). В популяциях средней полосы, южных и пустынных районов наблюдаются промежуточные или комбинированные варианты.

Обращает на себя внимание тип развития, свойственный популяциям с высоким уровнем долголетия, который характеризуется повышенным внутригрупповым разнообразием показателей биологического возраста и заметными половыми различиями в оссеографических возрастных критериях. В популяциях долгожителей наблюдается некоторое замедление процесса онтогенеза, связанное с ретардацией скелетной зрелости у детей. Кроме того, отмечается высокая статистическая корреляция темпов костного созревания у детей и подростков с темпами старения кости у взрослых в одной популяции (Павловский, 1987).

Итак, при удлинении детского и подросткового периодов увеличивается и пострепродуктивный период, что приводит в целом к большей продолжительности жизни. Эта тенденция может быть использована как косвенное доказательство существования сходных механизмов онтогенеза у людей, доживавших до зрелого и старческого возраста в верхнепалеолитическое время. В качестве примера можно привести данные об идентификации возраста, определенного по зубам и костям у сунгирцев (Сунгирь 1, Сунгирь 2 и 3). Зубной возраст у неполовозрелых сунгирцев в целом соответствует возрасту, определенному по остеологическим критериям. Тем не менее, отмечается сохранение потенциальной возможности продольного роста костей конечностей у подростков, причем с большей динамикой, чем это прогнозируется по известным стандартам. Очевидно, что у сунгирских подростков развитие костной системы несколько отстает от сроков прорезывания зубов (Медникова и др., 20000). Сходная тенденция отмечается у подростков из погребения Барма Гранде (Formicola, 1988). К сожалению, у меня не было возможности исследовать этот материал непосредственно, однако отмеченные В. Формиколой признаки можно рассматривать как следствие пролонгации ростовых процессов, т. е., как и у сунгирских подростков, вероятен вариант определенного несоответствия биологического возраста по зубной и костной системам. Тем самым, представленные данные дают основание говорить о существовании вариантов замедленного созревания костной системы у детей верхнего палеолита. Подобная вариация наблюдается в современных детских и подростковых группах долгожителей.

Другие признаки возрастного развития но типу долгожителей можно наблюдать у взрослого сунгнрца (Сунгирь I). По данным гистологического анализа, проведенного М. В. Козловской, отмечается вариант «молодого» развития костной структуры, в то время как по морфологическим признакам у него идентифицируется зрелый возраст (Бужилова и др., 2000). Кроме того, Е.Н. Хрисанфова (1984) указывает на укорочение IV пястной кости кисти сунгирца, которое характеризует вероятные нарушения темпов физического развития. Эти наблюдения могут быть использованы как свидетельство пролонгации (увеличение продолжительности) возрастных процессов у индивида Сунгирь 1.

Подобные наблюдения дают основание предположить, что сходные варианты биологического возраста могли быть и у других представителей верхнего палеолита.

Для подкрепления тезиса о формировании варианта «долгожительства» сравним показатели болезней суставов и позвоночника у верхнепалеолитических людей и ближайших к ним -- неандертальцев.

У неандертальца из Ля Шапелль-о-Сен описаны признаки спондилита (спондилез инфекционной природы) на грудных и поясничных позвонках, причем, по реконструкции исследователей, часть из них - следствие патологии, а не пожилого возраста (Krogman, 1940). Позднее эта патология была обозначена как болезнь Баструпа, которая возникает во взрослом состоянии при значительных физических нагрузках на позвоночник. Авторы исследования склонны связывать подобные нагрузки с особенностями образа жизни неандертальцев (Ogilvie, Hilton, 1998). Однако билатеральный артроз тазобедренных суставов у этого индивида можно расценивать как следствие возрастных изменений, поскольку в наши дни подобная патология отмечается только у пожилых людей. Тем не менее, по другим возрастным критериям возраст индивида из Ля Шапелль-о-Сен не превышает возрастного интервала 10--19 лет.

У неандертальцев Шанидар 2 и Шанидар 3 также описана болезнь Баструпа, причем и в данном случае молодой возраст мужчины Шанидар 2 (20-29 лет) подчеркивает объективность реконструкции причины патологии, характеризующей тяжелые физические нагрузки на позвоночник, а не возрастные патологии (Ogilvie, Hilton, 1998).

У мужчины Ля Ферраси 1 описан артроз крестцово-подвздошного сочленения слева (Fennel, Trinkaus, 1997); у неандертальца Шанидар 1 - артроз коленного сустава; у Шанидар 1 - спондилез и, возможно, полиартроз кисти. Шанидар 5 - генерализованный остеоартоз (Trinkaus, 1983).

По данным, собранным из разных источников, можно заключить, что в палеолите наиболее распространены патологии позвоночника - остеофиты и другие показатели спондилеза (болезни старческого возраста), а лишь затем артрозы крупных суставов. Очевидно, большая часть этих признаков не свидетельствует о возрастных изменениях, поскольку, как уже отмечалось, средняя продолжительность жизни в это время была невысокой.

Следует обратить внимание на резкое развитие процесса оссификации связок и дегенеративных изменений у индивида Шанидар 1, которые могут быть оценены как последствия синдрома диффузно-илиопатичсского гиперостоза, заболевания из разряда оссифицирующих гиперостозов (Trinkaus, 1983; Fennel, Trinkaus, 1997). Этот диагноз может быть отнесен, на мой взгляд, и к индивиду Шанидар 4. В наши дни синдром диффузно-идиопатического гиперостоза характерен для людей пожилого возраста. Однако по данным возрастной идентификации возраст больных шанндарцев находится в интервале 30-45 лет.

Представленные факты можно проинтерпретировать с позиции определения темпов онтогенеза у неандертальцев. Возможно, для них был характерен вариант раннего созревания и раннего старения организма. Как отмечено выше, этот тип развития биологического возраста наиболее характерен для аборигенов северных районов с невысокой продолжительностью жизни.

Эта гипотеза согласуется с наблюдениями многих антропологов. Так, анализ детских костяков (ребенка 2--5 лет, младенца около 1 года и ребенка 5-6 лет) со стоянки эпохи среднего палеолита Заскальная VI (Крым, скальный массив Ак-Кая) показал некоторую тенденцию к ускоренному биологическому развитию (Данилова, 1983:77; Балахонова, Харитонов, 1997). В качестве дополнительного свидетельства раннего созревания костной системы и ускоренных темпов старения следует привести более быструю оссификацию черепа у неандертальцев, обнаруженных на территории современной Италии (Саккопасторе 1,2 и Гуаттари I). Авторы объясняют эту особенность нарушением темпов физического развития (Manzi et al., 1996). Кроме того, исследования некоторых останков Homo erectus (Тринил, Сангиран 2, 3, 4, 12, 17, Нгандон 2, 5, 9, 10), неандертальцев (Гибралтар 1, 2, Табун С1, Шанидар 5, Ля Ферраси 1, 2, 3, Ля Кина 5, Пеш Дазе) и Нomo sapiеns (Ля Мадлен 1, Кро-Маньон 1, 2, 3, 4) позволили описать лобный внутренний гиперостоз у Сангиран 2, Гибралтар 1 и Шанидар 5 (Anton, 1997). По современным клиническим данным этот показатель часто сопутствует некоторым гормональным нарушениям у женщин преклонного возраста и реже отмечается у мужчин с нарушениями гормонального статуса. Если говорить о гормональных нарушениях, то обнаруженный у Шанидар 5 генерализованный остеоартроз на фоне лобного гиперостоза указывает на серьезную гормональную дисфункцию, возможно, вызванную ранним старением организма.

В отличие от неандертальцев, у верхпепалеолитических людей отмечено умеренное развитие дегенеративных изменений позвоночника и крупных суставов. Большая часть дефектов позвоночника и суставов коррелирует с возрастом. Это наблюдение не исключает значительных физических нагрузок, испытываемых людьми в эпоху верхнего палеолита. У палеопатологов есть свидетельства тяжелых физических нагрузок, которые проявляются в виде энтесопатий и усиленного костного рельефа у мужчин Барма Гранде, Сунгиря, Арена Кандид, Кро-Маньон и пр. Анализ реконструкции физических занятий, проведенный при обследовании неполовозрелых сунгирцев, показал воздействие тяжелых физических нагрузок на опорно-двигательную систему у подростков верхнего палеолита (Бужилова и др., 2000а). Тем не менее эти нагрузки даже на фоне нерегулярного питания и сурового климата не приводят к той ранней изнашиваемости опорно-двигательной системы, какая отмечается у неандертальцев.

Представленные результаты я склонна рассматривать как проявление иного типа развития биологического возраста у людей верхнего палеолита по сравнению с неандертальцами. Опираясь как на данные демографии, так и палеопатологии, можно предположить, что у неандертальцев был распространен вариант раннего созревания и раннего старения организма, в то время как у верхнепалеолитического человека появляется вариант позднего созревания и позднего старения организма. Выявленные различия в формировании вариантов биологического старения у людей среднего и верхнего палеолита позволяют говорить о становлении нового этапа в процессе адаптации гоминид к условиям среды.

Вероятно, в эпоху верхнего палеолита в некоторых географических зонах, в силу комфортности условий обитания, формируются морфофизиологические оптимумы, что способствует увеличению продолжительности каждого из периодов онтогенеза и приводит к долгожительству. Иначе говоря, появляются люди, которые живут заведомо дольше, чем остальные. Конечно, абсолютные значения этого показателя существенно удалены от современных, но, тем не менее, при сравнении с известными нам группами более ранних эпох некоторые люди верхнего палеолита выступают как долгожители. Эта тенденция, закрепившись на генетическом уровне, возможно, через череду поколений приводит к удлинению средней продолжительности жизни в более поздние эпохи. Так, следующий этап увеличения продолжительности жизни отмечается лишь в эпоху средней бронзы.

При исследовании современного населения О. М. Павловский (1987: 167) приходит к выводу, что явление долгожительства можно рассматривать как одну из модификаций общего, свойственного человечеству процесса социально-средовой адаптации, дающей вышеназванные эффекты в условиях высокой комфортности среды и оптимума социально-биологических факторов, присущих данной общности.

Таким образом, у нас появляется основание говорить о человеке верхнего палеолита как о приспособленном к условиям окружающей среды, причем эти условия оказываются для него оптимальными. Такой вывод вполне правомочен, так как ни в какие последующие эпохи, за исключением современных, не происходит столь существенного скачка в продолжительности жизни. С другой стороны, согласно концепции В. А. Геодакяна (1983), долгожительство может возникать не только как аффект реакции гетерогенного массива на оптимальные условия жизни, но и как аффект былого неблагополучия популяции с высокой детской смертностью. Последнее утверждение также следует учитывать, поскольку невозможно отрицать, что низкая продолжительность жизни как неандертальцев, так и ранних форм современного человека в эпоху среднего палеолита сочеталась с высоким уровнем детской смертности.

Размещено на Allbest.ru