Русские в Российской Федерации

Размещено на http://allbest.ru

Институт этнологии и антропологии РАН

Русские в Российской Федерации

Козлов Виктор Иванович

доктор исторических наук,

профессор, главный научный сотрудник

Этническая идентификация русских - одно из наиболее заметных социальных явлений. Подчас этот процесс, как известно, принимает крайне негативные формы, но в целом он, безусловно, положительный, представляет собой вполне закономерную реакцию на итоги национальной политики КПСС, распад СССР, новую социально-экономическую ситуацию. В публикуемой ниже статье предпринимается попытка наметить абрис проблемы, связанной с положением русских в Российской Федерации, с весьма ощутимыми переменами в их национальном самосознании. Последние, с точки зрения автора, в недостаточной мере учитываются в современном государственном строительстве при разработке важных социально-политических решений.

Русские, крупнейший этнос Российской Федерации (по переписи 1989 г. составившие 119.9 млн. человек, или 81.4% населения), живут на всей территории - от Балтийского моря на западе до Тихого океана на востоке и от Северного Ледовитого океана до Алтая, Тянь-Шаня и Амура на юге. С этой точки зрения Россию можно было бы считать "национальным" государством с этническими меньшинствами, таким, скажем, как Франция, где на долю собственно французов приходится около 83% всех жителей. Однако нашу страну отличает весьма важное обстоятельство, которое и определяет ее "федеративный" характер. Дело в том, что многие этнические меньшинства, в соответствии с прежними советскими конституциями, имеют свою государственность в виде автономных республик, а по новой Конституции 1993 г. - в виде просто республик, обладающих значительной степенью суверенности. Что же касается преимущественно русских областей и краев, то хотя они и считаются теперь такими же субъектами федерации, как и республики, но фактически существенно уступают им по своему статусу.

Отсутствие у русского этноса национальной государственности и вытекающее отсюда его фактическое малоправие - один из важных аспектов так называемого русского вопроса, по-разному трактуемого различными этнологами и политологами. Многие сильно сужают его рамки, ограничиваясь анализом проблем тех наших соотечественников, которые оказались в государствах "ближнего", точнее, нового зарубежья.

Спору нет, положение более чем 25 млн. русских, отрезанных политическими границами от исторической родины, почти повсеместно притесняемых титульными этносами бывших союзных республик, а ныне суверенных государств, заслуживает всяческого внимания. Проблем здесь действительно немало - начиная от получения полноправного гражданского статуса, языково-культурной адаптации и кончая переселением в Россию. Однако это лишь часть вопроса, причем отнюдь не ключевая, а производная. Если бы не общее тяжелое состояние русских, что нашло отражение и в ослаблении их национального самосознания, вряд ли они были бы столь безучастны к судьбам своих соплеменников, вынужденных влачить жизнь людей "второго сорта".

Говоря об общем тяжелом состоянии русского этноса, что, на мой взгляд, составляет сердцевину, суть русского вопроса, я имею в виду как социо-культурный аспект, в частности, забвение исконной культуры, добрых отеческих традиций, утрату духовного начала в жизни, так и его физическую деградацию, настоящее вымирание. Темпы этого процесса приобрели катастрофическую быстроту (только в России в 1993 г. убыль составила даже с учетом притока мигрантов более 600 тыс. русских в год), и если так будет продолжаться, угроза исчезновения русского этноса с исторической арены в течение ближайшего столетия вполне может оказаться реальной. Ситуация усугубляется и полным игнорированием властными структурами проблемы вымирания русских.

Поскольку очевидно, что в различных регионах России этнодемографические, а также социально-экономические и этнополитические процессы будут развиваться по-разному, следует всесторонне проанализировать положение русских в "национальных" республиках РФ. Начнем с экскурса в не столь отдаленное прошлое.

Ко времени распада Советского Союза в конце 1991 г. в составе Российской Федерации насчитывалось 16 автономных республик. Часть из них появилась в этом статусе еще в первые годы Советской власти (Башкирская - в 1919, Татарская - в 1920, Дагестанская - в 1921, Северо-Осетинская - в 1924 г.), а затем - главным образом по Конституции СССР 1936 г. - и остальные. Процесс "национально-государственного строительства" осуществлялся в соответствии с провозглашенным еще до 1917 г. программным тезисом большевиков о праве наций (народов) на самоопределение вплоть до политического отделения и образования самостоятельного государства. Однако никаких четких принципов, а тем более инструкций для претворения этого тезиса в жизнь в районах этнического смешения выработано не было, и национально-территориальное размежевание нередко проводилось по тем или иным конъюнктурным соображениям.

Рамки статьи не позволяют рассмотреть упомянутый процесс в Российской Федерации во всех деталях. Отмечу лишь, что в одних случаях наблюдалось стремление включить в границы автономных республик и областей достаточно крупные ареалы титульных этносов в целом (например, была создана не только Бурятская АССР, где проживало около 60% всех бурятов страны, но также Усть-Ордынский и Агинский автономные округа в соседних областях, охватывающие еще свыше 20% представителей данной народности), а в других - автономные республики и области охватили только наиболее компактно живущие группы титульной нации. Так, в пределах Татарской АССР оказалось лишь около 30% всех российских татар, при этом довольно значительные районы с преимущественно татарским населением были включены почему-то в соседнюю Башкирскую АССР, в результате чего численность татар там превысила численность башкир. В границах Мордовской АССР оказалось лишь немногим более 30% всей широко расселившейся мордвы: правда, в Поволжье были созданы еще четыре мордовских района, но в середине 30-х годов их ликвидировали. На Северном Кавказе по непонятной причине образовали "парные" автономии: Чечено-Ингушскую и Кабардино-Балкарскую, а в основу создания Дагестанской АССР лег, скорее, территориальный, нежели этнический принцип, так как дагестанского этноса вообще не существует.

Что касается русских, то их жизненные интересы зачастую игнорировались. Административно-политический статус краев и областей, где они составляли большинство, существенно ниже статуса республик, они не имели этнически ориентированных учреждений, поддерживающих языково-культурную самобытность. Русским приходилось нести и территориальный ущерб. Так, в

Башкирскую АССР были включены некоторые уезды бывшей Уфимской губернии, населенные главным образом русскими, в том числе Уфа, где башкир почти не было. В итоге русские стали крупнейшей национальностью республики, а "титульные" башкиры заняли лишь третью позицию, составляя менее четверти ее жителей.

Подобное национально-государственное строительство, а точнее, разделение основных российских этносов (кроме русского) по административно-территориальным "квартирам" противоречило марксистско-ленинской теории, предусматривавшей все большее единение наций при социализме вплоть до их слияния, а потому многими большевиками-ленинцами могло рассматриваться в качестве временной меры, призванной сыграть в этнической сфере примерно такую же роль, как нэп в экономике. Однако в отличие от нэпа советское национально-территориальное устройство оказалось более устойчивым, просуществовав вплоть до начала 90-х годов. Оно отвечало интересам не только титульных этносов, но и державных правителей, увлеченных давним принципом "разделяй и властвуй". С течением лет довольно условные по своему происхождению границы республик приобретали характер "незыблемых".

Национализм в период "перестройки" особенно усилился в 1991 г., когда Горбачев и его окружение, стремясь ослабить сепаратистские настроения и власть центрального российского руководства, стали поощрять лидеров автономных республик Российской Федерации, призывать их к участию в Союзном договоре и т. п. Дальнейший ход событий хорошо известен - знаменитая ельцинская фраза "берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить", упразднение термина "автономия", выделение Чеченской республики из Чечено-Ингушетии и провозглашение ею в 1991 г. полной политической самостоятельности, усиление сепаратистских тенденций в Татарстане, Башкортостане. Ряд бывших автономных областей (Адыгея, Карачаево-Черкессия, Алтай и Хакасия) повысили свой статус до республик. Поскольку этот статус давал существенные экономические преимущества (значительно меньшую долю отчислений налогов в бюджет), то за него выступили и некоторые области, где большинство составляют русские (например, Свердловская), но не добились успеха.

Важная особенность борьбы руководства РФ за полный политический суверенитет заключалась в том, что отсутствовала опора на национальные чувства титульного этноса, как в других республиках, поскольку русские таковыми не считались; более того, в нее была вплетена идея борьбы против "имперских амбиций" русских, в чем российские демократы западной ориентации солидаризировались с националистами других республик. Возникавшие русские национал-патриотические организации даже историко-культурного направления нередко обвинялись в "антисемитизме" и "фашизме". В таких условиях утверждение полного суверенитета Российской Федерации не могло дать и не дало русскому этносу ничего позитивного; более того, это отсекло от него новыми политическими границами свыше 25 млн. соплеменников.

Принятая в конце 1993 г. Конституция РФ с точки зрения рассматриваемых проблем производит довольно странное впечатление. Не получили здесь отражения факт многонациональности федерации и особая роль в ней русского этноса. Преамбула главного закона страны начинается с лозунговой фразы: "Мы, многонациональный народ Российской Федерации..." - столь же малообоснованной, как прежний партийный тезис о существовании многонационального "советского народа"; далее содержится привычное утверждение о равенстве прав и свобод человека "независимо от пола, расы, национальности, языка..." (ст. 18). Этим национальная проблематика в Конституции, по сути, исчерпывается. В ней ничего не сказано ни о национальной (этнической) сущности "республик" как субъектов федерации, ни о реальных особых правах титульных этносов этих республик, трудно совместимых с принципом равноправия граждан вне зависимости от национальной принадлежности, ни даже о такой важной форме решения национального вопроса, как национально-культурная автономия, которая могла бы хотя бы отчасти смягчить остроту русского вопроса и вообще вопроса о судьбе этнических меньшинств при дальнейшей суверенизации республик.

Внимание российского руководства к национальным проблемам и прежде всего к русскому вопросу заметно усилилось после выборов в Государственную Думу, когда на первое место по партийным спискам вышла Либерально-демократическая партия во главе с В. Жириновским, который привлек значительную часть русских избирателей обещаниями заботиться об их интересах. В послании Президента Федеральному собранию "Об укреплении Российского государства" (24 февраля 1994 г.) появился специальный раздел "Федерализм и межнациональное согласие", где речь идет о "защите прав" образуемых гражданами "этнических, религиозных и языковых сообществ", поддержании "разнообразных форм самоуправления национальных групп" и "различных формах национально-культурной автономии". О русских сказано, что "им не угрожает ассимиляция, забвение родного языка, утрата национальной самобытности", что они имеют "национальный паритет с другими народами на территории всех субъектов Российской Федерации и право на этнокультурную самоорганизацию" на тех территориях, где находятся в меньшинстве.

Да, русским людям действительно пока не угрожает забвение родного языка, но сам по себе он не обеспечивает национальное бытие, более того, в прошлом русский язык был основной формой безликой "советской культуры", а ныне используется в американизированной "массовой культуре", которая отнюдь не способствует укреплению русской самобытности. Закон о национально-культурной автономии еще только готовится, но, судя по всему, он нацелен прежде всего на обеспечение языково-культурного бытия нацменьшинств. Что же касается "национального паритета" русских с титульными этносами республик, в пределах которых они живут, то его не было до послания Президента и вряд ли он появится в обозримом будущем.

Анализ положения русских в республиках Российской Федерации целесообразно начать с многонационального Поволжско-Приуральского региона, где расположены Марийская, Мордовская, Удмуртская, Чувашская республики, Татария и Башкирия. Современную этнополитическую ситуацию здесь можно назвать относительно спокойной, что во многом объясняется длительными добрососедскими взаимоотношениями проживающих здесь народов. Исключение составляли татары Казанского ханства, присоединенные в результате военного похода Ивана Грозного, но и они быстро адаптировались к русским, а знатные татарские фамилии (Бекетовы, Мусатовы, Юсуповы и др.) вошли в элиту российского дворянства. В процессе освоения Среднего Поволжья происходило сильное территориальное смешение русских с коренными этносами. Наибольшую компактность расселения сохранили чуваши, составляющие и ныне большинство жителей Чувашии (на 1989 г. - около 68%); наименьшую -мордва (32.5% жителей республики). Все этносы Среднего Поволжья приняли вместе с русскими участие в заселении пустовавших земель Нижнего Поволжья и Заволжья, в результате чего появились ареалы, более или менее удаленные от основной этнической территории. Со временем к этому добавились и более дальние миграции, в том числе в крупные промышленные города. По данным на 1989 г., вне Мордовской АССР находилось около 70% мордвы (в Куйбышевской, Пензенской областях и т. д.), вне Татарии - примерно две трети всех татар, вне Марийской АССР - свыше 50% марийцев и т. д.

Упомянутые процессы привели к тому, что в Поволжье русский язык издавна стал основным языком межнационального общения, городской жизни и культуры, получили распространение смешанные браки. Это, в свою очередь, способствовало этнической ассимиляции. В наибольшей степени - во многом благодаря своей конфессиональной принадлежности - удалось сохранить собственное языково-культурное бытие татарам.

По сравнению с коренными этносами республик Поволжья и Приуралья, среди русских этого региона более высок удельный вес горожан, выше уровень образования, а также доля квалифицированных рабочих и технических специалистов, особенно из числа руководителей крупных предприятий. Конкурировать с ними на равных представители титульных народов - горожане и интеллигенты преимущественно в первом поколении - естественно, не могли.

Не случайно поэтому, что в основе почти всех развернувшихся здесь в годы "перестройки" национальных движений (как и в большинстве союзных республик) лежала идея оттеснить русских как "чужаков" с престижных и доходных должностей. Наиболее рьяные национал-радикалы выступали под лозунгами типа: "Татария - для татар!" или "Чувашия - для чувашей!". Национал-демократы рассуждали о необходимости борьбы против русификации, призывали к возрождению родного языка и культуры. Хотя во всех республиках русский язык был узаконен в качестве второго государственного, тем не менее повсеместно выдвигались требования к руководителям среднего и высшего звена, чиновникам и т. п. свободно владеть обоими языками, что даже в обозримом будущем, мягко говоря, не реально и чревато конфликтами.

Общая черта современной этнополитической ситуации в рассматриваемом регионе - успехи национальных лидеров на выборах в республиканские органы власти. В Татарстане, например, где по переписи 1989 г. татары составляют 38.5% населения, они получили на выборах 1990 г. в Верховный Совет республики 57.6% мест, в районных и городских Советах - 64.7%, в Совете Министров-69% [1].

Именно в Татарстане наиболее явственно обозначились национал-сепаратистские тенденции, прежде всего - утверждение главенства своих законов над центральными общероссийскими, отказ от участия во всероссийских референдумах, неприятие новой Конституции РФ и т. д. Татарские националисты, которых поддерживали мусульманские деятели, требовали полного восстановления своего суверенного средневекового государства, насильственно присоединенного к Московской Руси. В начале 1994 г. российское руководство было вынуждено пойти на сепаратный договор с этой республикой о разделении властных полномочий. Власти Татарстана решают вопросы владения землей и природными ресурсами, устанавливают бюджет и налоги, республиканское гражданство, отношения с иностранными государствами, заключают с ними торговые и иные соглашения, создают свой Национальный банк и т. д. Такой договор можно рассматривать как явное поражение Президента России и его команды в стремлении к укреплению государства. Когда примеру Татарстана в середине 1994 г. последовали Кабардино-Балкария и Башкортостан, федерация начала превращаться в конфедерацию. Снижение республиками своих взносов в центральный бюджет до 20%, в то время как из русских областей извлекается до 50%, обостряет фактическое неравноправие якобы равноправных по Конституции субъектов федерации. Не случайно, что Свердловская область не раз выступала за придание ей статуса "республики".

В других республиках Поволжья и Приуралья национально-сепаратистские тенденции носят в целом, скорее, этнический, нежели государственный характер: на первый план выступает стремление обособиться от русских, ослабить влияние русской (или русскоязычной) культуры, уменьшить распространение русского языка. Одна из задач при этом состоит в освобождении от влияния православной церкви, некогда навязанной местным этносам, но способствовавшей сближению их с русскими и между собой. Во многих республиках предпринимаются попытки возродить старые языческие верования, усиливавшие в прошлом этно-культурный сепаратизм. В 1991 г. в Марий Эл, например, творческая интеллигенция добилась в Минюсте России регистрации единственного в стране крупного языческого религиозного объединения "Ошмарий-Чимарий" ("Белый мариец - чистый мариец"), верховным жрецом которого был избран старейшина марийских писателей А. Юзыкайн [2]. Священные языческие рощи, где проводятся моленья и совершаются жертвоприношения животных, взяты под охрану государства, в Йошкар-Оле сооружается главное капище. Ослабленная в предыдущие десятилетия православная церковь теряет свои позиции: в середине 1991 г. здесь была учреждена отдельная епархия (отделившаяся от Казанской), но это не изменило общего соотношения сил. Оживление языческих верований наблюдается также в Мордовии, Удмуртии и Чувашии. Сказанное не означает, разумеется, призыва к нарушению принципа веротерпимости, а свидетельствует лишь о том, что националисты могут использовать в своих целях и религию.

Русские объединения в некоторых республиках Поволжья и Приуралья возникли главным образом в ответ на деятельность национальных организаций и имеют, как правило, социально-культурную направленность. Попытки придать им этнополитическое содержание воспринимаются как проявления "великорусского шовинизма" и подвергаются осуждению. Однако потребность в подобных объединениях существует, о чем, в частности, свидетельствует и тот факт, что многие местные русские на выборах в Госдуму отдали свои голоса ЛДПР, обещавшей им защиту. В ближайшем будущем следует ожидать активизации деятельности таких организаций как реакцию на растущий национализм титульных этносов. Этноэкономическая напряженность может возникнуть в связи с провозглашенной в большинстве республик заботе о диаспоре титульного этноса за пределами республики - ведь средства для этого будут изыматься из республиканского бюджета, то есть и у нередко численно преобладающего русского населения.

Другой большой многонациональный регион Российской Федерации - Северный Кавказ. Дагестанская, Чечено-Ингушская, Северо-Осетин-ская и Кабардино-Балкарская республики имели до 1991 г. статус автономных, а Карачаево-Черкессия и Адыгея - автономных областей. Сейчас они - республики, причем Чечено-Ингушетия, как известно, разделилась на две самостоятельные части. Почти все местные этносы, исповедующие ислам, были завоеваны Россией в результате длительной и кровопролитной кавказской войны (1817 - 1864), которая сохранилась в их исторической памяти как "антирусская". Исключение составляют осетины, в большинстве своем издавна принявшие православие и еще в конце XVIII в. добровольно вошедшие в Россию.

В первые годы советской власти горцам была отведена часть бывших земель кубанских и терских казаков (преимущественно русских по происхождению), созданы национальные автономии и т.п. Однако вскоре наступили тяжелые времена -гонения на религию и традиционный быт, насильственная коллективизация, позднее, в 1943 г. -обвинения в сотрудничестве с немецкими оккупантами чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев и их поголовное выселение в Узбекистан, на юг Казахстана и в соседние районы Средней Азии (обезлюдевшие удобные для земледелия земли были заняты представителями других кавказских народностей и отчасти русскими [3]).

После реабилитации и возвращения в родные места основная масса иноэтнических поселенцев, в первую очередь - русские, уступили занятые участки не без конфликтов, что опять-таки отнюдь не способствовало добрым отношениям. Некоторые же территориальные споры (особенно между осетинами и ингушами) не разрешены до сих пор.

Почти все основные межэтнические конфликты в республиках Северного Кавказа затрагивают живущих здесь русских. Эти конфликты либо непосредственно угрожают жизни русского населения, либо ухудшают и без того неприязненное к нему отношение, подогреваемое неудачной политикой российского правительства, которое воспринимается чаще всего в качестве "московского" и "русского".

Надо отметить, что "выдавливание" русских из некоторых республик Северного Кавказа (как, впрочем, и Закавказья) началось еще до развала Советского Союза. Особенно заметно этот процесс протекал в Дагестане, где численность русских сократилась с 214 тыс. в 1959 г. до 166 тыс. в 1989 г., а доля в общей массе населения упала с 20% до 9% (последнее произошло отчасти за счет более высокого естественного прироста местных жителей).

Уменьшилась численность русских в Чечне - с 348 тыс. в 1959 г. до 293 тыс. в 1989 г., а их доля среди жителей республики сократилась с 49% до 23% (отчасти также за счет высокого естественного прироста чеченцев и ингушей). После провозглашения независимости выезд русских из Чечни усилился, а в конце 1994 г., когда там началась война, он превратился в массовое бегство. Однако надежных данных об этом нет.

Завершая обзор этнополитической ситуации на Северном Кавказе, следует отметить возможное дестабилизирующее воздействие возрождающихся здесь вооруженных казачьих войск (Донского, Терского, Кубанского) и других казачьих формирований, пользующихся некоторой поддержкой руководства Российской Федерации, прежде всего Министерства обороны и Министерства по делам национальностей и региональной политике. этнический русский поволжье конфликт

На юге Сибири расположен еще один многонациональный регион, представленный Тувинской, Алтайской и Хакасской республиками. Две последних недавно были автономными областями, в которых титульные этносы составляли меньшинство (в Горно-Алтайской АО алтайцев на 1989 г. - 31%, в Хакасской АО хакасов - лишь 11%) со сравнительно слабо развитыми национальными движениями. Некоторая напряженность в отношениях между алтайцами и русскими возникла в начале 90-х годов главным образом из-за намечавшегося строительства Катунской ГЭС, что могло повлечь за собой ухудшение экологической обстановки. Гораздо более острая ситуация сложилась в Туве, территория которой (Урянхайский край) была присоединена к Советскому Союзу лишь в 1944 г. Национальное движение среди тувинцев, составляющих почти две трети местного населения, сразу приобрело сепаратистский и в значительной степени антирусский характер. Дело доходило даже до нападения тувинских вооруженных отрядов на русских поселенцев. Неудивительно, что многие русские покинули территорию Тувы, а те, кто остался, не чувствуют себя здесь в безопасности.

Этнополитическая ситуация в других регионах Российской Федерации более или менее спокойная.

Карельская республика, где доля представителей титульного этноса не достигает 10% населения (к тому же карелы сильно обрусели: около 50% из них назвали в 1989 г. родным языком русский), сохраняет свою "национальную" форму благодаря экономическим привилегиям, которые получают республики. Аналогичная картина в Бурятии (на долю бурят там приходится лишь 24% всех жителей) и в Якутии (якуты составляют 33%), хотя в обеих республиках сложились довольно сильные этнические элиты. Неизбежные в таких условиях попытки использовать политическую власть для различного рода привилегий (например, в ходе приватизации участков земель с полезными ископаемыми) здесь, как, впрочем, и в других республиках РФ, чреваты межэтническими конфликтами между титульными этносами и русскими.

Итак, этнополитическая ситуация в республиках России сложна и разнообразна, и в той характеристике, которая дана в упомянутом выше послании Президента Федеральному собранию, желаемое во многом выдается за действительное. Никакой российской "нации", объединенной со-гражданством, нет и в обозримом будущем не предвидится. В стране еще долгие годы будут существовать отдельные российские нации, отношения между которыми могут иметь противоречивый характер и нуждаться в регулировании с помощью мудрой национальной политики, которой пока также нет. Что же касается "национального паритета" русских с другими этносами, то средствами национально-культурной автономии полностью его достичь невозможно: для этого необходимо либо ослабление нынешней национальной государственности с привилегиями для титульных этносов, либо создание русской государственности. Последнее является одной из центральных проблем русского вопроса как в Российской Федерации, так и в странах нового зарубежья.

Автор хорошо понимает, что представителям привилегированных титульных республиканских этносов может не понравиться возможность решить русский вопрос в Российской Федерации путем достижения реального национального равноправия. Но если освободиться от одурманивающего угара национализма, станет понятно: другого пути к возрождению и укреплению прежних, в большинстве случаев добрососедских отношений у нас нет. Рассуждения о каких-то исконных правах на ту или иную территорию часто лишены должного основания; да, в конце концов, и неразумно делать ставку на возможность вытеснения русского населения, составляющего значительную, нередко преобладающую (особенно в городах) часть жителей республик и играющего столь видную роль в их экономике. Явно неразумны и попытки "возрождения" родного языка за счет какого-то ущемления русского языка, приобщающего эти этносы к богатой русской культуре, а через нее - и к мировой цивилизации. Это может привести лишь к деградации соответствующих этносов. Конечно, в дальнейшем не исключены те или иные инциденты вроде стремления Чечни к полному суверенитету, да еще с опорой на мусульманский фундаментализм, но это не должно заслонять магистрального пути единения этносов в Российском государстве.

Литература

Тишков В.А. Этничность и власть в СССР (этнополитический анализ республиканских органов власти) // Сов. этнография. 1991. № 3.

Филатов С., Щипков А. Сотая епархия. Последний языческий народ Европы // Независимая газ. 1994. 17 марта.

Ибрагимбейли Х.Н. Северный Кавказ: геноцид, депортация и ЧП // Независимая газ. 1994.12 июня.

Размещено на Allbest.ru