Образование как фактор утверждения в обществе норм этноконфессиональной толерантности в условиях глобализации (на примере России, Франции и Танзании)

Что касается этнорасовой ситуации, то следует подчеркнуть, что, несмотря на малочисленность (менее 1 % населения страны), арабы, южноазиаты (обычно называемые «индийцами»), а также греки не только сыграли заметную и неоднозначную (достаточно вспомнить об арабской работорговле) роль в истории Танзании; они, в особенности «индийцы» и арабы, продолжают играть ее и в постколониальный период, прежде всего, в экономике страны, особенно в торговле (см., например: Демкина 1972; Lodhi 1986; 1994; Lobo 2000; Львова 2005а; 2005б). Уровень не только их образования, но и благосостояния в целом выше, чем у представителей коренных народов, многие из которых вынуждены наниматься к ним на работу. Образ «торгашей», наживающихся на коренных африканцах, при этом презирая их, также не способствует росту позитивного отношения к арабам и южноазиатам.

Но есть ли реальные основания утверждать, что повышение уровня образования танзанийцев действительно ведет к понижению уровня религиозной и этнорасовой толерантности? Иначе говоря, подкрепляют ли такую гипотезу собранные в ходе экспедиции материалы - около 2000 анкет и почти 150 интервью? Обратимся сначала к конфессиональному аспекту проблемы.

Как явствует из таблицы 2 (см. с. 177), в обществе в целом основные для него межрелигиозные отношения - исламо-христи-анские - можно охарактеризовать как терпимые: безусловными лидерами среди предложенных вариантов ответа на вопрос об отношении к другой религии стали варианты «безразличное» и «в общем положительное», а вариант «всецело положительное» оказался более популярен, нежели ответы, выражающие негативное отношение к иной религии. Причем, как показало другое наше исследование, степень толерантности установок мусульман и христиан в отношении другой религии и ее адептов оказалась сопоставима (см.: Бондаренко 2005б). Если же мы, вернувшись к таблице 2, обратимся к ответам респондентов каждой образовательной категории в отдельности (что для нас в данном случае особенно важно), то увидим, что существенной разницы между ними нет: представители всех трех групп чаще выбирали ответы, выражающие терпимое отношение к чужой религии, а ее положительные оценки преобладают над отрицательными. Однако стоит обратить внимание на то, что на грани безразличного и положительного отношения более высокий уровень образования начинает работать в направлении повышения толерантности установок респондентов: если у людей с невысоким образовательным уровнем заметно преобладает безразличие, то у людей со средним и высшим образованием - в целом позитивное отношение.

Таблица 2 Личное отношение к другой религии и ее последователям Образование Вопрос был адресован христианам и мусульманам - представителям конфессиональных общин, в сумме образующим подавляющее большинство населения страны - около 80 %. Под «другой религией» в вопросе понимались христианство для мусульман и ислам для христиан.

Для анализа же этнорасовой ситуации в Танзании мы посчитали наиболее показательными ответы респондентов на вопрос анкеты о существовании единой танзанийской культуры:

Таблица 3 Мнение о существовании единой танзанийской культуры Образование

В условиях Танзании, где уже давно образовалась этнокультурная общность большинства автохтонных народов на базе языка и культуры суахили, и поныне играющих важнейшую интегрирующую роль, рост национального самосознания может проявляться преимущественно не на узкоэтническом, а на этнорасовом уровне. Речь идет не о полном размывании собственно этнического уровня (само)идентификации, а о его непротиворечивом совмещении с уровнем этнорасовым. В силу этого, а также еще ряда причин (например, отсутствия в континентальной части страны в доколониальный период мощных экспансионистских политических образований, память о которых могла бы стать источником узкоэтнического национализма, и исходной близости этнических культур народов банту, составляющих подавляющее большинство населения страны) сегодня Танзания являет собой едва ли не уникальный для Африки южнее Сахары пример в общем успешного протекания процесса сложения нации как поли- и одновременно, прежде всего, надэтнической гражданской общности - как общности людей, приверженных единым базовым ценностям, сформировавшимся на основе единых культурных мифов и стереотипов и воспринимаемым как характерно танзанийские. Вопрос заключается в том, видят ли и желают ли видеть афротанзанийцы как часть танзанийской нации своих соотечественников - носителей весьма отличных этнических культур.

Рост национального самосознания - не менее необходимое условие для построения гражданского общества, чем экономический прогресс или повышение уровня образования. Этот рост не может проходить иначе, чем через переосмысление антитезы «мы - они». Но очевидно, что для определенной доли афротанзанийцев в результате в первую из этих категорий не попадает часть граждан их же страны - соотечественников, не воспринимающихся как люди, которые, несмотря на этнокультурные различия, разделяют те же базовые ценности и живут во благо той же страны.

У этой проблемы есть и оборотная сторона: особенности поведения и самоощущения представителей самих этнорасовых общин. Среди наших респондентов - представителей этнорасовых меньшинств - свои общины считают хорошо интегрированными в танзанийское общество 88,0 % арабов, 50,0 % европейцев (членов старейшей и наиболее спаянной общины евротанзанийцев - греческой - 60,0 %) и 62,9 % «индийцев» (иммигрантов из других стран Африки - 83,3 %). Таким образом, все они оценивают свою степень интегрированности в местную социокультурную среду как гораздо более высокую, нежели представители большинства населения страны.

В целом данная проблема не может не обращать на себя внимание. Из таблицы 3 следует, что примерно одинаковый процент афротанзанийцев с каждым из выделенных уровней образования считает, что танзанийской нации с ее особой культурой, по сути дела, нет вообще, а существует лишь конгломерат этнических культур, что танзанийская нация и ее культура существуют, но только в рамках афротанзанийской общности, и, наконец, по убеждению около трети респондентов, танзанийские нация и ее культура не только существуют, но и объединяют всех граждан страны независимо от их этнорасового происхождения.

Однако, обобщая, следует заключить, что тенденции политизации религиозности и этничности по мере роста образовательного уровня населения противостоит контртенденция, которая видится нам более мощной. Ныне не все, но очень многие танзанийцы готовы признать, что в стране созданы равные условия для жизни и деятельности представителей всех конфессий и этнорасовых общин.

Стабилизирующую роль, помимо ряда прочих факторов См.: Бондаренко 2004; Bondarenko 2004; Халтурина 2004; Саватеев 2005., безусловно, играет наихарактернейшая особенность традиционной африканской культуры - сила родственных связей и институтов. Казалось бы, этот фактор вступает в социокультурное противоречие с принципами современного гражданского общества и должен рассматриваться как препятствие на пути его становления. Однако, по крайней мере в сфере межрелигиозных и межэтнических отношений, подходить так к данному вопросу было бы неверно. В Танзании практически нет крупных моноконфессиональных этносов, и очень многие ее граждане имеют родственников - кровных или по браку - иного, чем они сами, вероисповедания и/или этнического происхождения. Родственные же сети африканцев обширны, а узы родства практически всегда оказываются для них гораздо важнее религиозной и этнической принадлежности близких людей.

Таким образом, есть основания полагать, что повышение уровня образования танзанийцев будет в целом способствовать укреплению толерантных установок на межрелигиозное и межэтническое, межрасовое общение в сознании граждан страны. Как сказал один из наших информантов, «потому что все мы (танзанийцы. - Авт.) родились здесь, мы живем в гармонии, мы говорим на одном и том же языке (суахили. - Авт.), мы хотим оставаться вместе».

Итак, во всех трех странах, рассмотренных в нашем исследовании: России, Франции и Танзании, - странах со столь непохожими культурным обликом, историческими судьбами и особенностями проблем в сферах этнорасовых и межрелигиозных отношений, высокий уровень образования способствует формированию толерантных установок в сознании граждан. Хотя в каждом случае для этого существуют свои предпосылки, условия глобализации обусловливают и наличие важных общих причин существования позитивной связи между высоким уровнем образования и этнорасовой и конфессиональной толерантностью. В современном глобализирующемся мире развивается созданная на мультикультурном секуляризованном Западе система образования, ориентированная на внедрение универсальных (на эксплицитном уровне внекультурных) установок толерантности.

Наиболее сильное влияние на сознание учащихся эта система образования оказывает именно на уровне высшей школы. В дальнейшем же, по окончании высших учебных заведений, сами сферы деятельности, в которые оказываются вовлеченными выпускники вузов, современные, связанные с интеллектуальной деятельностью и доступом к разнообразной информации о современном мире, стимулируют укрепление толерантных установок в сознании высокообразованных граждан.

Наконец, особо следует отметить, что общественная роль людей с высоким уровнем образования отнюдь не сводится к их непосредственному месту в системе социально-экономических отношений. Достаточно высокая степень общей образованности населения - необходимое условие построения толерантного гражданского общества. И роль в этом процессе людей не просто образованных, а высокообразованных, интеллигенции, особенно важна. От ее позиции как создателя идеологий и их проводника в массы существенно зависят умонастроение и поведение последних. Наш анализ в целом показывает, что чем выше будет становиться общий образовательный уровень жителей той или иной страны и чем больше будет появляться среди них людей высокообразованных, тем большей будет становиться интегрированность различных сегментов общества, в том числе этнорасовых и конфессиональных, и тем быстрее будет расти процент приверженцев такой - гражданской - позиции.

Литература

Печатные материалы

1. Бондаренко, Д. М. 2004. Исламо-христианские отношения, образование и политика в современной Танзании. Азия и Африка сегодня 9: 27-35.

2. 2005а. Глобализация или диалог цивилизаций: современные теоретические подходы и будущее незападных культур. В: Фарах, С., Савинова, О. (ред.), Разнообразие культур: опыт России и Левантийского Востока (с. 181-187). Бейрут: Ливано-Российский Дом; Нац. Ком. ЮНЕСКО в Ливане.

3. 2005б. Исламо-христианские отношения в свете проблемы образования. В: Саватеев 2005: 41-70.

4. Демкина, Л. В. 1972. Национальные меньшинства Восточной Африки (социально-экономическое и политическое положение индо-пакистан-ского и арабского населения). М.: Наука.

5. Кавыкин, О. И. 2003. Этноконфессиональная самоидентификация российских нео-язычников - «родноверов». В: Грусман, В. М., Коновалов, А. В. (ред.), Мифология и религия в системе культуры этноса. Материалы II Санкт-Петербургских чтений (с. 38-40). СПб.: Кронос.

6. 2004а. Мировоззренческие и политические аспекты российского нео-язычества. В: Евгеньева, Т. В. (ред.), «Чужие» здесь не ходят (Радикальная ксенофобия и политический экстремизм в социокультурном пространстве современной России) (с. 77-105). М.: Центр цивилизац. и регион. исслед. РАН.

7. 2004б. Родноверие - новое религиозное течение в современной России. Общественные науки и современность 3: 102-110.

8. 2006. Конструирование этнической идентичности в среде русских неоязычников. Автореф. дис. …канд. ист. наук. М.: Центр цивилизац. и регион. исслед., Ин-т Африки РАН.

9. Кларин, М. В. 1998. Инновации в мировой педагогике. М.; Рига: Эксперимент.

10. Львова, Э. С. 2005а. Индийская община: вариант мира в условиях этноконфессионального многообразия. В: Саватеев 2005: 116-146.

11. 2005б. Инонациональные христианские общины Дар-эс-Салама. В: Саватеев 2005: 90-115.

12. Нейсбит, Дж. 2003. Мегатренды. М.: Ермак.

13. Саватеев, А. Д. (ред.) 2005. Мусульмане и христиане в современной Танзании. Труды участников российской экспедиции. м.: Ин-т Африки РАН.

14. Халтурина, Д. А. 2004. Исламо-христианские отношения и религиозная толерантность в Танзании. Религиоведение 4: 101-114.

15. Халтурина, Д. А., Коротаев, А. В. 2006. Русский крест. Факторы, механизмы и пути преодоления демографического кризиса в России. М.: КомКнига.

16. Халтурина, Д. А., Усачева, В. В. 2005. Религиозная толерантность в поликультурном обществе. В: Саватеев 2005: 7-21.

17. African Development Indicators. Washington: The World Bank, 2003.

18. Bondarenko, D. M. 2004. The “Fruit of Enlightenment”: Education, Politics, and Muslim-Christian Relations in Contemporary Tanzania. Islam and Muslim-Christian Relations 15: 443-468.

19. Dubet, F. 1993. Le racisme et l'йcole en France. En Wieviorka, M. (йd.), Racisme et modernitй (p. 298-306). Paris: La Dйcouverte.

20. Kavykin, O. I. 2002. Mythology of Russian Neo-Paganism as Reaction to Globalization. In Beliaev, D. D., Bondarenko, D. M., Frantsouzoff, S. A. (eds.), Second International Conference «Hierarchy and Power in the History of Civilizations». Abstracts (p. 196). Moscow: Center for Civilizational and Regional Studies of the RAS; Institute for African Studies of the RAS.

21. 2004. Ecological and Ethnic Aspects of Russian Neo-Paganism. In Alexeev, I. L., Beliaev, D. D., Bondarenko, D. M. (eds.), Third International Conference «Hierarchy and Power in the History of Civilizations». Abstracts (p. 46-47). Moscow: Center for Civilizational and Regional Studies of the RAS; Institute for African Studies of the RAS.

22. 2006. Friendship and Tolerant Attitude of African Tanzanians toward Tanzanian Immigrant Minorities. In Beliaev, D. D., Bondarenko, D. M. (eds.), Fourth International Conference «Hierarchy and Power in the History of Civilizations». Abstracts (p. 155). Moscow: Center for Civilizational and Regional Studies of the RAS; Institute for African Studies of the RAS.

23. Lobo, L. 2000. They Came to Africa: 200 Years of the Indian Presence in Tanzania. Dar es Salaam: Sustainable Village.

24. Lodhi, A. Y.

25. 1986. The Arabs in Zanzibar (From the Sultanate to the People's Republic). Journal of Institute of Muslim Minority Affairs 7: 404-418.

26. 1994. Muslims in Eastern Africa - Their Past and Present. Nordic Journal of African Studies 3: 88-99.

Материалы Интернета

1. Андреев, Е. М., Кваша, Е., Харькова, Т. Л. 2005. Истоки социального неравенства перед лицом смертности. Население и общество 227-228.

2. Вовк, Е. 2004. Чужие в чужой стране: ксенофобия и национализм в настроениях россиян.

3. В российских школах введут предмет «Основы православной культуры». 2006.

4. Кертман, Г. 2006. Националистические настроения в сегодняшней России.

5. Националистические настроения в сегодняшней России. 2006.

6. Опрос ФОМ. Отношение к религиям: мониторинг. 2006.

7. Состоялась встреча Святейшего Патриарха с Председателем Палаты депутатов парламента Италии. 2005.

Размещено на Allbest.ru