Исполнитель и традиция: феномен личности в сохранении и передаче культурного наследия удмуртов

For the first time, this article concentrates on the phenomenon of personality in the Udmurt ethnical culture. This is a good framework to talk about Olga Nikolaevna Solovyova (1932-2018), well-known among the Udmurt as Dzhaky/Dzhakapay/Dzhaky apay (litt.: Jay/aunt Jay). There are several reasons for scientific interest about her: she had a huge knowledge of singing repertoire and rituals, she was able to improvise freely within her local tradition, she had exceptional musical abilities.

The analysis of Olga Solovyova's character as a performer allows to connect the songs in her repertoire with her singer's fate. Many of her non-ritual songs are indeed autobiographic narratives with her reflections about her unhappy life, her fate as an orphan. A large corpus in her songs belongs to the so-called personal songs, a kind of memory about a person in musical, singing form. Another original feature in her singing art was the knowledge of other communities' songs (Russian, Mari, Tatar), from the surrounding villages, both in the original languages as in translation into Udmurt. Because of her knowledge of the local ritual tradition, Olga Solovyova was a significant and respected member of her village community. Until her life's last day, she respected the traditional worldview positions, the behavioural rules, the canons of ritual and singing performance, which she endeavoured to instil in her entourage. All this arose genuine interest in social and scientific circles. And today, when she is no more among us, her name comes back to life in numerous different projects.

Keywords: Udmurt, tradition, personality, biography, singing repertoire, performer's character.

В культуре любого народа есть личности, выделяющиеся из общего числа других своим творческим потенциалом и харизмой; с характерными только для них чертами исполнительского почерка и особенностями натуры, направленными на аккумулирование и трансляцию культурного наследия своего этноса. Поэтому "к народной культуре важно прикоснуться через мир ее создателя - человека, личности, творца" [Ромодин 2009, 9]. По верному замечанию А.В. Ромодина, только при обращении к человеческому, субъективному началу (в отличие от формально-теоретического изучения фольклорных единиц) можно увидеть нечто живое, составляющее фундамент этнической культуры [там же]. Более того, "интерес к человеку как субъекту культурной традиции можно назвать одной из выразительных тенденций, обозначившихся в современных гуманитарных исследованиях" [Личность... 2014, 5].

Последние работы показали, что в традиции выделяются разные типы народных музыкантов (уравновешенный, неуравновешенно-экспрессивный, смешанный (промежуточный) [Ромодин 2009]), разные проявления индивидуальности в фольклорной музыкальной культуре [Жуланова 2014], а также творческие типы в сказительской традиции [Алпатов 2014]. Нужно отметить, что в удмуртском этному- зыковедении и фольклористике специальных исследований, посвященных теме творческой реализации личности в традиционной культуре, не существует. Можно обозначить лишь работу С.В. Стародубцевой "Ой, роспечальное моё сердечко (песни из репертуара Натальи Власовой)" [Стародубцева 1999]. Данная статья призвана отчасти заполнить существующую лакуну.

Наше внимание сфокусировано на характеристике одной из ярких и харизматичных персон удмуртской традиционной культуры - Ольги Николаевны Соловьевой (1932-2018). Выбор обусловлен, в первую очередь, тем, что Ольга Николаевна выделялась колоссальным знанием фольклорноэтнографического и песенного материала своей традиции. Кроме того, авторы статьи были хорошо знакомы с О.Н. Соловьевой, неоднократно приезжали к ней на протяжении нескольких лет. Последнее обстоятельство позволило привлечь наблюдения над ее обыденной жизнью, участием в обрядовых действах, а также интервью и комментарии разных лет.

Детство, семья

Ольга Николаевна Соловьева родилась в 1932 г. в д. Карамас-Пельга (удм. Уддяди) Киясовско- го района Удмуртии, где больше известна под именем Жакы/Жакапай/Жакы апай (букв.: Сойка/тетя Сойка). Это орнитоморфное имя она получила с самого рождения по бытовавшей на то время старинной удмуртской традиции: именами птиц, животных и растений нарекали, как правило, в случаях частой детской смертности или постоянного болезненного состояния детей. По словам Ольги Николаевны, в ее семье подряд умерло несколько детей, после чего родители назвали ее Жакы.

В 1942 г., в десятилетнем возрасте она вместе с трехлетним братом Семеном осталась сиротой: отец погиб на фронте, мать скоропостижно скончалась. Однако им удалось избежать участи "детдомовской" жизни, оставшись жить с дедушкой в его доме.

В эти тяжелые годы им пришлось трудно: ходили по деревне, просили у односельчан пропитание, не имели хорошей одежды. Иногда местный колхоз помогал, выделяя из кассы взаимопомощи полпуда муки. Но неоценимую помощь оказывали все-таки односельчане, которых Жакапай неоднократно благодарила в своих песнях.

Рис. 1. Жакапай - Соловьева Ольга Николаевна. Фото из семейного архива Соловьевых

Рис. 2. Жакапай со своим братом Семеном. Фото из семейного архива Соловьевых, 1954 г.

Как вспоминала Жакапай, в один из голодных военных дней она решила покончить с жизнью. Однако удивительный случай стал переломным в ее судьбе:

"Встаю однажды ранним утром и выхожу во двор... Брат маленький, дедушка старенький. Потом и дедушка умер. Еды нет, одежды нет. Погода ветреная. Соседская береза от ветра клонится в разные стороны. К этой березе я до сих пор отношусь как к ангелу-хранителю. "Умереть что ли уже? Что мне делать?", загибаюсь и реву. Потом мне береза словно ответила: "Ты не умирай. Я вот до земли наклоняюсь и снова встаю, выпрямляюсь". В этот момент незаметно подошел брат и со слезами на глазах обратился ко мне: "Сестра, ты не умирай! Я больше не буду реветь и просить кушать!". Так и остались эти слова в сердце на всю жизнь".

Трудная жизненная ситуация не позволила получить Ольге Николаевне полное школьное образование, она окончила лишь 4 класса. Но дала себе слово, что постарается дать образование своему родному брату Семену Николаевичу Утехину. Впоследствии Семен Николаевич после среднего звена получил высшее образование в Ижевском сельскохозяйственном институте (ныне Ижевская государственная сельскохозяйственная академия).

Жакапай вышла замуж за односельчанина-вдовца, у которого осталось шестеро детей. Своих детей у нее так и не было. Однако всех детей мужа она воспитала как своих. Кроме того, она взяла на воспитание двоих осиротевших детей брата своего мужа.

Ольга Николаевна свою трудовую деятельность начала в местном колхозе "Урожай" (позднее - колхоз "Ленинец"). Затем работала почтальоном Карамас-Пельгинского отделения связи. За свой труд и достижения она награждена орденом "Дружбы народов", медалями "За трудовую доблесть" и "Ветеран труда". В 2005 г. была удостоена звания "Почетный гражданин Киясовского района", в 2008 г. - премии "Признание" за вклад в развитие народного творчества, присужденной Правительством Удмуртской Республики.

Песенное искусство и народная мудрость

В тяжелой судьбе Ольги Николаевны исполнение песен стало спасением. Через песни она про- певала, выговаривала все свои переживания, заботы, горести и радости. Именно это явление отражает традиционную психологию удмуртов. Выражение эмоций и мыслей через музыкальный язык для удмуртов - важный коммуникативный способ, выполняющий также мощный катартический/психотерапевтический эффект. Такого рода феномен музыкальной психологии удмуртский эт- номузыковед И.М. Нуриева объясняет некоторыми стереотипными удмуртскими чертами: "По правилам коммуникативного общения на людях удмурты, являясь по природе интровертами, не должны громко и открыто выражать свои эмоции: плакать навзрыд, громко смеяться, широко жестикулировать" [Нуриева 2014, 206], в то время как исполнение песни позволяет высказать/выплеснуть внутреннее состояние. Эти слова подтверждают высказывания самой Ольги Николаевны Соловьевой относительно пения:

"Вечерних гуляний и посиделок я много не видала. Частенько слышала, как друзья с песнями возвращались с вечерних гуляний. А я в одиночестве песни сочиняла и пела про себя. У меня даже одежды не было выйти в люди. Вот так я стыдилась очень <...>. Если бы я не пропевала все в песне, я, наверное, живой не была бы уже от всех пережитых горестей и трудностей жизни".

Многие песни стали отражением ее судьбы. В частности, нелегкий период своей сиротской жизни она описала в сочиненном ею автобиографическом тексте на мотив удмуртской народной песни. Данная песня примыкает к разряду удмуртских лирических песен, посвященных раздумьям о горестной и несчастной судьбе. Один из основных мотивов выражения этого состояния - мотив сиротства, выраженный через описание необходимости зарабатывать себе на жизнь кусок хлеба, заставляя сироту идти "в люди" с малых лет:

Ольга Николаевна знала и исполняла большой корпус так называемых именных песен. Главным критерием их выделения служит имя исполнителя в ее названии: например, Пислег Лукеръяпай- лэн гурез- напев тети Пислег (букв. Синицы) Лукерьи, Гиргалэн гурез - напев Гирги и т.д. (подр. см.: Пчеловодова 2013). Эти напевы являлись для нее своего рода памятью о том или ином человеке, заключенной в музыкально-песенную форму. Она прекрасно знала историю каждой подобной песни и могла долго рассказывать о ее предыдущем исполнителе. Нередко во время пения исполнительница прерывалась из-за нахлынувших эмоций и слез, заново переживая пропеваемые ситуации и вспоминая ее исполнителя.

В сборнике "Песни южных удмуртов", посвященном необрядовому песенному фольклору Кия- совского района УР [Пчеловодова, Анисимов 2017], опубликовано несколько именных песен, записанных как в сольном исполнении Ольги Николаевны, так и в ансамбле:

• Кайло Петыр агайлэн гурез - напев/песня дяди Кайло Петыра,

• Софьяпайлэн кырзан гурез - напев/песня тети Софьи (этот напев спела женщина по имени Софья при прощании с односельчанами, когда уходила на фронт во время Второй мировой войны),

• Терентей Пакапайлэн Уддяди гуртлэсь мозмон гурез - напев/песня тети Терентей Паки, тоскующей по своей деревне Карамас-Пельга (этот напев Ольга Николаевна услышала от женщины по имени Паки, вышедшей замуж в д. Ляли Алнашского района УР - однажды, вернувшись повидаться с родными, Паки исполнила этот напев, высказав свою тоску по родной стороне),

• Дулам Палагей апайлэн гурез - напев/песня тети Дулам Палагеи,

• Падей агайлэн гурез - напев/песня дяди Падея,

• Кузь Ондрей агайлэн гурез - напев/песня дяди Кузь Ондрея (Ольга Николаевна впервые услышала этот напев от жителя д. Старая Салья во время похорон его шестнадцатилетней дочери, утонувшей в реке).

К группе именных песен близки так называемые деревенские напевы, для названий которых характерны географические объекты. Так, в репертуаре Ольги Николаевны нами записаны Уддяди гур - напев д. Карамас-Пельга, Лялиись ваем гур - напев, привезенный из д. Ляли, Салля гур - напев д. Старая Салья, Бодьялась ваем гур - напев, привезенный из д. Варклед-Бодья. По словам Жакапай, эти напевы были услышаны ею или односельчанами в названных деревнях. Например, напев д. Кара- мас-Пельга исполнительница никогда не слышала в других населенных пунктах.

Интересен по тексту один из напевов д. Варклед-Бодья. Здесь, помимо заимствования, мы наблюдаем процесс "авторизации" песен: в тексте упоминаются имена людей, которыми был обозначен данный напев и, видимо, услышан от них:

Ой, та гур(ъ)ёс кинь(ъ)лэн ке но шуъл?дъ,

Октябърись Тъмър(ъ)шалэн, ой, гуръёсъз.

Октябърись Тъмър(ъ)шалэн, ой, гуръёсъз.

Октябърись Тъмър(ъ)шалэн(ъ) гурез ?в?л та,

Дем(ъ)ян гънэ кудомълэн, ой, гуръёсъз.

Дем(ъ)ян гънэ кудомълэн, ой, гуръёсъз.

Демьян гънэ кудолэн гурез ?в?л та,

Чоко гънэ Васягайлэн, ой, гуръёсъз.

Чоко гънэ Васягайлэн, ой, гуръёсъз.

Ой, чьи это напевы, если спросите да,

Из д. Октябрь Тымырши, ой, напевы.

Из д. Октябрь Тымырши, ой, напевы.

Это не напев Тымырши из д. Октябрь,

Демьяна да свата, ой, напевы.

Демьяна да свата, ой, напевы.

Это не Демьяна да свата напев,

Чоко да дяди Васи, ой, напевы.

Чоко да дяди Васи, ой, напевы.

[Пчеловодова, Анисимов 2017, 328]

Сегодня среди жителей д. Карамас-Пельга данный напев бытует как принадлежащий Жакапай - Жакапайлэн гурез.

Во время наших бесед на вопрос "Сочиняет ли Жакапай песни сама?", она практически всегда отвечала: "Нет. Я ведь на готовом живу. Народ уже до меня столько красивых и душевных песен сочинил". Зная о большом таланте исполнительницы, авторы статьи понимали, что это, с одной стороны, проявление скромности удмуртской женщины, с другой - понимание близкой принадлежности к традиции, в рамках которой она творит. Ей не составляло труда запомнить песню после одного прослушивания, что подтверждало ее уникальные музыкально-слуховые способности. Мы не раз могли наблюдать, как Жакапай довольно легко и органично могла включить в песню любой текст, отражающий сиюминутные эмоции, внутреннее состояние, обстановку, нахлынувшие воспоминания о своей жизни и т.д. Импровизация для нее не являлась чем-то сложным, наоборот она комментировала так: "Все, что я хочу сказать, через песню высказываю. Не люблю много разговаривать". Ярким примером этого явления можно назвать песню, исполненную ею в передаче "Кырзась лул-сюлэм" - "Поющая душа", записанную на ГТРК "Удмуртия". В данной песне Ольга Николаевна исполнила поэтические мотивы разного содержания, но наиболее близкие ее жизненной ситуации. Обращает на себя внимание так называемый мотив предсказания несчастной судьбы через искусное умение петь.

По верному замечанию исследователей, в удмуртской традиции существует двойственное отношение к умению петь: знатоки песен и наделенные красивым, звонким голосом певцы в деревенском социуме всегда являлись уважаемыми персонами, противоположной чертой этого умения считалось представление о несчастливой судьбе исполнителя [Нуриева 1999, 87-88]. Хотя сама Жакапай утверждала, что именно пение и песня помогли ей пережить тяжелые жизненные ситуации:

Нюлэс дурън у?ъ чър(ъ)дэ,

Чър(ъ)дэмъяз пъдло пъре.

Мънам(ъ) та улон азьёсъ

Улэм(ъ)ям(ъ) шуглъ къле.

Т?дьъ лудкеч, т?дьъ лудкеч

Тэльлъ бъдэ тэль(ъ)мъре(й).

Т?ни (й)озьъ (й)ик тэль(ъ)мърън

Кълиз, лэся, та йъръ.

Т?ни (й)озьъ (й)ик тэль(ъ)мърън

Кълиз, лэся, та йъръ(й).

У?ъ чър(ъ)дон арамаёс

Милем(ъ)лъ туж кидёкън.

Ум(ъ) къл?ське(й), ум(ъ) къл?ське

Возле леса соловей поет,

По мере пения в глубь леса залетает.

Эта моя судьба

По мере жизни тяжкой становится.

Белый заяц, белый заяц

В каждом лесу горюет.

Так же вот горевать

Осталась, видимо, моя головушка.

Так же вот горевать

Осталась, видимо, моя головушка.

Рощи, где поет соловей,

От нас очень далеки.

Не слышим, не слышим

Чър(ъ)дълэм но куаразэ.

Ум(ъ) къл?ське(й), ум(ъ) къл?ське

Чър(ъ)дълэм но куаразэ(й).

Анай-атай(ы)тэм нъл(ъ)пиед

Уй но нунал(ъ) тэльъ(ъ)мъре(й).

Къл?сь ?в?л, къл?сь ?в?л(ъ)

Тэль(ы)мърем но куаразэ.

Къл?сь ?в?л(ъ), къл?сь ?в?л

Тэль(ъ)мърем но куаразэ(й).

Пичи(й)исен усто луи

Кър(ъ)?анъ но веранъ(й).

Кемаласен тодмо луиз,

Та?е шудтэм луэме(й).

Кемаласен(ы) тодмо луиз,

Та?е шудтэм луэме(й).

Усто шуо, усто шуо,

Кър(ъ)?анъ но веранъ(й).

Усто луод, усто луод,

Кайгу пър(ъ)т? пот?д ке.

Усто луод, усто луод(ы),

Кайгу пър(ъ)т? пот?д ке.

Голоса да его пения.

Не слышим, не слышим

Голоса да его пения.

Ребенок без отца-матери

Ночь и день горюет.

Никто не слышит, никто не слышит

Голоса да его горевания.

Никто не слышит, никто не слышит

Голоса да его горевания.

С малых лет искусной стала

Петь да сказывать.

Давно известно стало,

Что стану такой несчастной.

Давно известно стало,

Что стану такой несчастной.

Искусная, говорят, искусная, говорят,

Петь да сказывать.

Искусной станешь, искусной станешь,

Если через горе пройдешь.

Искусной станешь, искусной станешь,

Если через горе пройдешь.

[Кыр?ась… 1995]

Среди односельчан Ольгу Николаевну выделяло знание и исполнение большого количества не только удмуртских, но и песен соседних народов. Киясовский район УР отличает многонациональный состав населения. Здесь, помимо удмуртов, проживают русские, татары, марийцы. Работа почтальоном способствовала изучению Жакапай языков этих народов, а позднее и их песенного творчества. Последующая межнациональная коммуникация и взаимоотношения составили большой жизненный опыт и багаж интернационального культурного наследия Ольги Николаевны. Она исполняла песни как в оригинале (русском, татарском и марийском), так и в переводе на удмуртском языке. Нередко Жакапай была единственной хранительницей песен соседних этносов. Так, например, в ее личном репертуаре сохранились песни исчезнувшей соседней русской деревни Старозайчиково Киясов- ского района УР. В 2015 г. Жакапай сопровождала Анну Мишину, в то время докторантку Тартуского университета Эстонии, во время ее экспедиции в соседнюю марийскую деревню Унур-Киясово Киясовского района УР (расположена в 6 км от д. Карамас-Пельга). Здесь произошел следующий знаменательный случай: местные марийцы затруднялись вспомнить или не изъявляли большого желания озвучить свои напевы, тогда Жакапай сама начала петь их напевы, тем самым "спровоцировав" их на исполнение марийских песенУстное сообщение Анны Мишиной, 2019 г..

Явление активного восприятия Ольгой Николаевной иноэтнического репертуара происходило также во время фестивальных поездок в другие регионы и страны. "Привезенные" песни других народов она исполняла в местном сообществе на языке оригинала, иногда в переводе на удмуртский язык. Каково же было удивление венгерских, финских и эстонских ученых и студентов, встречаемых Жакапай песней на их родном языке!

Помимо традиционных песен исполнительница включала в свой репертуар современные удмуртские эстрадные песни, что значительно расширяло ее музыкальный фонд. Так, во время праздников и культурных мероприятий после традиционных песен она легко могла переключиться на исполнение авторских эстрадных произведений. С особой гордостью и трепетом относилась к творчеству самодеятельного композитора односельчанина Николая Уткина, чьи песни с удовольствием пела. Наблюдался и обратный процесс, когда песни в ее исполнении становились частью эстрадного репертуара. В частности, Татьяна Ишматова и Александр Катков по-новому озвучили на сцене песню марийского происхождения "Зарни шунды жужалоз" - "Золотистое солнце взойдет". Николай Анисимов в дуэте с Аленой Тимерхановой включили в свой эстрадный репертуар плясовой напев д. Карамас-Пельга "Уддяди такмакъёс" - "Карамас-Пельгинские частушки". В музыкальный альбом эт- но-проекта "AR-GOD" (Эстония) вошли песни, записанные от Жакапай участниками проектаВ состав этно-проекта "AR-GOD" (Эстония) входят удмуртские и эстонские музыканты - это Мария Корепанова, Николай Анисимов и Тойво Сымер. Коллектив был создан в 2014 г. Особенностью исполнительского стиля является сочетание традиционных удмуртских и бесермянских напевов/песен в сопровождении этнических музыкальных инструментов. в разное время: "Учыед чирдоз" - "Соловей запоет", "Эктон гур" - "Плясовой напев [д. Карамас- Пельга]", "Куно гур" - "Гостевой напев".

На наш взгляд, Ольга Николаевна одна из немногих представителей этноса, сохранивших архаичную манеру исполнения обрядовых напевов, о чем, впрочем, с горечью подчеркивала и сама: "Так, как пою я, ведь уже не поют". Данный факт отражает особое отношение исполнителя к музыкальному наследию удмуртов, понимание сакральной значимости древних обрядовых напевов и важности сохранения особой архаичной манеры исполнения. В этом проявляется важная роль отдельной личности как хранителя и исполнителя культурного наследия.

В песенной культуре удмуртов существует особый обрядовый тембр голоса для исполнения календарных напевов. Впервые эту проблему рассмотрела И.М. Нуриева на примере песенной традиции завятских удмуртов [Нуриева 1999, 83-84]. Что касается исполнительской манеры Жакапай, то здесь надо отметить мощную подачу звука, пропевание длинной музыкальной фразы на одном дыхании. Звук при этом не громкий, но очень напористый, ощущается предельное напряжение голосовых связок. Певица сохранила характерную особенность архаичного интонирования нечеткой терции. Необходимо отметить еще одну исполнительскую черту Ольги Николаевны - монотонность исполнения, некую отстраненность, которая способствует созданию медитативного состояния. К сожалению, сегодня такая манера пения внутри традиционной культуры утеряна и воссоздается лишь учебными студенческими коллективами в Республиканском музыкальном колледже и Удмуртском государственном университете.

Рис. 3. Поминальный обряд йыр-пыд сётон (отдавание головы-ног [жертвенного животного]). Автор фото: Н. Анисимов, 2017 г.

В качестве примера приведем исполненный Жакапай в 1993 г. Быдзыннал гур - "напев Великого дня":

Арен(ъ) гънэ(й), палэн уг(ъ)

Возьмаллям Бъдъъннал(ъ)мъ(й).

Туннэ(й) гънэ(й) нуналън, ой, со вуиз.

Туннэ(й) гънэ(й) нуналън, ой, со вуиз.

Ой, т?ледън(ъ) милемъз

Инь(ъ)мар(ъ)мъ(й) сётълэм.

Осенью 5 только, половиной [года] ведь

ждали наш Великий день.

Сегодняшним только днем, ой, он наступил.

Сегодняшним только днем, ой, он наступил.

Ой, нас с вами наш Иньмар 6 даровал

Чале(й) али вал(ъ)че гънэ, ой, уломе(й).

Чале(й) али вал(ъ)че гънэ, ой, уломе(й).

Ми пъриськом(ъ) т? доръ(й)

юм(ъ)шан но(й), ой, ся(й)ин.

Ми пъремись вожъёстэс, ой, эн(ъ) вае.

Ми пъремись вожъёстэс, ой, эн(ъ) вае.

Ачид(ъ) гънэ кашамер, винаед(ъ)

калям(ъ)пер.

Тънэсьтъд(ъ) бон уд(ъ) юъ(й),

кинь(ъ)лэсь юод?

Тънэсьтъд(ъ) бон уд(ъ) юъ(й),

кинь(ъ)лэсь юод?

Давайте только вместе, ой, будем жить.

Давайте только вместе, ой, будем жить.

Мы заходим к вам по ходу празднования.

От того, что мы зашли, зла, ой, не держите.

От того, что мы зашли, зла, ой, не держите.

Сама только кашемировая, вино твое анисовое.

У тебя да не выпьешь, у кого выпьешь?

У тебя да не выпьешь, у кого выпьешь?

[Марзан 1993]

Жакапай являлась не только ценным исполнителем, но и хранителем народной мудрости. Не случайно в деревне ее в шутку называли "компьютером". Большую роль в этом сыграл и личный интерес женщины к родной культуре. Она до последнего дня своей жизни соблюдала и чтила выработанные традицией мировоззренческие установки, правила поведения, каноны исполнения обрядов и напевов и пр., которые утеряны молодым поколением деревни. Поэтому Ольга Николаевна была значимой и уважаемой персоной местного сообщества. К ней обращались за советами и помощью в организации ритуальных церемоний, а также по разным личным вопросам. Так, в частности, в 2017 г. во время проведения поминального обряда йыр-пыд сётон (букв.: отдавание головы-ног [жертвенного животного]), Жакапай рассердилась на разговаривающих во время пения участников обряда, призывая их к пению, как это подобает в обрядовой ситуации. Римма Михайловна Лопатина, организовавшая данный обряд, в течение всего действа неоднократно консультировалась с ней по поводу ритуального сценария, выполнения определенных действий, произнесения вербальных формул, подготовки обрядовых атрибутов и т. д.

Свои знания и умения Ольга Николаевна многие годы передавала посредством участия в народном фольклорном коллективе "Инвожо" при Карамас-Пельгинском сельском Доме культуры. В репертуаре ансамбля немало песен, с которыми Жакапай щедро делилась на основании своих воспоминаний и личного опыта. Она была как солисткой, так и пела в коллективе. В составе ансамбля участвовала во многих фестивалях, конкурсах и праздниках различного уровня, посетила немало регионов России, была в нескольких зарубежных странах. По словам руководителя ансамбля Надежды Пахомовой, Ольга Николаевна являлась своего рода научным консультантом в их творческой работе, особенно в подготовке обрядовых постановок и исполнении обрядовых напевов Устное сообщение Пахомовой Н., 2019 г..

В последние годы жизни возмущение Жакапай вызывал тот факт, что люди много "болтают" и меньше поют. Ольга Николаевна с прискорбием отмечала, что жизнь с каждым годом становилась тоскливой, поскольку традиция исчезала, а люди стали жить обособленно вместо коллективного соучастия.

Другой причиной ее переживаний был багаж незаписанных знаний, который она не хотела уносить с собой в могилу. Поэтому Ольга Николаевна начала записывать свои воспоминания в нескольких тетрадях. Однако прогрессирующая болезнь давала о себе знать, что отражалось в неразборчивом почерке, а некоторые предложения остались незавершенными. Сейчас эти письма хранятся у родственников Жакапай. Одно письмо она посвятила автору статьи - Николаю Анисимову, где сообщает о своем благословении и делится текстом авторской песни, которую просит при желании исполнять:

Улмо сяська вакытэ

Тон лыкто, шуид, дорам.

Мон возьмай, куазед сактэ,

Тон ?д ву, ?д ву дорам.

В пору цветения яблони

Ты сказал, придешь ко мне.

Я ждала, рассветало [уже],

Ты не пришел, не пришел ко мне.

Пуки сад п?лын огнам,

Кытын ке арган шудэ.

Ныл куара шулдыр кыр?а,

Туганэ солы юрттэ.

Пуки сад п?лын огнам,

У?ы гурез кылзыса.

Лыктэмдэ возьмай,

Азям сяська кузьым дасяса.

Монэ п?яд шуыса,

Сюлэмам ?ожан кен?из.

Садысь пот?д мыняса,

Верано кылы вун?з.

Припев:

Ль?мпу сяська, ль?мпу сяська,

Малы-о тон т?л?иськод?

Тулыс куазез, яратонэз

П?сь сюлэмме кельт?ськод.

Сидела в саду одна,

Где-то гармонь играла.

Девичий голос красиво поет,

Милый ей помогает.

Сидела в саду одна,

Слушая пение соловья.

Ждала твоего прихода,

Приготовив перед собой венок (букв.:

цветочный подарок).

От того, что меня обманул,

Разгорелась в моем сердце тоска.

Ушел ты из сада, улыбаясь,

Забыла приготовленные для тебя слова.

Припев:

Черемухи цвет, черемухи цвет,

Почему же ты облетаешь?

Весеннюю пору, любовь

В моем горячем сердце оставляешь

[Из личного архива Николая Анисимова]

Бесценный информант

Рис. 6. Жакапай в 2016 г. Автор фото: Н. Анисимов

Уход из жизни Жакапай 26 июня 2018 г. стал большой потерей для удмуртской культуры. Многие ее знания так и остались не зафиксированными, а те, что записаны, еще ждут своего исследователя, чтобы обогатить удмуртскую науку и культуру. Однако сейчас мы с уверенностью можем утверждать, что даже первое исследование творческой реализации личности на примере Жакапай в условиях ее взаимодействия с культурными канонами проясняют механизмы функционирования коллективного и индивидуального в фольклорной традиции. Наиболее ценными являются личные комментарии Ольги Николаевны по отношению к культурным процессам, поскольку коллективные знания и исполнительский феномен нередко раскрываются через индивидуальные высказывания рассказчика и певца.

В перспективе планируется несколько проектов, связанных с неповторимой личностью Жакапай:

• молодой удмуртский кинооператор Денис Корнилов, младший научный сотрудник Удмуртского института истории, языка и литературы Удмуртского Федерального исследовательского центра УрО РАН, готовит фильм о ее личности;

• этноисполнительница, доктор философии по музыке Мария Корепанова готовит музыкальный альбом как в собственном исполнении, так и в тандеме с другими музыкантами из песен, записанных от Жакапай;

• авторами статьи планируется отдельное издание, посвященное песенному творчеству исполнительницы в удмуртской культуре;

• в д. Карамас-Пельга зять Жакапай восстанавливает ее отчий дом, чтобы впоследствии он функционировал как родовой дом-музей памяти Ольги Николаевны Соловьевой.