"Энергийная" концепция личности и ее художественное воплощение в симфонии Андрея Белого "Возврат"

Размещено на http://www.allbest.ru/

УДК 82.09

"Энергийная" концепция личности и ее художественное воплощение в симфонии Андрея Белого "Возврат"

Юлия Алексеевна Акопова, к. филол. н.

Кафедра журналистики

Ростовский государственный экономический университет

В статье поднимается проблема модернизации эстетики Андрея Белого. Автор делает вывод о том, что главной причиной художественного экспериментаторства Белого является неклассическая «энергийная» концепция личности, которую он реализует в своих произведениях. Интуитивные прозрения Белого, запечатлевшего трансперсональный опыт личности, актуальны для современного человековедения.

Ключевые слова и фразы: антропологическая модель; «энергийная» концепция личности; модернизм; персонаж; конфликт; хронотоп; трансперсональный опыт личности.

The author discusses the problem of Andrei Belyi's aesthetics modernization, concludes that the main reason of Belyi's artistic experimentation is the non-classical “energy” conception of personality, which he realizes in his works, and substantiates that the intuitive insight of Belyi depicting the transpersonal experience of personality is topical for modern human nature study.

Key words and phrases: anthropological model; “energy” conception of personality; modernism; personage; conflict; chronotope; transpersonal experience of personality.

Феноменальные творения писателя, поэта, эстета, философа Андрея Белого продолжают вызывать живой интерес русских и зарубежных ученых. В многочисленных исследованиях «жизнетворчества» и «жизнестроительства» Белого постоянно открывается нечто «Иное». В чем причина художественной и философской «бездонности» и удивительной современности наследия Белого? Видимо, созданный им художественный мир создавался в «особой системе координат» [5, с. 7], к полному осознанию которой мы все еще не пришли.

Андрей Белый застает мир в точке перехода из одного состояния в другое, в состоянии кризиса накануне, как ему казалось, конца света и начала «нового неба и новой земли». Однако, осознавая «рубежность» эпохи начала XX века, Белый писал о том, что «кризис культуры всегда знаменует: расширение сферы сознания» [3, с. 27], преодоление кризиса выводит культуру на новый виток развития.

Глубинный кризис начала века - в сущности своей кризис антропологический: были отброшены фундаментальные концепты, характеризующие человека со времен Аристотеля (сущность, субстанция, субъект). белый симфония трансперсональный

О «смерти субъекта» и необходимости рождения «нового человека» громогласно возвестил Ницше.

Период рубежа веков в развитии самосознания русской культуры тесно связан с актуализацией в отечественной философии (Флоренский, Булгаков, Эрн) «энергийной» антропологической модели, восходящей к Православным практикам исихазма. В неклассической модели личности человек, ограниченный горизонтом своего существования, замкнутый в этом горизонте, - «оказался открыт, разомкнут навстречу Иному: неким образом осуществил размыкание себя»[7].

«Свидетельства» и «документы» господства в начале XX века «энергийной предельной модели человека» (термин С. Хоружего) «доставляет нам культура модернизма, радикальные художественные стратегии, модернистские и постмодернистские» [Там же]. Так, по мнению Хоружего, «гибкий, системнодинамический, холистически-синтетический, энергийный взгляд на человека» [Там же] развивали в своем творчестве Эйзенштейн и Джойс, что обусловило глубинную модернизацию ихэстетики. В русской литературе неклассическое «энергийное» видение феномена человека, на наш взгляд, нашло свое яркое художественное воплощение в творчестве Андрея Белого, что мы и попытаемся показать в данной работе на примере третьей симфонии «Возврат».

Как отмечают практически все исследователи, сюжет четырех симфоний Белого основывается на реализации романтической идеи двоемирия. Так, В. Брюсов, первый рецензент симфонии «Возврат», заметил, что Белый «постарался смешать различные “планы” вселенной, пронизать всю мощную повседневность лучами иного, неземного света» [4]. Больше того, реальный и ирреальный миры в третьей симфонии зеркально отражаются друг в друге, а «все пространство текста сосредотачивается на границе между двумя мирами» [6, с. 209]. Именно на этой границе «обитает» и магистрант Хандриков, уникальный персонаж третьей симфонии Белого: «Хандриков прыгнул в конку… Казалось, в замкнутом пространстве был особый мир, случайно возникший у Ильинских ворот, со звездами и туманными пятнами, а приникший к бледному стеклу Хандриков из другого мира созерцал эту вселенную» [2, с. 217].

Границей и «проходом» между двумя мирами является водоем: ребенок попадает в земной мир, «опрокидывается» в реальность из сна через черную дыру морского грота, а «возвращаясь» в сакральное пространство, тонет в озере.

Слово «граница», многократно повторенное автором, имеет еще один глубинный смысл. Находясь «на границе» между мирами, Хандриков не раз ее «переходит», «путешествуя» из бессознательного (состояние «сна» в первой главе») в состояние осознанного бытия, из мира реального «выворачивается» и «возвращается» в Вечность, космос. Таким образом, человек, в представлении Белого, постоянно соприкасается с тем, что не находится в пределах его реального опыта, соприкасается с «Иным себе» - выходит за границу своей земной сущности: он открыт, разомкнут в бытие и сущее («Все чаще и чаще хотелось ему перекувыркнуться в воздухе, чтобы самому погрузиться в дальние страны, перейти за черту. Стать за границей. Вытеснить оттуда свое отражение») [Там же, с. 249].

Хандриков - человек космический. Космичен и хронотоп его существования: «Может быть, каждая точка во времени и пространстве - центр пересечения многих спиральных путей разнородных порядков. И мы живем одновременно и в отдаленном прошедшем, и в настоящем, и в будущем. И нет ни времени, ни пространства...» [Там же, с. 232].

В мире реальном он ощущает себя «лишним»: «Все было чуждо» ему в «незнакомых пространствах» [Там же, с. 213]. «Одинокому» сердцу» Хандрикова бесприютно, больше того, после прямой агрессии его коллег - «маститых до последних пределов профессоров» - просто страшно. Хандриков «бросает» вызов «обществу» в лице «злого» приват-доцента Ценха, персонажа, параллельного «космическому» «колпачнику», символизирующему мировое зло в первой части произведения. Вечный конфликт в русской классике! Но Хандриков - это уже не социально-психологический тип, жизненная траектория которого детерминирована объективными обстоятельствами: «Бросая перчатку, делал вызов судьбе. Знал, что от этого произойдет перетасовка в космических силах» [Там же, с. 234]. Он напряженно вслушивается в сигналы, «подаваемые Вечностью для ободрения затерянного, чтобы у него не была отнята последняя надежда» [Там же, с. 213], надежда на «возврат» в подлинный мир вечных сущностей, на восстановление родовой связи с вневременным космическим началом. Разрешение конфликта в симфонии - «выворачивание», «опрокидывание» Хандрикова через сумасшествие, а затем самоубийство - в вечность, туда, где он «счастлив». Так Белый художественно претворяет в симфонии ницшеанский мотив «вечного возвращения» и идею философа о том, что истинное познание мира, проникновение в его сущность, «размыкание» в Иное может произойти вследствие священного провиденциального безумия. Хандриков в финальных сценах - «выздоравливающий» Заратустра, ощущающий безумную радость от Вечного возвращения. Ведь таким образом утверждается всесилие его «сверхчеловеческой» космической сущности.

Трансперсональный опыт личности находится вне рамок рационального мышления, с трудом поддается понятийной вербализации. Однако именно в художественном тексте этот опыт может быть представлен вполне определенно, в чем нас убеждает творчество Андрея Белого (ранние симфонии, повесть «Котик Летаев», романы «Петербург» и «Москва») [1].

Современными философами разрабатывается оригинальная трактовка феномена человека - «синергийная антропология», в основе которой лежит практика самопреобразования личности, в своих энергиях открытой, разомкнутой по отношению к иному образу бытия: бессознательному, виртуальной реальности. Философские и художественные интуиции Андрея Белого предоставляют уникальный материал для изучения «мирочувствования» «энергийного человека».

Список литературы

1. Акопова Ю. А. Трансперсональный опыт личности в изображении Л. Толстого и А. Белого // Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2008. № 1. С. 33-41.

2. Белый А. Возврат // Белый А. Симфонии (Забытая книга) / вступ. ст., подгот. текста, примеч. А. В. Лаврова. Л.: Худож. лит., 1990. 528 с.

3. Белый А. Основы моего мировоззрения // Литературное обозрение. 1995. № 4-5.

4. Брюсов В. «Возврат»: третья симфония // Весы. 1904. № 12. С. 59-60.

5. Лавров А. В. Андрей Белый в 1900-е годы: жизнь и литературная деятельность // Новое литературное обозрение. 1995. № 5.

6. Михайловский Б. В. Избранные статьи о литературе и искусстве. М.: МГУ, 1969.

7. Хоружий С. С. Практика себя: разговор с Татьяной Иенсен [Электронный ресурс]. URL: http://synergia-isa.ru:80

Размещено на Allbest.ru