Музыкальный фольклор сибирских удмуртов в звуковых коллекциях УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН

Размещено на http://www.allbest.ru

Музыкальный фольклор сибирских удмуртов в звуковых коллекциях УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН

Abstract

Musical folklore of siberian udmurts in sound collections of the udmurt institute of history, language and literature of the udmfrc ub ras

V. Pchelovodova, E.A. Sofronova

The article considers archival sound collections according to the musical and song tradition of the Siberian group of Udmurts living in the Krasnoyarsk region and the Tomsk region. The main stock repository today is the phonogrammarchiv of the Udmurt Institute of History, Language and Literature of the UdmFRC UB RAS. Expedition-ary recordings made in 1974 and 2006 make it possible to trace the state of musical folklore in dynamics. Analysis of the field material showed a decrease in the number of songs and the complete disappearance of rites in late recordings, while the layer of non-ritual songs survived quite well. The same phenomenon (partial disappearance of the rite layer of songs and the prevalence of the non-ritual) we see in the Udmurt traditional culture. In our opinion, this is facilitated by the emotional component of non-ritual songs, which is relevant at all times. During the course of the work, new materi-als stored in other funds were identified and will be considered in subsequent studies. The further planned comparative analysis of musical folklore of the Udmurt resettlement tradition with autochthonous tradition will allow relating the degree of preservation and/or loss of its components.

Keywords: archive, stock, sound collection, the Siberian Udmurts, music folklore, ritual and non-ritual songs.

Аннотация

музыкальный архивный край

В статье рассматриваются архивные звуковые коллекции по музыкально-песенной традиции сибирской группы удмуртов, проживающих в Красноярском крае и Томской области. Основное фондохранилище их на сегодня - это фонограммархив Удмуртского института истории, языка и литературы УдмФИЦ УрО РАН. Экспедицион-ные записи, сделанные в 1974 и 2006 гг., позволяют проследить состояние музыкального фольклора в динами-ке. Анализ полевого материала показал уменьшение в поздних записях количества песен и полное исчезнове-ние обрядовых напевов, в то время как пласт неприуроченных песен сохранился достаточно хорошо. Такое же явление (частичное исчезновение обрядового пласта песен и превалирование неприуроченных) мы наблюдаем и в удмуртской традиционной культуре. На наш взгляд этому способствует эмоциональная составляющая не- приуроченных песен, актуальная во все времена. В процессе работы были выявлены новые материалы, храня-щиеся в других фондах. Они станут объектом рассмотрения в последующих исследованиях. Планируемый нами сравнительный анализ музыкального фольклора удмуртской переселенческой традиции с автохтонной позволит соотнести степень сохранности и/или потери ее составляющих.

Ключевые слова: архив, фонд, звуковая коллекция, сибирские удмурты, музыкальный фольклор, обрядовые и необрядовые песни.

Важная составляющая национального богатства России - культурное разнообразие населяю-щих ее народов. В условиях стремительного угасания и исчезновения фольклорных традиций, стира-ния локальных особенностей и усиления признаков письменной и медиа-культуры остро стоит про-блема сохранения и изучения этнокультурного наследия, которую сегодня в полной мере решают ар-хивы и фонды, осуществляющие хранение, комплектование и систематизацию памятников прошлого.

Научно-отраслевой архив Удмуртского института истории, языка и литературы Удмуртского федерального исследовательского центра Уральского отделения РАН (далее - УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН) - это одно из таких хранилищ [Владыкина 2007; Камитова, Пчеловодова 2009; Денисов 2014], включающее в себя большое количество рукописных текстов, фотодокументов, а также экспедици-онные материалы звуковых коллекций. Последние представляют собой раритетные образцы полевых записей (с 1929 г. по настоящий день), которые зафиксировали историческую динамику быта и куль-туры народов не только Урало-Поволжского региона, но и Сибири. Уникальные аудиозаписи музы-кального фольклора удмуртов были востребованы для написания статей и монографий, а также при составлении текстов, учебных пособий и особенно - для публикаций нотных сборников.

Нас в данном случае заинтересовала локальная фольклорная традиция сибирской группы уд-муртов, которая не получила должного внимания исследователей, за исключением отдельных работ [Корепанова 1976; Атаманов 1982, 131-153; Атаманов 2004, 76-95; Пчеловодова 2013]. Наша цель - впервые описать и проанализировать имеющиеся в научно-отраслевом архиве УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН звуковые коллекции музыкального фольклора сибирской группы удмуртов. Первоначальный этап их осмысления послужит основой для последующего сравнительного анализа с «метропольной» традицией.

В ходе работы выявились новые материалы аудио- и видеозаписей в фондах доктора историче-ских наук Натальи Анатольевны Тучковой, хранящихся в Томском областном краеведческом музее им. М. Б. Шатилова (г. Томск) и видеозапись, сделанная Томским телевидением канала ТВ-2 в 2003 г. (авторский фильм корреспондента Андрея Филимонова). Эти материалы получат отражение в после-дующих статьях.

Прежде чем перейти к описанию архивных коллекций, необходима историческая справка. Пер-вые поселения удмуртов в Сибири появились в XIX в. Но наибольший размах переселенческое дви-жение получило в начале XX столетия (1910-1912 гг.), что было связано с проведением Столыпин-ской аграрной реформы, преобразования которой преследовали цель разрешить проблему малоземе-лья крестьян и преодолеть социальную напряженность в обществе. Собственно эти причины предо-пределили долгий и тяжелый переезд удмуртов в Сибирь.

Первой датой появления ходоков в Бирилюсском р-не Красноярского края сами жители назы-вают 1908 год, далее 1910-1912 гг. Следующей волной миграции стал период коллективизации. Ос-новной костяк миграции составили переселенцы из северных волостей Сарапульского уезда (Шар- канской, Сосновской, Чутырской, Большепургинской, отчасти - Тыловайской и Дебесской волости) и Глазовского уезда (Игринская и Святогорская волости). Ныне это Шарканский, Игринский и Дебес- ский р-ны Удмуртской Республики (далее - УР). В 30-е гг. XX в. переселяются выходцы из южных районов Удмуртии: это - Варзи-Ятчинская волость Елабужского уезда (ныне Алнашский р-н УР), а в 60-х гг. - жители из Граховского р-на УР [Атаманов 2004, 78-79]. Они основываются в Большеулуй- ском р-не Красноярского края.

В Чаинский р-н Томской обл. удмурты также приехали в 1908 г. Но, в отличие от переселенцев Красноярского края, здесь удмурты представляют более однородный куст. Преобладают в нем вы-ходцы из современного Шарканского р-на УР. Лишь одна деревня (Тига IV, удмуртское название Уй- вай - на сегодняшний день исчезла) была создана переселенцами из д. Уйвай современного Дебес- ского р-на УР. В 30-е гг. XX в. в Чаинский р-н переселяются закамские удмурты из Куединского р-на Пермского края.

Материалы переписи населения показывают также, что удмурты проживают в Кемеровской, Тюменской, Новосибирской и Омской областях; в Алтайском крае и Ханты-Мансийском автономном округе, а также на Дальнем Востоке. Однако информации о компактности проживания, истории засе-ления и музыкальной традиции у нас пока нет.

Таким образом, можно обозначить несколько компактно расположенных удмуртских поселе-ний, сведения о которых нам достоверно известны: Бирилюсский и Большеулуйский р-ны Краснояр-ского края, здесь можно выделить шарканско-игринский и алнашский куст, и Чаинский р-н Томской области, представляющий шарканский куст.

Наиболее ранние коллекции звукозаписей УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН по музыкальной тради-ции сибирских удмуртов относятся к 1974 г. (МЛ 32-34). Зафиксированы они были во время совме-стной этнографической экспедиции Удмуртского государственного университета и Удмуртского на-учно-исследовательского института (ныне УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН). Возглавлял экспедицию то-гда еще доцент, канд. истор. н., а ныне профессор, доктор исторических наук Владимир Емельянович Владыкин. В состав группы входили студенты университета, некоторые из них впоследствии станут докторами наук: Г. Корепанова (Никитина) - докт. истор. н. (1951-2017), Л. Лопатин, В. Алашеев, А. Смирнов, М. Атаманов (профессор, докт. филол. н., переводчик богослужебной литературы на уд-муртский язык). Удмуртский институт истории, языка и литературы представлял младший научный сотрудник Г. Шкляев [Атаманов 2004, 76].

Отдадим должное смелости участников этой экспедиции, прокладывавших маршрут, не зная точного местонахождения удмуртских поселений. По словам М. Г. Атаманова, в Томской обл. их встречали со слезами на глазах как самых дорогих и близких родственников [устн. сообщ.].

Коллекция состоит из трех катушечных кассет, переведенных в цифровой формат в 2012-2013 гг. в рамках международного проекта совместно с Британской библиотекой [Денисов 2010; Граф, Денисов 2013]. География исследуемого материала охватывает Красноярский край (Бирилюсский р-н: д. Камы-шовка, пос. Рассвет, Большеулуйский район: ст. Кытат) и Томскую обл. (Чаинский р-н: дд. Бильыб - Тига III, Шор Тига - Тига II, Чибыш - Тига I).

Судя по данным об информантах, можно заключить, что переезд удмуртов в Сибирь совершал-ся в несколько этапов. Самые ранние даты приезда относятся к 1912 г. в следующие населенные пункты сибирской территории:

- д. Камышовка Бирилюсского р-на Красноярского края;

- д. Бильыб Чаинского р-на Томской обл.;

- д. Шор Тига Чаинского р-на Томской обл.

Далее идут 20-30-е гг. XX столетия:

- д. Камышовка Бирилюсского р-на Красноярского края;

- д. Чибыш Чаинского р-на Томской области.

Последней датой переезда обозначен 1965 г.:

- пос. Рассвет Бирилюсского р-на Красноярского края.

Улын Тылой), Юкаменского р-на (Корепанова Ольга Тимофеевна, 1910 г.р., ур. д. Малый Вениж) и Алнашского р-на УР (Григорьева Дарья Ивановна, 1919 г.р., ур. д. Кузебаево). В Томской обл. - это представители Шарканского р-на (Стрелкова Пелагея Прохоровна, 1900 г.р., ур. д. Карсашур; Влады-кина Анна Владимировна, 1914 г.р., ур. д. Сйльво) и Дебесского р-на УР (Стрелкова Евгения Алек-сандровна, 1910 г.р., ур. д. Уйвай). Помимо записей переселенцев есть единичные записи от удмур-тов, родившихся в Сибири. К сожалению, в некоторых описаниях такая информация отсутствует.

Участникам экспедиции 1974 г. удалось зафиксировать разнообразный песенный материал. Нами отмечено большое количество обрядовых песен разных локальных традиций (шарканской, иг- ринской, дебесской, алнашской): это свадебные, рекрутские, гостевые песни и один напев-моления, исполняемый в священном молитвенном доме куала. Необрядовый пласт песен включает в себя ли-рические, игровые песни и частушки. Лирические песни сибирских удмуртов наполнены особой тос-кой по своей прежней родине. Представляя собой общеудмуртский репертуар или репертуар своей локальной традиции (большинство песен относится к шарканской и игринской традициям), в окруже-нии сибирских лесов они получают особенное звучание («Геры но кутон киёсы вал но...» - «Плуг держать руки мои были...», «Зарни меда Кызёбай но...» - «Золотое ли моё Кузебаево...», «Вож бадяр, ой, кадь...» - «Словно зеленый, ой, клен...»). Песни сиротской тематики о разлуке оказались наибо-лее близки сибирским удмуртам - это такие песни как: «Тодьы чожпи тодьы Кам кузя уя...» - «Бе-лый утенок плавает среди вод Белой Камы...», «Учыед чирдоз...» - «Соловей запоет...», «...вордэм монэ муми-бубиен...» - «...взрастили меня матушка с отцом...», «Чибор-чибор чужучыез...» - «Ярко-пестрого соловья [пение]...», «Дядяелэсь мозмисько...» - «По отцу скучаю...», «Куке но мон вал, дыр...» - «Когда-то и я был(а), наверное...». Преобладание песен сиротской тематики объяснимо тем, что очень многие во время тяжелого переезда потеряли своих родителей, детей, умерших от тифа.

Наряду с песнями зафиксированы беседы на различную тематику. Наиболее красочны и в то же время трагичны воспоминания о переезде и особенностях жизни в Сибири; о личных жизненных пе-рипетиях. Этнографические рассказы об обрядах (свадебном, рекрутском, о молодежных гуляниях и посиделках, о молении) передают колорит родной традиции, перенесенной в сибирскую местность; не менее актуальна среди сибирских удмуртов тема знахарства.

Стоит отметить, что одну из песен удмуртов Красноярского края участник экспедиции 1974 г. М. Г. Атаманов исполнил эстонскому фольклористу, научному сотруднику Эстонского литературно-го музея И. Рюйтел в 1975 г. В настоящий момент запись хранится в фондах Эстонского литератур-ного музея (г. Тарту).

Спустя много лет после экспедиции 1974 г. М. Г. Атаманов публикует статью историко-этнографического характера «Сибирская группа удмуртов» [Атаманов 2004, 76-95], где описывает две зоны компактного проживания сибирских удмуртов, обозначая их по названию районов прожи-вания: бирилюсская (Красноярский край) и чаинская группы (Томская обл.). Большую ценность представляют фото, сделанные участниками экспедиции, и тексты песен (обрядовых и необрядовых), приведенные в конце статьи.

Следующие записи от сибирских удмуртов были сделаны в 2001 г. старшим научным сотруд-ником Томского областного краеведческого музея, канд. истор. н., а ныне - доктором истор. н., На-тальей Анатольевной Тучковой в Чаинском р-не Томской области. Записи хранятся в фондах музея. К сожалению, звуковые материалы нам пока не доступны. По словам автора записей Н. А. Тучковой, на двух аудиокассетах зафиксированы беседы с жителями деревень и 7-8 песен разных жанров. Ма-териалы полевых записей послужили основой для написания Н. А. Тучковой статьи «Тигинские уд-мурты» [Тучкова 2001]. Обозначение этой группы удмуртов автор дает по названию реки Тиги, вдоль которой расположились удмуртские поселения в Томской обл. В этой статье Н. А. Тучкова раскрыва-ет историко-этнографические особенности местных удмуртов и в конце статьи приводит тексты двух песен (свадебной и необрядовой) с переводами на русский язык (осуществленными докт. истор. н. В. В. Напольских).

Рис.1

Рис.2

В 2003 г. в эти же места приезжает съёмочная группа томского телевидения ТВ-2. Для своего авторского фильма корреспондент Андрей Филимонов сделал записи беседы с пожилыми жителями удмуртских деревень, а также нескольких неприуроченных песен в ансамблевом исполнении («Вож бадяр, ой, кадь...» - «Словно зеленый, ой клен...», «Куке но мон вал, дыр...» - «Когда-то и я был(а), наверное...», «Учыед чирдоз...» - «Соловей запоет...», «Ой, зеч луэ шуса мон кошки...» - «Ой, хорошо оставайтесь, сказав, я уплыл...») и интервью с Н. А. Тучковой, сопровождавшей съемочную группу.

Последняя поездка к сибирским удмуртам, а именно в Чаинский р-н Томской области, датирует-ся 2006 г. Она была связана со 100-летним юбилеем со дня образования д. Бильыб (Тига III) Чаинского р-на. В рамках экспедиции удалось записать лишь 7 песен (МК 198/1-3), в то время как экспедиция 1974 г. в указанном районе записала 25 песен. Ситуация осложнялась еще тем, что на удмуртском язы-ке говорили только пожилые жители. Песни представляют собой пласт неприуроченных песен («Вож бадяр, ой, кадь...» - «Словно зеленый, ой клен...», «Куке но мон вал, дыр...» - «Когда-то и я был(а), наверное...», «Учыед чирдоз...» - «Соловей запоет...», «Ой, зеч луэ шуса мон кошки...» - «Ой, хорошо оставайтесь, сказав, я уплыл...»), обрядовых (свадебная песня сюан кырзан «Огназ пуке малпаськы- са...» - «Сидит одна, размышляя...», гостевая «Юом, юом та винаез...» - «Выпьем, выпьем это ви-но...». В целом репертуар полностью совпадает с записями ранних экспедиций.

Это первый опыт осмысления архивных материалов по музыкально-песенной традиции сибир-ских удмуртов. Для полноты картины требуются все имеющиеся звуковые коллекции, которые на данный момент остаются малоизученными. Первоначальный этап ознакомления с экспедиционными материалами Научно-отраслевого архива УИИЯЛ УдмФИЦ УрО РАН позволяет выявить лишь неко-торые закономерности. Сравнение песенного репертуара двух экспедиций позволяет отметить в поздних записях уменьшение количества песен и полное исчезновение обрядовых напевов. Сохран-ность же пласта неприуроченных песен вполне закономерна: они связаны с человеческими эмоциями и внутренними душевными переживаниями, которые актуальны во все времена. Это же явление (час-тичное исчезновение обрядового пласта песен и превалирование неприуроченных) мы наблюдаем и в удмуртской традиционной культуре.

Планируемый в дальнейшем сравнительный анализ музыкального фольклора удмуртской пере-селенческой традиции с автохтонной, позволит соотнести степень сохранности и/или потери ее со-ставляющих. Исследование переселенческих анклавов имеет для «метропольных» традиций колос-сальное значение, ведь в компактных поселениях, оказавшихся изолированными от автохтонных тер-риторий, ввиду действия факторов стабилизации традиции, высока вероятность сохранения различ-ных форм традиционной культуры, уже утраченных на исходных территориях.

Литература

1. Атаманов М. Г. Образцы речи сибирских удмуртов // Образцы речи удмуртского языка. Ижевск, 1982.

2. С. 131-153.

3. Атаманов М. Г. Сибирская группа удмуртов // Вордскем кыл. 2004. 10. С. 76-95.

4. Граф де Т., Денисов В. Н. Нидерландско-российские проекты и их роль в сохранении фольклорного на¬следия некоторых коренных и малочисленных народов Российской Федерации // Навстречу Третьему Всерос¬сийскому конгрессу фольклористов. Сборник научных статей. М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 2013. С. 280-285.

5. Денисов В. Н. К вопросу о создании единой фонотеки удмуртских архивных записей: принципы, методы и технологии // Ежегодник финно-угорских исследований. 2010. Вып. 1. С. 109-117.

6. Денисов В. Н. О фонографических записях Кузебая Герда, созданных в экспедициях на территории Уд¬муртии в 1920-х годах // Ежегодник финно-угорских исследований. Специальный выпуск. Ижевск: Изд-во «Удмуртский университет», 2014. С. 40-46.

7. Владыкина Т. Г. Актуальные проблемы исследования традиционной культуры в Удмуртии // Вестник Удмуртского университета. 2007. 5(1). С. 103-108.

8. Пчеловодова И. В., Камитова А. В. Фонограммархив Удмуртского института истории, языка и литерату¬ры УрО РАН: новые возможности хранения полевых источников // Финно-угры - славяне - тюрки: опыт взаи¬модействия (традиции и новации). Ижевск, 2009. С. 676-68.

9. Корепанова Г. А. Развитие удмуртской пореформенной деревни в конце XIX - начале XX вв. и пересе¬ленческий вопрос (на примере сибирских удмуртов): дис. ... канд. истор. наук. Ижевск, 1976. 76 с.

10. Пчеловодова И. В. Удмуртская песенная лирика: От мотива к сюжету. Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 2013.

11. 164 с.

12. Тучкова Н. А. Тигинские удмурты // Земля Чаинская: сборник научно-популярных очерков к 100-летию с. Подгорного. Томск: Изд-во Томского университета, 2001. С. 170-189.

13. Пчеловодова Ирина Вячеславовна,

14. кандидат филологических наук, научный сотрудник Удмуртский институт истории, языка и литературы Удмуртского федерального исследовательского центра УрО РАН, г. Ижевск

15. Софронова Екатерина Анатольевна,

16. младший научный сотрудник Институт филологии СО РАН, г. Новосибирск,

17. Корнилов Денис Леонидович,

18. младший научный сотрудник, Удмуртский институт истории, языка и литературы Удмуртского федерального исследовательского центра УрО РАН г. Ижевск

Reference

1. Atamanov M. G. Obraztsy rechi sibirskih udmurtov [Speech samples of Siberian Udmurts]. Obraztsy rechi udmurtskogojazyka [Speech samples of Udmurt language]. Izhevsk, 1982, pp. 131-153. In Russian.

2. Atamanov M. G. Sibirskaya gruppa udmurtov [Siberian group of Udmurts]. Vordskem kyl [Native language]. 2004. 10, pp. 76-95. In Russian.

3. Graaf de T., Denisov V. N. Niderlandsko-rossiyskiye proyekty i ikh rol' v sokhranenii fol'klornogo naslediya nekotorykh korennykh i malochislennykh narodov Rossiyskoy Federatsii [Dutch-Russian projects and their role in pre-serving the folklore heritage of some indigenous and small peoples of the Russian Federation]. Navstrechu Tret'yemu Vserossiyskomu kongressu fol'kloristov. Sbornik nauchnykh statey [Towards the Third All-Russian Congress of Folklor-ists. Collection of Scientific Articles]. М.: State Republican Center of Russian Folklore, 2013, pp. 280-285. In Russian.

4. Denisov V. N. K voprosu o sozdanii yedinoy fonoteki udmurtskikh arkhivnykh zapisey: printsipy, metody i tekhnologii [On the creation of a unified library of Udmurt archival records: principles, methods and technologies]. Ezhegodnikfinno-ugorskikh issledovanij [Yearbook of Finno-Ugric Studie]. 2010, no. 1, pp. 109-117. In Russian.

5. Denisov V. N. O fonograficheskikh zapisyakh Kuzebaya Gerda, sozdannykh v ekspeditsiyakh na territorii Udmurtii v 1920-kh godakh [About phonographic recordings of Kuzeby Gerd, created on expeditions to Udmurtia in the 1920s]. Ezhegodnik finno-ugorskikh issledovanij. Spetsial'nyy vypusk [Yearbook of Finno-Ugric Studie. Special issue]. Izhevsk: Publishing House "Udmurt University", 2014, pp. 40-46. In Russian.

6. Vladykina T. G. Aktual'nyye problemy issledovaniya traditsionnoy kul'tury v Udmurtii [Actual problems of the study of traditional culture in Udmurtia]. Vestnik Udmurtskogo universiteta [Bulletin of Udmurt University]. 2007, no. 5(1), pp. 103-108. In Russian.

7. Kamitova A. V., Pchelovodova I. V. Fonogrammarkhiv Udmurtskogo instituta istorii, yazyka i literatury UrO RAN: novyye vozmozhnosti khraneniya polevykh istochnikov [Phonogram archive of the Udmurt Institute of History, Language and Literature of the Ural Branch of RAS: new field source storage options. Finno-ugry - slavyane - tyurki: opyt vzaimodeystviya(traditsii i novatsii) [Finno-Ugric - Slavs - Turks: interaction experience (traditions and innova-tions)]. Izhevsk, 2009. P. 676-681. In Russian.

8. Korepanova G. A. Razvitiye udmurtskoy poreformennoy derevni v kontse XIX - nachale XX vv. i pereselencheskiy vopros (na primere sibirskikh udmurtov): Dis. kand. ist. nauk [The development of the Udmurt post-reform village in the late XIX - early XX centuries. and the resettlement issue (on the example of Siberian Udmurts)]. Izhevsk, 1976. 76 p. In Russian.

9. Pchelovodova I. V. Udmurtskaya pesennaya lirika: ot motiva k syuzhetu [Udmurt song lyrics: from motive to plot]. Izhevsk: UIHLL UB RAS, 2013. 164 p. In Russian.

10. Tuchkova N.-A. Tiginskiye udmurty [Tiginsky Udmurts]. Zemlya Chainskaya: sbornik nauchno-populyarnykh ocherkov k 100-letiyu s. Podgornogo [Chainskaya land: collection of popular science essays on the 100th anniversary of p. Podgorny]. Tomsk: Tomsk University Publishing House, 2001, pp. 170-189. In Russian.

Размещено на Allbest