По страницам западной корреспонденции Жака Гандшина: Ижини Англес

Размещено на http://www.allbest.ru/

Мадридский университет Комплутенсе

По страницам западной корреспонденции Жака Гандшина: Ижини Англес

КНЯЗЕВА ЖАННА ВИКТОРОВНА

Доктор искусствоведения, ведущий научный сотрудник

МОЛИНА-МОРЕНО ФРАНЦИСКО

Доктор филологии, член научной группы ACIS по анализу мифа

Аннотация

Статья представляет первый на русском языке биографический очерк выдающегося испанского (каталонского) музыковеда Ижини Англеса. Публикуется в рамках научно-исследовательского и издательского проекта, посвященного западной корреспонденции Жака Гандшина.

Ключевые слова: Ижини Англес, Жак Гандшин, музыковедение, музыкальная медиевистика, международный музыковедческий конгресс в Барселоне (1936), гражданская война в Испании, Папский институт музыкознания в Риме.

Summary

KNIAZEVA JEANNA V. Doctor of Musicology, Leading Researcher,

MOLINA-MORENО FRANCISCO PhD in Philology, Member of the ACIS Research Group on Myth Criticism, Complutense University of Madrid (Spain, Madrid)

This article presents the first Russian-language biographical sketch of the famous Spanish (Catalan) musicologist Higini Angles. It is published as part of a research project on the Western correspondence of Jacques Handschin.

Key words: Higini Angles, Jacques Handschin, musicology, mediaeval music studies, international musicological congress in Barcelona (1936), Spanish Civil War, Istituto Pontificio di Musica Sacra in Rome.

Основная часть

О том, что в архиве российско-швейцарского музыковеда и органиста Жака Гандшина (Jacques Handschin; 1886, Москва -- 1955, Базель) в Университете Вюрцбурга (Германия)¹ хранится целый корпус корреспонденции -- переписки ученого с коллегами-музыковедами, -- известно давно: исследователь творчества Гандшина Михаэль Майер писал об этом еще в 2000 году Jacques Handschins Nachlass im Institut fur Musikwissenschaft der Universitat Wurzburg (далее -- HN). До 2009 года архив Жака Гандшина хранился в Университете Эрлангена-Нюрн- берга. Jacques Handschin: Uber reine Harmonie und temperierte Tonleitern: Ausgewahlte Schriften / Hg. und eingeleitet v. M. Maier. Schliengen: Edition Argus, 2000. S. 7. Часть эпистолярии ученого уже опубликована. Переписку со Стравинским опубликовал В. П. Варунц (см.: Игорь Стравинский. Переписка с русскими корреспондентами: материалы к биографии: В 3 т. / Сост. В. П. Варунц. М.: Композитор, 1998--2003). Частично эта корреспонденция опубликована у Р Крафта (см.: CraftR. Stravinsky: Selected Correspondence Vol. III. London: Faber & Faber, 1985. P 133--138); здесь представлены английские переводы писем за 1931--1933 годы. Отдельной публикацией вышло одно раннее письмо И. Ф. Стравинского (KnjazevaJ. Jacques Samuel Handschin -- Igor' Stravinskij: Eine noch unbekannte Seite des Dialogs // Die Musikforschung. 1999. № 2 (April--Juni). S. 207--211).. Однако лишь в последнее время данный корпус материалов оказался непосредственно вовлечен в исследовательскую и издательскую работу. В Германии сейчас готовится публикация переписки Гандшина с Хайнрихом Бессе- лером¹, а в Российском институте истории искусств проводится специальный проект, посвященный сбору и исследованию полного корпуса западной корреспонденции Жака Гандшина.

Такой интерес связан с усилением общего внимания к истории музыковедения как научной дисциплины, а равно и к некоторым конкретным событиям этой истории. С одной стороны, это разгоревшаяся в последнее время в Германии дискуссия о музыковедении «коричневых времен» (а именно этот период -- основной в корпусе корреспонденции Гандшина; здесь немало персонажей, общих с известной книгой Памелы Поттер, наделавшей в середине 2000-х годов столько шума в немецком музыкознании О Х. Бесселере см. сноску 1 на с. 47. Корпус переписки с Бесселером -- крупнейший в эпистолярном наследии Гандшина. Проект по изданию этих писем проводится сейчас коллективом исследователей под руководством профессора Томаса Шиппергеса (Thomas Schipperges) в Университете Тюбингена (Германия). PotterP. M. Die deutscheste der Kunste. Musikwissenschaft und Gesellschaft vor der Weimarer Republik bis zum Ende des Dritten Reichs. Stuttgart: Metzler, 2000. 415 S. Многообразные отклики на эту книгу, почти «страстная» дискуссия вокруг представленных в ней материалов см.: Musikforschung. Faschismus. Nationalismus. Referate der Tagung Schloss Engers (8. bis 11. Marz 2000) / Hg. v. I. v. Foerster, Ch. Hust, Ch.-H. Mahling. Mainz: Are Musik Verlag, 2004.). С другой стороны, это выход книги о Жаке Гандшине в России Kniazeva J. Jacques Handschin in Russland: Die neu aufgefundenen Texte. Hg. vom Musikwissenschafftlichen Institut der Universitat Basel / Red. M. Kirnbauer und U. Mosch. Basel: Schwabe Verlag, 2011. 1045 S., желание изучить его своеобразный российско-швейцарский менталитет в позднейших проявлениях и диалогах с западноевропейскими коллегами. музыковедение англес гандшин корреспонденция

Данная статья посвящена одному из корреспондентов Жака Гандшина -- его каталонскому коллеге и другу, выдающемуся музыковеду-медиевисту Ижини Англесу (Higini Angles; 1888--1969) Об архивной коллекции переписки Гандшина с Англесом см.: Князева Ж. Музыковеды о политике. Жак Гандшин и Ижини Англес: из писем 1930-х годов // Новые документы по истории искусствознания: ХХ век. Вып. 1. 1920--30-е гг. СПб.: Петрополис, 2017. С. 59--83.. Она представляет собой первый на русском языке биографический очерк этого ученого.

Обращение к фигуре Ижини Англеса -- это разговор об истории музыковедения в ХХ веке, как в его национальных школах, так и в аспекте меж- (или даже над-) национального сотрудничества этих школ. Англес -- один из основоположников испанского академического музыкознания Новейший обзор музыковедческой деятельности Англеса предлагают статьи: Bernado M. Higini Angles, musicoleg // Catalunya musica. Revista musical catalana. 2001. № 197. P. 30-- 32; Llorens i Cistero J. M^a. Angles i Pamies, Higinio // Diccionario de la musica espanola e hispanoamericana / E. Casares (dir.). Madrid: SGAE, 1999. Vol. I. P 467--470.. Уже поэтому он нередко первый -- первый испанский музыковед, получивший международное признание, основатель и первый директор первого испанского Института музыкознания (в Барселоне). Вместе с тем именно Англес -- первый из испанских музыковедов, кто развил интенсивнейшую международную деятельность и сам, как ученый, получил международное признание. Он был убежденным сторонником и последовательным защитником международных научных структур, а с 1933 по 1958 год -- вице-президентом Международного музыковедческого общества (IMS).

В Испании работы Англеса и сегодня (при естественной критике, возникающей с движением науки вперед) входят в базовое музыковедческое образование. В России же этот ученый -- фигура пока малоизвестная. Разумеется, его знают специалисты по старинной испанской музыке и исследователи истории науки. Так, в статье Т. Н. Ливановой «Проблемы Ренессанса в современном западном музыкознании»¹ Англесу посвящены несколько строк, где бегло признаются его заслуги («Англесу принадлежит львиная доля из всего написанного тогда об Испании XV--XVI веков»); однако для советского музыкознания Англес недостаточно «концептуален» («Но он пока как бы воскрешает отдельные страницы истории, что, впрочем, очень конкретизирует представление об испанской музыке, хотя еще и не складывается в картину процесса») Ливанова Т. Н. Проблемы Ренессанса в современном западном музыкознании // Ливанова Т Н. Из истории музыки и музыкознания за рубежом. М.: Музыка, 1981. С. 181--231. Там же. C. 191--192.. Предпринятые авторами этой статьи поиски публикаций (пусть даже чисто информативных) об Англесе в русскоязычном интернете не принесли никакого результата.

Проблема, возможно, состоит уже в том, что изучение деятельности Ан- глеса предполагает непростое международное сотрудничество. Архивный фонд ученого (каталог которого можно сегодня найти в интернете http://www.bnc.cat/Fons-i-col-leccions/Cerca-Fons-i-col-leccions/Angles-Higini) хранится в Национальной библиотеке Каталонии (НБК, Барселона) Он известен здесь именно как «фонд Англеса». По сведениям сотрудников НБК, та часть архива ученого, которая после его кончины находилась в Риме, в архиве Папского института церковной музыки (Istituto Pontifico di musica sacra), в 1970 году тоже была передана в Барселону (по предсмертной воле самого Англеса; см.: Biblioteca de Catalunya: angles_ correspondencia_ajuda de cerca_2014) и теперь включена в здешний фонд.. Своим профессиональным образованием (школой), как и многими коллегиальными и дружескими контактами, Англес был тесно связан с Германией, поэтому поиск связанных с ним документов (прежде всего, писем) в немецких (и австрийских) архивах также плодотворен. Как, безусловно, перспективны и архивные поиски в Америке, в наследии ученых -- беженцев из Германии 1930-х годов, со многими из которых Англес был в контакте. А будучи с 1933 года вице-президентом IMS, Англес тесно сотрудничал с тогдашним его президентом -- англичанином Эдвардом Дентом.

В основу данного биографического очерка Англеса, помимо традиционных групп источников (печатных и рукописных), положены документы, созданные непосредственно во время написания данной статьи по просьбе ее авторов¹. Другая особенность публикации состоит в том, что, учитывая международную активность Англеса-ученого, мы постарались дать информацию о его важнейших международных контактах. Отсюда целый ряд развернутых (биобиблиографических) сносок-справок о других ученых -- учителях Ан- глеса (Ф. Педрель, Ф. Людвиг), его друзьях и коллегах (Х. Бесселер, Ф. Генн- рих, Р фон Фиккер др.). Эта информация, как мы надеемся, поможет читателю представить фигуру Англеса в контексте его профессиональных и человеческих отношений с научным миром своей эпохи Это, прежде всего, воспоминания испанского ученого-музыковеда, ныне профессора Университета Сантьяго Хосе Лопеса-Кало (Jose Lopez-Calo). Профессор Лопес-Кало в начале 1960-х годов учился у Англеса в Риме, а затем несколько лет работал под его руководством, был его ассистентом. Уже после кончины своего учителя Х. Лопес-Кало опубликовал собрание его избранных научных трудов в трех томах. Воспоминания об Англесе написаны профессором Лопесом-Кало летом и осенью 2013 года и пересланы в Россию небольшими «порциями» по электронной почте. Уникальность этого документа состоит уже в том, что Лопес-Кало (будучи теперь в крайне почтенном возрасте), похоже, единственный из ныне живущих ученых, лично знавший Англеса. Ясности же ума и жизненной энергии Лопеса-Кало сегодня может позавидовать любой исследователь среднего поколения. Создание данной статьи стало возможно благодаря содействию исследователей из нескольких стран. Благодарим коллег из Барселоны (Испания) профессора Марикармен Гомес Мунтане и библиотекаря Национальной библиотеки Каталонии Розу Монтальт Матас за содействие в исследованиях в фонде Англеса, а также за изготовление целого ряда электронных копий писем Англеса Гандшину и нескольким другим коллегам; сотрудников Рукописного отдела этой библиотеки благодарим за предоставление данных материалов. Профессора Хосе Лопеса-Кало сердечно благодарим за воспоминания о его учителе Англесе и размышления о путях его наследия. Благодарим итальянских коллег -- профессора Джакомо Бароффио и библиотекаря Папского института церковной музыки Антонио Аддамиано за предоставление новейших публикаций по римскому периоду жизни и деятельности Англеса. Немецко-британского музыковеда, профессора Оксфордского и Гамбургского университетов Райнхарда Строма благодарим за интервью, данное в Оксфорде в ноябре 2013 года, в котором он поделился своими размышлениями о роли Ижини Англеса в истории нашей науки, о значении и

ценности его трудов..

Музыковед на службе Святого Престола

Ижини Англес родился 1 января 1888 года в местечке Маспужолс близ Таррагоны (Каталония, Испания) в семье мелких землевладельцев. Он был младшим из шести детей и, подобно своим братьям, рано ступил на путь священнослужителя: учился в духовной семинарии, а в 1912 году, в возрасте двадцати четырех лет, принял сан. В Таррагоне Англес изучал философию, теологию, а из музыкальных предметов -- григорианское пение, затем (с октября 1913 года) в Барселоне -- историю и теорию музыки, контрапункт, орган, композицию. Его учителем по истории музыки и гармонии в Барселоне был знаменитый испанский музыковед и композитор, учитель Исаака Аль-бениса и Мануэля де Фальи -- Фелип Педрель (Felip Pedrell, 1841 -- 1922¹).

В середине 1910-х годов Англес стал руководителем хора церкви Святой Мадроны (Schola cantorum dе Santa Madrona)² в Барселоне. Под его руководством этот хор превратился в прекрасный коллектив, специализирующийся на григорианике. Англес возглавлял хор вплоть до 1947 года, то есть до своего отъезда в Рим³.

1916--1922 годы ученый посвятил сбору народных песен родной Каталонии. Результаты этих полевых работ Англеса были опубликованы¹. По словам исследователя творческого пути Англеса X. Х. Каррераса, интерес ученого к народным песням был вызван опять же размышлениями о григорианике -- в данном случае возможными связями народных мелодий с григорианикой как основным вариантом католического церковного пения². Это подтверждают и позднейшие слова самого Англеса, который говорил, что интерес к народным песням вызван у него восхищением григорианскими мелодиями³. Отметим, что с этого момента (середина 1910-х годов) вопрос взаимосвязи григорианики и народных песен надолго заинтересует Англеса: в 1928 году в одном из своих научных докладов он будет указывать на то, как много народных каталонских мелодий можно найти в кодексах григорианского пения Х--XII веков⁴; а Вальтер Виора (выдающийся немецкий музыковед более младшего поколения) вспоминал, что в 1967 году Англес рекомендовал ему заниматься именно изучением народной музыки в ее контактах с музыкой церковной⁵.

Ранние этномузыковедческие работы Англеса дали возможность его учителю Педрелю рекомендовать молодого ученого именно как фольклориста. По словам Х. Х. Каррераса, Педрель называл Англеса «проницательным и образованным фольклористом, который в экспедиции нашел удивительные источники, неожиданные для тех, кто берется утверждать, будто бы фольклора больше не существует (полагающих так по причине собственной лени)»¹. По рекомендации Педреля в 1917 году Англеса приняли сотрудником в созданный тогда Музыкальный отдел Национальной библиотеки Каталонии в Барселоне. Вскоре Педрель передал туда свою библиотеку и архив. Англеc каталогизировал архив своего учителя² и опубликовал этот каталог в основанной им тогда же серии Публикаций Музыкального отдела³.

Несколько забегая вперед, отметим, что Библиотека Каталонии станет целой главой в жизни Англеса. Он проработает здесь вплоть до 1958 года, то есть весь «испанский» и даже часть «римского» периода своей биографии. В 1944 году Англес будет назначен хранителем Музыкального отдела Библиотеки Каталонии⁴. После публикации каталога Ф. Педреля он займется сбором специализированной литературы по музыковедению (словари, биографии, книги по истории и теории музыки, памятники европейской музыки, специальные.

По словам исследователя, столь точные записи редки в испанском этномузыкознании тех лет. Так что молодой Англес показал себя прекрасным профессионалом. Ценность этих записей состоит также в том, что Англес не пренебрегал никакими вариантами напевов, и сегодня это дает исследователям интересную «картографию» распространения традиционных напевов в те времена (см.: Criville i Bargallo J. L'etnomusicologia en 1'obra d'Higini Angles. P. 199, 201--202; Criville i Bargallo J. Monsenyor Higini Angles i la musica de tradicio oral // Catalunya musica. Revista musical catalana. 2001. № 197. Р 33--36). В последнем источнике на с. 34 можно видеть пример записи народной каталонской песни, сделанной Англесом собственноручно.

Возглавив Музыкальный отдел НБК, Англес предпринял два решительных шага. В 1918 году он объехал весь Иберийский полуостров в поисках старинных музыкальных рукописей, которые он фотографировал, а снимки передавал в Музыкальный отдел, безмерно его тем самым обогатив². А затем, ощутив недостаток специального музыковедческого образования, Англес отправился в Германию, где стал учеником Вилибальда Гурлитта³ во Фрайбурге (1923/24) и Фридриха Людвига⁴ в Гёттингене (1928) -- двух выдающихся ученых, оказавших влияние на развитие академического музыкознания в ХХ веке, определивших его пути на многие годы вперед. Эти ученые дали Англесу-музыковеду настоящую немецкую школу. Легендарная тщательность исследований Ф. Людвига (одного из крупнейших представителей знаменитой Страсбургской научной школы) и его перфекционистское внимание к деталям документов в полной мере передались Англесу. Ученых связали к тому же и глубокие дружеские отношения, продолжавшиеся вплоть до самой кончины Людвига в 1930 году.

Побывав и поучившись в Германии, Англес навсегда привязался к этой стране, ее науке. Он овладел языком (и впоследствии вел переписку с немецкими коллегами только по-немецки), имел там множество друзей (прежде всего, это, как и он, ученики Ф. Людвига -- Хайнрих Бесселер¹ и Фридрих Геннрих²). Германия стала ему почти второй родиной. (И, как мы вскоре увидим, это «приобретенное родство» сыграет немалую роль в его жизни.)

В 1927 году Англес стал преподавателем истории музыки в Консерватории Барселоны, а в 1933-м -- в Барселонском университете. В этот период (конец 1920-х -- 1930-е годы), почувствовав себя твердо стоящим на профессиональной почве, Англес развил интенсивную научную деятельность. В рамках «Публикаций музыкального отдела» он начал работу над полным изданием сочинений (Opera omnia) старых испанских композиторов Жуана Пау Пужола (Joan Pau Pujol; 1570--1626)¹ и «испанского Баха» Жуана Баптиста Кабаниллеса (Joan Baptista Cabanilles; 1644--1712) Publicaciones del Departamento de Musica.Vol. 3. Johannis Pujol opera omnia. Vol. 1. 1926. Johannis Pujol, opera omnia. Vol. 1. 1926 (4 vol. 1926--<2010>, incomplete) (см.: http://cataleg. bnc.cat/record=b1832777~S13*cat). Publicaciones del Departamento de Musica.Vol. 4. Johannis Cabanilles opera omnia. Vol. 1. 1927 (9 vol. 1927--<2008>, incomplete) (см.: http://cataleg.bnc.cat/record=b1036152~S13*cat).. А в 1931 году в той же серии «Публикаций» вышла большая работа Англеса -- трехтомное факсимильное издание (с введением, транскрипцией и комментариями) «El Codex musical de Las Huelgas» Angles Н. El Codex Musical de Las Huelgas (Musica a veus dels segles XIII--XIV). Introduccio, facsimil i transcripcio. 3 vols. Barcelona: Institut d'Estudis Catalans -- Biblioteca de Catalunya, 1931 (Музыкальный кодекс из <собрания монастыря> Лас-Уэльгас (Многоголосная музыка XIII--XIV веков). Введение, факсимильное издание, транскрипция)., посвященное музыкальному манускрипту XIII-- XIV веков из собрания монастыря Санта-Мария-ла-Реаль-де-Лас-Уэльгас в испанском городе Бургос (краткое название монастыря -- Las Huelgas).

Для испанской культуры значение рукописи из монастыря Лас-Уэльгас огромно, поскольку она проливает свет на одну из самых загадочных эпох в истории испанской музыки, а именно период начиная с Арс антиква XII века и до начала XIV века. Во времена Англеса этот манускрипт был единственной известной рукописью, сохранившейся непосредственно в месте своего происхождения, и при этом одной из самых полных. Рукопись содержит примеры всего испанского музыкального репертуара эпохи Арс антиква (organa, sequentiae, conductus, мотеты и т. п.), -- репертуара, отчасти уже известного по французским многоголосным рукописям из Нотр-Дам-де-Пари, но и собственно испанского, остававшегося до данной публикации Англеса совершенно неизвестным.

Изучение этой рукописи, по словам самого Англеса, показало, что в те давние времена в Испании бытовали как различные «иноземные» варианты григорианских мелодий, так и те, что составляли именно «испанский репертуар» Angles Н. El COdex Musical de Las Huelgas. Vol. I. P. VIII.. Ученому удалось доказать, что многоголосная музыка из другого испанского источника, известного как «Codex Calixtinus» из кафедрального собора города Сантьяго-де-Компостела, не была целиком заимствована из Франции, но содержала много местного материала, пусть и подражавшего стилю аббатства Сен-Марсьяль-де-Лимож (Saint-Martial de Limoges). Равным образом изучение манускрипта из Лас-Уэльгас показало, что и еще одна испанская рукопись -- кодекс многоголосной музыки XIII века из Толедо (хранившаяся во времена Англеса в Мадриде) -- не была копирована во Франции, но создана в Испании (может быть, даже в самом Толедо), поскольку она содержит не только французские мелодии, но и те, что были сочинены в Испании О рукописи из Лас-Уэльгас см. также: Asensio Palacios J. C. Codex Las Huelgas // Goldberg.

2000. № 10. P 44--55; Martin Galan J. Las Huelgas. I. // Diccionario de la musica espanola e

hispanoamericana / E. Casares (dir.) Madrid: SGAE, 2000. Vol. VI. P 770--772..

Значение данной работы Англеса по рукописи из Лас-Уэльгас трудно переоценить. По словам самого Англеса (во введении к первому тому издания), в историческом музыковедении тех лет знание об испанской музыкальной культуре столь давнего периода было минимальным: публикации включали лишь описание Ф. Ольмедой музыкального содержания «Codex Calixtinus»¹ и список испанских средневековых рукописей, представленный самим Англесом в докладе на международном конгрессе в Вене весной 1927 года. Выход же работы по рукописи из Лас-Уэльгас стал совершенно новым словом в этой области. Данная работа -- первая в мире столь крупная публикация, посвященная старинной испанской музыке. По словам Х. Лопеса-Кало, Англес представил в ней огромный объем информации по испанской средневековой музыке, а равно и в целом по музыке эпохи Арс антиква². Это издание ввело Испанию в круг развитых европейских стран, наука которых серьезно занимается средневековым многоголосием. Оно представило «испанский голос» в общеевропейском академическом музыкознании и навсегда вписало имя Англеса в историю испанской, а равно и мировой науки³.

Барселона 1936

Еще обучаясь в начале 1920-х годов в Германии, Англес посетил крупные европейские библиотеки (Парижа, Брюсселя, Вены, Монако и Берлина). Он работал там со старинными музыкальными рукописями, знакомился и общался с коллегами. Эти поездки стали началом его международной деятельности и интернациональных контактов. Высокая компетентность в малоизвестной тогда научной области (испанской музыкальной медиевистике) вызывала интерес коллег, а приветливый, неизменно ровный нрав священника -- их человеческую симпатию. И уже к середине 1920-х годов Англеса стали приглашать на крупные международные мероприятия.

Англес выступал на музыковедческом конгрессе 1924 года в Базеле -- первой международной встрече музыковедов после войны¹ (возможно, именно там он лично и познакомился с Жаком Гандшиным). В 1925 году в Лейпциге Англес принял участие в Первом конгрессе Немецкого музыковедческого общества, а в 1927 году выступал в Вене, на конгрессе, совмещенном с бетховенскими торжествами (и представил упомянутый уже выше список старинных испанских музыкальных рукописей). В 1930 году Англес получил приглашение в Париж для организации и проведения специальной конференции по каталонской музыке Х--XI веков Он произнес доклад «Kantors und Menestrels in den Diensten der Konige von Katalonien- Aragonien im 14. Jh.» (Kongressbericht. Basel, 1924). Meloncelli R. Ricordo di Monsignor Higini Angles. P. 3..

Открытость научной мысли, активность и постоянная готовность к сотрудничеству принесли ученому (первому из испанских музыковедов) интернациональную известность и признание. В 1933 году на конгрессе в Кембридже Англес был избран вице-президентом Международного музыковедческого общества. Президентом общества был тогда англичанин Эдвард Дент (Dent; 1876--1957). Вскоре Англес убедил Дента провести очередной конгресс, который должен был состоятся весной 1936 года именно в Барселоне.

Это была сложнейшая организационная и дипломатическая миссия, если учесть тогдашний политический контекст в Испании и в мире. Еще весной 1931 года в Испании в результате свободных выборов к власти пришли республиканцы, Испания была провозглашена республикой. Король Альфонс XIII покинул страну. Однако первоначальная эйфория немалой части населения вскоре сменилась тревогой, а у многих затем и ужасом от бесконтрольности ситуации и наступавшей повсеместно анархии. Последовала череда правительственных кризисов. 16 февраля 1936 года в итоге парламентских выборов победил левый Народный фронт, что еще больше наэлектризовало атмосферу, вызвав по всей стране столкновения его сторонников и противников.

В этой обстановке -- фатально нараставшего политического напряжения -- Англес собирал всемирный конгресс IMS.

Но музыковедческий мир сотрясали тогда не только испанские политические события. К 1936 году реальностью стал раскол среди самих музыковедов в связи с политической обстановкой в Германии. Разногласия среди немецких ученых -- бегство одних и сотрудничество с новым режимом других -- привели к немалым проблемам. А поскольку немецкая академическая школа музыковедения была для юной тогда дисциплины базовой, это грозило немалыми потрясениями для всей ветви знания.

И наконец, еще одной линией напряжения было недовольство ряда ученых деятельностью Эдварда Дента на посту президента IMS, желание сместить его и подготовка к такого рода «внутридисциплинарному перевороту».

Англес должен был как-то если не разрешить, то временно сгладить все эти противоречия и найти компромиссные решения для коллег, зачастую вовсе никаких договоренностей между собой не желавших. Потребовались весь его природный ум, энергия, авторитет ученого, а также мудрость священника, его знание человеческой природы и поистине безмерное терпение к людским слабостям.

Конгресс прошел в Барселоне 18--25 апреля 1936 года. В работе приняли участие ученые из многих стран, в том числе и из Германии¹. Эдвард Дент сохранил пост президента IMS. Сегодня барселонский конгресс расценивается как один из самых значительных в истории Международного музыковедческого общества Хотя, несмотря на все дипломатические усилия Англеса, ряд ученых-эмигрантов, уже перебравшихся из Германии в США, от участия отказались. Как написал тогда один из них, Альфред Эйнштейн, отклоняя приглашение в Барселону, он не приедет, дабы «избежать встречи с прежними, ныне „лояльными" [новому германскому режиму] коллегами» (А. Эйнштейн -- И. Англесу. 05.03.1936. НБК. Фонд Англеса. Корреспонденция. 8.4.2. С-F, 120). О почти драматической сложности задач Англеса на этом конгрессе см.: Potter P. M. Die deutscheste der Kunste. S. 115--117, 293. Конгрессу в Барселоне 1936 года и событиям внутри и вокруг него в 2012 году на Всемирном конгрессе IMS в Риме было посвящено заседание специальной секции..

Два отечества

В июле 1936 года -- когда Англес отдыхал в родной ему Таррагоне от треволнений только что завершившегося сложного международного мероприятия и размышлял о предстоящей публикации его материалов -- в Испании грянула гражданская война. 17 июля (знаменитое «17-го в 17.00») военные подняли мятеж «с целью избавления Испании от красной угрозы и восстановления республиканской законности», на деле же речь шла об установлении военной диктатуры.

Республиканцы и до этого были настроены крайне антиклерикально. Теперь же опасность для служителей церкви возросла многократно. О пережитом Англесом в те дни мы узнаем из двух источников: из его писем Гандши- ну, а также из воспоминаний Х. Лопеса-Кало.

Прежде настроенный миролюбиво и даже оптимистично («Мы были очень довольны приходом республики. Мы надеемся, что со временем все успокоится и у нас будут твердая песета и хорошая культура», -- писал он в конце мая 1931 года Гандшину¹), теперь Англес пережил настоящий шок. Он явно оказался не готов к такому повороту событий. Вот как он сам описывает произошедшее с ним в эти дни:

15 июля я поехал из Барселоны в Монтсеррат И. Англес -- Ж. Гандшину. 31.05.1931. Монастырь неподалеку от Барселоны; там служил брат Англеса., чтобы провести там 14 дней со своими родными. Совершенно нежданно грянула революция 19 июля Очевидная ошибка, мятеж начался 17 июля.. После того как я огромными усилиями спас монастырь и монахов, дабы сохранить и свою собственную жизнь, вместе с членами семьи я должен был ехать -- в сопровождении полиции и коммунистов (!!) -- в Маспужолс (Таррагона). Но и там моя жизнь была под большой угрозой. Через три дня каталонское правительство прислало в Маспужолс две машины с полицией, чтобы перевести меня и моего брата, под видом арестованных, в Барселону. Однако и здесь правительство не могло гарантировать мне безопасность. Не имея даже возможности зайти домой, на ул. Кларис, 7, не имея возможности взять что-либо с собой, 1-го августа я бежал на французском военном корабле во Францию И. Англес -- Ж. Гандшину. 23.09.1936. HN..

А по воспоминаниям профессора Лопеса-Кало Х. Лопес-Кало -- Ж. Князевой. 03.01.2014., Англес позже рассказывал ему, что бежал во Францию даже не на корабле, а вовсе пешком, переодевшись в платье торговца скотом (chalan) и тщательно избегая центральных дорог...

Насмотревшись на деяния республиканцев в Испании, Англес не хотел задерживаться в Париже, где тоже были сильны позиции Народного фронта (ведь по убеждению Англеса, вина французских левых в разыгравшейся испанской трагедии была велика И. Англес -- Ж. Гандшину. 02.01.1937.). Из Парижа ученый на поезде отправился в Мюнхен.

Англес бежал от ужасов испанской войны в почти родную ему Германию. Однако и второе его отечество переживало тогда непростой виток истории. К моменту появления Англеса (лето 1936 года) там утвердились нацисты, тоже не особо жаловавшие священников. Постепенно проблемы удалось уладить. Англес нашел приют в одном из монастырей Мюнхена. После первоначального упадка сил и депрессии воспитанная еще в юности немецкая дисциплина мысли, как и стоицизм истинного священника, вернула его к работе.

Этот второй немецкий период (1936--1939) углубил привязанность Ан- глеса к немецкой культуре и языку, к немецкой научной школе, укрепил связи с немецкими коллегами и друзьями -- прежде всего, с жившими в Мюнхене Рудольфом фон Фиккером¹ и Отто Уршпрунгом², а также с уже упомянутым выше Хайнрихом Бесселером. Они помогали ему всем, чем могли, например, устраивали лекции в различных университетах³, ведь беженец Англес отчаянно нуждался в деньгах.

Несколько забегая вперед, отметим, что Англес сможет отблагодарить своих немецких друзей позже, уже после войны. Он приложит все мыслимые (и почти немыслимые) усилия для помощи немецким коллегам, оказавшимся тогда в сложной, а порой и драматической ситуации. Всегда и во всем, невзирая ни на какие обстоятельства, политические перемены, возражения или даже очевидные факты, Англес будет на стороне немецких ученых¹. Его деятельность будет содействовать возвращению немецкого музыкознания (отчужденного после войны от мира, как и вся Германия) в международную научную жизнь. И второе отечество Англеса признает его заслуги: после войны (в 1960 году) ученый получит высокую государственную награду -- Большой Крест за заслуги перед Германией (Der Grosse Verdienstkreuz des Verdienstordens der Bundesrespublik Deutschland) П. Поттер, размышляя об ученых -- не немцах, активно контактировавших еще в 1930-е годы с официальной наукой нацистской Германии, посвящает Англесу в этой связи следующие строки: «Англес постоянно был занят тем, чтобы представить в испанском музыкознании немецкие темы; позднее он бежал от гражданской войны в Испании и поселился на некоторое время в Германии. В рамках IMS (имеется в виду конгресс 1936 года в Барселоне. -- Ж. К., Ф. М.-М.) он работал над тем, чтобы немцы были представлены на конференции как можно сильнее... <...> На самой же конференции, полагая, что чувствует антинемецкие настроения, он столь активно выступил в поддержку немецкой стороны, что консул Германии в Барселоне лично благодарил его» (Potter P. M. Die deutscheste der Kunste. S. 16). Важно отметить, что все эти слова -- чистая правда. Однако, представляя (вольно или невольно) на страницах своей книги фигуру Англеса в мрачновато-коричневых тонах, автор исследования, на наш взгляд, не затрагивает реальной сложности вопроса об отношениях Англеса и немецкой академической науки. Westrup J. Angles, Higini // New Grove Dictionary of Music. Vol. 1. 1994. S. 428..

Однако вернемся в конец 1930-х годов. В 1939 году, когда ситуация в Испании стабилизировалась «под знаком» режима Ф. Франко, Англес вернулся в Барселону. Разразившаяся вскоре Вторая мировая война меньше прочих затронула закрытую франкистскую Испанию. (Как известно, Франко так и не вступил в войну на стороне Гитлера.) Испания приходила в себя после потрясений гражданской войны, там продолжалась (точнее, заново налаживалась) научная жизнь.

Для Англеса это означало долгожданное возвращение к стабильной научной работе на родине. И 1940-е годы -- потрясшие, а то и сгубившие немало его коллег и друзей в других странах -- для Англеса оказались одним из самых стабильных и плодотворных периодов жизни. В 1941 году он стал членом Института изучения Каталонии (Institute de Etudios Catalanes), в 1943 году -- членом Академии изящных искусств (Real Academia de Bellas Artes de San Fernando) в Мадриде. В том же году в Барселоне Англес основал и возглавил первый Испанский институт музыкознания (Institute Espanol de Musicologia) как часть испанского Высшего совета научных исследований (Consejo Superior de Investigaciones Cientificas).

В эти же годы Англес завершил еще один свой масштабный исследовательский труд -- работу «Музыка кантиг Святой Марии короля Альфонса Х Мудрого» (cantiga -- песнопение). Первый том этого труда (вышедший в Барселоне много позже, лишь в 1964 году¹) представляет факсимильное издание рукописи из библиотеки монастыря Сан-Лоренцо-де-Эль-Эскориал (San Lorenzo de El Escorial), хранящейся здесь под шифром <j.b.2> и содержащей собрание песнопений в честь Пресвятой Богородицы, сочиненных (по крайней мере отчасти) королем Альфонсом Х Мудрым Angles H. La musica de las Cantigas de Santa Maria del Rey Alfonso X el Sabio. Facsimil, transcription y estudio critico. Vol. I. Facsimil del codice j. b. 2 de El Escorial. Barcelona: Diputacion Provincial de Barcelona -- Biblioteca Central, 1964. Angles H. La musica de las Cantigas de Santa Maria del Rey Alfonso X el Sabio. Facsimil, transcription y estudio critico. Vol. III. 1. Estudio critico. 1958. P 129--139; Ferreira M. P. Alfonso X, compositor // Alcanate. Revista de estudios alfonsies. V. 2006-7. P 117--137.. Транскрипция рукописи и комментарии к ней вошли bo второй том, вышедший в свет ранее первого, уже в 1943 году Angles H. La musica de las Cantigas de Santa Maria del Rey Alfonso X el Sabio. Facsimil, transcription y estudio critico. Vol. II. Transcription musical. 1943.. (Дело в том, что в трудные первые годы после гражданской войны средств для напечатания факсимиле не было, и поэтому выход первого тома должен был ждать долгих двадцать лет.) Третий том (в двух частях), содержащий историко-музыковедческoe исследование, вышел в свет в 1958 году.

По признанию самого Англеса, в свое время именно размышления над способами транскрипции кантиг из этого манускрипта пробудили в нем интерес к науке -- к музыковедению, и в особенности к истории испанской музыки (поскольку существовавшие на то время транскрипции его совершенно не устраивали). В своей работе Англес предложил новые способы транскрипции мелодий из этой рукописи. В его транскрипциях, выполненных на основе тщательного изучения нотации данного источника, звучание кантиг приближается к звучанию народных песен, сохраненных устной традицией.

Значение этого труда Англеса для его эпохи огромно: открытия, сделанные ученым при изучении нотации кантиг, позволили ему предложить новые способы транскрибирования многоголосия, предшествовавшего школе Нотр-Дам, например, репертуара Сен-Марсьяль-де-Лимож или «Codex Calixtinus» AnglesH. La musica de las Cantigas de Santa Maria del Rey Alfonso X el Sabio. Vol. I. P. XIII. . Это исследование также позволило Англесу предложить новые, неожиданные решения ритмической стороны музыкальных произведений трубадуров, труверов и других форм средневековой придворной лирики. После выхода в свет второго тома (содержащего транскрипции и критический комментарий) предложенные Англесом принципы транскрипции были приняты и другими исследователями и вошли в научный обиход¹.

В 1948 году Святой Престол призвал Англеса в Рим для руководства Папским институтом церковной музыки (Istituto Pontifico di musica sacra), и Ан- глес покинул Барселону.

В Риме ученый провел последний период жизни. Здесь, наряду с вопросами исполнительской церковной практики, он много внимания уделял научной деятельности института, провел несколько международных конгрессов. В 1954 году Международное музыковедческое общество (вице-президентом которого Англес оставался до 1958 года) включило Англеса в редколлегию издательской серии «Documenta musicologica» Angles H. La musica de las Cantigas de Santa Maria del Rey Alfonso X el Sabio. Facsimil, transcripcion y estudio critico. Vol. I. P. XII. В 1993 году исследователь М. П. Феррейра показал как ценности так и ошибки в транскрипциях Англеса и изложил, каким образом следует обновить идентификации ритмических характеристик, музыкальных форм и мелодических образцов, предложенные Англесом (см.: Ferreira M. P. Bases para la transcripcion: el canto gregoriano y la notacion de las Cantigas de Santa Maria // Los instrumentos del Portico de la Gloria: Su reconstruccion y la musica de su tiempo / Lopez-Calo (ed.). La Coruna: Fundacion Pedro Barrie de la Maza, Conde de Fenosa, 1993. Vol. 2. P. 573--594; Ferreira M. P. Bases for Transcription: Gregorian Chant and the Notation of the Cantigas de Santa Maria. // Alcanate. Revista de estudios alfonsies. V. 2006-7. P. 595--621, oc. p. 600--610. URL: http://www.academia.edu/1214994/Bases_ for_Transcription_Gregorian_Chant_and_the_Notation_of_the_Cantigas_de_Santa_Maria (дата обращения: 12.12.2018)). Вместе с тем исследователи отмечают, что с точки зрения художественности данная Англесом теория ритма кантиг еще и в конце ХХ столетия была самой разумной и убедительной (Llorens i Cistern J. M^a. Cantigas de Santa Maria // Diccionario de la musica espanola e hispanoamericana / E. Casares (dir.). Madrid: SGAE, 1999. Vol. III. P. 82--89, ос. p. 87). Gonzalez Valle J. V. Dimension internacional de monsenor Higini Angles. Р. 256.. Англес стал первым президентом Международной ассоциации церковной музыки (Consociatio international musicae sacrae) и посвятил поздние свои годы борьбе за музыкальную традицию в католической литургии (против сомнительных, с его точки зрения, новаций) FellererK. G. Higinio Angles f // Die Musikforschung. 1970. XXIII Jg. S. 125--127..

Скончался Англес в Риме 8 декабря 1969 года. Он похоронен в родном местечке Маспужолс близ Таррагоны. Одна из улиц Таррагоны названа его именем.

«Испанский голос в европейском музыковедении»

В 1970 году, откликаясь на кончину ученого, Роберт Стивенсон написал от имени Американского музыковедческого общества: «По мнению членов данного общества, самым большим вкладом Англеса в науку, возможно, стало внесение испанского голоса в общее звучание европейского музыковедения (буквально: в европейский музыковедческий концерт. -- Ж. К.). Учитель Англеса Ф. Педрель никогда не покидал пределов родной Испании и практически не имел международных публикаций. Англес же путешествовал постоянно, посещал все важнейшие музыковедческие конгрессы, входил в Директорию IMS, организовал Испанский институт музыкознания, который с самого своего начала был ориентирован на интернациональную деятельность»¹.

По словам Дж. Веструпа, «Англесa много приглашали на международные конгрессы, где его коллеги ценили не только его ученость, но и простую естественность и чувство юмора» Stevenson R. Higinio Angles (1888--1969) // Journal of the American Musicological Society. 1970. № 3. Vol. 23. P 541--542. Westrup J. Angles, Higini. S. 428.. Готовность же Англеса писать в Festschrift'bi своих коллег стала легендарной: по его двадцати одной (!) статьям в этом жанре можно составить справочник «Кто есть кто» в западном музыкознании тех лет Stevenson R. Higinio Angles. P 541..

Размышления о ценности научного наследия Англеса, самом его научном стиле приводят к диалогу несколько поколений наших коллег. Тот же Дж. Ве- струп пишет: «Что было характерно для всех публикаций Англеса: его комментарии не ограничивались музыкой, которую он издавал, но охватывали весь период целиком. Его дотошное внимание к деталям и энциклопедические познания в области средневековой музыки сделали из него идеального издателя: по собственному выбору, а отнюдь не из-за недостатка знаний он ограничил свое внимание музыкой своей страны» Westrup J. Angles, Higini. S. 428..

Мысль об особой скрупулезности Англеса, воспитанника старой немецкой школы, звучит и в статье Марикармен Гомес. Однако ее интонация уже несколько иная: «Его публикации демонстрируют необычную начитанность: подробности и факты перевешивают объем музыкального анализа». Здесь же у М. Гомес возникает другая, важная для понимания наследия Англеса нота: «Его суждения очень индивидуальны и несут печать сильно выраженного национализма. <...> Однако, несмотря на это, ни его теоретические работы, ни издания не потеряли своего значения вплоть до сегодняшнего дня» Gomez M. Angles (Angles), Higino (Higinio, Higini) // Die Musik in Geschichte und Gegenwart. Personenteil. Bd. I. Finscher L. (Hg.). Kassel; Basel; London; New York; Prag: Barenreiter & Stuttgart-Weimar, Metzler, 1999. S. 726--728..

Размышляя обо всех этих непростых перипетиях научного наследия Англеса и его современной рецепции, осенью 2013 года современный исследователь, профессор Райнхард Стром (Strohm) высказался следующим образом: «Я обращаюсь к работам Англеса как к самому надежному источнику по истории музыки на Иберийском полуострове и восхищаюсь ученым, который столь многое сделал... <...> Это невероятно много для одной личности и это действительно трудно было сделать. К тому же он работал в стране и при политических обстоятельствах, отчетливо враждебных истории музыки. То есть [его научное наследие] -- это выдающееся личностное достижение, имеющее большую ценность для европейского музыковедения».

Вопрос национальной ориентации Англеса-ученого для профессора Строма (занимающегося в настоящее время вопросами глобальных музыковедческих концепций) непрост и неоднозначен: «Я вообще не нахожу поводов для критики в работах Англеса. Знаю, что он считается идеологически весьма одноплановым. Но это сложный вопрос. Я, например, не считаю, что он полностью посвятил себя проблемам регионализма, каталонофильству (Katalonismus). Да, он был патриотически настроенный каталонец. Но он признан по всей Испании, добился известности повсюду».

Завершая данную статью об ученом, вновь вернемся к воспоминаниям его преданного ученика и ассистента, профессора Х. Лопеса-Кало:

Я познакомился с Англесом лично (до этого мы обменивались письмами) в июле 1957 года в Париже, на Третьем Международном конгрессе церковной музыки. В сентябре того года я начал изучать церковную музыку и музыкознание в Папском институте церковной музыки в Риме, во главе которого стоял Англес. Он всегда был очень благосклонен ко мне, особенно если учесть, что я был простым студентом, как все остальные. А он взял в привычку советоваться со мной по разным вопросам в связи с транскрипциями, просил меня помочь ему с корректурами и пр. Он руководил моей диссертацией, назначил своим ассистентом. <...> Англес был крайне интеллектуален и обладал необычайной памятью. <...> Его отличала невероятная щедрость, он очень любил помогать людям, включая собственных студентов. Англес был убежденнейшим служителем церкви, жил очень насыщенной духовной жизнью и умер, как истинный святой. Его последние слова были сказаны на родном каталонском наречии: «Mare, mare» («Мама, мама.») Х. Лопес-Кало -- Ж. Князевой. 20.11.2013. Называя сегодня ученого не иначе как «мой дорогой Англес», профессор Лопес-Кало завершает свои воспоминания (в этом же письме) словами о себе: «Я заботился о нем во время его последней болезни, был с ним до последнего часа в больнице, имел честь выслушать его последнюю волю и закрыть его глаза в час кончи ны. Я обязан ему всем, чего достиг и кем являюсь в этой жизни.».

Сегодня, уже в следующем, XXI столетии у нас есть возможность слышать разные голоса в «европейском музыковедческом концерте». Испанский голос, привнесенный Англесом, думается, один из достойнейших здесь.

Литература

1. Игорь Стравинский. Переписка с русскими корреспондентами: материалы к биографии: В 3 т. / Сост. В. П. Варунц. М.: Композитор, 1998--2003.

2. Князева Ж. Музыковеды о политике. Жак Гандшин и Ижини Англес: из писем 1930-х годов // Новые документы по истории искусствознания: ХХ век. Вып. 1. 1920--30-е гг. СПб.: Петрополис, 2017. С. 59--83.

3. Ливанова Т. Н. Проблемы Ренессанса в современном западном музыкознании // Ливанова Т Н. Из истории музыки и музыкознания за рубежом. М.: Музыка, 1981. С. 181--231.

4. Anderson G. A. The Las Huelgas Manuscript, Burgos, Monasterio de las Huelgas. Stuttgart: American Institute of Musicology, Hannsler Verlag, 1982 (Corpus Mensurabilis Musicae, 79).

5. AnglesН. El Cddex Musical de Las Huelgas (Musica a veus dels segles XIII--XIV). Introduccio, facsimil i transcripcio. 3 vols. Barcelona: Institut d'Estudis Catalans -- Biblioteca de Catalunya, 1931.

6. AnglesH. Els cants populars religiosos i el Novenari d'animes // Vida cristiana. II. 1916. № 18. P 443--444.

7. Angles Н. La musica a Catalunya fins al segle XIII. Barcelona: Institut d'Estudis Catalans -- Biblioteca de Catalunya, 1935. URL: https://books.google.es/books?id=2g89TATXQaoC&p rintsec=frontcover&hl=es#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 04.01.2019).

8. Angles H. La musica de las Cantigas de Santa Maria del Rey Alfonso X el Sabio. Facsimil, transcripcion y estudio critico. Vol. I. Facsimil del codice j. b. 2 de El Escorial. Barcelona: Diputacion Provincial de Barcelona -- Biblioteca Central, 1964; Vol. II. Transcripcion musical. Barcelona: Diputacion Provincial de Barcelona -- Biblioteca Central, 1943; Vol. III. 1. Estudio critico. Barcelona: Diputacion Provincial de Barcelona -- Biblioteca Central, 1958. (Publicaciones del Departamento de Musica. Vol. XV--XIX).

9. Asensio J. C, Lorenzo Arribas J. El Codice de Las Huelgas. Madrid: Fundacion Especial Caja Madrid -- Alpuerto, 2001.

10. Asensio Palacios J. C. Codex Las Huelgas // Goldberg. 2000. № 10. P 44--55.

11. Bernado M. Higini Angles, musicoleg // Catalunya musica. Revista musical catalana. 2001. № 197. P 30--32.

12. Bonastre F. Pedrell Sabate, Felipe // Diccionario de la musica espanola e hispanoamericana / E. Casares (dir.). Madrid: SGAE, 2000. Vol. VIII. P. 548--559.

13. Busse Berger A. M. Medieval Music and the Art of Memory. University of California Press, 2005. 288 p.

14. Carreras J. J. La formacion de un musicologo: Higini Angles (1912--1922) // Atti del congresso internazionale di musica sacra. In occasione del centenario di fondazione del PIMS. Roma, 26 maggio -- 1 giugno 2011 / A cura di A. Addamiano, F. Luisi. Citta del Vaticano: Libreria Editrice Vaticana, 2013. P. 33--44.

15. CraftR. Stravinsky: Selected Correspondence Vol. III. London: Faber & Faber, 1985. 543 p.

16. Crespi J. El treball d'Higini Angles al capdavant de la Seccio de Musica de la Biblioteca de Catalunya // Catalunya musica. Revista musical catalana. 2001. № 197. P 37--39.

17. Criville i Bargallo J. Higini Angles, creador de l'etnomusicologia catalana // Revista musical catalana. Vol. 40. 1988. P 59--63.