Индивидуальное творчество и национальная традиция нераздельны

Размещено на http://www.allbest.ru/

Индивидуальное творчество и национальная традиция нераздельны

Интервью с профессором Н.А. Гавриловой

Беседовал профессор А.М. Лесовиченко

Аннотация

Среди исследователей вопросов национального и интернационального в художественном творчестве заметное место занимает профессор кафедры истории зарубежной музыки Московской консерватории, доктор искусствоведения Наталия Александровна Гаврилова, автор докторской диссертации на тему "Проблема национального в музыке ХХ века: Чехия и Словакия" (1996). В ней основное внимание сосредоточено на разработке теории национального стиля, что получило отражение и в опубликованных работах автора. Как показывает современная композиторская практика, эта проблематика не утратила своей актуальности.

Ключевые слова. Национальная культура, интернациональное в искусстве, национальный характер, авторское начало, традиция.

Abstract

Natalia Gavrilova Andrey Lesovichenko

Individual creativity and tradition are inseparable

Doctor of Arts, Professor of the Moscow Conservatory N.A. Gavrilova, is aimed at identifying the problems of the national and international in music created in the twentieth century, in conditions of smoothing national differences between representatives of different cultures. According to the professor, the national aspect has not lost its relevance in creativity, but has acquired new qualitative properties.

Проблемы национального и интернационального - одна из обсуждаемых тем в российской музыкальной науке и публицистике со времён А.Н. Серова, В.В, Стасова и Г.А. Лароша. Сильно активизировалась её разработка в 1970-е годы, когда она стала определяющей для научного дискурса. Именно в это время в число ведущих специалистов по национальному вопросу вошла Наталия Александровна Гаврилова, в настоящее время доктор искусствоведения, профессор кафедры истории зарубежной музыки Московской государственной консерватории. Её докторская диссертация «Проблема национального в музыке ХХ века. Чехия и Словакия» (1996) [4], монографии «К проблеме национального в музыке ХХ века» (2003) [3] и «Сакральная тематика в музыке ХХ века» (2014) [5, 6] составляют значимый вклад в исследование национальных аспектов европейской музыки в постсоветское время.

А.Л.: Наталия Александровна, как Вы считаете, имеет ли смысл обращать внимание на национальную проблематику в условиях глобализации? Насколько актуальна эта тема для современного художника? В нашем журнале подобные проблемы уже обсуждались [9], но интересно знать именно Ваше мнение.

Н.Г.: Несомненно, жизнь и творчество художника есть плоть от плоти национальной культуры, её органическое продолжение. Национальное - один из вершинных уровней социальной общности людей. Индивидуальное творчество и национальная традиция нераздельны при любом отношении творца к миру. Воспринимает ли он внешний мир гармоничным, созвучным его собственному, внутреннему миру, или, напротив, чуждым и враждебным. Взаимосвязь индивидуального, национального и всеобщего определяет сущность не только художественного творчества, но и человеческого бытия в его социальном аспекте.

А.Л.: Согласитесь ли, что новая сегодняшняя реальность порождает новые вопросы?

Н.Г.: Новые жизненные реалии диктуют. Новые способы выражения национальной идентичности в соотнесённости с интернациональным контекстом. Сегодня они обретают более сложные формы взаимообусловленности, чем раньше.

А.Л.: Наталия Александровна, как национальный дух и национальная душа могут быть отражены в музыкальной материи?

Н.Г.: Думаю, что проникнуть в таинство «одушевления» музыкального образа - недостижимая цель, но возможно к ней приблизиться. Здесь необходимо учитывать весь культурно-исторический контекст творчества художника. Национальное мышление порождается самой духовной атмосферой звукобытия нации, является отражением духовной и психической жизни народа, его души, которая не поддается точному определению, но составляет, быть может, главное в национальном характере музыки.

А.Л.: Тем не менее, глубокое и динамичное изменение духовной сферы, трансформации психического уклада жизни нации в наше время, вероятно, накладывают отпечаток и на формы проявления, содержание, характер и свойства национального элемента в искусстве.

Н.Г.: Подобные процессы не приводят к исчезновению национальной самобытности художественного мышления, к его нивелирующей интернационализации. Есть мыслители, которые думают иначе. Я имею в виду, прежде всего, Карла Ясперса. Похожей точки зрения придерживается и бельгийский музыковед Поль Коллар. Он прямо утверждал, что национальное чувство принадлежит прошлому и нельзя больше характеризовать музыку Шенберга как немецкую, точнее австрийскую, Стравинского как русскую, Мийо как французскую. Коллар рассматривал их музыку с позиции выражения различных аспектов европейской мысли как целостности. Впрочем, исследователь специально оговаривает, что существуют композиторы, для которых национальный характер остается доминирующим, выделяет имена Яначека, Бартока, Кодаи, Фальи.

А.Л.: Было бы странно специалисту по музыке ХХ века не сделать этого уточнения.

Н.Г.: Его можно понять. В плане использования типологических средств несложно выявить общие стилевые признаки в «Движениях» для фортепиано с оркестром И.Ф. Стравинского, Концерте для фортепиано с оркестром А. Шенберга и кантате «Огненный замок» Д. Мийо.

А.Л.: Однако нельзя не чувствовать и другое: Шенберг не мог написать «Весну священную», Стравинский «Провансальскую сюиту», а Мийо -- «Лунного Пьеро».

Н.Г.: Любое из этих сочинений несет печать национально-самобытного мышления каждого автора: у Стравинского и Мийо оно находит выражение в фольклорной ориентации, а у Шенберга -- в опоре на профессиональные традиции отечественной культуры. Национальное не подвержено власти времени, потому что содержит в себе нечто сокровенное для каждого человека.

АЛ.: Можно ли как-нибудь сформулировать применительно к искусству, в чём конкретно выражается национальное начало?

Н.Г.: Это непросто. Однако исследовательская мысль о национальном в музыкальном искусстве, продвигаясь от первых наблюдений над манерой художественного высказывания, пришла к важным выводам, на основе которых появляется возможность разработать целостную теорию национального стиля.

Все исследователи сходятся в том, что истоки искусства заключены в языке и быте народа, его фольклоре, зодчестве, мифологии и эпосе. Национальный характер проявляется в сюжетах мифов и сказаний, трактовке истории народа, показывает себя через преломление в музыкальном стиле фольклора, традиций духовной музыки, специфики вербальной речи, ее интонации. Именно эти темы, в отражённом виде следует рассматривать как основополагающие для выражения в нем менталитета, психоэмоциональных свойств нации. Можно выделить три основные составляющие звукового бытия нации: это -- речевая интонация вербального языка, которая может быть включена в виде компонента в художественное целое, воздействует особенностями своего интонационного и ритмического содержания на структуру музыкального текста; это -- национальная традиция музицирования, включающая в себя фольклор и светскую устную профессиональную традицию; это музыка церковного ритуала, породившая свою традицию. Они являются источниками национального своеобразия, основой в формировании национального художественного менталитета и национального стиля Считая, что истоки всех национальных культур -- в глубокой древности, мы исключаем из музыковедческого лексикона определение «молодые национальные» школы, ибо речь может идти только о молодых профессиональных школах..

А.Л.: А как это соотносится с идеями наднациональной общности, которые присутствуют во всех национальных культурах Европы?

Н.Г.: Один из аспектов целостной системы представлений о национальном в музыке связан с современными художественными явлениями в свете взаимодействия национального и общечеловеческого, мирового, традиционного и новаторского. Чем глубже проявляется почтение к собственному художественному наследию, тем более весомыми воспринимаются общечеловеческие ценности. Отношение к мировым художественным достижениям как к собственным есть проявление причастности людей ко всему человечеству, без осознания которой невозможен и подлинный патриотизм. Чарльз Айвз подчёркивал, что истинная любовь к своей стране должна быть столь велика, чтобы она могла обнять и все лучшее, что есть у других народов. Американский композитор указывает на значимость личности художника в национальной и мировой традиции. композиторский интернациональный творчество

А.Л.: Это важнейший вопрос. Как же выражается личностное начало в условиях, когда национальное всё-таки имеет общезначимый характер?

Н.Г.: Если говорить на уровне культурологического обобщения, понятие нации относится к той или иной группе людей, проявляется через распространение в ней единой культуры. При этом, что важно, объединение осуществляется на основе личного выбора. Такого рода свободная общность скрепляется также благодаря ее самоидентификации с той или иной исторической традицией, вплоть до этнических и родоплеменных истоков. Нельзя не учитывать и фактор природной среды, в которой развивается творчество. Восхождение к истокам служит обычно основанием для установления системы ценностей, разделяемой данным сообществом. А вот тут важнейшую роль играет личность композитора -- творца национальной культуры. Его неповторимая индивидуальность проявляется в создаваемых музыкальных произведениях, которые выступают своего рода эталонами для всей музыкальной культуры.

АЛ.: Кто-нибудь писал о такого рода эталонах?

Н.Г.: Прежде всего, вспоминается венгерский учёный Бенце Сабольчи. Он называл эталоны «моделями». Можно даже процитировать: «В культуре социалистических стран возникло немало таких творческих "моделей", уникальных и своеобразных художественных формирований, которые играют направляющую, стимулирующую и обогащающую роль. Здесь можно было бы говорить о "модели Брехта", которая является своеобразным вариантом художественной формы и социалистической художественной позиции, или о "модели Эйзенштейна". Или возьмем "модель Бартока", которая воплощает в себе своеобразный сплав народного, демократического искусства с высоким художественным профессионализмом и страстью. Иное единство на ином музыкальном материале воплощает в себе "модель Ганса Эйслера"» [12, 145].

А.Л.: Осознание национальной самобытности народов Европы произошло, как известно, после публикации “Песен Оссиана” Дж. Макферсона в 1760-х годах. Можно ли сказать, что в музыке XVIII века есть проявления таких идей?

Н.Г.: Можно. Но в истории научной мысли о национальном, всеобщем и универсальном главная роль принадлежит романтическому XIX веку, изменившему «музыкальную географию мира» под влиянием активного пробуждения самосознания народов Европы, создавшего новую художественную реальность, где на международную арену выдвигаются профессиональные композиторские школы России, Венгрии, Польши, Чехии, Норвегии. В XIX в. такого рода проблемы в полемически заостренном тоне обсуждаются композиторами, публицистами, философами.

А.Л.: Всех волнуют средства выражения национального?

Н.Г.: Не только. В русской музыке сложилась художественная ситуация, вызвавшая полемику о ее путях в рамках общеевропейского художественного процесса. Помните, как Чайковский в письме к Танееву высказывается весьма определённо: «Почему Вы совершенно произвольно только русским народно-музыкальным элементам дозволяете быть отдельным растительным индивидуумом, а все остальные заставляете соединиться в одно дерево? Я этого совершенно не понимаю. По-моему, европейская музыка есть сокровищница, в которую всякая национальность вносит что-нибудь свое на общую пользу» (Цит по: [10, 26]).

А.Л.: А скрещивались ли взгляды, отражающие дилемму восприятия и отвержения национальных влияний, по поводу зарубежной музыки?

Н.Г.: Для понимания русской специфики тема очень важна. Однако можно привести примеры обсуждения и на Западе. Например, когда диктат немецкого искусства и культ вагнеровской музыкальной драмы во Франции притушили самобытность ее собственной традиции. Это, кстати, острейшим образом отзывалось и у нас.

А.Л.: Пока не появился Дебюсси?

Н.Г.: Да. В импрессионизме были преодолены многие национальные

А.Л.: А немцы не испытывали проблем с выражением национальной самобытности?

Н.Г.: Ещё как! Вагнер много раз высказывался о сущности немецкой музыки. Например, он был горд тем, что немецкий гений кажется от века предназначенным собирать у соседей все то, чем судьба обделила его собственное отечество, приподнимать это над границами и дарить миру как всеобщее достояние.

А.Л.: Здесь явно чувствуется необходимость дифференцировать вопросы национального и интернационального.

Н.Г.: В условиях активного взаимообмена национальными художественными ценностями проблема сохранения статуса национальной школы, ее самобытности и одновременно участия в создании общего интернационального фонда новой европейской культуры встает как никогда остро и требует особого теоретического рассмотрения.

А.Л.: Возникают ли в ХХ веке какие-либо новые аспекты понимания национального и интернационального в музыке?

Н.Г.: Соотношение национального и интернационального в музыке ХХ века имеет много форм выражения. Это объясняется тем, что в комплексе стилевых признаков, общих для одной национальной школы, как и в комплексе сложившихся типологических средств, по мере развития возрастает количество компонентов. Надо обозначить связь с ведущими стилевыми тенденциями -- импрессионизмом, экспрессионизмом, неоклассицизмом, фольклоризмом -- в начале века, в 1920-30-е годы, после Второй мировой войны (это диахронный фактор). Есть особенности национальных школ в рамках одного направления в синхронном срезе, например, неоклассицизма (Стравинский, Хиндемит, Мартину). Но это не всё. Можно рассматривать специфику в рамках одной национальной школы, например, польской. К примеру, разные типы сонорики в произведениях Лютославского и Пендерецкого.

А.Л.: То есть, налицо множественность проявления.

Н.Г.: При этом усиление различия между компонентами на любом уровне ведет к стилевому многообразию, а отбор, нацеленный на ассимиляцию, органичное взаимодействие контрастных элементов -- к стилевому синтезу. Предоставляемая композитору ХХ века свобода выбора средств из возможного множества создает условия для возникновения ярко различающихся индивидуальных авторских стилей.

А.Л.: Какими бы примерами Вы это проиллюстрировали?

Н.Г.: Например, обратим внимание на русскую тематику и близость русской песенности в творчестве Яначека, румынские танцы и болгарские ритмы в произведениях Бартока. Показателен интерес к индийской музыке -- у Альбера Русселя, Оливье Мессиана, Сирела Скотта. Многочисленны обращения к негритянскому фольклору и американскому джазу у многих композиторов, в частности, у Мийо в «Сотворении мира», у Пуленка в «Негритянской рапсодии» или у Курта Вайля в «Трехгрошовой опере». Чем ярче выражен этнический контраст, тем рельефнее выступает несводимость к единому знаменателю «разнонациональных» пластов в тексте одного произведения: сравним, к примеру, бразильский фольклор у Вила Лобоса и Мийо, блюз у Гершвина и Стравинского. Примечателен в этом отношении ответ Равеля на вопрос американского визави, по поводу использования блюза во второй части скрипичной сонаты. Равель сказал, что приняв в себя блюз, он написал французскую музыку, музыку Равеля, указал на отчётливые различия в джазовых пьесах и рэгтаймах Мийо, Стравинского, Казеллы, Хиндемита. Равель утверждал, что индивидуальность этих композиторов сильнее заимствованного ими материала.

А.Л.: Понятное дело, крупный художник создает авторскую традицию, обогащает фонд национальной культуры, отбирая в системе типологических средств наиболее ценное и перспективное для отечественной культуры. Кого стоило бы назвать в первую очередь?

Н.Г.: Достаточно упомянуть имена крупнейших мастеров, которые по- разному подходили к воплощению национального начала в его соотношении с интернациональным контекстом: Прокофьев и Шостакович, Хачатурян и Свиридов, Шнитке и Щедрин, Барток и Кодаи, Яначек и Мартину, Панчо Владигеров и Любомир Пипков, Йосип Славенский и Милан Ристич.

А.Л.: Выявляются ли какие-нибудь тенденции взаимодействия национального и интернационального в ушедшем столетии?

Н.Г.: Мне представляется, что соотношение национального и интернационального определяет эволюцию авторского стиля в одном из следующих направлений. Кто-то движется от национальной основы к освоению и созданию новых интернациональных форм. Кто-то, напротив, от освоения интернационального фонда к национальной тематике, фольклору, профессиональной традиции. Для некоторых композиторов оказывается предпочтительным процесс параллельного развития национальных и интернациональных форм мышления, что в итоге приводит к синтезу в целостной стилевой системе.

А.Л.: Можно ли сказать, что конкретное произведение способно отражать собой эпоху, направление, национальную школу, авторскую личность? Или для того, чтобы объяснить эти категории требуется теоретическое обобщение творчества в целом?

Н.Г.: На мой взгляд, высшим достижением становится опус, который с течением времени осмысливается как непреходящая ценность, включается в систему мировых достижений. Такие эталоны творческой деятельности национальной школы, композитора, конкретного исторического этапа, вовлеченные в динамику историкокультурных процессов, оказываются способными выявить новые грани художественного содержания за пределами локальной общности (страны, нации, народа). В динамике историко-культурных процессов отражен и процесс интернационализации

А.Л.: Известно, что в сегодняшних условиях во взаимодействие вступают культуры, весьма далёкие друг от друга географически и исторически. Не способствует ли это возникновению эклектичности при выражении национального начала?

Н.Г.: В современном искусстве нередко исчезает временной глубинный параметр музыкальной истории, и ее факты предстают как бы расположенными на одной плоскости, одинаково доступными композ итору . В художественном тексте могут органично соединяться ресурсы различного происхождения. В лучших художественных образцах они не создают никакого ощущения эклектичности: национальная архаика и полифония Возрождения, черты барочного кончерто гроссо и гуситский хорал, дух гайдновской концертной симфонии и народно-песенная традиция. Общими признаками контекстуальной среды, в которую вводятся стилевые аллюзии, могут быть признаки разных современных техник композиции. Соединенные, они не производят сегодня впечатления шокирующего контраста. Слушатель подготовлен к их восприятию. Неоэкспрессионистские, неоклассические, неоимпрессионистские, наконец, неоромантические пласты не являются сегодня репрезентантами определенной тенденции или направления, как это было в первой половине ХХ века. Обратим внимание, как сильно отличались друг от друга «Саломея» или «Электра» Р. Штрауса, с одной стороны, и его же «Кавалер Розы», с другой. А если поставить рядом “Parade ” Сати - Кокто - Пикассо (вспомните характеристику этого произведения, сделанную М.А. Сапоновым - [11]) -- возникает ощущение иной вселенной. Конечно, музыка среднего уровня и сейчас сколько угодно может восприниматься как эклектичная.

А.Л.: Можно ли сказать, что противоположные по своей стилистике и семантике выразительные средства, приведённые «к общему знаменателю», единству стилевого облика произведения, воспринимаются в неразделенности, целостности?

Н.Г.: Разумеется, если эклектика не является осознанным намерением композитора. В этом суть динамики национального на протяжении века.

А.Л.: Как соотносится общеевропейское и национальное?

Н.Г.: Можно приводить примеры, когда общеевропейские идейные устремления, художественные тенденции и формы современного языка выступают обычно в национальной интерпретации. Они входят в национальный контекст не извне, как признаки инонационального, а возникают на основе разработки специфически национальных ресурсов, в частности, фольклорных. Это касается национально окрашенной интерпретации общеевропейской тематики: образы войны и мира, сюжеты мировой литературы, античной мифологии. Очень показательна национально обусловленная драматургия. Исключительно важен национальный подход при выборе языковых средств, причём не только классических, а присущих музыке ХХ века способов организации звуковой материи, композиционных техник, ритмики, формообразования. Под непосредственным влиянием поэтики венгерского крестьянского фольклора в творчестве Кодаи и Бартока, гуральского фольклора в творчестве Шимановского, моравского в творчестве Яначека, словацкого в музыке Сухоня, фольклора Шопской и Фракийской областей у современных болгарских композиторов происходит обновление языковых ресурсов и возникают открытия. Они лежат в русле общеевропейской стилевой эволюции и вместе с тем перспективны для дальнейшего развития национальной культуры.

А.Л.: Как не вспомнить хроматическую тональность и модальность, попевочный тематизм, нерегулярную метроритмику, неквадратные масштабные структуры, многочисленные разновидности вариантно-вариационных форм.

Н.Г.: Однако надо иметь в виду и другой исходный принцип. Это путь Шенберга к методу композиции с двенадцатью соотнесенными между собой тонами или Мессиана к семи ладам ограниченной транспозиции или к его системе ритмической организации. Алоис Хаба, представитель чешского авангарда 1920-х годов, создатель четвертитоновой системы, открыл для себя выразительные возможности микрохроматики в звучании скользящей интонации вербального языка, в народной практике исполнения моравской песни, в манере игры фольклорных инструменталистов-импровизаторов. Он мог это взять, например, из ренессансных экспериментаторских сочинений (вспомним, Никола Вичентино). Мог развивать конструкторские идеи Владимира Фёдоровича Одоевского, создавшего клавишный инструмент с микрохроматическими возможностями. Но Хаба ориентировался на фольклорные ресурсы. Экспрессия микроинтервального интонирования у других композиторов (Шимановский, Энеску) также почерпнута из народной практики. Напомним, как важно было изучение крестьянской музыки для Бартока? Работа с фольклором привела его к мысли о возможности полного освобождения от всевластия нынешней системы мажора и минора и к совершенно свободному распоряжению каждым отдельным тоном хроматической двенадцатитоновой системы.

А.Л.: Можно ли сказать, что национальные особенности в творчестве композитора обуславливаются, в конечном итоге, спецификой музыкального стиля эпохи, в которую он живет, как одной из исторических форм эволюции музыкального языка?

Н.Г.: Композиторы, принадлежащие одной национальной школе, но живущие в разные музыкально-исторические эпохи, совершенно по-разному запечатлевают в музыке свою национальную самобытность, подчиняясь общемузыкальным законам своего времени. Композитор обращается к существующей в недрах национальной традиции музыке, чтобы использовать ее как исходный материал собственного творчества, наделенный национальной спецификой. Далее же этот материал, отбор которого обусловлен соответствующим историческим типом музыкального языка, подвергается оформлению и организации по общелогическим, общемузыкальным законам. Конечно, и сам способ организации того или иного музыкального произведения может быть ориентирован на национальные особенности музыкальной культуры, но лишь до определенной степени, позволяющей не подрывать единства системы музыкального мышления эпохи.

А.Л.: Тем не менее, Вы наверное согласитесь, что при столкновении национальной традиции с инонациональной она может воспринять что-то, но только за счет внутренних перемен, при изменении собственной специфики.

Н.Г.: Да. Это особенно хорошо видно, например, на артефактах славянского фольклора, контакт которого с австрийским и немецким или турецким был обусловлен ходом общественной истории.

А.Л.: А в композиторском творчестве есть специфика в этом плане?

Н.Г.: Поднимаясь в искусстве композиции до уровня общечеловеческих, универсальных ценностей, национальное получает новое качество, становится интернациональным.

А.Л.: А как быть с так называемой “мировой музыкой”?

Н.Г.: Я не очень понимаю, что такое «мировая музыка». Композитор, который стремится ощущать себя не представителем какой-то определенной нации, но как бы гражданином мира. Сочинения, демонстрирующие такой подход - «Телемузыка» Штокхаузена, Симфония Берио. Однако это очень немногочисленная группа авторов. Всё-таки творец общечеловеческих ценностей - гораздо чаще национальный художник. Он обращается, как правило, к тем инонациональным музыкальным культурам, которые являются наиболее близкими его родной национальной традиции, но иногда к таким, которые составляют контрастное соотношение с ней. В случае с Бартоком это родство обусловлено географической близостью народов. Глинка же чувствует глубинное духовную близость русской и испанской культур: и та и другая нация стоят на географической окраине Европы, тесно взаимодействуя с иными -- «восточными» -- культурами. Обращение европейских композиторов к африканской музыке и музыке американских негров иллюстрирует вторую тенденцию (Милослав Иштван и африканский фольклор, Мийо и бразильский фольклор).

А.Л.: То есть, по этой логике интернациональное искусство возвышает национальные культурные традиции до ранга общечеловеческой значимости, которую они приобретают благодаря профессиональному композиторскому искусству?

Н.Г.: Общечеловеческие ценности немыслимы (особенно в ХХ веке) без многообразия и богатства национальных культурных традиций. Именно поэтому интернациональное искусство в его высоком, не вульгаризированном понимании -- как искусство, объединяющее множество национальных проявлений на основе общечеловеческих ценностей, универсального человеческого опыта -- актуально не только в прошедшем, но и текущем столетии.

А.Л.: Наталия Александровна, хотелось бы обсудить ещё один трудный вопрос. Что такое национальный характер, как он формируется и как выражается в искусстве?

Н.Г.: Национальный характер -- одно из тех понятий, значимость которых для художественного творчества в наше время не подлежит сомнению. Несмотря на тенденцию современной культуры к глобальности и универсализму, значение его подчеркивается и самими художниками, и исследователями искусства и культуры. Вспомним ставшие хрестоматийными слова Рахманинова о том, что он русский композитор и Родина наложила отпечаток на его характер и его взгляды. А поскольку его музыка -- это плод его характера, она и есть русская музыка.

А.Л.: Вспоминаются рассуждения академика Дмитрия Сергеевича Лихачева. Он подчёркивал объективность и достоверность национальных особенностей.

Н.Г.: При этом нельзя забывать, что каких-то исключительных свойств, характерных только для одного народа, какой-то конкретной страны, не существует. Все дело в определённой совокупности и сочетании национальных черт, кристаллически неповторимом устроении. Отрицать наличие национального характера, национальной индивидуальности конечно можно, но это означает, говорил учёный, сделать мир народов очень скучным и серым.

А.Л.: А в музыке?

Н.Г.: Отражения черт национального характера в музыке - одна из важнейших предпосылок национального в музыкальном стиле.

А.Л.: Можно ли определить национальный характер как совокупность психических черт нации и отдельной личности, сложившихся в определенных природных и культурно-исторических условиях, проявляющихся во всех сферах жизнедеятельности людей, в частности, в художественном творчестве.

Н.Г.: Безусловно. Национальный характер стабилен, он выработан исторически и сохраняется в сущностных признаках. Однако изменение природных и общественно-исторических условий вносит в него изменения.

А.Л.: Насколько важны для национального характера природные условия проживания народа?

Н.Г.: Основой национального характера, его формирования и развития,

выступают именно природные, климатические условия местности, где сформировался конкретный народ, и отражение всего этого в сознании нации. Влияние природной среды обитания этносов на их эмоциональный склад и особенности мышление велико. Наиболее отчетливо оно проявляется в мифологии народов, стоящих на архаических ступенях цивилизации, жизнь которых находится в наибольшей зависимости от природных условий и как бы «вписывается» в окружающую среду. Эта особенность мифологии первобытных племен была отмечена уже давно. Послушайте, как колоритно писал об этом Иоганн Готфрид Гердер: «Меня, например, поражало в мифологии такого северного народа, как камчадалы, какое-то дерзкое сладострастие, которого скорее можно бы ожидать от южного народа. В их холодной стране есть огнедышащие горы и горячие источники; там борются леденящий холод и кипящий жар; их чувственные нравы, как и их грубые мифологические шутки, являются естественным продуктом того и другого. То же можно сказать о сказках болтливых, всегда возбужденных негров, в которых нет ни начала, ни конца; то же о сжатой, сухой мифологии североамериканских индейцев; то же о цветистой фантазии индусов, которая, как и они сами, дышит сладострастным покоем рая. Их боги купаются в молочных и сахарных морях, их богини живут на прохладных прудах, в венчиках благоухающих цветов. Короче говоря, мифология каждого народа -- отпечаток того, как он смотрел на природу, сообразно своему климату и характеру, больше хорошего или дурного, и как он пытался объяснить себе одно через другое. Итак, даже в самых диких местностях и в самых безобразных своих чертах она (мифология) является философской попыткой человеческой души, которая, прежде чем проснуться, видит сны и охотно пребывает в состоянии детства». [8, 203-204].

А.Л.: С этим, конечно, нельзя не согласиться.

Н.Г.: Идея о том, что природа человека находится в определенной зависимости от природы страны, местности, в которой он проживает, -- одна из древнейших идей. Она встречается и у Г еродота, и у Г иппократа. Согласно их трактатам, природа местности есть условие, определяющее свойства человека, его физическую конституцию, темперамент, основные черты характера, склонность к тем или иным болезням. Природа страны - не просто среда обитания, а вполне определенное сочетание стихийных элементов: земли, вод, ветров и всего, что определяет климат и его сезонные изменения. Местность у древних греков - это замкнутый мир, в котором происходит соединение определенных “природ”, порождающих конкретную “природу” человека. Речь идет именно об определенности происхождения.

А.Л.: Однако нельзя не видеть, что в Новое время европеец постепенно преодолевает зависимость от природной среды. Или это не так однозначно?

Н.Г.: Идеи о соответствии характера человека среде его обитания сохраняется в европейской культуре на всем протяжении ее истории, хотя и претерпевает существенные изменения. С современной точки зрения, обусловленность национального характера природной средой должна, конечно, пониматься иначе, чем античное отождествление природы человека и природы окружающей его местности. Не всегда актуальны и рассуждения об «эволюции» от воды и травы к тончайшим нюансам психологии нидерландцев, как они представлялись Ипполиту Тэну. Теперь национальный характер принадлежит, прежде всего, области культуры, которая существует автономно от природного мира. Понятно, что рельеф, климат, растительность являются важным долговременным фактором, накладывающим отпечаток на жизнь проживающих в данной местности людей. Тем не менее, сейчас нельзя не заметить, что это касается ситуаций, когда люди находится практически в полной зависимости от действия природных сил. Необходимость находить баланс взаимодействия с ними вызывает особую организацию культуры, определяет идеалы и нормы поведения, которым отдаётся приоритет. То есть, не будучи в прямой зависимости от природы, человек всё равно испытывает влияние этого фактора через традицию. Отсюда, например, большое значение в искусстве ХХ века рустикальных мотивов и образов.

А.Л. Видимо, поскольку в ходе истории зависимость жизни человека от природы постепенно отходит на второй план, нужно обратить внимание на социальные условия формирования национального характера, обусловливающего тот или иной тип культуры?

Н.Г.: Природный и социальный факторы, как я уже сказала, формируют национальный характер, который оказывается при этом, расположенным в плоскости культуры. Поэтому было бы неверно думать, что какая-то нация обладает неким качеством (например, чувством юмора), а другая нет. Следовало бы говорить об оттенках различных черт национального характера. Лихачёв писал, что национальные черты нельзя преувеличивать, абсолютизировать. Он считал их только некоторыми акцентами, а не качествами, отсутствующими у других. Для того, чтобы быть понятыми другими народами, подобные черты, пусть в отличной аранжировке, должны существовать у всех, по крайней мере, у многих. Это не сами моральные или психологические качества людей, но, как справедливо указывает Юлиан Владимирович Бромлей, различные формы их проявления. И уточняет, что “большинство определяющих черт характера, таких, как трудолюбие, патриотизм, мужество, целеустремленность, являются общечеловеческими. Следовательно, речь может идти не о монопольном обладании какой-либо этнической общностью той или иной из этих черт, а лишь о различии между отдельными народами в формах ее проявления» [1, 53] .

А.Л.: Многие мыслители отмечают также «антиномичность» национального характера. Какой пример представляется Вам показательным?

Н.Г.: Обобщая исторический путь французской музыки, Ромен Роллан приходит к мысли о равновесии двух Франций, которые составляют французский дух: одна связана с героической действенностью, опьянённостью разумом, смехом, страстью к свету. Указывает на Францию Рабле, Мольера и Дидро, а в музыке на Берлиоза и Бизе. Другую олицетворяет «Береника» Расина и «Пеллеас и Мелизанда» Дебюсси. Эта Франция интимная, вся потонувшая в сумерках, окутанная молчанием.

А.Л.: В какой степени национальный характер способен видоизменяться?

Н.Г.: Национальный характер подвержен историческим трансформациям, изменяясь порой до полной противоположности. Достаточно сравнить идеальный тип русской женщины начала XX века, запечатленный, например, на картинах Бориса Кустодиева или Валентина Серова, и навязанный сегодня телевидением идеал победительниц конкурсов красоты, манекенщиц, чтобы понять всю глубину возможных на довольно коротком отрезке времени качественных преобразований национального характера. Фактически, говорить об этом можно, лишь имея в виду определенный исторический тип культуры, хотя и учитывая в нем действие долговременных и базисных факторов -- природных, а также -- памяти о всей предшествующей традиции, и прежде всего эпической -- мифов, легенд, песен. Национальный характер оказывается связанным с определенным типом личности, который выдвигается в качестве некоего идеала национальной культуры и с которым соразмеряют себя все представители данной национальности.

А.Л.: То есть у национального характера есть какой-то путь?

Н.Г.: Путь формирования характера личности и, следовательно, ее национального характера обобщенно представлен в «Истории психологии» Михаилом Григорьевичем Ярошевским в логической последовательности. Учёный писал, что кроме естественной среды формируется нематериальная среда, состоящая из мифов, верований, легенд, рационализированных влечений, а под ее действием складывается “основная структура личности”, свойственная всем индивидам, принадлежащим данной культуре. Он называл это “основной структурой” -- продуктом специфического способа воспитания в детстве. Ярошевский подчёркивал важность такой структуры как способа поддержания уровня простейших биологических потребностей. Дальше надстраивается “основная структура личности”, заданная культурой, в которой воспитывается человек, и уже на базе этого второго уровня складывается индивидуальный характер.

А.Л.: А не слишком ли близки понятия “характер” и “личность”?

Н.Г.: Хотя эти понятия нередко используются в качестве синонимов, между ними имеется и существенное отличие. Слово «личность» указывает на «лик» человека, его «лицо» и неповторимо выраженный профиль, на то, чем человек делает себя в процессе своей жизни (недаром о незаурядных людях принято говорить: «это -- личность»). «Характер» -- то есть некоторый отпечаток -- означает скорее то, что «отпечаталось» в человеке в результате воздействия природных, генетических и исторических истоков, которые определяют душевный склад человека, его эмоциональный мир и манеру поведения помимо воли.

А.Л.: Но разве понимаемый подобным образом характер не является важной составной частью человеческой личности, фиксирующей в ней все особенности и установки человеческой психики, которые труднее всего поддаются осознанию и рациональному анализу?

Н.Г.: Является. И этой своей включенностью в структуру личности национальный характер отличается от национального темперамента как выражение неких устойчивых, неизменных, природно и физиологически заданных качеств, не поддающихся преобразованию и переделке.

А.Л.: Так как же представлен национальный характер в музыке?

Н.Г.: Многообразно. Можно выделить два основных момента. Во-первых, использование композитором фольклорного материала, где природная основа национальной культуры, выраженная через коллективное начало, сохраняется с наибольшей ясностью и мало подвергнута культурному преобразованию. Другой аспект отражения национального характера в музыке связан с личностью композитора, в которой черты национального характера данного исторического типа получают свое преломление. Это относится прежде всего к музыке Нового времени, особенно к романтическому XIX и отчасти XX веку, где создатель запечатлевает в музыкальном произведении свои душевные движения и порывы, в первую очередь и охватываемые понятием «характер». Именно к искусству романтиков относится рассуждение Гегеля, который говорит о силе, с которой музыка по преимуществу воздействует на душу как таковую. Философ подчёркивает, что она “не следует по пути рациональных рассуждений, она не дробит самосознание по отдельным созерцаниям, но ей свойственно жить в задушевности и замкнутой глубине ощущения. В самом деле, именно эта сфера, внутреннее чувство, абстрактное вслушивание в самого себя есть то, что охватывает музыка» [7, 105]. Именно, в рамках музыкального искусства, наиболее ярко проявляются особенности национального характера.

А.Л.: Спасибо, Наталия Александровна. Хотелось бы задать один вопрос, касающийся Вас лично. Как случилось, что Вы, будучи коренной москвичкой, музыковедом строго академической ориентации, заинтересовались национальным вопросом настолько, что разрабатываете его постоянно на протяжении многих лет?

Н.Г.: Истоки моего интереса к данной проблеме - в предложенной профессором Московской консерватории Надеждой Сергеевной Николаевой теме дипломной работы (середина 1960-х годов), посвящённой творчеству в то время неизвестного у нас автора - Богуслава Мартину. Обстоятельства жизни композитора, прошедшей в значительной части за пределами его родины, побуждали соотносить национально-идиоматические черты его стиля с воспринятыми влияниями общеевропейской музыкальной традиции. Позднее я много занималась наследием этого мастера [2]. Изучение музыкальной культуры Чехии и Словакии в дальнейшем расширило сферу интересов в этой области музыкознания.

А.Л.: Благодарю за содержательные ответы. Успешной работы над интересными Вам темами, здоровья, радости и хороших учеников, дорогая Наталия Александровна.

1. Бромлей Ю.В. К вопросу о сущности этноса // Природа, 1970, №2, --С. 51-55

2. Гаврилова Н.А. Богуслав Мартину. - М.: Музыка, 1974.- 272 с.

3. Гаврилова Н.А. К проблеме национального в музыке ХХ века; Сапонов М.А. Жан Кокто о национальном направлении в новой французской музыке: науч. Труды Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского. Пособия по истории зарубежной музыки. Вып. 1. М.: Московская консерватория, 2003. - 136с.

4. Гаврилова Н.А. Проблема национального в музыке ХХ века: Чехия и Словакия: автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора искусствоведения. - М., 1996. - 38 с.

5. Гаврилова Н.А. Сакральная тематика в музыке ХХ века. - М.: Доленко, 2014. - 142с.

6. Гаврилова Н.А. Сакральната тематика в музиката на ХХ век. С.: Марс 09, 2014. - 151с.

7. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. Т.Ш. - М.: Мысль, 1972. - 371 с.

8. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества, - М.: Наука, 1977. - 703 с.

9. Зенкин К.В., Лесовиченко А.М. Музыкальное искусство Евразии как предмет научного исследования // Музыкальное искусство Евразии. Традиции и современность, 2020, №1. - С. 14-17.

10. История русской музыки. Т.2. Кн.3. - М.: Музыка, 1981. - 313 с.

11. Кокто Ж. Петух и арлекин. Либретто. Воспоминания. Ст. о музыке и театре / подгот. М.А, Сапонов. - М.: Прест, 2000. - 223 с.

12. Сабольчи Б. Вклад социалистических стран в мировую художественную культуру // Контекст: литературно-теоретические исследования. - М.: ИМЛ им. А.М. Горького, 1980. - С. 144-155.

Размещено на Allbest.ru