Особенности психологии "пространства образования" тоталитарного общества

Якимчук О., аспирант, Национальный педагогический университет имени М. П. Драгоманова (Украина, Киев), gileya.org.ua@gmail.com

Сама стратегия развития национального пространства образования Украины должна формироваться адекватно современным интеграционным и глобализационным процессам, требованиям перехода к постиндустриальной цивилизации, чем обеспечить устойчивое движение и развитие Украины в первой половине XXI века, интегрирование национальной системы образования в европейское и мировое образовательное пространство. Украинское национальное пространство образования уже объективная историческая реальность. Однако фрагменты психологии личности, сформированной в системе пространства образования бывшего СССР, остаются все еще заметными и влиятельными. Их окончательное искоренение требует дополнительного теоретического рассмотрения.

Несмотря на большое количество научных исследований, связанных с изучением проблем становления и развития образовательного пространства бывшего СССР, в отечественной педагогической науке пока еще нет достаточного количества специальных работ, которые системно исследуют психологию этого процесса. Анализ научных источников свидетельствует о внимании современных исследователей к различным аспектам изучаемого вопроса. В частности, поисками новой парадигмы образования в Украине в середине XX в. занимались Г. Ващенко, Г. Гринько, А. Дембо, Н. Крупская, А. Макаренко, С. Русова, Я. Ряппо, С. Сирополко, Н. Скрипник, Я. Чепига и другие. Становление и развитие новой образовательной системы в УРCР в 20-е годы XX в. раскрыли в своих трудах А. Горбань, В. Липинский, В. Шевчук, общеобразовательной школы в 1920-1933 гг. XX в. - ученые Е. Быкова, В. Борисов, В. Кузьменко, С. Равкин, системы дошкольного воспитания в УРСР - А. Бондарь, формирования советской системы высшей школы - М. Мирошниченко. Проблемы становления среднего звена образования в советской Украине осветили в своих трудах Е. Быкова, Г. Ефименко, М. Лысенко, В. Тартичка, И. Щупак и др. Профессионально-техническое образование СССР исследовали Н. Иванцова, А. Коханко, И. Ликарчук, А. Селюцкий и др. Заслуживает внимания монография В. Липинского “Становление и развитие новой системы образования в УССР в двадцатом года”, который в своей работе исследовал историю советской системы образования в 1920-х гг. XX в. В частности ученый охарактеризовал сеть учебных заведений и их финансирование, материально-техническую базу образовательных учреждений, кадровый состав, учебно-методическую работу, ученические и студенческие объединения и др.

Для исследования психологии пространства образования в бывшем СССР необходимо использовать такие понятия, как “жесткое образовательное пространство” и “мягкое образовательное пространство”. Обобщение различных по формулировке, но близких по своей сути моделей, имеющихся сегодня определяющими для теории и методологии образовательной деятельности, позволяет выделить две основные стратегии конституирования пространства образования. Для их обоснования, по мнению украинского исследователя А. Марченко, и вводятся в научный оборот эти понятия. Степень “мягкости” или “жесткости” образовательного пространства, в первую очередь, связан со степенью проявления субъектного пространственного измерения или, другими словами, с масштабами реализации антропологических основ образовательной деятельности. Для антропологического мировоззрения неприемлемо масштабное социальное проектирование и жесткие социальные технологии, что подчиняют интересы личности логике проекта и превращают человека в “винтик” социальной машины. Ученик из его внутренним миром теряет свою самостоятельную роль в образовательном процессе. Человек перестает быть субъектом собственной жизнедеятельности, а его жизнь и внутренний мир становятся лишь одним из звеньев сложной и четко структурированной реальности. Образование развивается по модели жесткого образовательного пространства и в своем наиболее концентрированном виде превращается в систему, которая унижает, а может и подавляет человека.

Свое яркое выражение жесткий социоцентризм получил в идеологии марксизма, которая унаследовала просветительский взгляд на человека как продукт внешних факторов (жизненные ситуации, воспитание) и определяла сущность человека как комплекс социальных отношений. Уход К. Маркса от антропологизма, заявленного в “Экономико- философских рукописях 1844 года года” и “Манифесте коммунистической партии” (“свободное развитие каждого является условием свободного развития всех”) отчетливо прослеживается в его концепции формационного развития общества как исторического процесса, в рамках которого человек является лишь элементом производственных сил.

По нашему мнению, “жесткое образовательное пространство” выражало саму сущность, так сказать сердцевину, пространства образования в СССР, а формой уже были образовательные учреждения, которые воплощали идею в жизнь в рамках советского государства.

В советской педагогике пространственные характеристики образования были обусловлены идеологическими, экономическими и социальными потребностями уравнивания человека. Главным фактором управления общественно-политической жизнью в СССР выступала идеология коммунистической партии. При этом, основной идеей марксистско-ленинской догматики являлась необходимость ее распространения среди широких слоев населения. Соответственно, советские учебные заведения стали основным местом внедрения коммунистических идей в сознание граждан. Главной задачей власти было создание единого пространства образования на всей территории СССР на основе единой коммунистической идеологии. Именно марксистско-ленинская идеология должна была обосновать построение единого пространства образования на всей территории СССР, в корне игнорируя региональные особенности систем образования. Грандиозность идей вызвали заметное возбуждение и энтузиазм. Люди не понимали ошибочность главной идеи и должно быть введено в заблуждение искусно выстроенной тогдашней пропагандой.

В тоталитаризме нет места личности. Советское общество пыталось сформировать нового человека - целостного и дисциплинированного, энергичного, а главное - послушного и прогнозируемого. Этот человек должен был добросовестно выполнять свои обязанности и жертвовать собой ради общей цели. Но его нужно было воспитать для нового общества. И этой цели должна была соответствовать новая советская система образовательных учреждений. Главная практическая задача советского образования состояла в том, чтобы привести ее содержание в соответствии с целями коммунистического воспитания; связать содержание образования с решением актуальных социальных, политических, экономических и культурных проблем, пересмотреть идейные методологические основы теории общего образования и создать на базе марксизма новую концепцию образования на основе единого образовательного пространства.

И действительно, в СССР была введена новая модель образовательного пространства, которая не должна была иметь никакой связи со “старой” образовательной моделью. Советская власть задекларировала тяжелую для реализации цель - в корне изменить все политико-экономические и культурные институты предыдущих властных структур, что и мотивировало введение нового, социалистического по направлению, но авторитарного по методам построения нового образовательного пространства.

Становление новой парадигмы образования происходило в условиях острой борьбы педагогических идеологий в первое десятилетие советской власти, а потом она настойчиво и последовательно вводилась в научно-педагогическое сознание “путем организации идейно-воспитательной работы с научными кадрами” под руководством ЦК правящей партии. В условиях массированного идеологического наступления в 20-х гг. XX в. “Старая”, либерально-гуманистически ориентированная научно-педагогическая интеллигенция потеряла возможность заявлять о себе на страницах периодических изданий. В ходе репрессий середины 30х гг. XX в. были уничтожены или духовно надломленные многие представители первого поколения советских педагогов. В обществе сталинской эпохи наука адаптировалась к партийно-государственным установкам на достижение “морально-политического единства советского народа”, упразднила официальные идеологические и мировоззренческие постулаты. В иерархии этих постулатов вершину занимал блок идей, который определялся тезисом: “Марксизм является мировоззрением и методологией советского образования” и на основе марксизма формировались идеалы воспитания, пути и средства его достижения [11, с. 72]. В СССР постепенно устанавливалось “жесткое образовательное пространство”, где на первом месте была идеология; человек же становился “винтиком” государственной машины. Главной психологической характеристикой тогдашнего пространства образования стал страх.

Стержнем пространства образования в бывшем СССР была “официальная педагогика”, под идеи которой и закладывалась вся иерархия и деятельность образовательных учреждений. “Официальную педагогику” можно определить как “совокупность теоретических и нормативных положений, отражающих педагогическую идеологию государства и мотивируют цели, задачи и инструментарий образования”; “Доминирующий пласт педагогической практики, построенной в соответствии с официальными педагогическими убеждениями”[4, с. 93]. Начиная с 20х гг. XX в. постепенно структурно формируется единое образовательное пространство СССР, главными характерными чертами которого стали централизация и унификация. Это было основой единой стратегии развития системы образования в России, и этот процесс был неоднозначным и спорным.

Главное противоречие в формировании единого пространства образования в СССР было во взаимоотношениях центра с республиками, в том числе и с СССР. Многие исследователи говорят о формировании в 20-х гг. XX в. Именно образовательного пространства Украины, а не о едином образовательном пространстве СССР. Например, Т. Гавриленко утверждает, что на протяжении 1920-х годов в СССР была создана собственная, оригинальная, социально ориентирована образовательная система, которая соединила в себе национальную специфику и одновременно характеризовалась жесткой политизацией и идеологической окрашенностью. Педагогический процесс охватила мимикрия: как преподаватели, так и студенты “подстраивались” под ситуацию и пытались “быть как все”, “не высовываться”. И все же, далеко не каждый субъект образовательного пространства бывшего СССР одевал на себя “халат приспособленца”. Некоторые открыто, большинство - тайно выступали против системы, экспериментировали, творили, готовили почву для развития образовательного процесса. В это сложное и противоречивое время обсуждалась и создавалась новая парадигма начального образования, вводились обязательность и доступность, единство и преемственность, светский и национальный характер начального образования, расширялась сеть начальных школ, вводилась комплексная система обучения и т.д. [2]. Разумеется, органы управления образованием эти поиски не поощряли. Координация, без которой образовательный процесс в целом является явлением невозможным, проводилась в основном как конфронтация органов управления к инициативам, которые предлагались педагогами-новаторами, неравнодушными, творческими личностями. Подобная практика в официальной педагогической теории обычно замалчивалась. Лишь в 1995 г. появилась первая диссертационная работа по историографии развития народного образования и формирования национального пространства СССР в 1917-1932 гг. XX в., автор которой опровергает утверждение о наличии в деятельности украинского Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса) особого стремления к координации своих усилий в области организации образования с руководством Российской Федерации и других республик [12, с.13]. Позже появились исследования М. Выговского, М. Кузьменко, В. Липинского, удостоверяющих факт именно “конфронтации”, а не “координации” с РСФСР по организации и функционировании системы образования [3, с. 104].

Надо подчеркнуть, что именно в 20-30 гг. XX в. закладывались основы национального пространства образования в бывшем СССР. В начале новое образовательное пространство Украины пытались строить по российскому образцу согласно принятым в то время единым принципам “О единстве образовательной политики”, но существовали определенные различия между национальными пространствами образования Украины и России: во- первых, в России школа была политехнической, а в Украине все учебно-воспитательные заведения, соединяясь с производством, уже с первого звена образовывали единую систему профессионального образования; во-вторых, в РСФСР единая трудовая школа была девятилетней, в УССР - семилетней; в- третьих, в советской России техникум был подготовительным звеном в институт, а в советской Украине институт и техникум считались равноправными вузами с той разницей, что техникум ставил своей задачей выпускать узких специалистов- инструкторов, а институт - высококвалифицированных специалистов-практиков; в-четвертых, в отличие от российской, украинская система образования изымала из своей схемы университеты, превратив их в 1920 г. в институты народного образования (ИНО), ведь по мнению руководителей образования, университеты практически не готовили специалистов определенного, четко очерченного профиля; в-пятых, подготовку ученых в Украине осуществляли академии и различные институты теоретического знания [3, с. 105]; в-шестых, реализовался тезис об обучении на родном языке, исходя из принципа пропорционального соотношения национального состава населения и количества национальных школ [7, с. 32].

Модель образования в советской Украине в то время была максимально приближена к потребностям экономики, что было вполне целесообразно в условиях хозяйственной разрухи. Поэтому принцип чисто общеобразовательной подготовки отклонялся, поскольку он не готовил человека к жизни, и менялся принципом сочетания специальной (профессиональной) и общеобразовательной подготовки. К тому же в 1920-х гг. Наркомпрос Украины реализовал идеи профессиональной преемственности обучения, которые осуществлялись путем построения системы учебных заведений степенями и вертикалями. Например, индустриально-техническая вертикаль включала “семилетки”, или школы ученичества, индустриально-технические профессиональные школы широкого профиля и соответствующие техникумы и институты [6, с. 39].

Противоречия формирования пространства образования в бывшем СССР касались не только содержания стратегии развития образования, а также и управления. Система образования УССР, которая отличалась от российской отраслевой схемой и структурой, имела и собственную управленческую вертикаль. Функционально и организационно она была советской, заботясь о идеологизации образовательно-духовной жизни общества, а принципы самоуправления обусловили и соответствующий статус республиканской номенклатуры. Самостоятельность Наркомпроса УССР обеспечивалась принципиальной позицией бывших “борьбистов”, а с другой стороны, полномочиями союзной конституции, согласно которой наркомат образования принадлежал к ведомствам республиканского подчинения. Формально Наркомпрос УССР оставил за собой статус самодеятельного, но в течение второй половины 30-х гг. Он потерял регулятивно-руководящую функцию в области науки, технически-отраслевого образования, искусства. К середине 30-х гг. происходит физическое устранение высшего руководящего состава Наркомпроса [1, с. 15].

С точки зрения научной педагогики, украинская система образования стояла ниже российской. Эти различия сохранились до 1930 г. и свидетельствовали об определенной независимости и самобытности национального пространства образования УССР. Но обе эти системы были объединены единой целью - через систему образования прийти к социализму, и единственным основным принципом - государственная монополия по разработке и реализации единой стратегии развития образования.

Главная цель советской власти по коммунистической идеологии - создание единого национального пространства образования на территории СССР. В основу функционирования этого образовательного пространства был положен принцип жесткой централизации до централизованного планирования самого процесса обучения и унифицированного подхода к его содержанию без учета региональной специфики. Поэтому в начале 30-х годов в условиях формирования тоталитарного общества, утверждение коммунистической идеологии, монополизации большевистской власти украинская система образования теряет свою уникальность и унифицируется в общесоветскую. Уже с 1930 г. в СССР начинается дублирование российских образовательных документов, введение единой государственной системы образования [2].

В 1934 г. партийным постановлением “О структуре начальной и средней школы в СССР” были отменены все типы школ и установлена единая система образования, которая включала следующие звенья: а) начальная школа (1-4 классы); б) неполная средняя школа (1-7 классы); в) средняя школа (1-10 классы). Были введены единый день начала учебного года - 1 сентября, продолжительность урока, утверждена пятибалльная система оценивания знаний. Чрезвычайно важным этапом стало восстановление в 1932 г. университетского образования в Украине. Первым открылся в 1933 г. Киевский университет, а затем университеты начали функционировать в Харькове, Одессе, Днепропетровске. Также в этот период был снижен статус техникума до уровня среднего специального учебного заведения. К концу 1937 г. в УССР сложилась стабильная сеть высших учебных заведений. В начале 1939 г. сложилась действующая отечественная система университетского образования в Украине [3, с. 108].

Постановления ЦК ВКП (б) и СНК СССР (“О всеобщем обязательном начальном обучении”, 1930 г.” “О всеобщем обязательном обучении”, 1930 г.; “О начальной и средней школе”, 1931 г.; “О учебных программах и режиме в начальной и средней школе”, 1932 г. и др.) и Наркомпроса РСФСР и УССР “Унификация программ и учебников по ряду дисциплин в школах РСФСР и УССР” (1933 г.) закрепили унификацию образовательного пространства СССР и обеспечили создание единых требований к построению учебно-воспитательного процесса на всей территории СССР. С тех пор прекращается законотворческая деятельность Наркомпроса УССР и начинается процесс дублирования общесоюзных нормативно-правовых документов, которые и определили дальнейшее развитие системы образования в Украине [10, с. 13].

Единое национальное пространство образования СССР, множество территорий, входивших в состав Союза, одинаково были обеспечены необходимым минимумом для достижения единой цели образования (типичный принцип организации системы). Четкие вертикали и горизонтали администрирования, один тип школ, отраслевый принцип профессионального образования, государственное финансирование, политическое обслуживание (добавим к этому социальный статус учителя) создавали ситуации, когда главный объект образовательного пространства - ученик с его внутренним миром теряет свою господствующую роль в образовательном процессе, и его жизнь и внутренний мир становятся лишь одним из звеньев сложной и четко структурированной реальности.

Постепенно в СССР сложилось единое образовательное пространство и централизованный тип государственного управления учебно-воспитательными учреждениями с единым центром (министерство, управление, отдел) и где в соответствии с “Основами законодательства Союза ССР и союзных республик о народном образовании” четко определены функции общесоюзных и республиканских органов управления народным образованием. В Советском Союзе все учебные заведения находились в ведении государства, их открывала, финансировала и направляла соответствующую деятельность. Благодаря этому обеспечивалась реализация государственной политики в области народного образования, единство учебных планов и программ. Надо подчеркнуть, что однотипность и обязательность учебных программ, разработка единого учебного плана и учебных программ для всех ступеней образования на основе комплексного подхода стало нормой в национальном пространстве образования в бывшем СССР. Все это говорит о централизации и унификации учебного процесса того времени.

Государство также осуществляло школьное строительство, планировало размещение школ и других учебных заведений, решало вопросы снабжения их учебными материалами и пособиями. В СССР не было частных учебных заведений. Государственный характер всех учебно-воспитательных учреждений был закреплен и в Конституции. В статье 25 Конституции СССР (1977 г.) четко указывается, что в СССР существует и совершенствуется единая система народного образования, которая обеспечивает общеобразовательную и профессиональную подготовку граждан, служит коммунистическому воспитанию, духовному и физическому развитию молодежи, готовит ее к труду и общественной деятельности [5, с. 13].

В структуру национального пространства образования бывшего СССР входили учреждения для осуществления: дошкольного воспитания ясли (для детей от 2 месяцев до 3 лет), детские сады (для детей от 3 до 7 лет), а также ясли-сады (для детей с двух месяцев до 7 лет); общего среднего образования - средняя общеобразовательная школа, средние общеобразовательные суворовские и профессионально-технические училища, технические училища; среднего специального образования - техникумы и различные училища (например, педагогические, строительные, медицинские и т. д.); высшего образования - университеты, академии, консерватории и отраслевые институты [8, с. 18-28].

Тотальная идеологизация является первой и основной общей характеристикой каждого из сегментов пространства образования в бывшем СССР. К этому следует добавить жесткую централизацию управления, денационализацию и милитаризацию тогдашнего пространства образования. Личность в нем имела условный характер. Свобода и творчество, активность и новаторство допускались только в идеологически обусловленных пределах. Выход за эти пределы жестко преследовался. Конечно, даже в таких условиях в национальном пространстве образования появлялись проявления инициативно-творческих подходов к организации и содержанию образовательного дела, которые не вкладывались в пределы дозволенного. Однако в целом это пространство характеризовала рутина. Преобладали приспособленность, серость, посредственность.

образование тоталитарный общество идеологизация

Список использованных источников