Место и роль фундаментальных и прикладных социально-гуманитарных наук в обеспечении безопасности и стратегии развития России, перспективные направления исследований

Размещено на http://www.allbest.ru/

Место и роль фундаментальных и прикладных социально-гуманитарных наук в обеспечении безопасности и стратегии развития России, перспективные направления исследований

Селиванов А.И.

Культурный "разрыв", в который попала Россия в постсоветский период, самым катастрофическим образом отразился на функционировании и развитии социально-гуманитарных наук. Известно, хотя это и не афишируется, что произошло фактическое уничтожение и последующее не-возникновение прикладных научно-исследовательских структур социально-гуманитарных наук в системе государственного управления. После ликвидации прикладных НИИ системы Госплана СССР аналогичные по масштабу системы для новых ("рыночных") условий созданы не были. Сегодня при возникновении запроса к науке отсутствующие прикладные исследовательские структуры пытаются заменить отделениями РАН, небольшими разрозненными исследовательскими центрами либо агрессивно-прозападными, копирующими не адаптированные к российским реалиям западные разработки вузами - Высшей школой экономики и Российской академии народного хозяйства и государственной службы.

За этой печальной институциональной данностью скрывается гораздо более глубокая философско-методологическая катастрофа, суть которой заключается в том, что в России прекращены собственные методологические и научно-поисковые исследования. Особенно важно отметить, что практически полностью исчез пласт внутрикультурных российских философских и методологических оснований социально-гуманитарных исследований, в том числе в экономике, исчезли научные школы по их разработке. Как следствие, в отечественной социально-гуманитарной науке и практике управления стала расхожей (привычной, почти обыденной) фраза "не нужно изобретать велосипед, нужно заимствовать и внедрять передовой зарубежный опыт", и задача заключается лишь в том, чтобы найти самый лучший и подходящий "опыт" и внедрить его. Более того, теперь в целом ряде социально-гуманитарных наук, включая экономику, политологию, право и другие, фактически только "изучение мирового опыта" и выдается за "передовую науку". Именно этот подход реализуется в "самых передовых" образовательных и научных программах ВШЭ, других вузов, внедряется в сознание российского руководства на всех уровнях. Оказывается, нужно просто на основе западных учебников, на их методологических основаниях и научных разработках создать образовательные программы и учебные курсы для подготовки кадров, пригласить выдающихся нобелевских лауреатов для обучения наших "неучей", создать на этой основе когорту специалистов "нового типа", осуществить вторичные исследовательские проекты - и Россия рванет вперед невиданными темпами. Несмотря на то, что этого не происходит уже более 25 лет, эта практика остается доминирующей и подавляет все иное. Тогда как научные исследования собственно российских реалий осуществляются крайне недостаточно, спорадически, а во многих областях и отношениях - вообще не проводятся.

Однако это - ошибочный и преступный путь. Дело не только в том, что российская наука всегда была способна на собственные прорывы, что нужно укоренять собственную науку и взращивать ее на собственной культурной основе, за что, например, ратовал и боролся в свое время наш выдающийся мыслитель, русский нобелевский лауреат П.Л. Капица В письме И.В. Сталину от 2.01.1946 П.Л. Капица писал о главном недостатке нашей научной и инженерной мысли - "недооценке своих сил и переоценке заграничных сил", о необходимости "верить в талант нашего инженера и ученого и уважать его", о необходимости понять, "что творческий потенциал нашего народа не меньше, а даже больше других и на него можно смело положиться" (см.: Капица П.Л. Письма о науке. 1930-1980. - М.: Московский рабочий, 1989. - 416 с. -http://litresp.ru/chitat/ru/%D0%9A/kapica-pyotr-leonidovich/pisjma-o-nauke-19301980/102). , по какому пути следовало огромное множество выдающихся отечественных мыслителей, начиная с М.В. Ломоносова и по сей день. Дело еще и в том, что только на этом пути возможно создание действительно конкурентоспособных и прорывных разработок во всех сферах, что и делается в наиболее развитых странах мира - поскольку любое заимствование всегда от начала и до конца есть запрограммированное отставание (просто потому, что последователи идут вслед за первопроходцами), превращает страну в вечно отстающего. А кроме того, в социально-гуманитарных сферах это ведет еще и к тому, что культурно неадаптированный зарубежный опыт, как правило, оказывается скорее вредным, чем полезным, в том числе и потому, что собственный опыт и его исследования не прирастают, а намеренно купируются.

Да, в собственном передовом опыте (как, впрочем, и во всем передовом) возможны ошибки, неудачи. Но это нормальная практика первопроходцев. И это совершенно не значит, что нужно перестать идти первыми. Первыми идти нужно, а для России - всегда не только нужно, но и возможно благодаря ее потенциалу.

Начать решение этой проблемы важно как минимум по трем причинам:

1. Ссылки на "мировой опыт" в антироссийской либеральной среде сегодня, несмотря на полное фиаско этих попыток на протяжении постсоветской истории в России, до сих пор являются основными при выработке практических управленческих решений, в научно-прикладных разработках. методологический социальный гуманитарный

2. В социально-гуманитарных науках России сложилась ситуация, когда полностью утрачено понимание отличий между фундаментальными и прикладными исследованиями - как со стороны представителей органов государственного управления (ставящих прикладные задачи перед фундаментальными исследовательскими структурами), так и со стороны научного сообщества (порой берущегося решать любые задачи, лишь бы получить финансирование).

3. В стране полностью утрачены возможности осуществления собственных разработок в области философских и методологических оснований социально-гуманитарных исследований, что делает фактически невозможными собственные социально-гуманитарные исследования. Более того, либеральные "ученые" агрессивно противодействуют любым самостоятельным научным разработкам в этой сфере, призывают "не философствовать, а заниматься делом", фактически по умолчанию соглашаясь на методологические основания западного позитивизма, прагматизма, критического рационализма, откровенная слабость, деконструктивность и тупиковость которых доказывается даже практикой самого коллективного Запада. Более того, применение этих оснований в России вообще невозможно в связи с абсолютной и полной культурной несовместимостью - российская научная методология в сфере естественных и социально-гуманитарных наук, получив прививку наиболее передовой до сих пор философско-методологической платформы диалектического материализма (хотя о ней сегодня практически не говорят), уже не способна примитивизироваться до уровня западной методологии, отторгает ее и, как следствие, просто остается в методологическом вакууме. Естественно, что основные принципиальные подходы к познанию остаются известными, хотя порой совершенствуются и развиваются в единичных работах См., например: Курлов А.Б. Современное общество. В поисках оснований Социо-Логоса. - М.: Проспект, 2018. - 184 с. В данной работе предлагается удачный подход в осмыслении оснований научного познания в социально-гуманитарной сфере как "стратегем социального познания" (с. 130-138)..

Интересно то, что, несмотря на ориентацию либеральной российской науки на зарубежный опыт, полностью игнорируется мейнстрим современной мировой философии и методологии познания и практики управления - культурная укорененность и научная обоснованность, насыщенность научными разработками. В нашем все более усложняющемся мире применяются все более сложные научные подходы (см., например китайский опыт Си Цзиньпин. Добиться решающей победы в полном построении среднезажиточного общества, одержать великую победу социализма с китайской спецификой в новую эпоху. Доклад на 19-м съезде КПК 18.10.2017. - http://russian.news.cn/2017-11/03/c_136726299.htm, опыт США В научной среде известен опыт США в системной организации и направленном финансировании прорывных научных исследований в технико-технологической сфере, ключевым игроком которого является DAPRA. Но существенно менее известен опыт научных исследований в социально-гуманитарной сфере, ключевым компонентом которого является Совет исследований по культуре и гуманитарных исследований (Arts & Humanities Research Council - AHRB). Это независимое агентство при правительстве США, отвечающее за развитие науки и технологий, бюджет которого в 2010 году составил 6,87 млрд. долларов.), тогда как Россия в организации и управлении на протяжении всего постсоветского периода идет по пути примитивизации или отказа от научного обеспечения управления. Современные отечественные исследовательские мощности совершенно не соответствуют стоящим перед нами сложнейшим задачам, вызовам и угрозам. Одни из известных причин - недоверие слабо образованной части чиновничества науке, опасения утраты чиновниками части власти в пользу научного сообщества, а также стремление коррумпированных и теневых чиновников не допустить открытости в управлении. Однако преодолевать эти страхи, противодействовать негативным управленческим практикам жизненно необходимо, и рано или поздно Россия вернется на этот магистральный путь развития современной цивилизации. Либо она просто погибнет.

Один из путей - выработка четкого методологического понимания разделения функций науки и административного аппарата, в том числе в экономике. Наука не может и не должна претендовать на власть и выработку решений. Она должна принимать участие в выработке решений и разрабатывать инструменты (методики, порядки, регламенты, инструкции пользователям и т.д.) для совершенствования административной работы и повышения эффективности управления. Именно - создавать отточенный и эффективный инструментарий, набор инструментов для повышения интеллектуальной оснащенности чиновничьего труда, в том числе в виде работающих моделей, которые, например, были бы способны демонстрировать варианты (сценарии) развития событий в связи с изменением факторов, угроз и т.д. Такие компьютерные и математические модели возможны и необходимы, являются частью направлений научной деятельности и могут разрабатываться научными коллективами, а после апробации - внедряться в деятельность органов государственной власти и управления. Они дополнят и расширят административный управленческий потенциал, совершенно не претендуя на властные полномочия, и в то же время оградят общество от угроз со стороны самого чиновничьего сообщества, таких как некомпетентные действия, коррупция, теневые схемы управления.

Эти общие замечания имеют самое непосредственное отношение к решению частных прикладных научных задач в сфере экономики, включая обеспечение суверенитета и экономической безопасности России.

Приведем для иллюстрации одну из важнейших на сегодняшний день задач - моделирование в прикладных целях. Понятно, что основой для формирования любой организационно-управленческой системы и ее функционирования должна являться некоторая модель. Однако "вдруг оказывается", что даже выбор типа и разработка вариантов такой модели - не тривиальная задача. И дело не только в сложности решения самой задачи по созданию модели (хотя и в этом тоже), но в первую очередь - в понимании до недавнего времени простой истины, что модель - это отражение реальности в тех или иных ее аспектах или отношениях, что каждая модель предназначена для решения лишь ограниченного этими аспектами и отношениями круга задач, что полное отражение реального объекта во всех аспектах и решение всего круга задач возможно лишь с помощью набора различных моделей, отражающих разные стороны реальности с различной аутентичностью, что каждая модель несет в себе некоторый набор задач по сбору и агрегации информации, которые должны ставиться и решаться определенным образом и формат информационных решений (запросов и данных) для одной модели не всегда может быть применим для потребностей и структуры других моделей и т.д.

Как известно, проблема полимодельности научного познания и знания активно обсуждалась в отечественной и западной методологии науки в 60-80-е годы, получив предельное развитие в трудах П. Фейерабенда и его "методологическом анархизме" Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. - М.: Прогресс, 1986. - 542 с. и в критическом рационализме К.Р. Поппера с его "практически ориентированным" методологическим цинизмом Поппер К.Р. Поппер К.Р. Нищета историцизма. - М.: Прогресс, 1993. - 187 с.; Поппер К.Р. "Открытое общество" и его враги. В 2 т. - М.: Международный фонд "Культурная инициатива". Soros Foundation (USA), 1992. - 976 с.. Однако в советской методологии проблема полимодельности осталась до конца не решенной, особенно в социально-гуманитарных науках, а в постсоветский период эта проблема уже не исследовалась. В итоге идея полимодельности в отечественной философии и методологии науки не получила необходимого инструментально-методологического развития, оставив социально-гуманитарных исследователей (как, впрочем, и естественно-научных) лишь на уровне признания возможности сосуществования различных моделей без последовательного разбора потенциала, возможностей, подходов к оценке решаемых задач каждым типом моделей, оценки границ возможностей модели, оценки возможностей и методов сочетания моделей при решении прикладных задач. Более того, в постсоветский период даже имевшееся методологическое знание было утрачено, и в конкретных социально-гуманитарных науках перестали обсуждать существо моделей, сразу переходя к обсуждению тех или иных вариантов анализа и практических решений, зачастую не понимая, что многие из разных теоретических и практических подходов имеют просто различные методологические и модельные основания и что в этой связи дискуссия между подходами часто равносильна диалогу слепого с глухонемым. Кроме того, когда в настоящее время, наконец, подошли к пониманию необходимости решения задач стратегического государственного управления, в том числе в сфере обеспечения экономической безопасности, оказалось утраченным понимание того, что различные показатели и соответствующие им информационные данные, методики по сбору первичных данных (в том числе собираемые Госкомстатом России) сформированы под конкретные модели и позволяют решать лишь конкретные типы задач, что они не могут быть эффективно использованы для решения других задач на основе других моделей, что требуется переформатирование (введение дополнительных форматов) сбора первичных данных под новые типы моделей и т.д.

В принципе, казалось бы, всем известно, что для анализа социальных объектов и процессов используются (могут быть использованы) различные модели - структурно-функциональные (в том числе формационные), балансовые, мультиагентные, потоковые (процессуальные), причинно-следственные (факторные), цивилизационные (культурно-ценностные) и некоторые другие. Однако оказывается существенно менее известно, что каждая модель применяется для решения определенного круга задач, имеет границы, преимущества и недостатки перед другими моделями. Понятно и то, что для полного и всестороннего описания объективной реальности в прикладном плане необходимо одновременное использование множества моделей, однако менее понятно, что это чрезвычайно сложная и пока неразрешимая задача. Модели зачастую используются без обоснования выбора на предмет эффективности для решения той или иной задачи. Тогда как даже уяснение оснований конкретной модели (типа модели) упорядочивает перечни показателей, делает их сопоставимыми и понятными.

Еще несколько слов об исходных информационных данных. Социальная динамика в России отражается во множестве показателей, разработанных и используемых статистикой, социологией, экономикой. Перечень показателей изменяется, варьирует в зависимости от задачи и от информационно-технических возможностей общества, он постоянно увеличивается, на сегодня достигая 40000 и более. Однако сами эти показатели (методики их получения и сбора) вырабатывались в рамках различных моделей, на базе различных оснований и не странно, что имеющиеся на сегодня показатели не всегда согласуются друг с другом, порой дублируют друг друга, порой по-разному поименованы и т.д. Так, в советское время, а на предприятиях и в постсоветское время, исходили из показателей выпуска продукции - количества, качества, ассортимента, их регулирования на основе планов и межотраслевых балансов, под это сформирована своя информационная база и методики и современная социально-экономическая статистика использует этот ряд показателей, созданных под балансовую и структурно-функциональную модель. В постсоветский период стали использовать макроэкономические структурно-функциональные модели. В системе обеспечения экономической безопасности данный тип моделей реализовался в концепции пороговых значений, оценки количественных значений существующих статистических показателей - она наиболее полно представлена в концепции Л.И. Абалкина и В.К. Сенчагова См., например: Экономическая безопасность России. Общий курс: учебник / Под ред. В.К. Сенчагова. 3-е изд. - М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2009. - 815 с.. Однако, как показала практика, данные подходы не вполне инструментальны для управления экономическими рисками в системе обеспечения экономической безопасности, поскольку не несут в себе ответов на вопрос, какие управленческие решения необходимо принимать в случае достижения пороговых значений тех или иных показателей. Необходимы иные модели и иные типы первичной информации. Выбор базовой модели и модели информационных данных поэтому - принципиально важный этап исследования.

Однако в отечественной методологии осталось огромное множество нерешенных вопросов и проблем, связанных с развитием моделей, с определением границ их возможностей, с проблемой взаимодействия одной модели с другими моделями и возможностью использования информационных ресурсов, созданных для других моделей.

Таким образом, состоявшаяся процедура решения этой частной прикладной задачи демонстрирует, что даже при наличии потенциала он был бы существенно более глубоким, если бы его предваряли комплексные философско-методологические разработки. Это требует решения более общей задачи - возрождения в России общей философии и методологии социально-гуманитарных исследований, способных создать необходимую платформу для исследований.

Но решение этой частной задачи, в свою очередь, оказывается совершенно невозможным без решения более общих общегосударственных задач. И для их решения вновь приходится начинать с азов - для формирования такой системы необходим государственный компетентный подход, основанный на программно-целевом и проектном подходах как способах решения задач стратегического управления. Именно к категории таких задач относится функционирование и развитие национально-государственного комплекса социально-гуманитарных наук.

Формирование данного комплекса необходимо начать с целеполагания. На сегодня складывается впечатление, что российская социально-гуманитарная наука заблудилась в истории, в анализе других культур, в дебрях разнообразия мирового опыта от "хочу все знать" до "делай только как другие", полностью утратив собственные цели и собственное лицо. Тогда как генеральная и органичная всей истории социально-гуманитарных исследований в России цель понятна и естественна - "цвела бы страна родная". Но именно эта цель не ставится и агрессивно отторгается по различным соображениям либеральным сообществом, в том числе с опорой на конституционное положение о деидеологизации, личные комплексы, некие дикие для России зарубежные показатели, когда польза научных исследований измеряется количеством публикаций в журналах SCOPUS Отметим, что на протяжении, по крайней мере, второй половины ХХ века в СССР-России при проведении социально-гуманитарных исследований, включая диссертационные, всегда требовалось проведение полного анализа достижений всей отечественной и мировой науки. Тогда как в мировой англоязычной науке при подобном анализе, судя по их научной литературе, практически никогда не использовались результаты советских-российских исследований - по крайней мере, практически не было ссылок. Видимо, эти результаты ими либо просто игнорировались вследствие культурной несовместимости, либо отдельные идеи цинично заимствовались без ссылок, либо агрессивно отвергались на волне идеологического противостояния. Сегодня и на перспективу нет никаких оснований для того, чтобы рассчитывать на изменение подобного отношения. Однако некоторая группа лиц, принимающих решения в организации российской социально-гуманитарной науки, упорно пытается доказать, что для российской науки в социально-гуманитарной сфере возможно вхождение в мировое научное пространство, что возможно "признание" российской социально-гуманитарной науки, активно внедряя этот ошибочный подход в практику управления. Хотя специалистам понятно, что это - в лучшем случае утопия, а на деле такая политика - тотальный обман, круто замешанный на коммерческих интересах группы частных лиц, которая не имеет никакого отношения к интересам развития отечественной социально-гуманитарной науки. (!) или количеством цитирований, то есть в лучшем случае внутринаучным признанием, в худшем - выполнением некоторых зарубежных "нормативов". Речи о практической эффективности внедрения не идет вообще.

Российский программно-целевой комплекс возрождения и развития наук социально-гуманитарного цикла должен основываться на триединой цели - а) эффективное функционирование и развитие России как государства, общества, культурной традиции в единстве экономики, политики, права, духовности, б) развитие и использование потенциала российского человека, в) обеспечение конкурентоспособности и безопасности России в современном мире, построение оптимальных взаимоотношений и взаимодействий с различными странами и культурами в настоящем и будущем.

Сосредоточив усилия на этих целях, социально-гуманитарные науки способны выстроить программы фундаментальных и прикладных исследований, необходимые стране, обоснованно претендовать на признание и поддержку со стороны государства, оптимизировать институциональную структуру научных и образовательных учреждений и подразделений социально-гуманитарного профиля, создать обоснованную и эффективную систему государственного финансирования, разработать и внедрить собственную систему оценки эффективности научных исследований и эффективности деятельности научных подразделений и кадров.

Хотелось бы выделить следующие перспективные и жизненно необходимые направления фундаментальных социально-гуманитарных исследований в рамках сформулированной цели, без которых невозможно мыслить функционирование указанного научного комплекса:

- методология социально-гуманитарных наук (которая в российской культуре есть безусловный материализм, требующий комплексной разработки в современных условиях), включая методологию моделирования в социальной сфере и в сфере управления;

- исследование процессов развития и исследование будущего;

- методология, методы, организация научного обеспечения стратегического управления (прогнозирование, проектирование, планирование, программирование, контроль);

- теория современного российского общества, его динамики, противоречий, проблем и движущих сил развития (философия, культурология, экономика, политология, право, социология, социальная психология), включая теорию государственного строительства, философию российского государства, культурные основы его политики и права;

- общая теория мировой социальной динамики, включая мировую, региональную и страновую политическую экономию;

- будущее человека, различных культур, регионов планеты, социально-экономических форм в условиях цифрового и роботизированного общества, включая направления и формы вовлечения человека в конструктивные формы деятельности в условиях масштабной роботизации промышленного производства (в том числе направления и формы творчества, досуг как проблема и индустрия);

- сочетание различных технологических укладов в национальной экономике с учетом 6-го технологического уклада, в том числе в экономике России;

- взаимодействие России и других цивилизаций в надвигающемся будущем;

- развитие возможностей человека;

- развитие человечества для освоения космоса;

Перспективные направления прикладных научных исследований в социально-гуманитарной сфере:

- функции и место различных культур в крупных регионах в будущем, взаимодействие и кооперация культур, в том числе в Евразии функции России и Китая;

- место России в современном и перспективном мировом разделении труда;

- социологические исследования социокультурной динамики России;

- приватизация и национализация в России;

- социально-гуманитарные военные технологии и технологии двойного назначения;

- современные научные технологии образования и воспитания.

Возвращаясь к началу, отметим, что обретение Россией подлинного суверенитета невозможно без обретения научного суверенитета в сфере социально-гуманитарных наук, а обретение суверенитета в сфере социально-гуманитарных наук невозможно без самостоятельности в сфере философско-методологических изысканий, без самостоятельных научных исследований, по крайней мере, в указанных направлениях. Эту азбучную истину вновь нужно понять, в том числе для возвращения философско-методологических исследований в образование и науку, в сознание представителей науки и органов государственного управления. Лишь на этом пути возможно получение таких результатов в прикладных научных разработках, которые могли бы приносить серьезный положительный эффект в социальной практике и практике управления.

Размещено на Allbest.ru