К биографии профессора Якова Дмитриевича Коблова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ижевский государственный технический университет имени М.Т. Калашникова

Сарапульский политехнический институт (филиал)

К биографии профессора Якова Дмитриевича Коблова

Чикурова О.

В статье на основании ранее неопубликованных документов центральных и региональных архивов России дополняются и уточняются сведения к биографии выдающегося российского церковно-общественного и педагогического деятеля Якова Дмитриевича Коблова (1876 - после 1937).

Яков Дмитриевич Коблов (1876 - после 1937) - выдающийся российский педагогический деятель, исламовед, миссионер, этнограф. Уроженец Оренбургской губернии, выпускник Казанской духовной академии (КазДА, 1901), магистр богословия (1905), «инородческий» миссионер Казанской епархии (1901-1908), чиновник министерства народного просвещения (1908-1917), профессор КазДА (1917-1918), Я.Д. Коблов широко известен трудами, посвященными изучению мусульманского вероучения, богословской полемике с исламом, миссионерско-просветительской деятельности Русской православной церкви среди нерусских народов Волго-Камья. Своей активной церковно-общественной и научно-педагогической деятельностью он зарекомендовал себя как один из виднейших деятелей «инородческого» образования по системе Н.И. Ильминского, знаток мусульманской системы образования. Также Я.Д. Коблов внес значительный вклад в исследование различных аспектов этноконфессионального взаимодействия в Волго-Камье в начале XX века [29], в изучение культуры и быта казанских татар [6]. Тем не менее, многие факты его биографии, особенно относящиеся к послереволюционному периоду, остаются неизвестными широкому кругу историков.

События российской истории начала ХХ в., характеризующиеся сменой государственного строя, изменениями в этноконфессиональной и образовательной политике государства, оказали существенное влияние на судьбу Коблова. По окончании КазДА в 1901 г. он был назначен на вновь учрежденную должность казанского епархиального противомусульманского и противоязыческого миссионера [28]. В обязанности Коблова входила координация миссионерской работы в епархии, борьба с «отпадениями» в ислам и язычество, содействие распространению православия «между иноверным населением Казанской епархии» [24]. Важным направлением деятельности епархиального миссионера было инспектирование «инородческих» школ православного миссионерского Братства святителя Гурия. По долгу службы Я.Д. Коблов был хорошо знаком с постановкой школьного дела среди нерусского населения, местными условиями и потребностями.

К данному периоду биографии Коблова относится серия этнографических очерков, написанных на основе материалов, собранных во время миссионерских поездок в национальные приходы [9-13]. Эти работы положили начало разноплановым исследованиям по проблемам исламизации православных и язычников Волго-Камья (чувашей, мордвы, марийцев, удмуртов), роли религиозного фактора в формировании этнического самосознания, этнической психологии и межнациональных отношений. Заслуги Я.Д. Коблова в области этнографии были признаны научным сообществом. В 1907 году он был избран в действительные [20] (в 1910 г. - в пожизненные действительные [21]) члены Общества археологии, истории и этнографии (ОАИЭ) при Императорском Казанском университете.

После изменения вектора вероисповедной политики России важные перемены происходят и в системе народного образования: вводятся новые Правила о начальных училищах для инородцев [19], для детей нерусских народов учреждаются особые начальные училища (русско-татарские, русско-чувашские и др.), значительно расширяется сфера использования родного языка. Возникает потребность в компетентных специалистах национального образования, владеющих языками местных народов, поэтому в 1908 г. Коблов как известный деятель «инородческого» образования был приглашен на службу в Министерство народного просвещения. Будучи инспектором народных училищ Казанского учебного округа (с 1908 по 1910 гг. - инспектором Елабужского уезда Вятской губернии [1], с 1910 по 1914 гг. - Казанского уезда Казанской губернии [16]), он непосредственно познакомился с организацией образовательного процесса в начальной школе для нерусских народов, системой подготовки национальных педагогических кадров, содействовал привлечению в национальные школы учителей, владеющих «инородническим языком» [4]. Также Я.Д. Коблов инспектировал мусульманские конфессиональные школы (мектебы и медресе), анализировал состояние учебно-воспитательного дела, применяемые методы обучения, выступал за более широкое использование в процессе обучения, наряду с арабским, родного языка. Большая заслуга Коблова в том, что он одним из первых обратился к детальному изучению мусульманской школы, изложив свои наблюдения в фундаментальной работе «Конфессиональные школы казанских татар» [7].

Активная административно-педагогическая деятельность Я.Д. Коблова в должности инспектора народных училищ Казанского учебного округа способствовала его дальнейшему карьерному росту. В ноябре 1914 г. он был перемещен на должность окружного начальника Киевского учебного округа [25]. Здесь ему предстояло заниматься расширением «школьных сетей» для нерусского населения округа в соответствии с новыми Правилами о начальных училищах для инородцев от 14 июня 1913 г. [18] В Киевском учебном округе необходимость реорганизации начальной народной школы, а также расширения использования в обучении государственного (русского) и родных языков была вызвана усилением культурного влияния немцев, поляков, евреев на местное нерусское население, их религиозной и этнической ассимиляцией [27]. Реализация этих задач существенно усложнялась обстоятельствами военного времени и развернувшейся в обществе кампании против «немецкого засилья».

События 1917 г. заставили Я. Д. Коблова вернуться в Казань, в свою alma mater, где он был восстановлен в должности профессора. После утверждения советской власти в Казани и последовавшей реорганизации духовных учебных заведений, Коблов был вынужден искать светскую службу, продолжить свою научно-педагогическую деятельность в других городах. Остается неизвестным период биографии профессора Коблова с 1918 по 1920 гг., вероятно он также как десятки тысяч других беженцев передвигался по Транссибу на Восток России, спасая семью от разрухи, голода, нищеты [14].

Волею судьбы Я.Д. Коблов оказался во Владивостоке, в только что созданном по инициативе общественности Государственном Дальневосточном университете (ГДУ). В 1920-1921 академическом году он состоял в должности профессора философии историко-филологического факультета ГДУ, преподавал общий курс педагогики [5, с. 340], занимался общественной работой: читал лекции на курсах Пролеткульта [там же, с. 332], возглавлял Секцию высшей школы [22, д. 3, л. 12], содействовал пополнению фондов научной библиотеки ГДУ [там же, д. 89, л. 47].

Осенью 1920 года Я.Д. Коблов выступил инициатором учреждения в ГДУ кафедры педагогики, представив декану историко-филологического факультета профессору А.П. Георгиевскому обстоятельную докладную записку о необходимости специальной педагогической подготовки будущих физиков, математиков, биологов [там же, д. 37, л. 12 об.]. Он доказывает необходимость учреждения в вузе самостоятельной кафедры педагогики для подготовки будущих специалистов, занимающихся научно-философскими и педагогическими проблемами. Совет ГДУ, разделяя мнение Коблова, возбудил соответствующее ходатайство перед Временным Приамурским правительством, которое было удовлетворено [5, с. 303-304]. Таким образом, во многом благодаря профессору Коблову в ГДУ было создано самостоятельное учебно-научное подразделение - кафедра педагогики [26].

В начале следующего академического года Я.Д. Коблов выступает с предложением создать кафедру «науки о религии», подробно излагая свои соображения по этому поводу в докладной записке на имя декана историко-филологического факультета [22, д. 69, л. 10-12 об.]. В ней он последовательно проводит мысль, что «учреждение кафедры науки о религии при университете совершенно необходимо и в полной мере целесообразно» [там же, л. 10 об.], так как «вне зависимости от отношения к религии … проявления религиозного чувства имеют полное право на изучение их во всем их богатстве и разнообразии» [там же, л. 10]. Особо отмечает, что изучение религии имеет «глубокое образовательное значение, а также для выработки мировоззрения» [там же] и должно быть «вполне объективным и вне вероисповедным» [там же, л. 12]. Судьба этого проекта остается неизвестной. По всей вероятности положительному решению данного вопроса помешало изменение общественно-политической ситуации на Дальнем Востоке.

Казалось бы, в изменившихся условиях Я.Д. Коблов сумел продолжить общественно-педагогическую деятельность и научные исследования, используя свои знания и богатый опыт. Однако после советизации Дальнего Востока и реорганизации ГДУ Я.Д. Коблов, имеющий богословское образование, оказался не нужен советской высшей школе. В результате вузовской «чистки» Коблов, как бывший миссионер был «поражен в правах» [3], лишен ученого звания, переведен на должность преподавателя русского языка на рабочий факультет ГДУ [2, л. 4].

Несмотря на все перипетии Яков Дмитриевич Коблов остался верен выбранному пути, продолжил научно-педагогическую деятельность, исследование вопросов философии, педагогики и методики преподавания, о чем свидетельствуют архивные данные и его публикации [8, 15, 23]. Последние документальные свидетельства о Коблове относятся к 1937 году [22, оп. 2, д. 629, л. 18], после чего следы теряются. Восстановить неизвестные факты биографии этого выдающегося педагога-просветителя, оценить по достоинству его вклад в дело народного просвещения, подготовку национальных педагогических кадров еще предстоит современным исследователям.

коблов просвещение педагогический

Список литературы

1. Государственный архив Кировской области (ГАКО), ф. 205, оп. 5, д. 389, л. 9 об.

2. Государственный архив Приморского края (ГАПК), ф. Р-117, oп. 1, д. 2392.

3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. А-1565, оп. 2, д. 209, л. 27-28.

4. Доклад о состоянии народных училищ инспектора народных училищ Я.Д. Коблова // Журналы XXXXII Очередной сессии Елабужского уездного земского собрания, 26 сент.-7 окт. 1908 г. - Елабуга, 1909. С. 123.

5. История Дальневосточного государственного университета в документах и материалах. 1899-1939 гг. - Владивосток, 2004. С. 340.

6. Исхаков Р.Р. Я.Д. Коблов о культурно-религиозной жизни поволжских мусульман в начале ХХ в. // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. 2008. Т. 10. №1.

7. Коблов Я.Д. Конфессиональные школы казанских татар. - Казань: Центр. тип., 1916. - 119 с.

8. Коблов Я.Д. Лабораторный метод в школе // Вопросы просвещения на Дальнем Востоке. 1925. № 7. С. 25-35.

9. Коблов Я.Д. Мифология казанских татар. - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1910. - 49 с.

10. Коблов Я.Д. О магометанских муллах: Религиозно-бытовой очерк. - Казань: Центр. тип., 1907. - 17 с.

11. Коблов Я.Д. О татарских мусульманских праздниках. - Казань: Центр. тип., 1907. - 42 с.

12. Коблов Я.Д. Религиозные обряды и обычаи татар магометан (при наречении имени новорожденному, свадебные обряды и похоронные). - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1908. - 46 с.

13. Коблов Я.Д. Черемисская секта Кугу-сорта. Этнографический очерк из жизни черемис. - Казань: Центр. тип., 1905. - 25 с.

14. Малявина Л.С. Роль ученых Урала «белой» Сибири в развитии высшей школы и науки Дальнего Востока России (1918-1922 гг.) // Вестник Томского государственного университета. История. 2010. № 3. С. 62.

15. Научные работники СССР. Ч. 6. - Ленинград: Изд-во АН СССР, 1928. С. 174.

16. Национальный архив Республики Татарстан (НАРТ), ф. 92, оп. 2, д. 14355, л. 7 об.

17. Отчет о деятельности Братства Св. Гурия за 1901-1902 г. - Казань: Типо-литограф. Имп. ун-та, 1903. С. 101.

18. Правила о начальных училищах для инородцев от 14 июня 1913 г. // Вестник образования и воспитания Казанского учебного округа. 1914. № 7-8. С. 692.

19. Правила о начальных училищах для инородцев, живущих в Восточной и Юго-Восточной России: (Препровождены к попечителю Казан. учеб. окр. при предложении г. министра нар. прос. от 24 апр. 1906 г. за № 8409): Утв. министром нар. просвещения 31 марта 1906 г. - Казань: Типо-лит. Имп. ун-та, 1907. - 6 с.

20. Протокол Общего собрания 13 апреля 1907 г. // Протоколы Общих собраний и заседаний Совета ОИАЭ за 1907 год. Известия ОАИЭ. 1907. Т. XXIII. Вып. 6. - Казань: Тип. Имп. ун-та, 1908. С. 14.

21. Протокол Общего собрания 18 марта 1910 г. // Протоколы Общих собраний и заседаний Совета ОИАЭ за 1910 год. Известия ОАИЭ. 1911. Т. XXVII. Вып. 5. - Казань: Тип. Имп. ун-та, 1911. С. 19.

22. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ), ф. Р-289, оп. 1.

23. Санкт-Петербургский филиал архива Российской Академии Наук (СПФ АРАН), ф. 155, оп. 2, д. 333, л. 99.

24. Устав Братства святителя Гурия. - Казань, 1898. С. 3.

25. Центральний державний історичний архів України, м. Київ ((ЦДІАК України) - Центральный государственный исторический архив Украины, г. Киев (ЦГИАК Украины), ф. 707, оп. 258, д. 9, л. 43.

26. Чикурова О.В. «Без педагогической подготовки нельзя быть учителем» (Профессор Я. Д. Коблов и создание кафедры педагогики в Дальневосточном университете) // Гасырлар авазы. 2014. № 1-2. С. 251-257.

27. Чикурова О.В. «Победа или рабство» (Я. Д. Коблов о задачах России в Первой мировой войне) // Гасырлар авазы. 2014. № 3-4. С. 56.

28. Чикурова О.В. Миссионерское служение Я. Д. Коблова // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 2: История. История Русской Православной Церкви. 2015. Вып. 2 (63). С. 33-41.

29. Чикурова О.В. Проблема этноконфессионального взаимодействия в Волго-Камье в научном наследии Я. Д. Коблова // Казанская наука. 2014. № 5. С. 42-45.

Размещено на Allbest.ru