Научные коммуникации в ситуации современного междисциплинарного синтеза

90 ISSN 2618-9690. № 5 (91) 2018

Размещено на http://www.allbest.ru/

Научные коммуникации в ситуации современного междисциплинарного синтеза

Сергодеева Елена Александровна, Сапрыкина Екатерина Владимировна, Оноприенко Алеся Васильевна

В статье анализируются изменения содержания и способов научных коммуникаций, характерные для современной постнеклассической науки со свойственной для нее междисциплинарностью и трансдисциплинарностью. Указывается, что в ситуации междисциплинарности и изменения взаимоотношений науки и социума в научных коммуникациях появляются "зоны обмена", позволяющие науке преодолеть интеллектуальные и социокультурные "разрывы". Авторами обосновывается, что междисциплинарность наряду с распространением информационных технологий стимулирует развитие сетевых форм научной коммуникации.

Ключевые слова и фразы: научная коммуникация; научные сообщества; междисциплинарность; трансдисциплинарность; «зоны обмена»; информационные технологии; сетевые коммуникации.

В современной социокультурной ситуации, связанной со становлением глобального информационного общества, коммуникация выступает в качестве универсальной характеристики человеческого бытия и его отдельных феноменов. Особое место в этих условиях занимают научные коммуникации, представляющие собой не только способ профессионального общения между субъектами научной деятельности, но и значимое эпистемологическое качество научного знания, а также фактор самопроизводства науки как социального института. Будучи одним из главных механизмов процесса получения, представления и передачи научной информации, научные коммуникации выступают одновременно одним из важнейших средств связи науки и общества, необходимым условием формирования и развития личности ученого.

Исследовательской задачей данной статьи является выявление изменений содержания и способов научных коммуникаций в современной постнеклассической науке, которая характеризуется междисциплинарностью и трансдисциплинарностью. Методологическим основанием решения этой задачи служит синтез феноменологического подхода, дающего возможность определить смысловую основу трансформаций научной коммуникации; структурно-функционального анализа, позволяющего исследовать научную коммуникацию как основу организации научного сообщества; принципов сетевого анализа, рассматривающего научные коммуникации как сетевые структуры.

Понятие научной коммуникации, как и множество других философских концептов, не имеет однозначного определения, наполняясь новыми смыслами в зависимости от контекста анализа и методологических установок исследователя. Одно из классических определений научной коммуникации в отечественной философии науки дано В. А. Лекторским, который понимает под ней «взаимодействие свободно участвующих в процессе равноправных партнеров, каждый из которых считается с другим, и в результате которой оба они изменяются» [6, с. 46]. Такое видение позволяет объединить в рамках коммуникации и диалог, и критику, и изменение культурных и методологических позиций научных субъектов, являющееся следствием этого взаимодействия. В этом определении, учитывающем смысловые и содержательные аспекты научной коммуникации, упускается, однако, технологическая и социологическая их составляющая, несомненно, значимая для социального анализа современной науки.

Э. М. Мирский и В. Н. Садовский с социологической точки зрения предлагают понимать под научной коммуникацией «процесс связи, общения ученых и других агентов научной деятельности» [7, с. 8], фиксируя внимание на том, что коммуникация служит механизмом научной динамики, стимулируя продвижение информации между учеными и ее превращение в новые формы на разных этапах исследовательского процесса.

Суммируя философские, лингвистические и социологические требования к определению этого концепта, А. Ю. Антоновский полагает, что необходимо «такое понимание научной коммуникации, в котором последняя не только объяснялась бы внутренним образом, т.е. исходя исключительно из предмета научного интереса, внешнего мира общающихся ученых, но и добавочным образом детерминировалась бы ситуацией самого общения, а именно: требованиями понимания (или понятности предлагаемых идей), условиями взаимопонимания (или консенсуса в среде ученого сообщества)…» [1, с. 19]. При этом под данными требованиями А. Ю. Антоновский понимает как экстерналистские запросы, так и интерналистские нормативы.

Анализируя многообразие исследовательских стратегий в осмыслении научных коммуникаций, О. В. Выдрин выделяет два основных методологических подхода: нормативный и описательный, - главным критерием разграничения которых выступает отношение к языку [2, с. 113]. Он указывает на ограниченность логиконормативистского подхода и предлагает обратиться к использованию возможностей семиотического анализа в исследовании научных коммуникаций. По его мнению, это не только позволяет точнее учесть экстерналистские аспекты философского анализа науки, но и проанализировать междисциплинарные формы ее современного существования.

Коммуникации в науке, таким образом, представляют собой сложную целостную систему, являющуюся продуктом исторического развития, компоненты которой тесно взаимосвязаны между собой. Резюмируя определения научных коммуникаций в различных парадигмах современного философского знания, стоит подчеркнуть, что трудность концептуализации этого понятия состоит в том, что оно должно:

- описывать смысловую и содержательную специфику именно научной коммуникации;

- проблематизировать язык научной коммуникации и значимость ее семиотических аспектов;

- учитывать социокультурную размерность научного знания;

- быть «социально нагруженным» ввиду того, что любые коммуникации являются социальными феноменами и обусловлены общественными и технологическими факторами.

Обобщая все приведенные определения, можно сформулировать следующее: коммуникации в науке - это институционально обусловленная система взаимодействий как между акторами научного процесса, так и между ними и внешними по отношению к науке социальными сообществами, направленная на поиск, накопление и распространение научных знаний об окружающей действительности, осуществляемых посредством различных каналов, средств, форм и институтов коммуникации.

В развитии и функционировании науки коммуникации выполняют важные эпистемологические и социальноорганизационные функции. Концептуальная и эпистемологическая значимость научных взаимодействий заключается в релевантном современной социокультурной ситуации «возможности переосмысления традиционной для классической теории познания оппозиции объекта и субъекта и корректировки методологических оснований для постижения социальной обусловленности научно-познавательной проблематики» [9, с. 317].

Социально-организационная роль научной коммуникации состоит в том, что в процессе профессионального общения происходит социализация ученого, то есть становление субъекта познавательной деятельности, которая заключается в усвоении им как специальной информации, так и системы норм, традиций, парадигмы предпосылочного теоретико-мировоззренческого знания. Кроме того, благодаря коммуникации осуществляется стратификация научного сообщества, результатом которой выступает преобладание тех или иных подходов и концепций в исследованиях. Процесс обмена научной информацией осуществляется посредством взаимодействия исследователей внутри науки, организационной формой которой выступает научное сообщество.

С эволюцией научной коммуникации неразрывно связана дисциплинарная структура научного знания. Научная дисциплина была выделена в качестве единицы организации исследовательской деятельности американскими социологами Т. Парсонсом и Н. Сторером. «Деление науки на дисциплины, каждая из которых занимается определенной областью знания, возможно, обусловливается как потребностями социальной организации, так и интеллектуальной точностью разделения знания на отдельные части. <…> Пусть в формальном разделении знаний на крупные области и составляющие их дисциплины есть много искусственного, все же эти организационные меры существенно облегчают коммуникации между учеными, имеющими общие интересы, и направляют коллективные усилия на решение важных интеллектуальных проблем» [8, с. 40]. Причем поворотные моменты в развитии той или иной области знания зачастую связаны с радикальными переменами в эпистемологии конкретной дисциплины, а также с деятельностью таких исследовательских объединений внутри дисциплинарной организации науки, как научные сообщества.

Исходя из того, что эволюция научных сообществ детерминирована процессом институциализации науки, выделяется несколько этапов ее развития: доклассический, классический, неоклассический и постнеклассический. Развитие научных сообществ также можно проследить через трансформацию характера, структуры и форм научных коммуникаций. Значимые же для нашей тематики сдвиги наступают на этапе постнеклассической науки, когда происходит переход от дисциплинарной дифференциации к междисциплинарной интеграции. На предшествующих этапах преобладала тенденция дифференциации, что поддерживалось профессиональным самоопределением и институционализацией научных сообществ. Итогом этого является выработка взаимоотношений между членами научного сообщества как представителями науки в качестве нового социального института и другими влиятельными социальными институтами - государством, религией и т.д. Формируется новая стратегия взаимодействия научного сообщества и социума, основанная на принципе социальной полезности научного знания, а одновременно с этим - новая историческая форма научной коммуникации - «невидимый колледж», о которой впервые заговорил американский науковед Дж. Прайс в 60-х годах ХХ столетия. Под ним он понимал неформальные контакты между наиболее продуктивными учеными.

Современный (постнеклассический) этап развития научного познания характеризуется активизацией процессов интеграции, что позволяет говорить о вступлении науки в новую синтетическую стадию развития. Процесс интеграции может идти разными способами: путем образования объединенных баз эмпирических данных; с помощью формирования общих методов или посредством создания фундаментальных теорий, охватывающих целый ряд предметных областей, - и все эти способы, в той или иной степени, присутствуют в современной ситуации. С одной стороны, на стыке прежних происходит образование смежных научных дисциплин, формирующих общий концептуальный и методологический аппарат. С другой стороны, появляются исследования мультидисциплинарного характера, вовлекающие в свой оборот результаты и достижения множества разных научных дисциплин.

В связи с этим для обозначения ситуаций междисциплинарного синтеза используется сразу несколько понятий. Если междисциплинарность означает трансфер понятий и методов из одной сферы научных знаний в другую, а мультидисциплинарность фиксирует данное взаимодействие сразу между несколькими дисциплинами, то трансдисциплинарность предполагает такую коммуникацию исследователей и дисциплин, которые способствуют не только их взаимодействию, но и выходу исследователя на новый срез концептуальной и поисковой научной работы - метауровень [4]. Поэтому относительно трансдисциплинарности можно говорить о поиске или стратегии, а относительно мульти- и междисциплинарности - о содержательных характеристиках исследования.

Причин проявления феноменов междисциплинарности и трансдисциплинарности сразу несколько. Во-первых, эта ситуация обусловлена реальными тенденциями интеграции научного знания, связанными с возможностями всестороннего исследования объектов, предоставляемыми современным уровнем научного познания. Во-вторых, еще одним стимулом интеграции, характерной именно для постнеклассической науки, является появление проблемно-ориентированных исследований, связанных с интенсивным применением научных знаний практически во всех сферах жизнедеятельности человека. Проблемно-ориентированные исследования формируются во взаимодействии науки с политикой и экономикой и нацелены на решение актуальных социальных и технико-технологических проблем. Они занимают промежуточное место между фундаментальными и прикладными исследованиями и связаны с интеграцией трудно согласующихся видов знания и нацелены на коммерциализацию результатов. В-третьих, интенсивное развитие телекоммуникационных сетей, включая глобальную сеть Интернет, качественным образом меняют современные общественные, в том числе научные, коммуникации. Бурное развитие телекоммуникаций, создание систем глобального позиционирования и прогресс технических устройств ввода и вывода информации определили контуры социального взаимодействия современного человека. Ну и, наконец, в-четвертых, требование междисциплинарности является своеобразным императивом экономики знаний, узловыми единицами которой станут «умные организации», требующие координированной деятельности специалистов самого различного профиля, способных к мультидисциплинарной коммуникации.

Важно отметить и то, что постнеклассический этап развития науки характеризуется новым уровнем взаимодействия науки и социума. Научные знания, как и научные сообщества, превращаются в инструменты властного влияния, экономики и государственной политики. При этом формирование государственной инфраструктуры науки связано также с информатизацией, благодаря которой развиваются новые формы научной коммуникации. В этой ситуации актуализируется проблема поиска разрывов в научной коммуникации, причем это касается не только внутринаучных коммуникаций, обеспечивающих эффективное взаимодействие ученых между собой, но и внешних - назначение которых состоит в налаживании взаимоотношений между наукой и другими социокультурными институтами.

Большим эвристическим потенциалом для анализа научных коммуникаций в ситуации междисциплинарного синтеза обладает концепция «зон обмена», предложенная профессором Гарвардского университета Питером Галисоном [11]. При выдвижении этой метафоры он опирается на опыт антропологического изучения взаимодействия двух культур, у которых есть как общие черты и ценности, так и несовпадающие. Именно это позволяет им сотрудничать в локальных зонах и совершать акты экономического обмена. По аналогии с культурами Галисон рассматривает и различные научные парадигмы, не соглашаясь с тезисом Т. Куна об их несоизмеримости. Именно благодаря наличию общих элементов между научными дисциплинами возможны своеобразные «зоны обмена», которые формируются в конкретных социокультурных локусах и способствуют появлению новых языков и практик.

А. М. Дорожкин, продолжая мысль Галисона, распространяет его метафору не только на коммуникацию между разными дисциплинарными сообществами, но и на внешние взаимодействия между наукой и обществом [3]. Он предлагает следующую классификацию таких «зон обмена».

1. Галисоновские «зоны обмена», возникающие на стыках дисциплин при обоюдном стремлении представителей дисциплинарных сообществ к взаимодействию. Здесь проблемы коммуникации связаны с построением новых языков и обоюдным заимствованием понятий и идей.

2. Гумбольдтовские «зоны обмена» - это сфера коммуникации между наукой и образованием, или между состоявшимися учеными и теми, кто только хочет войти в научное сообщество. В этой зоне решаются проблемы модернизации современной образовательной системы. В ситуации, когда объемы научной информации растут в геометрической прогрессии, а требования к квалификации на рынке труда качественно трансформируются в ответ на запросы инновационной экономики, именно вузы, осуществляющие взаимообратную связь науки и образования, приобретают особую значимость. Образование, критически переосмысливая добытые наукой новые знания, транслирует их, обеспечивая в то же время и воспроизводство самой науки. Наука, со своей стороны, определяет качество высшего образования, позволяет вузам выпускать специалистов, конкурентоспособных на современном рынке труда.

3. Негумбольдтовские «зоны обмена» представляют собой сферу коммуникации науки и ненауки. Антисциентистские настроения в современном обществе, с одной стороны, и реальные изменения, происходящие в самой науке, - с другой, приводят к распространению в современной культуре различных форм ненаучного знания. Действительно, реальный процесс развития науки связан с усложнением ее дискурса, усилением абстрактности теоретических построений и одновременным ослаблением требований к жестким нормативам рациональности. В условиях размывания дисциплинарных границ науки и неочевидности ее мировоззренческого компонента появляются и недобросовестные гипотезы, и внешне наукообразные теории, пытающиеся дать нетрадиционное объяснение «мира в целом», и различные идеологические доктрины, и, наконец, многочисленные учения парапсихологов, астрологов, «нетрадиционных целителей» и т.д. Это актуализирует значимость негумбольдтовских «зон обмена», позволяющих предлагать более четкие критерии разграничения научной и ненаучной коммуникации в современной культуре. наука междисциплинарность интеллектуальный

Междисциплинарные связи и трансдисциплинарные стратегии ученых приводят к совершенно новым конфигурациям научных коммуникаций. Наука с точки зрения ее организационной структуры начинает пониматься не как совокупность объединений или «невидимых колледжей», а как рассредоточенная коммуникативная сеть.

С наибольшей очевидностью эта идея выражена в теории интеллектуальных сетей профессора Пенсильванского университета Рэндалла Коллинза, использующего для исследования ретроспективы коммуникаций между философами методологию сетевого анализа [5]. Коллинз описывает науку как пространство ограниченного внимания, в котором интеллектуальное творчество сосредоточено в вертикальных (учитель и ученик) и горизонтальных (коллеги и соперники) цепочках личных контактов и является результатом коллективного когнитивного и культурного обмена, а также эмоционального участия в науке. Причем интеллектуальное творчество возникает именно через оппозицию, когда соперничающие мыслители подпитывают друг друга и пересекаются в метрополиях. По его мнению, «сам коммуникативный процесс создает мыслителей в качестве своих узлов» [Там же, с. 46]. Таким образом, коммуникации в науке оказываются социально обусловленными и рассматриваются через взаимодействие ученых, через сети личных контактов, отношения внутри которых могут иметь различный характер (ученичество, наставничество, сотрудничество, критика, конфликт и т.д.). В отличие от идей Прайса, теория Коллинза порождает представление о нескольких структурно конкурирующих группах, что снимает противоречие между представлением о «невидимом колледже» и рассмотрением науки как сетевой структуры.

Сетевизации научных коммуникаций, в том числе в галисоновских «зонах обмена», способствуют современные информационные технологии. Они позволяют создавать новые сети, а значит - новые пространства внимания и признания на периферии, где затруднен доступ к дорогостоящим журналам. Также происходит размывание институциональной иерархии, ведь поддержка «невидимого колледжа» и контакты в Сети стирают организационные структуры и делают несущественным официальное положение ученого в формально организованном научном сообществе. Можно утверждать, что распространение сетевых информационных технологий и Интернета приводит к тому, что организационные структуры в науке, известные как «невидимый колледж», приобретают новые свойства, такие как асинхронность, глобальность, неограниченность, актуальность. Опосредованный электронной коммуникацией, он превращается в «электронный невидимый колледж», где базовые принципы неформальной организации дополняются эффектами сетевой структуры. Это еще раз подтверждает, что в эволюции форм научной коммуникации отражается трансформация принципов организации научной деятельности как таковой [10, с. 75].

Информационные технологии приводят к появлению совершенно новых организационных феноменов - виртуальных научных сообществ, изменяющих представления о формальной и неформальной научной коммуникации. К достоинствам научной коммуникации между такими группами относят отсутствие бюрократии, открытость структуры, независимость от ограничений, связанных с расстоянием. В настоящее время разброс масштабов виртуальных научных и профессиональных сообществ достаточно широк: начиная с так называемых grid-system, используемых при проведении обширных физических и энергетических проектов, порождающих массивы эмпирических данных, и заканчивая спонтанно возникающими при обсуждении новых научных публикаций небольшими научными сообществами. Однако общим для всех виртуальных научных сообществ является стремление к объединению территориально отдаленных исследователей на основе общих научных и профессиональных интересов.

Таким образом, в ситуации междисциплинарного синтеза, характерной для современной постнеклассической науки, происходит трансформация научных коммуникаций, связанная с формированием разнообразных «зон обмена». Их появление обусловлено не только необходимостью установления взаимопонимания между представителями различных дисциплинарных сообществ, но и важностью налаживания взаимосвязей между наукой и другими формами производства и трансляции знаний в изменившихся социокультурных условиях. Распространение сетевых форм научной коммуникации в этой ситуации поддерживается развитием информационных технологий и формированием глобальной сети Интернет. Под их влиянием происходит становление глобального информационного пространства, внутри которого преодолеваются междисциплинарные границы отдельных отраслей научного знания, складываются сетевые научные сообщества, происходит обмен научной информацией в профессиональных виртуальных коллективах.

Список источников

1. Антоновский А. Ю. Коммуникация как эпистемологическая проблема // Эпистемология и философия науки. 2016. Т. 47. № 1. С. 5-25.

2. Выдрин О. В. Научная коммуникация: к методологии исследования // Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 42 (180). Вып. 15. Философия. Социология. Культурология. С. 112-117.

3. Дорожкин А. М. Проблема построения и типологии зон обмена // Эпистемология и философия науки. 2017. Т. 54. № 4. С. 20-29.

4. Князева Е. Н. Трансдисциплинарные стратегии исследования // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2011. № 10 (112). С. 193-201.

5. Коллинз Р. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002. 1280 с.

6. Лекторский В. А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001. 256 с.

7. Мирский Э. М., Садовский В. Н. Проблемы исследований коммуникаций в науке // Коммуникации в современной науке. М.: Прогресс, 1976. С. 5-27.

8. Парсонс Т., Сторер Н. Научная дисциплина и дифференциация науки // Научная деятельность: структура и институты. М.: Прогресс, 1980. С. 27-55.

9. Сергодеева Е. А. Социально-коммуникативный характер научной деятельности // Вестник Северо-Кавказского федерального университета. 2014. № 6 (45). С. 314-317.

10. Сергодеева Е. А., Асланова М. Т., Лежебоков А. А., Сапрыкина Е. В. Социальность современной науки: практики, коммуникации, сообщества. Ставрополь: Изд-во СКФУ, 2017. 182 с.

11. Galison P. Trading Zone. Coordinating Action and Belief // The Science Studies Reader. N. Y.: Routledge, 1999. P. 137-160.

Размещено на Allbest