[CC BY 4.0] [НАУЧНЫЙ ДИАЛОГ. 2018. № 8]

Размещено на http://www.allbest.ru/

273

[CC BY 4.0] [НАУЧНЫЙ ДИАЛОГ. 2018. № 8]

273

Институт иностранных языков

Российский университет дружбы народов

«Комнаты временного уединения», как элемент безопасной и комфортной образовательной среды

УДК 379.8.091.2+37.015.31 DOI: 10.24224/2227-1295-2018-8-273-290

Самохин Иван Сергеевич, orcid.org/0000-0002-2356-5798, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры теории и практики иностранных языков alcrips85@mail.ru Сергеева Марина Георгиевна, orcid.org/0000-0001-8365-6088, доктор педагогических наук, доцент, профессор кафедры социальной педагогики, sergeeva198262@mail.ru

Соколова Наталия Леонидовна, кандидат филологических наук, доцент, директор, oushkate@mail.ru Безрукова Наталья Яковлевна, заместитель директора Института иностранных языков РУДН по международной деятельности, bezroukova_n@rudn.university

Москва, Россия 2018

Аннотации

Рассматриваются перспективы использования нововведения, предлагаемого авторами статьи, для повышения уровня безопасности и комфортности школьной образовательной среды. Актуальность исследования обусловлена действием закона «Об образовании в Российской Федерации», нацеленного на дальнейшую гуманизацию учебно-воспитательного процесса. Изложены характеристики авторского проекта -- «комнат временного уединения», которые задуманы как запираемые изнутри одноместные кабинки со стулом и выдвижным столом, где любой школьник может уединиться во время перемены. Отмечается, что данные помещения не следует путать с так называемыми «сенсорными комнатами» (или «комнатами релаксации»), которые выполняют большее количество функций и не предполагают обязательного присутствия в них только одного человека. В практической части проанализированы результаты письменного опроса учащихся 7-х -- 9-х классов, позволяющие судить о потребности школьников в одиночестве в «междуурочное» время и об их отношении к предлагаемой новации. Показано, что за установку «комнат временного уединения» в российских школах выступает больше половины участников тестирования -- 53,3 %. Доля опрошенных, стремящихся или хотя бы склоняющихся к посещению подобных кабинок, составляет 46,4 %. Указываются причины, по которым учащиеся хотят провести перемену наедине с собой.

Ключевые слова: безопасность образовательной среды; комфортность образовательной среды; школьное образование; опрос; уединение; экстраверсия; интроверсия; буллинг.

“Rooms of Temporary Solitude” as Element of Safe and Comfort Educational Environment

Samokhin Ivan Sergeevich (2018), orcid.org/0000-0002-2356-5798, PhD in Philology, senior lecturer of Department of Theory and Practice of Foreign Languages, Institute of Foreign Languages, Peoples' Friendship University of Russia (Moscow, Russia), alcrips85@mail.ru.

Sergeyeva Marina Georgiyevna (2018), orcid.org/0000-0001-8365-6088, Doctor of Education, associate professor, professor of Department of Social Pedagogy, Institute of Foreign Languages, Peoples' Friendship University of Russia (Moscow, Russia), sergeeva198262@mail.ru.

Sokolova Nataliya Leonidovna (2018), PhD in Philology, associate professor, Head of Institute of Foreign Languages, Peoples' Friendship University of Russia (Moscow, Russia), oushkate@mail.ru.

Bezrukova Natalya Yakovlevna (2018), Deputy Head for International Activities, Institute of Foreign Languages, Peoples' Friendship University of Russia (Moscow, Russia), bezroukova_n@rudn.university.

The article considers the prospects of using the innovation proposed by the authors to improve the level of safety and comfort of the school educational environment. The relevance of the study is due to the law “On Education in the Russian Federation,” aimed at further humanization of the educational process. The characteristics of the author's project -- “rooms of temporary solitude,” which are designed as locked from the inside single cabins with a chair and a pull-out table, where any student can retire during the break. It is noted that these rooms should not be confused with the so-called “sensory rooms” (or “relaxation rooms”), which perform more functions and do not require the presence of only one person. In the practical part, the results of a written survey of students in grades 7--9 are analyzed, allowing to see the needs of students in solitude between the lessons and their attitude to the proposed innovation. It is shown that “temporary privacy rooms” in Russian schools is supported by more than half of the test participants -- 53.3 %. The share of respondents seeking or at least inclined to visit such booths is 46.4 %. The reasons why students want to make a change alone are given.

Key words: safety of educational environment; comfort of educational environment; school education; survey; privacy; extroversion; introversion; bullying.



Введение

Тему комфортности образовательной среды можно смело назвать одной из самых востребованных из тем, разрабатываемых отечественными психологами и теоретиками педагогики. Она была популярна уже в начале 2000-х годов, но в наше время интерес к ней значительно возрос. Каждый год публикуются десятки научных статей соответствующей тематики [Иванова и др., 2018; Измерение …, 2016; Лактионова, 2015 и др.]. На наш взгляд, это прежде всего связано с действием закона «Об образовании в Российской Федерации», нацеленного на дальнейшую гуманизацию учебно-воспитательного процесса в школах и вузах. Основой комфортности образовательной среды является ее безопасность, которой посвящено еще больше работ [Баева, 2015; Денисова и др., 2017; Думчева и др., 2018; Митин, 2016 и др.]. Высокий уровень комфортности авторы обычно связывают с положительными эмоциями, которые испытывают обучающиеся и преподаватели в образовательной среде, а высокий уровень безопасности -- с минимизацией роли факторов, чреватых серьезными негативными последствиями для участников образовательного процесса. От этих двух показателей зависит физическое и психологическое благополучие учащихся, заметно влияющее на их успеваемость.

С нашей точки зрения, рассматриваемая проблема более актуальна для школ, чем для вузов и колледжей. Если студенту некомфортно в выбранном им учебном заведении, он может покинуть его по собственному желанию. Школьник же такой возможности не имеет. Его судьбу определяют родители, которые порой недооценивают страдания своего ребенка либо просто их игнорируют. Поэтому вузы могут поддерживать комфортную атмосферу из рациональных соображений: для соответствия действующему законодательству, для удержания старых «клиентов» и привлечения новых, для повышения результативности обучения. А школа должна руководствоваться иными мотивам: создавать не только полезную, но и приятную для учащихся среду обучения -- это ее моральный долг.



1. Теоретические и методологические основы исследования

В одной из предшествующих статей мы кратко ознакомили читателей с проектом по созданию «комнат временного уединения» (далее -- КВУ) [Самохин и др., 2016, с. 321]. По нашему замыслу, они представляют собой запираемые изнутри одноместные «кабинки» со стулом и выдвижным столом, где любой школьник может побыть в одиночестве во время перемены. КВУ хорошо освещены, вентилируемы, имеют высокий уровень звукоизоляции. Планируется сделать их прозрачными: во-первых, мы ставили перед собой задачу обеспечить физическую обо собленность подростка, а не конфиденциальность его действий; во-вторых, последняя может создать проблемы дисциплинарного и юридического характера (кабинки станут «слепой зоной», вроде туалетов и раздевалок). При этом вполне допустимо сделать одну непрозрачную стенку (угол, грань и пр.), к которой мог бы развернуться подросток, уставший от человеческих лиц. Также следует отметить, что для КВУ желателен грамотный внешний дизайн, вызывающий ассоциации с чем-то привлекательным: кристаллом, кабиной звездолёта, лампой джина и т. д. Впрочем, допустимы и менее креативные варианты. школьник одиночество междуурочный

«Комнаты временного уединения» не следует путать с уже существующими в некоторых отечественных школах «комнатами релаксации» (также известными как сенсорные комнаты) [Кальмова и др., 2006; Титарь, 2009; Supporting …, 2017 и др.]. Во втором случае речь идет о довольно просторных помещениях, выполняющих множество функций: успокаивающую, развивающую, мотивирующую, развлекательную, коррекционную, учебную, воспитательную. Там могут одновременно находиться несколько детей, а также школьный психолог, то есть одиночество не является обязательным условием. Иногда оно даже нежелательно. Кроме того, эти комнаты снабжены специальным оборудованием, достаточно дорогим: воздушно-пузырьковой трубкой, креслом с полистирольными гранулами, фиброптическим дождем, световыми и музыкальными устройствами и так далее. А в КВУ есть только стул и выдвижной стол; дополнительное «оборудование», -- мобильный телефон или iPhone, -- учащийся приносит с собой. Также следует подчеркнуть, что главной целевой аудиторией комнат релаксации являются дети дошкольного и младшего школьного возраста, в то время как наш проект ориентирован прежде всего на подростков, учащихся средней школы.

Авторами статьи был составлен небольшой письменный опрос, результаты которого позволяют судить о потребности учащихся в одиночестве во время учебного дня, в частности, об их отношении к предлагаемой инновации. В данной статье мы отразим картину, полученную при тестировании учащихся трех образовательных учреждений Москвы и Московской области -- ГБОУ «Школа «Свиблово»» (г. Москва), МАОУ «Гимназия № 1» (городской округ Балашиха) и МОУ «Ильинская средняя общеобразовательная школа № 26» (поселок городского типа Ильинский). В исследовании приняли участие 409 учащихся 7--9-х классов (219 мальчиков и 190 девочек).

Анкета определения потребностей учащихся 7-х -- 9-х классов во временном уединении

Пожалуйста, ответьте на поставленные вопросы. Обведите букву, соответствующую тому варианту, который подходит Вам полностью или больше, чем остальные. Опрос является анонимным. Полученные результаты будут использованы в масштабном педагогическом исследовании, нацеленном на увеличение уровня безопасности и комфортности школьной среды.

1. Укажите свой пол:

а) мужской,

б) женский.

2. Как часто Вам хочется провести перемену в одиночестве?

а) Всегда или очень часто;

б) часто (пару раз в день);

в) иногда (пару раз в неделю);

г) редко (пару раз в месяц);

д) никогда или очень редко.

3. Если Вам хочется провести перемену в одиночестве, насколько выраженным обычно бывает это желание? а) Испытываю лёгкое желание;

б) испытываю среднее желание;

в) испытываю сильное желание;

г) мне никогда не хочется проводить перемену в одиночестве.

4. Почему у Вас возникает желание провести перемену в одиночестве? (Можно указать один или два варианта, самых частых в Вашем случае.) Несмотря на установленное ограничение, некоторые школьники указывали большее количество вариантов (от трех до пяти). Аналогичные случаи имели место при ответе на вопрос № 6.а) неинтересно общаться с одноклассниками;

б) общение (даже довольно интересное) утомляет меня, отнимает много энергии;

в) хочется позаниматься любимым делом (почитать, послушать музыку, поразмышлять и т. д.);

г) плохо себя чувствую и / или нахожусь в дурном настроении;

д) одноклассники игнорируют меня, не хотят идти на контакт;

е) хочу избежать издевательств «товарищей по классу»;

ж) не хочу видеть, как «товарищи по классу» издеваются над кем-то из ровесников;

з) считаю нужным посвятить перемену повторению учебного материала перед уроком;

и) другая причина;

к) мне никогда не хочется проводить перемену в одиночестве.

5. Когда у Вас есть желание провести перемену в одиночестве, как часто Вам это удаётся?

а) Всегда или почти всегда;

б) примерно в половине случаев;

в) примерно один раз из пяти;

г) примерно один раз из десяти;

д) никогда или почти никогда;

е) мне ни разу не хотелось проводить перемену в одиночестве.

6. Если Вам не удаётся провести перемену в одиночестве, по какой причине это чаще всего происходит? (Можно указать один или два варианта.) а) некогда: перемены короткие;

б) негде;

в) боюсь серьёзно испортить отношения с одноклассниками;

г) опасаюсь утратить роль лидера или «души компании»;

д) пытаюсь убедить себя в том, что мне не нужно одиночество, что с одноклассниками лучше;

е) не хочу стать объектом повышенного любопытства, сплетен;

ж) другая причина;

з) мне всегда удаётся провести перемену в одиночестве (если я этого хочу);

и) мне никогда не хочется проводить перемену в одиночестве.

7. Хотелось бы Вам, чтобы любой школьник имел возможность провести перемену в тихой удобной «кабинке» для одного человека (с комфортным освещением, стулом, выдвижным столом), которую можно запереть изнутри? а) Да;

б) скорее да, чем нет;

в) скорее нет, чем да;

г) нет.

8. Стали бы Вы лично пользоваться подобной «кабинкой» (хотя бы время от времени)? а) Да;

б) скорее да, чем нет;

в) скорее нет, чем да;

г) нет.

Прогноз результатов осуществлялся на основе данных, отражающих два значимых фактора: а) соотношение экстравертов и интровертов среди подростков; б) количество российских школьников, подвергающихся травле со стороны одноклассников.

Возрастной диапазон участников исследования (13--15 лет) примерно соответствует острой фазе переходного возраста, для которой характерна противоречивость импульсов и желаний, связанная с резкими анатомическими и гормональными изменениями в организме подростка [Кон, 2007; Прихожан, 2007 и др.]. В этот период безграничная открытость внешнему опыту может периодически уступать место полному «уходу в себя», что снижает точность исследовательского прогноза при подобного рода исследованиях. Мы попытались скорректировать точность прогноза с помощью информации, изложенной в теоретической литературе.

Согласно исследованию М. Лэйни, соотношение интровертов и экстравертов среди всего населения Земли составляет примерно один к трем [Laney, 2002]. В научно-популярном журнале «Psychology Today» приведены сведения, в соответствии с которыми доля людей, ориентированных прежде всего на свой внутренний мир, составляет от 26 до 50 %, то есть 38 % в среднем [Buettner, 2012]. Также есть основания полагать, что ярко выраженная интроверсия встречается у подростков в 5--6 раз реже, чем ярко выраженная экстраверсия: 3,1 против 15,6 % среди девушек и 3,2 против 19,3 среди юношей [Сердюк и др., 2012, с. 136].

Что касается школьной травли, то здесь в нашем распоряжении оказалось гораздо больше материала. В. Р. Петросянц отмечает, что жертвами издевательств со стороны одноклассников становятся около 40 % школьников (причем приблизительно треть из них подвергаются физическому насилию) [Петросянц, 2011]. По мнению С. В. Воликовой и ее коллег, данная проблема является актуальной для 30 % учащихся средней школы [Воликова и др., 2013]. Институт ЮНЕСКО пришел к выводу, что «в России среди 11-летних школьников 23 % девочек и 27 % мальчиков подвергались буллингу (агрессивному преследованию со стороны остальных членов коллектива или его части. -- дополн. авторами статьи) не менее двух-трех раз в месяц за последние два месяца» [Смирнов, 2016] Цитируется высказывание и. о. директора Института ЮНЕСКО по информационным технологиям в образовании Тиграна Епояна.. А среди старшеклассников объектами травли хотя бы раз в жизни становилось большинство опрошенных -- 70 % [Заморская и др., 2018]. Также следует упомянуть об опросе, проведенном студентами ВШЭ среди 1200 учащихся 7--11-х классов: в наличии горького опыта признались 39,9 % респондентов (что коррелирует с упомянутым выше исследованием В. Р. Петросянц, проведенным несколькими годами ранее и при других условиях) [Милкус, 2018]. Особенно показательными мы считаем результаты недавнего опроса, проведенного в г. Днепре [Опрос …, 2018], в котором принимали участие не школьники, а их родители. О том, что их сыновья и дочери являются объектами травли, сообщили 31,8 % взрослых. Обычно дети не признаются в том, что над ними издеваются; если же ребенок все-таки признался, значит ситуация может оказаться очень запущенной, требующей радикальных мер.

2. Результаты тестирования: описание и анализ

Опрос был анонимным, но некоторые школьники указали свое имя и фамилию. Вероятно, тем самым они хотели проинформировать учителя о собственных проблемах, об испытываемом ими коммуникативном дискомфорте. Указание прозвищ можно рассматривать как показатель непринужденности и хорошего настроения. Небольшие «аберрации» ожидаемо возникли на вводном вопросе, где нужно было обозначить свой пол: трое участников зачеркнули первый выбранный вариант и обвели противоположный (в одном случае также имела место загадочная приписка: «я овощевоз»), а четвертый школьник выделил обе буквы, но затратил на них разное количество чернил. Возможно, кто-то выразил реальные сомнения по поводу своей половой принадлежности, но, скорее всего, ребята просто «интересничали».

Обзор литературы и источников позволяет утверждать, что жертв буллинга среди школьников гораздо больше, чем ярко выраженных интровертов (и даже, вероятно, чуть больше, чем ребят с доминирующими интровертивными чертами). Следовательно, многие учащиеся, которым приходится терпеть издевательства, могут вовсе не стремиться к одиночеству. Вероятно, некоторые из них мечтают не только о примирении со своими обидчиками, но и о полноценном общении или даже дружбе с ними. Учитывая все обстоятельства, мы ожидали, что идею КВУ поддержат около 20 % участников тестирования (под поддержкой понимается выбор вариантов ответов под буквами «а» и «б» при ответе на два последних вопроса). Как выяснилось, мы серьезно недооценивали привлекательность своего проекта для целевой аудитории. За установку подобных кабинок в российских школах (вопрос № 7) высказалось больше половины учащихся 7--9-х классов -- 53,3 % (47 % мальчиков и 59,5 % девочек). Количество школьников, которые стремятся или хотя бы склоняются к посещению КВУ (вопрос № 8), тоже очень значительно: 46,4 % (40,6 и 53,1 % мальчиков и девочек соответственно). Рядом с положительными ответами иногда встречаются комментарии, подчеркивающие энтузиазм участников тестирования («да да да», «А³», «за орду!») либо содержащие рекомендации по внутреннему дизайну кабинок («Даёшь вай-фай!», «С кондишеном!»). хочется верить, что такая реакция школьников говорит об их неравнодушном отношении к нашему исследованию.

Следует отметить, что наибольшее количество школьников, давших положительные ответы на главные вопросы теста (№ 7 и № 8), зафиксировано среди семиклассников, а наименьшее -- среди девятиклассников. Логично предположить, что в старшей школе потребность в КВУ еще ниже: по мере взросления смягчаются приступы «гормональной нелюдимости», а отношения одноклассников становятся более цивилизованными -- и, следовательно, редко вырождаются в активную травлю. Также не исключено, что в пятых и шестых классах «временное уединение» оказалось бы еще более востребованным, чем в седьмых: как правило, соответствующий возраст (11--12 лет) не сопровождается замкнутостью и уходом в себя, однако является весьма опасным в плане буллинга [Методические …, 2014, с. 7; Буллинг …, 2016, с. 2].

Заслуживает отдельного упоминания еще один факт: очень разное количество потенциальных посетителей КВУ в пределах одной возрастной параллели (класс «А», класс «Б» и т. д.). Диапазон огромен: от 16 до 79 %. Разумеется, в последнем случае дело прежде всего не в интроверсии и не в буллинге: количество самоуглубленных школьников и жертв травли не может быть таким огромным (точнее, вероятность этого ничтожно мала). Может быть, здесь нужно говорить о педагогическом провале классного руководителя, его отрицательном влиянии на отношения внутри подросткового коллектива, в котором большое количество детей нуждается в КВУ. хотя не будем спешить с выводами. Судя по ответам на вопрос № 2, большинство подопечных этого учителя хотят провести перемену в одиночестве лишь пару раз в месяц или даже реже. К тому же почти никто из них не рассматривает свое желание как сильное (вопрос № 3). Так что дело, очевидно, не в педагоге. Результаты тестирования не позволяют установить точную причину, по которой идея КВУ вызвала такой ажиотаж в конкретном классе. Данное обстоятельство может быть как-то связано с деятельностью предыдущего наставника, спецификой класса (социальной, этнической и пр.), ролью отдельных родителей и так далее.

Подавляющее большинство опрошенных школьников (86,3 %) хотят провести перемену в одиночестве не чаще двух раз в неделю. При этом почти все участники называют свое желание слабым или умеренным либо отмечают, что оно для них вообще не характерно. Такая картина, на наш взгляд, является вполне нормальной и даже радужной: она указывает на то, что одноклассники, в целом, не тяготятся общением друг с другом, не стремятся свести его к минимуму.

Однако не обошлось и без «ложки дегтя» -- согласно ответам на вопрос № 5, большинство школьников могут удовлетворить свою потребность в уединении лишь в половине случаев или даже реже. С помощью вопроса № 6 мы попытались узнать о том, что препятствует уединению. Наиболее популярным оказался вариант «Другая причина» (то есть не обозначенная в приведенном нами списке), получивший 19,5 % голосов. Видимо, для следующего опроса нам следует увеличить количество вариантов, сформулировать дополнительные причины. На втором месте расположился ответ «Некогда» (13,7 %), что вполне понятно: стандартная перемена длится 10 минут, которых иной раз хватает лишь на то, чтобы собрать вещи, решить срочные вопросы и перейти в другую аудиторию. К тому же некоторые педагоги имеют привычку задерживать ребят, лишать их заслуженной передышки («Звонок для учителя!»). Третьим по популярности стал вариант «Негде»: его выбрали 9,3 % учащихся. Неудивительно, что почти все они проголосовали за установку кабинок и выразили желание их посещать. Коммуникативные причины (страх испортить отношения с одноклассниками, потерять лидерский статус и др.) оказались менее распространенными.

Нас несколько насторожила относительно высокая популярность варианта «д»: «Пытаюсь убедить себя в том, что мне не нужно одиночество, что с одноклассниками лучше» (8,1 %). На наш взгляд, для такой позиции характерно насилие над собственной личностью, неоправданное самопреодоление, чреватое проблемами психического характера: неврозом, депрессией, комплексом неполноценности и т. д. (Изначально наши соавторы М. Г. Сергеева и Н. Л. Соколова сомневались в необходимости варианта «д», считая его немного надуманным и «в сущности, бесперспективным». Он был сохранен по просьбе И. С. Самохина -- и, как выяснилось, это решение было скорее правильным).

Осталось рассмотреть ответы на вопрос № 4: «Почему у Вас возникает желание провести перемену в одиночестве?». С его помощью мы пытались получить дополнительную информацию о распространенности буллинга (школьной травли). На первый взгляд, всё довольно благополучно: варианты «е» и «ж», связанные с упомянутой проблемой, оказались наименее популярными. Их выбрали 3,6 и 2,4 % человек соответственно. Однако нельзя не обратить внимание на серьезное расхождение этих показателей с данными, полученными в рамках прошлых исследований. Даже по самым скромным подсчетам, жертв травли в современных школах гораздо больше: среди учащихся 5-х -- 8-х классов, протестированных С. В. Воликовой и Н. А. Калинкиной, таких детей оказалось 13 % [Воликова и др., 2015, с. 147]. А в начале раздела мы привели результаты других исследований, еще менее обнадеживающих: в них идет речь в среднем о 30--40 % учащихся, подвергшихся буллингу. Вероятно, многие участники нашего опроса не стали давать правдивый ответ, опасаясь, что его заметит кто-нибудь из недружелюбно настроенных одноклассников (тестирование анонимное, но не закрытое). Мы полагаем, что издевательствам подвергаются многие подростки, выбравшие вариант «д»: «Одноклассники игнорируют меня, не хотят идти на контакт» (4,4 % учащихся). Эта причина в чем-то пересекается с вариантом «е»: «хочу избежать издевательств “товарищей по классу”», но ее можно указать без всякого риска. Впрочем, не исключено, что в тех школах, которые приняли участие в нашем эксперименте, жертв травли действительно немного. Возможно, руководство принимает активные меры по борьбе с буллингом и его профилактике.

Среди тех, кто все-таки смог признаться в своей беде, около половины отказались посещать КВУ. Возможно, им кажется, что уединение в кабинке только усугубит их ситуацию: спасет на время перемены, но создаст дополнительные проблемы после уроков, за пределами школы. Нам трудно судить об оправданности подобных опасений, так как здесь очень многое зависит от конкретной ситуации (вида и причины буллинга, его выраженности, продолжительности, индивидуальных особенностей обидчиков и т. д.).

Варианты «б» и «в» («Общение (даже довольно интересное) утомляет меня, отнимает много энергии»; «хочется позаниматься любимым делом (почитать, послушать музыку, поразмышлять и т. д.)») связаны с повышенным уровнем интроверсии. Среди тех ребят, кто выбрал эти ответы (7,8 и 31 % соответственно), желание пользоваться кабинками выразили примерно две трети. Неожиданно популярным (17,6 %) оказался вариант «з» («Считаю нужным посвятить перемену повторению учебного материала перед уроком»), однако, на наш взгляд, все-таки на перемене следует отдохнуть, сменить вид деятельности, а готовиться к урокам желательно дома. В то же время нужно учитывать, что некоторым школьникам необходимо «освежить» материал перед занятием -- быстро, в течение двух-трех минут. Ответ «а» («Неинтересно общаться с одноклассниками») выбрали 9 % опрошенных. Мы склонны объяснить его высоким для соответствующего возраста уровнем интеллектуального развития или наличием определенных нарушений -- таких, как синдром Аспергера, расстройство аутистического спектра и так далее. Вариант «и» («Другая причина») выбрали 11,5 % опрошенных, что соответствует нашим ожиданиям.

Первое место с довольно большим отрывом занял вариант «г»: «Плохо себя чувствую и / или нахожусь в дурном настроении». Его указали 38,9 % школьников. Это могло бы вызвать тревогу, если бы многие из них нуждались в одиночестве часто и сильно. Однако ответы на второй и третий вопросы показали противоположную картину: большинство называет свое желание легким или умеренным, причем возникает оно, как правило, не чаще, чем дважды в неделю (то есть примерно на двух переменах из тридцати). Таким образом, у нас нет повода упрекнуть учителей в излишней требовательности, грубости и прочих факторах, которые могут ухудшить самочувствие и настроение учащихся.

В дальнейшем мы планируем задать те же вопросы большему количеству школьников, при этом расширив список учебных заведений и географию исследования. К информации об интерьере и частичной звукоизолированности КВУ мы добавим сведения об их прозрачности, что, как мы предполагаем, может не понравиться некоторым школьникам, в частности, тем, которые хотели бы использовать кабинки не по назначению. Кроме того, мы предполагаем провести очередное тестирование не после новогодних каникул, а в середине четверти, когда воссоединившиеся после отдыха одноклассники уже немного наговорились и слегка устали от учебы (такое состояние можно назвать более типичным, а значит -- и более показательным), что, на наш взгляд, вызовет больший интерес к данному исследованию со стороны учащихся.



Заключение

Таким образом, мы полагаем, что в КВУ по-настоящему нуждаются лишь 2,4 % опрошенных нами подростков: те, чье стремление к одиночеству является частым и сильным (№ 2 -- «а» или «б»; № 3 -- «в»), а согласие пользоваться кабинкой -- безоговорочным (№ 8 -- «А»). Это всего 10 человек -- число, которое может показаться ничтожным, недостойным внимания. Однако в масштабе всей страны речь идет о десятках тысяч подростков, чья важнейшая потребность игнорируется школьной системой, несмотря на заявленные в законе об образовании внимание к личности учащегося и индивидуальный подход. Как показало наше исследование, причины, по которым ребята стремятся побыть наедине с собой, весьма разнообразны: отсутствие интереса к одноклассникам, усталость от общения, желание позаниматься любимым делом, плохое настроение (самочувствие), безразличие сверстников, буллинг, необходимость подготовиться к уроку и др. Поэтому реализация индивидуального подхода к потребностям обучающихся не исключает принятия общих мер. Одной из них и может стать установка в российских школах «комнат временного уединения».

Возможно, остальные школьники воспримут КВУ как интересное дополнение к привычному школьному «ландшафту». Не исключено, что большинство учащихся будет посещать наши кабинки с целями, даже не указанными в тесте: для важного телефонного разговора, употребления принесенной из дома пищи, какой-нибудь подростковой забавы. Но надо учитывать, что от внезапной глубокой потребности в ста секундах одиночества не застрахован никто.

Благодарности

Авторы статьи выражают глубокую признательность за помощь в организации и проведении исследования доценту кафедры теории и практики иностранных языков Института иностранных языков РУДН, кандидату исторических наук, доценту Тимофееву Олегу Анатольевичу; административному и педагогическому составу ГБОУ «Школа «Свиблово»» (г. Москва) в лице директора Грабовского Андрея Ивановича, заместителя директора по учебно-воспитательной работе Оверчук Светланы Валерьевны и учителя английского языка Романова Даниила Олеговича; административному и педагогическому составу МАОУ «Гимназия № 1» (городской округ Балашиха) в лице директора Дроздовой Ольги Петровны, заместителя директора по учебно-воспитательной работе Давыдкиной Марины Владимировны, а также учителей Андриади Владимира Александровича, Арутюнян Анаит Аркадьевны, Бердочниковой Маргариты Валерьевны, Гладковой Натальи Владимировны, Гриченко Ларисы Анатольевны, Долговой Людмилы Анатольевны, Крымовой Татьяны Евгеньевны, Курбатовой Валерии Анатольевны, Кусик Анны Валерьевны, Михайловой Галины Альбертовны, Михалёвой Светланы Петровны, Овсянниковой Ольги Сергеевны, Овчинниковой Татьяны Анатольевны, Сугацкой Марины Борисовны, Сухановой Татьяны Александровны, Ткачёвой Любови Владимировны, Черновой Анастасии Олеговны; административному и педагогическому составу МОУ «Ильинская средняя общеобразовательная школа № 26» (посёлок городского типа Ильинский Раменского района Московской области) в лице директора Садковой Надежды Николаевны, заместителя директора Барышкиной Людмилы Анатольевны, а также учителей Водопьяновой Любови Салытбаевны, Икрянниковой Ольги Николаевны, Проскуриной Светланы Валентиновны, Шевкунова Константина Сергеевича, Юсуповой Тамары Дмитриевны Цитируется высказывание и. о. директора Института ЮНЕСКО по информационным технологиям в образовании Тиграна Епояна..



Литература

1. Баева И. А. Сопровождение психологической безопасности учащихся в образовательной среде / И. А. Баева // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. -- 2015. -- № 6. -- С. 135--141.

2. Буллинг (издевательства, травля) среди подростков в Российской Федерации: Информационный бюллетень по результатам исследования «Поведение детей школьного возраста в отношении здоровья» HBSC 2013/2014 гг. [Электронный ресурс]. -- 2016. -- Режим доступа : http://www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0007/325519/ HSBC-Fact-Sheet-Bullying-among-adolescents-in-the-Russian-Federation-ru.pdf.

3. Воликова С. В. Детско-родительские отношения как фактор школьного буллинга / С. В. Воликова, Е. А. Калинкина // Консультативная психология и психотерапия. -- 2015. -- № 4. -- С. 138--161.

4. Воликова С. В. Школьное насилие и суицидальное поведение детей и подростков / С. В. Воликова, А. В. Нифонтова, А. Б. холмогорова // Вопросы психологии. -- 2013. -- № 2. -- С. 12--16.

5. Денисова Ю. М. Межличностные отношения студентов и психологическая безопасность образовательной среды колледжа / Ю. М. Денисова, Л. К. Бисеринкина // Образование, инновации, исследования как ресурс развития сообщества : материалы Междунар. науч.-практ. конф. (Чебоксары, 18 дек. 2017 г.) -- Чебоксары : Издательский дом «Среда», 2017. -- С. 137--139.

6. Думчева А. Г. Особенности отношения педагогов к проблеме духовно-психологической безопасности в образовательной среде / А. Г. Думчева, Д. А. Заварзина // Педагогические и социологические аспекты образования : материалы Международной научно-практической конференции (Чебоксары, 24 апреля 2018 г.) / редкол : Л. А. Абрамова [и др.]. -- Чебоксары : Издательский дом «Среда», 2018. -- С. 387--391.

7. Заморская Н. Звонок для мучителя : кого и почему травят в школе [Электронный ресурс] / Н. Заморская, А. Грязев // Газета.ru. -- 30.01.2018. -- Режим доступа: https://www.gazeta.ru/social/2018/01/29/11629585.shtml

8. Иванова Е. В. Физические параметры и комфортность школьной среды в оценках обучающихся и педагогов [Электронный ресурс] / Е. В. Иванова, О. В. Нестерова, И. А. Виноградова // Электронный журнал «Психолого-педагогические исследования». -- 2018. -- Т. 10. -- № 1. -- С. 81--93. -- Режим доступа: http://psyedu.ru/files/articles/psyedu_ru_2018_1_6445.pdf. Doi: 10.17759/ psyedu.2018100108.

9. Измерение уровня комфортности школьной образовательной среды / Е. Ю. Пряжникова, Н. И. Ковалёва, М. Г. Сергеева, Н. Л. Соколова // Научный диалог. -- 2016. -- № 3 (51). -- С. 316--328.

10. Кальмова С. Е. Сенсорная комната -- волшебный мир здоровья : учебнометодическое пособие / С. Е. Кальмова, Л. Ф. Орлова, Т. В. Яворовская / под ред. Л. Б. Баряевой. -- Санкт-Петербург : НОУ «СОЮЗ», 2006. -- 88 с.

11. Кон И. С. Этапы подросткового и раннего юношеского возрастов [Электронный ресурс] / И. С. Кон // Возрастная и педагогическая психология: хрестоматия : учебное пособие для студентов педагогических вузов / сост. : И. В. Дубровина, А. М. Прихожан, В. В. Зацепин. -- 4-е изд., стер. -- Москва: Академия, 2007. -- 367 с. -- Режим доступа : https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pedagog/ hrestomatia/54.php.

12. Лактионова Е. Б. Психологическая комфортность как фактор идентификации учащихся с педагогами в образовательной среде школы / Е. Б. Лактионова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. -- 2015. -- № 177. -- С. 30--35.

13. Методические рекомендации по предотвращению буллинга (травли среди сверстников в детских коллективах) [Электронный ресурс] / А. Е. Довиденко, А. П. Третьякова, А. С. Мелях, Л. А. Губарева, М. В. Корба, Н. А. Алексеева, Н. В. Коровина, Т. П. Погадаева. -- Екатеринбург : Некоммерческое партнерство «Семья детям», Малоистокский специальный (коррекционный) детский дом для детей с ограниченными возможностями здоровья, 2014. -- Режим доступа : http:// www.family2children.ru/upload/file/NN_metod_Bulling.pdf.

14. Милкус А. Исследование ученых : каждого третьего ребенка травили в классе [Электронный ресурс] / А. Милкус // Комсомольская правда. -- 23.01.2018. -- Режим доступа : https://www.kuban.kp.ru/daily/26784/3818744/.

15. Митин Г. В. Школьное насилие : роль учителя / Г. В. Митин // Вестник Удмуртского университета. Серия «Философия. Психология. Педагогика». -- 2016. -- Т. 26 (2). -- С. 119--123.

16. Опрос : сколько школьников Днепра подвергаются издевательствам со стороны одноклассников [Электронный ресурс]. -- 15.03.2018. -- Режим доступа : https://www.056.ua/news/1982014.

17. Петросянц В. Р. Психологическая характеристика старшеклассников, участников буллинга в образовательной среде, и их жизнестойкость : автореферат диссертации … кандидата психологических наук : 19.00.07 / В. Р. Петросянц. -- Санкт-Петербург, 2011. -- 29 с.

18. Прихожан А. М. Психологические проблемы подросткового возраста как пубертатного периода развития [Электронный ресурс] / А. М. Прихожан // Возрастная и педагогическая психология : хрестоматия : учебное пособие для студентов педагогических вузов / Сост : И. В. Дубровина, А. М. Прихожан, В. В. Зацепин. -- 4-е изд., стер. -- Москва : Академия, 2007. -- 367 с. -- Режим доступа : https:// www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pedagog/hrestomatia/60.php.

19. Самохин И. С. Содержание основных понятий инклюзивного образования / И. С. Самохин, Н. Л. Соколова, М. Г. Сергеева // Научный диалог. -- 2016. -- № 9 (57). -- С. 311--327.

20. Сердюк А. М. Психогигиена детей и подростков, страдающих хроническими соматическими заболеваниями : монография / А. М. Сердюк, Н. С. Полька, И. В. Сергета. -- Винница : Нова Книга, 2012. -- 336 с.

21. Смирнов Н. Институт ЮНЕСКО : в России до трети школьников подвергаются травле [Электронный ресурс] / Н. Смирнов // ТАСС -- Информационное агентство России. -- 16.08.2016. -- Режим доступа : http://tass.ru/obschestvo/3541574

22. Титарь А. И. Игровые развивающие занятия в сенсорной комнате / А. И. Титарь. -- Москва : Изд-во АРКТИ, 2009. -- 88 с.

23. Buettner D. Are Extroverts Happier Than Introverts? [Electronic resource] / D. Buettner // Psychology Today. -- 14 May 2012. -- Access mode : https://www.psychologytoday.com/us/blog/thrive/201205/are-extroverts-happier-introverts.

24. Laney M. O. The Introvert Advantage : How to Thrive in an Extrovert World / M. O. Laney. -- 1^st edition. -- New York : Workman Publishing Company, 2002. -- 330 p.

25. Marshall L.Supporting mental health in schools and colleges : Quantitative survey [Electronic resource] / L. Marshall, R. Wishart, A. Dunatchik, N. Smith. -- NatCen Social Research, Government Social Research, 2017. -- 217 p. -- Access mode : https:// assets.publishing.service.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/ file/634726/Supporting_Mental-Health_survey_report.pdf

References

1. Bayeva, I. A. (2015). Soprovozhdeniye psikhologicheskoy bezopasnosti uchashchikhsya v obrazovatelnoy srede. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta, 6: 135--141. (In Russ.).

2. Buettner, D. (2012). Are Extroverts Happier Than Introverts? Psychology Today. 14 May Available at: https://www.psychologytoday.com/us/blog/thrive/201205/areextroverts-happier-introverts. (In Engl.).

3. Bulling (izdevatelstva, travlya) sredi podrostkov v Rossiyskoy Federatsii: Informatsionnyy byulleten po rezultatam issledovaniya «Povedeniye detey shkolnogo vozrasta v otnoshenii zdorovya» HBSC 2013/2014 gg. (2016). Available at: http:// www.euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0007/325519/HSBC-Fact-SheetBullying-among-adolescents-in-the-Russian-Federation-ru.pdf. (In Russ.).

4. Denisova, Yu. M, Biserinkina, L. K. (2017). Mezhlichnostnyye otnosheniya studentov i psikhologicheskaya bezopasnost' obrazovatelnoy sredy kolledzha. In: Obrazovaniye, innovatsii, issledovaniya kak resurs razvitiya soobshchestva: materialy Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (Cheboksary, 18 dekabrya 2017 g.). Cheboksary: Izdatelskiy dom «Sreda». 137-- 139. (In Russ.).

5. Dovidenko, A. E, Tretyakova, A. P, Melyakh, A. S, Gubareva, L. A, Korba, M. V, Alekseyeva N. A, Korovina, N. V, Pogadayeva, T. P. (2014). Metodicheskiye rekomendatsii po predotvrashcheniyu bullinga (travli sredi sverstnikov v detskikh kollektivakh). Ekaterinburg: Nekommercheskoye partnerstvo «Semyya detyam», Maloistokskiy spetsialnyy (korrektsionnyy) detskiy dom dlya detey s ogranichennymi vozmozhnostyami zdorovya. Available at: http://www.family2children.ru/upload/file/NN_metod_Bulling.pdf. (In Russ).

6. Dumcheva, A. G, Zavarzina, D. A. (2018). Osobennosti otnosheniya pedagogov k probleme dukhovno-psikhologicheskoy bezopasnosti v obrazovatelnoy srede. In: Pedagogicheskiye i sotsiologicheskiye aspekty obrazovaniya: materialy Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii (Cheboksary, 24 aprelya 2018 g.). Cheboksary: Izdatelskiy dom «Sreda». 387--391. (In Russ.).

7. Ivanova, E. V, Nesterova, O. V, Vinogradova, I. A. (2018). Fizicheskiye parametry i komfortnost' shkolnoy sredy v otsenkakh obuchayushchikhsya i pedagogov. In: Elektronnyy zhurnal «Psikhologo-pedagogicheskiye issledovaniya», 10 (1): 81--93. Available at: http://psyedu.ru/files/articles/psyedu_ ru_2018_1_6445.pdf. Doi: 10.17759/psyedu.2018100108. (In Russ.).

8. Kalmova, S. E, Orlova, L. F, Yavorovskaya, T. V. (2006). Sensornaya komnata volshebnyy mir zdorovya: uchebno-metodicheskoye posobiye. Sankt-Peterburg: NOU «SOYuZ». (In Russ.).

9. Kon, I. S. (2007). Etapy podrostkovogo i rannego yunosheskogo vozrastov. In: Vozrastnaya i pedagogicheskaya psikhologiya: khrestomatiya: uchebnoye posobiye dlya studentov pedagogicheskikh vuzov. Moskva: Akademiya. Available at: https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pedagog/hrestomatia/54.php. (In Russ.).

10. Laktionova, E. B. (2015). Psikhologicheskaya komfortnost' kak faktor identifikatsii uchashchikhsya s pedagogami v obrazovatelnoy srede shkoly. Izvestiya Rossiyskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. A. I. Gertsena, 177: 30--35. (In Russ.).

11. Laney, M. O. (2002). The Introvert Advantage: How to Thrive in an Extrovert World. 1st edition. New York: Workman Publishing Company. (In Engl.).

12. Marshal, L., Wishart, R., Dunatchik, A., Smith, N. (2017). Supporting mental health in schools and colleges: Quantitative survey. NatCen Social Research, Government Social Research. Available at: https://assets.publishing.service.gov. uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/634726/Supporting_Mental-Health_survey_report.pdf. (In Engl.).

13. Milkus, A. Issledovaniye uchenykh: kazhdogo tretyego rebenka travili v klasse. In: Komsomolskaya pravda. 23.01.2018. Available at: https://www.kuban.kp.ru/daily/26784/3818744/. (In Russ).

14. Mitin, G. V. (2016). Shkolnoye nasiliye: rol' uchitelya. Vestnik Udmurtskogo universiteta. Seriya «Filosofiya. Psikhologiya. Pedagogika», 26 (2): 119--123. (In Russ).

15. Opros: skolko shkolnikov Dnepra podvergayutsya izdevatelstvam so storony odnoklassnikov. (15.03.2018). Available at: https://www.056.ua/news/1982014. (In Russ).

16. Petrosyants, V. R. (2011). Psikhologicheskaya kharakteristika starsheklassnikov, uchastnikov bullinga v obrazovatelnoy srede, i ikh zhiznestoykost: avtoreferat dissertatsii … kandidata psikhologicheskikh nauk: 19.00.07. Sankt-Peterburg. (In Rus).

17. Prikhozhan, A. M. (2007). Psikhologicheskiye problemy podrostkovogo vozrasta kak pubertatnogo perioda razvitiya. Vozrastnaya i pedagogicheskaya psikhologiya: khrestomatiya: uchebnoye posobiye dlya studentov pedagogicheskikh vuzov. Moskva: Akademiya, Available at: https://www.gumer.info/bibliotek_ Buks/Pedagog/hrestomatia/60.php. (In Russ.).

18. Pryazhnikova, E. Yu, Kovaleva, N. I, Sergeyeva, M. G, Sokolova, N. L. (2016). Izmereniye urovnya komfortnosti shkolnoy obrazovatelnoy sredy. Nauchnyy dialog, 3 (51): 316--328. (In Russ.).

19. Samokhin, I. S, Sokolova, N. L, Sergeyeva, M. G. (2016). Soderzhaniye osnovnykh ponyatiy inklyuzivnogo obrazovaniya. Nauchnyy dialog, 9 (57): 311.

20. Serdyuk, A. M., Polka, N. S., Sergeta, I. V. (2012). Psikhogigiyena detey i podrostkov, stradayushchikh khronicheskimi somaticheskimi zabolevaniyami: monografiya. Vinnitsa: Nova Kniga. (In Russ.).

21. Smirnov, N. (2016). Institut YuNESKO: v Rossii do treti shkolnikov podvergayutsya travle. In: TASS. Informatsionnoye agentstvo Rossii. 16.08.2016. Available at: http://tass.ru/obschestvo/3541574. (In Russ.).

22. Titar, A. I. 2009. Igrovyye razvivayushchiye zanyatiya v sensornoy komnate. Moskva: Gorod Izd-vo ARKTI. (In Russ.).

23. Volikova, S. V, Kalinkina, E. A. (2015). Detsko-roditelskiye otnosheniya kak faktor shkolnogo bulling. Konsultativnaya psikhologiya i psikhoterapiya, 4: 138-- 161. (In Russ.).

24. Volikova, S. V., Nifontova, A. V., Kholmogorova, A. B. (2013). Shkolnoye nasiliye i suitsidalnoye povedeniye detey i podrostkov. Voprosy psikhologii, 2: 12--16. (In Russ.).

25. Zamorskaya, N, Gryazev, A. (2018). Zvonok dlya muchitelya: kogo i pochemu travyat v shkole. In: Gazeta.ru. 30.01.2018. Available at: https://www.gazeta.ru/social/2018/01/29/11629585.shtml. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru

...