О пермской школе трудового права

Размещено на http://www.allbest.ru/

О пермской школе трудового права

А.М. Лушников

Понятие "школа", в том числе в применении к праву, является неоднозначным. Во-первых, под ней понимают направления научной мысли и педагогической практики, созданные отдельными выдающимися учеными или группами ученых, разделяющими сходные методологические установки (например, историческая школа права). Во-вторых, достаточно часто ограничиваются только национальными школами права. Оба эти подхода обоснованны, а существование российской школы трудового права не вызывает сомнений. В-третьих, научные школы привязывают к определенным университетским городам, научным центрам или даже регионам. В этом смысле говорят, например, о московской, петербургской, ярославской, уральской, сибирской, пермской школах. Именно в таком контексте целесообразно констатировать существование региональных школ трудового права в рамках единой российской школы трудового права.

Российскую школу образуют три компонента: 1) личностный (учителя, ученики, администрация, технический персонал учебного заведения, научно-исследовательских учреждений и др.); 2) материальный (материальная база учебного процесса); 3) социокультурный (социальная и культурная среда в городе или населенном пункте, где располагается учебное заведение или научное учреждение). Все данные компоненты в различных городах и регионах России имели существенные отличия, а в некоторых из них даже являлись уникальными [28, с. 3-5]. В частности, личностная, социокультурная, географическая уникальность Перми очевидна.

При этом нет основания причислять конкретного ученого непременно и только к определенной региональной школе трудового права. Например, многие преподаватели за свою академическую карьеру вели занятия в 2-3, а иногда и более вузах. Их, как ученых, можно причислить сразу к нескольким региональным школам трудового права. Ведь принадлежность к школе - не прописка и не штамп в паспорте, а этап научного и педагогического творчества. При некоторой условности в такой трактовке понятия "школа трудового права" (добавка "и права социального обеспечения" при этом как бы презюмируется) она имеет полное право на существование. Надлежит специально отметить, что пермская школа отличается большой стабильностью, а ее представителям присущ своеобразный региональный патриотизм.

В то же время все ученые-трудовики России принадлежали и принадлежат к единой школе. Помимо очевидной научно-педагогической, языковой, ментальной, нормативно-правовой близости представителей российской школы трудового права объединяет общность исторической судьбы и тесное персональное пересечение ее представителей. Так, Л.С. Таль, будучи основателем российской науки трудового права, обоснованно считается основателем и трех ведущих российских школ трудового права - московской, санкт-петербургской и ярославской. К тому же надо заметить - в науке трудового права никогда не было острого противостояния региональных школ трудового права. А "научное районирование" в трудовом праве никогда не было связано с административно-территориальным и национальным делением. Представляется, что в настоящее время можно выделить ряд сформировавшихся региональных ответвлений общероссийской школы трудового права. Это, прежде всего, московская, петербургская (ленинградская), ярославская, свердловская (екатеринбургская), сибирская (омская и томская), пермская, казанская школы трудового права [22]. Пермская школа является одной из самых динамично развивающихся школ. Она имеет свое научное и педагогическое "лицо", фирменный стиль. В рамках этой школы определены направления исследований, где ее представители являются в значительной мере пионерами и занимают ведущие позиции.

Далее целесообразно остановиться на анализе научной деятельности ключевых фигур пермской школы трудового права.

В Пермском университете еще в досоветский период преподавали известные специалисты в сфере социального законодательства. Первым среди них является Всеволод Николаевич Дурденевский (1889-1963). Он родился в Москве. В 1911 г. окончил юридический факультет Московского университета и был оставлен там же для подготовки к профессорскому званию. Позже стал магистром права и приват-доцентом Московского университета. Он являлся специалистом по административному и международному праву. Преподавал в Пермском, Минском, Иркутском и Свердловском государственных университетах. Логично напомнить, что в Пермском университете (образован в 1916 г.) изначально было четыре факультета и среди них - юридический. В первые послереволюционные годы на данном факультете Всеволод Николаевич преподавал курс административного права. Он затрагивал при этом и проблемы социального страхования, соотношение публичных и частных начал при социальной защите лиц наемного труда. Вероятно, уже тогда он рассматривал административное право в широком смысле, включая в его предмет большинство социально-обеспечительных отношений. Такой подход был не бесспорным, но отвечал тогдашним советским реалиям. К сожалению, публикаций исследователя в пермский период его творчества по данной проблематике обнаружить не удалось.

Ученое звание профессора В.Н. Дурденевскому было присвоено в 1925 г. Он стал доктором юридических наук в 1946 г. С тех пор В.Н. Дурденевский считался крупнейшим советским специалистом по международному праву. С 1944 по 1961 г. он был экспертом-консультантом Договорно-правового отдела МИД СССР. Участвовал во многих международных конференциях. Был членом Советской ассоциации международного права. Ученый являлся автором более 160 научных работ, в том числе 19 книг. Получил звание "Заслуженный деятель науки РСФСР". Стал Чрезвычайным и Полномочным Посланником 2-го класса. Награжден орденами Трудового Красного Знамени, "Знак Почета", а также медалями.

Но международно-правовая деятельность не умаляет его опыта ученого-административиста с повышенным интересом к социальному законодательству. Революция 1917 г., образование классового государства, последующее огосударствление всех сфер социальной жизни (образование, здравоохранение, социальное обеспечение и др.) нашли отражение в концепции социального права. Крайне примечательно, что В.Н. Дурденевский еще в конце 20-х гг. прошлого столетия предпринял попытку обоснования социального права как права социальной культуры [21]. В содержание этой отрасли он включал нормы, регулирующие государственную деятельность в области политики и организации народного образования, здравоохранения и социального обеспечения. Такую отрасль он рассматривал в качестве подвида административного права. Социальное назначение права социальной культуры определялось как регулирование отношений государственного аппарата, граждан и их организаций в круге деятельности по развитию и охране человека и его культурных достижений. На первое место В.Н. Дурденевским выдвигалась публичная служба народного просвещения как наиболее важная и обусловливающая развитие здравоохранения и социального обеспечения.

Он разграничивал социальное обеспечение и социальное страхование как две формы публичных служб. При этом социальное страхование, по его мнению, являлось формой преходящей, тогда как служба социального обеспечения будет сохраняться очень долго в социалистическом обществе. Его перу принадлежат емкие и точные определения этих форм. Под социальным обеспечением понималась деятельность публичной администрации, имеющая своей целью устранить ряд социальных опасностей, угрожающих жизни и определенному уровню существования широких кругов граждан, путем предоставления этим гражданам денежной или натуральной помощи. Социальное страхование рассматривалось как система ослабления риска, вытекающего из структуры данного общества, путем разложения этого риска на участников общественных процессов производства [21, с. 110]. При этом В.Н. Дурденевский предрекал превращение социального страхования в социальное обеспечение, когда социальное страхование целиком перейдет в руки государства и станет социальным обеспечением. В период, современником которого был ученый, он относил социальное страхование к области трудового права, а социальное обеспечение - к административному праву.

Значительное место в своем творчестве В.Н. Дурденевский уделил истории социального законодательства в России и на Западе. Им, в частности, констатировалось, что в России пенсии организованно начали вводиться в конце XVIII в. для военных и гражданских чиновников. По мнению В.Н. Дурденевского, эта практика была заимствована у Франции [21, с. 101]. В фокусе внимания исследователя оказалась и история французского законодательства. Он исследовал закон 1893 г. о бесплатной медицинской помощи. Данный Закон обеспечивал такую помощь бедным гражданам за счет средств общин, департаментов, в отдельных случаях - и государства. За счет этих же средств оплачивались услуги так называемых "врачей для бедных", а также стоимость лекарств при амбулаторном лечении. Научное внимание было уделено и закону 1905 г., который предполагал оказание бесплатной медицинской помощи лицам старше 70 лет и неизлечимо больным. В.Н. Дурденевский, современник этих законов, достаточно высоко оценил их общественную значимость [21, с. 119-120]. Он подчеркивал, что специфика помощи по указанным законам заключалась в ее объекте, в качестве которого выступали бедные. Последними признавались не просто малоимущие, а те, кто не мог обеспечить себе элементарного физического существования. Соответственно такая бедность нуждалась в проверке, а список получателей медицинских услуг - в формальном утверждении. Отсюда В.Н. Дурденевским констатировались две характерные черты общественно-благотворительной медицины. Во-первых, это публичный благотворительный характер, ограниченность контингента получателей таких услуг в силу специфики объекта защиты и недостаточности материальных средств. В данном случае уместно вести речь о социальной помощи или социальных услугах за счет средств соответствующего бюджета. Во-вторых, унизительность предоставления таких услуг. Ведь до начала ХХ в. они были сопряжены с лишением бедных избирательного и части гражданских прав, не говоря уже о систематических проверках нуждаемости.

При явной лояльности советской власти В.Н. Дурденевский достаточно критично относился к некоторым ее мероприятиям. Так, после образования СССР в 1922 г. социальное обеспечение осталось в ведении союзных республик, а общефедерального органа управления создано не было. Социальным обеспечением сначала ведали наркоматы республик, а с 1923 г. - Наркомат труда СССР. В 1926-1927 гг. в некоторых Закавказских республиках наркоматы социального обеспечения были слиты с республиканскими комиссариатами внутренних дел и комиссариатами труда. Аналогичный процесс произошел и в ряде автономных республик РСФСР. В.Н. Дурденевский оценивал эти процессы неоднозначно [21, с. 296] и даже скорее настороженно вопреки официальным разъяснениям об оптимизации структуры управления. научный право трудовой

В начале 20-х гг. прошлого века уже намечались контуры постепенного замещения социального страхования государственным социальным обеспечением. Например, в Тезисах ЦК РКП (б) о социальном страховании от 4 сентября 1922 г. оно определялось как временное отступление. В данном документе было констатировано, что с ростом промышленного производства "все эти недочеты" должны быть устранены. Такая оценка корреспондировала мысли В.Н. Дурденевского о социальном страховании при социализме как форме преходящей. Он отмечал, что в "последнее время рабочие стали выходить из круга страхователей, так дело обстоит у нас и на том же положении настаивает передовая теория Запада". По его словам, это показывает, что "социальное страхование начинает приближаться к обеспечению… и с переходом в руки государства станет социальным обеспечением" [21, с. 110]. Оценивая деятельность ученого в ракурсе его роли в становлении пермской школы трудового права, надо еще раз признать: В.Н. Дурденевского можно отнести к числу видных советских теоретиков права социального обеспечения[23, с. 385-394 и др.].

Но местная школа трудового права в "тесном" смысле этого слова все-таки начала складываться позднее - в последней четверти ХХ в. Большой вклад в этот процесс внесла Евгения Александровна Голованова. Она окончила в 1946 г. Ленинградский юридический институт, а в 1951 г. завершила обучение в аспирантуре того же института и защитила кандидатскую диссертацию на тему "Правовое регулирование труда подростков в СССР". В тот же год она поступила на работу в должности старшего преподавателя Пермского государственного университета (ПГУ) им. А.М. Горького. С 1958 г. стала доцентом. С 1964 по 1981 г. Е.А. Голованова заведовала кафедрой гражданского права и процесса. 29 марта 1978 г. по ее инициативе и на общественных началах (до 1990 г.) в ПГУ была создана кафедра трудового права и права социального обеспечения, а первым ее руководителем стала Евгения Александровна. В 1981 г. она была избрана на должность профессора. В 1990 г. вышла на пенсию, после чего выехала в Израиль, где и проживает поныне.

Основная проблематика ее исследований касалась трудового договора и трудовых споров [14; 15; 16; 17; 18; 19; 20]. Она провела классификацию трудовых договоров, основываясь на традиционных критериях их выделения [19, с. 26-39]. При этом Е.А. Голованова придала решающее значение двум критериям: сроку трудового договора, а также особенностям его субъектного состава и содержания. В соответствии с первым критерием ею были выделены трудовые договоры на неопределенный срок, срочные трудовые договоры, договоры на выполнение определенной работы. Эта классификация основывалась на КЗоТ РСФСР 1922 г. Позднее она была закреплена в КЗоТ РСФСР 1971 г. По второму критерию классификации в КЗоТ РСФСР 1922 г. выделялись трудовые договоры с артелью и трудовые договоры с отдельными наемными работниками. Аналогичной была и позиция Е.А. Головановой.

В советском трудовом законодательстве оставался открытым вопрос о моменте наступления недействительности условий трудового договора: либо с момента заключения трудового договора, либо с момента признания этих условий недействительными, т.е. только на будущее. Евгения Александровна считала само собой разумеющимся, что трудовой договор может признаваться недействительным лишь на будущее с момента такого признания, проработанное время должно быть работнику оплачено [16, с. 47].

Как известно, советский законодатель учел сложившуюся судебную практику, и наряду с переводами ввел в КЗоТ РСФСР 1971 г. правовой режим перемещений, при которых, в отличие от переводов, сохранялась трудовая функция и существенные условия труда. В этой связи в теории трудового права появились емкие и краткие толкования переводов. Так, Е.А. Голованова писала, что изменение существенных условий договора называется переводом [19, с. 40]. Ею констатировалось, что КЗоТ РСФСР 1971 г. предусматривал три вида переводов на другую работу: 1) перевод на другую работу на том же предприятии; 2) перевод в другую местность; 3) перевод на другое предприятие. Соответственно в законодательстве применялась парные термины: "то же предприятие и другое предприятие", "та же местность и другая местность". Но, к сожалению, законодатель ни ранее, ни в настоящее время не раскрывал содержания этих понятий. Это отмечалось ученым.

Важно заметить, что Е.А. Голованова писала об увольнениях, в частности о необоснованности судебной практики, допускающей увольнение отстраненного работника до вступления в силу приговора суда в отношении работника. Она предлагала внести определенность в правовое положение отстраненного работника, обязав работодателя предложить такому работнику перевод на другую работу, а в случае отказа от перевода предоставить ему право увольнения по собственному желанию [16, с. 134-135]. В той же плоскости можно выделить утверждение, что только неустранимые нарушения закона должны повлечь прекращение трудового договора [16, с. 47]. Эту позицию поддержала и А.К. Безина, которая отмечала, что "иногда, несмотря на согласие сторон трудового договора продолжить его на прежних условиях или на их стремление ликвидировать незаконное условие, оно не подлежит ликвидации никакими способами, кроме одного: расторжение договора" [2, с. 25].

Однако подлинным основателем пермской школы трудового права стал Леонид Юрьевич Бугров. Он является выпускником юридического факультета Пермского государственного университета, после окончания которого продолжил обучение в очной аспирантуре МГУ. В 1978 г. Л.Ю. Бугров защитил кандидатскую диссертацию о переводах на другую работу в ИГП АН СССР. В 1992 г. в МГУ состоялась защита его докторской диссертации на тему "Проблемы свободы труда в советском трудовом праве". Его учителем является доктор юридических наук, профессор С.А. Иванов. Леонид Юрьевич стажировался в МОТ (г. Женева), в Совете Европы и Европейском Суде по правам человека (г. Страсбург), в Оксфордском и Манчестерском (Метрополитен) университетах. Вся педагогическая и научная деятельность Леонида Юрьевича связана с Пермским государственным университетом, где он прошел путь от ассистента до профессора (это звание присвоено в 1992 г.), заведующего кафедрой трудового права и социального обеспечения (с 1990 г.), стал заслуженным работником высшей школы РФ (2001 г.). Неоднократно выступал за рубежом с докладами по проблемам российского трудового права (Флоренция, Лондон и др.). Под его руководством были защищены 34 кандидатских диссертации и 1 докторская (Т.А. Нестерова). Автор свыше 200 научных публикаций, в том числе 8 монографий и учебных пособий.

Надо сказать, что в наметившийся в постсоветский период поворот в исследованиях ярко выразился именно в трудах Л.Ю. Бугрова В эпицентре его научного внимания лежат три глобальные проблемы, сопряженные с творчеством, свободой труда и трудовым договором [8; 13, с. 82-86 и др.]. Нельзя не отметить большого внимания ученого к правам конкретного работника, когда трудовая деятельность является не только реализацией права на труд, но и реализацией творческого потенциала конкретной личности. В настоящее время в таком ключе продолжают вести исследования и другие представители пермской юридической школы [3; 7; 24]. В подобных исследованиях творческая активность работников рассматривается как элемент обязанности соблюдения трудовой дисциплины. А эта обязанность, в свою очередь, представляет собой и элемент содержания трудовых индивидуальных правоотношений. Пермская школа трудового права исходит из того, что в каждом виде трудовой деятельности присутствует "творческое отношение". Но особая речь идет о профессиональном творчестве, правовыми гарантиями которого в трудовом праве признаются льготы и преимущества, предусмотренные трудовым законодательством, локальными нормативными актами [8, с. 147-176].

В начале 90-х гг. прошлого века Л.Ю. Бугров писал, о том что "свобода труда означает практическую реализацию осознанной необходимости и творческого выбора в трудовых и тесно сопряженных с ними общественных отношениях, а с позиций права - в правовом регулировании соответствующих связей, его процессе и результатах" [8, с. 29]. В свою очередь, по мнению ученого, принцип свободы труда прямо или косвенно проявляется во всех нормах трудового права [8, с. 68]. Таким образом, свобода труда рассматривалась как межотраслевой, так и отраслевой правовой принцип.

Как ранее, так и в настоящее время ученый уделял и уделяет пристальное внимание проблемам, связанным с трудовым договором [4, с. 55-59; 6, с. 5-25; 9, с. 25-46; 11; 12, с. 84-104]. Так, Л.Ю. Бугров одним из первых обосновывал деление индивидуальных трудовых договоров на собственно трудовой договор и индивидуальные соглашения, заключаемые уже в рамках существующего трудового договора (дополнительные или производные) договоры. Он предлагал особо отграничить такие виды трудовых договоров, как договор трудового найма, который заключается в случаях поступления на работу к собственнику средств производства, и договор о труде с участником (членом) корпоративного предприятия [8, с. 83-92].

Леонид Юрьевич ранее рассматривал отстранение от работы не только в форме временного освобождения от выполнения работы, но в форме перевода на другую работу или увольнения по основаниям, предусмотренным законом [10, с. 114]. Как думается, в этом определении допускалось смешение собственно понятия отстранения от работы и его возможных правовых последствий. В современных работах ученого отстранение от работы трактуется через анализ его как особого варианта приостановления трудового договора.

Известно, что в настоящее время Л.Ю. Бугров завершает работу над монографией о трудовом договоре. В ней наверняка будут предложены новые суждения автора по многочисленному спектру вопросов, связанных с трудовым договором как в России, так и за ее рубежом.

Особо надлежит отметить, что Л.Ю. Бугров в трудный переходный период 90-х гг. XX века последовательно отстаивал самостоятельность отрасли трудового права. В настоящее время он отстаивает единство трудового права как отрасли. В частности, ученый считает, что заслуживает поддержки предложение не о принятии Трудового процессуального кодекса, а об изменениях в Трудовом кодексе РФ. Параллельное существование Трудового кодекса РФ и Трудового процессуального кодекса РФ, по мнению Л.Ю. Бугрова, приведет неминуемо к тому, что трудовое право окажется разбитым на две отрасли, что может катализировать развал отрасли трудового права изнутри [5, с. 38-39 и др.].

Наиболее известной ученицей Л.Ю. Бугрова была Татьяна Александровна Нестерова (1964-2006). В 2006 г. она с отличием окончила юридический факультет ПГУ и начала работу в органах прокуратуры Пермской области. В 1999 г. окончила обучение в заочной аспирантуре родного университета и в том же году защитила кандидатскую диссертацию на тему: "Правовое регулирование трудовых отношений при прохождении службы в прокуратуре как особом классе федеральной государственной службы в России". С 2000 г. по совместительству она была принята старшим преподавателем на кафедру трудового права и социального обеспечения ПГУ, а в 2002 г. избрана там же доцентом. В 2005 г. при научном консультировании Л.Ю. Бугрова защитила докторскую диссертацию "Защита трудовых прав в России: юридическая сущность и приоритетная роль государственных органов". 4 августа 2006 г. Т.А. Нестерова погибла в автомобильной катастрофе. Документы, подтверждающие статус доцента и доктора юридических наук, были получены уже после ее смерти.

Основные ее труды были посвящены трудовым отношения, складывающимся в процессе прохождения государственной службе, прежде всего в органах прокуратуры [25; 26; 27]. Она считала ошибочной позицию законодателя об исключительности служебных отношений и необходимости смены правовых средств регулирования государственной службы с трудоправовых на административные. Ученый не видела смысла в выделении служебного права, состоящего только из модифицированных норм трудового права. При этом она однозначно включала трудовые отношения государственных служащих в предмету трудового права. Своеобразной квинтэссенцией многолетних исследований Татьяны Александровны стала последняя монография, в значительной степени отражающая и содержание ее докторской диссертации "Государственные органы и их служащие в системе защиты трудовых прав" (Пермь, 2005) [1, с. 146-156].

В заключение целесообразно отметить, что пермская школа трудового права является в настоящее время одной из самых поступательно развивающихся, а число прошедших через нее кандидатов наук превысило уже полусотню. Нет сомнения, что качественно и количественно она будет расти и в дальнейшем.

Библиографический список

1. Барышникова Т.Ю., Кузнецов Ю.А. Рецензия на кн.: Нестерова Т.А. Государственные органы и их служащие в системе защиты трудовых прав. Пермь, 2005 // Вестн. труд. права и права социального обеспечения. Ярославль, 2006. Вып. 1.

2. Безина А.К. Вопросы теории трудового права и судебная практика. Казань, 1976.

3. Бугров Л.Ю. и др. Творчество и трудовое право. Пермь, 1995.

4. Бугров Л.Ю. Изменение определенных сторонами условий трудового договора по причинам, связанным с изменениями организационных или технологических условий труда // Труд. право. 2007. №2.

5. Бугров Л.Ю. Останется ли трудовое право самостоятельной отраслью права? // Рос. юстиция. 1995. №5.

6. Бугров Л.Ю. Понятие трудового договора в России и за ее рубежом: прошлое и настоящее // Правовые вопросы регулирования интересов сторон трудового договора / под ред. В.С. Колеватовой. Ижевск, 2009.

7. Бугров Л.Ю. Право и творчество рабочих и служащих // Правоведение. 1990. №1.

8. Бугров Л.Ю. Проблемы свободы труда в трудовом праве России. Пермь, 1992.

9. Бугров Л.Ю. Развитие норм о трудовом договоре в советском и постсоветском российском праве // Труд. право России: проблемы теории и практики. М., 2008.

10. Бугров Л.Ю. Свобода труда и свобода трудового договора в СССР. Красноярск, 1984.

11. Бугров Л.Ю. Советское законодательство о переводах на другую работу (некоторые вопросы развития). Красноярск, 1987.

12. Бугров Л.Ю. Содержание трудового договора // Вестн. Перм. ун-та. Юрид. науки. 2008. №2.

13. Бугров Л.Ю. Трудовые коллективы как субъекты свободы труда в СССР // Сов. государство и право. 1985. №12.

14. Голованова Е.А. Гарантии рабочим и служащим при увольнении. М., 1975.

15. Голованова Е.А. Переводы рабочих служащих на другую работу. М., 1986.

16. Голованова Е.А. Прекращение трудового договора. М., 1966.

17. Голованова Е.А. Прием, перевод и увольнение рабочих и служащих. Молотов, 1957.

18. Голованова Е.А. Рассмотрение трудовых споров. Пермь, 1958.

19. Голованова Е.А. Трудовой договор. Пермь, 1973.

20. Голованова Е.А. Трудовые споры в СССР и порядок их рассмотрения: в 2 ч. Пермь, 1969, 1973.

21. Дурденевский В.Н. Лекции по праву социальной культуры. М.; Л., 1929.

22. Лушников А.М., Лушникова М.В. Российская школа трудового права и права социального обеспечения: портреты на фоне времени (сравнительно-правовое исследование). Ярославль, 2010.

23. Лушникова М.В., Лушников А.М. Курс права социального обеспечения. М., 2009.

24. Михайлова Н.С. Трудовое право и творчество преподавателей вузов. Пермь, 2003.

25. Нестерова Т.А. Государственная служба в Российской Федерации и проблемы трудового права. Пермь, 2002.

26. Нестерова Т.А. Прохождение службы в отдельных государственных органах (трудоправовой аспект). Пермь, 2003.

27. Нестерова Т.А., Фадеева Л.А. Российское трудовое право и служба в прокуратуре. Пермь, 2001.

28. Ярославская юридическая школа: прошлое, настоящее, будущее / под ред. С.А. Егорова, А.М. Лушникова, Н.Н. Тарусиной. Ярославль, 2008.

Размещено на Allbest.ru