Высшая школа Юга России – реалии и перспективы начала XXI века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Высшая школа Юга России - реалии и перспективы начала XXI века

С.Я.Сущий, д.ф.н., гнс ИСЭГИ ЮНЦ РАН

Место высшей школы в ряду основных социальных институтов, определяющих жизнедеятельность современного общества, в настоящее время сомнению не подвергается. Функции высшей школы множественны и разнообразны. Среди них задачи легитимации, селекции и вертикальной мобильности, а также исследовательско-инновационная и социокультурную интеграционную Система образования с одной стороны отвечает за передачу системы накопленных знаний, технологий и практик каждому новому поколению, а с другой является механизмом отбора и распределения учащихся по образовательным специализациям, а также стратификационным позициям. В зависимости от степени своей пропускной способности, пространственной широты и «демократичности» высшая школа способна ускорять или замедлять темпы социального продвижения отдельных индивидов и целых социальных групп, является ведущим фактором персональной социальной мобильности.. Тем самым, создание и эффективное функционирование развитой системы образования, один из центральных факторов научно-технического и социально-экономического развития страны в целом и всех ее регионов; способ подготовки квалифицированных профессионалов дл основных сфер социальной практики и одновременно канал воспроизводства национальной/региональной элиты.

Между тем системный кризис российской государственности конца ХХ в. был связан с масштабными трансформациями в сфере высшего образования. Впрочем отрицательные последствия данного кризиса в высшей школе оказались менее значительными, чем, например в сопряженной с ней сфере научных разработок. Динамика научно-образовательного комплекса Юга России демонстрирует это в полной мере. Достаточно сказать, что в первое постсоветское десятилетие число исследовательских организаций сократилось в южном макрорегионе на треть (с 462 в 1992 г. до 342 в 2000 году). Еще значительнее оказались кадровые потери региональной науки. К 2000 г. она утратила более половины своего штатного персонала (его численность сократилась с 78 до 34 тыс. человек).

Иные тенденции доминировали в высшей школе Юга России, развитие которой в постсоветский период также определялось сочетанием факторов федерального и местного происхождения. В каждом из регионов их результирующая отличалась своей спецификой, но влияние общероссийских тенденций, как правило, оказывалось весьма значительным.

Реалии постсоветской высшей школы Юга России

В самом общем виде можно выделить три этапа динамики южнороссийской высшей школы. После короткого кризиса (начало 1990-х гг.), начинается продолжительный период количественного (по сути, «экстенсивного») роста региональной вузовской сети, который продолжался до середины «нулевых». С 2006-2007 гг. начинается третий (оптимизационный) этап, связанный с переходом от преимущественно внешнего роста основных параметров региональной высшей школы к внутренней (содержательной) оптимизации ее деятельности (в т.ч. и совершенствованию учебно-образовательного процесса).

Итак, среди основных тенденций развития высшей школы Юга России последних 20 лет: стремительный количественный и пространственный рост, появление обширной сети негосударственных вузов, «филиализация» и коммерциализация, резкое изменение структуры образовательных специализаций («гуманитаразация»), рост профессорско-преподавательских коллективов при параллельном обвальном сокращении кадрового потенциала вузовской науки.

Иными словами, изменения оказались самыми существенными. Количество вузовских студентов на Юге России более чем утроилось, достигнув своего исторического максимума в 2008/2009 учебном году (993 тыс. учащихся) В 1990 г. было только 307 тысяч. Стремительный рост постсоветского студенчества - тенденция федерального масштаба. Но динамика вузовской системы Южного макрорегиона заметно опережала даже среднероссийские показатели (в результате доля южнороссийского студенчества в России выросла за 1990-2009 гг. с 10,9 до 13,2 %). Регионы-лидеры этого вузовского «бума» - Краснодарский и Ставропольский края, а также Карачаево-Черкесия и Дагестан (более, чем 4-хкратный рост числа студентов).. В разы выросла и география южнороссийской высшей школы. Если на протяжении 1970-1980-е гг. она заключала чуть более 20 центров, то в середине «нулевых» вузы и их филиалы функционировали уже почти в 90 южнороссийских городах и поселках, т.е. по сути, во всех крупных и средних центрах, многих ПГТ и крупных станицах Очевидными лидерами здесь являются Краснодарский край и Ростовская область (23 и 19 вузовских центра соответственно).

Стремительный количественный и пространственный рост южнороссийской вузовской системы и студенчества были в значительной степени обусловлены появлением на Юге России огромного множества филиалов региональных и столичных вузов. К 2004/05 гг. число филиалов в Южном макрорегионе достигло 480. По этому показателю он был абсолютным лидером среди округов России, а Краснодарский край и Ростовская область занимали первые позиции среди российских регионов (уступая только Москве).

Формирование на Юге России столь обширной филиальной сети имело свои объективные причины - наличие большого числа крупных сельских поселений; возросший общественный спрос на высшее образование; низкий уровень доходов значительной части населения, предпочитавшего недорогой «филиальный» вариант учебы; возможность получить высшее образование, не покидая своего центра.

К числу основных тенденций развития российской высшей школы постсоветского периода относится и «коммерциализация». Проявления ее многообразны. Одним из центральных является возрождение негосударственного (коммерческого) вузовского образования, в считанные годы по числу учебных заведений ставшего в России сопоставимым с государственной высшей школой (452 против 662 в 2009/2010 учебном году). Среди причин столь стремительного роста: быстрота и гибкость реакции коммерческих вузов на кадровые запросы современной российской экономики и социальной сферы; ориентация на группы молодежи мало охваченные государственной высшей школой (жители небольших городов, лица совмещающие работу с обучением или получающие второе образование и т.п.).

Негосударственное вузовское образование получило развитие во всех регионах РФ. Но Юг России в данном сегменте высшей школы является одним из ведущих - в 2009/10 гг. из 148 вузов, функционировавших на Юге России, 71 был негосударственным. В негосударственной высшей школе макрорегиона обучалось 157 тыс. человек (16 % всех студентов) Регионами-лидерами данного вузовского сегмента на Юге являются Краснодарский и Ставропольский края - 41,5 и 25,5 тыс. студентов, а также Волгоградская и Ростовская области (22 и 21,5 тыс. учащихся соответственно). . Но процессы коммерциализации захватили и государственную высшую школу, самое широкое распространение в которой получили формы платного обучения. Во многих южнороссийских государственных вузах коммерческий сектор по своим масштабам в настоящее время уже превосходит бюджетный.

Самым существенным образом изменилась в постсоветский период и система вузовских специализаций. В региональной высшей школе появилось множество новых учебных направлений, вызванных к жизни научно-техническим прогрессом, но в большей степени - переходом российского общества на рыночные «рельсы». Реформы потребовали огромного числа специалистов в сфере финансов и управления (общий и отраслевой менеджмент), правового обеспечения экономической и социальной деятельности. Как результат, произошла существенная деформация, сложившейся в советский период дисциплинарно-отраслевой структуры высшей школы, и, в частности, ее общая «гуманитаризация».

Масштабы данного сдвига трудно зафиксировать в полном объеме, поскольку юридические и экономические факультеты (отделения) открыли практически все государственные вузы (в т.ч. инженерно-технического профиля). Притом, что обеспечить необходимый уровень учебного процесса в непрофильных сегментах удавалось далеко не всегда. Максимальных масштабов подобная практика достигла на рубеже - в начале XXI века. Но и в настоящее время специалисты по менеджменту готовятся в большинстве региональных государственных вузов (к примеру, в Ростовской области единственное исключение - медицинский университет). В зависимости от практической «разворотливости» руководства, доля непрофильного (общественно-гуманитарного) студенческого контингента в технических и аграрных вузах области в настоящее время колеблются в пределах 10-30%.

При общей закономерности и социально-экономической оправданности происшедшей трансформации учебно-образовательной структуры региональных вузов, ее масштабы заметно превзошли кадровые потребности экономики и социальной сферы в специалистах «новых» профессий. А подъем промышленности и других реальных сегментов российской экономики в начале XXI в. высветил растущий и уже весьма ощутимый дефицит профессионалов инженерно-технических специализаций.

Постсоветский период был связан не только с быстрым ростом студенческого корпуса, но и с не менее ощутимым увеличением вузовских коллективов. Общий размер штатного (в т.ч. профессорско-преподавательского) состава в отдельных учебных заведениях вырос в 1,2-2 раза, а число специалистов высшей квалификации (докторов наук) увеличилось в 3-4 раза.

Но если совокупный педагогический кадровый потенциал высшей школы Юга России в постсоветский период продолжал расти, то непосредственно научный сегмент вузовской системы в последние 20 лет понес самые существенные потери. Пострадали исследовательские подразделения практически всех крупнейших вузов Юга России. Пик кадровых сокращений пришелся на середину - вторую половину 90-х годов. Но во многих вузах сокращение исследовательской деятельности продолжалось и в начале XXI века. Как результат, к настоящему времени достаточно мощный в кадровом отношении исследовательский сектор из южнороссийских вузов сохранил только ЮФУ (около 1,9 тыс. человек, из которых более 700 - научные работники).

Впрочем, размеры современного «нировского» сектора высшей школы Юга России не в полной мере отражают участие вузов в исследовательской деятельности. В настоящее время научные разработки в большей степени, чем в советский период концентрируются в образовательном сегменте вузов, непосредственно на кафедрах, сотрудники которых принимают участие в исследовательских проектах с различными формами финансирования (хоздоговора; гранты федеральных и региональных министерств, научных фондов и т.п.). Таким образом, несмотря на многократное сокращение научно-исследовательского сегмента высшей школы Юга России, вузы по-прежнему играют большую (зачастую доминирующую) роль в научно-исследовательских разработках большинства южнороссийских регионов.

Самым существенным образом вырос в последние 20 лет и сектор послевузовского образования. Число аспирантов на Юге России увеличилось за период 1990-2010 гг. с 2,6 тыс. до 16,6 тыс. человек (более чем в 6 раз). Отделами аспирантуры обзаводятся практически все государственные вузы Юга России В крупнейших учебных заведениях число аспирантов в настоящее время измеряется многими сотнями, а в ЮФУ достигает тысячи человек.). . В разы выросло и число докторантов. А параллельно росту данного сектора росла и диссертационная активность. Ее рост в условиях очевидного сокращения российского исследовательского потенциала являлся своего рода «формой адаптации научного сообщества к современным реалиям, способом выживания научной элиты в период утраты государством практического интереса к исследовательской сфере» Розин М.Д. Научный комплекс Северного Кавказа. Ростов н/Д, 2000, С. 162. Как результат, если в середине 1980-х на Юге России ежегодно защищалось 60-80 докторских диссертаций, то в середине 1990-х гг. уже более 200, а в первой половине 2000-х за 300 «Рекорд» макрорегиона был поставлен в 2006 г. - 463 докторские защиты.. Количественная динамика кандидатских защит была более пологой. Но выросла и она - с ежегодных 500-700 в последнее советское десятилетие до 1,2-1,5 тыс. в 1990-е гг. и 3,5-4 тыс. в середине «нулевых».

Итак, на протяжении первых 15 лет постсоветского периода высшая школа Юга России, повторяя на региональном уровне федеральные тренды, демонстрировала быстрый количественный рост по большинству показателей своей деятельности. Однако во второй половине «нулевых» положение меняется. Вузовская система достигает «точки насыщения» по своим внешним параметрам и ее развитие постепенно переходит в плоскость содержательной оптимизации.

Перспективы развития высшей школы России.

Современные динамические тренды южнороссийской высшей школы могут быть в первом приближении разделены на четыре крупные группы, условно обозначаемые как сдвиги количества, качества, структуры и размещения. Конечно, в реальности все эти трансформации сложно взаимоувязаны, плавно «перетекая» друг в друга. Однако в каждой из выделенных групп присутствует и свое автономное содержание. Попытаемся обнаружить его, не упуская из виду сопряжения, существующие между различными динамическими трендами.

Количественные трансформации. Современный этап в развитии высшей школы Южного макрорегиона связан, как уже было сказано, со стабилизацией ее масштабов: количества учебных заведений, размера студенческого корпуса и аспирантских отделов, числа диссертационных советов и т.д. Более того, многие показатели вузовской системы пошли вниз. Так, за 2008-2010 гг. численность южнороссийского студенчества сократилась с 993 тыс. до 952 тыс. человек (причем в 2010-2011 гг. число студентов сокращается уже во всех регионах Юга России). А впереди еще 5-6 лет вступления в студенческий возраст малочисленных «уроженцев» 1990-х. Необходимо учитывать и достаточно высокий уровень насыщения вузовскими специалистами основных сфер социальной и экономической жизни большинства южнороссийских регионов, при очевидном дефиците профессионалов средней («техникумовской») квалификации.

Тем самым, дальнейшее сокращение регионального студенчества во втором десятилетии XXI в. представляется неизбежным. Согласно экспертным расчетам, общее число студентов в РФ к началу третьего десятилетия может сократиться по сравнению с 2008/2009 г. (максимальный уровень) почти на четверть Шереги Ф.Э. Прогноз образования в России: концепция и эмпирические показатели // Мир России, №3, 2011, С. 177. Впрочем, можно предположить, что потери южнороссийского студенчества будут менее значительны, чем в целом по стране. Одна из причин, менее глубокая демографическая яма 1990-х у многих регионов Юга России. Даже «русские» администрации, глубоко ушедшие в зону естественной убыли, на протяжении всего первого постсоветского десятилетия компенсировали ее масштабным миграционным притоком. К тому же в ряде республик (прежде всего, в Дагестане, Чечне, Ингушетии) доля молодежи неохваченной высшей школой и в настоящее время остается самой значительной. Едва ли в этих республиках возможно заметное сокращение вузовских учащихся. В целом же, при весьма ощутимых расхождениях по отдельным регионам, студенчество Юга России во втором десятилетии XXI в. вряд ли потеряет больше 15-17% от уровня 2008 года.

Соответственно сохранится и сложившееся количественное соотношение региональных вузовских сетей - ведущие позиции студенчества Ростовской области и Краснодарского края (что, впрочем, в первую очередь обусловлено самим демографическим «весом» данных регионов) В 2020/2011 г. число студентов в области и крае составляло соответственно 210 т 196 тыс. студентов (42,6% от общей их численности по Южному макрорегиону). Крупными средоточиями учащейся молодежи были также Ставропольский край, Волгоградская область и Дагестан (соответственно 134, 112 и 108 тыс. студентов). . Более существенно может меняться численность учащихся отдельных южнороссийских вузов. В условиях растущей конкуренции за абитуриентов, в конечном счете, будут выигрывать более мощные и «брендовые» учебные заведения - большинство классических университетов, ряд крупных технических/технологических, медицинских и сельскохозяйственных вузов. Впрочем, как свидетельствует статистика последних лет - число студентов сокращается даже в них.

А разнообразные нововведения Минобрнауки РФ, призванные оптимизировать деятельность высших учебных заведений, среди основных своих эффектов будут иметь сокращение профессорско-преподавательских коллективов. В отчетливой форме данное следствие проявит себя уже в ближайшие годы.

Достигнув своего пика, пошли в 2011 г. вниз и размеры сектора послевузовского образования Юга России, причем в ряде регионов число аспирантов и докторантов стало сокращаться уже в 2009-2010 годах. Еще раньше (в 2006 г.) достигла своих количественных пределов диссертационная активность, критическим событием для которой стало принятия на федеральном уровне в 2006-2007 гг. ряда ограничительно-контролирующих мер, призванных сократить вал низкокачественных диссертационных работ. Кратковременный эффект данных нововведений был сокрушительным - число докторских защит за два года упало более чем в три раза (с 664 в 2006 г. до 199 в 2008 году). По кандидатских сокращение оказалось менее значительным, но все равно вполне ощутимым (за те же годы с 3,96 до 2,34 тысяч).

Конечно, столь значительный спад диссертационной активности в южном макрорегионе (и в целом в РФ) не может быть продолжительным. В течении ряда лет утраченные количественные показатели будут частично восстановлены (об этом в частности свидетельствует их динамика в 2009-2011 годах). Но очевидно и то, что время линейного роста числа диссертационных защит осталось в прошлом. Тем более, что перечень ограничительных мер, вводимых «сверху» продолжает расширяться.

Пространственные сдвиги. Следом за нарастающим сокращением численности учащейся молодежи становится возможным закрытие отдельных вузовских филиалов, а значит и некоторое сужение общей географии региональной вузовской сети. Впрочем, ликвидация отдельных периферийных вузовских центров не изменит ни основные контуры этой сети, ни иерархию ее ведущих средоточий. Куда более опасным сценарием для южнороссийской вузовской географии стала бы реализация не единожды озвученной в 2008-2009 гг. первыми лицами государства (Д.А.Медведевым) и высокопоставленными представителями Минобрнауки РФ (А.А.Фурсенко и др.) идеи о кардинальной «оптимизации» российской вузовской сети, через кратное сокращение учебных заведений (с 1100 до 150-200) Мнение о низком уровне учебного процесса в значительном числе (большинстве?) современных российских вузов разделяют и многие отечественные эксперты. Показательно, к примеру, название статьи Я.Кузьминова (ректора Высшей школы экономики), В.Мау, С.Синельникова-Мурычева - «Страна, где много-много плохих вузов» [Эксперт, №37, 2009, С. 72-77]..

Но именно очевидный радикализм подобного сценария развития делает его реализацию практически невероятной (не случайно в последние годы прекратились даже заявления на данную тему). Сложившийся механизм управленческой практики современной властной команды РФ предполагает естественную эволюцию высшей школы страны, через обострение конкуренции учебных заведений на суживающейся демографической площадке России и постепенное отсеивание самых слабых вузов. Процесс такого «естественного отбора» при желании можно было бы активизировать сверху, вводя соответствующие критерии по квалификации и размерам преподавательских коллективов, качеству материально-технической базы и т.д. Но и в этом случае массовой ликвидации вузов не произойдет. Максимальные потери российской высшей школы при наиболее вероятном динамическом сценарии не превысят в ближайшее десятилетие несколько десятков, максимум 100-150 учебных заведений (5-12% от их числа).

Сказанное в полной мере относится и к Югу России - число и география вузов макрорегиона после взрывного роста 1990-х, прибрели известную устойчивость На протяжении последних десяти лет число вузов в Южном макрорегионе колеблется в узком диапазоне 145-150 учебных заведений. . И если пределы дальнейшего линейного количественно-пространственного роста достигнуты, то и существенное сокращение региональной высшей школы крайне маловероятно.

Качественные характеристики. Прежде всего, отметим, что согласно рейтингу Минобрнауки РФ (как и другим экспертным рейтингам) южнороссийские вузы представлены среди ведущих учебных заведений Российской Федерации, причем во всех основных ее отраслевых сегментах.

В сегменте «классических» университетов лидером являлся РГУ. Его «преемник» ЮФУ также уверенно входит в число ведущих вузов страны Причем, непосредственно среди региональных вузов России, т.е. без учета Московского и Петербургского университетов, традиционно находящихся вне конкуренции по своему учебно-образовательному потенциалу, РГУ/ЮФУ занимал в первом десятилетии XXI в. 2/4-е места.. В первой десятке рейтинга находится и Кабардино-Балкарский университет. В отдельные годы по своей позиции с ним были сопоставимы Ставропольский (СГУ) и Кубанский (КГУ) государственные университеты. Среди вузов-лидеров технического образования лидирующие позиции на Юге России на рубеже - в начале XXI в. занимали два донских вуза - Таганрогский радиотехнический и Южнороссийский технический государственный университеты, входившие в первую двадцатку технических и технологических вузов России В числе «авторитетных» региональных вузов данного профиля можно также назвать Волгоградский технический, Северо-Кавказский и Кубанский технические, а также Ростовский строительный университеты..

Два южнороссийских вуза - Кубанский и Ставропольский аграрные университеты многие годы устойчиво возглавляют свой отраслевой рейтинг (исключительная ситуация - во всех остальных сегментах российской высшей школы первые позиции неизменно принадлежат московским и, отчасти, петербургским, вузам). Ведущими по своему потенциалу южнороссийскими педагогическими вузами в настоящее время являются Волгоградский и Пятигорский лингвистический университеты, входящие в первую десятку вузов страны своего профиля. Наконец, в группу ведущих медицинских вузов страны входит три региональных медицинских вуза (Волгоградский, Кубанский, Ростовский университеты),

Но и рейтинговые позиции большинства других вузов Юга России позволяют с достаточным основанием предполагать, что качество образования в них (а значит и в целом по макрорегиону) соответствует уровню и образовательным стандартам, существующим в российской высшей школе. В настоящее время южнороссийские вузы в состоянии обеспечивать основные потребности экономики и социальной сферы своих регионов в квалифицированных специалистах.

Сказанное означает и то, что проблемы стоящие перед региональными вузами в учебной и научно-инновационной деятельности в целом аналогичны общей проблематике отечественной высшей школы Что, конечно, не исключает и местной специфики.. Они хорошо известны. Среди них низкий уровень школьной подготовки значительного числа абитуриентов, пополняющих студенческий корпус и соответственно снижающих его общий образовательный потенциал. И это вполне закономерно, учитывая, что на студенческой скамье в настоящее время оказывается самая значительная часть всей российской молодежи.

Если в советский период «качественные» студенты были явным меньшинством, то в XXI в. даже составляя 1/8-1/10 вузовских учащихся, они, скорее всего, сохраняют свое количество. Тем самым, распространенная даже в экспертной среде точка зрения о катастрофической ситуации в сфере высшего образования далеко не в полной мере соответствует действительности. Что не исключает наличия реальных больших проблем, связанных с недостаточным уровнем знаний вузовских выпускников. Среди самостоятельных аспектов данного проблемного блока невысокий уровень практико-прикладной составляющей образовательного процесса; низкая включенность учащихся в процесс самообразования и исследовательскую работу; минимальные взаимосвязи между вузами и производственными структурами, на которые в дальнейшем идут работать молодые специалисты. Назовем также широкое распространение теневых практик «купли-продажи», искажающих саму суть образовательного процесса (подробней о них будет сказано ниже).

Данный перечень может быть легко продолжен. Но существенно то, что наблюдаемая в последние годы стабилизация внешних параметров высшей школы Юга России - один из факторов активизации содержательной оптимизации ее учебной и исследовательской деятельности, повышенного внимания к качеству образовательного процесса, более адресному соотнесению имеющихся в регионах вузовских специализаций с потребностями местной экономики и социальной сферы.

Другое дело, что данные внутренние сдвиги не так очевидны для внешнего наблюдателя, как предварявшие их количественные трансформации региональной высшей школы. Не говоря о том, что содержательная оптимизация учебного процесса требует значительного времени. И все же основной тренд очевиден - уровень учебно-образовательного процесса в значительном числе региональных вузов будет постепенно расти. Как за счет повышения качества работы давно сложившихся учебных заведений, так и вследствие более жесткого государственного контроля за деятельностью филиалов и коммерческих вузов. Свою роль в совершенствовании образовательного процесса будет играть и постепенный рост его материально-технической оснащенности, повышение размеров финансирования, в том числе за счет внебюджетных источников.

Впрочем рост качественных характеристик - отнюдь не линейно запрограммированная тенденция развития южнороссийской высшей школы. Значительную роль в совершенствовании учебного процесса играет руководство каждого вуза, его динамизм, желание и способность повышать уровень образования. А следовательно ситуация может существенно различаться по отдельным региональным учебным заведениям. Наряду с успешно развивающимися вузами, возможны «отрицательные» сценарии - стагнация или постепенное снижение качества образования в отдельных учебных заведениях.

Тем более, что в данном аспекте значительную роль играет ряд дополнительных факторов. Среди них способность самих вузовских коллективов к саморазвитию (освоению новых учебных подходов и технологий, участию в исследовательской деятельности), а также к «самокоррекции» (исправлению имеющихся недостатков и «пороков»). Среди последних, прежде всего, отметим, коррупцию, пронизывающую все ступени и формы учебно-образовательного процесса в российской высшей школе, начиная от репетиторской подготовки к поступлению в вуз (с гарантией последующего поступления) и заканчивая сектором послевузовского образования. Речь, таким образом, идет о тотальной скрытой практике, контуры которой в настоящее время, по сути, совпадают со всей разветвленной сферой деятельности высшей школы «Согласно результатам ежегодного барометра коррупции «Transperancy International -- Россия», в 2007 году в сфере образования, включая высшее, россияне давали взятки почти в 4 раза чаще, чем в судах, в 2 раза чаще, чем в медицинских учреждениях, и в 5 раз чаще, чем в регистрационных органах. Таким образом, по уровню коррупции российское образование вышло на второе место, уступая только правоохранительным органам» [http://www.chaskor.ru/p.php?id=1008]..

При этом надо иметь в виду, что специфика южнороссийской социально-правовой культуры, определенные психоповеденческие стереотипы значительной части населения макрорегиона, придают практикам «купли-продажи» более широкое распространение в сравнении с некоторыми другими крупными территориальными сообществами РФ (традиция «благодарения» широко распространена в социальных практиках и национальных сообществ, и южнороссийского славянского населения).

Но если вузов полностью свободных от коррупционных схем в современной РФ (и на Юге России) может не существовать, самый существенный разбег в уровне распространенности теневых практик между отдельными учебными заведениями несомненен. Очевидно и то, что успешность борьбы с ними предполагает не только развернутый комплекс соответствующих мер на федеральном и региональном уровне, но напрямую зависит от позиции и целенаправленной работы вузовского руководства. Более того, в сложившейся ситуации (множественные декларации намерений политических лидеров при очевидном недостатке реальных мер) именно «чистоплотность» руководящего звена каждого вузовского коллектива становится основным условием минимизации данного социального порока.

Структурные сдвиги. Системный переход к рыночной экономике и демократическим формам управления, как уже отмечалось, существенным образом изменил дисциплинарно-отраслевую структуру российской высшей школы. При общей закономерности такой структурной трансформации, ее масштабы, в начале XXI в. заметно превзошли кадровые потребности инновационных сегментов. Данная общефедеральная тенденция в полной мере проявилась и на Юге России.

Ощутимый дефицит специалистов реального сектора экономики и, в целом, профессионалов прикладного естественнонаучного профиля, в последние годы позволил несколько выправить дисциплинарный дисбаланс региональной высшей школы. Впрочем, определенное возвратное движение не должно вводить в заблуждение -доминанта общественно-гуманитарной образовательной компоненты не только данность современного южнороссийского высшего образования, но и его очевидная перспектива на многие годы вперед.

Проблема, однако, не только в избыточном количестве специалистов общественно-гуманитарного профиля, но и в их низком качестве. О чем уже было сказано. По мнению экспертов в настоящее время только 3-7% выпускников по специальности «экономика» и «менеджмент» в полной мере соответствуют указанной в дипломе профессиональной квалификации; среди начинающих юристов доля высококвалифицированных специалистов - около 15% Я.Кузьминова и др. Указ. соч. // Эксперт, №37, 2009, С. 72-73.. Тем самым, центральная задача высшей школы Юга России на перспективу, перейти от количественного вала к более качественной подготовке профессионалов экономических, юридических и управленческих специальностей. В условиях сокращающегося студенческого корпуса это сделать легче. Хотя, очевидно и то, что эта задача окажется по плечу далеко не всем региональным вузам.

К структурным подвижкам можно отнести и вероятный рост дисциплинарно-отраслевой комплексности южнороссийской высшей школы. Несмотря на известную дисциплинарную фрагментарность каждой отдельной региональной вузовской сети, Юг России в целом располагал в начале XXI в. значительной частью специализаций, входивших в классификатор российской высшей школы. В том числе он был обеспечен полным набором специализаций наиболее востребованных социальной сферой, экономикой и культурой территориальных сообществ Южного макрорегиона. В южнороссийских вузах были представлены все 34 крупных образовательных направления и порядка 2/3 (более 300) специализаций (т.е. уровень комплексности был приближен к уровню столиц, поскольку для Москвы данный показатель составлял порядка 90%, а для Петербурга - 80%).

Можно предположить, что процесс увеличения комплексности южнороссийских вузовских сетей будет продолжен и в будущем в результате появления у местной экономики и социальной сферы потребности в профессионалах новых специализаций, готовить которых начнут региональные учебные заведения. Это предполагает сохранение максимально высокого уровня кадровой самодостаточности южнороссийских социумов. Основная часть специалистов ведущих сфер их социальной жизнедеятельности по-прежнему будет готовиться в местных вузах.

К специфическим структурным сдвигам, происходящим в современной высшей школе Юга России, можно отнести постепенную трансформацию национального состава студенческого корпуса, имеющего различные направленность в вузах областей/краев и республик. Если в «русских» регионах студенчество приобретает все более полиэтничный вид, то на Северном Кавказе ситуация обратная. Соответственно специфическими являются и проблемы, связанные с этим процессом.

Для учебных заведений южнороссийских областей и краев актуален поиск наиболее оптимальных форм комплексной (учебной, психоментальной, социокультурной) интеграции некоторой части приехавшей на учебу северокавказской молодежи, для которой плотное «погружение» в среду большого российского города обернулось своего рода культурным шоком, из которого существует несколько путей выхода, в т.ч. и «силовой», через демонстрацию своего превосходства. При всей своей сложности, данная проблема решаема, предполагая целенаправленную совместную работу вузовского руководства, региональных властей и лидеров диаспор. высшая школа юг социальный

Проблема республиканских вузов Северного Кавказа - устойчивое сокращение доли русской (и шире - нетитульной) молодежи в местных вузах. Еще 20 лет назад (конец советского периода) ситуация была существенно иная. Индекс представленности русских студентов в большинстве республиканских вузов превосходил аналогичный показатель титульных национальностей. В 1990-е гг. растянувшийся на десятилетия процесс коренизации республиканского студенчества существенно ускорился С одной стороны, он являлся одним из естественных следствий (и одновременно составных элементов) общей социокультурной «этнизации» республиканской жизни, с другой - выступал результатом нарастающего миграционного оттока русского и русскоязычного населения.. Политическая и социально-экономическая стабилизация начала XXI в. данной тенденции не изменила. Число «нетитульных» учащихся в подавляющем большинстве республиканских вузов продолжает сокращаться. Причем долевое убывание русских в студенческом контингенте местной высшей школы заметно превышает по темпам общую убыль республиканских русских (очевидное свидетельство их постепенной социокультурной маргинализации в республиках). Причем, речь идет о более или менее «благополучных» республиках - Северной Осетии-Алании, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Практически моноэтничным (как и все население данных республик) в настоящее время является студенчество Чечни и Ингушетии, крайне невелико число русских студентов в вузах Дагестана.

Аналогичным образом меняется национальный состав и самих вузовских коллективов, постепенно теряющих присущую им с момента возникновения полиэтничность. Столь ощутимая этнизация республиканской высшей школы не может не отражаться на ее функции социокультурного интегратора, «кузницы» не только квалифицированных профессионалов, но и одного из центральных социальных «инкубаторов» обширной группы носителей «российского интернационализма» (в т.ч. из представителей национальной интеллигенции).

Однако, обозначенная проблема в обозримой перспективе решения не имеет, учитывая позицию центральной российской власти предпочитающей не заниматься всерьез решением «русского вопроса» (суммой проблем связанных с сохранением на Северном Кавказе русского и русскоязычного населения). В этом плане весьма непростая задача стоит перед республиканскими вузами - сохраниться в качестве очагов российской (т.е. прежде всего русской) образовательной и социокультурной традиции, при непрерывном сокращении русского этнического присутствия, как в вузовских коллективах и студенчестве, так и в местных социумах в целом.

Существенно и другое. Изменения этнического состава населения республик требуют определенной корректировки социопрофессиональных предпочтений национальных сообществ. Как известно инженерно-технические кадры республик в значительной мере формировались русскоязычным населением. Устойчивое экономическое развитие республик в настоящее время невозможно без ликвидации кадрового дефицита по широкому ряду инженерных и технических профессий. И можно предположить, что крайняя необходимость в таких специалистах будет исподволь воздействовать на структуру общественных приоритетов титульного населения республиканских социумов, а, следовательно, и на дисциплинарно-отраслевую структуру местной высшей школы.

Самостоятельный вопрос, имеющий отношение не только к структурным аспектам, но к жизнедеятельности южнороссийской вузовской системы в целом - перспективы ее НИР-овского сегмента. Исследовательский сектор региональной высшей школы с начала «нулевых» вплоть до 2008 г. получал все больше финансовых средств для восстановления утраченных масштабов научных разработок. Но и в последние годы, несмотря на мировой кризис 2009-2010 гг. ситуация остается достаточно стабильной, самым существенным образом отличаясь от положения в котором вузовская наука находилась в первое постсоветское десятилетие. Однако одного стабильного финансирования для комплексного восстановления исследовательского сегмента высшей школы Юга России далеко недостаточно. В 1990-е гг. прекратили существование многие региональные научные школы, распалось значительное число творческих коллективов, уехала зарубеж или ушла из науки большая часть продуктивной генерации научного сообщества, не только прекратив в южноросийских центрах свою исследовательскую деятельность, но и оборвав межпоколенную передачу опыта.

До сих пор ощутим и временной перерыв в научно-технологическом развитии отечественной экономики - за 10-15 лет российского кризиса передний край мировых исследовательских разработок ушел далеко вперед, и наверстать отставание крайне сложно. Тем более, когда оно обнаруживается во всех звеньях и на всех стадиях исследовательского процесса: в материально-техническом обеспечении, методологии, уровне подготовки научных кадров и т.д. Сказанное в полной мере относится к высшей школе и всей РФ, и непосредственно Юга России.

Если можно говорить об известной стабилизации в сфере южнороссийской вузовской науки, то достигнута она на новом уровне, в сравнительном отношении более высоком в сфере общественно-гуманитарного знания и более низком - в области естественных и точных наук, в которых были утрачены многие лидирующие позиции советской науки. Но даже в сфере естествознания ситуацию нельзя назвать совсем безнадежной, поскольку на Юге России сохраняется некоторое число научных школ, обладающих международным авторитетом, серьезным кадровым потенциалом и достаточно качественной материально-технической базой.

Итак, несмотря на множество стоящих перед ней проблем, современная высшая школа Юга России располагает значительным ресурсом развития. Масштабный научно-педагогический и инновационный потенциал, позволяет ей занимать вполне достойное место среди вузовских систем других крупных макрорегионов РФ, дает возможность смотреть на будущее южнороссийского вузовского образования с известным оптимизмом.

Размещено на Allbest.ru