Влияние педагогического наследия Я.А. Коменского на учебно-методическое обеспечение в деле подготовки педагогических кадров в России. История и современность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Влияние педагогического наследия Я.А. Коменского на учебно-методическое обеспечение в деле подготовки педагогических кадров в России. История и современность

М.А. Гончаров

Аннотация

педагогический сознание коменский

Автор статьи не пытается преподнести читателям абсолютно новый материал. О чешском просветителе Я.А. Каменском написаны многочисленные статьи, опубликованы монографии, проведены фундаментальные исследования за рубежом и в России. Проследим основные этапы влияния педагогического наследия Я.А. Коменского на учебно-методическое обеспечение в деле подготовки педагогических кадров в России в исторической ретроспективе. Охарактеризуем различные точки зрения на проникновение его педагогической теории в Россию данного периода. Рассмотрим влияние чешского педагога-гуманиста на становление педагогического сознания М.Ю. Лермонтова, А.И. Герцена, Н.И. Пирогова, К.Д. Ушинского, Л.Н. Толстого и др. Проанализируем роль философско-педагогических взглядов Я.А. Коменского, эффективное влияние его идей на учебные книги. Дадим ретроспективный анализ русской педагогической мысли в русле комениологического движения.

В статье рассмотрены идеи актуализации наследия Я.А. Коменского в русле 425-летнего юбилея со дня рождения выдающегося педагога-гуманиста: перевода и публикации на русском языке книги «Матетика», создание Пансофического общества им. Я.А. Коменского, в задачу которого будет входить: перевод и научное издание всех трудов Я.А. Коменского на русском языке; обоснование построения панпедической (всеобщего воспитания) школы, Я.А. Коменского; реализация идеи «Материнская школа», создание профессионального сообщества педагогов и всех участников образовательного процесса (принимая во внимание концепцию развития МПГУ).

Материал статьи позволяет задуматься о том, что проблема введения в научный оборот в России наследия Коменского сегодня еще более актуальна, чем ранее. Мучительный и трудный переход к гражданскому обществу немыслим без формирования адекватного «нового человека>>, без более активного включения школы в этот процесс, без переформулирования ее целей -- общественного воспитательного идеала. И здесь философские и особенно педагогические работы, Коменского, содержащие характеристики человека переходной эпохи и начинающегося гражданского общества, как нельзя более насущны.

Ключевые слова: Коменский, учебная книга, дидактика, педагогическая печать, пансофическая школа, славянская литература, панпедия (всеобщее воспитание).

Abstract

The author of the article does not try to present the readers with absolutely new material. Numerous articles have been written, monographs have been published and investigations have been conducted about the Czech educator abroad and in Russia. We will track the main stages of influences of pedagogical heritage of J.A. Comenius on educational and methodical support in training teachers in Russia in a historical retrospective. Let's characterize various points of view on the penetration of his pedagogical theory into Russia of this period. The article considers the influence of the Czech humanist teacher on the formation of the pedagogical consciousness of M.Yu. Lermontov, A.I. Herzen, N.I. Pirogov, K.D. Ushinsky, L.N. Tolstoy and others. Let us analyze the role of the philosophical and pedagogical views of Ya.A. Comenius and the effective influence of his ideas on educational books. We will give a retrospective analysis of Russian pedagogical thought in line with the Comenius movement.

The article presents the ideas of the actualization of the heritage of Ya.A. Comenius in the mainstream of the 425th anniversary of the birth of an outstanding humanist pedagogue: the translation and publication in Russian of the book “Mathika”, the creation of the Ya.A. Comenius Pan- sophic Society which task includes the following: translation and scientific publication of all the works of Ya.A. Comenius into Russian; substantiation of the construction of the panpedia (universal learning) school of Comenius; the implementation of the idea of the “Maternal School”, the creation of a professional community of educators and all participants in the educational process (taking into account the concept of development of Moscow Pedagogical State University).

The material of the article makes it possible to reflect on the fact that the problem of introducing the legacy of Comenius into the scientific revolution in Russia today is even more urgent than before. The painful and difficult transition to civil society, which we are now experiencing, is inconceivable without the formation of an adequate “new man”, without more active involvement of the school in this process, without reformulation of its goals -- the public educational ideal. And here the philosophical and especially the pedagogical work of Comenius, containing the characteristics of a person in the transition era and the beginning of civil society, are as urgent as possible.

Keywords: Comenius, textbook, didactics, pedagogical press, pansophic school, Slavic literature, panpedia (universal learning)

Истинное значение каждого гениального ученого, писателя или художника определяется не только его вкладом в свою национальную культуру, но и теми плодотворными импульсами, которые получают от его творческого наследия науки и искусства других народов. В этой связи интересно проследить, хотя бы в самых общих чертах, историю восприятия сочинений великого чешского мыслителя и писателя в России, причем не только педагогических и литературно-художественных, но философских и других трудов в их отношении ко всей русской культуре.

«Сим для выгоды и пользы российского юношества предлагается книга, называемая Видимый свет, сочиненная Иоанном Амосом Коменским на пяти языках. В оной преподается и показывается основательное наставление для употребления правила просвещающего и исправляющего теоретическую силу души, как самым легким образом и способом через вещи, чувствам подлежащие, не только ум просвещать и распространять, но и остроумие в детях от времени до времени изощрять и умножать должно... Достиг ли Коменский в своем сочинении до своего намерения, о том я рассуждать оставлю. Однако то, по крайней мере, известно, что он наилучший способ избрал и наилучший род учения предпринял по употреблении чувства для выгоды и приращения добродетели и премудрости», -- так писал в XVIII веке автор предисловия к первому русскому изданию Яна Амоса Коменского [1, с. 1]. Из приведенного отрывка видно, сколь высоко ценился Коменский в России более чем двести лет тому назад. Однако знакомство русских с наследием Коменского началось значительно раньше того времени, когда в Москве была издана первая его книга.

Есть основания полагать, что имя Коменского и его труды были известны в России еще при его жизни. Русские посольства, по крайней мере, три раза посетили Прагу в середине XVII века (1654, 1658, 1663). Маловероятно, чтобы при этом они ничего не слышали о выдающемся чешском культурном деятеле, которого тогда уже знала вся Европа. В пользу сделанного предположения говорит и другое. Именно в XVII веке значительно усиливаются культурные связи Московского государства с Западом. Особенно значительным, как известно, было тогда литературное общение с Польшей, где долгие годы Коменский жил и работал. И наконец, еще один довод: XVII век явился временем оживления и развития школьного дела в России. Открытая в 1631 г. Киево-Могилянская академия становится крупным центром восточнославянской образованности, вслед за ней возник целый ряд школ при монастырях (Чудовом, Спасском и др.) в Москве. Во всех этих учебных заведениях изучался славянский, греческий и латинский языки, разного рода словесные науки, включавшие риторику и философию. Вряд ли учителя русских школ, в большинстве своем выходцы с Украины, могли пройти мимо педагогических и других сочинений Коменского.

Если о знакомстве с трудами Коменского в России при его жизни (то есть до 1670 г.) можно говорить в какой-то мере лишь предположительно, то в последующие годы (конец XVII века) это подтверждается бесспорными фактами. Среди сгоревших в 1812 г. во время пожара в Москве книг, учтенных в «Каталоге славяно-российским рукописям» профессора Ф.Г. Буазе, был «Комениев Мир в лицах, напечатанный на пяти языках, 1679 года». Об этом сочинении в «Каталоге» говорится: «На полях написан к тому Российский перевод рукою того же времени...» [2, с. 36]. В фонде Российского государственного архива древних актов (РГАДА) библиотеки Синодальной типографии имеется книга Коменского “Orbis pictus”, изданная на латинском и немецком языках в 1682 г. в Нюрнберге, с рукописной пометкой «А 1695». На вклеенных в нее чистых листах есть русский перевод ряда глав. Кроме того, две книги Коменского -- «Обозрение реформированной во славу божию физики» (на лат. яз., 1633) и латино-франко-германопольский “Oibis pictus” (Прессбург, 1667) -- также с вплетенными листами, пометками и упражнениями, были обнаружены в библиотеке Академии наук в Петербурге. Таким образом, в конце XVII века в России не только знали педагогические сочинения Коменского, но и активно пользовались ими в учебных целях.

О том же, то есть об использовании, но несколько другом, педагогических трудов Коменского в России конца XVII века, позволяют говорить некоторые общие места с «Великой дидактикой» в произведениях Симеона Полоцкого «Обед душевный» (1681) и «Вечеря душевная» (1683), а также определенная близость с «Миром в картинках» иллюстрированного «Букваря» (1692) Кариона Истомина.

Есть и другие свидетельства. Это относится к «Букварю» Федора Поликарпова (1701) и «Арифметике» Леонтия Магницкого (1703). На титульных листах этих изданий помещен тот же, в сущности, эмблематический рисунок, что и на “Чапиа Н^иагит ге8вга1а” (1643) Коменского. Разница лишь в том, что латинский текст передан в них по-русски: «Яко цвет сельный, тако цветет человек». Как полагает А. Чума, в данном случае имеет место не символическое изображение «цветов премудрости», а эмблематическое раскрытие мысли о том, что человек -- часть природы и поэтому должен непринужденно следовать ее законам, учиться у нее, видеть в ней своего воспитателя [3, с. 16-17]. Иными словами, в рисунке и подписи был выражен один из основополагающих принципов Коменского -- принцип природосообразности в воспитании и обучении, который, как можно думать, разделяли авторы русского «Букваря» и «Арифметики».

Дальнейшее знакомство с сочинениями Коменского в России, но уже иного характера, связано с просветительской деятельностью Петра I, одним из советников которого во время поездки за границу в 1697 г. был поздний ученик чешского педагога, голландский дипломат, друг Лейбница и амстердамский бургомистр Н. Витсен. Общение с последним не замедлило сказаться. В 1703 г. по поручению Петра I плененный русскими войсками лютеранский пастор Эрнст Глик (или Глюк, 1652--1705), открыл в Москве на Покровке в доме боярина Василия Нарышкина первоначальную гимназию для разночинцев. В 4-м пункте программы этой гимназии в качестве одной из основных учебных книг Глик упоминает “ Janua linguarum” Коменского («Яниу латинскую»). Есть сведения, что по «велению Петра» Гликом переводились “Orbis Pictus” и “Janua”. В 1710е гг. по новому заданию Петра I русские студенты вместе с иезуитами переводят в Праге для России ряд шкальных книг, в том числе “Orbis sensualium pictus” («Мир видимых вещей в картинках») и “Janua linguarum reserata” («Открытая дверь языков») Коменского. Однако по неизвестным причинам в русской печати названные сочинения чешского педагога тогда не появились. Это случилось несколько позже, во второй половине XVIII века. В 1768 г. в Московском университете было подготовлено и издано одно из самых популярных произведений Коменского -- упоминавшийся выше «Видимый свет на латинском, российском, немецком, италианском и французском языках...». Вскоре за изданием первого перевода “Oibis pictus” последовали другие. Три раза эта книга вышла в 1788 г.: один раз в Москве (типография Н.И. Новикова) и два -- в Петербурге (типография Академии). Пятый раз в ХУШ веке ее снова издали в Петербурге в 1793 г. Петербургские издания несколько отличались названиями -- «Зрелище Все- ленныя, на латинском, российском немецком, языках...», «Зрелище Все- ленныя, на французском, российском и немецком, языках...», -- и были сопровождены иллюстрациями. В подготовке петербургских изданий принял участие известный школьный деятель и педагог екатерининской эпохи, серб по происхождению, выходец из венгерской части Австрии Ф. Янкович де Мериево. Сколь велика была популярность книги Коменского в России, свидетельствует то, что по «Уставу народных училищ Российской Империи» 1786 г. она была введена в качестве основного пособия для изучения иностранных языков.

Однако еще задолго до этого с сочинениями Коменского были знакомы такие русские ученые и деятели петровского времени, как ректор Киевской академии, а затем епископ новгородский Феофан Прокопович, занимавший при Петре I видные должности голландский мастер Андрей Виниус, епископ рязанский Гавриил, фельдмаршал Я.В. Брюс, дипломат А.А. Матвеев и другие, личные библиотеки которых содержали книги Коменского, в частности “Janua linguarum”. Особенно примечательна в этом отношении библиотека Феофана Прокоповича. Наряду с “Oibis pictus” (1 экз.), “Janua linguarum” (6 экз.), “Lexicon januale” (2 экз.) в ней имелись также “Prodromus pansophiae” (1 экз.), “Lux in tenebris” (2 экз.) -- всего 12 книг Коменского. Как видно, кроме учебных изданий, Прокоповича интересовали и пансофические труды чешского мыслителя и опубликованные им с собственным предисловием пророчества.

К числу русских читателей Коменского принадлежал позже и М.В. Ломоносов, которого особенно интересовала книга “Orbis pictus”, имевшаяся в его библиотеке. С именем Ломоносова было связано и первое ее русское издание 1768 г. Именно он возглавлял группу русских профессоров Московского университета, инициаторов этого издания, и, подобно Коменскому, выступал за первоначальное изучение родного языка и лишь последующее освоение языков иностранных. Прекрасно зная латынь и осознавая ее пользу, он возражал против того, чтобы она противопоставлялась языку русскому и мешала полному овладению им.

Выдающийся русский просветитель XVIII века Н.И. Новиков также был не только читателем и издателем Коменского, но и последователем его педагогики. В этом убеждает статья Новикова «О воспитании и наставлении детей» (раздел «О образовании разума»), написанная в 1783 г., а также издание им по примеру Коменского книг для детей.

Надо заметить, что “Orbis pictus” -- не единственное произведение Коменского, издававшееся в России в XVIII веке. Долгое время считавшиеся принадлежащими Н.Н. Бантыш-Каменскому «Правила благопристойности, для преподавания обучающемуся юношеству» (СПб., 1792 г.) оказались переводом произведения Коменского “Piaecepta morum” («Правила поведения»).

О широком распространении сочинений Коменского (издания XVII -- начала XVIII века) в России в XVIII веке, а следовательно, и его идей, красноречиво говорит наличие большого количества книг чешского мыслителя и педагога в русских библиотеках. Только в Петербурге и Москве их около ста пятидесяти. Одна лишь Российская государственная библиотека имеет свыше шестидесяти разных произведений Коменского, появившихся при его жизни и на рубеже ХVII--ХУШ веков. Многие из дошедших до нас экземпляров старых изданий книг Коменского отмечены следами их интенсивного использования в XVIII веке (расцвеченные картинки, вплетенные листы с рукописными русскими переводами каких-то разделов, владельческие надписи и т.д.).

Существенно, что и в начале XIX века русские переводы Коменского не утратили своего практического значения. Достаточно отметить, что «Зрелище Вселенныя...» было учебником таких выдающихся деятелей русской культуры, как М.Ю. Лермонтов, А.И. Герцен, знаменитый хирург Н.И. Пирогов. Интересным эпизодом из истории русско-польских культурных отношений явилось издание в Варшаве в 1841 г. книги “Rossyisko-Polski Komeniusz” («Русско-польский Комений») -- пособия для изучения русского и польского языков, опиравшегося на опыт Коменского и включавшего в себя в переработанном виде материалы из его «Мира в картинках».

Начиная с XVIII века и до настоящего времени самые различные произведения Коменского неоднократно переводятся и издаются в России.

В 1875--1877 гг. появился первый русский перевод «Великой дидактики», в 1896 г. -- «Лабиринта мира и рая сердца». Неоднократно еще в XIX веке выходили «Избранные сочинения» чешского мыслителя-педагога.

Крупнейшие русские педагоги прошлого, в частности К.Д. Ушинский, творчески использовали идеи и опыт Коменского в своей работе. Об этом свидетельствует, например, «Предисловие» русского педагога к работе «Человек как предмет воспитания», в котором он, подобно Коменскому, подчеркивает образовательное и воспитательное значение изучения языков, в основу которого должно быть положено постижение реального мира. Опыт Коменского, его книга «Мир в картинках», помогли Ушинскому при создании им его известного учебника «Родное слово».

Не прошел в своих педагогических исканиях мимо Коменского и Л.Н. Толстой. В статье «О задачах педагогики» (1860-е гг.) он писал: «...История педагогики, которую я назову скорее историей (образовательных) теорий воспитания, есть история стремлений человеческого ума от идей образования (идеального человека), независимо от потребностей человека, к представлению свободного воспринимания науки, от образования идеального человека к образованию известного человека. Этот ход можно проследить со времени возникновения наук через Лютера, Бако, Руссо, Комениуса, Песталоцци до новейшего времени» [4, с. 383]. Однако русскую общественность Коменский интересовал не только как педагог, но и как писатель, мыслитель и культурный деятель.

Мы не знаем точно фактического материала всех курсов по истории литературы, прочитанных в XIX веке русским студентам первыми профессорами-славистами. Однако нет сомнения, что Коменскому, как писателю, отводилось в них должное место. В таком предположении утверждает сохранившийся конспект лекций по чешской литературе, читавшихся в 1850-1860-е гг. в Казанском университете В.И. Григоровичем. В нем приводится довольно полная биография Коменского, сказано, что «.. .он подлежит к всемирной истории» и «как великий педагог», и «как писатель, превзошедший всех полнотой и художественным расположением сочинений» [5, с. 33]. В конспекте подробно освещены место и роль Коменского в развитии славянской культуры и литературы, говорится о необычайной популярности его сочинений в Европе и Азии.

Одним из первых русских ученых, обратившихся к рассмотрению деятельности Коменского, как видного представителя славянской литературы XVII века, был двоюродный брат Н.Г. Чернышевского А.Н. Пыпин. В книге «Обзор истории славянских литератур» (1865) он приводит биографию Коменского и специально останавливается на «Лабиринте мира», называя это произведение «национальным», «принадлежащим к числу самых ценных и уважаемых вещей чешской литературы». По определению Пыпина, «Лабиринт мира» -- «последний результат гуситского движения», заканчивающий старый период чешской истории. «Эта книга. отвечала народному настроению». Отмечая большое общественно-литературное значение «Лабиринта», он подтверждает это словами из песни чешских изгнанников XVII века [6, с. 320].

В 1871 г. в России впервые вышла крупная антология произведений славянских поэтов «Поэзия славян». В написанной для нее статье «Чешская литература» известный славист А.Ф. Гильфердинг характеризует Коменского как писателя, который по глубине ума и поэтическому таланту превышает лучших представителей так называемого «золотого века», то есть чешских писателей XVI века.

В дальнейшем многие русские авторы рассматривали литературное наследие Коменского, в частности П.О. Морозов в третьем томе «Всеобщей истории литературы» под редакцией В. Корша и А. Кирпичникова (1888). Он пишет, что именно Коменский был тем, кто «сберег умственное наследие, завещанное Чехии Гусом и Петром Хельчицким». Знаменитый «Лабиринт мира» был любимой книгой чешского народа, он «представляет аллегорическую картину человеческой жизни. Автор имел целью разоблачить пороки и недостатки всех сословий и исполнил это, никого не забывая, с замечательным остроумием и юмором».

В ноябре 1870 г. исполнилось 200 лет со дня смерти Коменского. Эта дата не прошла незамеченной в России. Одним из откликов на нее явилась речь старейшего в то время русского слависта В.И. Григоровича, прочитанная им 26 ноября в Новороссийском университете в Одессе. В ней отмечалось осуществление Коменским важной филологической задачи -- обнаружение «необходимости народных языков при изучении чужих» [5, с. 38].

Подлинным триумфом Коменского в России явился 1892 г., когда по всей стране с необычайной широтой отмечалось 300-летие со дня его рождения. О масштабах проходивших торжеств позволяет судить тот факт, что книги о Коменском вышли тогда не только в Петербурге и Москве, но и в Киеве, Харькове, Тифлисе, Казани, Нижнем Новгороде, Витебске, Одессе. Юбилей Коменского отмечался повсюду. В юбилейной и после юбилейной русской литературе о Коменском четко прозвучали мысли о том, что он -- крупная величина не только в области педагогики, но и литературы, истории мысли, науки, просвещения и всякой образованности вообще. В этой связи внимание русских авторов привлекают самые различные труды Коменского.

Особая заслуга в популяризации трудов Коменского и разного рода сведений о нем принадлежит Педагогическому музею военно-учебных заведений в Петербурге. В 1892 г. в нем было торжественно отмечено 300-летие со дня рождения Коменского. 18 марта в большой аудитории музея состоялось многолюдное собрание, на котором выступали с речами видные русские педагоги Л.Н. Модзалевский, С.И. Миропольский и др. Во время юбилея в целях издания и популяризации трудов великого чешского педагога при музее был организован специальный «Отдел Коменского», руководителем которого был избран С.И. Миропольский, автор одной из первых крупных русских комениологических работ. На заседаниях «Отдела Коменского» заслушивались самые различные сообщения. Среди докладчиков были Л.Н. Модзалевский (читал свои переводы из книги Коменского “Schola ludus”), А.Д. Вейсман (о сочинении Коменского «Путь к свету»), М.А. Холодняк (о произведении Коменского “Faber fortunae” -- «Всяк кузнец своего счастья»), И.И. Квачала (о неизвестных сочинениях и письмах Коменского).

Сколь большим стал интерес к Коменскому на рубеже XIX--XX веков, в какой-то мере свидетельствует появившаяся в 1911 г. в Москве беллетризованная биография Коменского, автором которой был известный популяризатор Н.А. Рубакин. Итак, можно сказать, что к XX веку Коменский становится достоянием самых широких кругов русского образованного общества.

Буржуазные реформы 1860-х гг., начавшийся переход к гражданскому обществу были невозможны без глубокой перестройки школьной системы, без создания полноценной демократической системы образования, которая включила бы в орбиту своей деятельности основную часть народа -- крестьянство. Быстро расширяющейся после школьной реформы 1864 г. сфере народного образования, новому корпусу учителей необходим научный фундамент. Начинается длительный этап активного перевода на русский язык и освоения теоретических педагогических работ Коменского. На первом месте здесь, безусловно, стоит «Великая дидактика» -- с 1875 по 1913 год она издавалась в общей сложности 14 раз, 5 раз с 1869 по 1911 г. издавалась «Материнская школа», 4 раза -- «Законы благоустроенной школы», отдельными изданиями выходят «О культуре природных дарований» и «Школа -- театр». Педагогическая потребность в Коменском столь велика, что в 1890-е годы несколько раз выпускаются его «Избранные педагогические сочинения». Характерна выборка переведенных работ -- в совокупности они целостно охватывают все этапы воспитания и все ступени деятельности школы: семейное воспитание, начальную школу, сущность содержания образования в средней школе, дидактику начальной и средней школы и проблемы воспитания, принципы организации школьной системы (школоведение) и т.д. Коменский, его педагогическая система входят во все учебники педагогики. Таким образом, в России последней трети XIX -- начала XX века. Коменский -- прежде всего, учитель учителей.

Помимо того, русское общество проявляет интерес и к другим частям его обширного наследия: четырьмя изданиями во фрагментах и полностью выходит его «Лабиринт света и рай сердца», а также отрывок из “ипит песеййатшт”.

Министерство народного просвещения царской России не справилось с задачей создания целостной школьной системы и всеобщего обучения молодежи. Эта проблема после 1917 г. перешла по наследству новой власти. Проблема осталась, следовательно, должна была остаться потребность в педагогике Коменского. Правда, в эпоху социально-педагогических экспериментов 1920-х годов педагогика Коменского находится в тени. Однако с поворотом в 1930 г. от экспериментов к жесткому курсу на создание необходимой унитарному тоталитарному государству единой централизованной государственной школьной системы с всеобщей обязательной начальной школой ситуация кардинально меняется. И в высшей степени показательно, что с этого момента резко усиливается интерес к педагогической теории Коменского. Потребность эта увеличивается в послевоенные годы в связи с окончательным переходом в 1949 г. к всеобщему обязательному основному семилетнему образованию.

В канун войны -- в 1939--1941 гг. под редакцией А.А. Красновского выходит трехтомное издание «Избранных педагогических сочинений» Я.А. Коменского. В его составе классический цикл: “Orbis pic ms”, «Великая дидактика» и весь круг малых дидактических работ. Были, впрочем, добавлены и две новые работы, ранее не переводившиеся -- «Предвестник всеобщей мудрости» и «Похвала истинному методу». В 1955 г. «Избранные педагогические сочинения» Я.А. Коменского под редакцией А.А. Красновского в несколько видоизмененном составе выходят повторно. Коменский опять учитель учителей, фундамент теоретико-педагогической подготовки преподавательского корпуса школы.

Затем издание сочинений Коменского прерывается на два с лишним десятилетия. Если отвлечься от единичных эпизодических публикаций (в 1963 г. в сборнике «Трактаты о вечном мире» выходит отрывок из «Панортозии», в 1970 г. впервые публикуется «Об искусном пользовании книгами», несколько позже небольшой фрагмент из «Всеобщего совета» включается в «Антологию чешской и словацкой философии»), то следующий совершенно новый этап обращения к Коменскому следует обозначить началом 1980-х годов.

В 1982 г. выходит в свет подготовленный совместным советско-чехословацким коллективом двухтомник «Избранных педагогических сочинений» Я.А. Коменского. Его содержание нетрадиционно -- оно было значительно шире «чисто» педагогического и несло в себе зародыш нового, всеобъемлющего подхода к наследию Коменского, попытку синтетического, целостного представления о нем не только как о великом педагоге, но и как о великом социальном мыслителе и философе нового времени. Этот более широкий, педагогический контекст не просто «высветил» новые грани наследия Коменского. Он показал его вклад в строительство целостной современной картины мира, общества и человека, представил его как предтечу просветительства, угадавшего глубинную взаимосвязь развития общества и развития человека и попытавшегося выстроить механизм развития общества через развитие человека. В этом качестве Коменский действительно предстает, наконец, как «учитель народов».

Приближавшийся 425-летний юбилей Коменского (2017) актуализировал интерес к этим новым граням его творчества, прежде всего к его философским и этическим произведениям. Возникает замысел полного перевода и публикации на русском языке книги «Матетика», создание Пансофического общества им. Я.А. Коменского, в задачу которого будет входить: перевод и научное издание всех трудов Я.А. Коменского на русском языке, обоснование построения панпедической (всеобщего воспитания) школы Я.А Коменского, реализация идеи «Материнская школа», создание профессионального сообщества педагогов и всех участников образовательного процесса (принимая во внимание концепцию развития МПГУ).

Между тем, проблема введения в научный оборот в России этой части наследия Коменского сегодня еще более актуальна, чем ранее. Мучительный и трудный переход к гражданскому обществу, который мы сегодня переживаем, немыслим без формирования адекватного «нового человека», без более активного включения школы в этот процесс, без переформулирования ее целей -- общественного воспитательного идеала. Философские и особенно педагогические работы Коменского, содержащие характеристики человека переходной эпохи и начинающегося гражданского общества, как нельзя более насущны.

Список источников и литературы

1. Шаден, И.Т. Иоанна Амоса Комения. Видимый свет на латинском, российском, немецком и французском языках [Текст] / И.Т. Шаден. -- М., 1768.

2. Строев, П.М. Каталог славяно-российских рукописей, Синодальной библиотеки, из книг Ф.З. Баузе, принадлежащих Ивану Никитичу Царскому [Текст] / П.М. Строев. -- М., 1836.

3. Чума, А. Ян Амос Коменский и русская школа (до 70-х гг. XVIII века) [Текст] / А. Чума. -- Братислава, 1970.

4. Толстой, Л.Н. Полное собрание сочинений. Т. 8 [Текст] / Л.Н. Толстой. -- М., 1936.

5. Григорович, В.И. А. Коменский, славянский педагог-реалист XVII столетия [Текст] / В.И. Григорович. -- Одесса, 1870.

6. Пыпин, А.Н. Обзор истории славянских литератур [Текст] / А.Н. Пыпин, В.Д. Спасовин. -- СПб., 1865.

References

1. Chuma A., Jan Amos Komenskij i russkaja shkola (do 70-h godov XVIII veka), Bratislava, 1970. (in Russian).

2. Grigorovich V.I., A. Komenskij, slavjanskij pedagog-realist XVIIstoletija, Odessa, 1870. (in Russian).

3. Pypin A.N., Spasovin V.D., Obzor istorii slavjanskih literatur, St. Petersburg, 1865. (in Russian).

4. Shaden I.T., Ioanna Amosa Komenija. Vidi- myj svet na latinskom, rossijskom, nemeckom i francuzskom jazykah, Moscow, 1768. (in Russian).

5. Stroev P.M., Katalog slavjano-rossijskih ru- kopisej, Sinodal'noj biblioteki, iz knig F.Z. Bauze, prinadlezhashhih Ivanu Nikitichu Carskomu, Moscow, 1836. (in Russian).

6. Tolstoj L.N., Polnoe sobranie sochinenii, Vol. 8, Moscow, 1936. (in Russian).

Размещено на Allbest.ru