Статистическое исследование университетской профессуры в Российской империи

49

Харьковский

-

23

36

45

Санкт-Петербургский

-

6

24

58

Св. Владимира

-

0

21

36

Новороссийский

-

-

-

9

Варшавский

-

-

-

0

По факультетам/группам наук

Историко-филологический

33

23

36

31

Юридический

11

23

43

45

Физико-математический

67

35

36

39

Медицинский

38

39

36

47

Богословский

-

28

22

33

Отклонения от нормы в меньшую сторону связаны, на наш взгляд, с начальной фазой развития университета. Так, ясно, что в 1802-1835 гг. у только что основанных Дерптского, Казанского, Харьковского и Санкт-Петербургского университетов было меньше возможностей для подготовки профессоров из своих студентов, чем у тех, где учебный процесс уже давно развивался, то есть у Московского или Виленского университетов (последний наследовал традиции существовавшей с XVIII в. Главной Виленской школы). То же самое можно сказать и относительно университета Св. Владимира в 1836-1863 гг., а также Новороссийского и Варшавского университетов в последующий период. И тем не менее весьма характерно, что последние практически не готовили профессуру из собственных рядов. Учитывая то, что уже было сказано относительно данных университетов, можно сделать вывод, что молодые ученые переходили туда из других университетов (как штатные доценты или приват-доценты), получали за сравнительно короткое время (около 4 лет) профессуру, после чего вскоре покидали эти университеты, продолжая карьеру в других.

Следует также отметить прямую корреляцию между табл. 7 и верхней частью табл. 9. Она означает, что те выпускники университетов, которые шли к получению в них профессуры, не могли миновать младших преподавательских должностей. Таким образом, фактически вся их ученая карьера оказывалась связана с одним университетом. Однако еще раз повторим, что доля таких ученых в общем составе профессоров в среднем не превышала половины.

Подводя итог проведенного в данной статье исследования (в котором были использованы далеко не все показатели, имеющиеся в базе данных; так, за пределами статьи остался анализ получения профессорами ученых степеней), еще раз обозначим его общие выводы.

Профессура российских университетов до 1884 г. представляет собой значительный по составу корпус из более чем 1200 ученых. В значительной степени его облик определялся Московским университетом, где служил почти каждый четвертый профессор рассматриваемой эпохи. В социальном происхождении профессоров обращает на себя внимание значительная доля иностранцев, но с течением времени постоянно нарастает и доля выходцев из дворянства, при этом с сохранением регулярного притока профессоров, происходивших из духовенства и низших сословий.

Большинство профессоров представляли науки историко-филологического и физико-математического факультетов. Хотя в отдельных университетах (прежде всего, в Московском) велика была и роль медиков, в других университетах их вообще не было; профессора-юристы же всегда находились в относительном меньшинстве. Кроме того, в российских университетах присутствовала незначительная по количеству, но существенная для общей картины доля профессоров, преподававших богословские науки.

Анализ динамики вступления в профессуру позволил выделить в рассматриваемой эпохе по крайней мере три основных этапа, сформированные последствиями университетских реформ начала XIX столетия, 1830-х и 1860-х гг. От одного этапа к другому многие параметры профессуры менялись, при этом были и такие, что оставались сравнительно стабильными.

В среднем российский ученый становится профессором в возрасте от 32 до 37 лет, но определенное их количество -- даже моложе 30 лет, причем особенно существенной была доля молодых профессоров в первой половине XIX в. С 1860-х гг. в университетах наладился массовый процесс подготовки способных выпускников к профессуре. Именно его регулярность и обеспечивала (в обычном случае) тридцатилетним ученым получение профессорской должности, но в то же время прекратила явление, когда на кафедру всходили молодые люди в 22-24 года (что иногда встречалось в первой трети XIX в.).

Благодаря той же тенденции постоянно увеличивалась доля профессоров, «выращенных» на младших университетских должностях. В 1860-1880-х гг. таких уже было подавляющее большинство в Московском, Казанском, Харьковском и Санкт- Петербургском университетах. В то же время в среднем лишь менее половины профессоров были выпускниками своих университетов, то есть университеты (за исключением Московского) не замыкались сами на себя, а их молодая поросль проявляла мобильность в поиске должностей где-либо еще. Некоторые университеты (такие как Новороссийский и Варшавский) изначально были ориентированы на прием ученых из других мест. И лишь Московский университет, сформировавший во второй половине XIX в. собственные научные школы почти по всем кафедрам, самостоятельно обеспечивал подготовку своих преподавательских кадров практически со студенческой скамьи и до самой профессуры.

С введением устава 1863 г. важное значение для подготовки профессоров получила приват-доцентура. В последующий период около четверти профессоров были произведены в свои должности непосредственно из приват-доцентуры, что являлось особенно типичным для Петербурга, Казани, Киева и Одессы, тогда как в Москве и Харькове для получения профессуры необходимо было сперва стать штатным доцентом.

Срок службы на профессорских должностях в отдельно взятом университете от периода к периоду увеличивался, и лишь в начале XIX в. преобладало сравнительно краткое пребывание профессора на кафедре. При этом суммарно около трети профессоров служили в университете до самой кончины.



Заключение

профессура россия университетский статистический

Помимо общих явлений, анализ базы данных позволил обнаружить многочисленные частные аспекты (некоторые из них ранее отмечались в историографии), например смену за короткое время первого состава профессоров университета Св. Владимира и набор туда новых молодых профессоров. Стоит выделить очевидный факт, что практически все университеты в различные периоды имели свои особенности. Так, Дерптский университет в первой половине XIX в. развивался в качестве одного из самых привлекательных университетов Российской империи (что видно по основным параметрам его профессуры), но не занимался «выращиванием» своих профессоров, а в соответствии с немецкими традициями ориентировался на их привлечение со стороны. Однако в последней трети XIX в. эти особенности уже выводят Дерптский университет из числа лидеров и переводят в ту же группу, к которой с самого основания принадлежали Новороссийский и Варшавский, а также примкнувший к ним Казанский университет. В 1860-1880-х гг. в названных университетах профессора менялись чаще всего, поскольку ученые начинали здесь свою карьеру с тем, чтобы перейти дальше в другие российские (а в случае Дерпта -- также в другие немецкие) университеты. Тенденция расслоения университетов на различные группы по типу карьер их профессоров будет развиваться и после 1884 г., но это должно послужить предметом отдельного исследования.



References

1. Andreev A. Yu. Russian universities of the 18th -- first half of the 19th centuries in the context of European university history. Moscow, Znak Publ., 2009, 640 p. (In Russian)

2. Andreev A. Yu. Mobility of professors in the university system of the Russian Empire in the 19th -- early 20th century. Vestnik Provoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Ser. II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, 2020, iss. 97, pp. 68-93. (In Russian)

3. Bushueva L. A. Everyday life of a university professor in Kazan, 1863-1917. Kazan, Izdatel'skii tsentr innovat- sionnykh tekhnologii, 2012, 288 p. (In Russian)

4. Gribovskii M. V. Faculty of the imperial universities as a social and professional group of Russian society. 1884 -- February 1917: dis. ... d-ra ist. nauk. Tomsk, Tomsk State University Press, 2018, 804 p. (In Russian)

5. Dvornichenko A. Yu., Rostovtsev E. A., Barinov D. A. The department of Russian history at St. Petersburg University (1821-1917): a group portrait. Vestnik of Saint Petersburg University. History, 2016, iss. 3, pp. 46-56.

6. Dvornichenko A. Yu., Rostovtsev E. A., Barinov D. A. Essay on a collective portrait of historians of the Capital University of the Russian Empire. Vestnik of Saint Petersburg University. History, 2019, iss. 1, pp. 24-52. (In Russian)

7. Ivanov A. E. Scientific merit of the Russian Empire. 18th -- early 20th century. Training and scientific certification of professors and teachers of higher education. Moscow, Novyi Khronograf Publ., 2016, 656 p. (In Russian)

8. Ivanova E. V. What can a unified database on the professoriate of pre-revolutionary Russia give to researchers of academic mobility. Sotsiologiia v deistvii -- 2014. Izbrannye materialy 6th sotsiologicheskoi mezh- vuzovskoi konferentsii studentov i aspirantov. St. Petersburg, [s. n.], 2014, pp. 131-141. (In Russian) Ivanova E. V An attempt to build a causal model of personnel dynamics for the teaching staff of pre-revolutionary Russia. Sotsiologiia v deistvii -- 2015. Izbrannye materialy 7th sotsiologicheskoi mezhvuzovskoi konferentsii studentov i aspirantov. St. Petersburg, [s. n.], 2015, pp. 118-136. (In Russian)

9. Kostina T. V Revision of the staff of Russian universities in 1835-1837. Uroki istorii -- uroki istorika: k 80-le- tiiu Iu. D. Margolisa (1930-1996). St. Petersburg, Nestor-History Publ., 2012, pp. 234-242. (In Russian) Kostina T. V., Kupriianov A. V. Growth or stagnation? Historical dynamics of the growth patterns of University of Dorpat (1803-1884). Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Istoriia, 2016, no. 3, pp. 31-45. Kostina T. V., Kupriianov A. V. Personnel policy of superintendents of Kazan educational district and dynamics of age structure of Kazan University professors in 1804-1884. Uchenye zapiski Kazanskogo universiteta. Ser. Gumanitarnye nauki, 2017, iss. 159, no. 4, pp. 925-941. (In Russian)

10. Kozakova V. S. Collective biography of professors -- a new path in the social history of Russian universities. Klio, 2001, no. 1, pp. 254-258. (In Russian)

11. Kupriianov A. V. From prosopography of university professors to the digital footprint of a philosophical steamer: “Average data” and formal approaches in the history of science. Topos. Filosofsko-kul'turolo- gicheskii zhurnal, 2017, no. 1-2, pp. 111-137. (In Russian)

12. Loskutova M. V. Geographic mobility of professors and teachers of Russian universities in the second half of the 19th century: problems and preliminary results of the study. “Byt' russkim po dukhu i evropeitsem po obrazovaniiu”. Universitety Rossiiskoi imperii v obrazovatelnom prostranstve Tsentralnoi i Vostochnoi Evropy 18th -- nachala 20th v. Moscow, Political Encyclopedia Publ., pp. 183-221. (In Russian)

13. Maurer T. Hochschullehrer im Zarenreich. Ein Beitrag zur russischen Sozial- und Bildungsgeschichte. Kцln, Weimar, Wien, Bцhlau Verlag, 1998, 959S.

14. Niks N. N. Moscow professoriate in the second half of the 19th -- early 20th centuries: the sociocultural aspect.Moscow, Novyi Khronograf Publ., 2008, 303 p. (In Russian)

15. Petrov F. A. Formation of the system of university education in Russia. Vol. 3: University professoriate and the preparation of the Statute 1835. Moscow, Moscow University Press, 2003, 480 p. (In Russian)

16. Piskunov I. V Legal status of Russian privat-docents (1803-1884). Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Ser. I: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, 2014, iss. 59, pp. 98-116. (In Russian)

17. Rostovtsev E. A. Capital University of the Russian Empire: Academic Estate, Society and Power (second half of the 19th -- early 20th centuries). Moscow, Political Encyclopedia Publ., 2017, 903 p. (In Russian) Staferova E. L. A. V. Golovnin and liberal reforms in education (first half of the 1860s). Moscow, Kanon+ Publ., 2007, 512 p. (In Russian)

18. Размещено на Allbest.ru

...