Специфика формирования образов сознания в речевой деятельности на иностранном языке

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный лингвистический университет

Специфика формирования образов сознания в речевой деятельности на иностранном языке

М.В. Вашунина

доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры грамматики и истории немецкого языка факультета немецкого языка

Аннотация

В статье представлены результаты экспериментального исследования смыслового восприятия текстов на немецком языке, проведенного с применением метода семантического дифференциала. Целью исследования была характеристика формирования образов сознания при смысловом восприятии сообщения на иностранном языке. Полученные результаты позволяют выдвинуть гипотезу, что образы сознания, вызываемые единицами иностранного языка, менее содержательно и ассоциативно наполнены по сравнению с образами сознания, активируемыми единицами родного языка.

Ключевые слова: экспериментальное исследование; семантический дифференциал; немецкий язык; смысловое восприятие текста; образы сознания.

Abstract

І.V. Vashunina

Doctor of Philology (Dr. habil), Associate Professor

The specifics of the formation of images of consciousness in speech activity in a foreign language

The article presents the results of an experimental study of the semantic perception of texts in German, conducted using the method of semantic differential. The aim of the study was to characterize the formation of images of consciousness in the semantic perception of a message in a foreign language. The results obtained allow us to hypothesize that the images of consciousness evoked by the units of a foreign language are less meaningful and associative in comparison with the images of consciousness activated by the units of the native language.

Key words: experimental research; semantic differential; the German language; semantic perception of the text; images of consciousness.

Введение

Обучая студентов (и не только) иностранному языку, преподаватель ставит перед собой цель добиться как можно более полного владения этим языком обучающимися. Что включают в понятие «владение языком»? Конечно же, это знание лексики и грамматики, правильное произношение, умение составлять синтаксические конструкции, знание норм и узуса. В последние десятилетия к языковой компетенции добавилась лингвокультурная составляющая.

Но даже если обучающийся и овладел всеми этими знаниями, навыками и умениями в высокой степени, то язык всё равно остается для него иностранным. Это утверждение связано с пониманием того факта, что производство и восприятие речевых сообщений на иностранном языке будет каким-то образом и в какой-то степени отличаться от речевой деятельности на родном языке (мы исключаем из рассмотрения случаи билингвизма и недостаточного знания иностранного языка). В этой связи встают два вопроса. Во-первых, можно ли найти объективные материальные различия в производстве и восприятии иноязычного дискурса и дискурса на родном языке. Во-вторых, существуют ли способы устранения этих различий, то есть приближения речевой деятельности на иностранном языке к речевой деятельности на родном языке. Ответы на эти вопросы мы попытаемся дать в настоящей статье.

Проведенное исследование базируется на основных положениях теории языкового сознания [Тарасов 1993]. Еще А.А. Потебня отмечал: «Говорить - значит не передавать свою мысль другому, а только возбуждать в другом его собственные мысли. Таким образом понимание в смысле передачи мысли невозможно» [Потебня 1990, с. 113114]. Протекание речевой деятельности условно представляется как «овнешнение» своих образов сознания продуцирующих речевое высказывание (т.е. придание им материальной формы в определенном языке - звуковой или графической) и дальнейшее восприятие этой языковой формы реципиентом, которое завершается возникновением соответствующих образов в сознании воспринимающего и конструированием смысла полученного сообщения.

Используемый в психолингвистической традиции термин «овнешнение» делает акцент на том, что в ходе общения происходит не просто кодировка информации (термин теории коммуникации), а именно, попытка передать свои образы сознания. Образы сознания (в отличие от когнитивных структур) слабо структурированы, полимодальны, а также имеют сильные ассоциативные связи, потому что в нашем представлении присутствуют не отдельные образы, а фрагменты картины мира [Поляков 2011]. Иными словами, образы сознания относятся к области как индивидуальной психологии (в понимании И.А. Бодуэна де Куртене), так и к области коллективной психологии, поскольку они формируются в лигвокультурном сообществе, обладающем определенной картиной мира.

Таким образом, лексические единицы могут рассматриваться как способ овнешнения образов сознания, свойственных носителям определенной лингвокультуры. Образы сознания формируются как образы представления, образы воспоминания, образы воображения [там же]. Носитель языка как бы множит случаи применения определенной лексической единицы в конкретных ситуациях. И вследствие этого, с одной стороны, лексическая единица обретает множество связей и ассоциаций, а с другой - создается алгоритм ее употребления, т.е. облегчается и отчасти автоматизируется ее дальнейшее употребление. Из этих теоретических оснований следует гипотеза проведенного исследования. Мы считаем, что образы сознания, стоящие за единицами родного языка, в некоторой степени отличаются от образов сознания, которые вызывают единицы иностранного языка. Основной причиной этого видится различие в практике применения единиц родного языка и единиц иностранного языка.

Смысловое восприятие текста на немецком языке как иностранном

Целью проведенного исследования было выявление различий образов сознания, вызываемых вербальными единицами иностранного и родного языка. Для этого был проведен психолингвистический эксперимент.

Экспериментальный материал

В качестве экспериментальных использовались два текста на немецком языке с сайта «Немецкая волна». Это тексты предназначены для изучающих немецкий язык уровня B1. Текст 1 (Т1) «Das Problem mit der schnellen Mode» URL:https://www.dw.com/de/das-problem-mit-der-schnellen-mode/l-52203621. 34 (1,5 тыс. знаков). В нем поднимается проблема причинения вреда окружающей среде в результате навязывания модных тенденций и, как следствие, роста производства одежды и обуви, в тексте намечаются пути решения этой проблемы. Текст 2 (Т2) «Klimaveranderung macht Pinguine glucklich» URL: https://www.dw.com/de/klimaveranderung-macht-pinguine-glucklich/ av-53995861. (1 406 знаков) описывает одно из последствий глобального потепления - рост численности пингвинов, которым рост температуры окружающей среды пошел на пользу. Темы обоих текстов могут считаться довольно близкими читателям (не личностно близкими, а социально близкими), понятными и довольно интересными.

Экспериментальная методика

Исследование проводилось с применением метода семантического дифференциала, что предполагает оценку объекта (в нашем случае текстов на немецком языке) по шкалам-характеристикам. Метод семантического дифференциала, прочно вошедший в практику экспериментальных исследований в середине XX века, позволяет выявить компоненты содержания речевого сообщения, не подлежащие выявлению другими способами [Нистратов, Тарасов 2017; Osgood, Suci, Tannenbaum 1957; Osgood 1959; Osgood 1962; Osgood 1988]. Это компоненты, существование которых объясняется ассоциативными связями, синестетическими реакциями, спецификой образов сознания представителей определенной лингвокультуры. Обычно для создания шкал группе испытуемых предлагают охарактеризовать текст с помощью нескольких прилагательных. Наиболее частотные из них становятся именами шкал.

Мы также провели такой подготовительный этап работы и получили «ядерные» характеристики. Однако мы исходили из того, что смысловое восприятие текста шире, хотя реципиенты и не всегда это осознают. Поэтому к этим «ядерным» характеристикам были добавлены и другие.

Нами использовались биполярные семибалльные шкалы (от -3 до 3), представленные антонимами.

Т1 предлагалось оценить по шкалам: легкомысленный - серьезный (leichtsinnig - ernst), будничный - праздничный (alltaglich - festlich), далекий - близкий (fern - nah), успокаивающий - возбуждающий (beruhigend - erregend), поверхностный - глубокий (oberflachlich - tief), низкий - высокий (niedrig - hoch), тревожный - спокойный (beunruhigend - ruhig), бедный - богатый (arm - reich), злой - добрый (base - gutmutig), лживый - правдивый (lUgnerisch - wahr), пассивный - активный (passiv - aktiv), печальный - радостный (traurig - frohlich).

T2 оценивался по шкалам: легкомысленный - серьезный (leichtsinnig - ernst), холодный - теплый (kalt - warm), далекий - близкий (fern - nah), успокаивающий - возбуждающий (beruhigend - erregend), поверхностный - глубокий (oberflachlich - tief), темный - светлый (dunkel - hell), тревожный - спокойный (beunruhigend - ruhig), глупый - умный (dumm - klug), злой - добрый (base - gutmutig), лживый - правдивый (lUgnerisch - wahr), пассивный - активный (passiv - aktiv), печальный - радостный (traurig - frohlich).

Процедура эксперимента

Испытуемыми являлись студенты выпускных курсов Московского государственного лингвистического университета и Российского университета Дружбы народов, обучающиеся по специальности «Немецкий язык». Им было предложено оценить два текста по шкалам семантического дифференциала. Задание звучало: «Прочитайте текст и оцените его по каждому параметру, ставя + в клеточке, соответствующей Вашей оценке». Одной группе испытуемых (числом 25 человек) шкалы предлагались на русском языке, другой группе (числом 25 человек) - на немецком. Всего число испытуемых составило 50 человек.

Полученные результаты были подвергнуты статистической обработке. Была выявлена средняя оценка по каждой шкале, определена дисперсия по каждой шкале: устанавливалось, насколько реальные оценки удалены от полученной средней оценки. Это необходимая процедура, потому что, например, оценку 0 можно получить как среднее из трех нулей или же как среднее из -1, -2, 3. В первом случае мы констатируем отсутствие корреляции соответствующей характеристики с экспериментальным текстом, а во втором - отсутствие относительно стабильного образа в сознании массового реципиента.

Далее было проведено сопоставление данных, полученных в результате оценки по шкалам на русском и на немецком языках.

Результаты эксперимента

Сначала дадим общую характеристику результатов. Подавляющее большинство шкал оказались релевантными для оценки выбранных текстов. Это показывают оценки, отличные от нуля. Большое количество нулевых оценок (45-60%) обнаружено для Т1 по шкалам низкий - высокий, бедный - богатый, niedrig - hoch, arm - reich. Всего по двум текстам по немецким шкалам обнаружено около 25% нулевых оценок, а при оценке этих текстов по русским шкалам - около 14% нулей. Нулевые оценки означают отсутствие в сознании реципиентов связи названного качества со смыслом текста.

Отрицательные оценки отсутствуют у Т1 по шкалам легкомысленный - серьезный, низкий - высокий, лживый - правдивый; у Т2 - по шкалам холодный - теплый, темный - светлый, тревожный - спокойный, злой - добрый, лживый - правдивый, глупый - умный. Нахождение оценок в одной области (положительной) свидетельствует о наличии устойчивой связи между определенной характеристикой и смыслом текста, а также о существовании стабильного образа качества, номинируемого этой характеристикой, в сознании реципиентов. Результаты показывают, что характеристики на русском языке (далее русские характеристики) гораздо чаще, чем характеристики на немецком языке (далее немецкие характеристики) демонстрируют корреляцию со смыслом текста. Немецкие характеристики, называющие качества, имеющие стабильный образ в сознании реципиентов, являются вербализацией ощущений зрительной и тактильной модальностей.

Единичные отрицательные оценки (при основной массе положительных) присутствуют у Т1 по шкалам далекий - близкий, успокаивающий - возбуждающий, поверхностный - глубокий, бедный - богатый, пассивный - активный, leichtsinnig - ernst, beruhigend - erregend, kalt - warm, dunkel - hell, arm - reich, bose - gutmUtig, lUgnerisch - wahr, passiv - aktiv; у Т2 по шкалам поверхностный - глубокий, печальный - радостный, beunruhigend - ruhig, dumm - klug, bose - gutmUtig, lUgnerisch - wahr, passiv - aktiv, traurig - frohlich.

Единичные положительные оценки (при основной массе отрицательных) есть у Т1 по шкалам будничный - праздничный, тревожный - спокойный, печальный - радостный, alltaglich - festlich; у Т2 по шкале успокаивающий - возбуждающий.

Обобщая эти данные, можно констатировать, что коррелирующие со смыслом текста русские и немецкие характеристики почти полностью совпадают. Русские характеристики более однозначно (в одной области значений) связаны в сознании реципиентов со смыслом текста. При оценке по немецком шкалам больше отклонений.

Обратимся к анализу цифровых значений. Их, конечно же, не следует принимать как абсолютные характеристики, но они дают наглядную картину сопоставления смыслового восприятия текста по отдельным шкалам и по их немецкому и русскому вариантам.

Данные для Т1 и Т2 обобщены в таблицах 1 и 2. Оценки по русским и немецким шкалам представлены в средних столбцах для удобства сравнения.

Таблица 1. Средняя оценка Т1 по шкалам

Таблица 2. Средняя оценка Т2 по шкалам

Полученные результаты можно рассматривать с различных позиций лингвистической и психолингвистической науки.

Во-первых, они являются ярким подтверждением того факта, что существуют образы именно языкового сознания, т.е. образы, «привязанные» к определенным лексическим единицам. Об этом свидетельствует разница «видения» немецких и русских характеристик и, соответственно, разница в оценке объектов по этим характеристикам.

Во-вторых, полученные результаты подтверждают положение, что «свойства вещей - это не только их свойства», они являются таковыми для воспринимающего объекта и не существуют сами по себе [Поляков 2011, с. 110]. Реципиент может «видеть», называть какое-то свойство, ощущать его интенсивность. Другими словами, по своему происхождению образы являются индивидуальными, однако гносеологически мы рассматриваем их как коллективные. Для получения сведений о коллективных образах и проводится психолингвистический эксперимент, который позволяет провести обобщение данных индивидуального восприятия.

В-третьих, доказана валидность метода семантического дифференциала для сопоставительного измерения значений единиц родного и иностранного языка. Полученные результаты (в большинстве случаев) подтверждены материалом двух объектов оценивания (двух текстов), а также поддаются трактовке с позицией современной психолингвистической теории. Оценки по немецким и по русским шкалам всегда лежат в одной области значений (положительной или отрицательной), что объясняется наличием общего (хотя не всегда полностью одинакового) сигнификативного и денотативного значения. Этот тривиальный результат в нашем случае также свидетельствует о валидности применяемой методики.

В-четвертых, результаты эксперимента показывают, что за единицами иностранного языка стоят более «бедные» и менее содержательно наполненные образы, чем за единицами родного языка. Об этом свидетельствуют значительно более низкие в цифровом выражении оценки текста по немецких шкалам по сравнению с русскими. Отсутствие оценок в одной области значений (только неотрицательных или только неположительных) по всем немецким шкалам говорит о меньшей степени сформированное™ образов языкового сознания у коллективного реципиента - носителя русского языка, для которого немецкий является иностранным. Это объясняется разницей в частотности употребления слов родного и иностранного языка, что влияет на содержательную наполненность образов языкового сознания.

В целом можно предположить, что основное отличие семантики немецких характеристик от семантики русских характеристик в понимании носителя русского языка заключается в следующем: у немецких лексических единиц при наличии общего с русскими сигнификативного и денотативного значения обеднен прагматический компонент. Прагматический компонент лексико-семантической информации имеет разнообразное содержание: это экспрессивная, коннотативная, стилистическая информация, в том числе и та, которая обязана своим существованием ассоциативным связям и синестетическим реакциям [Кобозева 2000]. В общем, это всё то, что возникает естественным путем в процессе реальной речевой деятельности на родном языке. Иностранный язык обычно не предоставляет обучающимся постоянных возможностей его применения, и прагматический слой лексико-семантической информации формируется гораздо менее интенсивно, чем для единиц родного языка. Эта с трудом преодолимая ситуация усугубляется тем фактом, что в процессе обучения предлагается мало личностно значимого тематического материала.

В-пятых, можно говорить о дидактических и методических выводах. Признав, что обучающиеся неизбежно испытывают трудности не с пониманием лексических единиц чужого языка (сигнификативное и денотативное значения подлежат выучиванию, этот вопрос не обсуждается), а с их применением (ввиду слабой сформированно - сти прагматического компонента лексико-семантической информации), можно наметить пути преодоления этих трудностей. Эмоции, коннотации, экспрессия возникают, когда информация затрагивает реципиента, в этом случае улучшается и запоминание, что создает прецедентность при последующем употреблении лексической единицы. Поэтому привлечение к изучению личностно значимого материала, обращение к личности обучающегося, стимуляция высказываний об объектах и явлениях, представляющих интерес, могут ускорить формирование прагматического компонента лексико-семантической информации, обогатить образы языкового сознания.

Список литературы / References

иностранный смысловой немецкий семантический

1. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000. [Kobozeva, I.M. (2000). Lingvisticheskaja semantika (Linguistic semantics). Moscow: Jeditorial URSS. (In Russ.)].

2. Нистратов А.А., Тарасов Е.Ф. Психосемантический эксперимент как инструмент анализа смысла и значения слова // Вопросы психолингвистики. 2017. №32. С. 124-134. [Nistratov, A.A., Tarasov, E.F. (2017). Psychosemantic experiment as a tool for analyzing the meaning and meaning of a word. Voprosypsiholingvistiki, 32, 124-134. (In Russ.)].

3. Поляков С.Э. Феноменология психических репрезентаций. СПб.: Питер, 2011. [Poljakov, S. Je. (2011). Fenomenologija psihicheskih reprezentacij (Phenomenology of Mental Representations). St Petersburg: Piter. (In Russ.)].

4. ПотебняА. А. Теоретическая поэтика. М.: Высшая школа, 1990. [Potebnja, A.A. (1990). Teoreticheskaja pojetika (Theoretical Poetics). Moscow: Vysshaja shkola. (In Russ.)].

5. Тарасов Е.Ф. Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М.: Институт языкознания, 1993. [Tarasov, E.F. (1993). Jazyk i soznanie: paradoksal'naja racional'nost' (Language and consciousness: paradoxical rationality). Moscow: Institut jazykoznanija. (In Russ.)].

6. Osgood Ch. E. Psycholinguistics. Cross-Cultural Universals, and Prospects for Mankind. Praeger Publishers, 1988.

7. Osgood Ch. E. Semantic space revisited. Word. 1959. Vol. 15. P 195-200.

8. Osgood Ch. E. Studies on Generality of affective meaning system // American Psychologist. 1962. Vol. 17. P 10-28.

9. Osgood Ch., Suci G.J., Tannenbaum P.H. The measurement of meaning. Urbana, 1957.

Размещено на Allbest.ru