Многокрасочный ландшафт мировой энергетики: контрасты становятся резче

Размещено на http://www.allbest.ru/

Многокрасочный ландшафт мировой энергетики: контрасты становятся резче

A. Ivanov, I. Matveev,

The All-Russia Market research institute



Энергетика является одним из важнейших секторов мировой экономики, обеспечивая в настоящее время около 1/10 глобального валового продукта [1]. От устойчивости энергетического каркаса зависит прочность как национальных хозяйств, так и всего экономического состояния планеты, ее энергетической безопасности и повышения конкурентоспособности. Для России это особенно актуально, поскольку наша страна критически зависит (2/3 экспорта) от конъюнктуры глобального энергетического рынка. Данная статья имеет целью рассмотреть современное положение на энергетическом рынке и происходящие на нем серьезные изменения.

энергетика мировой экономика валовый



THE MULTICOLOUR LANDSCAPE OF WORLD ENERGY: CONTRASTS ARE BECOMING SHARPER

The article reviews the shifts occurring in the world energy market through political unrests in some regions, natural and technical disasters as well as trade policy contradictions. It also considers «shale oil & gas revolution» and the influence of flexible LNG exports on the market.



В 2012 - 2013 гг. наблюдалось ослабление глобального спроса на первичные энергоресурсы ввиду замедления темпов роста мировой экономики и трансформирующего воздействия на энергетический рынок целого ряда разнонаправленных факторов, в том числе таких, как:

неуклонное снижение энергопотребления в развитых странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) (после 2007 г., когда к тому же, на них стало приходиться менее половины глобального энергопотребления);

стабильный рост спроса на энергоносители в развивающихся экономиках, в первую очередь в странах АТР (благодаря росту потребностей Китая и Индии);

социальные и военные обострения в энергозначимых регионах мира (Ливии, Египте, Сирии, Ираке и др.);

торгово-политическая дискриминация крупных мировых продуцентов топлива (Ирана);

негативные последствия масштабных природных и техногенных катастроф, заставившие многие государства пересмотреть ранее намеченные подходы к развитию энергетического комплекса и круто изменить свои национальные энергетические стратегии (Япония, Германия);

ощутимое сокращение добычи углеводородов в Западной Европе;

локальное (в частности, в ЕС) снижение потребления газа и усиление межтопливной конкуренции «уголь - газ»;

включение в освоение энергетического потенциала (углеводородного и ВИЭ) стран Восточного Средиземноморья, а также Восточной Африки.

Кроме того, разнохарактерное влияние на глобальный энергетический комплекс и потребление энергоресурсов оказали дальнейшее расширение спектра научных знаний и технических возможностей человечества, а также инновационная активность и уникальные «прорывные» достижения участников энергетического рынка. В частности, в рассматриваемый период продолжила набирать обороты так называемая сланцевая революция, инициированная США и повлекшая резкое расширение технологических границ использования природных запасов нефти и газа. Развитые страны продолжили курс на расширение использования возобновляемых источников энергии (ВИЭ), экономию традиционного топлива, в первую очередь на транспорте и в электроэнергетике, а также на сокращение выбросов СО2.

Все эти обстоятельства обусловили смещение устоявшихся международных торговых потоков углеводородного сырья и ускорили процесс диверсификации источников снабжения (в географическом разрезе и по видам топлива). В результате начался ощутимый процесс обновления энергетической карты мира, когда обозначились новые энергетические амбиции ряда государств (США, Катара, Саудовской Аравии, Алжира, Марокко, Ирана, Турции, Израиля и др.), а также проявилась обостренная, а зачастую и довольно жесткая реакция ряда участников рынка на новые вызовы.

В целом, за относительно неброскими и внешне соразмерными габаритными параметрами мирового энергетического рынка 2012 - 2013 гг. кроются необычные, подчас противоречивые, торгово-производственные всплески некоторых его участников на фоне скромного смягчения показателей многих стран.

Повышение энергоэффективности сопрягается с замедлением (и даже снижением) энергопотребления

Развитые страны мира, озаботившись вопросами энергосбережения еще в 70-е гг. прошлого века и направив для этого технологические усилия, к середине 2000-х гг. переломили традиционную тенденцию синхронного роста энергопотребления и ВВП. В 2005 - 2007 гг. эти государства достигли наивысшего уровня спроса на первичную энергию и с тех пор, несмотря на экономический рост, последовательно снижают потребление энергоресурсов благодаря опережающему повышению энергоэффективности во всех секторах экономики (и отчасти - выводу значительной части энергоемких производств за пределы своих территорий) [2].

Так, за последние 5 лет в странах ОЭСР спрос на первичную энергию в абсолютном выражении сократился на 234 млн т н.э., то есть на 4%, в том числе в объединенной Европе - на 8% (Италии - на 12%, Великобритании - на 11%, Германии - на 8%, Франции - на 7%), а в Японии и США - на 10% и 7% соответственно.

В то же время активно наращивалось потребление энергоресурсов в развивающихся государствах; за аналогичный период в абсолютном выражении оно возросло примерно на 1,7 млрд т н.э. (в относительном - на 31%), из них на долю Китая приходилось почти 1 млрд т н.э. Таким образом, КНР увеличила внутреннее энергопотребление на 55%, Индия - на 44%, Индонезия - на 31%, Бразилия - на 29%.

В результате складывания этих двух противоположно направленных векторов произошло, во-первых, снижение мировых темпов расширения спроса на первичные энергоресурсы; во-вторых, обозначился разворот рынка в сторону развивающихся стран, причем в географическом плане перспективы для будущего роста внешних поставок усилились в экономиках, расположенных в Азиатско-Тихоокеанском регионе (привлекательность АТР придают также развитые страны - Япония и Республика Корея - крупные нетто-импортеры углеводородов).

Различия в темпах освоения основных видов топлива

Экономическая модель мировой экономики начала XXI века, основанная на расширении всеобщего потребления, требует адекватного энергетического обеспечения и надлежащих поставок всех видов топливно-энергетических ресурсов. Анализ спроса на базовые виды первичных энергоносителей (нефть, газ, уголь и т.д.) показывает, что темпы прироста каждого из этих видов имели специфические различия.

Так, в мире основным первичным видом топлива остается нефть. Современный сектор ее производства высокомонополизирован и, как правило, контролируется добывающими государственными и (или) частными энергетическими транснациональными корпорациями. В 2012 г., несмотря на некоторое увеличение ее глобального потребления (на 1,2% к уровню 2011 г.), доля нефти в расходной части мирового энергобаланса, снижаясь 13-й год подряд, составила 33,1%, что стало минимальным значением за последние почти 50 лет. В 2012 г. более 43% мировой добычи этого энергоносителя приходилось на страны-члены ОПЕК (в 2002 г. - 39%). В 2011 г. и 2012 г. основные производители жидких углеводородов в Персидском заливе - Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар и Кувейт - вышли на рекордный для национальных экономик уровень производства, захватив рыночные ниши Ирана, подвергнутого международным ограничительным санкциям (под давлением США), а также ослабленной Ливии.

В 2012 г. в мировом сегменте нефтепереработки действовало более 7,5 тыс. предприятий (НПЗ), которые функционировали с более высокой среднегодовой загрузкой (82,4%), чем годом ранее (81,2%), что позволило им выпустить на 0,6% больше соответствующей продукции.

Мировой спрос на уголь в 2012 г. продолжил рост, в итоге доля этого ископаемого топлива в глобальном энергобалансе превысила 30% (в 2006 г. - 28%, в 2009 г. - 29%). Таким образом, в современном производстве первичной энергии уголь прочно занимает второе место после нефти, а в электрогенерации удерживает лидирующую позицию, обеспечивая около 40% потребностей тепловых электростанций (хотя в процессе использования - сжигания - он оказывает самое негативное влияние на окружающую среду по сравнению с другими традиционными видами топлива).

В 2000-х гг. потребление природного газа начало расширяться ввиду его более высокой экологичности по сравнению с нефтью и углем. В 2012 г. соответствующий глобальный спрос увеличился на 2,5% к уровню 2011 г., что утвердило позицию газа в мировом энергобалансе на рубеже, близком к 24% (в 2002 г. - 23,5%). Катар, к примеру, в 5 раз превысил свой уровень добычи десятилетней давности, а также ранее всех экономик укрепился в перспективной высокотехнологической газовой нише (СПГ и «GTL» - «gas to liquids technologies»), опираясь на преимущества интенсивного пути развития.

Запрос на промышленное использование возобновляемых источников энергии (ВИЭ) сформировался еще во второй половине XX века, когда трансформация нефтяного рынка, создание нефтяного картеля ОПЕК и последующие нефтяной и экономический кризисы 1970-х гг. вскрыли уязвимость западных государств-импортеров углеводородов от внешних поставок сырья.

В 2000-х гг. эти государства, накопив достаточный объем знаний и капитала, взяли курс на новый (6-й) технологический уклад и обозначили инновационную цель - создание низкоуглеродной экономики на базе новейших достижений науки и техники. В итоге возобновляемая энергетика, сферы энергоэффективности, энергосбережения, а также сектор сбора СО2 получили статус экономических «моторов», новых «точек роста» и масштабную государственную поддержку. Тем не менее, в 2012 г. ВИЭ-ресурсы лишь обозначили свое присутствие на рынке, продемонстрировав, согласно статистике British Petroleum (без учета сектора крупных ГЭС), долю в 2% расходной части мирового энергобаланса (в 2002 г. - 0,6%) [3].

В целом за период с 2002 по 2012 гг. валовое потребление нефти расширялось медленными темпами и увеличилось на скромные 13,5%, природного газа - на 31%, а угля, как наиболее экономически выгодного топлива, - на рекордные 55%; выпуск гидроэлектроэнергии (крупные ГЭС) возрос на 39%, энергоотдача возобновляемых источников энергии (ВИЭ) увеличилась почти в 4 раза; выработка атомной электроэнергии снизилась на 8,2%. Таким образом, за десятилетие глобальное потребление первичной энергии увеличилось на 30% (до 12,5 млрд т н.э.), среднегодовые темпы его прироста составили 3,0%, уступив темпам нарастания ВВП (3,3%). В 2012 г. глобальный спрос на топливные ресурсы расширился против 2011 г. на 2,1% (табл. 1).



Таблица 1 - Структура и динамика мирового энергопотребления по видам энергоресурсов в 2002 - 2012 гг. 1)

1) Учитываются основные традиционные ресурсы, поступающие через коммерческие каналы.

2) Возобновляемые источники энергии (ВИЭ) включают энергию ветра, солнца, геотермальную энергию, бытовые отходы и учитываемую биомассу.

Источник: рассчитано по BP Statistical Review of World Energy, June 2013.

Поляризация производства и потребления энергоресурсов: ШИРИТСЯ ТОРГОВЛЯ ИМИ

На современном этапе развития технологий и уровне производства углеводородов объем мировых доказанных запасов нефти и природного газа позволяет вести их добычу в течение примерно 55 лет, а угля - почти 110 лет. Таким образом, в ближайшие несколько десятилетий мировое сообщество может с уверенностью полагаться на ископаемые ресурсы, при этом, вероятно, география его производства будет расширяться, а цены - находиться в границах, приемлемых для всех участников рынка (агрессивная политика экспортеров неизбежно порождает защитную реакцию импортеров топлива).

В силу неравномерности развития производительных сил географическая поляризация центров избытков и нехватки энергоресурсов неуклонно нарастает, поэтому доля энергетических товаров, направляемых по каналам международной торговли, постоянно увеличивается. Так, с 2002 по 2012 гг. доля нефти, поставляемой на внешние рынки, возросла с 60,5% до 66,3%, а природного газа - с 23,0% до 30,7%. Очевидны и качественные изменения структуры международных поставок нефти и газа: за указанное десятилетие в суммарном товарообороте нефтяных товаров доля продукции более высокого передела повысилась с 22,6% до 29,4%, а в газовом сегменте доля СПГ выросла с 25,8% до 31,7%. Значительная часть добываемого угля потреблялась локально, хотя в 2012 г. международные поставки выросли на 11,7% по сравнению с аналогичным показателем 2011 г. и достигли 1,16 млрд тонн (в 2002 г. - 620 млн тонн), то есть 16% суммарного производства.

В 2012 г. ведущим мировым поставщиком энергоресурсов оставалась Россия, увеличившая в период с 2002 по 2012 гг. внутреннее производство базовых топливно-энергетических ресурсов (ТЭР) на 43% - до 611 млн т н.э., что почти в полтора раза превысило аналогичный показатель второго крупнейшего нетто-экспортера - Саудовской Аравии (417 млн тонн). Следующие за ними Катар, Индонезия и Австралия демонстрировали менее масштабные возможности - около 190 млн т н.э. (табл. 2).



Таблица 2 - Динамика объемов избытка топлива в основных нетто-экспортирующих странах в 2002 - 2012 гг.

Источник: рассчитано по BP Statistical Review of World Energy, June 2013.

В 2002 - 2012 гг. Россия стала одной из немногих ведущих добывающих экономик, сумевшей сохранить позитивную динамику нарастания экспорта энергоресурсов (с 40% до 47% внутренней добычи).

В 2002 - 2012 гг. Россия стала одной из немногих ведущих добывающих экономик, сумевшей сохранить позитивную динамику нарастания экспорта энергоресурсов (с 40% до 47% внутренней добычи), тогда как, например, один из базовых поставщиков Евросоюза - Норвегия стабильно сокращала свое участие в международной торговле в силу ресурсного фактора.

В 2012 г. на мировом энергетическом рынке среди крупнейших покупателей ТЭР лидирующую позицию впервые заняла Япония, восполнившая снижение атомной генерации ввозом СПГ; внешнее поступление ТЭР в страну достигло рекордных 94% национального энергобаланса (в 2002 г. - 81%).

В то же время США, являвшиеся крупными импортерами нефти и газа до конца 2000-х гг., в начале второго десятилетия коренным образом изменили ситуацию и взяли курс на сокращение импорта углеводородов, а в дальнейшем - и на расширение их экспорта за счет, в частности, увеличения внутреннего производства газа, в том числе нетрадиционного сырья («tight gas» - газа плотных пород, «coal-bed methane» - метана угольных пластов), а также «shale gas» (сланцевого газа), доля которого в суммарной добыче отрасли резко выросла [4].

В 2012 г. наряду с Японией критически высокой оставалась доля внешних поставок в энергопотреблении Тайваня (доля импорта в суммарном энергопотреблении составила 90%), Республики Корея (86%), Италии (80%), Испании (75%), а также ведущих экономик объединенной Европы - ФРГ (65%) и Франции (53%) (табл. 3).

Таблица 3 - Динамика объемов нехватки топлива в основных нетто-импортирующих странах в 2002 - 2012 гг.

Источник: рассчитано по BP Statistical Review of World Energy, June 2013.

Обращает на себя внимание ситуация в Китае, который в 2010 г. обогнал США и стал мировым лидером по потреблению первичных ТЭР, которое в 2012 г. достигло 2,7 млрд т н.э. (22% глобального расхода энергии). Для наглядности масштаба этой величины ее можно сравнить с аналогичным суммарным показателем стран объединенной Европы и СНГ, близком к 2,9 млрд тонн (23%).

В наступившем веке в КНР опережающее расширение внутреннего спроса на первичную энергию относительно ее производства привело к образованию соответствующего «дефицита», который непрерывно нарастал и в 2012 г. приблизился к 356 млн т н.э. (это больше, чем энергопотребление крупнейшей экономики Евросоюза - Германии). Однако при этом относительная энергетическая зависимость страны невелика и вполне преодолима - 13% потребления (в 2002 г. - 3%, табл. 3), - тем более что Китай активно разрабатывает свои внутренние ресурсы.

В целом, рост национального импорта энергетических товаров оказывал и продолжает оказывать стабилизирующее воздействие на мировой рынок энергоносителей (табл. 4).

Таблица 4 - Структура энергетических балансов ведущих экспортеров и импортеров топливно-энергетических товаров, млн т н.э.

Источник: составлено по данным BP Statistical Review of World Energy за соответствующие годы Полагаясь на собственные ресурсы

В каждой стране мира структура расходной части энергобаланса имеет свои особенности и определяется наличием возможностей для производства ТЭР, географическим положением, степенью развития транспорта (наземного, воздушного, морского, трубопроводного), спецификой внутренних потребностей и другими факторами. Нефть является наиболее гибким и приоритетным энергоресурсом, поскольку ее использование подкреплено мощной глобальной инфраструктурой, и она составляет незаменяемую (в промышленных объемах) основу горюче-смазочных материалов. В государствах с высоким уровнем моторизации населения на долю нефти (нефтепродуктов) - независимо от наличия или отсутствия собственных запасов углеводородов, - как правило, приходится более 1/3 суммарного энергопотребления. В 2012 г. в ЕС и США нефть составила 37% общих потребностей, в Японии - 46%, а в Китае, с относительно скромным национальным автопарком (из расчета на душу населения), - всего 18%.

Государства, добывающие природный газ, стремятся использовать газообразные углеводороды (как наиболее экологически «чистое» топливо по сравнению с нефтью и углем). Так, в 2012 г. в структуре энергопотребления Узбекистана на долю газа приходилось 85% , Туркмении - 81%, Катара - 74%, Азербайджана и Алжира - по 62%, Ирана - 60%, России - 54%, Аргентины - 52%, США - 30%.

В ряде стран, обладающих таким природным капиталом, как гидроэнергия, ГЭС играют весьма существенную роль в национальной энергетике. В 2012 г. в суммарном производстве первичной энергии Норвегии доля энергии воды находилась на уровне 67%, Бразилии и Швеции - 34%, Колумбии - 30%, Канады - 26%.

Атомная энергетика является основой французского энергетического комплекса, обеспечивая 39% внутренних потребностей, а вот Украина - 16%, Республика Корея - 12,5%, США - 8,2%.

Мировые энергетические лидеры

В мире по масштабам производства и потребления первичных ТЭР выделяются три крупнейшие энергетические державы - Китай, США и Россия; в 2012 г. на их долю приходилось 43,4% глобального производства и 45,2% мирового потребления энергетических товаров. На энергетической карте мира важное место также занимают страны объединенной Европы (13,4% глобального расхода ТЭР), согласующие свои действия в рамках наднациональных структур и контролирующие существенную часть международной торговли энергоносителями (рис. 1).

Рис. 1. Производство и потребление первичных энергоресурсов в 2002 г. и 2012 г. в Китае, США, России и ЕС, млн т н.э.

Китайская модель развития, демонстрирующая удачное сочетание центрального планирования и частной инициативы, в период турбулентности глобальной экономики оказалась наиболее устойчивой. Так, в 2002 - 2012 гг. КНР увеличила энергопотребление и производство ТЭР в 2,5 и 2,3 раза соответственно. В указанный период стремительным броском Китай форсировал добычу угля с 775 млн до 1,8 млрд т н.э., что составило 47,5% мировой угольной продукции, а также втрое увеличил выпуск гидроэлектроэнергии (до 23,4% глобальной выработки), намного обогнав Канаду, Бразилию и США. В довольно новой капиталоемкой и высокотехнологичной сфере возобновляемых источников энергии (даже без учета крупных ГЭС) Китай вышел на второе место в мире после США (13,4% всей «чистой» энергии, учитываемой в этом сегменте), обогнав технологического лидера ЕС - Германию. И в столь не простой для атомной отрасли период Китай показал в 2012 г. наивысший среди всех стран мира прирост производства электроэнергии на АЭС - в 12,5% (в успешных в этой сфере - Чехии - 6,9%, Швеции - 6%, Швейцарии - 5,5%). И, как и прежде, Китай продолжал наращивать закупки топлива на мировых рынках.

США, оказавшиеся в энергетическом кильватере Китая, тем не менее стали «возмутителями спокойствия», внеся «сланцевой революцией» коммерческую сумятицу на рынках нефти и газа. Страна вступила в стадию энергоресурсного бума. За прошедшее пятилетие (2007 - 2012 гг.) суммарное энергопотребление в США снизилось на 7%, в то время как внутренняя добыча нефти возросла на 30% (!) и газа - на 24%. В результате импорт нефти в страну сократился на 22%, а газа - на 32% (!). Принятый курс на энергетическое самообеспечение выразился в резком (почти вдвое) снижении внутреннего дефицита ТЭР (с 707 до 382 млн т н.э. за 2007 - 2012 гг.).

Это событие привело к изменению цен на энергетические товары в региональном разрезе, переориентации соответствующих торговых потоков, а также ревизии многих инвестиционных проектов в различных секторах национальной экономики и, соответственно, глобального хозяйства [5].

Россия обладает крупными природными энергетическими активами. Согласно данным Министерства природных ресурсов РФ, по состоянию на начало указанного года в стране запасы жидкого топлива (нефти и газового конденсата) находились на уровне 18,45 млрд тонн, газа - 49,7 трлн м3, что в мировых запасах может составить 7,6% и 24,4% соответственно (в случае официального подтверждения российских данных международным аудитом) [6].

Россия, неуклонно развивая добывающий сектор, по совокупному объему избытка ТЭР не имеет себе равных в мире. В настоящее время на долю нефтегазового сектора приходится примерно 1/3 отечественного валового внутреннего продукта и 2/3 экспорта страны.

Среди отечественных ВИНК по объему операций первенствует «Роснефть»: в 2012 г. добыча нефти - 117,5 млн тонн (2,9% мировой продукции и 22,7% - национальной). Второй нефтегазовой монополией является ЛУКОЙЛ (добыча - 84,6 млн тонн, то есть около 2% мирового производства и 16% отечественного). За ними следуют ТНК-ВР и «Сургутнефтегаз» (72,5 и 61,4 млн тонн); четыре указанные компании обеспечивают 2/3 национальной продукции.

На рубеже 2014 г. происходило замедление российской экономики. По мнению экспертов, рост ВВП страны за 2013 г. оценивался в пределах 1,5%, а промышленного производства - всего на 0,1% против показателей 2012 г., а 2014 г. таил в себе надвигающуюся стагнацию. Высказывались мнения, что нефти и газа становится недостаточно для инновационного развития национальной экономики [7].

Дальнейшее развитие российского ТЭК связано с новыми проектами в восточной части страны и Арктике, разработкой новых месторождений и типов углеводородных ресурсов (залежей, расположенных на шельфе, в том числе в северных широтах, а также высоковязкой сланцевой нефти и нетрадиционного газа и т.д.). Российские компании участвуют в совместных с зарубежным капиталом проектах, осуществляют обмен активами (например, «Роснефть» и ВР), активно взаимодействуют с иностранными стратегическими партнерами.

Сжиженный газ расширяет географию сбыта

В отличие от «мобильной» нефти (перевозимой в железнодорожных цистернах, морских танкерах и поставляемой по трубопроводам) газообразное топливо, в силу физических особенностей, имеет свою специфику транспортировки. В XX веке развитие международной торговли газом (в основном из СССР в Европу) базировалось на создании магистральных трубопроводов, протяженность которых в настоящее время составила около 160 тыс. км.

Начиная с 60-х гг., западные газовые компании приступили к внедрению промышленных технологий, позволяющих преобразовывать газ в жидкую фракцию (путем охлаждения до сверхнизких температур) и примерно в 600 раз уменьшать исходный объем сырья, что существенно расширило возможности транспортировки. В итоге был осуществлен переход от жестких региональных трубопроводных кластеров к маневренным торговым связям и наращиванию межконтинентальных поставок СПГ (сжиженного природного газа). Так произошло стирание границ разрозненных газовых сегментов и началось формирование глобального газового рынка. В 2012 г. примерно 31% добытого в мире газа поступало в каналы международной торговли, из которых около 30% (328 млрд м3) приходилось на долю СПГ. По состоянию на начало 2013 г. производство СПГ велось в 18 странах на 25 заводах; лидерами сектора являлись Катар (32% мировых поставок), а также Малайзия, Австралия, Нигерия, Индонезия (по 8 - 9%). В списке покупателей СПГ находилось более 20 государств, среди которых доминировали Япония, обладающая 30 регазификационными терминалами (36% глобального импорта СПГ), Республика Корея (15%), а также Китай, Индия и Испания (по 6% импорта СПГ).

Активная разработка сланцевых залежей в США способствовала изменению соотношения цен на основные маркеры нефти.

Несмотря на впечатляющие успехи сектора СПГ, в краткосрочной перспективе процесс глобализации поставок может сдерживаться ростом транспортных издержек, поэтому весьма вероятно образование трех рыночных зон, имеющих ценовые различия: американской, европейской и азиатской [8].

Вторжение «сланцевой революции» на энергетическое поле

В США после многолетних опытных проектов и по мере освоения технологии современного горизонтального бурения (вдоль пласта) в коллекторах со сверхнизкой проницаемостью с начала 2000-х гг. началась промышленная разработка сланцевого газа (из материнских пород) и нефти (между пластами глинистых сланцев). Технология предполагала также многоуровневые гидроразрывы пласта (до 40 операций в пределах многокилометровых скважин) при использовании большого количества воды, а также песка и химикатов. Это таило в себе экологические риски, связанные с нарушением гидрологии почвы, загрязнением грунтовых вод, утилизацией скважинной жидкости. Однако так называемая сланцевая революция продолжала пробивать себе дорогу. Если в 2005 г. сланцевый газ составил 3% суммарной добычи природного газа в США, то в 2011 г. вырос до 23%. По предварительной оценке Геологической службы США, в стране технически извлекаемые запасы сланцевого газа составляют 13,6 трлн м3 (в мире - 158,6 трлн м3), поэтому в долгосрочной перспективе производство данного энергоносителя имеет высокие возможности для увеличения [9].

В 2012 г. энергетический рынок ощутил наложение двух мощных «газовых» волн, идущих навстречу друг другу, - «сланцевой» и сжиженного продукта.

В густонаселенной Европе разработка сланцевых ресурсов остается пока малопривлекательной. В ряде стран ЕС (Франции, ФРГ, Австрии, Чехии и Болгарии) от этой практики отказались. Считается, что наиболее значительными извлекаемыми запасами сланцевого топлива обладают Китай, а также Аргентина, Мексика, ЮАР, Австралия и Канада - государства больших пространств; в России продуктивные сланцы сосредоточены на Кавказе и Урале.

В 2012 г. энергетический рынок ощутил наложение двух мощных «газовых» волн, идущих навстречу друг другу - «сланцевой» и сжиженного продукта. В результате впервые в своей истории глобальные поставки СПГ сократились, по разным оценкам, на 0,2% - 0,6% [10].

Пострадал и экспорт трубопроводного газа из России в Европу, сократившись на 10%. Кроме того, в ЕС сланцевый газ конкурировал с российским газом опосредованно - через уголь (из США и Колумбии), который был переориентирован с рынка США на европейский. Кроме того, в ЕС и АТР был направлен и СПГ (из Катара, Алжира и т.д.), ранее предназначавшийся для США.

Ценовые плато нефти и разноуровневые скачки - газа

При всех смещениях акцентов в глобальных энергетических товаропотоках цена нефти за последние три года (2011 - 2013 гг.) не подвергалась существенным колебаниям и находилась выше отметки 100 долл/барр. (табл. 5). Европейская цена «Брент», поднявшись в 2012 г. на 1% до 105 долл/барр., в 2013 г. - на столько же снизилась (рис. 2). По-видимому, рынок ощущал незримое влияние ОПЕК.

Рис. 2. Среднемесячные цены на нефть - средневзвешенную (APSP) с января 2008 г. по ноябрь 2013 г., долл/барр.

Источник: World Bank, Washington D.C., Development Prospect Group (Releases), 2008 - 2013 гг.



Таблица 5 - Цены на основные виды топлива в 2000 г. - январь-ноябрь 2013 г.

1) На базе средних ежедневных котировок: Brent, Dubai Crude и WTI в равных долях.

2) По разовым сделкам американской компании Nuexco.

Источник: IMF.Table 3, Actual Market Prices for Fuel Commodities, 2010 - 2013. 4 December, 2013.

Европейская цена на газ оказалась динамичнее, повысившись в 2012 г. на 13% и снизившись в 2013 г. на 7%. В то же время успехи «сланцевой революции» в США вызвали резкое снижение цен на газ на 30% в 2012 г., и их рост на 32% в 2013 г.

В США активная разработка сланцевых залежей способствовала изменению соотношения цен на основные маркеры нефти. Так, цена западно-техасской нефти (еще в 2010 г. находившаяся на одном уровне с «Брент») в 2011 - 2012 гг. оказалась на 14 - 16% ниже цены североморской нефти. В 2013 г. эта разница сократилась до 10% (во второй половине 2013 г. в США были введены в эксплуатацию нефтепроводы, позволившие перенаправить товарные избытки из центральных районов к нефтеперерабатывающим заводам побережья Мексиканского залива). На разницу цен на континентах влияет также разнохарактерность деятельности Нью-Йоркской и Лондонской бирж.

Говоря о мировых перспективах, можно отметить, что текущее замедление экономического роста в крупных развивающихся странах (Китае, Индии) - важных покупателях энергоресурсов - может привести к стабилизации или даже снижению цен. Согласно прогнозу МВФ, в 2014 г. средневзвешенная цена нефти может составить 101,4 долл/барр. [11].

Сравнение удельной стоимости энергии, заключенной в жидком и газообразном топливе, в очередной раз продемонстрировало устойчивое положение США, на внутреннем рынке которых в 2012 г. цена газа оказалась ниже аналогичного показателя десятилетней давности и в 4 раза ниже, чем в Евросоюзе (табл. 6, рис. 3). На фоне национальных энергетических достижений США рассматривают возможность реиндустриализации экономики, а также возврата в страну энергоемких модернизированных производств, процесс вынесения которых за ее территорию наметился в конце 70-х гг. [12].

Рис. 3. Стоимость тепловой единицы в нефти и газе в 2000 - 2012 гг., (долл/млн БТЕ)

Источники: World Bank, IMF.



Таблица 6 - Стоимость тепловой единицы в нефти и газе в 2000 - 2012 гг. (долл/млн БТЕ)

1) Средняя цена нефти, сиф страны ОЭСР.

2) Средняя цена природного газа EU.

3) Средняя цена, сиф Япония.

4) Внутренняя цена трубопроводного газа (Henry Hub).

Источники: BP Statistical Review of World Energy, June 2013, p. 27.

Направления топливных товаропотоков

Динамика мирового рынка нефти за последние несколько лет проявила очевидную «аритмию»: в 2002 - 2007 гг. потребление нефти возросло на 10%, а в 2007 - 2012 гг. данный показатель составил всего 3% вследствие начавшегося абсолютного сокращения потребления нефти в странах ОЭСР. Это напрямую отразилось на международной торговле нефтяными товарами. Так, если в 2002 - 2007 гг. годовой объем международных поставок нефтяной продукции возрос на 25% (на 550 млн тонн), то в 2007 - 2012 гг. - лишь на 1% (на 24 млн тонн), при этом увеличились поставки только нефтепродуктов, тогда как торговля нефтью сократилась на 3%.

В 2012 г. на мировом рынке нефти ведущую роль традиционно играли поставщики из Ближнего и Среднего Востока (980 млн тонн, или 36% суммарного товарооборота), однако в региональной структуре производства энергетического сырья произошли существенные изменения. На фоне роста добычи до рекордных уровней в Саудовской Аравии, Катаре и ОАЭ (за последние 2 года - на 16%), а также Кувейте и Ираке (на 25%) снизилось производство в Иране (на 16%), Йемене (на 40%) и наиболее драматически - в Сирии (в 19 раз).

В прошлом году увеличили экспорт нефти и нефтепродуктов Канада и ряд стран Центральной и Южной Америки, сократили вывоз Мексика, страны Северной и Западной Африки, АТР; на Россию и СНГ приходилось примерно 16% глобальных поставок нефти (424 млн тонн).

Крупнейшим импортером нефтяных товаров оставались США (19% мировых закупок), однако, взяв курс на топливное самообеспечение, за последнее пятилетие страна заметно уменьшила ввоз нефтяной продукции (на 147 млн тонн, то есть на 22%). Страны объединенной Европы, на которые в 2012 г. приходилось около 23% соответствующих мировых поставок, также неуклонно снижали импорт (на 70 млн тонн, 10%); оптимизировала внешние закупки и Япония, сократив их на 6% (табл. 7).



Таблица 7 - Экспорт и импорт нефти и нефтепродуктов в 2002 г., 2007 г. и 2012 г.

Источник: рассчитано по BP Statistical Review of World Energy, June, 2013, pp. 18, 19; BP Statistical Review of World Energy June 2003, pp. 18, 19.



Таблица 8 - Международные поставки газа в 2002 г., 2007 г. и 2012 г.

Источник: рассчитано по BP Statistical Review of World Energy, June 2013, pp. 28, 29.

Вместе с тем резко возрос импорт нефтяной продукции в страны АТР, в первую очередь Китай (на 74%, то есть на 150 млн тонн), на который в 2012 г. приходилось 13% глобального ввоза, а также в Индию (на 34%) и Сингапур (на 27%).

Международная торговля природным газом развивалась относительно ритмично, хотя и с некоторым замедлением в 2012 г. За два пятилетия последней декады мировое потребление газа возросло соответственно на 16% и 13%, а обгонявшие его мировые поставки увеличились на 34% и 33%. Торговля газом в виде СПГ активно выходила за пределы зональных трубопроводных кластеров на межконтинентальные пространства (перекраивая сложившийся рынок и приостановившись в 2012 г.).

Динамика мирового рынка нефти за последние несколько лет проявила очевидную «аритмию»: в 2002 - 2007 гг. потребление нефти возросло на 10%, а в 2007 - 2012 гг. данный показатель составил всего 3%.

В 2012 г. основными поставщиками газа на внешние рынки являлись Россия (19,5% мирового экспорта) и Катар (12%), втрое увеличивший поставки за последнее пятилетие после расширения добычи на уникальном месторождении «Южный Парс». Методично развивали вывоз Норвегия (11%), Канада (8%), Нидерланды и Алжир (по 5%).

Среди импортеров на первое место вышла пострадавшая от цунами Япония (11,5% мирового ввоза), за которой следовали Германия и Соединенные Штаты (по 8,5%), Италия (6,5%), а также Республика Корея, Великобритания, Франция, Турция и Китай (по 4,0 - 4,8%). Динамика международных поставок газа за последнее десятилетие приведена в табл. 8.

Необходимо подчеркнуть, что непрерывно совершенствуемые методы ведения бизнеса, развитие средств коммерческой информации, оптимизация логистики торговых операций постоянно повышают оперативность международной торговли и ее эффективность, что способствует улучшению балансировки спроса и предложения на мировом и региональных рынках топливно-энергетических товаров.

На путях международного сотрудничества

Разработка труднодоступных месторождений, повышение энергоэффективности использования ТЭР, обеспечение энергетической безопасности (которая предполагает как снабжение импортеров, так и надежность сбыта для экспортеров) требуют соразмерности промышленной и торговой политики, внедрения технических новшеств, объединения международных усилий и опыта.

Идеи международного сотрудничества весьма продуктивны, поскольку в процессе коренного обновления энергетической карты мира облегчают ведение диалога и оптимизацию совместных действий в противовес нарастающим вызовам.

Принимая во внимание прогнозные данные Мирового энергетического агентства (МЭА) и позиции экспертов, можно сделать некоторые выводы:

В долгосрочной перспективе (на временном горизонте до 2035 г.) глобальное потребление первичной энергии может увеличиться на 30%, ввиду расширения спроса в среднесрочной перспективе - в Азии (Китае, Индии и других государствах), затем на юге Африки, а после 2025 г. - в странах Ближнего и Среднего Востока (по данным МЭА). При этом к 2020 г. страны Ближнего и Среднего Востока способны стать одними из крупнейших потребителей газа и нефти (после 2030 г.). Данные тенденции необходимо учитывать России при планировании поставок нефти и газа на восточном и южном направлениях.

Среди основных видов углеводородного топлива наибольший рост потребления ожидается в секторе газообразного сырья (в 2035 г. - почти на 50% к уровню 2011 г.), что является благоприятным фактором для России, однако ввиду неуклонного развития рынка СПГ вполне вероятно, что доля газа, поставки которого не ограничены трубопроводными системами (СПГ, газообразных углеводородов, сжиженных по иным технологиям), будет неуклонно повышаться. Таким образом, России целесообразно наращивать выпуск СПГ и разрабатывать новые способы гибкой транспортировки газа.

Ожидаемый рост спроса на углеводородные ресурсы обеспечивается транспортным сектором (ввиду увеличения потребления традиционного моторного и иных видов топлив), а также химической и нефтехимической промышленностью. Это может позволить России нарастить экспорт продукции высокого передела при условии создания в стране высокотехнологичных производств, ориентированных в первую очередь на рынки стран ЕС, СНГ и АТР.

Несмотря на то обстоятельство, что в период до 2020 - 2035 гг. конъюнктура энергетического рынка остается благоприятной для России, стране необходимо принимать срочные меры для увеличения доли высокотехнологичной продукции несырьевого сектора в производстве, ориентированном как на внутренний рынок, так и на экспорт, поскольку после 2035 - 2040 гг. вполне вероятна активизация процесса перехода на новые виды доминирующих энергоносителей ведущих стран мира, а затем - менее развитых экономик, что повышает риски для сырьевого экспорта России.



Литература

1. Цибульский В., Давиденко В. Неизбежна ли сырьевая ориентация России? // Независимая газета. НГ Энергия. 11 июня 2013. С. 9.

2. Матвеев И.Е. Эффект «дикаплинга» и возобновляемая энергетика //Energy Fresh. Март 2012. С. 44 - 49.

3. BP Statistical Review of World Energy, June 2013. [Электронный ресурс]. URL: http://www.bp.com/content/dam/bp/pdf/statistical-review/statistical_review_of_world_energy_2013.pdf (дата обращения: 12.10.2013)

4. DOE/EIA, Annual Energy Outlook 2013 with Projections to 2040, April 2013. P. 79.

5. Мельникова С. Впервые за 30 лет. Мировой рынок СПГ в 2012 году показал отрицательную динамику // ТЭК. Стратегии развития. 2013. №5. С. 58.

6. Oil & Gas Journal. Russia. 2013. №7. С. 23 - 24.

7. Независимая газета. 27 - 28 декабря 2013 г.

8. World Economic Outlook. October 2013. P. 47

9. МК. 15 июля 2013 г. С. 2.

10. Уоррен Тру. Перетасовка проектов СПГ на мировом рынке // Oil & Gas Journal. Russia. 2013. №6. С. 18.

11. Commodity Market Review from World Economic Outlook. October 2013. P. 6

12. Thomas J. Cheap Natural Gas and U.S. Reindustrialization. Carlyle Group, Economic Outlook. April 30, 2012. P. 25.

Размещено на Allbest.ru

...