Политико-правовая мысль Древней Индии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

В данной работе рассматривается правовая и политическая мысль Древней Индии. Она, как и древнеиндийская культура в целом, представляет собой довольно сложное, неоднородное и даже противоречивое явление.

Актуальность темы состоит именно в своеобразии политико-правовой мысли Древней Индии. Работа состоит из двух глав, каждая с самостоятельной целью. Цель первой главы - дать общее представление о философских и социальных корнях политико-правовых учений Древней Индии.

Вторая глава посвящена целиком древнеиндийскому политическому трактату «Артхашастра», приписываемому Каутилье - влиятельному придворному царя Чандрагупты. «Артхашастра» входит в число текстов, которые индуизм признает важными и дидактически полезными. Некоторые высказывания Каутильи (в частности, о варновом делении), вроде бы, объясняют, чем вызвано такое признание. В действительности, однако, его отношение к религиозным догмам было весьма своеобразным. Оставаясь до конца прагматиком, он и религиозную идеологию рассматривает прежде всего с точки зрения выгоды. Недаром из четырех основ «законного порядка» (религиозный принцип - дхарма, обычай - чарита, юриспруденция - вьявахара и царские указы - раджа-шасана) именно четвертая (эдикты государя) выдвигается на первый план. «Если дхарма находится в противоречии с правительственными распоряжениями, - писал он, - то последним отдается предпочтение». В ходе второй главы даётся краткий анализ «Артхашастры».

Для написания работы использованы следующие источники: «История Древнего Востока» (автор В.И. Авдеев); «История и культура древнего мира» (энциклопедия, т. 2) и «Политология» (под ред. А.А. Радугина).

1. Политическая и правовая идеология Древней Индии

Ведущими направлениями в политической и правовой идеологии Древней Индии являлись брахманизм и буддизм. Они возникли в середине I тысячелетия до н.э., когда у арийских племен, покоривших Индию, началось образование классов. Своими корнями оба направления восходили к религиозно-мифологическому мировоззрению, изложенному в Ведах - древних ритуальных книгах ариев. Идейные расхождения между брахманизмом и буддизмом произошли на почве толкования мифов и правил поведения, которые освящала религия. Наиболее острые разногласия между ними были связаны с трактовкой правил для варн - родовых групп, положивших начало кастовой организации индийского общества.

Варн у древних индийцев было четыре - варна жрецов (брахманы), варна воинов (кшатрии), варна земледельцев, ремесленников и торговцев (вайшьи) и низшая варна (шудры) Согласно ведическому преданию, варны произошли из тела космического великана Пуруши, из уст которого родился брахман, из рук - кшатрий, из бедер - вайшья, а из ступней - шудра. Члены первых трех варн считались полноправными общинниками. У них в подчинении находились шудры.

На основе религиозно-мифологических представлений брахманы создали новую идеологию - брахманизм. Она была направлена на утверждение верховенства родовой знати в складывающихся государствах Социально-политические идеи различных школ брахманизма отражены в многочисленных законоведческих и политических трактатах. Наиболее авторитетным среди них был трактат «Манавадхармашастра» («Наставления Ману о дхарме» - составлен в период II в. до н.э. - II в. н э.). На русский язык трактат переведен под названием «Законы Ману».

Одним из краеугольных положений религии брахманизма был догмат о перевоплощении душ, согласно которому душа человека после смерти будет блуждать по телам людей низкого происхождения, животных и растений либо, если он провел праведную жизнь, возродится в человеке более высокого общественного положения или в небожителе. Поведение человека и его будущие перерождения брахманы оценивали в зависимости оттого, как он выполняет предписания дхармы - культовые, общественные и семейные обязанности, установленные богами для каждой варны. Брахманам предписывалось изучение Вед, руководство народом и обучение его религии; кшатриям полагалось заниматься военным делом. Управлять государственными и общественными делами было привилегией двух высших варн.

Вайшьи должны были обрабатывать землю, пасти скот и торговать. «Но только одно занятие Владыка указал для шудры - служение этим (трем) варнам со смирением», - утверждали «Законы Ману» Формально шудры были свободными, но то положение в обществе, которое отводили им «Законы Ману», мало чем отличалось от положения рабов. В частности, шудрам запрещалось накапливать имущество, «хотя бы они и имели такую возможность». Шудры не проходили традиционный религиозный обряд «второго рождения» (этим они отличались от остальных варн, называемых «дваждырожденными»). В идеологии брахманизма были разработаны подробные правила жизни для шудр, а также для других низших сословий, к которым причислялись рожденные от смешанных браков, рабы и неприкасаемые. Для иноземцев и племен, не знавших деления на варны, рабство признавалось естественным явлением.

Идеологический смысл учения о дхарме заключался в том, чтобы обосновать кастовый строй и привилегии наследственной знати, оправдать подневольное положение трудящихся. Сословная принадлежность определялась порождению и являлась пожизненной. Переход в высшие варны брахманы допускали лишь после смерти человека, в его «будущей жизни», как награду за служение богам, терпение и кротость Средством, обеспечивающим кастовые предписания, выступало в брахманизме государственное принуждение, понимаемое как продолжение карающей силы богов. Идея наказания была основополагающим принципом политической теории - ей придавалось столь огромное значение, что саму науку управления государством называли учением о наказании «Весь мир подчиняется посредством Наказания», - провозглашали «Законы Ману» Определяя принуждение как главный метод осуществления власти, идеологи жречества усматривали его назначение в том, чтобы «ревностно побуждать вайшьев и шудр исполнять присущие им дела, так как они, избегая присущих им дел, потрясают этот мир».

Государственную власть «Законы Ману» описывают как единоличное правление государя. В каждом благоустроенном государстве, разъясняли составители трактата, существует семь элементов - царь (государь), советник, страна, крепость, казна, войско и союзники (указаны в порядке их убывающего значения) Важнейший элемент в этом перечне - царь. Учение о «семичленном царстве» соответствовало уровню развития политических учреждений в раннеклассовом обществе, особенно при деспотических режимах, и представляло собой одну из первых в истории попыток создать обобщенный образ государства.

К обожествлению царской власти идеологи жречества подходили с кастовых позиций. Правители из кшатриев и брахманов приравнивались к богам, тогда как цари, принадлежавшие к низшим кастам, уподоблялись содержателям притонов. Политическим идеалом брахманизма являлось своеобразное теократическое государство, в котором царь правит под руководством жрецов.

Брахманы претендовали на то, чтобы государи признали верховенство религиозного закона над светским. Теория брахманизма отражала в этом отношении идеи, при помощи которых жречество боролось за политическую гегемонию в обществе.

В борьбе против жреческой религии сформировался буддизм. Он возник в VI-V вв. до н.э. Его основателем, согласно преданию, был принц Сиддхартха Гаутама, прозванный Буддой, т.е. Просветленным. Самый ранний из дошедших до нас сводов буддийского канона - «Типитака» (буквально «Три корзины» - название, видимо, произошло от того, что тексты канона были тематически разделены на три части) «Типитака» датируется II-I вв. до н.э. Ранний буддизм представлял собой религиозно-мифологическое учение. В качестве центральной им была выдвинута идея освобождения человека от страданий, причиной которых являются мирские желания. Предварительным условием спасения буддисты объявили выход человека из мира и вступление его в монашескую общину. В раннем буддизме существовали две системы религиозно-моральных предписаний: одна - для членов монашеской общины, другая - для мирян.

В буддийские монашеские общины допускались только свободные (рабов не принимали). Вступающий в общину должен был отказаться от семьи и собственности, перестать соблюдать предписания своей варны. «Я называю брахманом того, кто свободен от привязанностей и ничего не имеет» - говорит в каноне Будда. «Но я не называю человека брахманом только за его рождение или за его мать». Основатели буддизма утверждали, что добиться спасения могут не только брахманы, но и выходцы из других каст, если они получат статус архата (брахмана) в результате духовного подвижничества. Монашеская жизнь детально регламентировалась.

Правила же для мирян подробно не разрабатывались и во многом были заимствованы из традиционных норм ведической религии. Своеобразие буддийских воззрений на касты проявлялось лишь в том, что первыми в перечне варн назывались вместо брахманов кшатрии «Существует четыре касты, - проповедовал Будда, - кшатрии, брахманы, вайшьи и шудры. Среди четырех каст кшатрии и брахманы обладают превосходством».

Социальные требования буддизма, по существу, сводились к уравнению каст в религиозной сфере и не затрагивали основ общественного строя. При всей своей очевидной ограниченности это учение подрывало авторитет наследственных брахманов, их притязания на идейное и политическое руководство обществом. Оппозиционный, антижреческий характер буддизма, его безразличие к кастам в делах веры, проповедь психологического самоутверждения человека перед лицом страданий - все это снискало ему широкую популярность среди обездоленных и неимущих.

Первоначально буддизм отражал взгляды рядовых земледельцев-общинников и городской бедноты. В его состав вошли многие представления, возникшие на почве общинных порядков, пережитков племенной демократии и патриархальных традиций. Например, первые цари изображались выборными и правившими в полном согласии с народом. В книгах канона нередко звучит осуждение правителей, поправших древние обычаи из-за корыстных вожделений. «Царь, хотя бы он уже завоевал все земли до моря и стал обладателем несметных богатств, все еще жаждал бы, будучи ненасытным, тех владений, которые лежат за морем». Буддийские притчи сохранили также рассказы о том, как народ, возмущенный несправедливостью правителей, забивает до смерти дворцового жреца, а царя изгоняет из страны. Вероучители буддизма не призывали, однако, к активной борьбе с несправедливостью. Впоследствии буддизм претерпел значительные изменения. Заинтересованные в поддержке господствующих сословий руководители буддистских общин подвергают учение пересмотру. В нем усиливаются мотивы покорности и непротивления существующей власти, смягчаются требования крайнего аскетизма, появляются идеи спасения мирян Светские правители, в свою очередь, начинают использовать учение в борьбе против засилия жречества и стремятся приспособить буддистские догматы к официальной идеологии. Процесс сближения буддистского учения с официальной идеологией достигает апогея в III в. до н.э., когда царь Ашока, правивший империей Маурьев, перешел в буддийскую веру.

2. «Артхашастра» - памятник индийского политического учения

Широко распространенный в индологии XIX в. тезис о всепроникающей религиозности и мистическом характере древнеиндийской цивилизации обосновывался, в частности, отсутствием сочинений чисто светского содержания: в поле зрения западных ученых попали прежде всего религиозные и религиозно-философские трактаты. Поэтому, когда в начале нашего столетия индийский ученый Р. Шамашастри открыл и опубликовал трактат «Артхашастра» («Наука политики», или «Наука о достижении полезного»), это вызвало истинный переворот в сложившихся представлениях.

Местная традиция упорно приписывала трактат Каутилье, который в ряде источников упоминался как главный министр маурийского царя Чандрагупты. Следуя этой версии, ученые относили памятник к концу IV в. до н.э. В европейской науке данная точка зрения не получила признания, была предложена более поздняя датировка: первые века нашей эры. Спор о времени возникновения «Артхашастры» продолжается и в настоящее время, но независимо от его разрешения ясно, что создатель сочинения (или окончательный редактор) был выдающимся мыслителем своей эпохи. Не случайно, судя по литературе, древние индийцы ставили его в один ряд с Панини (великим ученым, создателем первой санскритской грамматики) и считали основателем науки о государственном устройстве как отдельной отрасли знания.

Легенды о жизни и деяниях «мудрого политика» пользовались популярностью даже в позднее средневековье, их пересказывали в своих сочинениях выдающиеся писатели Сомадева (XI в.), Кшемендра (XII в.), джайнский автор Хемачандра (XII в.). «История Чанакьи» вышла и за пределы Индии: созданная в Х в. на Ланке «Махавамса-тика» воспроизводит ее с теми же подробностями, что и большинство собственно индийских текстов. Этот герой упоминается и в средневековых непальских сборниках.

У античных авторов, сохранивших немало сведений о Чандрагупте, прямых упоминаний о Чанакье нет. Примечательно, однако, что некоторые эпизоды из его «жизнеописания» отражены в их сочинениях, но главным действующим лицом в эпизодах выступает Чандрагупта (по-видимому, два образа в поздних передачах слились воедино).

Учитывая огромную «известность» Чанакьи в индийской традиции, не следует удивляться, что наиболее значительный политический трактат древности приписывали именно ему. Кроме того, показательно, что многие идеи «Артхашастры» служат как бы теоретическим продолжением тех принципов, которыми, согласно преданию, руководствовался «мудрый министр» в своих практических действиях.

Создание «Артхашастры» не было случайным явлением, а завершало длительный период развития индийской политической мысли. Трактат открывается следующими словами: «Это единое руководство политики составлено на основании извлечений из большей части тех руководств по политике, которые были созданы древними учителями с целью овладения землею и для ее охраны». Представляется несомненным, что его авторы имели множество предшественников и опирались на их сочинения. В трактате упомянуто 15 имен теоретиков политической науки, живших «до Каутильи»; их труды до нас не дошли, но, очевидно, существовали; по мнению Т. Траутмана - видного современного исследователя «Артхашастры», подлинными ее авторами были «предшественники Каутильи».

Произведение Каутильи (будем условно так именовать его создателя) весьма велико по объему. Оно состоит из 15 «книг» и посвящено различным вопросам государственного устройства и политики. Это своего рода универсальное руководство по самым разнообразным вопросам «науки государственного управления», рассматривающее ее аспекты чрезвычайно детально. Некоторые «рецепты» Каутильи можно соотнести с практикой древнеиндийских правителей и реальными условиями жизни Индии того времени (на что указывают свидетельства Мегасфена, материалы эпиграфики, археологии и т.д.), но в целом «Артхашастра» не столько отражает политические установки какой-то конкретной страны, сколько рисует некое идеальное государство, представление о котором сложилось в умах ряда мыслителей, сделавших политику объектом своих рациональных и логически последовательных изысканий.

Причем «идеальность» государства «Артхашастры» особого рода; это не утопия, а, скорее, рациональное обобщение черт конкретных государств, которые были известны авторам трактата. Не случайно, что текст построен в рекомендательной форме.

В первой книге «Артхашастры» излагаются сведения, относящиеся непосредственно к царю, - как следует рационально планировать занятия государственными делами, даются советы о взаимоотношениях царя с сыновьями, приводится описание необходимых мер для личной охраны. Кроме этого предлагаются рекомендации, которым надо следовать при выборах домашнего жреца, советников, других служащих, ближайшего окружения царя, а также различные методы их проверки, описываются «группы тайных агентов», отправляемых в соседние царства, сведения о деятельности послов и т.д.

Вторая книга, наиболее крупная, преимущественно касается экономических и административно-управленческих вопросов и содержит много конкретных сведений о различных областях хозяйства. Политика в понимании Каутильи охватывала не только сферу войны и отношений с соседями, но и всю совокупность проблем экономики. Судя по трактату, принципы деятельности политической власти прежде всего определялись состоянием материального производства и условиями жизни общества, «Учение о хозяйстве» рассматривалось как одна из основ, которыми должен руководствоваться правитель. Каутилья критикует своих предшественников, игнорировавших варту (хозяйственные вопросы) и не включавших ее в круг главных проблем. Он же уточняет и само это понятие - учение о земледелии, скотоводстве и торговле. «Благодаря варте «Артхашастры» царь подчиняет себе сторонников и врагов через казну и войско».

Изложение хозяйственных и административно-управленческих проблем не носит, однако, абстрактно-отвлеченного характера. Главная цель развития экономики - увеличение доходов царя и царства (в форме налогов, пошлин и других сборов). Обеспечение этих доходов логически связано действиями администрации, осуществляющей непосредственно их сбор. Поэтому большая часть II книги представляет собой изложение рекомендаций представителям государственного аппарата, которые контролировали сбор и хранение материальных средств. Описывая специализации служащих (например, «надзиратель за рудниками», «надзиратель за пошлинами»), Каутилья включил в текст много ценных конкретно-хозяйственных сведений, особенно интересных для историков. Некоторые материалы исследователи использовали для обоснования точки зрения о датировке трактата первыми веками нашей эры (скажем, упоминания александрийского коралла и китайского шелка).

Специальная книга посвящена юридическим проблемам, связанным с заключением брака, наследованием, правами на движимое и недвижимое имущество, вкладами и закладами; в ней подробно говорится о положении работ и работников (эти сведения особенно важны для изучения социальной истории), наконец, о наказаниях за различные проступки.

Четвертая книга, озаглавленная «Об устранении препятствий на пути к общественному порядку», повествует о надзоре за ремесленниками и купцами, мерах борьбы против стихийных бедствий, наблюдении над работой отдельных «ведомств», перечисляет опасности, угрожающие благополучию жителей и государства в целом (наводнение, засуха и т.п.).

Дух конкретности и практицизма, пронизывающий «Артхашастру», выражается, в частности, в том, что здесь даются рекомендации, объясняющие, как надлежит поступать населению при различных бедствиях: «В период дождей жители деревень, расположенных на берегах рек, должны в течение времени наводнений устроить свои жилища поодаль. Они должны обзавестись досками, камышами и лодками». И далее: «Если кто-нибудь уносится водой, то его надлежит спасать при помощи бутылей из тыкв, мелких лодок, звериных шкур, стволов деревьев и плетений из канатов. Если утопающему не приходят на помощь, то взимается штраф… за исключением случаев, когда не имеется плавучих средств». Упоминая о таком распространенном явлении, как пожар, Каутилья предупреждает, что «сельские жители должны быть снабжены основными противопожарными принадлежностями». Для предотвращения пожаров предлагается снабжать специальными инструментами городских чиновников. Так же детально рассматриваются и меры борьбы с эпидемиями. Значительная часть книги посвящена суду и ведению следствия. Здесь тщательно разбираются признаки, по которым можно определить преступника, поводы к задержанию подозрительных лиц, организация допроса и др.; подробно говорится о наказаниях за различные преступления (от мелкого воровства до убийства).

Пятая книга рассказывает о мерах по устранению неугодных (или «изменнически настроенных») сановников, содержит рекомендации, касающиеся поведения служащих, сведения о их содержании. Особенно интересна глава, где дается своего рода модель ситуации, которая может возникнуть при наследовании трона, смены одного царя другим. Основным действующим лицом и, по существу, организатором коронации наследника является царский помощник (аматья), который в тексте наделен чрезвычайной властью. Ему приходится устранять иных претендентов, покорять соседей, успокаивать знать, разными путями обеспечивать единство государства в период междуцарствия. Даже те скудные сведения о политической истории древней Индии, которые у нас есть, позволяют судить, насколько трудными были такие моменты. И наиболее могущественные цари (Ашока, Чандрагупта II) прежде всего вынуждены были подавлять внутреннюю оппозицию, избавляться от конкурентов.

Чрезвычайно важной является VI книга трактата, содержащая общие положения о государстве и межгосударственных отношениях. Здесь приводятся традиционные характеристики «элементов» государства (согласно популярной древнеиндийской концепции, оно состояло из семи «элементов», или «членов»: «царь, министр, сельская местность, город, казна, войско и союзник»). Среди «идеальных» качеств правителя называются щедрость, справедливость и верность слову. Говорится также об «идеальных» особенностях местности, наиболее пригодной для развития процветающего хозяйства. Описание такой местности одновременно может служить указанием на те меры, которые надлежит принимать правителю для процветания своего царства: осушать болота, проводить дороги, разрежать леса и ограждать население от диких зверей.

Цель внешней политики, сформулированная в «Артхашастре», - расширение власти царя над все более обширным кругом правителей - реализовывалась посредством применения традиционных методов (гуна), подробно рассматриваемых в VII книге трактата. Их обычно выделялось шесть: мир, война, поход (движение), выжидательное положение (стояние), поиск помощи и двойственная политика. Впрочем, уже ко времени создания «Артхашастры» существовало мнение, что все шесть методов сводятся к двум основным: миру и войне. С этим мнением мудреца Ватавьядхи полемизирует Каутилья.

Различные виды мирных соглашений (в большинстве случаев неравноправные) подразумеваются под первым, самым важным методом политики: «Если цари достигают взаимного доверия, то возникает мир, мирный договор, соглашение». Указывается на два способа скрепления заключенного договора: посредством клятв или залогом и поручительством. Формулы мирного договора, приводимые в тексте, возможно, воспроизводят старинную традицию. «Мы заключили мир, - так цари в древности заключали договоры, касаясь огня, воды, борозды на поле, кома земли… говорили: «Пусть они убьют или покинут того, кто нарушит клятву».

Восьмая книга, составленная в форме своеобразного логического диалога и названная «О бедствиях в государстве», содержит полемику Каутильи с другими представителями «политической науки» и лишний раз свидетельствует о существовании большого числа разнообразных школ и авторитетов в этой области. Здесь подробно анализируются различные виды «беспорядков», угрожающих государству, и прежде всего связанных со злоупотреблением властью. Говорится о беззаконии сборщиков налогов, о том, как «собственное же войско… притесняет страну чрезмерными насилиями и поборами», как пограничная стража «наносит вред торговле тем, что похищает имущество через подосланных ею же воров и взимает чересчур большие пошлины».

Упоминаются некие «объединения, причиняющие зло воровством и грабежом», а также разбойники, «которые действуют ночью, устраивают засады, представляют опасность… грабят деньги сотнями и тысячами и приводят в волнение богатых людей». По мнению некоторых, сообщает автор трактата, даже дикие лесные племена, совершающие опустошительные набеги, не так опасны для страны и вызывают меньше страха, чем «разбойники» (т.е. внутренние смутьяны). Много трудностей доставляет правителю его войско, готовое к восстанию или измене. Каутилья предлагает немало советов, призванных дать возможность избежать подобных бед, и это указывает на типичность такого рода столкновений ч его время. Среди невзгод, могущих постичь государство, особое место отведено голоду: «Он есть бич всей страны и приводит к гибели всех живущих», Будучи сторонником сильной власти, министр лучшим средством спасения от всех внутренних зол считает наказание. Во многих источниках политика вообще именуется данда-нити («наука о наказании»). «Нет ведь подобного средства удержания в своей власти живых существ, как наказание, - так говорят учителя». Правитель, разумно пользующийся средствами устрашения, способен предотвратить раздор в стране и поддержать существующий социальный порядок. «Царь с грозным жезлом вызывает страх у существ, а у кого жезл мягкий, тем пренебрегают… Люди, принадлежащие к четырем кастам и к четырем ступеням жизни, сохраняются царем при помощи жезла (т.е. наказания)… Мир с твердо установленными разграничениями между ариями (полноправными членами общества в противоположность млеччха - варварам, отсталым племенам) при установлении каст и ступеней жизни, охраняемый тремя ведами, процветает и не гибнет… Соблюдение каждым своего закона ведет на небо и к вечности. При его нарушении мир погибает от смешения каст».

Девятая книга («Действия намеревающегося напасть») разрабатывает в первую очередь военные вопросы (набор армии, привлечение на службу диких племен, умелый выбор времени для начала войны, тщательный учет природных условий, в которых развертываются военные действия), вместе с тем отдельные ее главы продолжают тематику, затрагивавшуюся в предыдущих книгах. Проблема «врагов, находящихся внутри государства», глубоко волновала Каутилью. Высказывания его проникнуты страхом «внутренней смуты», что, несомненно, отражает остроту конфликтов в тот период. Сравнивая внешнеполитические осложнения с раздорами внутри государства, он находит последние более опасными: «Для государя главным бедствием является смута внутренняя или внешняя. По сравнению с внешней смутой внутренняя является более зловредной, так как при этом имеется опасность, подобная той, какая возникает при непосредственной близости змеи». Эти вопросы связываются с военной политикой государя: автор трактата предостерегает царя от каких-либо военных авантюр в момент, когда в тылу у него зреет мятеж. Только разгромив «внутренних врагов», можно выступать в поход, если же полной победы над ними достичь невозможно, лучше вообще отказаться от войны.

Следующая, десятая книга целиком посвящена вопросам ведения войны. Указывается, как разбивать военный лагерь, охранять его от внезапного нападения врага, преодолевать водные преграды, обеспечивать войско водой, когда оно движется через пустыню, устраивать засаду и т.д. Большое внимание уделяется всякого рода хитростям: притворившись слабым, побудить противника к нападению, ночью ворваться в лагерь врага на слонах, «ноги которых закутаны кожей или материей», атаковать войско соперника, когда оно стоит лицом к солнцу. Много говорится о местности, удобной для действий пехоты, конницы или слонов. «Построение боевых порядков» - тема самостоятельной главы. Десятая книга в целом свидетельствует, что наряду с развитием политической науки значительного расцвета в древности достигло и военное искусство. Автор (или авторы) «Артхашастры» проявляет глубокие познания в обеих областях. Несомненно, что у него были одаренные предшественники и в сфере «науки о войне».

Особый интерес представляет XI книга - «Образ действий в отношении объединений». Монархист по убеждениям, Каутилья тем не менее не мог не признать крупную роль республиканских образований в политической жизни. Данные трактата о существовании республик в древней Индии согласуются с другими известными нам материалами, подтверждающими длительное соперничество монархий и республик как двух основных форм государственного устройства. Министр Чандрагупты считал более разумным не открытую борьбу против сильных «объединений» (сангх), а установление с ними мирных отношений или же подрыв их мощи изнутри путем интриг. «Привлечение на свою сторону объединения является более существенным, чем приобретение войск или союзников», - пишет он.

Важно, что Каутилья отметил демократический характер республиканских образований, их внутреннюю монолитность и вынужден был признать, «что в силу своей сплоченности объединения неодолимы для других». Он рекомендовал царю посылать туда соглядатаев, дабы вызывать там разногласия, сеять вражду и смуту. Будучи хорошо осведомленным об имущественных и сословных различиях внутри сангх, он предлагал разжигать рознь между «высокопоставленными и низкими» их членами, между «партиями» и представителями враждующих группировок внутри правящего сословия. «Государь должен поддерживать более слабую сторону деньгами и военной силой и таким образом способствовать поражению враждебной ему партии».

Вместе с тем тут же содержатся и советы «главам объединений» сопротивляться наступательной политике единовластного правителя: они «должны защищаться от обманных действий со стороны государя». Главе республики предлагается вести «гибкую внутреннюю политику» и стараться завоевать всеобщую популярность. Он должен «согласовать свой образ действий с мыслями и намерениями всех членов объединения».

В двенадцатой книге - «О положении сильнейшего царя» - детально анализируются некоторые вопросы внешней политики монарха. Каутилья исходит здесь из того, что правитель далеко не всегда бывает победителем в войне, и тогда малейший неосторожный шаг может вообще погубить его. Однако военная неудача отнюдь не означает неизбежной гибели государства. Рассудительный и хитрый политик сможет найти выход из самого трудного положения. Каутилья одинаково осуждает и покорность «изменчивой судьбе», приписываемую школе мудреца Бхарадваджи, и дерзость, готовую на неоправданный риск, в качестве сторонника которой выдвигается мудрец Вишалакша.

Текст гласит: «Государь слабый, подвергшийся нападению со стороны более сильного, должен во всех случаях уступать, преклоняясь перед силой, будучи подобным камышу, склоняющемуся перед бурей… Таково мнение Бхарадваджи… Следует бороться, вовлекая в бой все силы. Ведь храбрость может устранить все затруднения. Это закон для воина - сражаться независимо от того, ожидает ли его победа или поражение. Такова точка зрения Вишалакши». Каутилья возражает своим оппонентам: «Тот, который во всех случаях уступает, не имеет никаких надежд в жизни, будучи подобным барану на берегу (отбившемуся от стада). Тот же, который сражается, имея слишком незначительное войско, погибает, подобно тому, кто углубляется в море, не имея подобающего корабля». Далее автор трактата дает собственные рекомендации, существо которых сводится к тонко разработанной «политической игре» - искусству дипломатии.

Рассматриваемая книга наряду с главой 16 из первой книги - первое в древнеиндийской истории освещение проблем дипломатии. Каутилья подчеркивает, что даже самые серьезные трудности могут быть преодолены умелым применением ее приемов. Ответственность задачи, возлагаемой на дипломата, требовала выдвижения на эту должность человека одаренного и верного. Он, согласно трактату, должен быть умным, развитым, прозорливым, искусным в ремеслах, предприимчивым и храбрым, «не упрямым и не легкомысленным, приятным в обращении» и в это же время ловким, самоуверенным, красноречивым, находчивым, т.е. достаточно хитрым и даже коварным по отношению к врагам государства. Однако по отношению к «своему правителю» ему надлежит проявлять совсем иные качества: быть «легко руководимым», честным, дружественно расположенным, доброжелательным и «устойчивым в преданности».

Инструкции, которыми снабжали посла, направляемого в соседнее государство, были строгими и разработанными до мельчайших деталей. «Речь, мною сказанная, - речь другого», - говорил посол, данной формулой лишний раз подчеркивая свою роль непосредственного выразителя желаний и интересов представляемого им монарха. Уста царей - это уста их посланцев, провозглашается в «Артхашастре». Оставаясь приверженцем «практического действия», Каутилья утверждал: основным критерием назначения на этот пост следует считать деловые качества и личные способности, поэтому дипломатом может быть даже выходец из низших каст. В какой мере этот «рецепт» использовался древнеиндийскими правителями, сказать трудно, но сама постановка вопроса - весьма знаменательный факт, особенно если учесть общий социально-классовый климат эпохи.

В стане противника послу надлежало выполнять и обязанности соглядатая, выведывать «тайны» и собирать любые полезные сведения: узнавать «о размерах государства и крепостей», финансовом и экономическом положении страны, численности и размещении войска, а также с помощью специальных шпионов, «переодетых отшельниками и купцами», - о «благожелательном или неблагожелательном отношении» местного правителя к своему монарху. «Пусть он осведомляется о происходящем у врага из речей нищих, пьяных, сумасшедших или из условных знаков, надписей, рисунков в храмах и местах паломничества, - наставляется «идеальный посол». - В связи с узнанным пусть он вступает в тайные переговоры». Инициатива дипломата должна была опираться на конкретные знания условий жизни враждебного государства. Посол, так энергично «осведомляющийся» о состоянии дел противника, в то же время обязан был строжайшим образом хранить в тайне все, касающееся собственной страны: «Опрошенный врагом об основах своего государства, пусть не сообщает об их значении. Пусть скажет: «Ты все сам знаешь, владыка». Ему могут угрожать пытками или смертью, но он обязан молчать или, если представится возможность, скрыться».

В Индии описываемого периода уже действовал принцип дипломатической неприкосновенности. Убийство посла, даже если он был «из низкой касты» или запятнал себя недостойными делами, рассматривалось как великий грех. Согласно сообщениям античных авторов, послам иностранных государств при дворах древнеиндийских правителей оказывали подлинное уважение.

Четырнадцатая книга («Применение тайных средств») особенно ярко демонстрирует известного рода «макиавеллизм» Каутильи, его пренебрежение к моральным нормам ради блага государства. «Для того чтобы охранять порядок среди четырех каст, следует действовать против творящих беззаконие согласно тайным учениям», - провозглашает он. Указывается, что для устранения сильного и неуязвимого при прямом нападении врага нет лучшего средства, чем яд. В главе содержится немало «рецептов», отражающих магические представления древних индийцев и, главное, свидетельствующих о развитии медицинских взглядов, которые здесь излагаются, конечно, под иным углом зрения, нежели в собственно медицинских сочинениях. Речь идет не о предотвращении болезней, а об «использовании» их в определенных, «продиктованных нуждами государства» интересах. Эта часть трактата в некоторой степени может служить источником, позволяющим ознакомиться с состоянием древнеиндийской медицины и других естественнонаучных дисциплин.

Последняя книга - «Методика» посвящена отношению «политического знания» к науке в целом. Прежде всего, Каутилья подчеркивает значение логических категорий, без которых никакое рассуждение невозможно, как без освоения научных данных и методов невозможно создать политическую теорию. «Средством для приобретения такой (т.е. процветающей) земли и для ее сохранения служит настоящая наука, которую мы называем «Артхашастрой»», - говорит он. Чтобы развить ее, нужно опираться на 32 метода - совокупность логических приемов и лингвистических правил, дающих возможность с наибольшей корректностью использовать средства языка. Каутилья признавал «четыре основные отрасли знания»: философию, «учение о трех ведах, учение о хозяйстве и учение о государственном управлении». Показательно, что философия предстает «высшей среди наук», причем в специальной главе первой книги обосновывается ее приоритет.

Заключение

Основные выводы по работе следующие:

1. Повседневная жизнь индийцев подчинялась правилам, утверждаемым в нормах, которые по своему характеру были не столько правовыми, сколько религиозно-этическими. Нормы, определяющие поведение людей их повседневной жизни (дхармы), содержались в сборниках поучений - «дхармашастрах». Наиболее известной в нашей литературе дхармашастрой являются Законы Ману. Точное время составления этих Законов неизвестно. Предполагается, что они появились в период II в. до н.э. и II в. н.э. Законы Ману составляли основу политической и правовой идеологии Индии. Именно в соответствии с ними складывается кастовый общественный строй в Индии.

2. Особое место в истории древнеиндийской политической мысли занимает трактат под названием «Артхашастра» («Наставления о пользе») Его автором считается брахман Каутилья - советник царя Чандрагупты, основавшего в IV в. до н.э. могущественную империю Маурьев. Первоначальная рукопись трактата перерабатывалась и дополнялась примерно до III в. н.э.

Трактат воспроизводит положения брахманизма о кастовых предписаниях, о необходимости обеспечения закона дхармы суровыми наказаниями, о превосходстве жречества над другими сословиями, его монополии на отправление религиозного культа. В полном соответствии с постулатами брахманизма авторы проводят идеи господства наследственной знати и подчинения светских правителей жрецам. Царь должен следовать дворцовому Жрецу, говорится в трактате, «как ученик учителю, как сын отцу, как слуга господину».

В то же время трактат содержит идеи, не совпадавшие с традиционным учением жречества. В отличие от ортодоксальных школ брахманизма, настаивавших на верховенстве религиозного закона, авторы трактата отводили главную роль в законодательной деятельности государю. Как подчеркивалось в «Артхашастре», из четырех видов узаконения дхармы - царского указа, священного закона (дхармашастры), судебного решения и обычая - высшей силой обладает царский указ «Если священный закон не согласуется с дхармой, установленной указом, то применять следует последнюю, ибо книга закона в этом случае теряет силу» При отсутствии разногласий между ними религиозный закон оставался незыблем, и ему отдавалось предпочтение перед судебными решениями и обычным правом.

На первый план в «Артхашастре» выдвинута идея сильной централизованной царской власти. Государь предстает здесь неограниченным самодержавным правителем. Каутилья рекомендует царям руководствоваться в первую очередь интересами укрепления государства, соображениями государственной пользы и не останавливаться, если того требуют обстоятельства, перед нарушением религиозного долга. Основное внимание создатели трактата уделяют не религиозному обоснованию царской власти, а практическим рекомендациям по управлению государством. «Артхашастра» - наиболее полный в индийской литературе свод прикладных знаний о политике, своего рода энциклопедия политического искусства. Эти новые для брахманизма идеи были направлены на то, чтобы освободить деятельность государства от стесняющих ее религиозных традиций, избавить правителей от необходимости сверять каждый шаг с догматами религии. В этом были заинтересованы как светские правители, стремившиеся упрочить государство и ослабить влияние жрецов на политику, так и определенные круги самого жречества, готовые поступиться частью своих привилегий ради консолидации господствующих сословий. Идеи «Артхашастры» выражали программу взаимных уступок со стороны светской власти и жречества. Можно предположить, что необходимость таких взаимных уступок была вызвана повышением политической активности господствующих классов при объединении древнеиндийских государств в империю Маурьев.

Список использованной литературы

политический правовой индия артхашастра

1. Авдеев В.И. История Древнего Востока. Киев: Библиотека «Самопознание», 2003 - 432 с.

2. Антология мировой политической мысли (в 5 тт., т. 1) Политическая мысль древнего мира и средних веков /под ред. Г.Ю. Семигина. М.: Наука, 1996 - 814 с.

3. Бонгард-Левин Г.М. Древнеиндийская цивилизация. М.: Наука, 1993 - 320 с.

4. Васильев Л.С. История Востока (в 2 тт., т. 1). М.: Высшая школа, 1990 - 528 с.

5. История и культура древнего мира. Энциклопедия, том 2. М.: Философская и историческая библиотека, 2003 - 676 с.

6. История правовых и политических учений / под ред. О.Э. Лейста. - М.: Юридическая литература, 2003 - 328 с.

7. Крестовская Н.Н., Цвиркун А.Ф. История политических и правовых учений. М.: 2002 - 448 с.

8. Политология /под ред. А.А. Радугина М.: 2003 - 288 с.

9. Пугачёв В.П., Соловьёв А.И. Введение в политологию. М.: Аспект-Пресс, 2002 - 400 с.

10. Хачатурян В.М. История мировых цивилизаций с древнейших времен до конца XX века. М.: Дрофа, 2000 - 512 с.

Размещено на Allbest.ru