Политические взгляды Н. Макиавелли

Размещено на http://www.allbest.ru/

РЕФЕРАТ

Политические взгляды Н. Макиавелли

План реферата

Введение

1. Формирование мировоззрения Н. Макиавелли

1.1 Историческая обстановка

1.2 Жизненный путь Н. Макиавелли

1.3 Творческое наследие (труды) Н. Макиавелли

2. Основы политического мышления Н. Макиавелли

2.1 Философско-этическая основа. (Судьба и человек)

2.2 Научно-методологическая основа. (Опыт и практика)

2.3 Ценностная основа. («Право родины» как высшая цель)

2.4 Идея политических благ, целей и средств

Заключение. Историческая судьба политической мысли Н. Макиавелли

Список использованной литературы

Введение

Творческое наследие Н. Макиавелли весьма многообразно и противоречиво. Объяснение этому ищут в характере самого писателя, во влиянии на него драматически сложной эпохи, современником и вдумчивым аналитиком которой он был. Отмечают его любовь к отечеству, тяжело страдавшему от внутренних междоусобиц, неистовства мелких тиранов, вмешательства церкви в светские дела, вторжений иноземных держав. Также не без оснований подчеркивают его симпатии республиканскому строю, отдельным демократическим институтам. Попытаемся проанализировать, каким образом и на основании чего сформировались его политические взгляды и что они из себя представляют.

1. Формирование мировоззрения Н. Макиавелли

1.1 Историческая обстановка

макиавелли политический мыслитель

Жизнь и деятельность Макиавелли (1469-1527) относятся к периоду начавшегося упадка Италии, до ХVI в. бывшей самой передовой страной Западной Европы. В северной и средней Италии еще в ХII-ХIII вв. сложились города-республики (Венеция, Флоренция, Генуя и др.) с развитой ремесленной и торговой экономикой. Промышленная и торговая верхушка этих городов сумела создать свою государственность. Однако перемещение главных торговых путей в связи с открытием Америки, развитие производства в других странах Европы вели к упадку итальянской промышленности и торговли, подрывали силы итальянских городов.

В Италии не сложилось единое государство - на ее территории существовали городские республики, папское государство, а также владения Испании. Раздробленная Италия подвергалась нашествиям иноземных войск; в ряде городов- государств силами феодальной реакции учреждались тирании, опиравшиеся на наемные войска. Она жила в состоянии постоянных конфликтов, войн, малых и больших, нескончаемых дипломатических интриг со своими ближними и дальними соседями.

1.2 Жизненный путь Н. Макиавелли

Никколо Макиавелли, второй сын в семье, родился 3 мая 1465 года во Флоренции. Отец принадлежал к обедневшей семье, происходившей из среды городского нобилитета и игравшей в свое время определенную роль в политической жизни Флорентийской республики. Отец его был юристом. Никто из предков Никколо ничем особенным себя не прославил. Богатства они тоже не нажили. «Я родился бедным - скажет потом Макиавелли - и познал тяготы нужды прежде, чем радость жизни». Однако родители смогли дать своему сыну блестящее классическое образование, пусть даже финансовое положение семьи и не позволило пройти университетский курс. Доходы семьи были самыми скромными и не позволили Никколо получить университетское образование. Но выросший в кругу флорентийской гуманистической интеллигенции, он достаточно хорошо изучил латынь, чтобы свободно читать древних авторов. С юных лет преимущественный интерес к политике, к современной политической жизни определил и круг его чтения - это прежде всего творения историков классической древности. Флоренция была одной из типичных торгово-промышленных республик Италии, раздробленной на множество княжеств, герцогств, республик. В Италии, да и во всем тогдашнем мире трудно было бы найти город, где можно было бы с большим успехом изучать политику, чем во Флоренции. Во Флоренции политиками были все. Флоренция все еще была сердцем Италии: народ еще сохранял там свой особый облик, еще был жив образ родины. Свобода и политическая борьба поддерживали крепость духа и сделали возможным появление Савонаролы, Каппони, Микеланджело, Ферруччо и незабываемое сопротивление войскам папы и императора. Независимость, слава родины, свободолюбие - эти моральные силы еще более подчеркивались контрастом, который они составляли с разложением, царившим при дворе Медичи. Семья Макиавелли жила в атмосфере Возрождения, молодой Никколо Макиавелли не только жил в окружении античных традиций, свойственных гуманистическому духу эпохи, но, очевидно, и непосредственно обращался к сочинениям древних классиков, наполнявших библиотеку отца.

Весьма показательно, что в молодости он не только внимательно прочитал, но и собственноручно тщательно переписал для себя выдающийся памятник античного философского материализма - поэму Лукреция «О природе вещей». Один из историков заявил, что Макиавелли надо было благодарить судьбу, уберегшую его от университетов того времени. Именно в этих «очагах знания» как нигде сильны были средневековые традиции, и вряд ли сухая схоластика очень обогатила бы ум. Хотя, наверное, даже университет не убил бы в Никколо Макиавелли живости ума и души. Никколо повезло и еще в одном - в его семье было принято нередкое в то время свободное отношение к религии и Церкви. Даже мать его не была набожной.

Наверное, именно это помогло Макиавелли впоследствии реально, а то и критически оценивать роль церкви в жизни Италии. 19 июня 1498 года, когда ему было 29 лет, Макиавелли был избран на пост второго канцлера республики, а уже 14 июля - секретарем Совета десяти. Эта должность дала возможность приобрести тот «большой опыт дел нашего времени», без которого он никогда не стал бы Макиавелли. Он оказался в самом центре современной политической жизни, и это ему очень нравилось. Эти посты он сохранил до ноября 1512 года, когда на смену республике в результате переворота снова пришли Медичи. Совет десяти был исполнительным органом управления. Он поддерживал внешние сношения с другими государствами, нанимал войска, заведовал укреплением крепостей, ведением войн.

Секретари получали поручения от Синьории или ее советов, писали доклады, давали заключения по тем или иным сложным проблемам, участвовали во внешнеполитических миссиях, а иногда выступали в роли непосредственных организаторов. За ними не закреплялись определенные функции, их могли перебрасывать из одного ведомства в другое, давать временные поручения дипломатического характера. Этот пост был достаточно ответственным и конфиденциальным, поскольку обеспечивал доступ к важным государственным секретам.

Возглавляя вторую канцелярию и составляя бумаги при Совете десяти, разъезжая по важным административным делам и выполняя дипломатические поручения правителей Флоренции, сам Макиавелли никогда не принадлежал к числу тех, кто определял флорентийскую политику. Но все эти 15 лет он был в гуще новостей и событий, проявляя невероятную энергию и имея возможность как-то влиять на людей, вроде гонфалоньера Пьеро Содерини, от которых действительно зависело многое. Хотя Макиавелли ни на шаг не продвинулся по службе и не приобрел богатства, престиж его был высок, работа давала широкий простор для воображения, позволяла накапливать ценнейшие наблюдения о политическом устройстве государств в Италии и во всей Европе.

После реставрации Медичи в 1512 году Макиавелли оказался в опале и в 1513 году был обвинен в заговоре и арестован. Макиавелли был лишен всех своих республиканских должностей, отправлен в ссылку, приговорен к полной бездеятельности, но его мозг профессионального политика - человека впервые тогда появившегося склада - не мог перестать работать. Он удалился в свое поместье во Флоренции и начал писать трактаты. Оказавшись не у дел, в тиши Сан-Кашано, он предался размышлениям о древнем Риме и о судьбах Флоренции - вернее, всей Италии. Он ясно себе представлял, что Италия может сохранить свою независимость лишь при условии, если вся она или большая ее часть будет объединена под эгидой одного князя. И он надеялся, что династия Медичи, которая пользовалась властью в Риме и во Флоренции, возьмет на себя этот долг. Он надеялся также, что Медичи захотят прибегнуть к его услугам, избавят его от вынужденного безделья и вызволят из нужды. Но те использовали Макиавелли мало и плохо. Бывший чиновник флорентийской республики мысленно двигает армиями, ведет переговоры великих держав, оценивает расстановку сил и делает вместо королей ходы на европейской доске. Это могло бы показаться забавным, если бы мы теперь не знали, что послания к Веттори принадлежат самому крупному политику XYI века. Если не учитывать эту психологическую доминанту, эту постоянную жажду практической деятельности, всю противоестественность и муку для Макиавелли оставаться частным лицом, мы не поймем и его сочинений, тоже, между прочим, оставшихся ненапечатанными, не расслышанными при его жизни. Они были продолжением и заменой участия в государственных заботах.

После восстановления республики по поручению Синьории он пишет “Историю Флоренции”, а незадолго до смерти выставляет свою кандидатуру на прежнюю должность, и его проваливают 555 голосами против 12, и через 10 дней после рокового для него решения Большого Совета Никколо Макиавелли умирает (21 июня 1527 г.). Макиавелли умер в Сан-Кашано, в нескольких километрах от Флоренции. Местонахождение его могилы неизвестно; однако кенотаф в его честь находится в Церкви Санта-Кроче во Флоренции. Он закончил дни свои, не оставив в наследство детям ничего, кроме имени.

1.3Творческое наследие (труды) Н. Макиавелли

Макиавелли написал множество научных работ: “Государь” (1513), “Рассуждение о первой декаде Тита Ливия” (1519), “Военное искусство”(1521), трактат “История Флоренции”(1520-1525, пер. издание-1532г.). Его перу принадлежат “Десятилетие” о “трудах Италии за десять лет”- сухая стихотворная хроника написанная за пятнадцать дней, комедия “Мандрагора” - признаваемой современниками одной из лучших комедий века, “Золотой осёл” - сатирическая картина упадка флорентийских нравов, книги “О случае”, “О фортуне”, “О неблагодарности, “ “О честолюбии”, карнавальные песни, стансы, серенады, сонеты, канцоны, новеллы. Однако славу странную, неровную, даже скандальную - ему создал “Государь” - сочинение, написанное за несколько месяцев.

С течением времени образ Макиавелли стал одним из символов в истории европейской и мировой культуры, причем символом, трактуемым каждым поколением по-своему, часто диаметрально противоположно, и неизбежно вызывающим к жизни все новые научные и художественные интерпретации. Католическая церковь в 1559 г. внесла сочинения Макиавелли в «Индекс запрещенных книг». Нет единого мнения, кем считать этого человека: первым ученым-классиком политической социологии или первым идеологом тоталитаризма; беззастенчивым циником, для которого цель оправдывает любые средства, или наивным безумцем, который подробнейшим образом учит хитрить и обманывать изощрённейших лисиц своего времени; бесстрастным теоретиком политической игры или отчаянным патриотом, измученным нереализованной жаждой деятельности, восковой фигурой из музея эпохи Возрождения или современным мыслителем.

2. Основы политического мышления Н. Макиавелли его взгляды

2.1 Философско-этическая основа. (Судьба и человек)

Центральное место в мировоззрении Макиавелли занимает идея постоянного “коловращения” как результата влияния фортуны, судьбы, случая, представленного необходимостью естественного хода вещей. Но необходимость он понимает не фаталистически. “ Я уподобил бы судьбу, - пишет он в “Государе”, - бурной реке, которая разбушевавшись, затопляет берега, валит деревья, крушит жилища, ... все отступают перед ее напором, бессильные его сдержать. Но хотя бы и так, - разве это мешает людям принять меры предосторожности в спокойное время, то есть возвести заграждения и плотины так, чтобы, выйдя из берегов, река либо устремилась в каналы, либо остановила свой безудержный и опасный бег? То же и судьба: она являет свое всесилие там, где препятствием ей не служит доблесть... “Миром правят не сверхъестественные силы, не случай, а человеческий дух, развивающийся согласно законам, которые органически ему присущи, и следовательно, неумолимы. То, что называют фатумом, есть не что иное, как логика, необходимый результат действия сил человека и природы, аппетиты, инстинкты, страсти, убеждения, фантазии, интересы, движимые и направляемые высшей силой - человеческим духом, мыслью , интеллектом. Поэтому история - это отнюдь не нагромождение случайных или предопределенных судьбой фактов, а неизбежное чередование взаимосвязанных причин и следствий, результат действия сил, приведенных в движение мнениями, страстями и интересами людей. Люди могут использовать “фортуну” и достичь успеха. Это зависит от того, как они смогут ей противостоять.

Исследование исторической и политической практики приводят Макиавелли к пониманию того, что определяет мотивы политической деятельности. Оказывается, что это реальные интересы, корысть, стремление к обогащению, которые и детерминируют политическую деятельность. В сущности, он выводит политику из психологии.

Политическая жизнь для него - прежде всего люди, группы людей, народы, правители и их взаимоотношения по поводу власти.

Человек в понимании Макиавелли - это не статичный созерцательный человек средневековья и не идиллически спокойный человек Возрождения, это современный человек, который действует и добивается своей цели. Макиавелли поставил в центр своего внимания человека политического, открытого еще Аристотелем, наделенного страстями, разумом, волей, интересами, потребностями, политического человека на всех ступенях общественной лестницы, который активно и пассивно участвует в политическом процессе, как субъект и объект политического воздействия. И эти люди оказываются у него “ говоря вообще, неблагодарны, лживы, боязливы и алчны” (“Государь”). Макиавелли склонен констатировать факты. Дурные человеческие страсти он, с одной стороны, объясняет природой этого существа, едва вышедшего из животного состояния, и с другой - особенностями человека как общественного животного и свойствами государства.

Таким образом, глубокое своеобразие мысли Макиавелли сосредоточено в поиске изначальной природы человека во все времена у всех народов, независимо от того места, которое он занимает в обществе. Такой человек для него предстает константой, что позволяет выводить общественные законы политической жизни, характерные для всех времен и народов. Все другие элементы политического процесса чрезвычайно подвижны. Признавая неизменность природы человека, Макиавелли в то же время отмечает изменение природы больших социальных общностей. Масса, толпа, народ, аристократия, общество не постоянны, они изменяются под влиянием исторических обстоятельств, и прежде всего - под влиянием политической жизни, создавая сами условия для своего политического существования.

Та же сентенциозность у Макиавелли (“ у кого хорошие войска, у того и хорошие друзья”, “ все вооруженные пророки победили, а безоружные потерпели поражение”) выражает убежденность в том, что все политические ситуации могут быть оценены исходя из знания человеческой природы, а она не меняется в своем “ порядке, движении и стиле”, как и “небо, солнце, элементы”. Это эмпиризм, насыщенный гуманистической топикой и рационалистический, вечным для Возрождения поиском разумного начала в примерах, предложенных жизнью и историей.

Политику определяют не бог и не мораль, но сама практика, естественные законы жизни и человеческая психология. Поле деятельности политики или искусства управления государством не мир этики, развивающийся по законам морали, а реальный мир, существующий в конкретных условиях места и времени. Управлять государством - значит понимать силы, движущие миром, оперировать ими и подчинять своим целям. Речь идет не о том, чтобы совместить нравственное величие и политический успех, а чтобы совместить принципы и расчетливость, вопрос идет не о нравственности, возносящей себя над политикой, а о нравственности в самой политике, где она непременно должна быть выгодной ( т.е. безнравственной по определению, даже когда не совершается ничего непорядочного).

В этой сфере возвышенный провал по меньшей мере не лучше, чем низменный успех, и может обойтись в миллионы жизней. “Поэтому государю, который хотел бы удержаться у власти, необходимо учиться быть недобродетельным, пользоваться или не пользоваться добродетелью соответственно необходимости”. (“Учиться быть недобродетельным” - в сущности, довольно интересное выражение для человека, полагающего людскую природу “злой”)

А приняв это рассуждение, Макиавелли уже не колеблется идти до конца. Поэтому и отношение Макиавелли к религии было двойственным: понимание практической непригодности нормализованных моральных суждений для изучения жизни государства отличают позицию Макиавелли от позиции верующего христианина, для него неправильно понятая католическая религия делает человека более склонным к страданию, чем к действию, что неприемлемо для политики; однако Макиавелли еще не видит возможности существования нравственно здорового общества без религии, существования морали, но опирающейся в масштабах всего государства на веру в божественный авторитет, хотя сам он находит истоки морали, как и религии, и государства в человеческом обществе. Но в заботах о "рушащемся доме" Италии Макиавелли адресует свои призывы не к богу, а к человеческой активности, и в этом заключается его историческая правота.

Очевидно, что Макиавелли всегда не могли простить не только подобных рассуждений, но еще более - самого способа рассуждать.

2.2 Научно-методологическая основа. (Опыт и практика)

Макиавелли первым из писателей указал на центральное место политики в социальной практике и по существу выдвинул "постулат самостоятельной трактовки политики". Объяснение политических событий, ранее безнадежно оторванных "от лежащей в их основе эмпирической действительности", нашло научные критерии, а сама политика получила возможность из утопической стать опытной, реальной , в конечном счете прогнозируемой.

Хотя интересы Макиавелли целиком лежат в сфере практики, у него голова теоретика. Переписка с Веттори заполнена подробнейшими выкладками по поводу текущих политических дел, служащих вместе с тем опытной нивой, на которой выращиваются и проходят проверку умозрительные формулы “Государя”. В событиях его более всего занимает общий смысл, вся история для него состоит в проявлении человеческой природы. Никаких иных (провиденциальных, метафизических, отчужденно-вещных) перводвигателей истории Макиавелли уже не желает знать или еще не знает. Ничто его не удивляет и не выводит из себя, ибо он понимает; потому же он не доказывает и не описывает, он видит и все проверяет на ощупь, не отвлекается на отступления и цветистые фразы сам и не отвлекает читателя. Здесь перед нами прежде всего человек, а не писатель, вернее, писатель лишь постольку, поскольку он человек, который мыслит и чувствует, разрушает и созидает, наблюдает и размышляет, дух его всегда активен, всегда присутствует. Его интересует сам предмет, под пером его этот предмет получается таким, каким он запечатлелся в мозгу писателя, то есть окрашенным в свои естественные тона, пропитанным иронией, грустью, возмущением, достоинством. Макиавелли не признает априорных истин, абстрактных принципов, не признает ничьего авторитета как критерия истины, для него теология, философия, этика - все едино: все они в сфере вымысла, вне реальности.

“Имея намерение написать нечто полезное для людей понимающих, я предпочел следовать правде не воображаемой, а действительной, - пишет он в 15 главе “Государя”, - в отличие от тех многих, кто изобразил республики и государства, каких в действительности не знавал и не видывал. Ибо расстояние между тем, как люди живут и как должны бы жить, столь велика, что тот, кто отвергает действительное ради должного, действует скорее во вред себе, нежели на благо, так как, желая исповедовать добро во всех случаях жизни, он неминуемо погибнет, сталкиваясь с множеством людей, чуждых добру”. Само появление этой антитезы, сама такая постановка вопроса - замечательное достижение Макиавелли и преддверие научного мышления. Истина для него есть сущее, “правда настоящая”, а поэтому искать ее можно лишь с помощью опыта, сопровождаемого наблюдением, путем разумного изучения фактов. В соответствии с этими принципами и строится методологический подход сочинений Макиавелли.

Тот же “Государь” - это руководство в ремесле политики, построенное вокруг типовых примеров и выводимых из них разумных оснований, т.е. по жанру нечто очень близкое к трактатам о ремесле живописи Леона Баттисто Альберти или Леонардо да Винчи. Макиавелли рассматривает опыт (“случаи”), рассуждает по этому поводу, всесторонне взвешивает целесообразность , эффективность тех или иных действий, и выводит некоторое правило, поучение. Факты практически во всех сочинениях Макиавелли изложены так, что они подкрепляют и объясняют друг друга - это двойной ряд: один, простейший, объясняет причины событий на основании внешних, поверхностных данных, которые толкают людей на действия, другой, сложный , характеризует истинные причины событий, видимые лишь для умного человека. Факты описываются в той же последовательности, в какой они наблюдаются в природе и в истории, в описании их не чувствуется ничего нарочитого, они взаимосвязаны, подчинены друг другу, согласованы размышлением так, что каждому и них отведено свое место, своя роль причины и следствия, своя функция в общей цепи событий : факт уже не только факт, случайность, а довод и соображение. Натурализм политической философии с необходимостью приводит к идее “подражания” примерам далекого и нынешнего времени: “ Государь должен читать истории и в них взвешивать поступки выдающихся людей, рассматривать как они руководили военными действиями, исследовать их победы и поражения, чтобы иметь возможность подражать первым и избегать вторых”. Политическая практика дала стимул и опору для “Государя”, в котором Макиавелли, как и во всех своих сочинениях, выступает в качестве человека, рассуждающего на основе опыта, практики. Макиавелли, как и вся его эпоха, не видит особой разницы между современной практикой и опытом древних, разве что “тогда царила добродетель, а теперь - порок, и это ясно, как солнце”. Он описывает почерпнутые из истории примеры, сопоставляет их с собственными наблюдениями над своей эпохой, на этой основе выводит законы политической жизни и дает практические ответы властвующим лицам. “Умные люди не случайно и не без основания имеют привычку говорить, что чтобы знать, что должно случиться, достаточно проследить, что было, потому что все происшествия мира имеют всегда соответствующее отношение с теми, которые уже прошли. Это происходит из того, что все человеческие дела делаются людьми, которые имели и всегда будут иметь одни и те же страсти, и поэтому они неизбежно должны давать одинаковый результат”. (“Рассуждение”)

Однако человеческая природа не только неизменна, но и разнообразна: “ Со временем не происходит всегда одно и то же, и фортуна не всегда одна и та же “. Макиавелли любое конкретное событие возводит к некоторому общему правилу, закону природы и истории, но это правило бытийствует не как собственно всеобщая сила, не над историей или до истории, а как сама история, пример ее, вариация, и политическая норма каждый раз словно бы рождается заново. Распознать в казусе норму - и есть ремесло политика. История у Макиавелли - не река, которая течет из одной точки в другую, а море, волнуемое ветрами и течениями, всегда одно и то же и всегда разное.

2.3 Ценностная основа. («Право родины» как высшая цель)

Уже современники Макиавелли были шокированы фактом странным и чудовищным. “Государь” и “Рассуждения” писались в сущности в одну и ту же пору, оба труда принадлежат перу одного и того же мыслителя, и тем не менее они имеют прямо противоположную направленность. Читая “Государя”, вы приходите к выводу, что автор отстаивает монархический принцип в его худшем издании - тиранию. Читая “Рассуждения”, вы с той же определенностью убеждаетесь, что их автор безусловно и бескомпромиссно стоит на почве республики в ее самой демократической форме. Если в “Государе” автор недвусмысленно формулирует цель - обратить на себя внимание как на человека, могущего быть полезным новой власти, то цели, прокламируемые в посвящении “Рассуждений” близким друзьям Макиавелли - Дзаноби Буодельмонти и Козимо Ручеллаи - прямо противоположны: “ Посылаю вам дар, не соответствующий, конечно, всему, чем я вам обязан; но Никколо Макиавелли , без сомнения, не мог принести сам в дар ничего, более для него ценного. Я отступил от общего обычая писателей, непременно посвящающих свои труды какому-либо государю; ослепленные честолюбием и корыстью, они восхваляют его, приписывают ему всевозможные добродетели, тогда как должны были бы порицать его за гнусные пороки”.

Ключ к пониманию этого противоречия дает последняя глава “Государя”, которая вся - один отчаянный “ призыв овладеть Италией и освободить ее из рук варваров”. В конце 15 и начале 16 в. Италию потрясали постоянные войны, которые тормозили экономическое и культурное развитие общества, вносили в него кризисные явления. Италия раздроблена на городские республики, князья которых соперничали между собой за власть, и не было силы, которая способна была бы политически объединить страну. Политические теории Макиавелли имели актуальное значение, а именно: стать руководством для способного и честолюбивого правителя, который во главе сильного государства освободил бы Италию от влияния приходящего в упадок папства. И ради этого он готов был использовать все возможные средства. Он, несомненно, республиканец, убежденный в том, что “ властвующий и благоустроенный народ будет столь же, а то и более постоянен, благоразумен и щедр, что и государь, почитаемый мудрым... если же мы сопоставим все беспорядки, произведенные народом, со всеми беспорядками, учиненными государями..., то мы увидим, что народ много превосходит государей и в добродетели, и в славе... Различие в их действиях порождается не различием их природы - ибо природа у всех одинакова, - но большим или меньшим уважением законов, в рамках которых они живут...” (“Рассуждения”) Но он и человек практического ума, понимающий, что победа республики под началом “Великого реформатора” неосуществима при данных исторических условиях и состоянии человеческих нравов. Увидев, что свобода утрачена, и помышляя лишь о независимости, он попытался использовать как орудие спасения все тех же Медичи. Разумеется, это тоже было иллюзией, соломинкой, за которую хватается утопающий. Это было утопией, но утопией человека сильной и молодой души, человека пламенной веры, утопией, делавшей ему честь как гражданину. Так позднее “антимакиавеллист” Томмазо Кампанелла, тоже лишенный всякой возможности к практической деятельности, тоже страстно и тоже безнадежно будет писать из своего заключения и к римскому папе, и к испанской монархии, и к самому кардиналу Ришелье, призывая создать, пусть путем силы, путем тирании, всемирное абсолютистское государство, чтобы освободить Италию от тирании захватчиков, а затем и объединить народы - в “испанскую монархию” или в “монархию Мессии”.

Для Макиавелли назначение человека на земле, его первейший долг - это патриотизм, забота о славе, величии, свободе родины. Родина в представлении Макиавелли - это уже не только свободный город-коммуна, своей свободой обязанный самому себе и управляемый всеми во всеобщих интересах, но крупное итальянское государство, которое служило бы оплотом против всякого иноземного вторжения, вся нация. Если исключить великую цель, то перед нами просто ловкий политик, который стремится втереться в доверие к власти Медичи, завоевав ее расположение и служа ей любыми средствами и в любых целях. Это было бы слишком пошло для человека, который отстаивал идеи республики до последнего момента ее существования, который посвятил все свое последующее литературное творчество защите интересов народа. Подобно тому как у аскетов Бог поглощал себе индивидуум, подобно тому как инквизиторы во имя Бога жгли на кострах еретиков, у Макиавелли ради родины все дозволено: одни и те же поступки в частной жизни считаются преступлениями, а в жизни общественной достойны высочайшей похвалы. “Государственные соображения “ и “ благо народа” - вот те обычные формулы, в которых находило свое отражение это право родины, право, которому не было равных. Человек не был самостоятельной единицей, он был орудием родины или, что еще хуже, орудием государства - общего понятия, которым обозначалась всякая форма правления, в том числе и деспотическая - основанная на произволе одного человека. Макиавелли - за высокую мораль: он восхваляет великодушие, милосердие, набожность, искренность и прочие добродетели, но при условии, что от них будет польза родине, если же они оказываются не подспорьем, а препятствием на ее пути, он их отметает. Мы по прошествии многих веков понимаем, что в этих теориях находил свое отражение процесс укрепления светского государства, которое избавлялось от теократии и в свою очередь начинало все прибирать к рукам.

2.4 Идея политических благ, целей и средств

Если свести воедино все "моральные" и "аморальные" части его доктрины, то получается примерно следующее. В мире существует ряд политических благ, из которых особенно важны три: национальная независимость, безопасность и благоустроенная конституция. Лучшей конституцией является та, которая распределяет юридические права между государем, знатью и народом пропорционально их реальной власти, ибо при такой конституции трудно осуществить успешные революции, и потому возможен устойчивый порядок; если бы не соображения устойчивого порядка, было бы благоразумно дать больше власти народу.

Бесполезно преследовать политическую цель при помощи методов, заведомо обреченных на неудачу: если цель признается хорошей, то мы должны избирать такие средства, которые обеспечивают ее достижение. Вопрос о средствах можно рассматривать в чисто научном плане, безотносительно к тому, являются ли цели хорошими или дурными. "Успех" означает достижение намеченной вами цели, какой бы она ни была. Если существует наука успеха, то ее можно изучать на примере успехов порочных людей не хуже, чем на примере успехов людей добродетельных, - даже лучше, ибо примеры добивающихся успехов грешников более многочисленны, чем примеры добивающихся успехов святых. Однако такая наука, будучи раз установлена, пойдет на пользу святому также, как и грешнику, ибо святой, если он вступает на поприще политики, точно так же как и грешник, должен жаждать достижения успеха.

Всё сводится к вопросу о силе. Для достижения политической цели необходима сила того или иного рода. Этот очевидный факт прикрывается лозунгами, вроде "право восторжествует" или "торжество зла недолговечно". Если торжествует сторона, которую вы считаете правой, то происходит это потому, что на ее стороне находится перевес в силе. Правда, часто сила зависит от общественного мнения, а общественное мнение в свою очередь - от пропаганды; правда также и то, что в пропаганде выгодно казаться добродетельнее своего противника, а один из способов казаться добродетельным заключается в том, чтобы действительно быть добродетельным. Вот почему иногда может случиться, что побеждает именно та сторона, которая обладает большей частью того, что широкие массы считают добродетелью.

Мы должны согласиться с Макиавелли. Однако сказанное требует существенных оговорок. Во-первых, те, кто захватил власть, могут, держа в своих руках пропаганду, представить свою партию воплощением добродетели; никто, например, не смел бы заикнуться о преступлениях Александра VI в нью-йоркской или бостонской государственной школе. Во-вторых, бывают такие периоды хаоса, когда успех нередко сопутствует отпетым негодяям; к числу таких периодов относился и период Макиавелли. Такие времена характеризуются быстрым ростом цинизма, побуждающим людей прощать любую мерзость, лишь бы она была выгодна. Но даже в такие времена, как заявляет сам Макиавелли, желательно представать в личине добродетели перед невежественным народом.

Заключение

Историческая судьба политической мысли Н. Макиавелли

Судьба идей Макиавелли не менее сложна и противоречива, чем они сами. При жизни Макиавелли об истинном его масштабе не догадывались даже те несколько друзей, которые высоко ценили его опыт и едкий ум. Для современников он был теоретиком, кабинетным ученым, как сказали бы сейчас, “ человеком, мнение которого необычно отличается от общепринятого, изобретателем новых и непривычных вещей”. И в работах самого Макиавелли читается явное удовольствие от этих умственных упражнений, от того, что он говорит такие вещи, которые рядовым людям кажутся парадоксальными. 15 мая 1521 года он пишет в одном из писем: “ Я вообразил некоего проповедника для Флоренции, чтобы он был на мой лад, такой, какой мне понравился бы, потому что хочу и в этом быть строптивым, как и в прочих своих мнениях. Впрочем, я знаю, что опять разойдусь, как и во многих других вещах, с мнением ее граждан: они хотели бы проповедника, который наставил бы их, как попасть в Рай, а я хотел бы найти того, который наставил бы их, как попасть прямиком к дьяволу; они хотели бы, чтобы он был человек благоразумный, вполне надежный, а я хотел бы сыскать такого, чтобы был безумней Понцо, хитрее Савонаролы, лицемерней брата Альберто, потому что я счел бы превосходной штукой, достойной нашего прекрасного времени, если бы всё, что нам преподносят разные монахи, могло исходить бы от одного... я полагаю ведь, что это и есть настоящий способ попасть в Рай - изучить дорогу в Ад, чтобы избежать ее “. Свои необычные высказывания Макиавелли объясняет желанием раскрыть истину. В другом случае он защищает свое особенное мнение (о политических преимуществах народа перед единоличным государем) таким образом: "Как бы то ни было, я не считаю и никогда не буду считать преступлением защиту каких-либо мнений с помощью разумных доводов, лишь бы при этом не пользоваться властью или силой".

Однако, при всем своем деятельном характере, на практике Макиавелли ограничился только изложением своих идей. Не известно, чтобы он предпринял для их осуществления что-либо серьезное, помимо написания книги, выдержанной в возвышенном, поэтическом тоне, ему не свойственном и продиктованном скорее порывом его благородного сердца, нежели спокойной убежденностью политического деятеля. Его книга “Государь”, написанная, казалось бы, специально для того, чтобы сблизить Макиавелли с домом Медичи, вызвала, напротив, негодование у правящих лиц Флоренции. Это стало первым симптомом отношения сильных мира сего к произведению, написанному как будто бы с исключительной целью оказать им научными средствами помощь в эффективном управлении народами и государствами. Одни обвинили автора в неслыханном цинизме, с которым даются советы государю, другие - в скрытом стремлении разоблачить характер установившегося режима. В 1549 году Джамбаттисто Бузини писал: “Все и вся ненавидели его из-за “Государя”: богатым казалось, что этот его “Государь” наставляет герцога отобрать у них все имущество, а бедным - что их свободу, “плаксам” (т.е. фанатичным приверженцам Савонаролы из народа) он казался еретиком, а людям благонамеренным - бесстыдным и опытным негодяем, большим, чем они сами, - так что его ненавидел каждый”.

Первое издание “Государя”, которое появилось в 1532 году, было разрешено папой Климентом VII. Но уже спустя десять лет начались гонения, связанные, несомненно, с развивающейся Реформацией. В 1563 году Тридентский собор утвердил решение папы Павла IV о включении работ Макиавелли в “Индекс запрещенных книг”. В 1572 году римская курия, однако, разрешила его сыновьям напечатать некоторые его сочинения под псевдонимом. В России еще в 18 веке было запрещено под страхом смерти не только издавать, но и читать работы Макиавелли.

Однако немного найдется политиков, оказавших на потомков столь противоречивое и не тускнеющее с годами влияние, как Макиавелли. Одни его ненавидели, другие превозносили, но слава его неизменно росла - слава странная, неровная, во многом скандальная. Имя его продолжало оставаться знаменем, вокруг которого сражались новые поколения в своем противоречивом движении то вспять, то вперед. В XVI - XVII вв. к нему обращались за помощью в политическом и дипломатическом искусстве, в XVIII веке - за разъяснением методов и приемов государственного управления, для исторической школы XIX века Макиавелли был авторитетный хронист и историк. В ХХ веке в связи с проникновением социологического анализа в философию и историю, а затем и превращением теории власти в самостоятельную науку, возникло толкование Макиавелли как основателя политической науки, первого, кто рассмотрел политику не как теорию, а как практику, отделив ее от морали и религии как самостоятельный предмет научного анализа, создателя теории национального государства, основанного на принципах абсолютной монархии.

Губительную роль для понимания Макиавелли в массовом мышлении (и, что знаменательно, в мышлении власть имущих) сыграло утверждение доктрины, названной макиавеллизмом и основанной на зловещем принципе “цель оправдывает средства”. Исторически термину "макиавеллизм" предшествовал термин "макиавеллист", который, как считают, впервые в печатном виде появился в 1581 году в произведении французского политического писателя Николаса Фрументо "Финансы", а затем в 1589 году в Англии в одном из трактатов Томаса Нэша. В XVI веке начали употреблять и термин "макиавеллизм", а итальянский социалист-утопист Томмазо Кампанелла (1568 - 1639) написал сочинение под названием "Антимакиавеллизм". Макиавеллизм формировался и видоизменялся на основе отдельных положений из произведений флорентийца и их толкований (в том числе ошибочных), последующих напластований идей многих мыслителей на учение Макиавелли, а также под воздействием на политическую мысль конкретной политики государства в различные периоды истории. Соответственно формировалось и отношение к автору: некто В.Титоне в книге под названием “ Политическая мысль эпохи барокко” утверждает, что Макиавелли отдавал болезненное и как бы априорное предпочтение самым жестоким и безбожным средствам. Автор считает Макиавелли предшественником “современных идеологов”, уличает его в любви к формулам и произвольным различиям, презрении к общепринятой морали, склонности к насилию на государственном уровне и к тому, чтобы выдавать отдельный факт за универсальную теорию. В дальнейшем к чему только ни прилагали этот термин - в политической теории макиавеллизм рассматривали как положение о непостоянстве и несовершенстве человеческой природы, утверждение о решающей роли в политике силы и о государстве как самоцели, об оправдании аморализма в политике; в практике - в виде путчистских методов захвата власти, антидемократических форм правления, диктатуры личной власти, террора, массовых репрессий и геноцида, милитаризации, авантюристической внешней политики, экспансионизма, тайных сговоров, вероломных нарушений международных соглашений, обмана союзников, двурушничества, хитрости, политического лицемерия и цинизма и т. п.

Авторитарные режимы видели в Макиавелли несравненного наставника в искусстве управления народами. Л. Троцкий обосновывая свои методы построения нового мира, ссылался на Макиавелли: “ Еще раз новое время принесло нам новую мораль. Для Макиавелли борьба за власть была шахматной задачей, состоящей в определении политики, которой можно было бы лучше обеспечить выполнение принятого решения и в объяснении способа доведения решения до конца более жестко и обнаженно”. Муссолини еще в начале своей карьеры ссылался на его негативное суждение о природе человека, подчинение личности интересам государства, отрицание механизма представительной демократии, необходимость использования насилия во имя “великих целей”. Настольной книгой стал “Государь” для И.В.Сталина. Санкционированная Макиавелли “разумная жестокость” правителя, поставленная на конвейер охранительных органов, оказалось, превосходно справлялась с запуском машины государственного террора.

Однако поразительно то, что параллельно все или почти все прогрессивные мыслители или деятели, воздавая должное таланту Макиавелли, старались взглянуть сквозь ту стену, которую воздвигло между собственно флорентийским мыслителем и современным человеком то многообразие понятий и толкований, образованное термином “макиавеллизм”. Еще при жизни автора “Государя” и до настоящего времени было предпринято множество попыток защитить книгу Макиавелли , приписать автору то одно, то другое более или менее похвальное намерение ( показывали его бесстрастным хронистом, историческим зеркалом эпохи или сводили его сочинения к “итальянской утопии”, мечте об объединении любыми средствами, старались увидеть в “Государе” обличение тирании под видом наставлений, или чисто теоретические построения), но рамки дискуссии из-за этого часто значительно сужались, и значение Макиавелли умалялось.

Наиболее глубокое осознание проблемности Макиавелли принадлежит именно нашему времени, история которого - это история реализовавшихся утопий, в которых человеческая личность безоговорочно приносится на алтарь государственного молоха как неизбежная жертва, конечно же, во имя ее же собственного блага. Эта проблемность заметна тогда, когда мы прилагаем к нему собственные мерки, хотя и сознаем их относительность и стремимся понять структуру его мышления, вступая с флорентийским секретарем и всем Возрождением в сознательный диалог.

Пожалуй, нет смысла спустя пять веков призывать Макиавелли к ответственности за одобрение политических убийств в эпоху, когда они были самым обычным делом. Существенней самим ответить на вызов, установленной им и оставшейся в силе истины: проблемы нравственности в политике не развязать путем механического перенесения туда нравственных критериев, которыми индивид руководствуется в частной жизни. Это было бы заманчиво просто, но неосуществимо: хотя порядочный человек остается порядочным и в ходе политической борьбы, но ему приходится принимать ответственность перед совестью не только за свои действия, но и за других людей, не только за непосредственные, но и за косвенные и отдаленные исторические последствия этих действий. Решения, предложенные Макиавелли, не могут быть приняты, но проблемы остаются. Когда речь идет о совмещении политики и нравственности, рационального и ценностного, так или иначе возникает вопрос о мире, а это вопрос конкретный. Мы теперь знаем, что люди делают этот выбор в зависимости от формы и уровня общества, что суровая диалектика цели и средств укоренилась в противоречиях исторического развития и что в ХХ веке постольку , поскольку масштабы и структура политики радикально меняются - в демократических странах в ней участвуют независимые средства информации, массовые партии и движения, наконец, все население посредством свободного выбора, и когда нравственнее становится не природа человека, а условия жизни “макиавеллизм” становится не только морально однозначным, не только до предела опасным, но и - в этом надежда - архаичным. Всякое решение проблемы средств и цели лежит не позади “Государя”, а впереди него, то есть включает в себя генезис и первоначальное обсуждение проблемы в его трактовке.

Список использованной литературы

1. Баткин Л. Итальянское Возрождение - проблемы и люди. Российский Государственный Гуманитарный университет, Москва, 1995.

2. История философии в кратком изложении. М., “Мысль”, 1995 г.

3. Макиавелли Н. Государь : Сочинения. Москва, ЗАО “Издательство ЭКСМО-Пресс”, 1998 г.

4. Рутенбург В. И. "Жизнь и творчество Никколо Макиавелли" // По изданию : Макиавелли Н. "История Флоренции", Москва, "Наука", 1987 г.

5. Степанов И. А. "Макиавеллизм и политическая мысль США", Минск:"Наука и техника", 1982 г.

6. Юсим М. А. "Этика Макиавелли", Москва: "Наука",1990 г.

7. НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ. Биография и трактаты Никколо Макиавелли ...

Когда Никколо Макиавелли появился на свет 3 мая 1469 года, его семья имела ... второй - годы его изгнания (1512-1527) Всю жизнь Макиавелли был мыслителем и ... bibliotekar.ru/filosofia/31.htm

8. Политика. Основы новых политических идей, Никколо Макиавелли

Основы новых политических идей в Европе заложил итальянец Никколо Макиавелли (1469-1527),занимавший государственную должность секретаря во Флорентийской ... bibliotekar.ru/istoriya/59.htm

9. Вклад Макиавелли в историю социальной мысли. Значение идей ...

Вклад Макиавелли в историю социальной мысли, в теорию и практику управления огромен. Одним из первых он обосновал понятие гражданского общества и применил ... www.bibliotekar.ru/menedzhment-2/60.htm

10.Никколо Макиавелли

Размещено на Allbest.ru