Геополитические концепции

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Доклад по политологии

на тему: "Геополитические концепции"

Выполнил:

Коваленко А.О.

Содержание

1. Понятия геополитики

2. Основные геополитические концепции

Список литературы

1. Понятие геополитики

Геополитика (греч. гз -- земля + рплйфйкЮ -- государственные или общественные дела) -- общественная наука о контроле над пространством. Традиционно этот термин применяется главным образом для описания воздействия на политику географических факторов, но его употребление в XX веке приобрело более широкий характер.

Геополитика -- междисциплинарная наука о закономерностях распределения и перераспределения сфер влияния (центров силы) различных государств и межгосударственных объединений в многомерном коммуникационном пространстве Земли. Различается традиционная геополитика, новая геополитика (геоэкономика) и новейшая геополитика (геофилосфия). Традиционная геополитика делает акцент на военно-политическую мощь государства и доминирующую роль географических факторов в захвате чужих территорий, является (по Хаусхоферу) географическим разумом государства. Геоэкономика в отличие от традиционной геополитики делает акцент на экономической мощи государства. Новейшая геополитика, в которой доминирует сила духа над военной и экономической мощью, способствует преодолению традиционного географического и экономического детерминизма за счет расширения базисных факторов, определяющих поведение государств в международных отношениях.

Геополитика как область знания возникла на стыке трех научных подходов:

· цивилизационная концепция исторического процесса

· военно-стратегические исследования

· теория географического детерминизма

Эти концепции и теории по сей день продолжают влиять на геополитику, питая ее идеями и понятиями.

2. Основные геополитические концепции

политика географический челлен спайкмен

Большой вклад в современную геополитику внес крупнейший немецкий географ Фридрих Ратцель. Науку, которая призвана исследовать связь государства и пространства, он называл политической географией (этот термин зачастую используется и сейчас наряду с геополитикой). Основные положения новой науки Ратцель изложил в своем сочинении «Политическая география» (1897 г.).

Две идеи были положены им в основание своих рассуждений. Во-первых, идея об определяющей роли географических факторов для развития общества. «Как бы человечество ни тянулось в высшие эмпиреи, - писал ученый, - ноги его касаются земли. Этим, прежде всего, обусловливается необходимость рассмотрения географических условий его существования». Следуя за Гердером, он считал, что исследования внешних (географических) и внутренних (исторических) факторов развития общества должны идти рука об руку, ибо «только из соединения того и другого может получиться настоящая оценка нашего предмета».

Вторая идея была им воспринята от дарвиновской теории эволюции. Государство, в его представлении, есть живой органики, соединяющий свойства народа и земли и, подобно всем организмам, борющийся за свое существование. Будучи живым организмом, государство движется и растет как целое.

Ратцель сформулировал семь «основных законов пространственного роста государств», которым, по его мнению, подчиняются все государственные образования.

1. Пространство государства растет вместе с ростом культуры.

2. Рост государств происходит одновременно с общим развитием нации и сопровождается развитием идей, торговли, активностью людей.

3. Рост государств осуществляется путем присоединения и поглощения малых государств.

4. Изменения в организме-государстве (рост и сокращение) отражает его граница, которую Ратцель называл «периферийным органом государства».

5. В процессе роста государство стремится, прежде всего, вобрать в себя «политически ценные» места: береговую линию, русла рек, районы, богатые ресурсами.

6. Первый импульс к территориальному росту приходит к примитивным государствам извне.

7. Общая тенденция к слиянию переходит от государства к государству, набирая силу по мере перехода.

Ратцель утверждал, что «государства имеют тенденцию врастать в естественные пространства», и эта их тяга может быть удовлетворена лишь в границах континентов. Народ растет, увеличиваясь в числе, государство, увеличивая свою территорию, присоединяет новые земли путем внутренней и внешней колонизации. «Новое пространство, в которое врастает народ, является, - писал Ратцель, - как бы источником, из которого государственное чувство черпает новые силы».

Идеи немецкого географа развил его последователь шведский политолог Рудольф Челлен. В своей главной работе «Государство как форма жизни», опираясь на методологию Ратцеля, он сформулировал «органическую теорию» государства.

Подобно другим организмам, утверждал Челлен, государства рождаются, развиваются, увядают и умирают, т.е. представляют собой формы жизни. Их бытие подчиняется всеобщему закону борьбы за существование. В жизни государств борьба за существование проявляется в борьбе за пространство.

«Жизнеспособные государства, чье пространство ограничено, - писал Челлен, - подчинены категорическому политическому императиву: расширить свою территорию путем колонизации, объединения или завоеваний различного рода. В таком положении была Англия, а в настоящее время находятся Япония и Германия. Как мы видим, здесь имеет место не стихийный инстинкт завоевания, а естественный и необходимый рост в целях самосохранения».

Челлен выдвинул идею тотальности государства. В его представлении государство есть единство пяти элементов, которое проявляется как:

1. Физико-географический пространственный организм;

2. Определенная форма хозяйства;

3. Определенная этническая общность;

4. Социальное сообщество классов и профессий;

5. Форма государственного управления со своей конституционной и административной структурой.

Это все образует «пять элементов одной и той же силы, подобно пяти пальцам на одной руке, которая трудится в мирное время и сражается в военное».

Существенным вкладом шведского политолога в развитие геополитического знания явилось формулирование им закона автаркии. Государство, по мысли Челлена, не должно быть ни чисто индустриальным, ни чисто аграрным, ибо тогда оно становится заложником политики других государств, зависимым от мирового расклада сил. С экономической точки зрения государство, чтобы быть устойчивым, должно быть самодостаточным.

Именно Челлен ввел в научный оборот понятие «геополитика», которую он определял как доктрину, рассматривающую государство как географическое, или пространственное явление. Геополитику он отличал от политической географии, которая, в его представлении, является наукой о местообитании человеческих сообществ в их связи с остальными элементами Земли.

Наиболее полного развития немецкая традиция геополитического знания нашла в лице Карла Хаусхофера.В полном согласии с Ратцелем и Челленом он рассматривал пространство как детерминанту государственного развития. Под влиянием знаменитого англичанина Макиндера он видел мир в состоянии перманентной нестабильности, как арену борьбы двух политических элементов: морской и континентальной сил. Поиски способа решения этого конфликта привели Хаусхофера к формулированию концепции пан-регионов.

В работе «Геополитика сверхидей» (1931 г.) он разработал модель разделения мира на три сверхрегиона, ориентированных с севера на юг по меридианам, каждый из которых состоял из ядра и периферии: Пан-Америка (ядро - США), Еврафрика (ядро - Германия) и Пан-Азия (ядро - Япония, периферия - Австралия). Это должны были быть самодостаточные регионы-автаркии. Модель Хаусхофера была ориентирована на предотвращение мировых конфликтов между главными центрами силы на планете. Однако она оказалась неработоспособной и первую очередь потому, что место Советского Союза в ней не было ясным и его жизненные интересы не были учтены.

В конце 30-х годов Хаусхофер пересматривает свою модель мирового порядка, основанную на «пан-идеях», и разрабатывает новую, которая была изложена в работе «Континентальный блок: Срединная Европа (Mitteleuropa) - Евразия - Япония» (1941 г.). Новая модель была ориентирована на стратегический союз трех континентальных сил: Германии, СССР и Японии, - и группирующихся вокруг них трех сверхрегионов. Такой континентальный союз был нацелен против «морской силы», т.е. прежде всего против Великобритании.

Эта работа появилась, как ни странно, незадолго до нападения Германии на СССР. «Операция Барбаросса, - пишет современный исследователь, - находилась в полном противоречии с аргументами Хаусхофера о взаимовыгодном континентальном блоке между Германией и СССР и была решающим политическим событием, которое показало, что нацисты использовали геополитику только как пропагандистский инструмент, но не как науку, определяющую их политику».

25 января 1904 года Макиндер выступил в заседании Королевского географического общества с докладом «Географическая ось истории», который очень скоро сделал его знаменитым. Он предложил фундаментальное деление мира на три части: «осевой регион» (pivot аrеа), страны «внутреннего полумесяца» (inner crescent) и страны «внешнего полумесяца» (outer crescent).

Термином «осевой регион» он обозначил просторы Евразии, утверждая, что именно ее континентальный массив - «окаймленный льдами на севере, пронизанный реками и насчитывающий по площади 21.000.000 кв. миль» - есть та «географическая ось», вокруг которой развивается исторический процесс. А пограничные между сушей и морем регионы «внутреннего полумесяца» являются главной ареной борьбы между «разбойниками суши», контролирующими континент, и «разбойниками моря», господствующими на океанских просторах «внешнего полумесяца». Такая борьба и является главным катализатором всех исторических изменений с древнейших времен.

Большой «внутренний полумесяц», согласно теории Макиндера, образуют Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай. «Внешний полумесяц» включает в себя Британию, Южную Африку, Австралию, Соединенные Штаты,Канаду и Японию. В различные исторические эпохи между этими странами могут возникать различные союзы, военные и политические комбинации. Но для глобальной политики это не имеет решающего значения, ибо, утверждал Макиндер, «с географической точки зрения они совершают нечто вроде круговращения вокруг осевого государства, которое всегда, так или иначе является великим, но имеющим ограниченную мобильность по сравнению с окружающими пограничными и островными державами».

Внутренний регион евразийского континента Макиндер называл «сердцем мира» (heartland), ибо он, оставаясь недосягаемым для прямой экспансии океанских держав, представляет собой географическое пространство, исход борьбы за которое решает судьбы мира. Нетрудно заметить, что на протяжении, по крайней мере трех последних столетий таким осевым государством являлась Россия, вне зависимости от того, была ли она самодержавной, коммунистической или, как сейчас, псевдодемократической.

Современные российские политики уже не раз отмечали, что призывы Макиндера ликвидировать «русское господство» над ядром Евразии чрезвычайно созвучны идеям нынешних ненавистников России, подобных Бжезинскому или Киссинджеру. Повторяя его тезисы о том, что Россия всегда будет стремиться к овладению прибрежными регионами континента с выходом в теплые моря, они видят в нашей стране главную угрозу благополучию торгового Запада, чья мощь зиждется на том, что именно он господствует над приморскими пространствами.

«С этой точки зрения, - вполне справедливо отмечает современный автор, - оптимальным путем решения проблем, которые вызывает у Запада само существование мощного российского государства, является его постепенная дезинтеграция с поэтапным поглощением богатых ресурсами регионов Сибири, Урала и Дальнего Востока в сферы влияния новой евразийской государственной общности с центром в Западной Европе» или - добавим от себя - вообще за океаном.

Притом Макиндер считал, что значение «осевого региона» возрастает по мере научно-технического прогресса человеческой цивилизации.

Развитие железнодорожного транспорта, говорил он, делает континентальную державу не менее мобильной, чем морская. Это грозит нарушением баланса сил в пользу «осевого государства». А если еще и Германия присоединится к России в качестве союзника, испуганно предупреждал британский геополитик, то «скоро перед нашим взором явится мировая империя», которая сможет навсегда подорвать мощь «океанского геополитического блока» Англии и США.

В 1919 году Макиндер опубликовал книгу «Демократические идеалы и реальность», в которой несколько модифицировал и уточнил свою концепцию. Прежде всего для обозначения осевого региона он стал использовать предложенный его соотечественником географом Дж. Фейргривом термин Хартленд (Heartland), который стал с тех пор общепринятым.

В состав Хартленда он включил теперь еще Восточную и Центральную Европу. В этом сочинении он предложил знаменитую формулу: «Кто контролирует Восточную Европу - господствует над Хартлендом, кто господствует над Хартлендом - контролирует Мировой остров, кто контролирует Мировой остров - господствует над миром».

Господство же над Мировым островом (Евразийским континентом) может установить только континентальная держава - Россия или Германия. Поэтому наиболее опасным Макиндер продолжал считать союз двух этих стран.

Чтобы воспрепятствовать такому сценарию мировой истории, он предлагал создать между Россией и Германией буферную зону из независимых государств. Это, кстати и было сделано решениями Парижской мирной конференции, подводившей в 1919-20 гг. итоги первой мировой войны. Сейчас та же идея реанимирована международными русофобами под маркой «черноморско-балтийского союза» пограничных с Россией стран, которые должны создать своего рода «санитарный кордон» между нами и «цивилизованной» Европой, консолидированной под «ядерным зонтиком НАТО».

Последнюю переоценку своих взглядов Макиндер предпринял в разгар второй мировой войны в 1943 году в статье «Завершенность земного шара и установление мира». В состав «Сердца мира» он теперь включил и Сахару, и Арктику, и субарктические территории Сибири и Северной Америки (рис. 3). Северная Атлантика объявлялась Макиндером «средиземным океаном». Геополитическое деление мира выглядело теперь иначе: не «континентальные - морские державы», а «расширенный Хартленд - муссонные территории Индии и Китая». Новую модель он назвал «второй географической концепцией».

Пересмотр Макиндером своей первоначальной концепции был связан, по-видимому, с двумя обстоятельствами. Во-первых, реальность мировой политики XX столетия не укладывалась в его схему: к обеих мировых войнах континентальные державы вступали в союз с морскими. Во- вторых, бурное развитие получила авиация, как важнейшее средство коммуникации равно морских и континентальных держав. А с развитием авиации Великобритания, к примеру, перестала быть островом в военном отношении.

Интерес к геополитической концепции Макиндера в XX веке то затухал, то разгорался с новой силой. После развала СССР, судя по настойчивому продвижению НАТО в Восточную Европу, наступает очередной ренессанс его концепции. По крайней мере руководство Северо-Атлантического альянса действует в полном соответствии с идеями британского геополитика: установить контроль над Восточной Европой, чтобы контролировать Хартленд. а значит - господствовать над миром...

Подобно Хаусхоферу и Макиндеру, Спайкмен исходит из традиционного геополитического деления мира на континентальный и морской центры сил. Так же, как и его предшественники, главное внимание он уделяет конфликтогенной «буферной зоне» между ними. Она, по мысли Спайкмена, включает в себя периферию евразийского Хартленда, то есть Западную и Центральную Европу, Турцию, Ближний Восток, Аравийский полуостров, Иран, Афганистан, полуостров Индостан, Тибет, Индокитай, Китай и Восточную Сибирь.

Эту буферную зону он назвал евразийским Римлендом (rim - обод, край, кольцо; land - земля), т.е. окраинной, или кольцевой землей. По сути дела, это тот географический регион, который у Макиндера носит название «внутреннего полумесяца». Вообще до этого момента все построения Спайкмена вполне тривиальны. Более или менее оригинальной его теория становится лишь тогда, когда американский геополитик предлагает свою альтернативную формулу мирового господства вместо макиндеровской.

Вот она: «Если необходима формула политической власти, она должна быть такой: кто контролирует Римленд - господствует в Евразии; кто господствует в Евразии - контролирует судьбы мира». Внимательный читатель без труда обнаружит, что эта формула является своего рода зеркальным отображением концепции Макиндера. с той лишь разницей, что англичанин считал «сердцем мира» континентальные просторы России, а американец настаивает, что это сердце бьется на просторах Мирового океана.

Исходя из такой предпосылки, Спайкмен утверждал, что не Россия, а именно США занимают центральное положение в мире. Они обращены к обеим сторонам Римленда - через Тихий и Атлантический океаны, а через Северный Ледовитый - к Хартленду. Это уникальное географическое положение позволяет им одновременно успешно контролировать морские просторы и блокировать континентальную мощь Евразии, а значит - дает возможность определяющим образом влиять на ход дел во всем мире.

Как бы то ни было, в период «холодной войны» Соединенные Штаты действовали исходя из концепции Спайкмена. Опираясь на военную мощь НАТО, они опутали сетью военных и военно-морских баз СССР и его союзников, т.е. территорию евразийского Хартленда. При этом американские базы расположились по дуге, окаймляющей Евразию, которая точно повторяла контуры спайкменовского Римленда...

В годы «холодной войны» англо-американская геополитика развивалась весьма интенсивно. Среди наиболее известных авторов того времени следует назвать К. Грея, Дж. Реннера, Г. Киссинджера, Р. Клейна. Самым «солидным» в ряду этих авторов является Саул Коэн. В работе «География и политика в разделенном мире» (1964 год) он предложил свою модель геополитической структуры мира эпохи борьбы двух сверхдержав.

При ее построении Коэн оперировал понятиями геостратегических и геополитических регионов. Геостратегических регионов всего два. В терминологии Коэна это: «зависящий-от-торговли морской мир», ядром которого является морская держава США с прямыми выходами к трем океанам, и «евразийский континентальный мир», ядром которого является промышленный район Советского Союза (европейская часть СССР, Урал, Западная Сибирь и Северный Казахстан).

Океанский геостратегический регион включает в себя, по схеме С. Коэна, четыре геополитических региона: а) Англо-Америка и Карибский бассейн, б) Морская Европа и страны Магриба, в) Южная Америка, г) оффшорная зона Азии и Океании. Континентальный, в свою очередь, делится на два геополитических: а) русский Хартленд и Восточная Европа, б) восточно-азиатский континентальный регион. Южную Азию Коэн выделил отдельно, полагая, что она потенциально обладает качествами геополитического региона и может им стать. Между геостратегическими регионами расположены два разделительных пояса: Ближний и Средний Восток, Юго-Восточная Азия. Коэн определял разделительные пояса как большие, стратегически важные регионы со значительным количеством конфликтующих между собой государств, расположенные в зоне столкновения интересов сверхдержав. Важность этих регионов заключается в том, что они позволяют контролировать стратегические морские пути, обладают огромными запасами сырья, через них проходят сухопутные пути, ведущие в стратегически важные районы Евразии.

Список литературы

· Поздняков Э.А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. - М. 1993. 9-13.

· Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. Учебник для ВУЗов. - М.: ЛОГОС, 1997 г.

· Соколов Д.В. Эволюция немецкой геополитики. // Геополитика: теория и практика. - М., 1993. C.128.

· Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. - 1994. - C. 35.

· Очирова Т.Н. Геополитическая концепция евразийства. // Общественные науки и современность. - 1994. - ©1. - C.48.

Размещено на Allbest.ru