Культурологическая дилемма Запад-Восток

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Культурный релятивизм и культурный универсализм. Культурологическая дилемма Запад-Восток

Культурный релятивизм - концепция культуры, в которой подчеркивается самобытность и уникальность различных культур (национальных, народных, восточной и западной и др.) и критически оценивается возможность создания мировой культуры (М. Монтень, И. Гердер, К. Леви-Строс, О. Шпенглер, А. Тойнби, Н.Я. Данилевский, Л. Гумилев и др.).

Культурный универсализм - концепция, в основе которой лежит идея создания мировой культуры на основе универсальных, общечеловеческих ценностей (Ж.-Ж. Руссо, И. Кант, И. Гете, В.С. Соловьев и др.).

Сосуществование и смена различных культур (или цивилизаций) делает актуальным вопрос о том, ведет ли этот процесс к становлению и развитию единой мировой культуры или нет?

Согласно релятивистской точки зрения, на этот вопрос дается отрицательный ответ. Слишком оригинальны и неповторимы культуры различных народов. Они совершенно непроницаемы для других культур и линии их развития расходятся. Все культуры равноценны. Контакты между ними могут только разрушить их самобытность. Становление мировой цивилизации было бы нивелировкой и усреднением.

В противоположность релятивизму культурный универсализм признает не только возможность, но и неизбежность становления мировой культуры. Например, русский философ В. Соловьев рассматривает историю человечества как процесс постепенного объединения различных национальных культур в единую общечеловеческую культуру.

С позициями релятивизма и универсализма тесно связаны такие социокультурные принципы, как этноцентризм (национализм) и космополитизм. Этноцентристы считают, что их социальная группа обладает абсолютной ценностью и негативно относятся к другим группам и их культурам. Примером этноцентризма может служить отношение древних греков к варварам. Одним из проявлений этноцентризма является «ксенофобия» - немотивированная ненависть к иностранцам. Если своя культура объявляется высшим и противопоставляется чужому как низшему, мы имеем дело с таким проявлением этноцентризма, как национализм (например, немецкий нацизм).

В отличие от национализма, космополитизм связан с желанием выйти за ее пределы к более широким горизонтам, со стремлением объявить о своей принадлежности к мировой культуре. Носители космополитических идей часто заявляют о себе как о «гражданах мира», как людях, принадлежащих всему человечеству.

ВОСТОК-ЗАПАД - форма взаимоопределения культурных, социальных, философских, духовно-психологических систем; связь-противопоставление двух поляризованных типов человеческой деятельности и мышления. Оппозиция В. и 3. может рассматриваться в качестве символического выражения макросистемы человеческого сообщества, представленной через связь противополагаемых мироотношений. Бинарная оппозиционность В. и 3. осуществляется по-разному на философском (мистицизм - рационализм), экономическом (аграрное - индустриальное), социальном (коллективизм - индивидуализм), поведенческом (созерцательность - активизм) уровнях. Она может быть развернута в теоретико-идеологическую концепцию и может быть "сжата" до простого стереотипа, в котором связь В. и 3. дана как их противопоставление ("Восток - это не Запад" и т. п.). Оперирование этим стереотипом в обыденной практике предполагает его принятие без специальных обоснований (что естественно для повседневного сознания и поведения). Нередко, однако, он именно в таком качестве используется и в идеологической, и в научной, и в философской дискуссии. Оппозиция В. и 3. в этом смысле может служить примером силы стереотипа, его власти над человеческим мышлением.

Достаточно широко известны строки Р. Киплинга: "Запад есть Запад, Восток - Восток, пути их не совпадут..." Эти строки, начальные в "Балладе о Востоке и Западе", часто используются весьма образованными людьми не только для иллюстрации, но и для аргументации противопоставления В. и 3. И, как правило, эти строки преподносятся либо в качестве аксиомы, либо в качестве законченного вывода. А во второй строке сказано: "Пока над небом и над землей не начат Господен суд". В третьей и четвертой строчках формулируется основная идея баллады, и этой же формулой, как выводом, баллада и завершается: Но нет Востока, и Запада нет, нет границ у племен земли, Когда сильный и сильный лицом к лицу стоят, хоть откуда пришли.

Один из главных смыслов баллады Киплинга - в том, что поединок, начатый по закону войны (противостояния), может перерастать этот закон и порождать ситуацию взаимопризнания и взаимопонимания. Но стереотип, оформленный первой фразой баллады, как раз противостоит ее главному смыслу, словесная схема отрывается от истории, которой она принадлежит, и в своем обособленном виде по сути эту историю перечеркивает... Т. о., проблема "Восток - Запад" во многом оказывается проблемой преодоления стереотипа в трактовке взаимосвязи В. и 3.

В последние десятилетия много писалось и говорилось о диалоге В. и 3. Однако диалог этот толкуется, как правило, на основе описанного стереотипа; он и сводится обычно к простейшим формам компромисса между принципиально различными социальными силами или культурными системами. Поэтому проблематизация стереотипа "В. - З." - это проблематизация и соответствующей формы диалога, которая не существует вне взаимодействия конкретных систем, их внутренней и внешней истории, развития их взаимоотношений. В этом плане собственно философский подход к форме "В. - З." - это, по существу, отход от стереотипного ее понимания, это - ход размышления о В. и 3., максимально конкретизирующий соответствующие понятия, проясняющий проблемы и обстоятельства, порождающие эту форму, поддерживающие ее (в т. ч. - и стереотипное) бытование, выясняющий ее перспективы в современной практике, в духовном развитии человеческого сообщества.

Географическое оформление проблемы В. и 3. фиксируется еще в античности, когда греки противопоставляли себя Востоку, под которым гл. обр. подразумевалась Персия, а также находившиеся рядом с ней страны и территории. В дальнейшем намеченные понятия В. и 3. меняют содержание и объем, заметно смещаются в зависимости от контекста употребления - политика, религия, философия, а также и от "центра", по отношению к которому 3. и В. определяются. Так, в рамках христианства размежевание между В. и 3., это - раздел сфер влияния между православной и католической церквями, соответственно - между странами, принявшими эти формы религиозности (хотя, вместе с тем, крещение Руси может расцениваться как акт присоединения ее к европейской традиции, следовательно - к 3.). Когда в геополитических спорах Россия рассматривается как центральная проблема, В. и 3. "располагаются" по разные стороны от нее, отсюда - доктрины (типа евразийской), определяющие Россию как пространство, соединяющее и примиряющее В. и 3. В политической жизни XX столетия 3. и В. достаточно явно отождествлялись с противостоящими политическими блоками, центрами которых были США и СССР. Социальный мир оказывался биполярным, существование "третьего" мира сути дела не меняло, поскольку он не был нейтральным в этом противостоянии. С распадом СССР исчезла (или заметно ослабла) основная оппозиция: выявились возможности определения нескольких региональных и политических центров. В этой ситуации еще более заметными стали различия между "разными" В. (средиземноморским, центральноазиатским и тихоокеанским) и, соответственно, между разными 3. (центральноевропейским, западноевропейским, атлантическим). "Изменение географии Запада и Востока" подчеркнуло зависимость проблемы 3. и В. от истории, конкретизировало эти понятия в характеристиках не физического, а социального пространства.

Итак, двухтысячелетняя история взаимоопределений 3. и В. складывалась из различных - политических, экономических, культурных - взаимодействий, фиксировавших и сдвигавших пространство В. и 3., смещавших их взаимоотражения, акцентировавших мотивы противостояния или взаимообогащения. Стереотипные противопоставления В. и 3. по "линиям": духовность - практицизм, космоцентризм - антропоцентризм, мистицизм - рационализм, монизм - дуализм, - в значительной мере проявились в ходе торговой, политической (в т. ч. - и военной), культурной экспансии европейских стран на азиатские территории. Указанные оппозиции естественным образом обозначились в результате длительных попыток развитых европейских держав установить свой порядок на колонизируемых территориях, соответственно - свой режим организации общественной жизни, а через него - и свой образ взаимоотношений, мышления и т. д. В этом смысле противостояние Востока Западу - реакция на распространение европейского влияния в азиатских регионах; т. о., акцент на противостоянии и обусловленное им понимание специфики В., его скрытости, "сокровенности", "тонкости", "неподатливости", "лукавости", есть следствие европейского воздействия, есть фиксация ответа на это воздействие. И эта фиксация может быть осмыслена не только как характеристика В., но и как косвенная характеристика западного типа, представленная через его отражение в реакциях других типов социальности и культуры. Иными словами, определенный тип деятельности, выдаваемый за универсальный, сталкиваясь с разнообразными противодействиями со стороны др. типов, на которые он распространяет свое влияние, обретает дополнительные характеристики, конкретизируется, но конкретизируется опять-таки в отношении к ситуации, к положению дел, созданным его экспансией в др. социальные и культурные пространства. Отсюда можно сделать вывод о том, что проблема "В. - З." - это проблема, имеющая европейское происхождение, что формулировка связи "В. - З." как одной из главных культурологических оппозиций - формулировка, утверждаемая "западной" культурной традицией, что "востокоцентризм" есть ответ на тот социально-исторический и культурный вызов, который определился в установках "европоцентризма" на распространение во всем человеческом сообществе. Критика "европоцентризма" (и соответствующее изменение трактовок оппозиции "В. - 3.") также в основном связана с кризисными событиями, потрясшими европейскую цивилизацию в XX столетии, определившими поиск новых социальных, экономических и культурных ресурсов ее дальнейшей эволюции.

2. Россия в контексте дилеммы Восток-Запад и некоторые особенности русской политической истории

культурный релятивизм политический этноцентризм

Большинство современных историков и культурологов сходятся во мнении, что традиция доминирует на Востоке, где исторический процесс носит застойный характер, а социальные структуры отличаются косностью. Западноевропейская же цивилизация -- инновационна, имеет линейную динамику развития, называемую прогрессом. Россия в этой классификации занимает промежуточное положение. На протяжении всей ее истории традиционализм (Восток) и модернизм (Запад) сталкиваются между собой как разнонаправленные силы. Далее мнения разделяются, но все же авторитетной остается точка зрения, восходящая еще к Чаадаеву, что России не удается осуществить синтез традиционализма и модернизма, Запада и Востока. Высказывается мысль о том, что у нас невозможно создать ни непротиворечивой системы традиционного, ни инновационного общества. Элементы этих систем взаимодеформируют друг друга, изменяя суть социальных процессов до прямой их противоположности. Это явление, сходное с тем, которое О. Шпенглер именовал "псевдоморфизмом", получило в новейшей исследовательской литературе название "социокультурная инверсия".

Современные исследования облекают в иную терминологическую оболочку то, что было высказано еще П.Я. Чаадаевым, по существу, не добавляя ничего нового: "... мы не принадлежим ни к одному из великих семейств человеческого рода; мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку, и у нас нет традиций ни того, ни другого. Стоя как бы вне времени, мы не затронуты всемирным воспитанием человеческого рода".

Как видим, и Чаадаев, и его современные последователи в трихотомии Запад -- Россия -- Восток лишают Россию какой-либо самостоятельной значимости и даже какой-либо автохтонной традиционности. Подобная точка зрения, будучи последовательно проведенной, приводит к выводу о химеричности русского культурно-исторического мира, о России как псевдоцивилизации. Этому выводу как правило сопутствуют весьма пессимистические оценки возможности развития на собственной культурно-цивилизационной основе и нигилизм по отношению к прошлому и настоящему России.

Логично предположить, что такого рода анализ в качестве выхода из тупика может рекомендовать только два пути. Или радикальное западничество, или не менее радикальное "восточничество", т. е. поворот к Востоку, куда более решительный, чем тот, к которому призывали евразийцы. Славянофильские и неославянофильские доктрины в расчет не принимаются, ибо они никогда не составляли бинарной оппозиции крайнему западничеству.

Размещено на Allbest.ru