Концепция политической власти

Размещено на http://www.allbest.ru

"Дух законов" Ш.Л. Монтескье. Теория разделения властей

Основные положения теории разделения властей

В обоснование классового компромисса между враждующими социальными группами с учетом реального соотношения их сил и влияния во Франции в середине 18 века состояло существо доктрины разделения властей, разработанной Ш. Л. Монтескье.

Политическая свобода, говорит автор «Духа законов», имеет место лишь при умеренных правлениях, ее нет ни в аристократии, где вся власть принадлежит одной знати, ни в демократии, где господствует народ. Чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором законодательная, исполнительная и судебная власти были бы разделены и могли взаимно сдерживать друг друга. Все погибло бы, подчеркивал Монтескье, если бы в одном и том же лице или учреждении, составленном из сановников, из дворян или простых людей, были бы соединены эти три власти.

Исходя из этого, Монтескье предлагает каждому сословию (классу) предоставить часть верховной власти. Так, законодательную власть, по его мнению, необходимо поделить между буржуазией и феодалами, образовав двухпалатный парламент, состоящий из собрания представителей народа и из аристократической знати Исполнительную власть можно сохранить у дворянства оставив ее королевскому правительству, которое, однако, должно стать ответственным перед народным представительством, т. е. буржуазией. Судебная власть, которую Монтескье, в отличие от Локка, специально выделил в триаде властей, может быть доверена не какому либо постоянному органу, а выборным лицам из народа привлекаемым к отправлению правосудия на определенное время. Нужно, чтобы судьи были одного общественного положения с подсудимым, равными ему, чтобы ему не показалось, что он попал в руки людей, склонных притеснять его. В случае важных обвинений подсудимому предоставляется право отвода судей. Задача суда состоит в том, чтобы решения и приговоры всегда были лишь точным применением закона. «Таким образом, -- считает Монтескье, -- судебная власть, столь страшная для людей, не будет связана ни с известным положением, ни с известной профессией; она станет, так сказать, невидимой и как бы не существующей». власть демократия марксистский политический

Благодаря такой ее организации судебная власть становится социально и политически нейтральной и не сможет превратиться в деспотическую. Поэтому, делает вывод Монтескье, «из трех властей... судебная в известном смысле вовсе не является властью» и, следовательно, нет необходимости как в ее ограничении другими властями, так и во вмешательстве суда в законодательство и управление. Исходя из этого, в дальнейшем Монтескье рассуждает, в основном, о разделении политических сил и полномочий между законодательной и исполнительной властями.

Подобно многим своим предшественникам Монтескье считает, что для обеспечения эффективности управления необходимо рациональное разделение труда в сфере государственной жизни. Он отмечает, что каждая из трех ветвей власти в соответствии со спецификой ее функций должна осуществляться особым самостоятельным органом. Однако Монтескье идет гораздо дальше в исследовании системы государственных органов, характера взаимоотношений между ними, механизма их взаимодействия и противодействия в целях предотвращения произвола и обеспечения свободы личности. Монтескье неоднократно подчеркивает важность независимости властей и органов, их осуществляющих, в отношении условии их формирования, сроков деятельности, а также их взаимной несменяемости. Он считает недопустимым, чтобы одни и те же лица принимали участие в осуществлении функций более чем одного из трех органов правления, например, чтобы министр или судья заседали в парламенте, а депутат проводил в жизнь законы и отправлял правосудие.

Особое значение Монтескье придавал своей идее равновесия властей и системе «сдержек и противовесов». Он считает необходимым установить такие взаимоотношения между выделенными им властями, чтобы они, самостоятельно решая государственные задачи, каждый своими правовыми средствами, могли в то же время уравновешивать друг друга, предотвращая возможность узурпации полномочий верховной власти каким-либо одним учреждением. Так, исполнительная власть, будучи, по мнению Монтескье, подзаконной, должна, однако, ограничивать действие законодательного собрания, которое иначе сосредоточит в себе деспотическую власть. Поэтому монарх, личность которого священна, наделяется правом вето при утверждении законопроектов, обладает законодательной инициативой, по его указу созывается и распускается парламент. Вместе с тем законодательная власть, хотя и не вправе, по терминологии Монтескье, «останавливать» требующую быстрых решений деятельность исполнительных органов, однако она полномочна контролировать, каким образом приводятся в исполнение созданные ею законы, и правительство обязано давать отчет парламенту о своем управлении.

В отличие от Локка, который разделение властей трактовал как их сотрудничество и тесное взаимодействие на основе преобладания законодательной власти над исполнительной, Монтескье подчеркивал необходимость полного равновесия, независимости и даже обособления властей.

Это, однако, не означало их неограниченности. Наоборот, согласно Монтескье, ни одна власть не должна вторгаться в компетенцию другой, но каждая из них, защищая себя от возможного вторжения, вправе контролировать и сдерживать другую власть, предотвращая превышение полномочий, злоупотребления и деспотизм.

Разработанная Монтескье сложная система «сдержек и противовесов», т.е. взаимного уравновешивания и даже противопоставления властей, не обеспечивала эффективного сотрудничества между ними в решении государственных дел и не предусматривала создания действенного механизма для решения возможных коллизий. Монтескье сознавал, что скомбинированные им таким образом власти могут оказаться в состоянии неподвижности и бездействия, но надеялся устранить это затруднение тем соображением, что, «так как необходимое течение вещей заставит их действовать, то они будут действовать согласованно».

При обосновании теории разделения властей Монтескье пытался применить на французской почве некоторые существенные черты современных ему европейских государств и особенно английской конституционной монархии, в которой он видел образец умеренной формы правления, являющейся, по его мнению, наилучшей.

В частности, сложное построение законодательной власти в лице нижней палаты как выборного органа народных представителей и верхней палаты как наследственного собрания аристократической знати, «обладающего правом отменять решения народа», точно так же, как и «народ может отменять его решения», -- было основано у Монтескье на структуре английского парламента.

Однако Монтескье, идеализируя английскую систему правления и следуя в этом отношении Локку, обратил внимание лишь на внешнюю сторону английской конституционной системы. В действительности в Англии не существовало разделения властей в том смысле, в каком его понимал Монтескье. По свидетельству крупного английского государствоведа В. Беджгота, английская конституция построена по принципу единой верховной власти, причем эта решающая власть находится в руках одних и тех же людей. В Англии не было и строгого обособления трех отраслей власти между различными государственными органами. Английский король как носитель исполнительной власти мог также принимать участие и в законодательстве, действуя совместно с обеими палатами («король в парламенте»), и в судопроизводстве, назначая, помимо избираемого населением суда присяжных также несменяемых, пожизненных «коронных судей» с широкой компетенцией.

Теория разделения властей в трактовке Монтескье получила широкую поддержку среди умеренной буржуазии и либерального дворянства. Некоторые мыслители, принимая основные положения этой доктрины, возражали против ее «крайностей», вскрывали некоторые ее противоречия. Однако, в конституционном проекте Монтескье недостаточно четко проводится идея равновесия властей. Законодательная власть явно играет доминирующую роль, исполнительную власть Монтескье называет ограниченной по своей природе, а судебную - вообще полу властью.

Думается, все это было не столь актуально во времена Монтескье, сколь актуально было следующее положение теории разделения властей: определенная ветвь власти должна представлять интересы определенной социальной группы. Судебная власть представляет интересы народа, исполнительная - монарха, верхняя палата законодательного собрания (предусмотренная конституционным проектом Монтескье) - аристократии, нижняя палата собрания - интересы народа.

Концепция демократии Ж.-Ж. Руссо

Создание новых социальных моделей ориентировано во французском Просвещении на общественный договор, принципы которого разработал прежде всего Ж.-Ж. Руссо. Уже говорилось о том, что теории общественного договора начинают складываться с XVII в. Следующий, XVIII в. пропускает их сквозь призму концепции гражданского общества. Вспомним: исходным пунктом построения социальных программ для всех просветителей был человек в качестве природного существа, т.е. изолированный, атомизированный индивид. Большинство просветителей полагало, что на первоначальной стадии, в так называемом естественном состоянии, люди жили вне социума и обладали вследствие этого неограниченными правами и абсолютной свободой. Очень скоро, однако, они поняли, что такая свобода им не нужна и что гораздо выгоднее добровольно ограничить свои непомерные притязания, чем вступить в "войну всех против всех" (как выражался Т. Гоббс). Так доводы разумного эгоизма подталкивают людей к заключению общественного договора, когда они переходят на стадию общественного или, выражаясь языком Руссо, гражданского состояния. Эта модель, которую в основном принимают все просветители, нашла свое наиболее адекватное выражение в сочинении Ж.-Ж. Руссо «Об общественном договоре» (1762). Его идеи оказали огромное воздействие на революционеров, прежде всего якобинцев, а многие его положения обрели реальность как раз в ходе революции. Речь идет, в частности, о праве народа на расторжение несправедливого договора и ниспровержение монархии, о неотчуждаемости народного суверенитета, о правах и обязанностях депутатов, о необходимости культа Верховного существа и наконец о правомерности введения кратковременного диктаторского правления.

Для характеристики прав и обязанностей граждан Руссо находит здесь четкие и выразительные определения, многие из которых в несколько измененном виде войдут в «Декларацию прав человека и гражданина» 1789 г. и даже позже во «Всеобщую декларацию прав человека» 1948 г. История подтвердила прозорливость Руссо в деле разработки демократической программы гражданского общества.

Рассматривая процесс возникновения общественного, или гражданского, состояния Руссо уделяет особое внимание тому обстоятельству, что, как он думает, первоначальный договор оказался неистинным, потому что богачи силой и хитростью захватили власть и связанные с нею преимущества. Потребность эпохи заключается в том, чтобы разорвать прежний и заключить новый, теперь уже справедливый договор. В качестве одного из средств его достижения Руссо допускает революцию и даже, в тех исключительных случаях, когда отечеству грозит опасность, диктатуру. Именно к этим положениям апеллировали якобинцы. Но главное внимание у Руссо уделяется все же законам построения гражданского общества, в связи с чем разрабатываются принципы народного суверенитета, общей воли и т.д.

Руссо подчеркивает, что по своему содержанию истинный общественный договор всегда является республиканским по характеру (как выражение общей воли), несмотря на то, что по форме правление может быть различным: либо аристократическим, либо олигархическим, либо демократическим. Для небольших государств более приемлема демократия, для больших -- аристократия, но наилучшее -- это смешанное правление. Самым существенным при заключении общественного договора, согласно Руссо, оказывается то, что устанавливается суверенитет народа, который неделим и неотчуждаем. За этими характеристиками скрывается убеждение Руссо в том, что власть должна принадлежать одному только народу, что она не может отчуждаться от него, т е. что принимать или отвергать законы может один лишь народ. Так выражается общая воля. Здесь Руссо вводит в свою теорию имеющее для него огромное значение различение между "общей волей" и "волей всех".

Дело в том, что каждый член общества может (и имеет на это полное право) преследовать свои частные интересы и выступать как частное лицо. В этом случае интересы всех членов общества различны (иногда даже противоположны), и "воля всех" представляет собой некую среднеарифметическую их сумму. В общей воле" выражается единство интересов всех участников общественного договора, которые в данном случае выступают как граждане; речь теперь идет о политической, общественной, а не частной жизни. "Часто существует немалое различие между волею всех и общей волею, -- пишет Руссо. -- Это вторая блюдет только общие интересы, первая -- интересы частные". И если противоположность частных интересов сделала необходимым установление общества, то именно согласие интересов делает возможным его дальнейшее существование. "Волю делает общею не столько число голосов, сколько общий интерес". "Я утверждаю, следовательно, -- продолжает Руссо, -- что суверенитет, который есть только осуществление общей воли, не может никогда отчуждаться и что суверен, который есть не что иное, как коллективное существо, может быть представляем только самим собою. Передаваться может власть, но никак не воля".

Народный суверенитет -- сложное и достаточно расчлененное понятие; Руссо имеет в виду прежде всего акты принятия законов народом. Здесь возникают две трудности, решить которые до конца Руссо не удается. Первая связана с реальным проведением плебисцита, необходимого для принятия законов. И Руссо, не жалея сил, совершая многочисленные исторические экскурсы, доказывает, что, как некогда в Риме, весь народ вполне может реально собираться на форумы с целью осуществления законодательной деятельности. Для государств с большим числом граждан это было бы, конечно, делом чрезвычайно сложным, но Руссо (в эпоху, когда не было ни телевидения, ни массовой печати, ни современной системы референдумов) был уверен в том, что "собрать народ в одно собранье возможно". Конечно, это легче сделать в небольших государствах. Другая трудность возникает в связи с тем, что законы предлагает народу не он сам (хотя только народ их принимает или отвергает), а законодатель, фигура которого близка фигуре просвещенного монарха и, более того, имеет почти божественную природу. Ведь законодатель должен знать все человеческие страсти -- и в то же время быть свободным от них; он должен обладать почти неограниченной властью -- и не должен желать воспользоваться ею. В этом пункте ясно видна не только демократическая, но и элитарная направленность взглядов Руссо.

Правда, Руссо вновь и вновь подчеркивает, что только народ, повинующийся законам, может быть их творцом, что лишь тому, кто вступает в ассоциацию, положено определять условия общежития. Причем соглашение между членами общества -- это не соглашение высшего с низшим, но соглашение Целого с каждым из его членов, "соглашение законное, ибо оно имеет основою Общественный договор; справедливое, ибо оно общее для всех; полезное, так как оно не может иметь иной цели, кроме общего блага".

В этом месте Руссо возвращается к исходной точке своей социологической концепции -- к общественному договору, рассмотренному, однако, под новым углом зрения, а именно, как гражданское общество, или гражданское состояние. Руссо ясно увидал факт несовпадения государства .и гражданского общества. Государство выступает как органы управления, властные структуры; гражданское состояние -- всего только структура общественного договора, но это "всего только" имеет решающее значение для построения демократического общества. Дело в том, что власть всегда принадлежит какой-либо правящей социальной группировке или правящей партии, выражающей интересы одного определенного слоя, но выступающей от лица всего народа, всего общества. И в качестве таковой она стремится подчинить себе индивида. Если "левиафанские" устремления государства не будут ограничены, государство станет тоталитарным, и, следовательно, индивид будет им поглощен. Единственное средство против этого -- создание гражданского общества, основанного на договоре между всеми его членами.

Представление об атомизированном индивиде во французском Просвещении стало как бы предпосылкой формирования концепции общественного договора: ведь для того, чтобы у людей возникло желание объединиться и чтобы они могли осуществить это без принуждения, т.е. совершенно свободно, они должны быть независимыми -- а в понимании просветителей это означало быть изолированными (свободными) друг от друга. За атомизированностью индивида фактически скрывается его суверенность, его способность принимать собственное и ответственное решение. Отделяя индивида от общества, противопоставляя его государству, французские просветители апеллировали к природе -- и как раз потому, что в их глазах именно природность как нечто не совпадающее с социальностью оказывалась тождественной индивидуальности.

Подобная интерпретация покоится не на культурном, а на натуралистическом фундаменте, и все же в признании за каждым индивидом прав автономной личности -- огромная заслуга французских просветителей перед историей; для них индивид и социум -- два равным образом неустранимых полюса жизни человека. Трудно переоценить значение этих идей, оставленных нам в наследство просветителями и в первую очередь Руссо. Наша страна, в частности, и до сих пор не решила для себя проблему построения гражданского общества. До настоящего времени ведутся дебаты по поводу авторитарной или демократической власти. И философское осмысление прошлого в данном случае -- предпосылка решения многих сегодняшних проблем. Что касается частной собственности, то по отношению к ней Руссо занял своеобразную позицию: в своем втором трактате «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» (1755) он объявил частную собственность причиной всех социальных бед и несчастий. Широко известны его слова: «От скольких преступлений, войн, убийств, несчастий и ужасов уберег бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы себе подобным: "Остерегитесь слушать этого обманщика; вы погибли, если забудете, что плоды земли для всех, а сама она -- ничья!"». и однако в том же 1755 г. в статье «О политической экономии», написанной для Энциклопедии, Руссо утверждает прямо противоположное: "Несомненно, что право собственности -- это самое священное из прав граждан и даже более важное в некоторых отношениях, чем свобода". Более того, "собственность -- это истинное основание гражданского общества и истинная наука в обязательствах граждан, ибо если бы имущество не было залогом за людей, то не было бы ничего легче, как уклониться от своих обязанностей и насмеяться над законом".

Речь идет вовсе не о том, что Руссо изменил точку зрения, просто он понял: так же, как нельзя вернуться к естественному состоянию, несмотря на то что оно -- "золотой век" человечества, на новом этапе человеческой истории невозможно отказаться от права частной собственности, несмотря на то что она была источником многих бед. Теперь же она стала стержнем гражданского общества, и только на ее основе возможно построить экономические и правовые отношения между людьми. В этой связи нельзя не признать, что Руссо глубоко осмыслил реальные основания цивилизованного состояния. Его стремление доказать, что идеальное общество должно быть ориентировано на мелкую частную собственность, также вписывается в контекст демократических преобразований, хотя многие исследователи трактуют эти взгляды как консервативный утопизм. Подобные элементы в воззрениях Руссо, конечно, имеются (таковы, например, картины патриархального хозяйства Кларанса, нарисованные в «Новой Элоизе»), но в данном случае речь идет о равных экономических предпосылках деятельности всех граждан.

Только при условии исходного равенства материальных (шире -- социальных) возможностей каждый человек может показать, на что способен он лично, т.е. доказать, что его жизнь зависит не столько от внешних обстоятельств (они для всех должны быть одинаковы), сколько от его собственного умения, трудолюбия, аккуратности, инициативы. Руссо защищает здесь права каждого независимого собственника, и такая позиция наиболее адекватна направлению развития промышленной цивилизации и потому наиболее демократична. И Гольбах, и Гельвеций, и даже Дидро уступают ему в этом так же, как в решении вопроса о наилучшей форме государственного правления.

Э. Берк как основатель консерватизма

БЕРК ЭДМУНД

(Burke, Edmund) (1729-97) Политик, принадлежал к партии вигов; заседал в парламенте, за небольшим перерывом, с 1766 г. до самой смерти. Боролся за процветание родной Ирландии, выступая против владения земельной собственностью лендлордами, живущими вдали от Ирландии (absentee landlordism), защищая торговые права Ирландии, отстаивая меры, направленные на эмансипацию католиков. Симпатизировал американским переселенцам; являясь представителем Англии в штате Нью-Йорк, публиковал статьи о несправедливом налогообложении колоний и о необходимости примирения с ними. Как сторонник лорда Рокингема, выступал против влияния короля Георга III на парламент. Занимался злоупотреблениями в Ост-Индской компании и способствовал привлечению к суду Уоррена Гастингса. По иронии судьбы политик-виг, человек, чье имя связано с многочисленными прогрессивными деяниями, считается проповедником консервативных мыслей и настроений. Одна из причин этого кроется в отношении Берка к событиям 1789 г. во Франции. В "Размышлениях о революции во Франции" (Reflections on the Revolution in France) (1790) он отверг утверждения революционеров о том, что они в состоянии перестроить систему правления на основе абстрактных универсальных принципов. Непосредственным поводом для написания книги послужило выступление одного из его противников - Ричарда Прайса (Price) в поддержку провозглашенных революцией принципов. Выступая против Декларации прав человека, Берк опирался на свои же аргументы по другим поводам. По его мнению, характер общества определяют обычай и практика: они формируются в течение длительного времени и крайне медленно изменяются. Закон проистекает из обычая и должен ему соответствовать. Всякого рода реформы возможны, но они должны сохранять и укреплять гармонию между нормами общественной практики и политикой. Революция - в смысле новой системы правления и общественных отношений, - опирающаяся на принципы, не закрепленные в данном обществе, может привести лишь к хаосу и тирании. Реальные права носят императивный характер, т.е. они устанавливаются законами общества и основаны на обычае. "Естественные" права, основанные на абстрактных принципах, бессмысленны и опасны. Но, пожалуй, в наибольшей степени консерватизм Берка проявился, когда он оплакивал судьбу Франции в целом и Марии Антуанетты в частности. "Эпоха благородства канула в лету. Наступило время софистов, экономистов и прагматиков, и слава Европы померкла навсегда". Томас Пейн прокомментировал это высказывание следующим образом: "Он жалеет плюмаж, но не замечает умершей птицы", а Мэри Уоллстонкрафт (Wollstonecraft) умоляла Берка признать, что если бы он был французом, то стал бы революционером. Ведь в конце концов он не являлся сторонником абсолютистского, непарламентского и неэффективного правления в Великобритании и ее колониях, поэтому незачем проявлять "сантименты" в отношении "старого режима". Эти реакционные "сантименты" действительно существовали, но не они были главными. Берк верил в рыночное общество, считал, что правительство в конечном счете должно опираться на суверенитет народа и стараться максимально увеличить его благосостояние. Однако эти идеи практически не получили развития в его произведениях. Во-первых, он был больше политиком, чем философом, стремясь в страстном риторическом стиле отстоять свою позицию с помощью практических аргументов, а не выдвигать те или иные теории. Во-вторых, он доверял принципам, так как считая, что если придавать им слишком большое значение, они, подобно суверенитету и выгоде, могут оказаться опасными и контрпродуктивными. Берк был своего рода "ослепленным утилитаристом", полагавшим, что обычай и чувство меры - более надежные ориентиры на пути к выгоде, чем (абстрактный) принцип самой выгоды. Свои взгляды на роль и обязанности депутата парламента Берк прекрасно выразил в речи в Бристоле в связи с его избранием на этот пост в ноябре 1774 г. Он подчеркнул, что намеревается "придавать особую важность" желаниям избирателей и с "особым уважением" относиться к их мнению. Но даже в этих обстоятельствах он собирался руководствоваться не наказами избирателей, а лишь разумом и совестью, ибо "ваш депутат обязан вам - а не только своему усердию - всем, кроме собственного здравого смысла". Работа депутата, считал Берк, лишь частично заключается в защите интересов избирателей; более важным является участие в "совещательной ассамблее одной нации, объединенной одним интересом, интересом всего народа" (курсив автора). "Берканианская" доктрина представительной власти получила широкий резонанс везде, где существовали избранные парламенты, и имела сторонников и противников как среди "левых", так и "правых". Может показаться странным, что Берк считается консерватором, но такое представление вполне справедливо. Об этом неопровержимо свидетельствуют и его отношение к Французской революции (French Revolution) и "абстрактные" идеи, навеянные Просвещением, и то важное значение, которое он придавал местным и национальным традициям. Способность поддерживать реформы и в то же время верить в верховенство обычаев и сдержанности в ущерб абсолютным принципам вполне соответствовало стилю и мировоззрению консерватизма.

Марксистская концепция политики

Научное объяснение политики и соответственно формирование научной политики стали возможны лишь с появлением марксизма. Материалистическое понимание истории, уяснение роли и места классов во всем комплексе социальных явлений позволили сделать фундаментальный вывод: политические отношения в своей сущности есть отношения классовые. С тех пор, как появились классы и до тех пор, пока они будут сохраняться, существовала и будет существовать политика как особая, специфическая форма общественной деятельности. Именно потребности классов определяют содержание политических интересов. По мере усложнения социальной жизни, осознание классами и другими общественными группами своих интересов формировалась политическая надстройка общества, возникали организации и учреждения, в рамках которых по преимуществу осуществляется политическая деятельность, прежде всего - государство, позднее партии политические. С точки зрения марксизма- ленинизма политика - и как практические отношения, и как идеология - детерминирована движением экономических процессов и выступает как надстройка над экономическим базисом общества. Экономические интересы в конечном счете выступают как социальная причина политических действий.

Политическая деятельность, будучи производной по отношению к деятельности экономической, обладает большой степенью самостоятельности.

Политическая логика не является механическим слепком с логикой экономического развития. Все это открывает путь для политических акций, противоречащих законам экономического развития или учитывающих действия этих законов не полностью, а частично. В ограниченных рамках паллиативные акции могут иметь успех, о чем, например, свидетельствует опыт государственного регулирования экономики в условиях современного капитализма. Однако в перспективе подобные политические действия обречены на провал, ибо они лечат не болезнь, а ее симптомы. Вместе с тем относительная самостоятельность политики открывает широкие возможности для прогрессивных воздействий на экономический процесс и вообще на ход истории.

Маркс называл насилие - это крайнее выражение политического воздействия - повивальной бабкой истории. Если же говорить не о тех критических моментах истории, когда насилие необходимо и неизбежно, а о ее «спокойном» течении, то и в этом случае политические действия, отражающие назревшие потребности общественного и прежде всего экономического развития, выступают как мощный ускоритель социального прогресса, как сила, способствующая сознательной и эффективной реализации возможностей, заложенных в объективном ходе вещей.

Будучи концентрированным выражением не только экономических, но и иных потребностей классов, политика оказывает существенное влияние на все структурные элементы надстройки. Чем острее классовая борьба, тем шире круг вопросов, вовлекаемых в собственно политическую сферу. В современную эпоху, когда в мировом масштабе идет процесс революционной смены одной общественно- экономической формации другой, происходит всеобъемлющая «политизация» социальной жизни.

Различают политику внешнюю и политику внутреннюю. В конечном счете и внешняя и внутренняя политика решают одну задачу - обеспечивают сохранение и упрочение существующей в данном государстве системы общественных отношений. В рамках этой принципиальной общности каждая из двух основных областей политики имеет свою важную специфику.

Научная политика опирается на прочный фундамент марксистско-ленинской теории, скрывающей закономерности исторического развития. Выработка генеральной перспективы развития общества, правильной политической линии и организация трудящихся в целях претворения ее в жизнь - главное в деятельности правящих коммунистических партий. Чем шире размах социалистического и коммунистического строительства, чем сложнее задачи, которые приходится решать, тем выше роль и ответственности партий, идущих во главе масс.

Основной предмет политической науки - политическая власть, реализуемая в политических системах и в других формах политической деятельности. К главным разделам политической науки относятся:

- теория политики, представляющая собой введение в политическую науку, посвященное философско-методологическим основам политики и политических отношений;

- теория политических систем и их элементов: государства, партий, политических режимов;

- теория международных отношений, предмет которой составляют: система международных отношений, природа войн, проблемы нации и мировой политики, путей укрепления всеобщего мира, мирного сосуществования государств с различным социальным строем, формирование нового типа международных отношений и нового экономического порядка;

- теория управления социально-политическими процессами, изучающая формы и методы политического руководства и непосредственного управления обществом со стороны государственных, партийных, культурных и иных организаций, пути повышения эффективности функционирования всех социально-политических институтов;

- политическая идеология и история политических учений, изучающие генезис политической науки, роль и функции идеологии в системе политической власти.

В основе марксистско-ленинской политической науки лежит философия диалектического и исторического материализма и теория научного коммунизма.

Будучи основателями организованного рабочего движения, К. Маркс и Ф. Энгельс уделяли большое внимание исследованию природы политической власти. Они не только разработали общетеоретические методологические основы науки о политике, но и дали образцы конкретного анализа деятельности государств, политических партий и их лидеров.

В.И. Ленин, выдвинул задачу разработки « материалистической теории политики», создал теорию социалистического государства, обосновал задачи его внутренней и внешней политики, демократический формы организации и принципы строительства, разработал теорию международных отношений в переходную революционную эпоху, принципы мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Ленин конкретно анализировал природу институтов власти и управления, структуру и деятельность партий, профсоюзов, борьбу классов и отдельных групп, социальную психологию, политическое поведение масс и их вождей, заложил основы теории управления, являющейся важной составной частью политической науки.

К. Маркс о политической экономии писал: «наука об условиях и формах, при которых происходит производство и обмен в различных человеческих обществах и при которых, соответственно этому, в каждом данном обществе совершается распределение продуктов». Ленин характеризовал политическую экономию как науку о развивающихся исторических укладах общественного производства, дающую представление о его различных системах и о коренных чертах каждой системы, и указывал, что предмет политическая экономия «вовсе не производство материальных ценностей, как часто говорят, а общественные отношения людей по производству».

Марксизм произвел революционный переворот в политической экономии, превратил ее из социальной науки буржуазии в пролетарскую, подлинно научную политическую экономию, создав на ее месте собственности политической экономии труда.

Марксистское понимание природы государства было изложено Ф.Энгельсом, где обосновывался тезис согласно которому государство возникло из-за того, что общинно-родовой строй «был подорван разделением труда и его последствиями - расколом общества на классы». Позже к спорам о сути государства любых общечеловеческих признаков прибавляется абсолютизация произвольной человеческой деятельности, придается преувеличенное значение специальным, научно обоснованным усилениям индивидов, групп, партий, направленных на переустройство, «усовершенствование» государства и общества в общем, формируется революционно-преобразовательное сознание, классовая культура. В труде В.И.Ленина «Государство и революция», который является одним из програмных в марксизме, бала откровенной пробой теоретического революционного осуществления государственности как диктатуры одного класса.

Непосредственно К.Маркс написал о спорной сущности государства:

«Государство является той формой, в которой индивиды, принадлежащие к властующему классу, осуществляют свои общие интересы и в которых все гражданское общество конкретной эпохи воссоздает всое концентрированное выражение2, В сферу деятельности государства входят «специфические функции», вытекающие из противоположности между правительством и народными массами. Вместе с тем К.Маркс делал ударение на признании государства такой силой, которая соответствует и за создание всеобщего интереса, за выполнение общих дел, вытекающих из природы любого общества, - строительство путей сообщения, оросительных систем, защита границ, сохранение существующей экономики и социальной структуры, поддержка порядка. Со временем такое понимание государства (признание классового, корпоративного и общечеловеческого начал в нем) оказывается сломанной, усиливается внимание на одной из его сторон, находящихся в спорном единстве.

«Государство - это машина для поддержания властвования одного класса над другим», - писал В.И. Ленин, это «Организованное насилие одного класса для угнетения другого». Из этого добывались доказательства для обоснования безпредупредительного вмешательства социалистического государства во все царствования жизни общества. Понятие государства, как «аппарата насилия», способа, который одна часть населения исполняет для подчинения себе другого, для удовольствия собственных интересов, остается распространенным и сейчас.

Пику популярности марксизм достиг в ХХ ст., но в конце его практически сошел на ноль после того, как не оправдалось большинство предсказаний этой доктрины относительно капитализма и потерпела фиаско система так называемых социалистических стран. Кроме того, оказалось не совсем оправданной в оценке общественных явлений и ставка марксизма на классовую борьбу как разрушительную силу развития общества. Возникшее в конце ХІХ ст. Радикально-коммунистическое течение общественно-политической мысли, создателями которой были Карл Маркс и Фридрих Энгельс, содержало следующие тезисы: разрушительной силой в антагонистических формациях является классовая борьба; при капитализме решающая роль отведена пролетариату, выполняющему мессианскую роль; пролетариат должен осуществлять свою диктатуру; суть пролетарской миссии в разрушении буржуазной государственной машины через осуществление политической революции и строительство коммуны; для победы пролетариату нужна своя политическая партия; пролетарская партия возглавит эту борьбу только при условии разрушительной идеологической борьбы не только с противоположниками, а и в своих рядах.

К. Маркс является одним из основателей современной социологии, который построил свою теорию под интеллектуальным влиянием немецкой философии, английской политэкономии и утопического социализма.

Методология марксизма позволяет раскрыть существо политики, объяснить политическую деятельность, и тем самым создает основу научной политики.

Субъектами политической деятельности, носителями политических интересов и борцами за их реализацию выступают прежде всего классы и нации. По мере усложнения социальной жизни, осознания классами и другими общественными группами своих интересов формировалась политическая надстройка общества, возникли разного рода организации и учреждения, в рамках которых по преимуществу осуществляется политическая деятельность - прежде всего государство, позднее политические партии.

Характер взаимоотношений политики и экономики рельефно выражен в классических ленинских формулах; «Политика есть концентрированное выражение экономики» и «Политика не может иметь первенства над экономикой». Сложное и противоречивое многообразие экономических интересов в политических требованиях и решениях очищается от случайного и неустойчивого. Этот процесс может протекать стихийно, неосознанно, что во многих случаях деформирует политическое отражение экономических связей и интересов.

Только научный подход к соотношению политики и экономики дает возможность найти адекватные политические формы отражения экономических потребностей, что становится возможным на определенном историческом этапе общественного развития. Вторая ленинская формула подчеркивает, что решение экономических проблем должно быть подчинено главной и основной задаче - сохранению и упрочению политической власти. «Без правильного политического подхода к делу данный класс не удержит своего господства, а следовательно, не сможет решить и своей производственной задачи». Правильный политический подход заключается в том, рассматривать производственные задачи во всем контексте социальных проблем, характерных для данного исторического этапа.

В трудах Маркса, Энгельса, Ленина разработаны основные принципы научной политики и политической деятельности. Анализ фактов служит как исходным материалом для принятия политических решений, так и основой их последующей корректировки, проверки правильности избранного пути. Изучение того, как решение осуществляется, какие изменения вызывает в обществе, как оно воспринимается массами, то есть использование механизма «обратной связи» - важнейшее условие научной политики.

Марксизм исходит из того, что принципиальная политика несовместима с лицемерием с демагогией, с сокрытием правды от масс. «Честность в политике - есть результаты силы, лицемерие - результат слабости».

Марксизм доказал переходящий характер государственно-правовых институтов. Политический аспект социальной жизни является свидетельством неразвитости общественных отношений и неизбежно уйдет в прошлое, когда связи между людьми очистятся от всех наслоений, вызванных господством неравенства и эксплуатации. По мере развития коммунистических общественных отношений политическая оболочка, внутри которой до сих пор осуществляется социальный прогресс, будет становиться все тоньше, пока совершенно не раствориться в общественном коммунистическом самоуправлении. Связь между людьми, руководство делами общества утратит политический характер.

Установление социальной однородности человечества будет означать конец политики как специфической формы человеческой деятельности.

Возникновение политических идей в России

Сохранившиеся памятники российской культуры говорят о том, что политическая мысль в нашей стране возникла давно, еще в XI веке. Политика, государство, власть традиционно играли ведущую роль в развитии российского общества. Сильная власть, способная мобилизовать население и организовать его на проведение хозяйственных работ, защиту границ, заселение новых земель, требовала поддержания в общественном сознании высокого авторитета ее носителей: князя, монарха, вождя и т. д. Политические идеи выступали важнейшим ресурсом власти, создавая ее благоприятный образ в глазах населения, были средством обоснования ею новых притязаний.

Зарождение политических идей в России относится к периоду объединения восточнославянских племен под властью киевского князя. Формирование древнерусского государства и укрепление княжеской власти потребовали обоснования их божественного характера. Древнерусское государство было раннефеодальным, в нем сохранялись свободные общинники, процесс образования классов не был завершен. Важную роль продолжали играть вечевые традиции. Не случайно поэтому божественный характер княжеской власти объяснялся ссылками на привычные патриархальные, общинные ценности, в которых отношения князя и его подданных воспринимались как отношения отца и сыновей. Так, в "Молении Даниила Заточника" (XII - XIII века) подчеркивалось, что князь должен быть заботящимся отцом, как "вода мати рыбам". В то же время божественный характер княжеской власти органично переплетался с идеей ответственности князя перед народом. Еще в своих "Поучениях" Владимир Мономах, правивший в Киевской Руси с 1113 по 1125 г.г., наставлял князей быть праведными и ответственными за авторитет собственной власти. В "Поучениях" были представлены черты идеального правителя: князь должен быть милосердным, мужественным и сильным воином, мудрым, соблюдать законы.

Следовательно, начальный период развития политической мысли в России (XI - XV века) характеризовался наличием некоторых общих черт, присущих также процессу становления западных политических учений. Во-первых, первоначально политическая мысль не была самостоятельной, а растворена в религиозных и обыденных представлениях. В образе княжеской власти присутствовали как мифологические и религиозные черты - непогрешимость, абсолютность, правосудность, обосновывавшие ее божественный характер, так и мирские черты, порожденные общинным укладом жизни.

Во-вторых, после принятия христианства на Руси в 988 году политическая мысль вплоть до XIX века развивалась в недрах религиозного, православного мировоззрения. (В западных странах освобождение политической мысли от религиозного влияния завершилось уже в XVI веке.).

В-третьих, и на Западе, и в России политическая мысль выполняла четко выраженную практическую функцию: она реагировала на потребности практики в наилучших формах правления, во властных институтах, способных обеспечить гражданский мир и согласие.

Однако содержание тех выводов, к которым приходили мыслители России и Запада относительно идеальных форм государства, было различным, что объясняется спецификой социокультурных сред (совокупностью ценностей, идеалов, верований, представлений), в которых развивались политические идеи. На Западе политическая мысль ориентировалась на защиту интересов самостоятельного индивида, гражданского общества, ограничения всевластия государства в лице монарха. В России политические учения обосновывали приоритет прежде всего интересов государства, общины, а не личности.

В период Московского государства, особенно при Иване Грозном (1533 - 1584), происходила концентрация политического могущества, утверждалась неограниченная власть монарха. Политические же идеи обосновывали необходимость этих процессов, важность для монарха иметь сильный характер. Однако появлялись и иные обоснования неизбежности сильной царской власти. Так, писатель-публицист И. Пересветов (XVI век) видел в централизованном государстве и сильном монархе средство преодоления материального оскудения государства и ослабления военного могущества страны. Вину за это он возложил на бояр, которые, по его словам, "не заботятся о государстве, а лишь и богатеют, и ленивеют, а царство оску-жают". Условие величия государства, по И. Пересветову, - сильная неограниченная власть, опирающаяся на служилое дворянство. Предложенные им политические реформы и были впоследствии реализованы Иваном Грозным.

Единственным критиком процесса концентрации абсолютной власти в руках монарха и необходимости сословного представительства был советник Ивана Грозного князь Андрей Курбский (XVI век), сбежавший в Литву. "Царь, аще и почтен царством, - поучал он царя, - должен искать доброго и полезного совета не токмо у советников, но и у всенародных человек".

Специфика российской политической мысли

Особенности развития политических идей в России сказались на характере и содержании тех проблем, которые осмысливались в них. Выбор актуальных для решения вопросов и определение средств их осуществления были обусловлены особым видением мира, сложившимся в рамках русской культуры. Оно было связано, прежде всего, с православием: божественный характер власти в православии органично сочетался с уникальной российской традицией - соборностью, порожденной специфическим бытием древнерусского общества. Основой социальной организации общества выступала община. Соборность предполагала коллективный поиск истины, полновластие большинства, исключала существование автономной личности. Тем самым соборность подпитывала авторитарный характер власти князя, поскольку большинству для подавления оппозиции необходима сильная власть. Следовательно, сила власти и государства не только определялись их божественным характером, но и основывалась на согласии между правящими и подданными.

Согласно традиции православия, государству и власти князя приписывались высокие моральные добродетели - добро, истина, милосердие, ответственность за подданных, праведность. Все, кто стремился разрушить государство, олицетворяли силы зла, были слугами Антихриста. Таковыми считались бояре-изменники. Всевластие князя, царя на долгие годы, века стало определяющим принципом политического устройства российского общества. Политическая мысль также стремилась к обоснованию праведности неограниченной власти монарха.

В силу географического положения, а именно расположенности России между Западом и Востоком, русская политическая мысль развивалась в значительной мере путем заимствования идей, испытывая влияние и западной, и восточной мысли. После принятия христианства более заметным было влияние Византии, а начиная с XVII века усилилось влияние Запада, что выразилось в появлении идейно-политического движения западников, заимствовавших либеральные ценности европейкой цивилизации.

Однако это вовсе не означало, что Россия не пыталась найти собственный путь развития, собственную идею. Символом, который выражал самобытность народа, была русская идея. Она стала одной из центральных идей политических теорий, что нашло отражение в формировании щирокого движения славянофилов.

Примечательно, что политическая мысль России развивалась параллельно с развитием государства. Российское государство относилось к идеократтескому типу. В государствах этого типа объединение индивидов осуществляется на основе общей для всех идеи, которую и берет на вооружение власть. На разных этапах российской истории такими идеями выступали: "Москва - третий Рим", "православие, самодержавие, народность", идея "светлого будущего" и т. д.

То обстоятельство, что русская политическая мысль развивалась внутри религиозной, обусловило ее определенное отставание от западных политических учений. Это выразилось в более позднем осознании значимости идей парламентаризма, демократии, гражданского общества и др.

Политические идеи в России ХVII - первой половины ХIХ вв

Семнадцатое столетие можно назвать переходным периодом в истории России. В течение его происходит дальнейшее развитие тех тенденций в социально-экономической, политической и духовной жизни русского общества, которые наметились в XV--XVI вв. "Смута" начала XVII в. лишь ускорила начавшийся при Иване III и стимулированный жестокой опричниной Ивана IV процесс упадка княжеско-боярской аристократии. Многие представители московской родовитой знати выступили на стороне самозванных царей - Лже-дмитриев, немалая часть знати совершила и прямое предательство России, перейдя на службу интересам польского короля. Естественно, что по окончании "Смуты" бояре-предатели ответили за свою измену и навсегда исчезли с политической арены России. Кроме того, значительное число князей и бояр погибло в сопровождавших "Смуту" междоусобицах, мятежах, военных столкновениях. В результате доминирующая роль в политической жизни русского общества стала переходить к служилому дворянству. Данному процессу способствовал отход царей Михаила Федоровича и, особенно, Алексея Михайловича от правила назначения на места в государственном управлении с учетом знатности рода. При царе Федоре Алексеевиче местничество было официально отменено в 1682 г.

На протяжении XVII в. в России продолжался начавшийся в предшествующий период процесс усиления царской власти и централизованной системы управления страной. При этом новая царская династия - из бояр Романовых - стремилась следовать основным идеологическим постулатам, которыми руководствовались Московские государи династии Рюриковичей. Сформулированная Иваном IV теория "православного христианского самодержавия" была воспринята новыми царями в качестве официальной политической идеологии.

Будучи продолжением предшествующего периода развития русского общества семнадцатое столетие стало вместе с тем преддверием новой эпохи истории России, начало которой ознаменовали реформы Петра I. Предпосылки этих реформ формировались во второй половине XVII в. Более того, многое в содержании реформ, осуществленных Петром I, было предвосхищено проектами государственных преобразований, разработанных сподвижником царя Алексея Михайловича выдающимся русским государственным деятелем А Л. Ордин-Нащокиным (1605/1606--1680).