Влияние церкви на социальную и политическую жизнь России

Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

ВЕДЕНИЕ

1. ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО В XVII ВЕКЕ

2. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МОСКОВСКОГО КРУЖКА РЕВНИТЕЛЕЙ ДРЕВНЕГО БЛАГОЧЕСТИЯ

3. ЦЕРКОВНЫЙ РАСКОЛ И ДЕЛО ПАТРИАРХА НИКОНА

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВЕДЕНИЕ

Личность патриарха Никона и его церковная реформа оставили глубокий след в истории России. Со времен крещения Руси церковь всегда играла значительную роль в жизни общества и даже определяла внутреннюю и внешнюю политику государства, хотя и находилась всегда под властью государства. Иногда она объединяла страну, иногда - раскалывала на противоборствующие лагери. В XVI веке ее роль несколько упала вследствие усиления самодержавной царской власти. Но затем назрела необходимость церковной реформы и патриархом, главой русской православной церкви, стал Никон.

Тысячелетняя история России хранит немало загадок. Но одной из множества ее проблем является выбор пути развития. Но во время всех серьезных политических и социальных преобразований у руля стояла сильная личность, способная повести людей за собой.

Нельзя объяснить лишь объективными историческими процессами реформы Петра I или революции. Так какова же роль личности в истории? Может ли один человек или группа людей изменить что-либо? Этот вопрос особенно актуален в наше время, когда множество политических партий обещают коренные преобразования. А в действительности, способны ли они выполнить это?

Целью моей работы является: показать влияние церкви на социальную и политическую жизнь России второй половины XVI века, объективную необходимость и важность церковной реформы и роль личности патриарха Никона в церковной реформе, которая повлекла за собой серьезные последствия во внутренней, а возможно, и во внешней политике России.

1. ЦЕРКОВЬ И ГОСУДАРСТВО В XVII ВЕКЕ

Термин «Смутное время» был принят историками XVIII-XIX вв. В советский период историки отвергли его как «дворянско-буржуазный», предложив взамен «крестьянскую войну и иностранную интервенцию», что не вполне соответствует определению этого периода. Сейчас понятие «Смуты» возвращается, и одновременно предлагается называть события начала XVII в. в России гражданской войной, ибо в них были задействованы практически все социальные группы и слои. Смутному времени предшествовало резкое обострение социальных противоречий и тяжелый хозяйственный кризис, порожденный опричниной и войнами, приведший к витку закрепостительных мер. В 1581 г. были введены «заповедные годы», т.е. годы, в которые запрещались крестьянские переходы; в 1597 г. принимаются указы об «урочных летах» (в течение 5 лет был возможен сыск беглых крестьян) и усилении зависимости холопов. Однако эти меры означали еще только начало крепостничества: крестьяне прикреплялись к земле, а не к землевладельцу.

Положение усугубил династический кризис, вызванный смертью последнего представителя династии Рюриковичей Федора Иоанновича (1584-1598) и воцарением Бориса Годунова (1598-1605). Впрочем, он еще при Федоре выступал фактическим правителем государства. В это время успешно велась внешняя политика: результатом войны со Швецией (1590-1593) стало возвращение по Тявзинскому миру (1595) земель, захваченных в Ливонскую войну (были возвращены Ивангород, Ям, Копорье и Корела).

Важным мероприятием было учреждение в 1589 г. патриаршества. Первым патриархом Руси стал Иов.

Однако продолжение закрепостительной политики и особенно неурожайные годы в начале XVII в. привели к новому кризису. Рядом принимаемых в срочном порядке мер Борис Годунов «пытался вытащить страну из пропасти». Но в 1603-1604 гг. на западных рубежах вспыхнуло восстание Хлопка. Оно явилось прологом к последующим событиям.

Кризисной обстановкой начала XVII в. в России воспользовалась Речь Посполитая (объединенные по Люблинской унии 1569 г. Литва и Польша). Бежавший в 1602 г. из кремлевского Чудова монастыря в Польшу и объявивший себя царем Дмитрием (на самом деле погибшим в 1591 г. в Угличе) Григорий Отрепьев был поддержан польскими магнатами, с помощью которых он во главе 4-тысячного войска в 1604 г. предпринимает поход на Русские земли.

На его сторону вскоре стали переходить крестьяне и посадские люди порубежных западных земель, а после неожиданной смерти Годунова (апрель 1605 г.) и бояре. В июне 1605 г. Лжедмитрий I вступил в Москву и был провозглашен царем. Однако проводимая им политика не удовлетворяла ни правящую верхушку, ни народные массы. Чашу терпения переполнила его свадьба с католичкой Мариной Мнишек. 17 мая 1606 г. он был убит. Царем стал Василий Шуйский, правивший, прежде всего, исходя из интересов бояр и одновременно усиливший закрепостительные меры.

Продолжением предыдущих выступлений явилось крестьянское восстание под предводительством Ивана Болотникова (1606-1607). Болотников выступал как воевода царя Дмитрия Ивановича. Поход также начался из западных русских земель (Комарицкая волость). Войско было разнородным по социальному составу: казаки, крестьяне, холопы, посадские люди, служилые люди всех рангов. Проведя ряд успешных сражений с правительственными войсками, болотниковцы в октябре 1606 г. подошли к Москве, став лагерем в селе Коломенском. После двухмесячной осады из-за измены дворян они были вынуждены отступить к Калуге, а затем к Туле, где в октябре 1607 г. капитулировали перед царским войском [1, с. 118-120].

В событиях Смутного времени церковь также играла видную роль. Уложение 1649 г. окончательно уничтожило церковную юрисдикцию по отношению к церковным людям по гражданским и уголовным делам. Эти меры помимо их юридического значения наносили церкви немалый материальный ущерб, лишая ее постоянных и крупных доходов в виде судебных пошлин.

Инициатива учреждения патриаршества исходила от царя. Все они были «избраны» соборами по указанию царя.

Царь вмешивался не только в административные, финансовые и судебные дела. Он также издавал распоряжения о соблюдении постов, служении молебнов, порядке в церквях. И нередко эти указы отправлялись не архиереям, а царским воеводам, которые ревностно следили за их выполнением и наказывали ослушников.

Таким образом, главенство в церкви во всех отношениях фактически принадлежало царю, а не патриарху. Это положение в церковных кругах не только не считалось ненормальным, но даже признавалось соборами официально [1, с. 124-127].

Тем не менее, авторитет церкви значительно повысился в 20-е годы XVII в., когда патриарх Филарет фактически соединил в своих руках прерогативы светской и церковной власти. И даже несмотря на то, что Соборное Уложение 1649 г. ограничивало рост церковного землевладения (что не удалось сделать Ивану Грозному) и урезало иммунитетные права монастырей, экономическое могущество церкви оставалось по-прежнему велико.

2. ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МОСКОВСКОГО КРУЖКА РЕВНИТЕЛЕЙ ДРЕВНЕГО БЛАГОЧЕСТИЯ

Большие богатства, накопленные иерархами, церквами и монастырями - земли и тысячи крестьян, промыслы и деньги, огромное идеологическое влияние в обществе обусловили рост политических притязаний церкви. Ее руководители нередко вмешивались в решение вопросов внутренней и внешней политики страны.

Крепнущее русское самодержавие, особенно в эпоху складывания абсолютизма (вторая половина XVII в.), не могло с этим мириться. Отсюда идут разногласия, стремление светской власти ограничить рост монастырского землевладения, а также судебные и фискальные иммунитеты духовных пастырей. В этом были заинтересованы и власти с их курсом на централизацию, и феодалы, зарившиеся на богатые земельные владения белого и черного духовенства, с неодобрением следившие за их увеличением.

Разногласия между церковной и светской властью, которых не было при двух великих государях - царе Михаиле и его отце - патриархе Филарете, разгорелись в правление их сына и внука - царя Алексея Михайловича.

К середине XVII в. выяснилось, что в русских богослужебных книгах, которые переписывались из столетия в столетие, накопилось много описок, искажений, изменений. Переписчики, используя тексты ветхих рукописей, не все могли прочитать в испорченных текстах, кое-что дописывали по памяти, домысливали, поправляли и тем самым нередко искажали слова, смысл переписанного [3, с. 507].

То же происходило в церковных обрядах. Многие знающие литургию люди осуждали многогласие во время церковных служб. Последние шли долго и утомительно, согласно церковному уставу, и священники пошли по пути весьма своеобразному: читали сами свою молитву и не возбраняли, чтобы в это же время дьячок читал свою, а хор пел псалмы. Одновременное чтение и пение наполняли церковь шумом, разноголосицей. Прихожане не могли ничего разобрать, выражали недовольство.

Обычай креститься двумя перстами, шедший от отцов и дедов, согласно утверждению многих прихожан, тоже был ошибочным, греховным: нужно-де класть крест тремя перстами. Все сие не к лицу русской православной церкви, Москве - «третьему Риму», хранительнице высочайших духовных ценностей восточного православия.

Одни говорили, что нужно исправить богослужебные книги и обряды, примеряясь к старым, древнерусским образцам, решениям Стоглавого собора, утвердившего в середине прошлого столетия незыблемость обрядов русской церкви. Другие считали, что в самих старинных русских рукописях много описок и ошибок, посему образцами могут служить только греческие оригиналы, с которых давно, во времена Древней Руси, делались русские переводы.

На исходе четвертого десятилетия из Киева, по приглашению, прибыли в столицу ученые монахи Епифаний Славинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий. Посмотрели русские книги, «ужасошася» и засели за благое дело - исправление книг, смущающих людей православных, вводящих их во искушение и грех.

Тогда же сложился в Москве кружок «ревнителей древнего благочестия». Они тоже кручинились по поводу неисправностей книг и обрядов, а также разгульной и пьяной жизни монашеской братии. Кружок ревнителей возглавил Стефан Вонифатьев - царский духовник, протопоп Благовещенского собора, что стоит в Кремле рядом с царскими чертогами. В кружок входили окольничий Федор Михайлович Ртищев - царский любимец, человек ласковый и тихий, умный и просвещенный; Никон - к тому времени архимандрит столичного Новоспасского монастыря; Иван Неронов - протопоп Казанского собора, земляк Никона; дьякон того же Благовещенского собора Федор. И провинциальные пастыри, протопопы - Аввакум из Юрьевца Поволжского, Даниил из Костромы, Лазарь из Романова, Логгин из Мурома и проч. [3, с. 508-509].

Члены кружка добивались устранения прямых нарушений богослужебного чина, в частности «многогласия», усиления «учительного» элемента за счет введения проповедей, поучений и издания религиозной литературы для чтения, устранения разночтений и разногласия в церковных чинах, повышения нравственного уровня духовенства, в том числе и носителей церковной власти.

Среди членов кружка не было единства в оценке расхождений в богословской системе и церковно-обрядовой практике, существовавших между русской и греческой церквами. По этому вопросу возникли две точки зрения, и кружок разделился на две группы.

Одну группу составили провинциальные ревнители благочестия - протопопы Иван Неронов, Аввакум Петров, Даниил, Лазарь и Логгин, а также дьякон Благовещенского собора Федор Иванов. Их сторонником был первоначально и Никон. Они придерживались традиционного для русского духовенства взгляда, который утвердился в XVI в. Его сторонники считали, что отличие чина богослужения и обрядов греческой церкви от русских является показателем утраты греками истинной православной веры, что было, по их мнению, следствием завоевания Византии турками, подчинения греков «безбожным» завоевателям и сношений греческой церкви с «латинской» («еретической») римской церковью. Они считали также, что вследствие реформы Петра Могилы (киевский митрополит с 1632 по 1647 г.) истинную веру утратила и украинская церковь.

Вторую группу составили царь Алексей Михайлович, Стефан Вонифатьев, Ф. М. Ртищев и другие столичные члены кружка. Позже к ним присоединился Никон. Они отказались (в известной мере - по политическим мотивам) от традиционной оценки греческой церкви, как уклонившейся от истинной веры. Новую ее оценку они выразили в «Книге о вере», изданной в 1648 г. по инициативе Стефана Вонифатьева, в частности в положении о том, что и в «нынешнее время в неволе турецкой християне веру православную целу соблюдают, …да заградятся всякая уста глаголющих неправду …на смиренных греков». Эта группа ревнителей благочестия считала необходимым устранить расхождения в богословской системе и церковно-обрядовой практике между церквами на основе греческого образца. Это предложение получило поддержку узкого, но влиятельного круга духовных и светских лиц в России, в том числе патриарха Иосифа, и церковных иерархов Украины.

Наибольшее недовольство патриарха Иосифа вызвало самочинное введение ревнителями благочестия «единогласия» в ряде соборов и приходских храмов и их вмешательство (благодаря принадлежности к кружку царя Алексея) в назначения архиереев, архимандритов и протопопов. Чтобы положить конец этому вмешательству, патриарх Иосиф на церковном соборе 11 февраля 1649 г., созванном по распоряжению царя, использовал слабость позиции ревнителей благочестия в вопросе о «единогласии». Ревнители благочестия, настаивая на «единогласии», не предусматривали сокращения богослужебного текста, поэтому службы становились настолько продолжительными, что многие верующие не выстаивали их до конца. Таким образом, верующие лишались установленной для них «духовной пищи». Пропуск же службы или досрочный уход с нее считались большим грехом. Поэтому при рассмотрении 11 февраля 1649 г. по инициативе царя предложения ревнителей благочестия о введении в приходских церквах «единогласия» патриарх и архиереи отвергли предложение о введении «единогласия».

Царь Алексей Михайлович был недоволен решением церковного собора и поведением патриарха. Он не утвердил этого решения, но и не мог отменить его своей властью. В итоге царь потребовал передать вопрос о «единогласии» на рассмотрение константинопольского патриарха. Переписка заняла два года. В ответ на послание Иосифа, константинопольский патриарх, угождая по спорному вопросу царю, писал, что «единогласие» и в приходских церквах «не только подобает, но и непременно должно быть». В связи с этим в 1651 г. был созван новый церковный собор. Он отменил решение предыдущего собора и постановил «пети во святых божиих церквах, …псалмы и псалтирь говорить в один голос, тихо и неспешно». Патриарх и его сторонники выразили свое недовольство вмешательством светской власти в церковно-обрядовые дела. Это было осуждение намерений царя и близких к нему ревнителей благочестия самим осуществить церковную реформу [3, с. 509-512].

3. ЦЕРКОВНЫЙ РАСКОЛ И ДЕЛО ПАТРИАРХА НИКОНА

Никон (в миру - Никита Минов) был сыном мордовского крестьянина. Еще мальчиком ушел в монастырь Макария Желтоводского, где прилежно изучал Священное писание. Выйдя из монастыря и женившись, он получил место сельского священника, но, после того как похоронил своих троих детей, ушел в Анзерский скит на Белом море, где постригся в монахи. Потом перешел в Кожеозерскую пустынь и вскоре стал ее игуменом.

В Москве появился в 1646 г. и сразу обратил на себя внимание царя, в результате чего получил место игумена Новоспасского монастыря. С этого времени начинается тесная дружба Никона с государем. В 1648 г. он стал новгородским митрополитом, а в 1652 г., после смерти патриарха Иосифа, по предложению царя Собор избрал его патриархом всея Руси.

Умный, начитанный и энергичный, новый патриарх отличался огромным властолюбием и непримиримостью. Эти качества его характера в полной мере проявились при осуществлении им церковной реформы. Необходимость этой реформы диктовалась многими причинами: в стране росло недовольство церковью, поскольку она оправдывала порядки, направленные на угнетение простых людей; поведение некоторых церковников было настолько неблаговидным, что вызывало глубокое возмущение верующих, и многие из них отказывались посещать церковные службы и исполнять обряды по правилам официальной церкви; за предшествующие годы в церковных обрядах и богослужебных книгах накопились заметные отличия и разночтения, что привело к противоречиям в толковании священных канонов.

Заняв патриаршую кафедру, Никон смело взялся за немедленное проведение церковной реформы, настойчиво добиваясь практического решения двух неотложных задач:

1) восстановления внешнего благочиния во всех звеньях церковной администрации, в повседневной жизни духовных лиц, в исполнении всех религиозных обрядов;

2) исправления по первоисточникам священных и богослужебных книг [2, с. 472-473].

До реформы главное значение в богослужении придавалось точному (без всяких пропусков) чтению и пению всего положенного по чину; формулам богослужения приписывалось магическое значение независимо от порядка их следования. На почве такого формального благочестия появилось многоголосие (службы были длинны и утомительны, а пропусков не полагалось). Пение аллилуйи (торжественной песни, введенной в христианское богослужение еще во времена апостолов) считалось сокровенной тайной. Крестное знамение двумя перстами и хождение крестным ходом по солнцу (ходы посолонь) также относились к «великим премудрым догматам», способным производить магическое действие.

Несмотря на то что «законы» богослужения - двуперстие, двоение аллилуйи, хождение посолонь - были канонизированы Стоглавым собором еще в 1551 г., русская церковь до реформы не имела единого культа. В каждой местности была своя традиция совершения культа, записанная в местных богослужебных книгах и освященная именами местных угодников. Имели распространение соловецкая, московская, новгородская и другие традиции. При этом русские чины богослужения не только отличались друг от друга, но и сильно расходились с греческими чинами, на что указывали восточные патриархи, часто приезжавшие в Москву.

Реформа Никона сводилась в основном к следующему:

ь устанавливался единый для всех православных церквей культ богослужения;

ь за образец брался греческий богослужебный чин;

ь все священные и богослужебные книги исправлялись по греческим образцам;

ь главное внимание обращалось на правильность и торжественность богослужения;

ь устанавливалось единоголосие во время церковной службы (вместо обычая читать и петь одновременно разное несколькими голосами);

ь вводилось крестное знамение тремя перстами; двуперстие было предано проклятию;

ь земные поклоны при богослужении заменялись поясными;

ь для богослужения допускались иконы только греческого письма;

ь изымался из употребления трехсоставной восьмиконечный крест;

ь ходы посолонь заменялись крестными ходами навстречу солнцу;

ь предписывалось совершать литургию на пяти просфорах (а не на семи, как было до реформы) [2, с. 473-474].

Церковную реформу патриарха Никона в полной мере поддерживали государь Алексей Михайлович, его ближайшее окружение, представители высшего духовенства и православные патриархи. Вместе с тем реформа обнаружила и объединила в один общий лагерь многочисленных противников Никона. Условно всех их можно разделить на три группы.

Первая группа противников патриарха была недовольна не столько содержанием реформы и ее последствиями, сколько формой и методами ее проведения. Представителям этой группы не нравился сам Никон, его властолюбие, высокомерие, непримиримость и жестокость. Но это понятно, поскольку Никон был чрезвычайно крутого нрава. Он поступал строго и немилостиво со всеми непослушными, не обращая внимания на их духовное звание и знатное происхождение. Нередко, не сдерживая своего гнева, он своими руками поколачивал попов прямо в церкви. Пьяных, буйных и особенно упорно сопротивлявшихся проведению реформы он приказывал крепко пытать, бить палками и сечь розгами.

Вторую, весьма многочисленную группу противников реформы составляли малограмотные и неграмотные служители церкви. Они с трудом разбирались и в старых книгах, все церковные службы выполняли по памяти и были совершенно не подготовлены для осмысленной работы с новыми, исправленными книгами. церковный раскол божественный власть

К третьей группе относились идейные противники Никона. Они были упорными блюстителями старины вообще и непримиримыми защитниками старой веры в частности. Их требование заключалось в том, чтобы исправление священных и богослужебных книг производилось не по греческим образцам, а по старинным русским книгам, в коих изложена угодная Богу истинно христианская вера. При этом староверами приводились такие аргументы, против которых трудно было что-либо возразить.

Они, в частности, указывали на то, что официально изданная московской патриаршей кафедрой «Книга о вере», появившаяся на свет незадолго да Никона, объявила греческую веру с XV в. «испроказившегося» вследствие принятия на Флорентийском соборе унии и порабощения Византии неверными турками. В то же время греческие книги, с которых никоновские реформаторы правили русские богослужебные книги, были не старыми, а новыми. Вышедшие после «порчи» греческой веры и притом отпечатанные в Риме, Венеции и Париже, эти издания были проникнуты поэтому «лютым еретическим зельем», внесенным в них латинянами и лютеранами. Стало быть, от исправления Никоном текста получался не просто новый перевод с греческих богослужебных книг, а производилось замена старых русских богоугодных чинов еретическими латинскими чинами [2, с. 474-475].

Эта последняя группа противников Никона породила весьма важное по своим последствиям и чрезвычайно любопытное по своему содержанию явление русской церкви - так называемый раскол русской церкви. Первыми раскольниками, а точнее, идейными вдохновителями и вожаками раскола были попы и протопопы Иван Неронов и Степан Внифантьев - в Москве, Никита Пустосвят - в Суздале, Аввакум Петров - в Юрьевце, Даниил - в Костроме, Логин - в Муроме, Лазарь - в Романове.

Против «реформированной» церкви и ее верховных служителей выступал также образованный книжник Свиридов (в миру - Симеон) Потемкин из рода смоленских дворян, близкий родственник Ф. М. Ртищева. Его сочинения оказали огромное влияние на формирование староверия. Уже будучи старцем, в сане архимандрита, он вел борьбу при дворе в связи с церковной реформой и приездом в Москву ученых из Юго-Западной Руси. Учение Свиридова Потемкина повлияло на воззрения Ивана Неронова и таких идеологов староверия, как протопоп Аввакум и др.

Почти с самого начала вступления Никона на патриарший престол начались жалобы на его самодовольство и чрезмерную гордыню. О нем стали ходить негодующие рассказы: о его жестоких расправах с клириками, приезжавшими по делам в Москву, о его публичном надругательстве над иконами негреческого письма (им Никон выкалывал глаза, разбивал их в щепки). Усилившийся ропот и сетования самого царя, с которым патриарх продолжал поддерживать теплую и тесную дружбу, заставили Никона созвать соборы в 1654 и 1656 гг. Все вопросы были предрешены заранее. Никона поддерживали государь, большинство епископата и, наконец, восточные патриархи. Собор 1656 г. официально одобрил все положения церковной реформы и осудил раскольников, отлучив их от церкви. Епископ Павел Коломенский, выступивший на Соборе в защиту старой веры, был заточен в Палеостровский монастырь. Вдохновители раскола, в том числе Аввакум, были отправлены в ссылку [2, с. 475-476].

Одним из ревностных раскольников был Аввакум. Он родился в селе Григорове Нижегородской губернии между 1605-1610 гг. в семье священника; мать его тоже кончила свою жизнь монахиней. Около 1638 г. был поставлен в дьяконы в селе Лопатищи (Макарьевского уезда), а через два года получил сан священника. Довольно начитанный, угрюмый и строптивый по характеру, он неумолимо преследовал всякие мирские развлечения и потому не уживался со своею паствою. В Юрьевце-Поволжском Аввакум не прожил и восьми недель, так как был избит чуть не до смерти поднявшимися против него «мужиками и бабами». В 1651 г. он отправился в Москву и скоро обратил на себя внимание; благодаря связям с царским духовником Степаном Внифантьевым и с протопопом Казанского собора Иваном Нероновым получил доступ к царскому двору. Иосиф, бывший патриархом до Никона, определил его справщиком церковных книг при Московской типографии. Никон, знавший Аввакума с детства (они родились в соседних селах), остался недоволен работой справщиков и удалил их всех из типографии. Это породило неприязнь между бывшими соседями.

Став непримиримым противником церковной реформы, Аввакум был сослан с семьей в Даурию. В 1664 г., после падения Никона, раскольник был возвращен в Москву (его ошибочно считали только личным противником низложенного патриарха). Однако в Москве, не разбираясь в политических интригах при дворе, Аввакум расходится не только с церковным, но и с правительственным лагерем. Воспользовавшись вниманием царя, он пытается влиять на государственные и церковные дела и обращается к государю с челобитной, в которой приводит суждение Иоанна Златоуста: «Ничтоже тако раскол творит во церквах, я ко ж во властех любоначалие». Насильственные действия церковных и царских властей против раскольников он отождествляет с «мучительством» древних язычников над первыми христианами и требует отказаться от реформ. В это время им были увлечены на свою сторону княгиня Урусова и известная по картине Сурикова боярыня Морозова.

Скоро Аввакум снова был сослан в Мезень, а потом отправлен сначала в Пафнутьевский монастырь, а затем в Пустозерск. Отсюда 1 мая 1666 г. был вызван на Собор в Москву, 13 мая - расстрижен и проклят.

В 1667 г. окончательно сосланный в Пустозерск, Аввакум из ссылки 14 лет продолжал рассылать свои грамоты о «старой вере». В них он живо и весьма резко развивал свои фанатичные взгляды - о воцарении в мире дьявола, о близком пришествии антихриста, о бегстве из мира и самосожжении. Вместе с другими вожаками раскола (Лазарем, Епифанием, Никифором) 1 апреля 1682 г. он был сожжен в Пустозерске «за великие на царский дом хулы» [2, с. 476-477].

После Собора 1656 г. между патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем началось заметное охлаждение, вызванное посягательством Никона на светскую власть, его демонстрацией полной независимости от государя. Властолюбие и непримиримость патриарха зашли так далеко, что он присвоил себе титул «великого государя», самостоятельно принимал решения по делам государства, был противником войны с Польшей, настаивал на войне со Швецией в целях овладения Балтийским побережьем и даже поддерживал тайные связи с польской агентурой на Украине. Он осмелился открыто говорить о превосходстве духовной власти над светской, выражал недовольство политикой в отношении к церковному землевладению и считал ошибкой организацию Монастырского приказа, взявшего под контроль правительства все монастырские земли.

В то время, пока Никона поддерживал царь, его руководящее положение в русской церкви было достаточно прочным. Но как только он перестал считаться с царской властью, дело существенным образом изменилось. Царь охладел к своему духовному помощнику. И очень скоро из-за строптивого характера Никона охлаждение это перешло в открытый конфликт.

В июле 1658 г. Никон предпринял довольно рискованный шаг - демонстративно отрекся от патриаршества и удалился в новоиерусалимский Воскресенский монастырь (50 км от Москвы), рассчитывая вызвать этим замешательство царя и вернуть себе его расположение. Но это было явной переоценкой своих сил непокорным патриархом.

Правда, Алексей Михайлович выжидал более восьми лет. Наконец по инициативе государя в Москве в 1666-1667 гг. заседал Собор с участием вселенских патриархов - Паисия александрийского и Макария антиохийского. На нем обсуждался вопрос о соотношении «царства и священства». Примечательно, что многие тогдашние русские архиереи, добивавшиеся низвержения Никона, выступали в то же время на Соборе в поддержку его точки зрения о превосходстве духовной власти над светской.

Присутствовавшие на Соборе греческие иерархи, напротив, энергично выступили в защиту царской власти, доказывая, что царство выше священства. Те, которые «никонствуют и папствуют», «покушаются уничтожить царство и поднять на высоту священство». Горячие прения на нескольких заседаниях Собора привели к примирению, и было решено: «Да будет признано заключение, что царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх - в делах церковных, дабы таким образом сохранилась целою и непоколебимою вовек стройность церковного учреждения». Однако это решение Собора и сами прения на его заседаниях по данному вопросу не вошли в официальные документы: они не были утверждены подписями присутствующих и не получили практического значения.

Собор 1666-1667 гг. единодушно осудил Никона. Он был лишен звания патриарха и простым монахом отправлен и заточение в дальний белозерский Ферапонтов монастырь. Заточение опального патриарха длилось 15 лет. При царе Федоре (сыне Алексея Михайловича) ему разрешили вернуться в основанный им подмосковный Воскресенский монастырь. Но Никон был уже тяжело болен и в августе 1681 г. в дороге под Ярославлем скончался. Хоронили его как патриарха. На отпевании присутствовал сам государь. По просьбе последнего восточные иерархи посмертно вернули Никону высокий церковный чин.

С падением Никона раскольники связывали отмену его церковной реформы. Но этого не произошло. Собор, осудивший Никона, официально признал, что реформа Никона есть не его личное дело, а дело царя, государства и церкви. Собор признал также православными всех греческих патриархов и все греческие богослужебные книги.

Такое решение Собора повысило активность раскольников. Они теперь уже не просто выступили представителями религиозной оппозиции, а стали открытыми врагами царского правительства. Поэтому «царь в свою очередь обнажил меч» и издал в 1666-1667 гг. несколько указов. Воеводам предписывалось разыскивать раскольников и подвергать их «царским сиречь казнениям по градским законам». С этого момента начинается открытая кровавая борьба государства и церкви со всеми сторонниками старой веры [4, с. 497-499].

С годами раскол приобрел характер антиправительственного движения, в его ряды вливались широкие народные массы. Этому в значительной степени способствовали бесправное положение простого народа, усиление крепостничества в деревне, рост феодального гнета. Страстная проповедь христианского братства и смелое обличение произвола официальной церкви и царского самодержавия привлекали на сторону расколоучителей обездоленных, темных и суеверных людей. Они массами уходили в леса, покидая деревни и посады, создавали в глуши раскольничьи общины (скиты), мечтая найти в них избавление от беспросветной жизни. Зародившийся на почве религиозного разномыслия, раскол превратился в одну из форм социального протеста народных масс. Движение это оказалось настолько живучим, настолько усложнилось со временем по своему содержанию и различным оттенкам, что отголоски его через несколько столетий дошли до наших дней.

Хотя раскол и является движением подлинно народным, но его никак нельзя отнести целиком к прогрессивным явлениям жизни. Идеология раскола базировалась на фанатичной приверженности старине, на огульном осуждении всего нового и принципиальном отрицании всего иноземного. Раскол непримиримо враждебно относился к светской культуре, знаниям, затемнял сознание народных масс и уводил их от активной классовой борьбы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В России XVII века объективно ощущалась необходимость церковной реформы, но ее проведение было сопряжено со многими трудностями. Царь осознавал ее необходимость.

Церковная реформа патриарха Никона оказала огромное влияние на внутреннюю жизнь страны и положила начало такому оригинальному социально-религиозному движению XVII в. как раскол. Но нельзя также отрицать и ее определенную роль во внешней политике Российского государства. Церковная реформа была призвана упрочнить отношения с некоторыми странами, открывала возможности для новых, более крепких союзов в политике. И поддержка православных церквей других государств также была очень важна для России.

Никон отстаивал принцип независимости церкви от государственной власти. Он пытался добиться полного невмешательства царя и бояр во внутрицерковные дела, а самому иметь власть, равную царской. Это, естественно, не могло остаться незамеченным. И окончательная размолвка Никона с царем произошла, конечно, не из-за происшествия на царском обеде. Настоящей причиной явилось его чрезмерно усилившееся влияние и постоянное вмешательство во внутреннюю и внешнюю политику государства. Началась долголетняя борьба самодержавия за полное подчинение церкви государству. Следующим важным этапом в ней стало упразднение самого патриаршества в первой четверти XVIII века.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Дворниченко, А. Ю., Ильин, Е. В., Кривошеев, Ю. В., Тот, Ю. В. Русская история с древнейших времен до наших дней / А. Ю. Дворниченко, Е. В. Ильин, Ю. В. Кривошеев, Ю. В. Тот - СПб.: Издательство «Лань», 1998. - 118-127 с.

2. Заичкин, И. А., Почкаев, И. Н. Русская история: популярный очерк. IX - середина XVIII в. / И. А. Заичкин, И. Н. Почкаев - М.: Мысль, 1992. - 472-479 с.

3. Новосельцев, А. П., Сахаров, А. Н., Буганов, В. И., Назаров, В. Д. История России с древнейших времен до конца XVIII века / А. П. Новосельцев, А. Н. Сахаров, В. И. Буганов, В. Д. Назаров - М.: ООО «Издательство АСТ-ЛТД», 1998. - 507-512 с.

4. Сахаров, А. Н., Морозова, Л. Е., Рахматуллин, М. А. История России. В 2 т. Т. 1. С древнейших времен до конца XVIII в. / А. Н. Сахаров, Л. Е. Морозова, М. А. Рахматуллин - М.: АСТ: Астрель: Хранитель, 2007. - 496-499 с.

Размещено на Allbest.ru