Политическая элита

Размещено на http://www.allbest.ru/

Политическая элита

1. Понятие политической элиты

Согласуя накопленный теоретический потенциал элитизма с практическим опытом развития сложноорганизованных обществ, можно сказать, что политическая элита представляет собой социальную группу, которая прежде всего выполняет специализированные функции в сфере управления государством и обществом. Политическая элита - это группа лиц, профессионально занимающаяся деятельностью в сфере власти и управления государством (партиями, другими политическими институтами). На государственном уровне она концентрирует в своих руках высшие властные и управленческие прерогативы в обществе, предопределяя за счет этого пути и формы его политического развития. В этом смысле у большинства населения власть, понимаемая как процесс реального управления и распоряжения общественными ресурсами, по сути дела отсутствует.

Политическая элита - это лишь определенная часть более широких элитарных слоев общества в целом, в которые входят наиболее видные и авторитетные представители экономических кругов, гуманитарной и технической интеллигенции, других профессиональных образований. Большинство ученых сходится на том, что те немногие люди, которые принадлежат к политически властвующему кругу, не являются типичными представителями общества, формируясь по преимуществу из представителей высших социально-экономических слоев. Практика не подтвердила тезис о том, что деятельность элит непосредственно определяется интересами населения. Эти круги вообще слабо подвержены влиянию со стороны основной части населения, строя свою деятельность согласно правилам и нормам по преимуществу внутриэлитарного характера. Поэтому государственную политику образуют скорее не требования масс, а интересы господствующих элитарных слоев (впрочем, не отрывающиеся абсолютно от потребностей широких социальных слоев). Перемены в политическом курсе в основном осуществляются изнутри этой управляющей подсистемы общества. Таким образом, в любом обществе могут складываться серьезные противоречия между составом и интересами элитарных и неэлитарных групп.

Пополнение или изменение состава политической элиты зависит не только от позиции населения или конкретной ситуации, при которой представители широких социальных слоев начинают принимать определенное участие в принятии решений, но в значительной степени и от позиции самих элитарных группировок. В этом смысле элита является скорее саморегулирующейся общностью, которая избирательно допускает в свою среду представителей массы. Представители как правящих, так и оппозиционных элит, как правило, едины в своих представлениях относительно властных предпочтений. И их скорее объединяют, чем разъединяют основополагающие подходы к действительности и социально-экономическим ценностям. В то же время расхождения корпоративных интересов и амбиции отдельных лиц неизбежно порождают внутригрупповую конкуренцию, от степени и форм проявления которой непосредственно зависит стабильность политических отношений в обществе. Поэтому стабильность политических порядков обусловливается постепенностью внутриэлитарных изменений и установлением сбалансированных внутригрупповых отношений.

В зависимости от условий деятельности правящих кругов во власти формируются различные типы политических элит, обладающие большей или меньшей закрытостью или открытостью, наличием гегемонистских или демократических, автократических или олигархических черт, той или иной степенью внутригрупповой солидарности или конфронтационности (Э. Гидденс) и т.д. При этом в рамках отдельных политических систем могут действовать уникальные элитарные образования, например, такие, как «номенклатура» в бывшем СССР.

Учитывая сказанное, политическую элиту можно определить как группу лиц, подготовленных для выражения социальных интересов той или иной общности, приспособленных для продуцирования определенных политических ценностей и целей и контролирующих процесс принятия решений. В этом смысле политическая элита представляет собой результат институциализации политического влияния различных социальных групп, структурирующей всю политическую жизнь общества по вертикали.

2. Функции политической элиты

В полном соответствии с занимаемым ею местом в общественной жизни политическая элита выполняет ряд важнейших задач и функций.

Прежде всего к ее социальным задачам относятся принятие и контроль за реализацией решений, раскрывающие ее центральную роль в управлении государством и обществом. В число основных функций включается также формирование и представление (презентация) групповых интересов различных слоев населения. Следует указать и на необходимость продуцирования элитой разнообразных политических ценностей, способных превращать население в активных участников перераспределительных процессов в сфере власти. Формируя различные идеологии, мифы или социальные проекты, политическая элита пытается мобилизовать граждан, взять под контроль их энергию для решения необходимых общественных задач. Как свидетельствует опыт, без активного обновления элитами этих средств своего духовного господства руководящие идеи обращаются в догмы, а политическая власть начинает испытывать стагнацию.

Главным условием эффективного осуществления политической элитой ее главных функций является обладание ею всеми возможными в конкретном обществе способами управления и власти. В этом отношении особое значение имеют ее способность и умение использовать принудительные методы, оперативно, в зависимости от меняющейся обстановки, переходить к применению силовых ресурсов.

Показателем безусловной крепости положения политической элиты служит и ее способность к манипулированию общественным мнением, такому использованию идеологических и иных духовных инструментов, которые могут обеспечить требуемый уровень легитимности власти, вызвать расположение и поддержку ей со стороны общественного мнения.

В то же время опыт продемонстрировал и ряд факторов, препятствующих укреплению положения элитарных группировок во власти. Так, существенно подрывает позиции политических элит нарастание информационной открытости в работе институтов власти и управления, критика общественностью всяческих злоупотреблений должностных лиц. К таким же ограничителям можно отнести и растущую способность общества к контролю за деятельностью власть предержащих, неразрывно связанную с целенаправленной деятельностью общественных объединений и СМИ, активизацией контрэлит. Снижает возможности волюнтаризма в управлении государством и дифференциация элит, ведущая к росту внутриэлитной конкуренции, а равно и профессионализация аппарата управления государством (партией).

Благодаря своим функциям, политическая элита является ведущим звеном, направляющим развитие общества. Все попытки принизить ее статус и возможности и даже, как это нередко случалось в российской истории, уничтожить, принизить ее общественный авторитет в конечном счете наносят ущерб самому обществу. Накопленный обществом опыт убеждает в том, что элитарные механизмы скорее всего навсегда останутся в структуре общества, сохранив свою лидирующую роль. С течением времени, очевидно, будет меняться лишь степень и характер их соотношения с механизмами самоорганизации общественной жизни. В то же время наиболее продуктивное поведение элитарных слоев, включение их в процесс демократизации общества возможно только при условии снятия всех искусственных границ на пути обновления ее рядов, предотвращения ее загнивания вследствие олигархиизации и закостенелости.

Структура политической элиты

Строение элитарного слоя, осуществляющего в государстве и обществе функции власти и управления, чрезвычайно сложно. Для понимания механизма формирования государственной политики уже недостаточно использовать только категории элиты и контрэлиты. Многие ученые указывают на наличие в правящих кругах общества экономических, административных, военных, интеллектуальных (научных, технических, идеологических), политических сегментов. Каждый из них выстраивает собственные отношения с массами, определяет место и роль в принятии решений, степень и характер влияния на власть.

Известный польский политолог В. Милановски предложил рассматривать структуру элитарных кругов в зависимости от выполнения их внутренними группировками своеобразных функций в сфере политического управления обществом. Так, прежде всего следует учитывать особое место «селектората», включающего в себя тех лиц, которые потенциально готовы к выполнению профессиональных функций в политической сфере. В «селекторат» входят и те, кто оказывает влияние на выдвижение представителей населения, и те, кто сам готовится к исполнению этих ролей. Иными словами, «селекторат» - это широкий круг политических активистов, который еще не дифференцирован на различные, более специализированные сегменты.

Следующим элитарным образованием выступают «потенциальные элиты», представляющие собой разрозненные элитарные группировки, еще только стремящиеся к власти и соответственно проясняющие свои идеологические приоритеты и позиции, формирующие в связи с этим «команды» отдельных лидеров. В «потенциальных элитах» происходит относительное закрепление конкретных лиц на функциональных позициях (лидер, идеолог, аналитик, член штаба и т.п.), оформляются инструменты и механизмы межэлитарной конкуренции, налаживаются первичные отношения между сторонниками различных (в том числе союзных) направлений.

После выборов судьбы элитарных группировок принципиально расходятся. Те из них, которые проиграли выборы, но при этом остались в поле публичной политики, составляют «самодеятельные элиты». Авторитетные в обществе представители этих кругов могут лишь косвенно влиять на принимаемые в государстве политические решения. В свою очередь, в этом сегменте формируются два основных элитарных образования: оппозиция и сторонники проправительственных сил. Тех и других объединяет стремление укрепить свои позиции во власти, сформировать механизмы постоянного влияния на ее институты, осуществить целенаправленное воздействие на общественное мнение. Однако оппозиция нередко сопровождает свою деятельность попытками поставить под вопрос результаты выборов, посеять сомнения в правомерности проводимого правительством курса, высказать требования смены власти до очередных выборов, призвать население к выражению политического протеста.

Победившая на выборах элита приобретает статус «правящей политической элиты», которая непосредственно осуществляет процесс управления и руководства обществом и государством. В силу сложности данного, крайне многогранного процесса и эта, важнейшая в обществе, группировка также разделяется на ряд составляющих. В нее входят представители центральной и региональной властей, представители высшей (по характеру полномочий), средней и низшей (местной) элиты. Наряду с избираемыми политиками непременным участником этого круга являются и определенные слои государственной бюрократии.

Тот факт, что в правящей политической элите всегда действует несколько функциональных группировок, позволяет отдельным теоретикам уточнить характер ее функционирования. Например, современные сторонники плюралистической концепции считают, что в правящей элите могут складываться строго иерархизированные отношения, когда одна группа четко контролирует деятельность других, а могут взаимодействовать несколько слабо связанных друг с другом группировок (например, контролирующих законодательную и исполнительную ветви власти и имеющих при этом различные интересы и направления деятельности). Такой «фрагментарный элитизм», когда реальная власть становится доступной не всем, неизбежно провоцирует появление «группы вето», от которой зависит окончательное принятие решений. Например, Ш. Линдблом считал, что такие группы оказывают решающее влияние на этот процесс за счет своего контроля за капиталом, а С. Файнер в качестве фактора влияния рассматривал ориентацию на поддержку профсоюзов и т.д.

Особым структурным элементом политической элиты являются «элиты в политике», которые представляют собой разновидность не-избираемой элиты, состоящей из наиболее авторитетных представителей технической и гуманитарной интеллегенции, которые за счет своего авторитета помогают укреплению позиций как правящих, так и самодеятельных элит. Видные писатели, ученые, спортсмены, представители шоу-бизнеса могут помочь не только выиграть выборы тем или иным партиям, но и поддержать их политические требования в условиях кризисов или рутинного течения политических процессов.

Но пожалуй, самой мощной и одновременно таинственной элитарной группировкой в структуре политической элиты является «связанная группа», которая представляет собой неформальное объединение политиков, оказывающее решающее влияние на принятие решений. Это анонимное сообщество может включать и чиновников, и даже лиц, не обладающих никаким формальным статусом в системе власти. Однако ядро данной группы практически всегда составляют обладатели высших властных полномочий в государстве. Они-то и предопределяют те решения, которые впоследствии могут оформлять коллективные органы (правительство или парламент), изменять политику страны, существенно влиять на международные процессы. Иначе говоря, данная группировка действует в рамках полутеневого и теневого правления, зачастую перехватывая функции официальных органов власти.

3. Современные теории политических элит

В современной политической теории предложенные ее основоположниками подходы получили новое развитие. Так, последователи В. Парето П. Блау, Ж. Сорель, Э. Фромм, А. Адлер, Р. Стогдилл и другие ученые составили впечатляющие описания конкретных свойств политических лидеров и элит, раскрыв и уточнив на этой основе связь между индивидуальными свойствами управляющего класса и основаниями господствующего политического порядка. В русле данного направления более четкие очертания обрели ценностные концепции. Так, американский ученый Г. Лассуэлл выдвинул идею, согласно которой к элите могут быть отнесены только те, кто обладает особыми способностями к производству и распространению определенных политических ценностей (например, обеспечения индивидуальной безопасности человека или его общественного уважения, роста доходов и т.д.), к мобилизации активности населения и формированию определенного политического порядка. В рамках ценностных теорий получила развитие и плюралистическая интерпретация элит, согласно которой во власти действуют несколько элитарных группировок, и каждая из них обладает собственными механизмами и зоной властного влияния, выражает специфические интересы различных групп населения и обладает только ей присущим авторитетом.

Своеобразное теоретическое развитие получили и взгляды Моски. Так, французский исследователь Г. Дорсо обратился к учению о «политическом классе» и предложил рассматривать его как «технический инструмент» «господствующего класса», распадающийся в политическом процессе на «управляющий» и «оппозиционный» сегменты. В силу этого, как считает французский ученый, смена у власти правящего и оппозиционного слоев совершенно не сказывается на интересах и статусе правящего класса.

Оригинальную концепцию предложил Р. Миллс, исследовавший на примере американского общества политическую элиту как совокупность представителей важнейших «институциализированных иерархий», т.е. высших должностных лиц в составе глав корпораций, политических администраторов и военного руководства. При этом, по мнению Миллса, наибольшим влиянием в данном треугольнике власти обладают лица (включая и часть неизбираемой, бюрократической элиты), находящиеся в неформальных отношениях друг с другом и оказывающие основное влияние на весь процесс принятия решений.

Весьма оригинально рассматривал функциональные основания политических элит и Дж. Гэлбрейт, предположивший, что важнейшее влияние на принятие политических решений оказывает так называемая техноструктура, т.е. та анонимная группа лиц, которая контролирует процесс обращения служебной информации и тем самым реально предопределяет характер принимаемых наверху решений. В этом смысле публичные политики только озвучивают решения, подготовленные их экспертами, аналитиками и прочими помощниками. Таким образом, была теоретически легализована роль так называемых серых кардиналов, нередко стоящих за кулисами власти и определяющих ее важнейшие решения.

Существенное развитие заложенные Моской идеи получили и в трудах представителей структурно-функционального направления (Д. Бернхэм, С. Келлер), акцентирующих внимание на анализе институциональных и ролевых особенностей правящих кругов. Свой вклад в развитие этого направления внесли и так называемые неоэлитаристы (X. Зиглер), делающие акцент на политических механизмах, позволяющих элитарным слоям осуществлять свою фактическую власть независимо от результатов волеизъявления общества на выборах, плебисцитах и референдумах.

Бурное развитие элитистских концепций и по сей день не привело к утверждению единых подходов к интерпретации самостоятельности элит, характеристики их отношений с массами, к определению соотношения статусных и личных свойств элитарных кругов при изменении их состава, роли управляющих в развитии демократии. По сути дела каждый исторический период серьезно изменял и обновлял такого рода оценки и идеи. Например, в своих первоначальных вариантах элитистские теории были весьма негативно расположены к демократии. Впоследствии ситуация радикально изменилась, и элитизм стал рассматриваться как элемент политики, полностью совместимый с механизмами представительной демократии. Как утверждал видный политический мыслитель XX в. Й. Шумпетер, элиты могут сделать для утверждения демократии значительно больше, чем самые широкие, заинтересованные в этих ценностях слои населения.

В то же время подавляющее большинство представителей современного элитизма рассматривают деятельность высших управляющих структур в отрыве от обусловливающих их социальных и экономических факторов. В данном случае элиты нередко трактуются как самодостаточные группы, полностью контролирующие все политические процессы. В известной степени это предопределяет расширение некоторыми теоретиками (А. Стоун) функционально-ролевых нагрузок правящих групп, рассмотрение их в качестве единственных движителей исторического процесса, массам же при этом отводится роль его пассивных наблюдателей.

4. Государственная бюрократия как составная часть политической элиты

Исторически бюрократия формировалась как управленческий аппарат государства индустриального типа. В XIX в. складывавшаяся буржуазная государственность послужила основанием для Г. Гегеля и М. Вебера назвать бюрократию основным носителем рациональных форм организации власти. Согласно выработанной ими идеальной модели этот аппарат управления отличается квалифицированностью, дисциплинированностью, ответственностью, следованием букве и духу законов, уважением к чести мундира. Негативные с точки зрения таких нормативных представлений явления бюрократизма (т.е. отступления от этих норм поведения, выражающиеся в нарастании формализма, волокиты, подчинении деятельности государственных структур собственным групповым интересам и иных негативных чертах исполнения чиновниками своих профессиональных обязанностей) рассматривались как аномальные явления, преодоление которых должно обеспечивать усиление общественного и административного контроля за их поведением, более оптимальное распределение их служебных полномочий, повышение ответственности и иерархичности системы управления и т.д.

В то же время с чисто политической точки зрения бюрократия должна была оставаться политически нейтральной и ни при каких условиях не проявлять ангажированность теми или иными властными группировками. Исполнение чиновничеством сугубо административных функций, его невмешательство в политическую борьбу рассматривались как одно из предпосылок сохранения стабильности общественных порядков. Более того, М. Вебер полагал, что перерождение государственной бюрократии в политическую таит в себе угрозу человеческой свободе и независимости.

Марксизм иначе трактовал политическую роль бюрократии, усматривая в ее деятельности разновидность политического господства аппарата управления над государством и обществом, проявление такого стиля правления, который однозначно отчуждает население от власти, не давая гражданам, прежде всего трудящимся, использовать государство в своих корыстных целях.

Динамика развития современных сложноорганизованных государств выявила ряд принципиальных тенденций формирования и развития государственной политики, которые заставили иначе подходить к оценке роли государственной бюрократии. В частности, усиление роли государства в организации социальных процессов неизбежно повысило и роль госбюрократии. Занимаемое чиновниками место в системе государственного управления давало им громадные возможности в деле реального перераспределения ресурсов.

Иначе говоря, само положение высших и части средних чиновников в системе исполнительной власти объективно придавало их должностям политический масштаб, увеличивало их роль и значение в системе принятия решений. Не случайно, в ряде государств после выборов практически весь контингент высших чиновников подлежит замене в соответствии с политическими пристрастиями вновь избранного президента или главы правительства. Например, в США действует система «spoil system», в соответствии с одним из требований которой каждый вновь избранный президент назначает на ключевые посты в правительстве из своих сторонников приблизительно 1200 новых чиновников. Это является условием обеспечения политической целостности исполнительной власти, призванной решать совершенно определенные задачи.

Усиление политических функций госбюрократии связано и с повышением роли профессиональных знаний чиновников, что дает им известное преимущество перед избираемыми на определенный срок политиками. Причем чиновничество имеет преимущество перед расколотым, конкурентным миром политиков и в силу того, что является более сплоченным социальным слоем, обладающим своей корпоративной этикой и традициями.

Несомненным фактором, повышающим политический вес и значение государственной бюрократии, являются и ее тесные связи с различными лоббистскими группировками, представляющими сегодня одну из наиболее мощных структур политического представительства интересов. Нередко происходящее сращивание бюрократических и лоббистских структур становится мощным каналом трансляции групповых интересов и влияния на центры политической власти.

Отмеченные тенденции в эволюции государственной бюрократии характеризуют ее высших и часть средних представителей как вполне определившегося в своем статусе относительно самостоятельного субъекта (актора) политической власти. Эта часть неизбираемой правящей политической элиты неизменно повышает свою роль в современном государстве, оказывая все возрастающее влияние на процесс выработки, принятия, а нередко и реализации политических решений.

5. Особенности политической элиты в России

Специфика распределения российского «политического капитала» (и ныне, и в номенклатурные времена) состоит в монополизации властных функций узким кругом лиц, в существовании формального или неформального «политбюро». В «высший» состав включаются (зачастую неформально) лица, входящие в околоэлитное окружение (помощники, советники, начальники охраны, политические обозреватели, консультанты, редакторы газет, лечащие враче, родственники). Серьезное воздействие на подготовку и принятие решений оказывают аналитические отделы и службы, осуществляющие работу с информацией и документами и ведающие правом доклада руководству или допуска на доклад. Канцелярия, общий отдел, Администрация Президента - вот примерно эквивалентные по значимости структуры, обслуживающие высшую власть России и серьезно влиявшие на принятие государственных решений.

Отмеченные особенности высшей политической элиты России проецируются по вертикали на высшие политические эшелоны регионального уровня и по горизонтали на другие центры власти (правительство, парламент, центральные аппараты политических партий и общественных движений).

Продолжая структурно-функциональный срез, характеризующий современную российскую политико-административную элиту и сопоставляя ее общий структурный портрет с западной элитой, мы видим существенные различия по ряду основных параметров.

Прежде всего, если в западной политической элите приоритетом выступает социальное происхождение, то в современной российской элите - корпоративное происхождение, т.е. предшествующая связь с номенклатурой и приверженность лидеру-руководителю.

Образовательный уровень российской политической элиты и его профиль в целом соответствует уровню западной элиты. Другие структурные показатели политико-административной элиты России в целом близки показателям западноевропейской. У нас так же значителен удельный вес выходцев из малых городов и поселков, низок процент женщин, более рельефно обозначился представительский отрыв от основных социальных слоев (рабочие, крестьяне, молодежь). Современная российская политико-административная элита моложе своей предшественницы и политической элиты Запада на 7-10 лет. Она более динамична психологически, процесс утверждения ее ценностных ориентаций не завершен.

Важным в характеристике политических элит выступает анализ механизмов формирования, выстраивания карьерной лестницы, инфильтрации элит между собой. Новая российская элита прошла период «первичной стабилизации», и в значительной мере «утрамбовалась». Элита от открытого состояния опять постепенно движется в состояние закрытости. Действует в полной мере тенденция «аристократичности», открытая Моской. Внутри ее высшего эшелона возможны и неизбежны перестановки, но маловероятны прорывы совершенно новых, свежих сил. (Хотя все может быть, ведь элита лишь складывается).

Этот этап сближает современную российскую элиту с институционализированными формами воспроизводства и продвижения, характерными для западных элит. Вместе с тем сохранилась преемственность с номенклатурной ротацией кадров. Типичной становится ротационная кадровая схема: «политическая элита - административная элита - бизнес-элита». Она как бы воспроизводит в обратной последовательности прежнюю номенклатурную схему: «хозяйственный руководитель - административный работник - политический руководитель». Указанная особенность, с одной стороны, маргинализирует элиты, а с другой, за счет циркуляции и инфильтрации, повышает степень их корпоративности. В этом отношении новая российская политико-административная элита ближе к номенклатурной, нежели к западному типу политико-административной элиты.

6. Политический процесс и модернизация

Характеристика политики как процесса, т.е. процессуальный подход, позволяет увидеть особые грани взаимодействия субъектов по поводу государственной власти. Однако в силу того, что по своим масштабам политический процесс совпадает со всей политической сферой, некоторые ученые отождествляют его либо с политикой в целом (Р. Доуз), либо со всей совокупностью поведенческих акций субъектов власти, изменением их статусов и влияний (Ч. Мэрриам). Сторонники же институционального подхода связывают политический процесс с функционированием и трансформацией институтов власти (С. Хантингтон). Д. Истон понимает его как совокупность реакций политической системы на вызовы окружающей среды. Р. Дарендорф делает акцент на динамике соперничества групп за статусы и ресурсы власти, а Дж. Мангейм и Р. Рич трактуют его как сложный комплекс событий, определяющий характер деятельности государственных институтов и их влияние на общество.

Все эти подходы так или иначе характеризуют важнейшие источники, состояния и формы политического процесса. Однако их наиболее существенные отличия от иных основополагающих трактовок мира политики состоят в том, что они раскрывают постоянную изменчивость различных черт и характеристик политических явлений. Ориентируясь на рассмотренные подходы, можно считать, что политический процесс представляет собой совокупность всех динамических изменений в поведении и отношениях субъектов, в исполнении ими ролей и функционировании институтов, а также во всех иных элементах политического пространства, осуществляющихся под влиянием внешних и внутренних факторов. Иными словами, категория «политический процесс» фиксирует и раскрывает ту реальную смену состояний политических объектов, которая складывается как в соответствии с сознательными намерениями субъектов, так и в результате многообразных стихийных воздействий. В этом смысле политический процесс исключает какую-либо заданность или предопределенность в развитии событий и делает акцент на практических видоизменениях явлений. Таким образом, политический процесс раскрывает движение, динамику, эволюцию политических явлений, конкретное изменение их состояний во времени и пространстве.

В силу такой интерпретации политического процесса его центральной характеристикой выступает изменение, которое означает любые модификации структуры и функций, институтов и форм, постоянных и переменных черт, темпов эволюции и других параметров политических явлений. Изменения означают как трансформацию свойств, которые не затрагивают основных структур и механизмов власти (например, могут меняться лидеры, правительства, отдельные институты, но ведущие ценности, нормы, способы отправления власти сохраняются в прежнем качестве), так и модификацию несущих, базовых элементов, которые в совокупности способствуют достижению системой нового качественного состояния.

В науке сложилось множество представлений об источниках, механизмах и формах изменений. Например, Маркс видел основные причины политической динамики во влиянии экономических отношений, Парето связывал их с циркуляцией элит, Вебер - с деятельностью харизматического лидера, Парсонс - с исполнением людьми различных ролей и т.д. Однако чаще всего в качестве основного источника политических изменений называют конфликт.

Конфликт - один из возможных вариантов взаимодействия политических субъектов. Однако из-за неоднородности общества, непрерывно порождающего неудовлетворенность людей своим положением, различия во взглядах и иные формы несовпадения позиций, как правило, именно конфликт лежит в основе изменений поведения групп и индивидов, трансформации властных структур, развития политических процессов. Как источник политического процесса конфликт представляет собой разновидность (и результат) конкурентного взаимодействия двух и более сторон (групп, государств, индивидов), оспаривающих друг у друга распределение властных полномочий или ресурсов.

Многообразие источников и форм политических изменений выражается в определенных способах существования политических явлений, а именно: функционировании, развитии и упадке.

Функционирование политических явлений не выводит взаимоотношения, формы поведения граждан или исполнение институтами государственной власти их непосредственных функций за рамки сложившихся базовых значений. Например, на уровне общества в целом - это способ поддержания сложившейся политической системы, воспроизводства того равновесия сил, которое отражает их базовые отношения, продуцирования основных функций структур и институтов, форм взаимодействия элиты и электората, политических партий и органов местного самоуправления и т.д. При таком способе изменений традиции и преемственность обладают неоспоримым приоритетом перед любыми инновациями.

Второй способ политических изменений - это развитие. Он характеризует такие модификации базовых параметров политических явлений, которые предполагают дальнейший позитивный характер эволюции последних. Например, в масштабе социума развитие может означать такие изменения, при которых политика государства выводится на уровень, позволяющий властям адекватно отвечать на вызовы времени, эффективно управлять общественными отношениями, обеспечивать удовлетворение социальных требований населения. Такой характер политических изменений содействует повышению соответствия политической системы изменениям в других сферах общественной жизни, совершенствованию ее способностей к применению гибких стратегий и технологий властвования с учетом усложнения интересов различных социальных групп и граждан.

И наконец, третья разновидность изменений - это упадок, характеризующий такой способ трансформации сложившихся базовых форм и отношений, который предполагает негативную перспективу эволюции политического явления. По мысли П. Струве, упадок есть «регрессивная метаморфоза» политики. В состоянии упадка политические изменения характеризуются нарастанием энтропии и преобладанием центробежных тенденций над интеграционными. Поэтому упадок по существу означает распад сложившейся политической целостности (например, падение политического режима, роспуск партии, захват государства внешними силами и т.д.). В масштабах общества такие изменения могут свидетельствовать о том, что принимаемые режимом решения все меньше помогают ему эффективно управлять и регулировать социальные отношения, вследствие чего режим теряет достаточную для своего существования стабильность и легитимность.

Совпадая по своим масштабам со всем политическим пространством, политический процесс распространяется не только на конвенциональные (договорные, нормативные) изменения, которые характеризуют поведенческие акции, отношения и механизмы конкуренции за государственную власть, отвечающие принятым в обществе нормам и правилам политической игры. Наряду с этим политические процессы захватывают и те изменения, которые свидетельствуют о нарушении субъектами их ролевых функций, зафиксированных в нормативной базе, превышение ими своих полномочий, выход за пределы своих политических ниш. Тем самым в содержание политического процесса попадают и изменения, которые имеют место в деятельности субъектов, не разделяющих общепринятые стандарты в отношениях с государственной властью, например, деятельность партий, находящихся на нелегальном положении, терроризм, криминальные деяния политиков в сфере власти и т.п.

Отражая реально сложившиеся, а не только планируемые изменения, политические процессы обладают ярко выраженным ненормативным характером, что объясняется наличием в политическом пространстве разнообразных типов движения (волнового, циклического, линейного, инверсионного, т.е. возвратного, и др.), обладающих собственными формами и способами трансформации политических явлений, сочетание которых лишает последние строгой определенности и устойчивости.

С этой точки зрения политический процесс представляет собой совокупность относительно самостоятельных, локальных трансформаций политической деятельности субъектов (отношений, институтов), которые возникают на пересечении самых разнообразных факторов и параметры которых не могут быть точно определены, а тем более спрогнозированы. При этом политический процесс характеризует дискретность изменений или возможность модификации одних параметров явления и одновременно сохранения в неизменном виде других его черт и характеристик (например, изменение состава правительства может сочетаться с сохранением прежнего политического курса). Уникальность и дискретность изменений исключает возможность экстраполяции (перенесения значений современных фактов на будущее) тех или иных оценок политического процесса, затрудняет политическое прогнозирование, ставит пределы предвидению политических перспектив.

В то же время каждый тип политических изменений обладает собственной ритмикой (цикличностью, повторяемостью), сочетанием стадий и взаимодействий субъектов, структур, институтов. Например, электоральный процесс формируется в связи с избирательными циклами, поэтому политическая активность населения развивается в соответствии с фазами выдвижения кандидатов в законодательные или исполнительные органы власти, обсуждения их кандидатур, избрания и контроля за их деятельностью. Собственный ритм политическим процессам могут задавать решения правящих партий. В периоды же качественной реформации общественных отношений решающее влияние на характер функционирования государственных учреждений и способы политического участия населения оказывают не решения высших органов управления, а отдельные политические события, изменяющие расстановку и соотношение политических сил. Такой «рваный» ритм способны задать политическому процессу военные перевороты, международные кризисы, стихийные бедствия и т.д.

Отражая реальные, практически сложившиеся изменения в политических явлениях, политический процесс непременно включает в свое содержание и соответствующие технологии и процедуры действий. Иными словами, политический процесс демонстрирует тот характер изменений, который связан с деятельностью конкретного субъекта, применяющего в то или иное время и в том или ином месте привычные для него способы и приемы деятельности. Поэтому применение разных технологий решения даже однородных задач предполагает различные но характеру изменения. Таким образом, без этого технократического звена политические изменения приобретают абстрактный характер, теряя свою специфичность и конкретно-историческую оформленность.

7. Типология политически процессов

Проявление указанных особенностей политического процесса в различных временных и прочих условиях предопределяет и возникновение его разнообразных типов. Так, с содержательной точки зрения выделяются внутриполитические и внешнеполитические (международные) процессы. Они различаются специфической предметной сферой, особыми способами взаимодействия субъектов, функционирования институтов, тенденциями и закономерностями развития.

С точки зрения значимости для общества тех или иных форм политического регулирования социальных отношений политические процессы можно подразделить на базовые и периферийные. Первые из них характеризуют те разнообразные изменения в различных областях политической жизни, которые касаются модификации ее базовых, системных свойств. К ним можно отнести, например, политическое участие, характеризующее способы включения широких социальных слоев в отношения с государством, формы преобразования интересов и требований населения в управленческие решения, типичные приемы формирования политических элит и т.п. В таком же смысле можно говорить и о процессе государственного управления (принятии решений, законодательном процессе и др.), определяющем основные направления целенаправленного использования материальной силы государства. В то же время периферийные политические процессы выражают изменения в не столь значимых для общества областях. Например, они раскрывают динамику формирования отдельных политических ассоциаций (партий, групп давления и т.д.), развитие местного самоуправления, других связей и отношений в политической системе, не оказывающих принципиального влияния на доминирующие формы и способы отправления власти.

Политические процессы могут отражать изменения, протекающие в явной или скрытой форме. К примеру, явный политический процесс характеризуется тем, что интересы групп и граждан систематически выявляются в их публичных притязаниях к государственной власти, которая в свою очередь делает доступной для общественного контроля фазу подготовки и принятия управленческих решений. В противоположность открытому скрытый, теневой процесс базируется на деятельности публично не оформленных политических институтов и центров власти, а также на властных притязаниях граждан, не выраженных в форме обращения к официальным органам государственного управления.

Политические процессы разделяются также на открытые и закрытые. Последние означают тот тип изменений, который может быть достаточно однозначно оценен в рамках критериев лучшее/худшее, желательное/нежелательное и т.д. Открытые же процессы демонстрируют такой тип изменений, который не позволяет предположить, какой - позитивный или негативный для субъекта - характер имеют сложившиеся трансформации или какая из возможных в будущем стратегий более предпочтительна. Например, при развитии международных кризисов или реформировании переходных общественных отношений нередко в принципе невозможно понять, несут ли субъекту выгоду совершаемые им действия, как вообще оценить складывающуюся обстановку, какие в связи с этим предпочесть альтернативы и т.д. Иначе говоря, такой тип процессов характеризует изменения, совершающиеся в предельно неясных и неопределенных ситуациях, которые предполагают повышенную гипотетичность как свершаемых, так и планируемых действий.

Важным является и подразделение политических процессов на стабильные и переходные. Стабильные политические процессы выражают ярко очерченную направленность изменений, преобладание определенного типа властных отношений, форм организации власти, предполагающих устойчивое воспроизведение политических отношений даже при сопротивлении тех или иных сил и тенденций. Внешне они могут характеризоваться отсутствием войн, массовых протестов и других конфликтных ситуаций, грозящих свержением или изменением правящего режима. В нестабильных же процессах отсутствует четкое преобладание тех или иных базовых свойств организации власти, исключающих возможность качественной идентификации изменений. В этом смысле отправление власти осуществляется в условиях как неравновесности влияния основных (экономических, социальных, ценностных, правовых) предпосылок, так и несбалансированности политической активности основных субъектов в политическом пространстве.

В науке представлены и попытки типологизировать политические процессы на цивилизационной основе. Так, Л. Пай выделял «незападный» тип политического процесса, относя к его особенностям склонность политических партий претендовать на выражение мировоззрения и представление образа жизни; большую свободу политических руководителей в определении стратегии и тактики структур и институтов, наличие резких различий в политических ориентациях поколений; интенсивность политических дискуссий, слабо связанных с принятием решений, и т.д.

8. Понятие политического развития

Проблема политического развития тесно связана с анализом политического процесса в его глобальном понимании. Понятие «политическое развитие» было введено в научный оборот во второй половине XX в. для отражения динамики политической жизни, обозначения процессов ее изменения.

Политическое развитие - это возрастание способности политической системы постоянно и эффективно адаптироваться к новым образцам социальных целей и создавать новые институты, обеспечивающие каналы, для диалога между правительством и населением.

Принципиально важен вопрос о критериях политического развития. Американский политолог Л. Пай в работе «Понятие политического развития» выделил три критерия: структурная дифференциация, «способности» системы и тенденция к равноправию. Структурная дифференциация институтов политической системы отражает процесс усложнения социальных отношений вследствие реализации закона возрастающего многообразия деятельности людей и появления новых групп интересов. Политическая система должна быстро реагировать на появление новых требований. Для того чтобы политическая система была действенной, ей требуется сильная структурная дифференциация и высокая специализация функций политических институтов.

Как показали исследования, в частности Г. Алмонда, отличие между традиционными и развитыми системами заключается не в их сущности, а в степени дифференциации функций и специализации структур. Простые и сложные политические системы схожи по своим функциям, но различаются по структурным характеристикам, поскольку последние становятся все более дифференцированными и взаимозависимыми.

Вторым критерием политического развития выступает возрастание способности системы к инновациям, к мобилизации и выживанию.

Способность к инновации - это способность адаптироваться к новым проблемам, гибко реагировать на новые импульсы и непредвиденные ситуации.

Способность к мобилизации - это способность мобилизовать ресурсы (людские и материальные) для решения стоящих перед обществом задач. Мобилизация ресурсов предполагает:

- преобразование неясных ожиданий масс в конкретные программы и политику;

- разработка и распространение проекта коллективных действий;

- наличие политических идей, способных увлечь массы и настроить их на определенные действия;

- накопление необходимых ресурсов (людских, экономических, информационных и др.);

- авторитет политических лидеров.

Способность к выживанию характеризуется тем, что развитая политическая система способна обеспечить свое выживание, благоприятствуя распространению лояльных для себя форм поведения при помощи специализированных структур политической социализации (школ, университетов, политических партий, армии, церкви и др.), привлекая к политической жизни как тех, кто стремится к этому, так и тех, кто в противном случае мог бы подвергнуть опасности стабильность системы и образовать революционную контркультуру.

Третий параметр (критерий) политического развития обусловвлен тенденцией к равноправию. Она в свою очередь характеризуется:

1) участием народа в политической деятельности. Происходит переход, по терминологии Алмонда и Пауэлла, от культуры подчи-.нения, ориентированной лишь на выполнение административных обязанностей, к культуре участия, ориентированной на активную роль в политической системе независимо от позитивного или негативного отношения к ее отдельным институтам. Такой переход может осуществляться как демократическим путем (за счет расширения круга лиц, обладающих правом голоса), так и в форме авторитарной мобилизации;

2) универсальным характером законов, которые становятся об-щими, обезличенными, применимыми ко всем без всяких различий и привилегий;

3) «рекрутированием» на государственные посты не наследственным путем и не в рамках класса, сословия, касты и т.д., а в соответствии с достоинствами претендентов, т.е. на основе их обра-зования, компетентности, способностей.

Изменение критериев политического развития необязательно происходит синхронно. Так, тенденция к равноправию может привести к снижению «способностей» политической системы. Необходимость обеспечения экономического развития и национальной интеграции зачастую ведет к ограничению политического представительства и выражения групповых интересов.

Представленная характеристика политического развития делает акцент на функциональной дифференциации политических институтов: страна становится политически более развитой, если ее политическая система изменяется в направлении более выраженной артикуляции интересов социальных групп (посредством добровольных объединений), лучшей агрегации интересов (с помощью политических партий), эффективной политической социализации (через расширение средств массовой информации, позволяющих гражданам успешно усваивать политические нормы и ценности). В политической науке существует и иной подход, не противоречащий вышеприведенному, но делающий ударение на результативности политических институтов и обращающий основное внимание на приобретение политической системой новых исполнительских возможностей. Отмечается, что все политические системы включают четыре группы исполнительских возможностей:

1) интегративную возможность, т.е. формирование национального единства и рациональной бюрократии путем создания соответствующих политических институтов;

2) интернациональную возможность, т.е. способность налаживать разного рода международные контакты;

3) возможность участия, т.е. создание гражданской политической культуры и демократической политической структуры;

4) распределительную возможность, т.е. широкое распространение стандартов благосостояния и согласование между политической, экономической и социальной структурами.

Политическое развитие в таком понимании - это приобретение политической системой новых позитивных качеств и, соответственно, новых возможностей (или совершенствования прежних), позволяющих ей эффективно адаптироваться в новых проблемных ситуациях.

Центральную роль в концепциях политического развития играет теория политической модернизации. В отличие от понятия «политическое развитие «понятие «политическая модернизация»:

а) употребляется применительно к странам, осуществляющим переход к индустриальному обществу;

б) связывается главным образом с социальной мобилизацией и политическим участием, а не с формированием политических институтов.

9. Политическое развитие в переходный период

Особое значение для характеристики политического процесса имеют изменения типа развития, которые связаны с определением качественной направленности эволюции политических систем и потому предполагают ту или иную трактовку прогресса, определение целевых стратегий политических режимов, качественную идентификацию организации власти.

Как правило, в рамках стабильных политических процессов существует возможность применения моделей линейного развития. Иными словами, качественная идентификация политической системы основывается здесь на хорошо известных моделях - социализма, либерализма, консерватизма и др., обладающих строго разработанной системой критериев развитости. Например, с точки зрения марксистов, о развитости системы власти позволяют говорить политические изменения, свидетельствующие о господстве коллективных форм собственности, гегемонии рабочего класса и лидирующей роли коммунистической партии в политической системе. Преобладание идеологии прав человека, защищенность личности в отношениях с государством, контроль гражданского общества над государством, плюрализм, духовная свобода свидетельствуют о развитии системы, с точки зрения либералов. Консерваторы при определении развития делают упор на преобладании моральных стимулов политического поведения, обеспечении преемственности с предыдущими формами правления, сохранении базовых норм и принципов организации власти и т.д. Словом, применение такого рода критериев дает возможность одним говорить о предпочтительности, к примеру, демократии над тоталитаризмом, другим - социализма над капитализмом.

Благодаря использованию таких концептуальных моделей, обретение политической системой той или иной степени развитости может быть представлено в качестве относительного линейного процесса, который предполагает нарастание у нее определенных качеств за счет изменений, осуществляющихся по мере эволюции (или революционных трансформаций) свойств строго определенного типа.

Однако в переходных обществах в условиях незавершенности политических процессов использование данных критериев не только затруднительно, но нередко противостоит самой идее развития. К примеру, институциализация демократических процедур отправления власти, расширение плюрализма могут вести в этих условиях к установлению деспотических форм правления, потере управляемости обществом и другим, явно негативным для организации власти последствиям.