Политическая система

Размещено на http://www.allbest.ru/

Политическая система

Политическая система общества

Существуют различные представления о политике как подсистеме общества. По мнению одних ученых, политическая подсистема определяет общие цели и задачи общества, «думает», как ему развиваться дальше, с помощью каких средств (Т. Парсонс). Другие исследователи считают, что политическая подсистем представляет собой «способ производства социальных предписаний, основанный на узаконенном принуждении», организационной структурой которого выступает государство (Ф. Бро). Третьи полагают, что политическая подсистема, с одной стороны, производит и воспроизводит «обязательные» образцы жизнедеятельности людей, облекаемые в правовую форму, с другой, - регулирует общественные отношения в различных сферах общества в части его «общезначимых целей и интересов».

Регулирующее воздействие политической подсистемы, носящее нормативно-обязательный для всех характер, получило название политического управления. Это управление опирается на особое средство, называемое политической властью. В этом плане политическая власть является атрибутом политической подсистемы общества, которая представляет собой взаимодействие политических субъектов по поводу ее приобретения, использования и перераспределения. Функционально всех политических субъектов можно объединить в две группы - управляющих и управляемых.

«Управляющая» часть политической подсистемы институционализируется в политическую организацию общества, основными институтами которой выступают государство, политические партии, общественно-политические организации. В настоящее время многие ученые в качестве таких институтов политической организации общества рассматривают «группы давления» и средства массовой информации. «Управляемую» часть политической подсистемы общества составляют такие субъекты политико-властных отношений, как социальные общности (классовые, этнические, профессиональные, территориальные и др.) и индивиды (рядовые граждане).

Важным структурными элементами политической подсистемы общества выступают политические культуры и политические идеологии. Политическая культура - это совокупность политических представлений, ценностей и установок, задающих определенные политические ориентации и нормы политического поведения в обществе. Существуют различные типологии политических культур. Например, выделяют традиционную, подданическую и партиципаторную политические культуры. Традиционная культура характерна для людей, которые имеют смутное представление о политической жизни и индифферентны к ней. Подданическая - для людей, пассивно относящихся к политике и интересующихся лишь практическими результатами деятельности правителей. Партиципаторная культура характерна для граждан с высоким уровнем интереса к политике и активного участия в ней.

Политическая идеология представляет собой систематизированную совокупность идей об идеальном политическом устройстве общества с точки зрения интересов определенных его социальных групп. Политическая идеология обосновывает политические действия в плане достижения определенного политического идеала и реализации этих интересов. В ХХ в. наиболее значимыми были либеральная, консервативная, социал-демократическая и коммунистическая идеологии.

Роль политической подсистемы в обществе определяется ее функциями. Важнейшей из них является планирование жизнедеятельности общества: определение целей, задач и направлений его развития, разработка конкретных программ деятельности. Другой функцией политической подсистемы выступает нормотворчество, т.е. формирование обязательных правил человеческого общежития, облекаемых, как правило, в правовую форму. Политическая подсистема выполняет также функцию организации жизнедеятельности общества, т.е. обеспечивает достижение целей его развития и выполнение обязательных норм человеческого общежития. Кроме того, политическая подсистема выполняет функции укрепления политического строя; обеспечения внутренней и внешней безопасности общества; согласования интересов государства, социальных общностей и индивидов; распределения материальных и духовных ценностей в соответствии с интересами всего общества и с учетом интересов и положения отдельных социальных групп; формирования политического сознания граждан.

(Лубский А.В. Политика и ее роль в жизни общества // Обществознание: Учебное пособие. М., 2001. С. 267-269).

Структура и функции политической системы

В качестве основополагающих структурных компонентов политической системы обычно выделяют следующие:

-институциональный, раскрывающий наиболее характерные для данного общества способы артикуляции и агрегирования социальных интересов; тип формирования политических ассоциаций, партий, групп интересов; набор институтов, структур и организаций, участвующих в конкурентной борьбе за власть; особенности электоральной системы, государственного строя и т.д.;

-нормативный, характеризующий устоявшийся в обществе тип принятия решений; господствующие методы политического принуждения; формы государственного контроля за принятыми решениями; технологии контроля общественности за властью; особенности конституционной и судебной систем; принципы и нормы политической этики и т.д.;

-информационный, демонстрирующий принятый в обществе тип культурного языка; традиции, обычаи, символы, ритуалы, используемые для обеспечения политического процесса; особенности политической семантики, форм межличностного и межгруппового общения и т.д.

Каждый из названных компонентов (элементов) является базовой характеристикой организации публичной политической власти в обществе, необходимым и минимально достаточным условием ее функционирования и развития. Эти структурные компоненты в совокупности организуют некую внутреннюю матрицу политической жизни, упорядочивающую все основные проявления политической активности элитарных и неэлитарных слоев.

Благодаря своему структурному разнообразию политическая система способна обеспечивать исполнение определенных функций в обществе, к важнейшим из которых можно отнести:

-целенаправленное регулирование общественных процессов, ориентированное на обеспечение устойчивого продвижения общества по пути социального развития;

-обеспечение оптимального взаимодействия между социальными и политическими, общественными и природными процессами и структурами;

-включение граждан в политическую жизнь на основе господствующих в государстве принципов и норм;

-обеспечение упорядоченности и стабильности политических порядков и т.д.

Выполнение функций политической системой обеспечивает целостность всего общественного организма, способствует гармонизации развития социума и природы.

(Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001.С. 237-239).

Сущность политической системы

Если рационально интерпретировать рассмотренные нами теории и идеи системного отображения политики, то политическую систему можно определить как целостную и динамичную совокупность однотипных, дополняющих друг друга ролей, отношений и институтов власти, взаимодействующих на основе единых норм и ценностей, задаваемых интересами доминирующих в обществе социальных групп и позволяющих последним реализовывать свои цели и намерения.

По своей сути политическая система характеризует глубинные, качественно определенные основания организации публичной государственной власти в масштабах общества, отображая базовые предпосылки и факторы воспроизводства отношений государства и социума в целом. Политическая система - это ансамбль однородных, однотипных структур и отношений, обладающий внутренней целостностью и воспроизводящий доминирующие позиции во власти тех или иных социальных сил. Иными словами, политическая система есть качественная характеристика политических порядков, свидетельство степени внутренней упорядоченности, организованности и однотипности составляющих власть базовых элементов.

Системная трактовка политики показывает, что обретение политикой своей внутренней целостности, достижение ею сплоченности важнейших идей и институтов власти происходит постепенно, в результате целенаправленной деятельности правящих кругов. Будучи реальным сочетанием институциональных и неинституциональных элементов, политика может обладать разным уровнем их внутреннего соответствия друг другу, а следовательно, тем или иным уровнем зрелости. При этом она сохраняет и возможность утраты своих базовых свойств, упорядочивающих организацию власти.

Таким образом, с логической точки зрения эволюция политической системы может быть представлено как процесс постепенного повышения взаимосоответствия ее элементов и, благодаря этому, обретения внутренней целостности, а впоследствии - снижения качественной и функциональной определенности за счет ослабления, деградации и распада базовых элементов и взаимосвязанных отношений. Например, на начальных стадиях своего развития демократические порядки могут поддерживаться за счет доминирующего влияния государственных институтов и лишь на более поздних этапах - за счет все более полного вовлечения в эти процессы объединений гражданского общества, наработки соответствующих традиций и более тесного взаимодействия с международными демократическими структурами.

Политическая система как определенная подсистема общества испытывает постоянное влияние внутренней (интросоциетальной) и внешней (экстрасоциетальной и внесоциальной) среды. В качестве факторов внутреннего влияния могут выступать интересы разнообразных групповых и индивидуальных, элитарных и неэлитарных субъектов. Внешнее влияние на публичную власть осуществляется соответственно путем воздействия (биологических, геологических, географических и т.п.) факторов природного характера, а также влияния качественно иных социальных процессов (экономических, нравственных и др.) либо тех или иных международных институтов и структур (ОБСЕ, ООН и т.п.). Приспосабливаясь к влиянию всех этих факторов, политическая система призвана постоянно совершенствовать свое строение, искусственно достраивая собственные порядки необходимыми институтами и структурами, способствуя при этом целенаправленным изменениям общественных отношений.

(Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001.С. 236-237).

Эволюция политической системы

Существование политической системы во времени характеризуется как процесс изменения, развития или деградации политических отношений и институтов. Он включает исторический масштаб смены форм власти, становления государства какого-либо нового типа, например, переход от политической системы феодального общества (с отношениями личной зависимости, деспотическим абсолютизмом, централизованной бюрократией монархического центра) к политической системе буржуазного общества (с обезличенной системой аппаратов управления, демократическими институтами и т.д.). Сейчас: эволюционирует в сторону правовой, демократической политической системы.

(Эволюция политической системы // chelni.ru/referat/ref30002.html)

Основные теории политических систем

В современной политической науке наибольшее распространение получили теории трех американских ученых: Д. Истона, Г. Алмонда и К. Дойча. Так, глава чикагской школы Д. Истон (1917) в работах «Политическая система» (1953), «Модель для политического исследования» (1960) и «Системный анализ политической жизни» (1965) предложил вневременную модель политической системы, не зависящую от каких-либо социально-экономических или культурных детерминант и построенную путем выделения ее наиболее общих и универсальных зависимостей. Не давая возможности соотнести развитие политической системы с понятием «общественный прогресс», такой подход тем не менее позволил выявить ряд более универсальных отличий жизнедеятельности политической системы.

Чисто содержательно Истон рассматривал политическую систему как совокупность разнообразных, взаимосвязанных видов деятельности, которые влияют на принятие и исполнение решений. При этом сущность политической системы он усматривал в целенаправленном распределении соответствующих ценностей, которые и делали возможной взаимосвязь всех человеческих действий, направляя их на задачи управления. Широта признания ценностей власти со стороны общества признавалась основной предпосылкой жизнестойкости системы. В то же время задача политической системы (которая рассматривалась как аналог биологической системы), по его мнению, состояла в обеспечении самосохранения, поддержании собственной жизнедеятельности, стабилизации своего положения при помощи деформирующих факторов.

Процесс функционирования системы Истон описывает как процесс взаимодействия трех ее элементов: «входа», «конверсии» и «выхода». На «вход» подаются различные (экономические, культурные и прочие) требования общественности или выражения солидарности и поддержки гражданами властей по различным вопросам. Далее посредством переработки элитарными кругами этих требований в соответствии с определенными ценностями вырабатываются те или иные решения, которые передаются на «выход» системы, где они преобразуются в различные акты государственной политики (законы, указы, символы), предназначенные для ознакомления (в том числе адресного) общественного мнения или иных субъектов (других государств и т.д.) и для реализации.

Последний элемент системы «включает» механизм «обратной связи», обеспечивающий взаимодействие «выхода» и «входа» на основе учета властью влияния внешних обстоятельств (т.е. той или иной реакции общественности, степени удовлетворения ее требований и реализации постановлений). Наличие такого механизма, отражающего ценность возвращаемой из общества во власть информации, обеспечивает самоконтроль и саморазвитие политической системы.

Несмотря на свою крайнюю абстрактность, схема Истона, построенная с использованием универсального принципа действия «черного ящика», тем не менее демонстрирует главные параметры жизнедеятельности политической системы, а именно: ее нацеленность на оптимальный для сохранения власти характер взаимодействия с обществом, а также открытость внешним влияниям, предполагающую сохранение ею постоянной приспособляемости к вызовам среды. На основе такого подхода последователи Истона, и в частности Г. Спайроу, разработали критерии, которым должна соответствовать политическая система. Для того чтобы отвечать общественным потребностям, система должна быть устойчивой (обладать известной продолжительностью существования во времени), адаптивной (обладать приспосабливаемостью к среде), продуктивной (обладать способностью позитивно откликаться на проблемы «входа») и эффективной (или - легитимной).

Последователь Истона и сторонник структурно-функционального подхода Г. Алмонд в течение четырех послевоенных десятилетий развивал несколько иной подход к рассмотрению политической системы. По его мнению, главным для нее является не целевой характер функционирования (т.е. распределение властных ценностей), а обеспечение легитимности принуждения, направленного на стабилизацию власти и общества. В этом смысле для анализа системы недостаточно рассматривать взаимодействия лишь институциональных структур. Принципиальное значение приобретают неформальные (неинституциональные) образования. Соединить же воедино все эти элементы и обеспечить их взаимодействие в целях стабилизации политических порядков могла только политическая культура, которая и занимала в структуре политической системы центральное место. Как полагал Алмонд, «политическая система состоит из взаимодействующих между собой ролей, структур и подсистем и лежащей в их основе культуры». В силу этого и ослабление политической системы наступало прежде всего вследствие ослабления институтов, обеспечивающих социализацию граждан, воспроизводство определенной политической культуры, ввиду нарушения коммуникаций между обществом и государством.

Рассматривая в связи с таким подходом политическую систему как «набор всех взаимодействующих ролей» (понимаемых как организованная часть ориентации субъекта), Алмонд весьма причудливо изображал и ее структуру. В политическую систему он включал и элементы, действующие на основе правовых норм и регламентации (типа парламентов, исполнительно-распорядительных органов, судов, бюрократии и т.п.), и статусы (граждан и групп), и конкретные роли агентов (виды их практик и деятельности), и связи между ними. Такая более конкретная трактовка системы позволяла встроить в ее модель деятельность партий, групповых объединений, активность отдельных граждан.

В соответствии с выделенными элементами политической системы Алмонд определил и три группы ее функций:

-функции системы, к которым относились задачи социализации граждан, рекрутирования участников политики и взаимодействия с общественностью;

-функции процесса, включавшие в себя артикуляцию, агрегирование, выработку решений и контроль за применением норм;

-функции политики, предусматривавшие цели регулирования политических отношений, распределения ресурсов, реагирования на мнение общественности и мобилизацию человеческих и иных ресурсов для выполнения властных целей.

Впоследствии подобные идеи были взяты на вооружение и развиты представителями культурологического подхода У. Розенбаумом, Д. Элазаром, Д. Дивайном и другими учеными, рассматривавшими политическую систему как материальное воплощение политической культуры.

Принципиально иной подход в трактовке политической системы был предложен К. Дойчем, разработавшим ее информационно-кибернетическую модель. В книге «Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля» (1963) он рассмотрел политическую систему как сложную совокупность информационных потоков и коммуникативных связей, определяемых уровнями тех или иных политических агентов, исполняемыми ими ролями, решаемыми задачами, особенностями процессов переработки, передачи и хранения цепи сообщений, а также другими причинами и факторами.

Дойч исходил из того, что политическая система представляет собой целенаправленно организованную совокупность информационных связей, направленных в конечном счете на управление и целенаправленное регулирование политических объектов. При этом он различал личные (персональные, неформальные) коммуникации; коммуникации, осуществляемые посредством организаций (правительством, партиями, лоббистскими структурами), и коммуникации, проходящие через специальные структуры - печатные или электронные СМИ…

В самом общем виде такая совокупность системных элементов показывала, как информационно-коммуникативные процессы последовательно дифференцируются в целях исполнения основополагающих функций государственной власти. Так, на первом этапе формируется блок данных, составляемый на основе использования разнообразных (внешних и внутренних, правительственных и общественных, официальных и агентурных) источников информирования институтов власти, сообщения которых жестко не привязаны к последующей формулировке целей государственной политики. Второй этап - переработка данных - включает в себя соотнесение полученных сообщений с доминирующими ценностями, нормами и стереотипами государства, сложившейся ситуацией, предпочтениями правящих кругов, а также с уже имеющейся в управленческих органах «старой» информацией. Далее эта отселектированная информация становится основанием для принятия решений с целью урегулирования текущего состояния системы и эти решения, в свою очередь, на заключительном этапе обеспечивают реализацию поставленных целей. Полученные результаты уже в качестве «новой» информации через механизмы обратной связи поступают на первый блок, выводя систему на следующий виток функционирования.

Ряд ученых, в частности Ю. Хабермас, Г. Гадамер, Н. Луман, развивая идеи коммуникативной трактовки социального и политического мира, впоследствии уточнили ряд аспектов организации макрополитического порядка при таком подходе. Например, Луман дифференцировал понятие «коммуникации», полагая, что оно прежде всего характеризует смысловой процесс. Различая понятия «информация», «сообщение» и «понимание», можно более дифференцированно представить себе процессы передачи, хранения и усвоения информации различными политическими агентами.

(Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. М., 2001.С. 231-235).

Политические системы в постсоциалистических странах

Расхождения в оценках преобразований, произошедших в постсоциалистических странах, достаточно велики: от полного отрицания достигнутых результатов до признания значительных успехов на пути создания демократических обществ с рыночной экономикой. Сторонники взвешенной точки зрения считают, что речь идет о начале продолжительного периода перестройки тоталитарных государств, их превращения в новые смешанные общества, опирающиеся на многопартийную парламентскую демократию.

Югославский исследователь Е. Куряк делит пройденный странами Центральной и Восточной Европы за последние десять лет путь на два периода. Первый (с 1989 до 1993-1995 гг.) ознаменовался созданием многопартийной системы и утверждением принципа разделения властей, что должно было означать поворот к западноевропейской модели демократического общества. Второй период характеризуется стабилизацией политических институтов при некоторой неустойчивости ситуации в сфере экономики. В этот период происходит сближение, а в некоторых случаях и институциональное объединение с политическими и военными институтами Западной Европы.

Почти во всех странах возникли многочисленные политические организации, стремящиеся занять свою нишу в новых властных структурах. Борьба за место в парламенте стала основным политическим стимулом для всех движений, фронтов или партий. Идеологическая направленность этих организаций была крайне разнообразна: от новых левых, которые возникли как реформаторское крыло в рамках господствовавших коммунистических партий; партий социал-демократической направленности, партий с национальной и религиозной окраской до традиционных консервативных.

За исключением некоторых политических организаций, не желавших порывать с прошлым и трансформироваться, большинство политических партий и движений ориентировались на демократический путь развития в рамках многопартийного парламентаризма и на введение рыночных механизмов.

Принятые новые конституции представляли собой гарантию того, что не произойдет возврата к старому, не нарушится территориальная целостность, особенно тех стран, которые возникли после распада прежних государств, например, для Чехии и Словакии, а также для России, находившейся под угрозой сепаратизма. «На этом этапе развития для всех посттоталитарных обществ особенно характерна связь со старыми, причем не столько в институциональном, сколько в содержательном смысле и в способе функционирования прежних и новых институтов, а также форм собственности».

Несмотря на различия в идейной и политической направленности, движения и политические организации не пользовались массовой поддержкой. Исключение, по словам Е. Куряк, представляли только «Солидарность» в Польше и КПРФ в России. В поисках политической популярности политические организации и их лидеры меняли ориентацию, что отражалось на значительном росте малочисленных партий, движений и союзов.

Первые парламентские выборы, которые проходили во всех этих странах в 1991-1993 гг., не отражали истинное соотношение сил на политической сцене, да и в парламентах не были представлены различные политические интересы классов и слоев. На тех выборах почти во всех странах победили такие коалиционные политические силы, которые показали наибольшую степень готовности к осуществлению радикальных экономических и общественных изменений. Лишь последующие выборы отразили реальную ситуацию в странах и отношение населения к реформам. Утвердившийся в странах с переходной экономикой многопартийный парламентаризм сам по себе представлял значительный шаг к европейской системе политических ценностей. Однако, как считает автор, наследие предыдущего периода, отсутствие политической культуры, политических институтов и традиций демократического общества привели к квазипарламентаризму.

При не сформировавшейся окончательно системе политических отношений усиливается роль лидера партии, политической элиты и, прежде всего, главы государства. Политическая элита, располагающая экономической и финансовой властью, осуществляет контроль над процессами, происходящими в обществе. В связи с этим борьба элиты за свое место принимает острый характер. Это приводит к коррумпированности власти и администрации, которые одновременно представляют наиболее богатый слой общества, обладавший привилегиями в процессе приватизации. «Во всех посткоммунистических странах, в которых произошли изменения, стабильно сохраняется в процентном отношении очень многочисленный слой богатых, который оказывает значительное влияние на политические процессы в стране. Чем тяжелее экономическая ситуация в стране, чем больше она зависит от поступления иностранного капитала, тем больше замедляются демократические процессы, и усиливается мощь олигархии. Позиции элиты тем сильнее, чем больше накоплено реальных или потенциальных противоречий, обусловленных прошлым, а также не завершившимися процессами. В результате возникают конфликты в среде политической элиты, между различными элитами, конфликты между экономической олигархией и исполнительной властью, а также между национальными элитами и т.д.», говорится в статье.

Как считает Е. Куряк, анализ политических систем постсоциалистических стран показывает, что большинство их можно назвать авторитарно-элитистски-ми, а политические изменения охарактеризовать как квази-плюралистические и квази-демократические.

В первой половине 1990-х годов в большинстве стран образовались две параллельные ветви власти: новые авторитарные лидеры, с одной стороны, и многопартийные парламенты - с другой. Для этого периода характерна дальнейшая стабилизация и приспособление политических и экономических моделей к исторической ситуации в той или иной стране. Проявившаяся общая тенденция усиления института президентства является последствием экономической нестабильности и квазипарламентской демократии. «Экономическая нестабильность, созданная незаконной и бесконтрольной приватизацией и глубоким экономическим расслоением, с одной стороны, и давлением политических элит в погоне за властью при весьма незначительной роли гражданского общества - с другой, привели к усилению авторитарных и абсолютистских тенденций почти во всех странах. Политическая жизнь по существу, исключает граждан, а вводит категорию элиты как основного политического субъекта. Это приводит к перманентной нестабильности политической жизни в странах и неверию в политические институты. При этом единственным институтом гарантом стабильности выступает президент».

По мнению исследователя, основными характерными чертами политических элит является идеологическая неопределенность, непостоянство политических взглядов, экономическая мощь и недостаток видения перспектив общественного развития.

Для новой политической элиты идеология не имеет большого значения: в борьбе за экономическую и политическую власть она готова использовать любую идеологию, если таковая может оказаться полезной. Так, в начале трансформации это была идеология либерализма: она придавала прогрессивный характер тому слою, с которым связывалась идея перемен. Спустя два-три года, заняв определенные экономические и политические позиции, элиты были готовы бороться за национальную идею как новую идеологию. «Национализм был и остался наиболее надежным убежищем новых политических элит, так как идеология национальной самобытности - постоянная составляющая избранной стратегии и вряд ли может быть поставлена под вопрос. Точно так же, когда это было необходимо, и там, где это было возможно, элиты выбрали «социалистическую» идеологию. Это происходило в основном в те кризисные моменты, когда возникала угроза социальных потрясений, или во время предвыборных кампаний, когда социальная карта становилась главным тузом».

В силу своей идеологической неопределенности, новые элиты политически непостоянны, готовы к различного рода компромиссам. Порой не только лидеры переходят из одной партии в другую, из одного блока в другой, но и в пределах блока и партий существуют два-три различных идеологических направления. Это, по словам автора, приводило к квази-политическому плюрализму, который отражался и на деятельности парламента. Другой вид политического непостоянства проявлялся в отсутствии четкой концепции политического развития общества. Другими словами, принятые модели западноевропейских демократических обществ не могут функционировать сами по себе. Многопартийный парламент функционирует только через партийные элиты, которые, заняв определенные позиции в парламенте, заинтересованы в том, чтобы сохранить их на длительный срок. Поэтому предвыборные кампании сводились исключительно к борьбе за сохранение любой ценой мест в парламенте.

Как считает Е. Куряк, в основе политической мощи новых элит лежит материальный интерес. В связи с этим элиты находятся в состоянии перманентной конфронтации друг с другом. При этом криминализация коснулась прежде всего отношений внутри элит. «В силу этого, - говорится в статье, - элиты полностью безыдейны в отношении видения будущего общества и единственно о чем заботятся, так это о том, чтобы сохранить свои привилегии как политические, так и экономические. Средства, которыми они пользуются для сохранения своего status quo, чаще всего берутся из арсенала прошлого, потому элиты проявляют себя как декаденты, а часто и деструктивный общественный фактор переходного периода, обуславливающий состояние скрытой социальной политической и экономической напряженности в обществе»

За прошедшие десять лет сформировались государства различного типа. Так, есть относительно стабильные либерально-демократические государства. К ним югославский исследователь относит Чехию, Польшу и Венгрию. Нестабильные многонациональные государства, для которых характерен авторитарный тип правления (Россия, Украина, Болгария, Румыния, Белоруссия). В ряде стран еще не определился тип политической системы и вид правления. Они все еще находятся в фазе стабилизации.

«Способ, каким постсоциалистические страны добились независимости, и путь, на который они встали, обусловил и тип политической системы и способ правления. Негосударственность переходного процесса и тот факт, что большинство стран не имело никакой традиции демократического развития, повлияли на то, что преобладающим видом правления стал тоталитаризм. Это не тоталитаризм,доставшийся в наследство от предыдущих социалистических систем, хотя можно отметить присущие ему классические элементы, а его новая разновидность».

Как считает Е. Куряк, пять основных элементов тоталитарной диктатуры отражают тоталитарные элементы новых обществ переходного периода. Во-первых, это переход от правового к полицейскому государству. Во-вторых, переход от аморфной власти, характерной для либерального государства, к концентрированной власти тоталитарных режимов. В-третьих, существование партий, обладающих определенной монополией в государстве. В-четвертых, переход от плюрализма к тоталитарному контролю над обществом. В-пятых, опора на террор как важный фактор тоталитаризма.

Автор обращает внимание на тот факт, что в странах с переходной экономикой тесно переплетаются элементы тоталитарной и авторитарной систем. Причем в странах, где демократические изменения осуществляются медленнее, преобладают черты тоталитаризма, тогда как в других преобладает авторитаризм.

Характерно, что авторитаризм в таких странах, как Россия, Грузия, Азербайджан, Белоруссия выступает как защитник демократических преобразований. Другими словами, в кризисные моменты, опасные для судьбы общества, авторитарная власть, которую чаще всего олицетворяет президент государства, выступает спасителем прогресса. Авторитарная власть стремится к тому, чтобы существующее состояние было отражено в конституции и, таким образом, на длительный период (независимо от обстоятельств) был бы закреплен определенный тип власти.

Однако, говорится в статье, ни авторитаризм, ни тоталитаризм не наличествуют в чистом виде ни в одной из стран. Чаще всего речь идет о смешанных формах, которые друг друга как дополняют, так и ограничивают. Существует важный фактор, который делает невозможным, чтобы авторитаризм и тоталитаризм занял доминирующую позицию - это закрепившиеся результаты демократических изменений».

Некоторые страны все еще не смогли до конца определиться в территориальном и политическом отношении. Это прежде всего такие страны СНГ, как Узбекистан, Туркменистан, Таджикистан, у которых все еще возникают проблемы с племенными элитами при решении территориальных вопросов между отдельными народами. В этих странах перемены находятся еще на начальном этапе. Первостепенное значение для них имеет процесс национальной эмансипации, и лишь затем процесс политических и экономических перемен.

О некоторых государствах можно сказать, что ситуация в них уже стабилизировалась (Польша, Венгрия, Чехия, частично Россия). В них создаются новые модели политических систем, представляющие собой смесь многопартийного парламентаризма с приматом исполнительной и президентской власти. Модифицированные на манер моделей западноевропейских многопартийных демократий и президентских систем (наподобие Франции, США) эти новые системы сосредоточили в себе много элементов предшествующего общественного устройства.

Прошло слишком мало времени для того, чтобы можно было теоретически осмыслить новые модели политического и экономического устройства в странах Восточной, Юго-Восточной Европы и на постсоветском пространстве. К тому же все еще не выработан и методологический аппарат, который был бы адекватен новым процессам. И все же на основании накопленного материала, исследователь пытается сделать некоторые общие выводы относительно характеристики процесса трансформирования постсоциалистпческих обществ.

Во-первых, большинство обществ выбрало для себя многопартийную парламентскую демократию и систему разделения властей на основе модели западноевропейских демократий. Почти во всех странах прошли учредительные парламентские выборы, на которых победили либерально-демократические силы.

Во-вторых, почти во всех странах с переходной экономикой, проводниками политических изменений являются политические элиты, которые осуществляют контроль и чаще всего обладают огромной экономической властью.

В-третьих, в условиях экономической нестабильности, когда все еще не сформировался до конца новый экономический механизм, основанный на элементах рыночной экономики, особое значение приобретает сфера политики. Все важные стратегические решения носят политический характер. В связи с этим в большинстве стран сложилась такая парадоксальная ситуация, когда авторитарная власть выступает как носитель прогресса. политический система россия постсоветский

В-четвертых, в связи с тем, что большинство постсоциалистических стран приобрело независимость с распадом тоталитарной империи, их развитие носит противоречивый характер. С одной стороны, желание во чтобы то ни стало сохранить приобретенную свободу, заставляет эти страны ориентироваться на институциональные механизмы Европейского союза, а с другой - экономическая и политическая ситуация, интересы военной безопасности, а также национальные и религиозные традиции стимулируют развитие контактов друг с другом, а также с бывшими партнерами. Все это дополнительно усиливает нестабильность и неуверенность, а степень независимости уменьшается по мере их объединения с оборонными и экономическими институтами Запада.

В-пятых, несмотря на то, что в большинстве стран ощущаются тенденции к развитию авторитаризма и тоталитаризма, в них сформировались институциональные демократические формы, контролирующие подобные тенденции.

Таким образом, по отношению ни к одной постсоциалистической стране нельзя говорить о политических системах и моделях собственности в чистом виде. Другими словами, речь идет об оригинальных системах, которые все еще находятся в процессе институционального оформления. В ряде стран эти процессы ближе к системам, которые обычно называют демократическими, тогда как в других они ближе к авторитарным или тоталитарным, а по отношению к некоторым можно говорить о комбинации самых разных черт. По-видимому, можно говорить об историческом процессе, который приведет к формированию новых обществ и потребует их изучения по-новому.

(Калоева Е.Б. Реферат: Куряк Е. Масштабы изменений политических систем в постсоциалистических странах. (V. Кurjak. Dometi promena u politickim sistemima u postsocijalistickim zemijama // Medunarodui problemi. Beograd, 2001. № 4. S. 370-393) // Россия и современный мир. 2003. № 2. С. 84-90.)

Специфика политической системы России

В России становление политической системы совпадает по времени с рыночным преобразованием экономики. Новая система начала формироваться в условиях, по существу, мгновенного разрушения партии-государства СССР. Из-за размеров страны, многоликости ее этноконфессионального состава, последствий тоталитаризма этот процесс протекает с множеством коллизий и пока далек от завершения.

Функционирующая в России общественно-политическая система во многом не отвечает общепринятым критериям демократии, важнейшие из которых - репрезентативность власти и ее ответственность перед обществом, наличие действенного общественного контроля за властью. Аналитики характеризуют эту систему терминами «авторитарная демократия», «режимная система», связывая ее возникновение со слабостью государства и незрелостью гражданского общества.

Отличительными особенностями российской политической системы являются:

-гипертрофия властных прерогатив президента за счет ограничения полномочий других институтов;

- номинальность разделения властей -- законодательной и исполнительной, центральной и региональной, занятых постоянным «перетягиванием каната»;

- неэффективность государства как основного социального института, непосредственно управляющего обществом, его неспособность обеспечить консенсус по основополагающим вопросам общественной жизни;

- сочетание форм авторитарно-олигархического правления с элементами демократической процедуры, в частности с выборами и многопартийностью;

- фактическая подконтрольность правительства только президенту и его полная зависимость от политической конъюнктуры, а не результатов деятельности;

- множественность режимов (частичное соблюдение демократических процедур на федеральном уровне и авторитаризм в ряде регионов);

- бесконтрольная концентрация власти в руках узкого круга лиц из номенклатуры и новоявленных собственников, разбогатевших криминальными методами;

- использование нелегитимных, криминальных методов государственно-управленческой и хозяйственной деятельности;

- значительная укорененность неформальных властных отношений, формирование элитарного корпоративизма вместо плюралистической демократии;

- малочисленность и организационная слабость партий, лишенных социальной базы и неспособных выполнять основную функцию - посредника между властью и обществом;

- широкие масштабы лоббистской деятельности, нерегулируемой законодательными актами и неподконтрольной обществу;

- неразвитость системы местного самоуправления, зависимого от региональных элит;

- отсутствие в обществе легитимных «правил игры», то есть единой идейно-ценностной и нормативной систем, которые позволяли бы гражданам ориентировать свое поведение.

Сложившийся общественный порядок легализован Конституцией 1993 года, которая зафиксировала результат силового разрешения конфликта между президентом и законодательной властью, незавершенность процесса формирования государства. Он имеет глубокие корни в отечественной институциональной и политико-культурной традиции моносубъективности власти, то есть сосредоточении властных ресурсов в одном персонифицированном институте при сугубо административных функциях всех других институтов.

Существующая конфигурация политической власти создает специфическую ситуацию, при которой легитимируемые всенародным голосованием институты государства (президент и Дума), участвуя в формировании исполнительной власти, реально никакой ответственности за ее деятельность не несут. Правительство, назначаемое президентом и только ему подотчетное, в любой момент может быть отправлено в отставку по соображениям политической целесообразности или вследствие «подковерной» борьбы.

Согласно Конституции Российской Федерации, Государственная Дума зависит от решений Совета Федерации, формирующегося на основе регионального представительства. При этом законодательная власть Федерального Собрания в свою очередь ограничена, во-первых, правом президента издавать указы, имеющие силу законов, и, во-вторых, практикой издания исполнительной властью многочисленных подзаконных актов, способных сорвать выполнение любых законов.

В рамках действующей системы партии практически не имеют возможности выполнять роль посредника между обществом и властью, что характерно для демократических государств.

Поскольку ни парламентское большинство, ни парламентские коалиции не обладают правом формировать правительство, борьба партий на выборах и сами выборы лишены того смысла, которым они наделены в демократических государствах. Победа партии на выборах не дает ей возможности проводить курс, заявленный в программе, а статус Думы не позволяет эффективно контролировать исполнительную власть. В связи с тем, что ни одна партия не в состоянии реализовать свою предвыборную программу, граждане утрачивают главный стимул для участия в избирательных компаниях.

У Российского государства отсутствует долговременная стратегия развития при обилии разного рода федеральных программ, слабо увязанных между собой и финансово необеспеченных. Государственная политика отражает компромиссы между различными группами разношерстной элиты и турбулентные движения внутри общества.

При отсутствии массового гражданского самосознания, фрагментарности общества и его отчужденности от власти правящая элита выработала определенный механизм поддержания относительной стабильности внутри себя и общества в целом. В этот механизм встроены парламентские партии, включая КПРФ, претендующую на роль выразителя протестных настроений населения. Став элементом политического режима, они, однако, не являются реальным противовесом корпоративным группам правящей элиты. По мере перераспределения власти между центром и региональными элитами в пользу последних роль общероссийских партий как политических акторов может еще более сократиться.

Неспособность партий выполнять функцию защиты групповых интересов, рост влияния корпораций и масштабов их лоббистской деятельности, распространение коррупции при пассивности и разобщенности населения делают реальной перспективу формирования клиентарного общества вместо общества гражданского.

Следует отметить, что наряду с тенденцией к авторитаризму и олигархизации власти действует и противоположная тенденция - укоренения в общественном сознании общедемократических ценностей. По данным Института социологического анализа, от 67 до 98% населения разделяют ценности, нехарактерные для традиционной этатистской политической культуры России: свобода необходима российским гражданам не меньше, чем людям Запада; жизнь человека является самой большой ценностью; закон обязателен для каждого - от президента до простого человека; частная собственность священна и неприкосновенна; государство тем сильнее, чем выше благосостояние населения.

Ввиду неэффективности российской власти растет число сторонников внесения в Конституцию таких изменений, которые позволяли бы реформировать политическую систему путем перераспределения полномочий в пользу Государственной Думы, правительства и премьера. Независимо от политических ориентации многие из них выступают за предоставление парламентскому большинству права формирования правительства и контроля за его деятельностью.

Например, известные политологи Л. Ф. Шевцова и И. М. Клямкин считают оптимальной для современной России президентско-парламентскую модель организации власти с разделением последней между избираемым населением главой государства и главой правительства, которое формируется парламентским большинством и опирается на его поддержку. В рамках этой модели они предлагают следующее разделение полномочий: президент должен осуществлять контроль за всеми ведомствами, имеющими отношение к безопасности и правопорядку, а премьер - нести ответственность только перед парламентом за положение дел в экономике и социальной сфере. Такая модель, известная мировому опыту по французскому и иным вариантам, по мнению Л. Ф. Шевцовой и И. М. Клямкина, может быть приспособлена к сегодняшним российским условиям и стоящим перед страной задачам - подъему экономики и установлению правового порядка.

В отсутствие массового среднего класса, влиятельных партий и независимого от власти местного самоуправления перспективы демократической трансформации авторитарно-олигархической системы во многом зависят от двух факторов -- от наличия в самой правящей элите влиятельных групп, заинтересованных в демократизации страны, и от воздействия такого нового феномена, как формирующееся «транснациональное гражданское общество».

(Становление политической системы России // inforent.ru/article_info.php?tPath=5_8&articles_id=100)

Политическая система России: сценарии развития

Введение. … В конце концов, политический прогноз, как любая теорема, имеет смысл только для тех, кто принимает определенные аксиомы. Мы исходим из нескольких основных посылок.

Происходившее в последние годы с Россией, как и предстоящее ей в обозримом будущем, чаще всего формулируется в терминах транзита, более или менее болезненного перехода, условно говоря, из некоей точки «А» в некую точку «Б». Или, что, по сути, не менее условно - от коммунистического тоталитаризма к демократии и рыночной экономике. Подобное восприятие происходящего в общих чертах свойственно как правящей элите, так и большинству общества, хотя, разумеется, и внутри элиты, и в обществе в целом существуют заметные и иногда существенные различия в отношении к происходящему - вплоть до взаимоисключающих оценок желательности такого перехода, его сроков, начальной и конечной точки и т.д. Примерно так же воспринимают происходящее сегодня с Россией и в международном сообществе: как переход или «непереход» из одного устойчивого состояния в другое, то есть не просто как движение, а как движение, имеющее в определенном его качестве начало и конец.

По понятным причинам об объективных критериях успешности перехода можно спорить до бесконечности. Меньше возражений могла бы вызвать верифицируемая субъективная оценка произошедшей «нормализации» состояния страны. Если говорить более конкретно, то о завершении российской метаморфозы и об ее успехе могло бы свидетельствовать устойчиво фиксируемое опросами общественного мнения чувство удовлетворения решающего сегмента общества метаморфозой, гордости за свою страну и за то, что россиянам удалось сделать с нею и с собой. То есть чувство, которое обычно естественным образом разделяет значительное число граждан стабильных демократических стран, какими бы ни были «объективные» количественные показатели этих последних в отдельных областях жизни. Сегодня - несмотря на высокий рейтинг президента РФ, на постепенный рост удовлетворенности значительной частью опрошенных россиян благосостоянием своей семьи, своего города или поселка и даже страны в целом, а также на некоторый рост «самобытнических» настроений - это чувство социологически не констатируется. Это заставляет предположить, что российское общество еще не преодолело перевал, и что решающее «превращение» с неочевидным результатом еще впереди. Эта неочевидность относится и к срокам, если движение пойдет в заданном направлении, и к самому направлению. Ясно, что выбранный нами субъективный критерий имеет смысл исключительно при свободе самовыражения людей и не может приниматься в расчет, если становится предметом манипуляции.

В принципе, в соответствии именно с такой логикой была структурирована работа экспертной сессии, проведенной Фондом «Российский общественно-политический центр» (РОПЦ) в процессе подготовки настоящего доклада. Предполагалось, что эксперты должны были в первую очередь подтвердить или опровергнуть значимость как указанного подхода в целом, так и основной гипотезы, и определиться, пройдет ли Россия в предстоящее десятилетие базовую развилку, и если да, то каким окажется итог. Или же - каким он окажется, если развилка не будет пройдена. Попутно предлагалось оценить значимость альтернативных сценариев, своего рода фобий российской политики. Часть из них предлагалась для оценки экспертам, другие назывались ими самими. При всей одиозности или кажущейся невероятности некоторых сценариев они не отвергались с порога, прежде всего потому, что и со стереотипами приходится рассчитываться, и мнительные, как известно, тоже умирают, причем иногда именно от того, что служит предметом их ложных или оправданных фобий. Разумеется, желательным представлялось и уточнение смысла «развилки» и, если возможно, ее разложение на несколько так называемых «точек бифуркации», имеющих точный политический смысл и хронологическую привязку. Формулируя задачу, авторы отлично понимали, что требуют от экспертов решения задачи, сопоставимой по сложности с выжиманием ста пяти граммов сока из стограммового лимона. Понимая это ничуть не хуже авторов и признавая всю условность и экстремальность предложенных правил игры, ряд ведущих экспертов согласился в дружеской дискуссии с коллегами или/и письменно предложить свое видение политического будущего России спустя десятилетие .

«Прoклятые сценарии». Более точно очертить контуры ожидаемой общеполитической ситуации можно через перечисление тех сценариев, реализация которых представляется экспертам не только нежелательной, но и крайне маловероятной. Обнаружилось пять сценариев подобного рода. Они перечисляются по мере возрастания вероятности, притом, что последние, в сравнении с первыми, скорее, менее невероятны, чем более вероятны.

Возвращение к власти коммунистической партии. Реставрация советского режима была одним из кошмаров 1990-х гг. Эксплуатация этой фобии позволяла решать по-своему исторические задачи - такие, например, как переизбрание Б.Ельцина на пост президента на выборах 1996 г. Признание невозможности реставрации коммунизма означает, в частности, и то, что судьба построенных на антикоммунизме политических проектов также ставится под вопрос, что устроит многих, но, вероятно, не всех.