Тенденции трансформации российской модели взаимосвязи политики, науки и техники в современных условиях

Размещено на http://www.allbest.ru/

Реферат

на тему: Тенденции трансформации российской модели взаимосвязи политики, науки и техники в современных условиях

Выполнил:

С.А. Зубков

Россия относится к числу стран мира, в которых наука и техника играют значительную роль в политической жизни, что позволяет говорить о существовании в современной обществе, наряду с западноевропейской, японской, американской, российской модели взаимосвязи политики с наукой и техникой. Формирование национальной модели обусловлено достижением нашей страной в процессе ее модернизации уровня индустриального развития, для которого характерны широкое применение достижений науки и техники, экономического расчета, прогресса и инноваций, хотя и не в той мере, в которой хотелось бы. Но это уже другой причинный ряд, находящийся за рамками данного исследования.

Специфику российской модели взаимосвязи политики с наукой и техникой характеризуют следующие особенности:

? инструментальная роль выступает основным видом устойчивого влияния науки и техники на политику, наблюдается постоянная зависимость реализации их роли от политического курса государства, вплоть до современного этапа;

с позиции исторического времени модель имеет более краткий период существования. Начиная с XVIII в., она формировалась и развивалась на основе заимствования опыта западных стран, но обязательно приспосабливая его к собственной интерпретации событий, явлений и т.п.;

в качестве главного детерминанта развития такого рода модели выступает властная воля высших государственных чиновников и политических деятелей (в период с XVIII в. до начала ХХ в. - воля царя и дворянской аристократии; в советский период - партийной номенклатуры); роль гражданского общества не столь значительна, а в советский период гражданское общество было полностью подчинено целям и задачам коммунистической идеологии;

масштабы устойчивого влияния науки и техники на политику ограничиваются в основном областью военной безопасности и подготовкой государственных кадров, а также в соответствии с актуальными задачами современного развития России - достаточно неэффективными попытками научно-технического обоснования перевода (конверсии) деятельности ВПК на нужды гражданского общества;

основным результатом влияния науки и техники на политическую систему сегодня выступает тенденция возрастания внутреннего и внешнего могущества государства, степени его контроля над обществом и личностью.

Наибольшее выражение специфика российской модели взаимосвязи политики с наукой и техникой получили в советский период. При этом инструментальная роль науки и техники по отношению к политике заключалась в следующем: она приобрела наибольшие масштабы, когда наука и техника стали одними из основных средств укрепления внутренней и внешней мощи советского государства; широкий размах получили необоснованные репрессии и чистки в среде советских ученых и инженеров, что явилось выражением борьбы за власть административно-командной системы в лице партийно-государственной бюрократии; государственное содействие, патернализм в форме научно-технической политики выступал главным источником развития советской науки и техники.

Тенденции трансформации национальной модели взаимодействия политики, науки и техники в условиях современных либеральных реформ характеризуют следующие особенности:

существенно уменьшаются масштабы применения научно-технического потенциала как средства военных приготовлений; в результате конверсионных мероприятий происходит демилитаризация этого потенциала; политика наука техника россия

изменяется вектор использования достижений науки и техники в государственных органах: первостепенное внимание уделяется компьютеризации и информатизации представительных органов, органов управления гражданским сектором экономики, социальной сферы;

наука и техника постепенно становятся самостоятельными факторами по отношению к политике, освобождаясь от диктата государственной бюрократии, хотя при этом возникают сложности финансирования науки;

возникают тенденции изменения характера научно-технической политики, превращения ее из орудия контроля и патернализма в руках государства в средство стимулирования свободного развития науки и техники в интересах всего общества, при условии заинтересованности в этом крупных собственников;

научно-техническая политика становится более открытой, на ее формирование начинают оказывать влияние не только высшие государственные чиновники, представители высшей военной элиты, но также широкие общественные силы (научно-техническое сообщество, экологи, профсоюзы и т.д.), но пока при слабом участии в этом крупных предпринимателей;

научно-технические факторы стимулируют становление гражданского общества, его представители получают возможность, используя информационные технологии, контролировать государственные органы, более свободно формировать общественное мнение.

Отмечая тенденции трансформации современной модели взаимосвязи политики, науки и техники в российском обществе, в данном процессе можно выделить ряд проблем, к которым относятся следующие:

деградация научно-технического потенциала, особенно в области военных НИОКР, вызванная общим социально-экономическим кризисом, ошибками в проведении конверсионных мероприятий, которые ведут к существенному снижению уровня национальной безопасности;

недостаточное финансирование научных исследований, обуславливающих слабую результативность и, во многом, декларативность научно-технической политики, неисполнение законов, обеспечивающих развитие науки и техники;

идеи либеральной демократии, в которой каждый сам за себя, несопоставимы с идеями гражданского общества, в котором все являются средством для одного, а одно - средством для всего, ведут к широкому использованию технологий манипулирования массовым сознанием и поведением в политическом процессе, что создает серьезные препятствия на пути формирования демократии в нашей стране. Остановимся на данных проблемах более подробно.

Прежде всего, следует разобраться, какое значение обретают на современном этапе развития России политика, наука и техника, их взаимосвязь на фоне тех изменений, грандиозных, надо сказать, которые произошли с российским социумом. Ведь одно дело государственная политика в научно-технической сфере при советской власти и совсем другое дело - при власти либерально-демократической. Мог ли, скажем, при советской власти возникнуть вопрос: "Нужна ли России фундаментальная наука?" Вопрос назвали бы некорректным и ничего более. Почему? Да потому, что властные структуры очень хорошо понимали, что такое фундаментальная наука, и потому она была на передовых рубежах развития мировой науки. Сегодня такой вопрос то и дело возникает в кругах научной общественности. Это связано с изменением политической и идеологической составляющих социума.

Политикам, властным структурам (об этом сказано выше) одно время было не до науки, это, с одной стороны, с другой - ученые, по крайней мере, часть из них, избавившиеся от идеологических установок, решили, что они должны заниматься чистой наукой, а не жизнестроительством и прикладными проблемами науки. По мнению философа В.М. Розина, не может быть науки как автономной деятельности в культуре. Наука всегда была и есть часть проекта культуры. Современная наука, ориентированная в своих идеалах на естествознание, сформировалась как часть новоевропейского культурного проекта. Но современная культура не ограничена рамками этого новоевропейского проекта и прекрасно видит его ограниченные возможности, которые содержат лишь потенциал инфраструктуры прошлого. В этой связи и нужно "повернуть науку лицом к новому социальному проекту".

Другая точка зрения рассматривает науку как автономную деятельность в культуре, у нее своя внутренняя логика, в соответствии с которой она обречена на поиск объективной истины, и поэтому наука вне критики. Критиковать можно только безответственное применение науки - прикладную науку и технику. Фундаментальная наука невинна, она находится "по ту сторону" власти.

Налицо вот такое драматичное переплетение судеб политики, власти, науки и техники, хотя, как замечает В.А. Беляев, все защитники чистой науки знают, что современная фундаментальная наука, особенно экспериментальное естествознание, настолько завязана на инфраструктуры социального существования и технику, что прекрати эта инфраструктура производить технику, фундаментальная наука прекратила бы свое существование. Это также верно, как и то, что самому ученому научная истина не нужна. Она нужна ему как знак, включающий его позицию в социум. Без социума в научной истинности нет смысла вообще.

Подобное разбирательство с научной истиной и ее носителями - учеными нужно вести относительно социума, относительно стратегии социальной организации. И здесь мы находимся на подступах к взаимосвязи политики - власти с наукой и техникой. Постулат о непричастности науки к власти, к политике не реализуется, сколько бы не говорили об этом ученые, мечтающие жить сами по себе, независимо от власти.

Процессы организации и самоорганизации в социуме - это и есть реализация стратегии властвования и самовластвования. Являясь реализацией одной из стратегий социальной организации (а это уже политологический аспект), наука не может говорить о том, что она находится "по ту строну власти". В.А. Беляев абсолютно прав, утверждая, что всякий разговор о науке без соотнесенности ее с той стратегией социальной организации, социума, ради которого, собственно, и существует наука, и без соотношения организованности самой науки с другими стратегиями социальной организованности, не имеет смысла. (Независимая газета. 2004 25 февраля. С. 14).

Давно известно, что жить в обществе и быть свободным от него нельзя. И та часть ученых, которые полагают, что наука праведна и ей не в чем раскаиваться перед социумом, что она не занимается жизнестроительством и поэтому не причастна ко всему тому, что делается с жизнью с помощью техники (хотя бы и на фундаменте науки), жестоко ошибаются. Считая к тому же, что жизнестроительство (вместе с техникой) находится в ведении воли к власти. А воля к власти находится "по ту сторону" науки.

Такой подход правомерно представляется В.А. Беляеву парадоксальным, поскольку парадоксальным становится сам способ существования ученых. Парадоксальность состоит в том, что ученые стремятся отстраниться от жизнестроительства и техники, хотя по сути своего намерения наука не может не порождать техники и жизнестроительства, поскольку именно науке предстояло, предстоит и будет предстоять решение главной задачи - собирать общедоступный и общеочевидный мир и навсегда прекратить гоббсовскую "войну всех против всех".

Наука как стратегия сборки мира всегда была попыткой осуществить этот процесс таким способом, чтобы не "воспроизводить" "войны всех против всех" ни на каком уровне. Наука нашла следующее решение: нужно сделать фундаментальные очевидности собираемого мира доступными для всех. Сделать это можно только на базе техники. Техника способна сделать самую изощренную научную теорию очевидной для неискушенного массового сознания. "В условиях массового общества, - пишет В.А. Беляев, - наука с неибежностью должна порождать технику, чтобы остаться верной самой себе намеренно собирать общедоступный, общеочевидный мир. Но техника не только очевидность науки, но и инструмент жизнестроительства, воли к власти, политике. А в условиях массового общества эта политика все более становится политикой массовых ценностей и интересов или, во всяком случае, интересов того большинства, которое не сделало научное познание способом своего существования. Здесь нет противоречия. Наоборот, взаимосвязь политики, науки и техники как раз и рождает эту общеочевидность, общедоступность мира, ибо наука приумножает истину не только ради истины, она вместе с техникой и регулирующей силой политики приумножает ее ради общества. И в этом смысле наука стоит "по ту сторону" политики и власти только в том случае, если она сама является одной из метастратегий политической власти- намерения собирать универсум определенным образом". (См.: Юсупов Р.М. Наука и национальная безопасность // Российская наука на пороге ХХ 1 века. СПб, 2000. С.116-132).

Каждое государство собирает универсум своим способом, укрепляя, совершенствуя, обновляя, создавая с помощью науки и техники ту или иную сторону жизнестроительного комплекса. Например, укрепление обороноспособности страны, совершенствование способов сохранения национальной безопасности. В частности, для нашего общества сегодня важно выделить резкое снижение роли научно-технических факторов по обеспечению национальной безопасности Российской Федерации.

Это происходит в силу как общего неудовлетворительного состояния социально-экономического развития нашей страны, так и по причине неэффективности проводящихся конверсионных мер.

Важнейший аспект национальной безопасности заключается в том, что в его интересах должны не только вестись военные исследования и разработки, но и в целом обеспечиваться развитие научно-технического потенциала, потому что научно-технические факторы влияют на состояние экономической, информационной и других видов безопасности. Для этого в литературе вводится понятие безопасности науки, которая понимается как состояние, при котором отсутствуют существенные внешние и внутренние угрозы сохранению и развитию научно-технического потенциала. Разработаны показатели и критерии оценки безопасности науки, их пороговые значения. При этом наука понимается не в общеупотребительном смысле, а как процесс научно-исследовательских и опытно-конструкторских разработок.

К показателям безопасности научно-технического потенциала относятся: общие расходы на развитие науки и их структура, инвестиции в НИОКР и подготовку кадров, состояние и эффективность использования научно-технического и инновационного капитала, кадровый состав науки и его структура, соотношение средней зарплаты научно-технических кадров со средней зарплатой в стране, уровень законодательной поддержки науки, объем заказов на исследования и разработки и т.д. Пороговым значением расходов на науку в мировой практике считается 2% от ВВП.

Если оценивать состояние безопасности научно-технического потенциала как аспекта национальной безопасности России на рубеже II и III тысячелетий, то ситуация выглядит следующим образом.

Идет ускоренная деградация научно-технического потенциала российского общества. Это происходит из-за того, что перейден пороговый показатель расходов на науку и технику. Сегодня он составляет менее 7% от ВВП. При этом грубо нарушается действующее законодательство о финансировании научно-технической деятельности. Федеральным законом "О науке и государственной научно-технической политике" (ст.15, п.1. ч.2) установлено: "Средства на финансирование научных исследований и экспериментальных разработок гражданского назначения выделяются из госбюджета в размере не менее 4% расходной части федерального бюджета". Тем временем в 1998 г. на фундаментальные исследования и содействие НТП в целом было направлено лишь 2,2% расходной части федерального бюджета, в 2000 г. - 1,85%.

Выражением деградации научно-технического потенциала является уменьшение научного капитала. Данные об этом приводит А. Варшавский. К началу 90-х гг. научный капитал достиг примерно $173 млрд в ценах 1990 г. или около 28% ВВП России в 1990 г. Однако в 1997 г. он сократился на 35-40%. Таким образом, потери составляют как минимум $60-70 млрд (в 15-17 раз больше ежегодных внутренних затрат на науку в России в последние годы).

Появилась долгосрочная тенденция уменьшения научного капитала. Сохранение существующей тенденции выделения ассигнований на НИОКР не позволит достичь уровня научного капитала, накопленного в России к 1990 г. ранее,. чем в 2020 г. В этом случае спад относительно уровня 1990 г. будет преодолен примерно в течение 25 лет, причем несоблюдение закона РФ о науке приведет к существенному росту потерь научного капитала России к 2020 г., примерно до $50 млрд в ценах 1990 г.

Деградации подвергается структура научно-технических кадров. Взаимосвязанные части этого процесса: 1) старение научно-технических кадров; 2) "утечка умов". Под "утечкой умов" можно понимать часть интеллектуальной миграции, включающей поток научно-технических кадров высокой и высшей квалификации, занятых фундаментальными научными исследованиями и НИОКР, направлениями которой выступают: во-первых, уход специалистов в другие сферы экономики; во-вторых, организационное высвобождение работников; в-третьих, выезд за рубеж по трудовым контрактам и на постоянное место жительства.

О масштабах процесса перехода специалистов из научно-технической сферы в другие сферы экономики могут свидетельствовать следующие данные, которые приводятся И.Г. Ушкаловым и И.А. Малахой. За последние 10 лет из науки ушло более 2,2 млн человек, т.е. две трети (из категории "исследователи" - 52%). Численность техников и вспомогательного персонала, обеспечивающего техническую работу исследователей, сократилась на 43 и 53% соответственно. В настоящее время количество исследователей в России, приходящееся на 10 000 человек трудовых ресурсов, меньше, чем в Японии, США, Германии, причем можно предположить, что эта тенденция сохранится. (См.: Ушкалов И.Г., Малаха И.А. "Утечка мозгов" как глобальный феномен: его особенности в России // Социс, 2000, №3).

Трудно в современной ситуации с наукой и научно-техническими специалистами ожидать чего-то другого. Центр науковедения института истории естествознания и техники РАН провел очередной опрос, направленный на изучение уровня жизни наших ученых. Респондентам были заданы вопросы: "К каким слоям нашего общества Вы себя относите по уровню материального благосостояния? Каким Вам видятся ваши личные перспективы в плане уровня доходов?" Основная часть опрошенных (71%) относит себя к малообеспеченным, 29% - к среднеобеспеченным, 0% - к хорошо обеспеченным. Среди отечественных ученых преобладает пауперистское самосознание, и ощущение принадлежности к хорошо обеспеченным социальным слоям вообще отсутствует. Поэтому неслучайно, отвечая на второй вопрос, большинство (56%) считают, что ничего практически не изменится, некоторый рост доходов ожидают 29%, надеются на значительное возрастание доходов 2%, 10% опрошенных ожидают уменьшения доходов, ничего не ждут, кроме значительного сокращения доходов, 3%.

Об организационном высвобождении свидетельствует уровень безработицы научно-технических кадров, который по данным Международной организации труда, достиг 15%. В Москве научно-технические кадры составляют примерно 1/3 безработных и 40% вынужденно увольняемых. А "скрытая" безработица, проявляющаяся в вынужденных отпусках, переводе на неполную рабочую неделю и т.д., охватывает до 50% научных работников.

Среди выезжающих за рубеж основной поток в процессе "утечки умов" составляют научно-технические кадры, выезжающие за рубеж, имея трудовой контракт. Масштабы выезда по временным контрактам, на стажировку и учебу превышает выезд ученых на постоянное место жительства в 3-5 раз. (См.: Оценка социально-экономических последствий интеллектуальной миграции в России и странах СНГ. Методология подсчета ущерба от эмиграции высококвалифицированных кадров. Научный доклад. М., 1993. С. 7).

Сопоставление масштабов обоих указанных видов интеллектуальной миграции на основе обследования 16 НИИ показало, что выезд ученых по временным контрактам значительно превышает выезд на постоянное место жительства. Так, из института химической физики им. Н. Н, Семенова за два года по контрактам уехало 172 научных работника, а на ПМЖ - ни одного. Из физико-технического института им. А.Ф. Иоффе - 83 и 15 человек соответственно. В прессе приводятся данные, что постоянно проживающая за границей российская научная диаспора оценивается не менее, чем в 30 000 человек, а число научных "контрактников" в 4 раза выше, т.е. не менее 120 000 человек. (Московские новости. 1998. № 46). Особенно большой отток ученых из ведущих центров страны. По данным ректора МГУ им. М.В. Ломоносова В.А. Садовничего, в последнее время университет покинули в зависимости от специальности от 10 до 20% ведущих ученых и преподавателей.

Страны выезда интеллектуальных мигрантов включают в себя как развитые страны (США, Канада, Австралия, страны ЕС), так и страны, недавно вступившие на путь интенсивного экономического роста (Китай, Южная Корея, Бразилия, Мексика, ряд арабских стран).

Качественные потери от "утечки мозгов" выражаются в том, что существенно ухудшаются качественные характеристики трудовых ресурсов, наносится урон интеллектуальному уровню общества как в настоящее время, так и в долгосрочной перспективе, что практически не поддается количественной оценке. Прежде всего, это относится к проблеме воспроизводства научных школ и интеллектуальной научной элиты.

Из-за "утечки мозгов" нарушается процесс воспроизводства научных школ и элиты в региональной структуре, которая представлена Новосибирским Академгородком, Дальневосточным и Уральским отделениями Академии наук. Эти центры отличаются сравнительной малочисленностью научных школ. В связи с этим сокращение численности ученых в них зачастую является значительно ниже "критической массы", необходимой для эффективного проведения исследований. Например, финансирование Сибирского отделения РАН за последние 6 лет сократилось в 14 раз, а численность отделения с 55 до 37 тыс. человек. В связи с этим ряд исследований по довольно перспективным научным направлениям пришлось свернуть.

Подсчитаны показатели количественного ущерба России от "утечки мозгов". По оценке комиссии по образованию Совета Европы ежегодно он может составлять сумму в размере $50 млн. (Миграционные процессы и российский научно-технический потенциал. Социально-экономические последствия "утечки мозгов. Научный доклад. М., 1996. С. 119-120).

Большой ущерб национальной безопасности России наносит деградация научно-технического потенциала ВПК. Как отмечалось в докладе РАН в 1997 г., государственные закупки вооружения в 1991-1997 гг. сократились на 90%. В 1995-1997 гг. Министерство обороны практически не сделало никаких крупных закупок военных самолетов и других ключевых видов военной техники. Выпуск многих типов военного оборудования прекращен, в том числе ракет типа "воздух-воздух" и 500 видов электронного оборудования. Военные самолеты, вертолеты, танки, средства ПВО, стратегические и крылатые ракеты выпускаются считанными единицами. Корабли и подводные лодки недостроенными отправляются на лом. Военные НИОКР существенно недофинансируются и отстают от потребности модернизации систем вооружения. В 1996 г. по сравнению с 1990 г. расходы на военные НИОКР сократились более чем в 11 раз, а их доля в общих военных расходах - до 3,6% против 18,6%. Выпуск вооружений поддерживается в некоторой степени экспортом оружия, но и он сильно сократился за указанный период.

Остро стоят социальные проблемы научно-технических кадров ВПК. В. Рассадин приводит следующие данные. В 1993 г. заработная плата в оборонных отраслях составляла 2/3 средней заработной платы в промышленности, а в 1996 г.- менее 60%. Кредиторская задолженность рабочим и служащим по заработной плате предприятий и организаций Миноборонпрома России составляла на начало года (в млрд руб.): 1994 г. - 321,3; 1995 г.- 895,5; 1996 г.- 1867,8; 1997 г. - 2772,3. Эти данные не учитывают тех выплат, которые осуществлялись в виде натуральной платы (товары народного потребления), и средств, распределяемых помимо официальной заработной платы за продукцию, произведенную в счет бартерного обмена. Социологические исследования, проведенные центром науковедения института естествознания и техники РАН, показали, что материальное положение российского научного сообщества за последние пять лет практически не изменилось. Но пять лет назад оно было весьма незавидно, а сегодня 33% опрошенных ученых считает, что оно улучшилось, 23% - ухудшилось, а 44% отвечают, что оно практически не изменилось. Другими словами, для 67% незавидное материальное положение стало стабильным с тенденцией к ухудшению. (Независимая газета. 2004. 24 января). И как следствие усилился отток молодых и квалифицированных кадров. Численность научных работников в оборонной сфере уменьшилось на 40%. (Рассадин В. Состояние военно-промышленного комплекса России // Вопросы экономики. 1999. № 7).

Не оправдались надежды на проводимую в течение 10 лет программу конверсии. Реализация основных ее целей по передаче передовых технологий ВПК в гражданский сектор экономики, по повышению эффективности научно-технического потенциала оборонного сектора не достигнута. Ю. Перевалов приводит следующие данные: в 1992-1996 гг. военное производство сократилось почти в 6 раз, общий объем производства продукции ВПК - в 7 раз (т.е. производство гражданской продукции снизилось еще больше, чем военной), из военной сферы высвобождено, по разным оценкам, от 2 до 3,5 млн. работников. (Перевалов Ю. Конверсия в России: несбывшиеся надежды // Вопросы экономики. 1999. №7). Среди причин неудовлетворительного хода конверсии в Российской Федерации выделяются как внешние, связанные с характером экономической и политической ситуации в стране, так и внутренние, определяемые выбором стратегии и тактики конверсии, порядком ее организации и управления.

Отмеченные факты деградации научно-технического потенциала ВПК, проблемы реализации программы конверсии вызывают необходимость поиска выхода из данной ситуации. Современная научная мысль в России решение проблемы видит в том, чтобы, с одной стороны, сохранить небольшой, но высокоэффективный военный потенциал, а, с другой стороны, превратить большую часть прежнего ВПК в научно-промышленный комплекс.

Поддержание достаточного научно-технического потенциала ВПК необходимо, чтобы не допустить отставания в критической сфере современной военной техники. Для этого должно быть обеспечено некоторое увеличение расходов по сравнению с современным уровнем. Важной задачей также является отбор наиболее эффективных НИИ и КБ, которые должны составлять ј часть из 900 организаций, существующих сейчас в структуре ВПК

Процесс превращения оставшихся вне рамок ВПК военных НИОКР в гражданские требует большого времени и ресурсов. Важным условием является значительное усиление роли государства по сравнению с той, которая считается нормальной для рыночной экономики.

Роль государства должна заключаться в том, чтобы обеспечить приобретение контроля над рядом перспективных крупнейших макротехнологий, созданных в российском ВПК

Исследования РАН приводят к выводу, что при адекватном использовании своего научного потенциала и соответствующей политике Россия могла бы рассчитывать на приобретение контроля над 7-8 крупнейшими технологиями к 2010 и над 12-16 макротехнологиями - к 2025 г. Чтобы эти технологии и их продукты могли быть конкурентоспособными, они должны с самого начала иметь экспортную ориентацию. В некоторых областях, а именно в авиакосмической сфере, ядерной энергии, судостроении, специальной металлургии и т.д., отечественные технологии уже сейчас находятся на значительном уровне развития. (См.: Путь в ХХ 1 век. Стратегические проблемы и перспективы российской экономики. М., 1999).

Для превращения военных НИОКР в гражданские в целях установления нашей страной контроля над макротехнологиями потребуются крупные дополнительные средства для инвестиций как краткосрочного, так и долгосрочного характера. (См.: Открытое письмо президенту, парламенту и правительству России ученых отделения экономики РАН // Экономическая наука современной России. 1998, экспресс-выпуск).

План дальнейшей конверсии превращения военных НИОКР в гражданские также включает меры по изменению системы налогообложения с тем, чтобы главная тяжесть налогов была перенесена с обрабатывающей промышленности на добычу природных ресурсов. Как считает исследователь проблем конверсии С. Меньшиков, после августа 1998 г. для этого внутри деловых российских кругов сложился достаточный баланс сил. (Перевалов Ю. Конверсия в России: несбывшиеся надежды // Вопросы экономики. 1999. №7).

В 90-е годы в борьбе за власть на какое-то время верх одержал союз банковских групп и нефтегазового бизнеса, тогда как прежний лидер - ВПК - оказался на положении побежденного. Дефолт в августе 1998 г. нанес сокрушительный удар по банковской элите, и неясно, сможет ли она восстановить свое прежнее влияние. В сложившихся условиях у руководства ВПК, заинтересованного в большей мере в совершенствовании планов конверсии, чем представители банков и топливно-энергетического комплекса, больше шансов добиться превращения военных НИОКР в гражданские.

Рассматривая деградацию научно-технических факторов политического развития в современном российском обществе, необходимо в этом процессе видеть также результат противоречивого характера разгосударствления и связанных с ним реформ инновационной политики Их нужно сочетать с некоторыми традициями, сложившимися в практике российского общества как до революции 1917 г., так и в последнее десятилетие. Традиционно в России политическое господство является закономерным продолжением отношений собственности, а верховная власть выступает одновременно сувереном государства и его собственности, которой нужно уметь распоряжаться. Выше показано во что превращается взаимосвязь политики (если хотите, власти) науки и техники, когда, как написал из тюрьмы М. Ходарковский, "многим предпринимателям - читай: собственникам, приватизаторам, сделавшим состояния в 90-е гг., Россия не родная страна, а всего лишь территория свободной охоты". (См.: Независимая газета. 2004. 14 марта).

В таких политических условиях наука и техника никогда не станут метастратегией политической власти. России не нужны ни неэффективная мобилизация, ни стагнационная модернизация. Стране требуется некий новый политический строй, при котором народ как главный производитель энергии развития должен будет, наконец, стать полноправным субъектом пространства власти, умеющий превратить науку и технику в метастратегию политической власти

Также возможны следующие меры, которые способны привести к гармонизации взаимодействия политики, науки и техники в нашей стране и на этой основе обеспечить дальнейшее движение по пути социального прогресса:

- отказ от слепого копирования зарубежного опыта организации взаимодействия политики с наукой и техникой и поиск такой модели, которая бы в наибольшей степени соответствовала особенностям российской цивилизации;

- снижение темпов разгосударствления российской науки и техники, переориентация целей научно-технической политики на приобретение контроля над рядом крупнейших перспективных макротехнологий, созданных в российском ВПК;

- активизация усилий научно-технического сообщества, направленных на отстаивание инновационного пути развития российского общества; разработка и пропаганда идеологии, которая способствовала бы осознанию учеными и инженерами своих специфических интересов и их объединению в сплоченную корпорацию, способную защищать инновационный путь в конкуренции с бюрократической, военной, сырьевой и другими мощными российскими корпорациями.

Размещено на Allbest.ru