Формирование президентской вертикали власти в современной России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

В современных условиях типичным главой государства с республиканской формой правления является президент. Институт президентства представляет собой неотъемлемый элемент политической системы в 150 странах мира. Он существует во многих странах Европы, Азии, Африки, Северной и Южной Америки. В то же время, каждое из этих государств характеризуется своими специфическими особенностями, своей разновидностью республиканской формы правления, и в зависимости от этого качественно различными будут статус и полномочия президента в этом государстве.

В России институт президентства существует с 1991 года. Решение о введении этого института в российскую государственную систему было принято на общенародном референдуме, проведенном в апреле 1991 года, а 12 июня того же года всеобщим голосованием на этот пост был избран Б. Н. Ельцин. В начале своей эволюции институт президентства существенно отличался от современного. Он был создан с целью восстановить авторитет государственной власти и укрепить исполнительную власть, обеспечивающую соблюдение законов в стране.

В последнее время политика Кремля вызывает все большие подозрения у многих аналитиков и экспертов. У Путина серьезные проблемы в его команде - двойственность, которая заключается в том, что часть его людей нередко работает против него. Точнее против интересов России.

Цель данной работы - исследование формирования президентской вертикали власти в современной России.

1. Двойственность в формировании президентской вертикали власти

Процесс двойственности в Кремле зашел достаточно далеко. Власть начинает демонстрировать свою неспособность полномасштабно защищать интересы России и постепенно превращается в правительство Веймарской республики перед приходом нацистов. Путин сосредотачивает всю власть в одних руках, подчиняет общество президентской вертикали власти, но в самой этой власти нет единства. В результате, он подготовит приход к власти национал - патриотов, которые сметут его команду и воспользуются его вертикалью власти для установления нового политического режима в России. Это уже хорошо заметно в российском обществе. Запад сам своими руками содействовал зарождению и развитию антизападных и национал-патриотических настроений в Российском обществе. Кстати, пророссийские настроения и ностальгия по СССР активно растет и в широких народных слоях Азербайджана. Я думаю и не только в Азербайджане. Чем хуже живется населению при "демократических" режимах в СНГ - тем больше ностальгии по прошлому.

Исполнительная власть в современной России де-факто всегда была подконтрольна президенту - но только в том смысле, что он, по сути, лично формировал федеральное правительство и лично контролировал его работу. Теперь в эту систему встроены и губернаторы, которые являются полноправными хозяевами на своих территориях и без участия которых никакие действия федеральных властей не могут претендовать на эффективность. После изменения порядка формирования Совета федерации губернаторы потеряли депутатскую неприкосновенность, президент имеет право отстранять их от должности, федеральные власти вскоре получат возможность вмешиваться в работу не справляющихся со своими обязанностями региональных администраций. Но главное - федеральный центр доказал, что при желании может добиться благоприятного для себя исхода губернаторских выборов в любом субъекте федерации. Поэтому даже самые авторитетные и казавшиеся неуязвимыми региональные лидеры поняли, что единственной гарантией их власти является лояльность Кремлю. До самых низов исполнительная вертикаль дойдет только к концу 2005 года, когда будет реформирована система местного самоуправления и мэры станут настолько же зависимыми от губернаторов, насколько губернаторы зависимы от федерального центра. Однако фактически уже сейчас лишь считанное число глав районов и мэров в считанных регионах неподконтрольны губернаторам.

После декабрьских выборов 2003 г. в Госдуму в президентскую вертикаль прочно вошла и законодательная власть. Кремль и в прошлой Думе имел большинство голосов, однако теперь большинство "Единой России" стало абсолютным, и отпала необходимость учитывать позицию других политических сил даже в ходе предварительного обсуждения законопроектов. Совет федерации после изгнания оттуда губернаторов вообще превратился в канцелярию, штампующую принятые Госдумой законы. А какое-либо проявление самостоятельности со стороны региональных парламентов просто исключено: в случае принятия законов, противоречащих федеральному законодательству, они подлежат роспуску.

Наконец, судебную власть тоже можно считать элементом президентской вертикали. Высшие судебные органы (Конституционный, Верховный и Высший арбитражный суды) полностью лояльны президенту и в случае необходимости всегда корректируют "неправильные" решения нижестоящих судебных органов. Впрочем, чаще всего любая фронда пресекается уже на уровне субъектов федерации, а районные и городские судьи крайне редко рискуют противиться верховной власти - ведь судьба простых судей напрямую зависит от расположения начальства.

Однако вся эта стройная вроде бы система в действительности имеет серьезнейший недостаток. Поскольку замыкается вертикаль на одного человека - президента, она работает эффективно лишь в том случае, если задача поставлена непосредственно президентом, а ее реализация контролируется им лично. Каждый элемент этой системы выполняет свою функцию, когда идет "раскулачивание" и выдавливание из страны опальных олигархов, когда в каком-то регионе президент решает сменить губернатора или ему нужна победа на федеральных выборах, когда принимаются инициированные лично президентом законопроекты или под его негласным контролем проходит процесс укрупнения регионов.

Если же речь идет о процессах, не инициированных или не контролируемых непосредственно Владимиром Путиным, единая вертикаль распадается на множество составляющих, за каждой из которых свои интересы разных политических и экономических групп. Даже центристские парламентские объединения, безоговорочно поддерживающие главу государства жестко критиковали правительственные инициативы и добивались изменения внесенных кабинетом министров законопроектов. На региональных выборах время от времени сталкивались интересы разных кремлевских группировок, а президентская администрация в свое время боролась против попыток полпредов президента в федеральных округах расширить свои полномочия. Как правило, противостояние различных властных структур немедленно прекращается после того, как свой выбор делает президент - в этом случае система консолидируется и начинает работать на решение ставшей общей задачи.

Все это означает, что в действительности существующая сейчас система управления страной не дает ни Владимиру Путину, ни кому-либо другому осуществить действительно масштабные системные реформы. У власти, безусловно, есть силы и возможности для решения отдельных задач - тех, которые возьмет под свою личную опеку глава государства. Но и только.

2. Перспективы развития президентской власти в России

Путин сегодня осуществляет реабилитацию российской государственности за счет купирования тех демократических институтов, которые единственно являются опорой в возрождении этой государственности. Он пошел "своим" путем. Самым предсказуемым и самым легким. президентский вертикаль власть конституция

Стягивая все властные полномочия в президентскую "вертикаль власти", центр рискует оказаться в собственной ловушке. В России просто невозможно сегодня найти такой высокопрофессиональный корпус федеральных чиновников, которые могли бы олицетворять классную "технику власти" всей этой президентской вертикали. Чтобы она не рухнула, президент вынужден подбирать кадры по принципу личной преданности. КПД такой "техники власти" имеет невысокие пределы.

События в Беслане показали: эффективные спецслужбы - миф. Именно эти события открыли потрясенному президенту-силовику глаза на реальность. В обращении к народу он заговорил о продажности в подведомственных ему структурах как о неблагоприятном фоне, на котором развивается сценарий антитеррористической борьбы. Симптоматично: Путин обратился за помощью к гражданскому обществу. В аналитических кругах все чаще стали говорить об одиночестве полковника Путина среди и без того неяркого политического ландшафта России.

Президент не против того, чтобы вырваться из изоляции на путях так называемой "плебисцитарной демократии". Он поднимает уровень пенсий и окладов и на этом фоне напрямую обращается к населению за поддержкой. К сожалению, однако, общероссийская ситуация последних месяцев - прежде всего в сфере безопасности и коммунальной реформы - развивается не так благоприятно, чтобы режим "плебисцитарной демократии" продолжал давать нужный Путину эффект.

События в Беслане в каком-то смысле оказались поворотными. На повестку дня встал вопрос о поисках новых обоснований для высоких рейтингов первого лица. Угроза терроризма стала как бы базой для новой "легитимности" Путина. Это данность, за которой стоит необходимость единства нации и ее лидера.

На этом можно было бы поставить точку, если бы не одно обстоятельство. Сначала Юрий Балуевский, а затем и Сергей Иванов сделали заявления о возможности нанесения превентивных ударов по базам террористов за границей. Спрашивается, зачем сейчас неокрепшую Россию втягивать в борьбу с сетью мирового терроризма? Таких заявлений не сделали ни Франция, ни Германия, ни Италия, ни Испания, ни даже Англия. Превращение России в прифронтовую державу или осажденную крепость было бы самоубийственным развитием событий. Не исключено, что авторов безответственных ультиматумов заботила перспектива доказать нужность "исключительного" режима власти. Но ситуация может оказаться на грани полного выхода из-под контроля.

Стабильность путинского режима может оказаться недостаточной, чтобы выборы-2008 выглядели бы рутинным событием. Ожиданий и нужд к этому времени накопится в недрах гражданского общества гораздо больше, чем можно предположить. Попробуем представить сценарий событий вокруг выборов-2008.

Кроме Белоруссии, соискателей на этот государственный союз не просматривается. Однако после успешного плебисцита о своем третьем сроке Лукашенко будет полностью управлять перспективой союза. Какой резон Лукашенко отказываться от полноценного третьего президентства в своей вотчине в пользу нового государства, где его президентские шансы ничтожны? Этот сценарий выглядит маловероятным.

Российский президент в обстановке форс-мажора обращается к россиянам с вопросом, аналогичным обращению Лукашенко к своим согражданам: санкционировать третий срок. Это тоже почти неправдоподобный сценарий, поскольку Путин сам закрыл его неоднократными публичными клятвами, что на третий срок не пойдет.

Это чаще всего обсуждаемый вариант. Он предполагает, что перетекание полномочий от президента к премьеру требует внесения изменений в конституцию. В результате Россия становится на немецкий лад "канцлерской республикой". Путин же предпочитает все немецкое.

Ирония, однако, состоит в том, что российский политический режим очень напоминает французскую физиономию V Республики де Голля. Тот же режим сильной президентской власти, покончивший с "властью партий". В этом смысле Россия и Франция имеют много общего - обе страны несут бремя имперского прошлого.

Последняя французская конституция дает президенту большие премьерские полномочия, и тот ими регулярно пользуется, постоянно председательствует на заседаниях правительства. В российской конституции тоже прописаны такие же возможности для президента (ст. 83). Но "наши" этими полномочиями откровенно не пользуются. Что Ельцин, что Путин - оба приезжали в Белый Дом и проводили заседания правительства каждый по разу за все время своего президентства.

Таким образом, замена французской модели на немецкую ничего не добавляет к управляемости России, но обеспечивает присутствие на первых ролях действующего президента и за пределами 2008 г.

Насколько вероятен сценарий "Путин-премьер"? Конечно, он вполне бы устроил Путина, так как делал бы нынешнего президента в значительной степени неуязвимым. Президент-премьер становился бы гарантом собственного политического долгожительства. Можно сказать, что если бы Путин обнаружил при этом надежные признаки эволюции в сторону демократических и европейских ценностей, то эта "конфигурация власти" была бы для страны вполне адекватным ответом на вызовы "переходного периода" с его разрушительной динамикой центробежных сил.

Похоже, однако, что сам Путин считает вышеуказанную эволюцию чуть ли не пособницей всех российских бед. Так что прогнозирование последнего варианта оказывается делом не слишком благодарным.

И все-таки сценарий "Путин-премьер" остается искусительной перспективой для самого интересанта, поскольку в этом случае Путин получал бы возможность лично прокурировать тот проект, в который честно и мужественно верит: "Высшее назначение России - быть сильной!" (П. Столыпин).

Впрочем, режим единоличного премьерства потребует такой шумной перекройки конституции, что политические неудобства могут свести на нет все усилия по достижению цели. Возможно, боязнь потерять репутацию честного политика, в конце концов, заставит Путина поискать паллиативные решения.

В качестве такового можно было бы предположить вариант простого премьера при сильном президенте. Его, впрочем, едва ли стоит рассматривать как сколько-нибудь вероятный. Психологически Путин плохо совместим с ежедневной рутиной, которая как никогда нуждается в классном премьере с высоким стандартом экономического, правового, управленческого и философского образования.

Поэтому в качестве паллиативного трудоустройства президента после 2008 года может с определенной степенью вероятности быть рассмотрен тот случай, когда Путин уходит в правительство, но в качестве руководителя всего силового блока.

Это его стихия. Опыт пребывания президентом оказался бы, скорее, подспорьем, чем помехой. Во многом данный сценарий обеспечил бы Путину и искомую безопасность-неуязвимость, в которой нуждаются всякие сильные личности после пребывания на первых государственных постах в странах, переживающих бурные времена.

Однако успех данного предприятия мог бы быть достигнут только в случае надежно подготовленного преемника для президентского поприща. Ясно, что сегодня вариант "преемник" сильно занимает головы из президентской администрации. Ведь именно так Борис Ельцин решил проблему "страна после Ельцина".

Здесь едва ли приходится говорить о конкретных персоналиях. История знает мало случаев, когда авторитарный лидер подготавливает преемника. Поэтому вопрос о преемнике сегодня имеет принципиальное значение.

Из какой среды вытаскивать лояльного наследника? Выбор, в общем-то, небольшой: из силового блока, из думских лидеров, из губернаторов, из правительства, из Совета Федерации.

С точки зрения "технологии власти", успешность маршрута в президенты должна отвечать двум условиям: "быть на трамплине" и пользоваться сочувствием у населения. Самое трамплинное место - должность премьера. Самое удачное для обретения народного уважения - МЧС. Если протащить Шойгу через "премьерство" накануне выборов-2008, то технически это будет вполне грамотный ход.

Конечно, российским реалиям больше соответствовало бы выдвижение с губернаторского подиума. Но губернаторский корпус во многом остается самостоятельным и не всегда предсказуемым для организаторов операции "Преемник".

Заключение

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации. - М.: Издательская группа НОРМА - ИНФРА-М, 2015. - 80с.

2. Бунин И., Макаренко Б. Формирование элиты: пути, проблемы, направление эволюции. М.: Центр политических технологий, 2014. - 142с.

3. Исполнительная власть в Российской Федерации. / Под ред. А.Ф. Ноздрачева, Ю.А. Тихомирова. - М.: Изд-во БЕК, 2014. - 269с.

4. Крылов Б. С. Разделение власти: система сдержек и противовесов // Журнал Российского права. - 2014. - № 6. - С. 3-9.

5. Окуньков Л. А. Президент Российской Федерации. Конституция и политическая практика. М.: Издательская группа ИНФРА-М - НОРМА, 2015. - 240с.

Размещено на Allbest.ru