Установки либерализма и дирижизма в Европе и России

Мерзляков С.С.

дивергенция европейский либеральный долг

Сложившаяся в современном мире экономическая ситуация проверяет на прочность хозяйственные модели глобальных экономических субъектов. Несмотря на очевидный кризис российского хозяйства, мы не можем игнорировать тот факт, что и в странах Запада наблюдаются негативные процессы как в финансовом секторе, так и в промышленности. Одним из следствий кризисных явлений в странах Европейского союза является возросшая интенсивность дискуссий по поводу роли государства в регуляции рыночных механизмов, способов коррекции эффектов, оказываемых «невидимой рукой» свободного рынка на экономику, а также допустимых масштабов влияния государства на рынок.

Процесс дивергенции в странах ЕС

Создание Европейского союза предполагало постепенное выравнивание уровня экономического развития стран-участниц за счет некоторых преимуществ, которыми обладали страны с менее развитой экономикой. К таким преимуществам можно отнести значительные ресурсы рабочей силы и относительно низкую заработную плату. Предполагалось, что избыток капитала в странах Северной Европы в совокупности с преимуществами стран Юга приведет к постепенному выравниванию экономики всего Европейского союза.

Таким образом, в среде европейских экономистов наблюдается тенденция к появлению экономических теорий, которые предполагают усиление влияния власти на экономическую ситуацию, что может означать возвращение кейнсианства в пространство современных хозяйственных практик и уменьшение роли экономического либерализма. При этом, разумеется, европейские исследователи процессов в современной экономике не отрицают фундаментальной роли свободного рынка, но лишь пытаются усилить его эффективность за счет направляющей и координирующей функции государства. Так, А. Новак и К. Рыч пишут: «Активная, но все-таки определенная роль государства не только не помешает, но и поспособствует выходу из -- не побоимся этого утверждения -- сложного, социально драматического, экономического положения во многих странах» [1, 69--78].

Либеральная установка в России

Если в Европу возвращаются идеи кейнсианства, то в России сильна именно либеральная установка, согласно которой государство должно минимизировать свое влияние на свободный рынок. Это не значит, что именно она является основой для принятия решений политической властью, но влияние либерально ориентированной группы экономистов возрастает.

Мы не станем занимать в данный момент ту или иную позицию в этой дискуссии. С одной стороны, установки либерализма доказали свою эффективность при создании сильных экономик стран Запада. Это значит, что опыт либеральной модели экономики для нас важен. С другой стороны, Россия всегда была дирижистской страной, и ее экономическая модель строилась на основе доминирующей роли государства. Это значит, что, во-первых, модель свободного рынка мо- жет «не прижиться» в России, а во-вторых, установка на либеральный подход может быть шагом назад, учитывая то, что современные либеральные экономические системы ищут пути выхода из экономического кризиса в моделях со значительным влиянием политической власти на экономику. Нам интересно попытаться посмотреть на эту дискуссию глазами самого Кейнса, основоположника модели государственного интервенционизма, который не только был замечательным экономистом, но и с интересом следил за экономическим экспериментом, который проводился в России после 1917 г., при этом оставаясь максимально объективным и непредвзятым. Ему удалось не только предсказать развитие выбранной новой российской властью экономической модели, но и понять специфику самой России.

В статье «Я -- либерал?» Кейнс использует метод исключения, т.е. «принцип отвержения», для того чтобы определить свои собственные политические пристрастия. Одной из причин, по которым Кейнс не может оказаться среди консерваторов, является то, что консерватизм не удовлетворяет его интеллектуальные потребности, являясь «убежищем для твердолобых», в основе идеологии которых лежат неактуальные в настоящем принципы. Консерваторы, по мнению Кейнса, не способны выйти за рамки своих установок, строят свою программу по устаревшим шаблонам и не способны к интеллектуальному поиску. В контексте этой претензии Кейнса к консерваторам интересен упрек в интеллектуальной беспомощности в адрес современных российских либералов. Отечественный либерализм строится на основе перенятых у Запада способов организации хозяйства. При этом предполагается, что эти модели являются универсальными и подходят России. Однако перенимать модели -- это значит использовать готовые шаблоны, что с необходимостью приводит к уменьшению собственных интеллектуальных усилий, а это влечет за собой «экономическую слепоту» и неспособность адекватно оценивать ситуацию. Если бы Кейнс был жив, то высока вероятность того, что он бы предъявил российским либералам ту же претензию в отсутствии интеллектуального усилия, которую он предъявлял английским консерваторам.

Одной из любопытных черт России является то, что заимствованные из Европы идеи у нас доводятся до крайностей. Так в небольшой работе «Взгляд на Россию» Кейнс сравнивает большевизм с религией. В некотором смысле современный российский либерализм является такой же манией, которой был в свое время марксизм. Идея того, что либеральные преобразования российской экономики являются панацеей от всех заболеваний, крайне популярна в России. Но подобная установка покушается на самое главное -- она покушается на интеллектуальную независимость, без которой невозможно адекватное ситуации принятие решений, потому что приучает мыслить категориями шаблонов, которые, во-первых, могут не подходить экономике России в принципе, а во-вторых, могут быть просто устаревшими и ведущими к откату назад. Важно еще раз указать на то, что автор не занимает позицию принципиального критика либерализма, но лишь указывает на возможные негативные следствия либерального подхода. Отсутствие интеллектуальной независимости -- важный элемент либеральной установки.

С другой стороны, Кейнс указывает также на то, что выберет позицию без «мертвящего прошлого». Догматика и приверженность устаревшим принципам являются препятствием для развития государства в современных условиях. Среди отечественных экономистов много тех, кто чрезмерно идеализирует экономические модели, которые существовали в Советском Союзе. На наш взгляд, это нужно объяснять все-таки не столько действительной эффективностью этих моделей, сколько ностальгирующим переживанием конкретного исследователя. В любом случае опыт советской модели, равно как и опыт либеральной модели, полезен лишь в том случае, если не допускает «перегибов» и включает в себя возможность интеллектуального поиска в виде возможности корректировать или даже принципиально деформировать под актуальную потребность экономическую модель.

Кроме того, Кейнс указывает на то, что его выбор -- это та политическая сила, которая строит свою программу «без чаяний катастрофы». В этой связи резонно указать на тех представителей «либеральной» общественности, которые с нескрываемым удовольствием предсказывают России еще более глубокий экономический кризис и строят на этом противопоставлении власти свое политическое будущее.

Кейнс с осторожностью занимает определенную политическую позицию, и его главным тезисом является то, что в любой ситуации необходимо искать адекватное актуальной ситуации решение, а не платить эффективностью за жесткую и фиксированную позицию: «В экономической области это значит, прежде всего, что мы должны осуществлять новую политику и отыскивать новые инструменты адаптации и контроля за действиями экономических сил, дабы они не сталкивались насильственно с современными идеями, в соответствии с которыми указанные силы надо приспосабливать и усовершенствовать в интересах социальной стабильности и социальной справедливости» [3, 303].

Концепт России

В феврале 2015 г. Центр общественных наук при МГУ имени Ломоносова провел круглый стол, посвященный поиску идеологического и экономического концепта России. Одним из озвученных тезисов была мысль, согласно которой современной России такой концепт во- все не нужен. Попытки создать подобный концептуальный каркас, которые предпринимались за последние два десятилетия, оказались неудачными. Так, курс на сближение с Европой себя не оправдал -- ближе Россия Европе не стала, несмотря на наше искреннее желание. Причин может быть много: идеологическое, экономическое, культурное противоречие и т.д. Попытка искусственно создать двухпартийную систему также пока оказалась безуспешной. Безуспешной может оказаться и идея евразийства, равно как и возможные попытки усилить роль религиозных организаций в надежде создать идеологическую основу таким способом.

Все это приводит к выводу, что нам сейчас совершенно не нужна никакая жесткая программа -- система, которую представляет собой молодое государство, действует методом проб и ошибок, выбирая оптимальный путь развития. И это замечательный для нас вариант, потому что предполагает высокую способность системы адаптироваться к меняющимся условиям. Любое искусственное образование, созданное сегодня, может завтра оказаться устаревшим или тормозящим развитие. Единственное, что нам совершенно точно необходимо, -- это прагматика в решении актуальных проблем. А это возможно лишь при условии, что государство сохранит за собой возможность реализовывать эти решения.

Концепт современной России -- это принципиальное отсутствие такого концепта. Не нужно давить на страну, создавать из нее некоего нежизнеспособного кентавра, у которого голова в Европе, а туловище в Азии. Система сама выберет свою форму. Мы не знаем, чем станет Россия завтра, но это «что-то» совершенно точно будет чем-то принципиально новым, и крайне любопытно увидеть это новое. Но это новое возможно только лишь при условии сохранения у государства возможности влиять на ситуацию, корректировать процессы в экономике, выбирать наиболее адекватные методы решения актуальных проблем -- все в лучших традициях кейнсианства.

Приведем слова Кейнса, написанные им после поездки в Россию: «Временами ощущается, что именно здесь, несмотря на бедность, глупость и притеснения, -- лаборатория жизни. Здесь различные элементы комбинируются по-новому, здесь они могут порождать неприятный запах и даже взрываться. Но кое-что в случае удачного исхода может получиться» [2, 319]. Мы смотрим на современную Россию, и мы настроены более оптимистично, чем Кейнс, смотрящий на Россию Советскую, -- обязательно кое-что получится. И это ожидание чего-то принципиально нового можно включить в концепт России. Получится, если только власть будет предельно прагматичной, не откажется от корректирующей функции, а нашей общей установкой станет установка на интеллектуальную независимость.

Литература