Теоретический анализ современных политических рисков

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

МГУ имени М.В. Ломоносова

Теоретический анализ современных политических рисков

Саблукова Юлия Геннадьевна

Аннотация

Статья посвящена концепциям, применяемым в анализе политических рисков и их последствий в экономике. Рассматриваются теории «черного лебедя» ( Н. Та- леб), «фемторисков» (Дж. Рамо, С. Левин), «глобальных цепочек добавленной стоимости» (Г. Джереффи). Автор приходит к выводу, что дисциплина «управление рисками и страхование», анализ политических рисков как ее часть обладают не только прикладными, но и важными теоретическими аспектами.

Ключевые слова: политические риски, страхование, теория «черного лебедя», фемториски, концепция «глобальных цепочек стоимости».

Принято считать, что дисциплина «управление рисками и страхование» является в основном прикладной и не требует применения «высокой» экономической теории. По нашему мнению, указанный тезис не является полностью достоверным. Анализ показывает, что данная дисциплина в целом и исследование политических рисков как ее часть обладают не только практическими (прикладными), но и, в известной степени, теоретическими аспектами.

Теория «черного лебедя» Н. Талеба

политический риск талеб

На первом месте в ряду интересующих нас концепций стоит концепция «черного лебедя» профессора Массачусетского университета, выпускника Сорбонны, ливанца по происхождению, математика и финансиста Нассима Талеба. Его теоретические изыскания в исходном пункте отстояли довольно далеко от темы политических рисков в страховании, но постепенно сблизились с нею. История вопроса здесь такова...

Первоначально Н. Талеб вступил в прямую полемику с Нобелевскими лауреатами по экономике Гарри Марковице и Уильямом Шарпом по вопросам рисков биржевой игры.

Марковиц и Шарп полагали, что для уменьшения рискованного характера вложений в ценные бумаги следует полагаться на «макропостоянство рынка», включать в рыночный портфель «всего по чуть-чуть» т.е. следовать за конъюнктурой рынка, которого в длительной перспективе «нельзя переиграть». [Миловидов ,2015, с.16].

В условиях благоприятной конъюнктуры 1980-1990-х гг. (период так называемой «великой модерации»), когда окончательно сложилась подобная концепция, ее выводы казались верными, приносящими практический успех. Сам У. Шарп приходил к заключению, что некоторая сумма, вложенная в фонды активного управления портфелем, в длительном плане дает меньшую доходность, чем та же сумма в фондах «пассивного инвестирования», где инвестиционный портфель состоит из относительно малых долей большинства выпущенных акций и облигаций.

Концепция Марковица-Шарпа оказалась ошибочной в двух аспектах. Во- первых, после кризиса 2008-2009 гг. подтвердилась старая истина о том, что рынок не является перманентно устойчивой системой, поскольку периоды оживления и подъема периодически сменяются экономическими спадами. И, во-вторых, обнаружилось, что даже в относительно благоприятные годы фондовые индексы очевиднейшим образом зависят от состояния дел в сфере политики. Как показал Н. Талеб резкое ухудшение дел и в экономике, и в политической сфере может наступить внезапно, что провоцирует столь же внезапное и весьма болезненное обрушение фондовых индексов. Классическими примерами здесь могут служить последствия трагических событий теракта 11 сентября 2001 года и внезапного коллапса ипотечных гигантов Фредди Мак и Фанни Мэй, с которого и начался мировой экономический кризис 2008-2009 гг.

В публикациях Н.Талеба неожиданные происшествия такого рода как раз и получили наименование «черных лебедей». Нетрудно заметить, что само их существование теснейшим образом связано с наличием и обострением политических рисков. Приведенный пример теракта 11 сентября 2001 года свидетельствует об этом со всей определенностью. В работах Н.Талеба приводятся и другие факты, подтверждающие наличие устойчивой взаимосвязи политических рисков с резкой сменой рыночной конъюнктуры. Так, мексиканская валюта (песо) длительное время пользовалась доверием инвесторов из-за своей устойчивости. Однако внезапное решение правительства Мексики о 27%-ной девальвации песо в декабре 1994 года привело к массовым потерям средств инвестиционных фондов.

Одним из последних примеров «черного лебедя» на финансовом рынке стал почти 30%-ный взлет швейцарского франка, который по сути, так же стал следствием политического решения: в январе 2015 г. Швейцарский национальный банк неожиданно отказался поддерживать прежний курс франка к евро и доллару с помощью валютных интервенций, что обусловило крупные потери финансовых компаний, банков и биржевых брокерских контор.

Наличие «черных лебедей», в том числе вследствие развития политических рисков, побудило Н. Талеба выступить против стратегии «пассивного инвестирования». Н. Талеб принимает неопределенность политической и рыночной конъюнктуры как некую константу, постоянно сопровождающую деятельность предпринимателей. Отсюда его страховая стратегия -- ожидать «черных лебедей» в любой момент времени, постоянно «ждать и думать», чтобы «приручить» случайность. Готовность Н. Талеба противостоять нестандартным ситуациям противостоит привязанности к привычному инвестиционному шаблону по словам нью-йоркского финансиста, именно консервативная линия поведения превращает инвесторов в лиц, «одураченных случайностью», тогда как перманентная настороженность и приспособление к феномену «черных лебедей» способны дать необходимый результат. [Талеб , 2012, Талеб ,2015]

Учение о фемторисках

Концепция, название которой вынесено в заглавие параграфа, является своеобразным продолжением теории «черного лебедя». Само понятие фемториска появилось в научном обороте совсем недавно, на рубеже прошедшего и текущего десятилетий. Впервые этот термин применил бывший редактор журнала «Тайм» Джошуа Рамо. [Яашо ,2009]. В научном анализе первым его использовал профессор Принстонского университета для обозначения внешне малозаметных явлений, способных привести к серьезным, порой катастрофическим последствиям.

Учение о фемторисках как нельзя более точно описывает роль политических событий, возникающих в виде «опасностей малого масштаба» (сама приставка «фемто», формально означает 10, т.е. ничтожно малая величина ). Но затем данная «малая опасность» способна разрастаться до пределов серьезной беды.

Ярким примером здесь можно считать убийство австрийского эрцгерцога Фердинанда Гаврилой Принципом, ставшая прологом Первой мировой войны. В специальном исследовании Национальной академии наук США под названием «взаимодействие с фемторисками в международных отношениях» (2014) подробно показано, каким образом возникает цепь взаимосвязанных и все более грозных событий исходным пунктом которых как раз и являются фемториски. Симптоматично, что примерами вызревания «большого из малого» исследователям, наряду с ипотечным кризисом 2008 года и рядом других социальных и природных потрясений послужили события украинского кризиса и арабской весны.

Исследователи нередко иллюстрируют характер цепи от начального события до его катастрофических системных последствий с помощью примеров из художественной литературы («эффект бабочки» Р. Брэдбери, война остро- и ту- поконечников в одном из романов Дж. Свифта, возникшая из-за неудачно очищенного яйца сыном монарха). По нашему мнению, нагляднее всего последствия фемториска описаны в англоязычной балладе «Гвоздь и подкова» в переводе С.Я. Маршака:

« Не было гвоздя - подкова пропала.

Не было подковы - лошадь захромала.

Лошадь захромала - командир убит.

Конница разбита -- армия бежит.

Враг вступает в город, пленных не щадя,

Оттого, что в кузнеце не было гвоздя.»

Как уже подчеркивалось, эффект фемториска чем-то сродни эффекту «черного лебедя» Н. Талеба. И там, и здесь имеет место внезапное, не контролируемое развитие событий все более тяжелого негативного характера. И здесь, и там в развертывании цепочки событий и нарастающих потерь лежат неопределенность политической и хозяйственной жизни, ассиметрии информации.

В самом деле, кто мог предположить, что самосожжение торговца фруктами, бывшего студента, которого терроризировали местные полицейские, на одном из рынков в Тунисе приведет к массовым протестным демонстрациям, а затем и к политическому перевороту?

Кто мог подумать, что это трагическое, но все же единичное событие, станет исходом «арабской весны» в соседней Ливии, Египте, Йемене, других странах региона импульсом для начала гражданской войны в Сирии? Между тем известно, что только в Сирийской Арабской Республике трагические последствия «арабской весны» привели к потерям на общую сумму, примерно равную 1 триллиону долл. США [Известия. 12 апреля 2016 г.]

Равным образом, мало кто мог знать, что волнения на киевском Майдане перерастут затем в вооруженный мятеж и свержение власти президента В.Януковича, приведут к всеукраинскому политическому кризису с его острейшими проявлениями в Крыму, Донецке, Луганске, Одессе и далее -- вынужденной конфронтации с Западом со стороны России, к антироссийским санкциям, контрсанкциям и т.д. Между тем, согласно оценки МВФ только прямые потери российской экономики от западных санкций могут достичь в среднесрочной перспективе 9% российского ВВП [Гуревич , Прилепский ,2016, с.6]. Еще более серьезные потери от указанного кризиса несет экономика Украины.

Российский ученый В.Д.Миловидов называет «событийные сигналы», подобные исходу «арабской весны» или началу украинского кризиса экспоненциально масштабируемыми событиями (ЭМС). Согласно его мнению, такие «сигналы -- причины» должны обладать несколькими свойствами: 1) оказывать влияние на состояние той среды, в которой они возникают; 2) нести «зародыши» будущих событий, т.е. предполагать серьезные последствия; 3) быть масштабируемыми, т.е. порождать такую цепь сдвигов, в рамках которых каждое последующее событие усиливает действие предыдущего [Миловидов ,2015, с.19].

Несмотря на то, что проблема заблаговременного выявления потенциальных угроз и потерь становится все более острой и насущной, человечество пока не обладает умением выявлять ЭМС и отличать их от других событий [Миловидов, 2015, с. 21]. Как указывает В.Д.Миловидов, решение задач управления рисками в условиях современной неопределенности «требует разгадывания тайн», а не просто сбора и оценки информации.

Единственное, что остается человечеству, «это следовать примеру Талеба и постоянно ожидать явления «черных лебедей», т.е. быть настороже, уповать на «шестое чувство», включать интуицию и т.п. [Миловидов, 2015, с. 21].

От себя добавим, что взаимосвязь неопределенностей, ассиметрии информации, и тому подобных явлений с возникающими при этом рисками формирует относительно новый пласт предмета социальных наук. Проблематика роли политических рисков, вероятно, займет на данном поле значительное место.

Концепция «глобальных цепочек стоимости»

Близко по временным параметрам с теориями «черного лебедя» и «фемторисков» окончательно оформилась и была введена в научный оборот концепция «цепочек добавленной стоимости», способная, на наш взгляд, также усилить теоретическое содержание дисциплины управление рисками и страхование. Как отмечает один из ее создателей, профессор социологии Университета Дьюка (США) Гэрри Джереффи, сама эта концепция явилась побочным продуктом более общей теории глобального капитализма, т.е. современной капиталистической стадии, сменяющей более ранние этапы, включая стадию «монополистического капитализма».

Г. Джереффи указывает, что в новейшую эпоху любой фактор производства -- деньги, технология, информация, товары и др. -- легко пересекает национальные границы. В этих условиях индустриальной базой мирового хозяйства становится не отдельный завод или фабрика и даже не промышленная система национальных государств, а интернациональные производственные цепочки, охватывающие возникновение важнейших товаров от сырья и исходных материалов вплоть до готового изделия. С другой стороны, отдельные страны, нации, политические и хозяйственные элиты вступают в борьбу за максимальный объем добавленной стоимости, рождающейся внутри глобальных цепочек [Джереффи ,2004, с.39-50].

Согласно имеющимся оценкам, 40% объема международной торговли уже сейчас представляет собой торговлю внутрифирменную [Оболенский ,2015, с.5]. Однако, концепция «цепочек добавленной стоимости» имеет ввиду и более общий аспект проблемы, так как указанные цепочки могут возникать в рамках трансграничных соглашений между различными фирмами и собственниками. Конечно, если принимать во внимание исключительно промышленную сферу, неизбежен вывод, что «России только предстоит интегрироваться в глобальные цепочки стоимости» [Кондратьев, 2015, с. 16], но если интерпретировать процесс формирования интернациональной стоимости шире -- как итог затрат научно-технического управленческого характера, трансграничного предоставления разнообразных услуг и, конечно, же международного производства - тогда Россия уже сейчас предстанет немаловажным игроком на поле мировой экономики.

Может возникнуть вопрос, какое все это имеет значение для темы политических рисков в страховании? На наш взгляд, самое непосредственное, прямое. В самом деле, когда большая часть товаров производилась в границах одной стране и даже в масштабах одного предприятия, тогда риски срыва поставок со стороны контрагентов не носили политического характера. Но когда речь идет о стадии «глобального капитализма», в рамках которого формируются международные экономические сети, когда конечный продукт потребления выступает как результат функционирования «транснациональных цепочек стоимости», тогда на первый план неизбежно выходят такие факторы как взаимное доверие глобальных поставщиков и покупателей, дисциплина зарубежных поставок, поддержание общего здоровья мировых хозяйственных связей.

Соответственно и тема политических рисков вместе с проблемами их предупреждения неизбежно выходит на передний план. В литературе приведены конкретные примеры отказа западных партнеров от утвержденных ранее производственных проектов с российскими фирмами, хотя формально введенные в 2014--2015 гг. антироссийские санкции не должны затрагивать проекты уже находящиеся в стадии реализации.[ Клинова, Сидорова, 2014, с. 76]. Не случайно в последние годы практика государственного страхования политических рисков активизировалась в нашей стране. Реагируя на возросшие политические риски для частных и государственных структур России, Правительство РФ в конце марта 2016 года увеличила совокупный лимит страховой ответственности специализированной структуры АО ЭКСАР до 10 млрд.долл.США. Представляется, что тем самым была признана не только острота интересующей нас проблемы, но и насущная необходимость ее дальнейшего научного теоретического анализа.

Список литературы

Гуревич Е., Прилепский И. Влияние финансовых санкций на российскую экономику // Вопросы экономики. 2016. № 1. С.5-35.

Джереффи Г. Международное хозяйство и экономическое развитие // Экономическая социология. Электронный журнал. Том 5. № 5. Ноябрь 2004.

Известия. 12 апреля 2016 г.

Клинова М., Сидорова Е. Экономические санкции и их влияние на хозяйственные связи России с Европейским Союзом. // Вопросы экономики. 2014. № 12. С. 67-78

Кондратьев В. Мировая экономика как система глобальных цепочек стоимости // Мировая экономика и международные отношения. 2015. № 3. С. 15-17.

Миловидов В. Управление рисками в условиях ассиметрии информации: отличай отличимое. // Мировая экономика и международные отношения. 2015. № 8. С. 14-24.

Оболенский В. Глобализация регионализма: вызовы и риски для России. // Мировая экономика и международные отношения. 2015. № 8. С. 5-13.

Талеб Н. Одураченые случайностью. О скрытой роли шанса в бизнесе и в жизни. Изд-во МИФ. М. 2012.

Талеб Н. Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости. Изд-во МИФ. М. 2015.

Frank A., Gond Collins M., Levin S., Lo A., Ramo J Dealing with Femtorisk in

International Relations. PNAS Early Edition 2014.

Gereffi G. and Fernandez-Stark K. Global Value Chain Analysis: A primer Duke University. North Carolina. 2011.

Ramo J. C. The Age of the Unthinkable. Why the Now World Disorder Constantly Surprises Us and What We Can Do About it. (New-York, N.Y.: little Brown and Company. 2009).

Размещено на Allbest.ru