Политические и правовые воззрения М. Падуанского и Н. Карамзина

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Учение Марсилия Падуанского о государстве и народовластии

2. Охранительная идеология Н.М. Карамзина

Заключение

Список литературы

Введение

падуанский законодательный правительство власть

В данной контрольной работе мы рассмотрим политико-правовые идеи Марсилия Падуанского. Если Н.М. Карамзин был сторонником консервативной мысли в России, то Марсилий Падуанский намного опередил свое время. Теоретическое обоснование принадлежности народу законодательной власти, строгой подзаконности деятельности правительства, выборности народом главы исполнительной власти - все это в теоретическом плане далеко опережало время Марсилия Падуанского, предвосхищая лозунги революций XVII-XVIII вв. В его работе многократно говорится о народе как о совокупности или о большинстве граждан, но в том же сочинении определяются сословия: военные, священники, судьи (главные, почетные сословия); земледельцы, ремесленники, купцы (простой народ). Отсюда многообразие оценок идей Марсилия Падуанского: от оценки его как идеолога средневекового бюргерства, или, по крайней мере, сторонника сословно-представительной монархии до оценки его лишь как приверженца Людвига Баварского, стремившегося быть избранным в императоры Римской империи.

1. Учение Марсилия Падуанского о государстве и народовластии

В XI-XIII вв. в Западной Европе происходил быстрый рост производительных сил. Он значительно интенсифицировал общение и оживил торговлю, обусловил активное развитие городов и ремесел в них, ускорил формирование внутреннего рынка в странах региона. Закономерно стала складываться общественная группа, которую образовала по преимуществу зажиточная верхушка бюргерства: купцы и банкиры, предприниматели, владельцы мастерских, руководители цеховых корпораций, состоятельные ремесленники и проч. Эта общественная группа весьма нуждалась в устранении всякого рода междоусобиц, подрывавших элементарный порядок в государстве, в твердом централизованном управлении, могущем гарантировать от прихотей и своеволия различных феодалов. Удовлетворение таких нужд она связывала с королевской властью и потому начала тяготеть к ней, поддерживать ее. Одно из наиболее разработанных политико-юридических обоснований этой ориентации бюргерства дал Марсилий Падуанский (ок. 1275 - ок. 1343).

Из-за идей, озвученных в этой книге и других своих высказываний, ему пришлось бежать из Парижа в Нюрнберг, ко двору Людвига IV Баварского, находившегося в противостоянии с папской курией. В то время двор Людвига IV насчитывал многих врагов римского престола. При дворе Людвига IV Марсилий сумел добиться высокого положения и участвовал в походе Людвига IV на Рим. За его верную службу Людвиг IV, по-видимому, назначил Марсилия на пост архиепископа города Милана, хотя тот и являлся светским лицом [2, c. 188].

Марсилий объявил себя комментатором Аристотеля, однако в действительности трактовал его идеи в своих собственных целях. Он опирался на пятую книгу "Политики" Аристотеля, в то время как все остальные комментаторы использовали в основном седьмую и восьмую.

Марсилий утверждал, что разум и вера взаимосвязаны и доказывают друг друга. Однако в отличие от принятого подхода, например Фомы Аквинского, где требуется взаимосвязь между разумом и верой, Марсилий утверждал, что достаточно одного разума, в то время как вера не опровергает, но и не дополняет выводы, сделанные с помощью разума. Марсилий строит свою мысль, опираясь на мирское предназначение человека. Марсилий искажает смысл Аристотеля, говоря, что, видимо, человек - не социальное животное.

Марсилий утверждал, что невозможно познать религиозное предназначение с помощью разума. Говорил, что невозможно доказать бессмертие души с помощью веры. Не рассматривал предназначение человека, используя ступенчатую систему.

Марсилий утверждал, что в делах, зависящих от всех, у каждого должно быть право влиять на ситуацию. Однако подобный подход не означает популизма и демократии, поскольку, в глазах Марсилия, именно король представляет народ.

Тем не менее, Марсилия можно считать основоположником популизма, поскольку он считал, что у каждого индивидуума имеются свои собственные интересы и каждый действует в соответствии со своей природой, поэтому номинально все равны [2, c. 189].

В своем пространном сочинении «Защитник мира» (1324 - 1326) Марсилий Падуанский возлагает на церковь ответственность за все беды и несчастья мира. Они устранимы, если только впредь церковники будут заниматься исключительно сферой духовной жизни людей. Церковь должна быть отделена от государства и подчинена светской политической власти.

Эта власть и представляющее ее государство возникли, как считал Марсилий, в процессе постепенного усложнения форм человеческого общежития. Поначалу семьи во идоя общего блага и с общего согласия соединяются в роды, роды - в племена. Затем таким же путем и во имя той же цели консолидируются города; завершающая стадия - появление государства, базирующегося на общем согласии всех составляющих его лиц и преследующего их общее благо. В этом описании происхождения и природы государства легко распознать следы соответствующих аристотелевских идей.

Марсилий отстаивал очень смелый (по тем временам) тезис о том, что настоящий источник всякой власти - народ. От него исходит как власть светская, так и духовная. Только он один - ее носитель и верховный законодатель. Правда, под народом Марсилий Падуанский разумел отнюдь не все население государства, а лишь лучшую, достойнейшую его часть. Сколь глубокой оставалась в XIV в. убежденность в естественности неравенства людей, говорит тот факт, что и Марсилий делил членов общества на две категории: высшую и низшую. Высшая (военные, священники, чиновники) служит общему благу; низшая (торговцы, земледельцы, ремесленники) заботится о своих частных интересах [9, с. 154].

Государственная власть действует прежде всего посредством издания законов. Они суть веления, подкрепляемые угрозой реального наказания или обещанием реальной награды. Этим законы государства отличаются от законов божеских, сопровождаемых посулами наград или наказаний в загробной жизни. Право издавать юридические законы имеет народ. Исходя из политической практики итальянских городов-государств того периода, Марсилий конкретизирует эту фундаментальную прерогативу в том смысле, что законодательствовать должны наиболее заслуживающие выполнять подобную миссию люди, выбираемые народом. Законы обязательны как для самого народа, так и для издающих их лиц. Ясно выражена у Марсилия мысль о необходимости обеспечить такое положение, при котором властвующие непременно были бы связаны издаваемыми ими же законами.

Марсилий Падуанский различает два вида законов по их цели, содержанию и способам обеспечения.

Божественный закон указывает пути достижения вечного блаженства, определяет различия между грехами и заслугами перед богом, а также наказания и награды в потустороннем мире, где судьей является Христос. Цель человеческого закона - правда и общее благо, прочность и твердость власти; различая правомерное и неправомерное, он устанавливает справедливость; соблюдение человеческого закона обеспечивается принуждением. Из различения двух видов законов проистекают разграничения целей, сфер и методов деятельности церкви и государства.

К ведению церкви относятся только божественные, но не человеческие законы; служа высшей цели, церковь не должна вмешиваться в “мирские дела” (Христос говорил: “Царство мое не от мира сего”). Духовенство имеет право только учить, проповедовать христианское вероучение, но никак не принуждать; наказывать грешников, нарушителей божественного закона, может только бог, установивший этот закон (к тому же, только богу известны все деяния и помыслы, ему чужда человеческая логика и т.п.).

Из почти одинаковых с концепцией Фомы Аквинского посылок (деление законов на божественные и человеческие по их цели) вытекали прямо противоположные выводы: учение Марсилия Падуанского отрицало правомерность церковного суда, инквизиционных трибуналов, какого бы то ни было принуждения в делах религии. Даже еретик, по учению Марсилия Падуанского, может быть наказан только богом на том свете. В земной жизни еретика можно изгнать из государства, если его учение вредно для общежития; но и это (изгнание) может осуществить лишь князь, но никак не священник (“медик душ”), которому принадлежит единственное право - учить и увещевать. Отсюда же вытекало крайне радикальное для того времени требование свободы совести. Марсилий Падуанский высказывался также за реформу церкви, за выборность священников, отмену ряда привилегий пап [9, c. 156].

Весьма своеобразно для своего времени решает Марсилий Падуанский и вопрос о человеческом законе. Человеческий закон должен приниматься народом - под народом понимается “совокупность граждан или важнейшая их часть”. Такой порядок принятия и изменения человеческих законов предопределяется их целью: принятые народом законы выражают общее благо; народ лучше повинуется тем законам, которые сам для себя создал; эти законы всем известны; большинству (общества) принадлежит наибольшая сила для принуждения непокорных к соблюдению законов; наконец, каждый может заметить упущения и предложить способы их устранения. Столь же своеобразно Марсилием Падуанским решается проблема правительства, приводящего законы в исполнение. Во-первых, выдвигается и обосновывается принцип подзаконности всех действий правительства, которое для того и создано, чтобы исполнять законы, определяющие цели и порядок общежития. Во-вторых, исполнитель законов должен избираться тем же, кем закон установлен, т.е. народом.

Автор «Защитника мира» одним из первых стал проводить четкое различие между законодательной и исполнительной властями государства. Притом он писал, что власть законодательная определяет компетенцию и организацию исполнительной власти. Последняя вообще действует благодаря тому авторитету, которым ее наделяет законодатель, и призвана строго держаться рамок закона. Эта власть может быть устроена по-разному. Но в любом случае она должна осуществлять волю законодателя - народа.

Обобщая опыт функционирования политических институтов, существовавших во многих современных ему итальянских республиках, Марсилий важное место отводил выборности как принципу конституирования учреждений и подбора должностных лиц государства всех рангов. Даже в условиях монархии, которая казалась ему наилучшим государственным устройством, должен был действовать этот принцип. Избираемый монарх, полагал Марсилий, как правило, наиболее подходящий правитель, а потому избирательная монархия гораздо предпочтительнее монархии наследственной [9, c. 157].

В истории политико-правовых учений «Защитник мира» - яркое явление. Марсилий Падуанский без обиняков и доказательно отстаивал самостоятельность государства (его независимость от церкви) в вопросах, связанных с отправлением публичной власти. Его мысли о народе-суверене, о соотношении законодательной и исполнительной властей, об обязательности закона для всех лиц в государстве (в том числе и для правителей) и т. п. благотворно повлияли на формирование в эпоху Возрождения и Новое время представлений о демократическом политическом строе общества.

2. Охранительная идеология Н.М. Карамзина

Известный русский историк, литератор, критик, общественный деятель Николай Михайлович Карамзин являлся человеком разносторонних талантов. Выходец из богатой дворянской семьи, в 1789- 1790 гг. он совершил путешествие в Западную Европу, познакомился со многими выдающимися деятелями европейской культуры - немецкими философами И. Кантом, И. Гердером, швейцарским религиозным писателем И. Лафатером, видными литераторами и др.

Результатом поездки стало сочинение «Письма русского путешественника». Кроме бытовых и природных описаний, которые были свойственны такого рода сочинениям, Карамзин обращал внимание и на социально-политические проблемы европейских стран, описал Париж, где он побывал в апреле-июне 1790 г. - в самый разгар революции. Карамзин, как известно, был противником революции, называл ее «трагедией». «Всякое гражданское общество, веками утвержденное, есть святыня для добрых граждан, и в самом несовершеннейшем надобно удивляться чудесной гармонии, благоустройству, порядку»-таков был тезис Карамзина в отношении к происходившим на его глазах событиям [4, c. 315]. Продолжая эту мысль, он отмечал: «Всякие же насильственные потрясения гибельны, и каждый бунтовщик готовит себе эшафот» [4, c. 316]. Карамзин видел в республиканском строе основу безначалия, оно, по его мнению, «хуже всякой власти». Приверженцем этих политических взглядов своей молодости Карамзин оставался в течение всей жизни.

Вернувшись в Россию, Карамзин приступил к изданию ежемесячного «Московского журнала» (начал издаваться с января 1791 г.), на страницах которого, кроме литературных сочинений известных русских и зарубежных писателей и поэтов, печатались идейно-политические произведения о французской революции, о злободневных событиях политической жизни России. В частности, Карамзин опубликовал в «Московском журнале» свое стихотворение «К милости», в котором обращался к Екатерине II с просьбой не осуждать Н.И. Новикова (с ним Карамзина связывала многолетняя дружба и литературно-издательское сотрудничество). В литературно-издательской деятельности Карамзина в полной мере проявился талант его как выдающегося деятеля русского Просвещения (на политические и литературные воззрения Карамзина оказали влияние традиции французского, немецкого и русского Просвещения, в чем сам писатель неоднократно признавался). Правда, оставаясь последовательным сторонником охранительной идеологии, Карамзин не принимал идей просветителей о социальном равенстве.

Трагические события французской революции 1793-1794 гг. еще более утвердили охранительные идеи Карамзина, заставили его отойти от идеологии Просвещения, породили кризис в его творчестве. Осмысление происходящих событий заставили Карамзина обратиться к научному изучению истории. Историческая проблематика получила отражение в статьях Карамзина второй половины 1790-х - начала 1800-х гг. («Несколько слов о русской литературе» - 1797 г.; «Пантеон российских авторов» - 1800-1802 гг.; «О случаях и характерах в российской истории, которые могут быть предметом художеств» - 1802 г., и др.).

В эти же годы Карамзин приступил к подготовке издания нового журнала «Вестник Европы» (журнал стал издаваться с 1802 г.). В журнале участвовали видные русские литераторы Г.Р. Державин, И.И. Дмитриев, молодые начинающие поэты В.А. Жуковский, В. Измайлов и др. В журнале систематически печатались материалы по общественно-политической тематике. На его страницах в 1803 г. было опубликовано историческое сочинение Карамзина «Известие о Марфе-посаднице, взятое из жития св. Зосимы». Автор сочувствовал личности известной русской женщины, вступившей в неравную борьбу против политики Московского князя Ивана III, присоединившего Новгород к Москве. Карамзина-историка интересовало не только конкретное историческое событие; его привлекал в целом образ женщин - государственных деятелей в отечественной истории (княгиня Ольга и Горислава-Рогнеда в древней истории; византийская княжна Софья - супруга Ивана III в средние века; царица Анастасия - супруга Ивана IV, Мария и Ксения Годуновы, Наталья Кирилловна - мать Петра Великого, сестра Петра I, Софья, Екатерина I, Анна и Елизавета и др.). «Галерея славных россиянок может быть весьма приятным сочинением, если автор, имея талант и вкус, изобразит лица живыми красками любви к женскому полу и к отечеству», - оценивал Карамзин роль и место своего сочинения [4, c. 166].

К началу XIX в. относится ряд политических произведений Карамзина - «Историческое похвальное слово Екатерине II» (1802), «Всеобщее обозрение» (1802), «О любви к Отечеству и народной гордости» (1802) и др. В последней Карамзин выразил свое отношение к проблеме патриотизма, выделив в ней и политическую сторону. «Я не смею думать, - подчеркивал он, - чтобы у нас в России было не много патриотов; но мне кажется, что мы излишно смиренны в мыслях о народном своем достоинстве - а смирение в политике вредно. Кто самого себя не уважает, того, без сомнения, и другие уважать не будут» [4, c. 226]. Историк стремился оживить патриотическую память россиян о трагических и вместе с тем славных страницах истории, когда русские патриоты ценой собственной жизни спасали Отечество. Именно Карамзин выступил здесь с инициативой, «чтобы какой-нибудь достойный монумент, сооруженный в Нижнем Новгороде (где раздался первый глас любви к Отечеству), обновил в нашей памяти славную эпоху русской истории» [4, c. 227]. Речь шла о народной памяти о Д. Пожарском и К. Минине. Вскоре, в 1818 г., в Москве на Красной площади был установлен памятник Минину и Пожарскому (скульптор И.П. Мартос).

С 1803 г. Карамзин принялся за свой титанический труд «История государства Российского». Всего было написано 12 томов, 11 из них изданы при жизни историка, а 12-й - в 1829 г. посмертно. 31 октября 1803 г., Александр I назначил Карамзина историографом, что обязывало историка представлять свое сочинение для прочтения императору.

Оставаясь верным своим политическим пристрастиям, в предисловии Карамзин, говоря о значении изучения истории, писал: «Она мирит... с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и государство не разрушалось...» [4, c. 6]. Вместе с тем в «Истории государства Российского» Карамзин выступил истинным патриотом Отечества: «Мы одно любим, одного желаем: любим Отечество; желаем ему благоденствия ещё более, нежели славы; ...да цветет Россия …по крайней мере долго, долго, если на земле нет ничего бессмертного, кроме души человеческой» [4, c. 12].

«История» Карамзина отмечена печатью монархической концепции: монархия как форма правления, по его мнению, необходима, чтобы способствовать благу людей. Карамзин осуждал деспотизм, тиранию Ивана Грозного, но считал самодержавие «хранителем России». Силу самодержавного правления он видел в «сердце» монарха. Исторически обосновывая самодержавие в России, Карамзин видел его назначение в поддержке стабильности, общественного порядка. «История народа принадлежит Царю» - такими словами закончил Карамзин свое обращение к Александру I в связи с завершением работы над «Историей».

Полное издание 12-томной «Истории» Карамзина было осуществлено только в конце 1980-х гг. (а в дореволюционной России сочинение великого историка выдержало пять изданий) в журнале «Москва».

А в начале 1990-х гг. вышло в свет сразу несколько изданий «Истории» в крупнейших издательствах страны. Сочинение Карамзина наконец-то стало доступно широкому российскому читателю, вновь, как м в начале XIX в., вызывая его неподдельное восхищение автором.

Говоря о значении «Истории» Карамзина, А.С. Пушкин писал: «Появление «Истории государства Российского» (как и надлежало быть) наделало много шуму и произвело сильное впечатление. 3 000 экземпляров разошлись в один месяц, чего не ожидал и сам Карамзин. Светские люди бросились читать историю своего отечества. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом». [4, c. 15]. Пушкин использовал сочинения Карамзина при написании своих исторических сочинений. Так, работая над драмой «Борис Годунов», он следовал Карамзину «в светлом развитии происшествий, в летописях старался угадать образ мыслей и язык тогдашнего времени» [4, c. 237]. Да и сама историческая драма посвящена Пушкиным «драгоценной для россиян памяти Николая Михайловича Карамзина... с благоговением и благодарностью.»

В 1818 г. Карамзин был избран членом Российской Академии. В речи, произнесенной на торжественном собрании академии 5 декабря 1818 г., Карамзин среди других проблем коснулся вопроса о русском национальном характере: «Великий Петр, изменив многое, не изменил всего коренного русского, для того ли, что не хотел, или для того, что не мог...» [4, c. 174]. Заканчивая речь, историк обратился к вечной теме величия России: «Возвеличенная, утвержденная победами, да сияет Россия всеми блестящими дарами умы бессмертного; да умножает богатства наук и словесности; да слава России будет славою человечества...» [5, c. 199].

В наиболее концентрированном виде политические взгляды Карамзина были изложены им в записке «О древней и новой России» (1810-1811), обращенной к императору Александру I (заметка была передана царю через его сестру Екатерину Павловну в марте 1811 г.). Записка содержит доказательство необходимости самодержавия для Российского государства («самодержавие есть палладиум России»), сохранения крепостного права. «Россия основалась победами и единоначалием, гибла от разновластия, а спасалась мудрым самодержавием» [4, c. 15].

Однако, кроме характерных для консервативной мысли начала XIX в. положений, записка Карамзина содержала критические оценки

политического курса Александра I. Карамзин резко осудил реформы, проводившиеся императором с участием его «молодых друзей» и М\М. Сперанского, «коих благотворность остается доселе сомнительною». Карамзин резко отозвался о самом Александре I - человеке неопытном, мало смыслящим во внутренней и внешней политике государства, увлекающимся внешней стороной дела, желанием «пускать пыль в глаза». Карамзин призывал императора вернуться к образу «просвещенного монарха», согласно идеям Монтескье, Екатерины II начала царствования.

Высокую оценку дал историк преобразованиям Петра I, который «поставил Россию на знаменитую степень в политической системе Европы» [4, c. 23]. Карамзин выдвинул вопрос о преемственности политического курса монархов: «Петр нашел средства делать великое, - князья московские приготовляли оное» [4, c. 24]. Наряду с этим Карамзин отметил и «вредную сторону» блестящего царствования Петра. Она заключалась в игнорировании опыта российской истории, неуважении обычаев и традиций русского народа. Карамзин не мог принять самовластия, беззаконных действий Петра I. «Мы стали гражданами мира, - замечал Карамзин, - но перестали быть, в некоторых случаях, гражданами России. Виною Петр» [4, c. 28].

Карамзин разносторонне оценил и правление Екатерины II, которой «смягчилось самодержавие, не утратив силы своей», она «очистила самодержавие от примесов тиранства... возвысив нравственную цену человека в своей державе...» [4, c. 37-38]. Но Карамзин сурово судил и «пятна» на царствовании Екатерины II: увлечение внешним блеском за счет внутреннего содержания, преобладание иностранцев в системе образования и воспитания («двор забыл язык русский»), разложение нравственности («вельможа не стыдился быть развратным», «торговали правдою и чинами» и т.д.). Оценивая в целом правление Екатерины II, Карамзин делал вывод: «...сравнивая все известные нам времена России, едва ли не всякий из нас скажет, что время Екатерины было счастливейшее для гражданина российского; едва ли не всякий из нас пожелал жить тогда, а не в иное время» [4, c. 41].

Карамзин подверг критике не только внешнюю и внутреннюю политику Александра I, проводя параллели с правлением Петра I и Екатерины II, но и правовую систему государства. Он предлагал провести систематизацию законов от Уложения Алексея Михайловича до современных, намечал конкретные меры в этом направление. «Собранные, приведенные в порядок, дополненные, исправленное законы, предложите в форме книги систематически, с объяснением причин. Русское право так же имеет свои начала, как и римское, - определите их, и вы дадите нам систему законов», - полагал автор записки [4, c. 111-112].

Карамзин выступил ярым защитником дворянства, протестуя против того, чтобы расширять его сословные рамки за счет простолюдинов. В этом он видел оскорбление дворянства, которое составляло опору монархии.

Предвидя возможное недовольство запиской со стороны императора, Карамзин предупреждал, что писал он записку, руководствуясь любовью к Отечеству и к государю.

Записка «О древней и новой России» вызвала раздражение Александра I. В течение пяти последующих лет в их отношениях наступает полоса отчуждения. Только после окончания «Истории государства Российского» царь пошел на сближение с историком. Карамзин в 1819г. вновь обратился к государю с новой запиской - «Мнение русского гражданина», в которой историк критиковал Александра I за нарушение долга перед Отечеством и народом. В долгих разговорах, беседах (Карамзин на сей раз сам прочитал записку императору) с Александром I Карамзин отстаивал свою точку зрения на верховную власть. Великий историк и писатель учил императора управлять государством, давал ему интересные советы по исправлению дел в различных сферах. Император же оставался глух к советам и разуму Карамзина.

Пользуясь своим влиянием при дворе, Карамзин заботился о судьбе своих друзей - литераторов. Так, в 1818 г. он обратился к Александру I с запиской помочь семье Н.И. Новикова и смог улучшить ее материальное положение в последний год жизни просветителя.

Сложно складывались отношения между Карамзиным и Пушкиным. Высоко ценив Карамзина как историка, часто обращаясь к его историческим сочинениям, Пушкин не принимал политических убеждений Карамзина. Пушкин неоднократно отмечался острыми эпиграммами в адрес Карамзина. Вот, например, одна из них:

В его «Истории» изящность, простота Доказывают нам, без всякого пристрастья, Необходимость самовластья И прелести кнута.

Литературно-историческое творчество и общественно-политическая деятельность Н.М. Карамзина оставили заметный след в истории российской политической мысли. Обращение к ним остается необходимым и в современных условиях.

Заключение

Марсилий Падуанский (1280 - 1243 гг.) итальянский ученый, политик, врач и богослов. Получив хорошее образование в Падуе и Париже, он занимался наукой и преподаванием. Был некоторое время ректором Парижского университета. В эпоху ожесточенной борьбы открыто выступил на стороне Людовика IV Баварского в его борьбе с папой Иоанном XXII . За свою позицию и сочинения был отлучен от церкви и заочно приговорен к сожжению. Марселий Падуанский различает два вида законов по их содержанию, цели и способу обеспечения.

Божественный закон - печется о духовной жизни человека, определяет его отношение к богу, пути к вечному блаженству. Цель человеческого закона - правда и общее благо, прочность и твердость власти, соблюдение человеческого закона обеспечивается принуждением.

Настроения основной массы дворянства, протест против каких бы то ни было либеральных реформ ярко выразил в "Записке о древней и новой России" автор "Истории государства Российского", "Бедной Лизы" и других произведений Николай Михайлович Карамзин (1766-1826 гг.).

Карамзин советует возвысить духовенство, приниженное, по его мнению, во времена Петра. По своему значению Синод должен быть поставлен рядом с Сенатом. "Не довольно дать России хороших губернаторов, - надобно дать и хороших священников, - замечал Карамзин; - без прочего обойдемся и не будем никому завидовать в Европе.

Дворянство и духовенство, Сенат и Синод как хранилище законов, над всеми - Государь, единственный законодатель, единственный источник властей. Вот основание Российской монархии..."

Возражения Карамзина против каких бы то ни было перестроек в государственном и общественном строе России и их аргументация были восприняты охранительной идеологией николаевской эпохи.

Список литературы

1. Гусев В. А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. - Тверь, 2001.

2. История политических и правовых учений / Под ред. И.А.Швыдько. - М., 2000.

3. История политической и правовой мысли России. - М.: Норма, 2002.

4. Карамзин Н.М. Сочинения. - М.: АСТрель, 2008.

5. Консерватизм в России. - М.: Республика, 2009.

6. Консерватизм как течение общественной мысли и фактор общественного развития (Материалы «круглого стола») // Полис. 1995. № 4. С. 33-59.

7. Консерватизм в России: проблемы, поиски решения // Отечественная история. 2001. № 3. С. 103-133.

8. Лейст О.Э. История политических и правовых учений. - М., 2002.

Размещено на Allbest.ru