Политико-правовая идеология большевизма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Возникновение большевизма и идеология ленинизма

2. Сталинизм

3. Необольшевизм

Заключение

Список литературы

Введение

В течение почти 75 лет марксизм был в нашей стране «единственно верным учением», монопольной идеологией с правом знания абсолютной истины. Тем самым существенно ограничивались творческие возможности самого марксизма, не говоря уже о том, что антимарксистскими (а стало быть, антинаучными) объявлялись все доктрины, отличающиеся от марксизма в видении общественных проблем и процессов.

Ссылка на авторитеты основоположников марксизма, цитирование их произведений заменяло научную систематизацию аргументов и фактов, которые подгонялись под нужную тому или иному исследователю цитату. Марксизм наделили теми достоинствами, которые были присущи всему спектру социальной науки.

Российский большевизм как национальная разновидность марксизма опирался на особенности сознания российского общества, в первую очередь крестьянства. Крестьянское сознание в основании своем имело смешанную структуру, в которой иллюзорное, мифическое переплеталось с реальным (ожидание чуда - «вот приедет барин»; коллективистски-общинные настроения; вера в доброго и справедливого правителя; уравнительные отношения и т.п.).

большевизм ленинизм сталинизм крестьянство

1. Возникновение большевизма и идеология ленинизма

Большевизм как идейно-политическое течение возник в 1903 г. и отражал крайне радикальную форму социалистической идеи. В отличие от большинства социалистических течений большевизм отводил решающую роль субъективному фактору, включающему в свою структуру зрелость рабочего класса, его способность к активным революционным действиям, руководство действиями класса со стороны авангардной партии, соединяющей идеи социализма с рабочим движением. Большевизм преувеличивал также и меру зрелости капитализма, как в России, так и в Европе, исходил из возможности осуществления победоносной социалистической (антикапиталистической) революции. Придерживаясь антироссийских, антинациональных установок, большевики стремились воспрепятствовать стабилизации российской экономики (в связи с этим выступали против реформы Столыпина, которая порождала слой крестьян-собственников и сводила на нет идейные лозунги большевиков), выдвигали лозунг поражения России в первой мировой войне, тезис о превращении империалистической войны в гражданскую и др. [7, c. 821]

Авантюрно-утопические лозунги, отражавшие вместе с тем глубинные чаяния и интересы русского народа (равенство, справедливость и др.), социально-политическая демагогия, использование всех возможных средств борьбы позволили большевикам в 1917 г. захватить власть в Петрограде, подавить сопротивление всех иных политический сил, установить свою власть в стране, продолжавшуюся почти восемь десятилетий.

Российский большевизм развивался и функционировал в трех основных разновидностях - ленинизм, сталинизм, троцкизм (многие идеи их совпадали, повторялись в конкретных политических действиях, поэтому предложенное разделение в значительной мере условно). Эти разновидности принадлежат, по нашему мнению, к ортодоксальному или классическому большевизму, непосредственно вытекавшему из теории марксизма и из практики Октябрьской революции. Позже в теоретической и практической деятельности КПСС осталась одна разновидность большевизма - ленинизм, причем с теми изменениями и дополнениями, которые были выгодны с точки зрения политической конъюнктуры конкретному вождю большевизма послесталинского периода. Поэтапно это выглядело следующим образом: необольшевизм Хрущева и Брежнева (середина 1950-х - 1980-х гг.), перестроечный большевизм М. Горбачева (1985-1991гг.), рыночный большевизм Б.Ельцина (с 1992 г.).

Охарактеризуем основные разновидности российского большевизма первой половины XX в. и прежде всего ленинизм. Ленин как верный ученик Маркса, последовательный марксист, стремился к развитию марксизма в новых условиях и применительно к российской действительности. Изменения, происшедшие в капиталистическом способе производства на рубеже XIX-XX вв., заставили Ленина подвергнуть капитализм новому анализу и выделить в нем стадию империализма. Из его изучения он сделал главный политический вывод: империализм - высшая и последняя стадия капитализма, канун социалистической революции. Отсюда следовало, что по мере эволюции капиталистическое общество будет неизбежно двигаться к своему закату, загниванию, гибели. Со временем этому положению был придан характер автоматизма. С другой стороны, неизбежность гибели империализма приводила к неизбежности торжества коммунизма. Этим тезисом обосновывалась необходимость ожидания нового общества. При этом лидеры большевиков ставили конкретные сроки достижения коммунизма: Ленин в 1920 г. говорил о 15-20 годах, необходимых для построения коммунизма; Сталин в 1939 г. также определял 20-летний срок; Хрущев в 1961 г. устанавливал 20-летний период; Горбачев в 1986 г. определил более узкую задачу - предоставить каждой советской семье отдельные квартиры к 2000 году и т.п. Естественно, все указанные цели и сроки не были соотнесены с реальностью, носили оторванный от жизни характер [5, c. 19].

Ленинский вывод о характере империализма содержал ряд теоретико-методологических погрешностей. Одна из наиболее значительных заключалась в том, что высшая стадия не всегда являет собой последнюю стадию. Империализм нашел новые формы, в которых продолжалась его эволюция (государственно-монополистический капитализм, например). Ленинские выводы, следовательно, во многом носили умозрительный характер.

Ленин развил марксистскую теорию насилия, доведя ее до логического завершения в виде государства диктатуры пролетариата, воплотил это государство на практике. «Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть», - отмечал Ленин в брошюре «Победа кадетов и задачи рабочей партии» (1906) [7, c. 23].

В социальном основании учения о диктатуре пролетариата лежала марксистская идея о ведущей роли рабочего класса, идеализация экономических и социально-политических возможностей данного класса. На практике рабочий класс оказался не способным осуществлять руководство обществом или отдельными его сферами и с самого начала функционирования государства диктатуры пролетариата был заменен партийно-государственной бюрократией. Партийно-государственная бюрократия на практике воплотила радикальный лозунг: «Кто был ничем, - тот стал всем». Подобная трансформация правящей элиты оказалась весьма опасной для общества - бюрократии, ставшей у власти, пришлось наверстывать упущенное, когда она была никем. Уже летом 1918 г. в стране установилась однопартийная диктатура большевиков, для прикрытия использовавших идею диктатуры пролетариата [2, c. 315].

Претворение на практике марксовой теории насилия привело большевиков к созданию структуры власти, основанной на насилии как универсальном, абсолютном действии. Был создан мощный аппарат насилия (милиция, ВЧК, Красная армия и др.), использовавший репрессивные меры в отношении целых слоев населения. Сами государственные органы - Советы с самого начала функционировали с нарушением демократических норм (они соединили в одном органе законодательную и исполнительную власть; в их деятельности отсутствовала должная гласность; создавались многочисленные контрольные органы в связи с отсутствием нормальных экономических отношений; существовал иерархический принцип построения госаппарата, при котором система и уровень служебных привилегий была напрямую связана с должностью, а не с эффективностью деятельности работника; отсутствовали объективные критерии подбора кадров).

Неизбежным спутником большевизма является образ врага - либо сущего, либо вымышленного, мифического. Враг сущий принимает гипертрофированные формы. В основе образа врага лежит теория классовой борьбы, разделяющая общество на непримиримо-враждебные части (белые-красные; богатые-бедные; рабочие-буржуи; патриоты-демократы и т.п.). Образ врага позволяет, во-первых, списать собственные ошибки и просчеты на чей-то (вражеский) злой умысел, происк (как сделал это Сталин в начале коллективизации, списав все ошибки на партийно-государственные кадры); во-вторых, образ врага придает общественной жизни состояние постоянной напряженности, особого психического настроя (не случайно, исследования последних лет показали, что среди партийных, советских, комсомольских работников 1920-1930-х гг. в массовом порядке отмечались явления нервно-психических заболеваний); в-третьих, поиск врага является специфическим видом деятельности, создает условия дополнительной занятости. Образ врага создал и атмосферу милитаризованности обыденной жизни; особый милитаристский язык («битва за урожай», «идеологический фронт», «бойцы идеологического фронта» и др.) [5, c. 28].

Радикализм Ленина и его сторонников первых месяцев после октябрьского переворота привел к стремлению скорейшего осуществления переходного периода и перехода к строительству социализма. Политика «военного коммунизма» стала в этих условиях не вынужденной мерой, а общей закономерностью эволюции нового строя. В 1919 г. в статье «Великий почин» Ленин обосновал экономически необходимость ряда мер по установлению коммунизма. В 1920 г. был принят декрет, ликвидирующий частную собственность. Только всеобщее народное недовольство, вылившееся в выступление в Кронштадте, в крестьянскую войну в Черноземье под руководством А. Антонова, заставили большевистское руководство изменить прежний политический курс, отказаться от «военного коммунизма».

Большевизм привнес в политическую жизнь России новую политическую тактику, новую линию политического поведения, в которых отсутствовали принципы (нарушалось единство слова и дела), господствующими нормами являлись демагогия, ложь, лицемерие. Под лозунгами большевизма, официально и легально провозглашенными весной 1917 г., происходил быстрый рост численности партии большевиков - с 24 тыс. в феврале до 350 тыс. в октябре.

Большевистские вожди с весны 1917г. сделали ставку на захват власти, не дожидаясь созыва Учредительного собрания, причем захват и удержание власти любой ценой, любыми средствами. Так, в условиях угрозы новому режиму со стороны Керенского - Краснова в конце октября 1917 г. Ленин пошел на компромисс по вопросу о создании «однородного социалистического правительства» с включением в его состав эсеров и меньшевиков. Когда угроза миновала, Ленин отказался от формирования такого правительства. В знак протеста большевики Ногин, Рыков и Милютин вышли из состава СНК, а Каменев - из ВЦИК. Ленин был готов на любые уступки Германии (и сделал их), лишь бы сохранить свою власть [5, c. 32].

Для большевистских лидеров главной целью в политике было достижение коммунизма - некоего абстрактного состояния. Конкретный человек не являлся ценностью, был «винтиком» и т.п. Человеку не оставалось места в большевистской идейно-политической доктрине. В 1920-1930-е гг. целью внешней политики большевизма была идея мировой социалистической революции, разработанная Лениным и Троцким, приведшая к политике «экспорта революции» и получавшая практическое воплощение вплоть до 1980-х гг. (война в Афганистане стала последним актом этой политической трагедии). Среди вождей большевизма выделялись Ленин, Троцкий, Сталин, Зиновьев, Бухарин, претендовавшие на роль не просто политических лидеров, но и теоретиков большевизма. Из них только Ленин оставался первым и неизменным вождем в течение всего периода идейно-политического господства большевизма (вплоть до рубежа 1980- 1990-х гг.).

2. Сталинизм

Продолжателем дела и теории Ленина был Иосиф Виссарионович Сталин (1879-1953), давший название одной из разновидностей большевизма - сталинизму. Сталинизм - идеология марксизма-ленинизма, дальнейшего его приспособления к условиям социалистического строительства, господствовавшая в СССР в период с середины

1920-х до середины 1950-х гг. Последствия сталинизма и созданной им социально-политической и духовно-нравственной системы ощущаются в разных проявлениях до сих пор. На уровне идеологии мы используем термин «сталинизм», на обыденном уровне, с точки зрения функционирования обыденного сознания, - «сталинщина» [2, c. 322].

Среди оценок сталинизма как идеологического и социально-политического феномена бытуют две точки зрения. Согласно первой (ее отстаивают А. Антонов-Овсеенко, Р. Медведев и др.), Сталин не был марксистом, а использовал марксизм-ленинизм для маскировки своих антинародных целей. Сторонники второй позиции (В. Селюнин, А. Ципко и др.) придерживаются того, что Сталин воплотил марксизм-ленинизм в практике социалистического строительства. Мы не рассматриваем здесь в качестве научной точку зрения, согласно которой Сталин был всего-навсего психически больным человеком, и психическое заболевание определяло все его политические и человеческие поступки (при таком подходе проблема сталинизма и Сталина снимается с обсуждения).

Сталин как общественно-политическое явление появился и формировался по мере укрепления и эволюции тоталитарной системы, которая и породила его. В свою очередь тоталитаризм стал детищем Сталина, тщательно им охранялся и оберегался. Они не существовали друг без друга (тоталитаризм и сталинизм охватили 30-летний период существования в классическом виде - с середины 1920-х до середины 1950-х гг.; в дальнейшем речь идет о наследии, остатках и т.п. тоталитаризма и сталинизма) [2, c. 333].

На наш взгляд, исходя из анализа различных, порой противоположных подходов к сталинизму, Сталин последовательно реализовал марксистско-ленинскую теорию в советской действительности, доведя в теории ряд марксистско-ленинских положений до крайности, возведя их в ранг политического курса советского, социалистического государства. Сталин (это признавал он сам, признавалось это в качестве основополагающей официальной доктрины) был верным, последовательным учеником Ленина. Ленинизм - это российский марксизм, а сталинизм - это советско-большевистская разновидность марксизма-ленинизма, марксизм периода строительства социализма (хорошо известно положение «Сталин - это Ленин сегодня»).

По каким основным направлениям развил марксистско-ленинскую теорию Сталин? Во-первых, Сталин продолжил марксистскую теорию насилия в новых исторических условиях, когда политическая власть перешла в руки пролетариата, т.е. на практике было реализовано марксистское положение о диктатуре пролетариата. Развивая марксистскую теорию насилия как абсолютного действия, Сталин сделал вывод о том, что «сопротивление классового врага будет принимать тем более острые формы,... чем больше успехов будет у социализма...» [2, c. 334]. Эта теория стала идейным основанием дальнейших репрессий против советского народа.

Во-вторых, Сталин довел идею Маркса о диктатуре пролетариата до диктатуры партии (большевиков), партийной номенклатуры, вождя (лидера партии), принявших на практике уродливые, гипертрофированные диктаторские формы наподобие средневековой восточной деспотии. В послесталинское время (начиная с Хрущева) эта форма получила весьма неточное и неопределенное определение - «культ личности Сталина», не отражавшее реального состояния феномена личной диктатуры Сталина.

В-третьих, Сталин укрепил марксистско-ленинский тезис о примате политики над экономикой, о том, что путем проведения политики нет необходимости учитывать объективные экономические законы. На этом положении основывалась и Октябрьская социалистическая революция в стране, не достигшей достаточного уровня развития производительных сил, необходимых для ее осуществления, вся последующая политика форсированного строительства социализма. Эта идея возобновлялась и во второй половине 1980-х гг. в государственно-партийной стратегии ускорения. В результате в СССР сложилась идеологизированная экономика, игнорировавшая объективные экономические законы.

В-четвертых, общим в марксизме и сталинизме было отношение к человеку: Маркс видел в человеке рабочую силу и рассматривал человека с точки зрения рабочей силы, производящей стоимость, товар; Сталин считал человека «винтиком», средством для достижения основной цели - построения коммунизма. Труд рассматривался как средство перевоспитания (перековки и т.п.) человека. Человек как ценность, как личность был ликвидирован в тоталитарно-советской системе, он был лишен нормального разума, ибо жил в иллюзорном мире советской пропаганды, лишен чувств, воли, характера, зрения, слуха, превратившись в действительности в неприметный винтик в огромной партогосударственной машине. На основе общественной собственности в СССР формировалось и обобществленное сознание, лишенное индивидуальных проявлений. Те слои, отдельные личности, которые не воспринимали идейных суррогатов сталинизма, подлежали физическому уничтожению [7, c. 829].

На пути к установлению единоличной власти Сталина стояли прежде всего такие силы, как самостоятельное российское крестьянство, не зависящее от самодержца, вечно сомневающаяся и ищущая справедливости российская интеллигенция. Эти социальные силы были уничтожены в первую очередь в ходе коллективизации и культурной революции, которым предшествовала тотальная национализация и гражданская война (Ленину все-таки удалось претворить в жизнь свой лозунг о превращении империалистической войны в гражданскую, который он выдвигал накануне первой мировой войны).

По своей структуре идеология сталинизма включала в себя следующие компоненты: утопическое сознание народа, в котором выражались социальные идеалы всеобщего равенства (уравнительности), справедливости, формально провозглашенные в октябре 1917 г. в лозунгах большевиков; нацеленность утопического сознания на будущее (на этом основывались большевистские обещания коммунизма, светлого будущего, наступление рая на земле и т.п. политическая демагогия); вульгаризация отдельных положений марксизма, примененных к социалистической действительности, законов диалектики (в частности, механистическое понимание и практическое использование закона единства и борьбы противоположностей, отрицания отрицания); курс на административное решение социально-экономических, политических, культурных и иных задач, стоящих перед обществом, в духе радикальной их трактовки, стремление простыми способами решать сложные общественные задачи [7, c. 830].

Формирование сталинизма как господствующей идеологии было сопряжено с рядом факторов. Во-первых, в советском обществе были сильны царистские настроения, складывавшиеся веками в условиях господства самодержавной власти. Сталин воплощал в себе (в политике, в образе, в поведении и окружении) верховного вождя, обладавшего поистине властными функциями самодержца. В советском обществе, пострадавшем в период гражданской войны от безвластия, анархии, вновь вложился феномен тоски по сильной личности, отождествлявшейся в самосознании русского народа с царем (верховной властью монарха-самодержца, вождя и т.п.). Сильные, непреходящие царистские настроения масс нашли воплощение в пословицах и поговорках русского народа: «Без царя - земля вдова», «Без царя - народ сирота», «Бог знает да царь», «Все во власти божьей и государевой», «Богом да царем Россия сильна» и др. Царь, самодержец в России (на Руси) наделялся идущими от верховной власти божественными атрибутами и символами (так, пышностью и торжественностью сопровождались выходы царя к народу и т.п.). Божественными характеристиками по традиции наделялись и вожди большевизма (Ленин, Сталин). Народ анархии и безвластию предпочитал тирана, деспота; из этого ожидания и явился в середине 1920-х гг. Сталин как явление.

Во-вторых, в российском (советском) обществе всегда значительную роль играло утопическое сознание масс, утопические, мифологические иллюзии и образы ожидания светлого будущего. Надежду на лучшее всегда лелеют и питают все люди, все народы. Но в России это ожидание прихода светлого завтра имело особые черты: оно было сопряжено с низким уровнем жизни народа, тяжелым повседневным трудом, с невозможностью найти выход из беспросветной нужды (отсюда и феномен русского пьянства, создающего иллюзорно-утопическое настроение среди безрадостных будней). Здесь отметим и особый характер русского народа, легко поддающегося всякого рода обманам (особенно если обман исходит от носителей верховной власти).

3. Необольшевизм

В 60-х годах ХХ века идеология большевизма трансформировалась. Доклад Хрущева на XX съезде произвел на советскую и мировую общественность эффект разорвавшейся бомбы, нарушил незыблемость идеологических концепций сталинизма, положил начало становлению модели нового большевизма (необольшевизма). Идейно-политическая сущность необольшевизма заключалась в том, что он сохранял в незыблемости основы созданного Лениным - Сталиным тоталитарного строя, но не его неизменности: изменялась форма существования системы на уровне взаимодействия властных структур и общества. Эти перемены производились по ряду направлений [3, c. 303].

Во-первых, менялся характер самого вождя - в послесталинский период партийный вождь (первый, генеральный секретарь) приобретал облик человека, его образ лишался харизматических черт, присущих ортодоксальному большевизму. Живой вождь приобрел, наконец, человеческий, более или менее простой доступный образ (исключение необольшевизм по-прежнему оставлял для Ленина, изображавшегося в виде богочеловека).

Во-вторых, необольшевизм сделал более человечными отношения по линии вертикали власти: власть - общество (народ), общение верховной власти с простым человеком более естественным. Человек освобождался от бытовавших ранее о нем представлении как о «винтике», он получал в общении с властью новые возможности, заключавшиеся в раскрепощении собственных творческих сил и возможностей. Не случайным поэтому стал мощный всплеск творческой энергии людей в сфере науки, техники, литературы и искусства.

В-третьих, необольшевизм (и особенно «оттепель») постепенно разрушили структуру сталинизма, внутренний механизм его идеологической агрессивности, античеловечности. И хотя поступь «оттепели» была половинчатой, недостаточной, а порой лукаво изменчивой, тем не менее в сталинизме, в сталинской модели социализма была пробита ощутимая брешь. Именно эта линия политического курса Хрущева, направленная на разрушение античеловеческого идеологического механизма сталинизма и послужила основной причиной антихрущевского заговора и переворота в октябре 1964 г., приведшего к отставке Хрущева [3].

В-четвертых, необольшевизм как идеология в своей внутренней структуре стал более гибким, он разрешал определенное развитие конструктивной мысли в рамках господствующей марксистско-ленинской идеологии, дискуссии и постановку дискуссионных проблем, не выходящих за пределы ленинизма. Даже такое изменение внутренней структуры идеологии правящей партии дало новые возможности для развития научных знаний.

В-пятых, необольшевизм своим назначением предполагал осуществление социально-экономических реформ, призванных усовершенствовать, модернизировать тоталитарную систему, оставляя неизменным ее политическое содержание. Когда же Хрущев сделал попытку перейти к некоторым политическим изменениям, касающимся ограничению сроков пребывания на партийных и государственных постах, т.е. коснулся основ самой Системы, она отвергла и отторгла Хрущева как чуждое ей явление.

Таким образом, необольшевизм образовал в своей внутренней структуре некое сочетание раздвоенности и противоречивости: с одной стороны, он стремился преодолеть наследие сталинизма, вырваться из вопиющих и присущих сталинизму пороков, граничащих с идеологическим преступлением и его античеловеческой сущностью; с другой стороны, необольшевизм во что бы то ни стало желал сохранить Систему в ее неприкосновенности, повторяя заклинанием тезис о верности ленинизму и служении его идеалам. Такая раздвоенность стала идейной основой природы необольшевизма.

Вместе с тем необольшевизм сохранил все черты, присущие ортодоксальному большевизму: ставку на насилие как абсолютное и универсальное действие, социально-политическую демагогию как средство реализации политического курса, утопическую идею, основанную на предсказаниях о светлом, коммунистическом будущем, концепцию мировой пролетарской революции и др. Теоретико-методологической основой необольшевизма по-прежнему оставалась вульгарно-механистическая интерпретация законов диалектики, вынуждавшая политических лидеров и в новых условиях совершать крупные просчеты в теории и на практике.

Необольшевизм игнорировал главные социальные интересы и потребности человека - стремление к свободе, сковывал его духовное творчество закостенелыми догматами марксистской теории, по-прежнему отрицал капитализм и идеализировал социалистический строй, тешил трудящихся собственной страны иллюзорным обещанием скорого (через 20 лет) достижения коммунизма, бряцал оружием на мировой арене и угрожал использовать ядерное оружие в отношении империализма и т.п. Правда, в международных вопросах, когда стало ясно, что идея мировой социалистической революции есть не что иное как миф, была выдвинута концепция углубления мирового революционного процесса посредством взаимодействия ведущих антиимпериалистических сил - мировой системы социализма, международного рабочего и национально-освободительного движения. Как и ранее, необольшевизм делал упор на стремление догнать и перегнать ведущие капиталистические страны (прежде всего США) по производству продукции в общих объемах и на душу населения, делая эти показатели главным экономическим критерием собственного достоинства и авторитета. Как и ранее, в международных делах основная политическая нагрузка делалась на вооружение, использование силы в интересах сохранения тоталитарной системы (Венгрия (1956 г.), Карибский кризис (1962 г.), Чехословакия (1968 г.), Афганистан (1979 г.) и др.).

Заключение

Итак, «большевизм, - по признанию В. И. Ленина, - существует как течение политической мысли и как политическая партия с 1903 года».

Наиболее значительными и типичными выразителями идеологии большевизма были В. И. Ленин, Н. И. Бухарин, И. В. Сталин. Особенности идеологии меньшевизма рельефно запечатлены в трудах Г. В. Плеханова, Л. Мартова и ряда иных меньшевистских деятелей. Истории было угодно распорядиться таким образом, что и в дореволюционное время, и в послереволюционный период теоретики большевизма в сфере политических и юридических идей выступали активнее, нежели меньшевики. Русский марксизм в том, что касалось власти, государства, говорил в весьма заметной степени с большевистскими интонациями.

В свое время большевизм, ленинизм определяли как «марксизм XX. в.». Такое определение вполне справедливо, по крайней мере, в отношении трактовки В. И. Лениным - создателем большевизма - и его сторонниками коренных марксо-энгельсовских положений о власти и государстве. Положения известные: классовая природа государства, государство как официальная политико-организационная форма диктатуры господствующего класса, ущербность буржуазной демократии, слом буржуазного государства в ходе пролетарской (социалистической) революции, диктатура пролетариата, отмирание государства и т. п.

Большевистские идеологи (Ленин и др.) вдохновлялись этими положениями и оставались в их смысловом пространстве. Даже тогда, когда расширяли и обновляли традиционный (для классического марксизма) их ряд.

Литература

1. История политических и правовых учений / Под ред. В.С.Нерсесянца. - М., 2004.

2. История политических и правовых учений / Под ред. И.А.Швыдько. - М., 2000.

3. Лейст О.Э. История политических и правовых учений. - М., 2002.

4. Маркс К. К критике гегелевской философии права // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 7.

5. Ленин В.И. Избранные сочинения. - М.: Норма, 2003.

6. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. М., 1961.

7. Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. - М.: ИНФРА-М-НОРМА, 2000.

Размещено на Allbest.ru