Нации и национализм

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНОБРНАУКИ РОССИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(РГГУ)

ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ

ФАКУЛЬТЕТ ИСТОРИИ, ПОЛИТОЛОГИИ И ПРАВА

Кафедра теоретической и прикладной политологии

«Нации и национализм»

Специальность 030200 «Политология»

Курсовая работа студента 1-го курса очной формы обучения

Чеботарева Мария Сергеевна

Научный руководитель

канд. полит. наук, доц.

Н.А. Борисов

Москва 2013



Оглавление

Введение

Глава I. Определения

Глава II. Культура в аграрном обществе

Глава III. Индустриальное общество

Глава IV. Переход к веку национализма

Глава V. Что такое нация?

Глава VI. Социальная энтропия и равенство в индустриальном обществе

Глава VII. Типология национализмов

Глава VIII. Будущее национализма

Глава IX. Национализм и идеология

Заключение

Список источников и литературы



Введение

Моя курсовая работа является исследованием на тему «Нации и национализм» на основе одноименного научного труда английского философа и социального антрополога Эрнеста Андре Геллнера.

Э. Геллнер окончил Оксфордский университет в 1949 г., затем с середины 1950-х гг. преподавал в Лондонской школе экономики. В 1983-93 гг. являлся профессором Кембриджского университета, также заведующим кафедрой социальной антропологии. Возглавлял Центр по изучению национализма в Центрально-Европейском университете в 1993-95 гг. В 1990 г. им была организована Ассоциация этнических исследований и изучения национализма, где он был первым председателем, а также издавал журнал «Нации и национализм» и провел ряд конференций на темы «Религия и национализм», «Национализм и демократия» и т. п. Эрнест Геллнер -- автор более десяти книг, оказавших значительное влияние на развитие философии и антропологии во второй половине XX в.

Одним из главных его трудов является «Нации и национализм», написанный в 1983 г. Здесь Геллнер критикует марксистскую теорию исторических формаций и предлагает совершенно иную периодизацию истории, лишает понятие нации какой-либо предметной, материальной основы и определяет ее исключительно через сопричастность, солидарность, добровольную идентификацию и разделяемое противопоставление. Национализм в его представлении - политический принцип, который требует совпадения политических и национальных единиц.

Причина моей заинтересованности в данной теме состоит в её актуальности настоящее время. Глобализация, всевозможные столкновений культур порождают размышления об этой проблеме. К тому же, исследуя национализм, можно получить представление не только о современном обществе, но и о его историческом развитии. Национализм оказал слишком много влияния на весь мир без исключения, чтобы оставлять его без внимания. Однако, в большинстве случаев изучаются его последствия. Несомненно, необходимо производить анализ, но этого не достаточно для полной картины. Поэтому главная задача данной курсовой работы заключается в том, чтобы понять причины происхождения данного явления. Ведь только определив их, возможно глубинное понимание национализма.



Глава I. Определения

Прежде всего, автор начинает с определения национализма. Он уточняет, что это политический принцип, суть которого состоит в том, что политическая и национальная единицы должны совпадать. Соответственно, националистическое чувство - чувство негодования, когда этот принцип нарушается, или чувство удовлетворения, если наоборот. Националистическое движение - движение, вдохновленное чувством подобного рода.

Националистический принцип может нарушаться разными способами. Но наиболее болезненно для националистов, если правители политической единицы принадлежат не к той нации, к какой относится большинство населения.

Националистический принцип может иметь этический характер, но также существуют и абстрактные националисты, проповедующие общую для всех доктрину, суть которой заключается в том, чтобы дать всем нациям возможность жить под собственной политической крышей и дать им волю не принимать под неё инородцев. Таким образом, ситуация способствовала бы сохранению культурной самобытности, разнообразию мировых политических систем, ослаблению напряжённости внутри государства. Однако в действительности это довольно трудно реализовать, так как число потенциальных наций намного превышает число возможных жизнеспособных государств. Это означает, что удовлетворение одних приведёт к ущемлению других, а значит, невозможно учесть интересы всех наций.

Так как определение национализма базировалось на двух терминах «государство» и «нация», автор считает необходимым их раскрыть.

Сначала Геллнер цитирует М. Вебера и определяет государство как организацию внутри общества, которая владеет монополией на законное насилие. Также он отмечает, что государство является исключительно своеобразным и важным продуктом социального разделения труда.

Очевидно, что не все общества оформлены государственно. Отсюда следует, что в таких обществах проблема национализма не возникает. Националистические настроения возникают тогда, когда наличие государства становится слишком ощутимым. Государство уже воспринимается как нечто само собой разумеющееся, что есть очень важный момент.

Далее Геллнер рассуждает о нации и утверждает, что это понятие внедрилось в общественное сознания как самоочевидная истина. Национальная принадлежность - не врождённое человеческое свойство, но теперь оно воспринимается именно как таковое. Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. С. 34.. Это и представляет собой суть проблемы национализма.

Автор соотносит понятия «нации» и «государства» и считает, что появление тех и других - всего лишь случайность. Причём, оба этих явления возникают независимо друг от друга.

Определение нации по Геллнеру сводится к двум расплывчатым формулировкам. Первая определяет нацию как общность, основанную на единой культуре. Вторая же определяет нацию как общность, основанную на признании людьми принадлежности друг друга к этой нации. Автор утверждает, что нации - продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей, что нации создаются людьми. Это происходит, когда группа жителей определённой территории твёрдо признаёт определённые права и обязанности по отношению друг к другу в силу объединяющего их членства.

После определений, автор переходит к рассмотрению роли культуры.

Глава II. Культура в аграрном обществе

национализм общество индустриальный геллнер

В аграрный период истории человечества произошло очень значимое событие - появление письменности и выделение ученого сословия, то есть грамотных людей.

Изначально письменность применялась в сборе налогов и ведении казны, однако в дальнейшем оно проникло в другие сферы (торговую, правовую, административную). Постепенно грамотность приводит к возможности накопления и централизации культуры и знаний, что укрепляет учёное сословие и делает его конкурирующим с политическим центром.

Централизация власти и централизация культуры/знаний являются двумя важнейшими и характернейшими формами разделения труда, имеющими тесные и специфические связи с типичной социальной структурой агрограмотного государства. На рис. 1 представлены их связи.



В агрограмотном государстве правящий класс составляет малую часть населения, четко отделённую от подавляющего большинства крестьян. Правящий слой может быть подразделён на ряд специализированных слоёв (купцы, священнослужители, воины). Особенностью данного государства является то, что внутри него гораздо существеннее подчеркивание культурной дифференциации, нежели общности. Это снижает количество трений и недоразумений между ними.

Также в данном обществе существует мир соседствующих мелких объединений простых членов общества. Здесь также присутствует культурная дифференциация, однако она имеет иные причины. Маленькие крестьянские общины живут очень замкнуто, привязанные к своему месту политически либо экономически, что вызывает возникновение диалектов и прочих культурных различий. Отсутствует интерес в сохранении культурного единства на этом социальном уровне. Несмотря на то, что учёное сословие до некоторой степени заинтересовано в том, чтобы внедрить определённые общекультурные нормы, они не могут реально в этом преуспеть. Причина в отсутствии средств.

Главной особенностью агрограмотного государства является следующее: всё в нём противится приведению политических границ в соответствие с культурными. Культура и власть одинаково не имеют тяготения друг к другу в условиях указанной эпохи.

Высший слой агрограмотного общества склонен к выделению и подчёркиванию всех отличительных черт привилегированных групп. Государство усиливает неравенство, конкретизируя, абсолютизируя и узаконивая его, и делает его привлекательным, окружив ореолом неизбежности, незыблемости и естественности. То, что заключено в природе вещей и потому вечно, не может быть оскорбительным для отдельного человека, ни физически непереносимым Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. С. 44..

На более низкой ступени социальной лестницы наблюдается то же самое, но в несколько иной форме. Там роль часто незначительных, но важных для данной местности различий может быть велика. Однако здесь отсутствуют какие-либо политические претензии.

Это общество является миром, порождающим множество культур, но его условия не благоприятствуют тому, что можно назвать культурным империализмом. Важным добавлением будет замечание о том, что в таком мире культуры находятся в очень сложных взаимоотношениях.

Далее Геллнер погружается в рассуждения о государстве в аграрном обществе. Он пишет, что политические единицы в аграрную эпоху очень отличаются по размерам и типу. Приблизительно их можно разделить на локальные самоуправляющиеся сообщества и большие империи. Характерной политической формой является та, которая соединяет два этих принципа: господствующая центральная власть сосуществует с местными полуавтономными обществами.

Геллнер отвергает предположение о наличии в таком мире сил, способствующих тому слиянию культуры и государства, которое составляет сущность национализма, и переходит к описанию видов аграрных правителей.

Агрограмотное государство имеет определённые характерные черты. Большинство его граждан - сельскохозяйственные производители, живущие замкнутыми общинами. Меньшинство, стоящее над гражданами, подразделяется на сословия:

1. Централизованные/нецентрализованные

2. Оскоплённые/производители

3. Замкнутые/открытые

4. Объединённые/специализированные

Геллнер отмечает общее в этих вариантах: все правители оказываются в своеобразном поле напряжения между локальными общинами, которые по своему уровню субнациональны, и горизонтально расчлененным верхним сословием, которое более чем национально.

Единственное сословие, которое проводит определённую культурную политику в аграрном обществе, - это учёное сословие. Однако по ряду очень глубоких, веских и неустранимых причин оно не может полностью подчинить себе и поглотить все общество. Причинами могут быть их собственные законы или внешние обстоятельства.

Глава III. Индустриальное общество

В многочисленном, разнородном, сложно структурном обществе произошёл кардинальный переворот - первичная индустриализация.

Индустриальное общество - единственное, которое основывает свое существование на непрерывном росте, на безостановочном совершенствовании. Это первое общество, породившее идею и идеал прогресса. Совершенствование происходит на постоянной основе. Роли становятся незакреплёнными и активными. Прежняя стабильность структуры несовместима с ростом и обновлением.

Геллнер считает, что прогресс делают постоянные и непрерывные перемены, необходимость смены занятий. Корни национализма лежат в определённом типе разделения труда, сложном и беспредельно изменчивом.

Следствием такого нового вида мобильности становится своеобразный эгалитаризм (современное общество мобильно, потому что оно эгалитарно, и наоборот). Оно должно быть мобильным, потому что этого требует удовлетворение жажды экономического роста.

Также существуют и другие особенности нового разделения труда. Индустриальное общество имеет большее население и, возможно, по самому приблизительному подсчёту, большее число профессий Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. С. 70.. То есть разделение в него проникло глубже. Следует отметить, что аграрное общество обладает более сложной структурой разделения труда. Специализированные зоны внутри него гораздо больше удалены друг от друга, чем многочисленные специализированные зоны индустриального общества, имеющие тенденцию к взаимному сближению Там же.. В индустриальном обществе основная часть обучения - это типовое обучение, то есть одинаковое образование даётся всем или большинству детей и подростков до чрезвычайно позднего возраста. Образовательная система данного типа общества является наименее специализированной. Существует предположение, что всякий, кто получил типовое образование, может с лёгкостью овладеть основным набором профессий (специальные навыки для конкретных профессий накладываются на основные знания в процессе самой работы).

Право на образование и идеал всеобщей грамотности занимают одно из самых видных мест среди современных ценностей. Соответственно, описанный вид обучения (стандартизированный) действительно играет важную роль в эффективном функционировании современного общества.

Далее Геллнер считает нужным рассмотреть способ воспроизводства в данном обществе. Он пишет, что воспроизводство социальных индивидов или групп может осуществляться либо практическим либо централизованным способом. Метод передачи из рук в руки (практический) заключается в том, что семья/род/община допускает и принуждает детей к участию в общинной жизни и, используя выработанные веками приёмы воспитания, превращает детей во взрослых, насколько возможно похожих на взрослых предыдущего поколения. Так культура и общество самовоспроизводятся. Централизованный способ - способ, когда обучение на местах дополняется обучением в независимом от общин учреждении. Эти учреждения занимаются подготовкой молодых людей к жизни в более широком обществе. Общества, состоящие из более мелких общин, автор подразделяет на те, где эти общины в состоянии воспроизводиться самостоятельно, и те, которые на это не способны.

В общих чертах ситуация в аграрном обществе такова: большинство населения принадлежит к самовоспроизводящимся обществам, а меньшинство получается специальное образование.

Также весьма значительна роль писцов, которые могут читать и передавать грамотность, таким образом, они образуют один из классов специалистов в этом обществе. Важно не только само письмо, но то, что написано, а в аграрном обществе в сере письменности религиозное значительно преобладает над мирским Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 80.. Из этого следует, что эта специализация гораздо значительнее, чем другие.

Автор отмечает, что в индустриальном обществе работа в основном заключается в манипулировании не вещами, а значениями, включает обмен информацией с другими людьми и управление машинами. Уменьшается процент людей, работающих с природой непосредственно с помощью своей физической силы.

Подводя итоги, следует сказать, что индустриальное общество - общество, основанное на сверхмощной технологии и перспективе непрерывного роста, которое требует подвижной системы разделения труда, постоянного и четкого обмена информацией между малознакомыми людьми. Оно всегда большое и изменчивое, по сравнению с традиционными аграрными. Также нужно понимать, что монополия на законное образование сейчас важнее и существеннее, чем монополия на законное насилие. Когда это будет понято, тогда будет понята и неизбежность национализма, его укорененность не в человеческой природе как таковой, а в определенном типе социального устройства, ставшего теперь основным Там же. С. 87..

Геллнер уточняет, что вопреки убеждению людей и даже специалистов национализм не имеет глубоких корней в человеческом сознании. Чтобы правильно его понять, нужно определить его специфические корни, потому что только они могут его объяснить. Национализм глубоко уходит корнями в своеобразные структурные требования индустриального общества Геллнер Э. Нации и национализм. - М.: Прогресс, 1991. С. 88.. Национализм - совершенно неизбежное внешнее проявление глубинного процесса урегулирования отношений между государством и культурой.



Глава IV. Переход к веку национализма

Согласно теории Геллнера, век перехода к индустриализму неизбежно становится веком национализма, то есть периодом бурного переустройства, когда политические и/или культурные границы вместе должны меняться, чтобы удовлетворять новому националистическому требованию. Очевидно, что этот переход должен быть острым и конфликтным. Автор пишет, что в реальной истории последствия национализма обычно смешиваются с последствиями индустриализации и, хотя национализм действительно является продуктом индустриальной организации общества, он не является единственным последствием внедрения новой социальной формы. Поэтому необходимо выделять его из целого ряда родственных явлений.

Иллюстрируя эту проблему, автор проводит параллель между Реформацией и национализмом. Индивидуализм идеологов Реформации и их связь с мобильным городским населением являются своеобразным предвестием тех социальных черт и настроений, которые приводят к появлению национализма.

Помимо тесной духовной связи между протестантизмом и национализмом, существуют еще и прямые последствия самой индустриализации, такие как бурный рост населения, быстрая урбанизация, миграции рабочей силы, экономическое и политическое слияние благодаря единой экономике и централизованному правлению. То есть стабильная, раздробленная вавилонская система аграрных обществ заменяется совершенно новым типом Вавилона, с новыми культурными границами, находятся в постоянном и драматичном движении.

Автор также связывает национализм с колониализмом, империализмом и деколонизацией. В результате колонизации вся Африка, Америка, Океания и многие районы Азии оказались под властью Европы. Это завоевание мира довольно сильно отличалось от всех прочих завоеваний, так как оно было начато и завершено народами, все больше и больше вовлекаемыми в промышленность и торговлю, а не их военными машинами и не толпами временно сплотившихся кочевников. Завоевание не было запланировано и явилось результатом не военной ориентации, а экономического и технологического превосходства Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 102..

Далее Геллнер заостряет внимание на понятиях «сила» и «слабость» национализма. Он считает, что существенная ошибка говорить о силе национализма, ведь ключ к пониманию национализма столько же в его слабости, сколько и в силе. Национализм имеет пассивный характер не только в прединдустриальный век, но и в националистический.

Национализм - течение, стремящееся соединить культуру и государство, обеспечить культуру своей собственной политической крышей (не более чем одной). Условным критерием самостоятельности культуры может считаться язык. На Земле существует приблизительно 8000 языков, к которым нужно прибавить и диалекты. Если признать, что те отличия, которые в некоторых местах определяют национализм, способны породить «потенциальный национализм» везде, где подобные отличия имеют место, значит, число потенциальных национализмов резко возрастет. Геллнер всё же предлагает остановиться на цифре 8000. В мире сейчас существует где-то около 200 государств. Автор считает, что на Земле около 800 реально эффективных национализмов.

На каждый действительный национализм приходится некоторое количество потенциальных, тех, которые могли бы претендовать на образование однородного индустриального сообщества, но тем не менее не активизируют свой потенциальный национализм. По всей видимости, потребность сделать культурную взаимозаменяемость основой государства не столь сильна. Члены некоторых групп действительно ее ощущают, члены же большинства групп с аналогичными данными -- очевидно, нет Геллнер Э. Нации... - М.: Прогресс, 1991. C. 107..

Чтобы это объяснить, нужно вернуться к обвинению против национализма: будто бы национализм неуклонно навязывает культурную однородность населению, оказавшемуся под властью правителей, одержимых националистической идеологией. Но дело в том, что национализм является выражением объективной потребности в такой однородности.

Однако, большинство потенциальных национальных групп вступает в век национализма, даже не попытавшись что-либо из этого для себя извлечь и они становятся свидетелями того, как их культура медленно исчезает, растворяется в другой. Существует мнение, что группам такого типа необходимо просто пробудиться. Но национализм -- это не пробуждение древней, скрытой, дремлющей силы, это следствие новой формы социальной организации. Приводится цитата Гегеля: «Нации могут пройти большой исторический путь, прежде чем они осуществят свое предназначение -- оформить себя в виде государства». Таким образом, настоящая история нации начинается тогда, когда она обретает собственное государство.

Нации не даны людям от природы, они не являются политической версией теории биологических видов, а национальные государства не были заранее предопределенной кульминацией развития этнических/культурных групп. В действительности существуют постепенно переплетающиеся культуры и политические единицы разных типов и размеров. В прошлом они не совпадали. Национализм -- это движение к новым сообществам, основанным на принципах, отвечающих новому разделению труда, это очень могущественная, но не единственная сила в современном мире, и ее нельзя считать непреодолимой.

Национализм сам видит и изображает себя как стремление к определению каждой и всякой «национальности», и эти мнимо реальные субстанции якобы существуют с незапамятных времен, предшествующих веку национализма. Таким образом, национализм удивительно слаб. Ведь большинство потенциальных наций, скрытых вычленимых сообществ, способных претендовать на то, чтобы стать нациями на тех же основаниях, на которых в других местах подобные сообщества ими стали, даже не заявляют своих претензий, не говоря уже о том, чтобы решительно на них настаивать и достичь цели Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 116..

Глава V. Что такое нация?

Без сомнения решающими катализаторами возникновения и функционирования всех групп являются добровольное присоединение и принуждение.

Если определить нации как группы, которые сами желают существовать как сообщества, то сюда можно будет отнести сообщества, в которых легко узнать жизнеспособные и сплоченные нации. Но то же самое относится и к клубам, тайным обществам, шайкам, командам, партиям, не говоря уже о многочисленных сообществах и объединениях доиндустриального века, которые создавались и определялись не в соответствии с националистическим принципом, а вопреки ему Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 123..

Всякое определение наций на основании общности культуры тоже не является верным. Культурные границы иногда отчетливы, иногда размыты; модели культур могут быть различны: иногда просты, иногда замысловаты и сложны. Это обилие различий обычно не совпадает и не может совпадать ни с границами политических единиц, ни с границами сообществ, объединившихся под знаком согласия и доброй воли. Аграрный мир не способен быть таким упорядоченным, а индустриальный мир напротив стремится приблизиться к такой простоте.

Распространение высоких культур привело к тому, что многим кажется, что национальность может определяться, исходя из общности культуры. В наши дни люди могут жить только в сообществах, связанных общей культурой и внутренне подвижных и изменчивых Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 125.. Но так было не всегда.

Определение наций может отталкиваться только от реальностей эпохи национализма, что парадоксально. В это время возникает ситуация, когда четко обозначенные, санкционированные образованием и унифицированные культуры становятся почти единственным видом общности, с которой люди добровольно и часто пылко отождествляют себя. Культуры теперь представляются естественными хранилищами политической законности, и начинает казаться, что всякое игнорирование их границ является беззаконием.

Именно национализм порождает нации, используя существовавшее ранее множество культур или культурное многообразие. Это не неслучайное, искусственное, идеологическое измышление. Национализм -- совсем не то, чем кажется, и прежде всего совсем не то, чем он кажется самому себе Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 128.. Культуры, которые он требует защищать и возрождать, часто являются его собственным вымыслом или изменены до неузнаваемости Там же. С. 128.. Тем не менее, националистический принцип как таковой имеет очень глубокие корни в наших общих современных условиях и не может быть с легкостью отброшен.

В националистический век общества поклоняются себе открыто, как это делала нацистская Германия. Национализм обычно борется от имени псевдонародной культуры, берет свою символику из простой, трудовой жизни народа. Есть определенная доля истины в националистической самооценке, когда народ управляется чиновниками чужой высокой культуры, гнету которой должна быть противопоставлена война за национальное освобождение. Национализм устраняет чужую высокую культуру, если добивается успеха. Но он не заменяет ее старой низкой культурой, а возрождает или создает собственную высокую.

Это один из двух важных принципов деления, определяющих возникновение новых политических единиц во время индустриализации. Его можно назвать принципом коммуникативных барьеров. Другой принцип можно назвать принципом сдерживания социальной энтропии; и на нем Геллнер останавливается подробнее.

Глава VI. Социальная энтропия и равенство в индустриальном обществе

Геллнер утверждает, что переход от аграрного общества к индустриальному обладает неким энтропическим свойством перехода от структуры к систематизированной беспорядочности. Аграрное общество с его устоявшимся разделением труда, четким делением на региональные, родственные и другие группы имеет ярко выраженную социальную структуру, элементы которой упорядочены, а не распределены произвольно. Совсем не так устроено индустриальное общество, чьи территориальные и рабочие не требуют и не добиваются сдерживания в определенных границах или выделения своих членов. Здесь подчеркивается необходимость энтропической мобильности и распределения индивидов в подобном обществе. Внутри него, несмотря на частичное исчезновение подгрупп и ослабление их морального авторитета, между людьми по-прежнему сохраняется множество различий.

Автор отмечает, что всегда возможно найти или изобрести черты, которые в любое время могут сдерживать энтропию, ведь всегда существует возможность ввести в обиход понятие, применимое к той или иной группе людей. Но возникающие вследствие этого противоэнтропические свойства будут представлять интерес только в том случае, если они естественны для данного общества и распространены в нем.

Такому обществу было выгодно, чтобы одни категории людей считались по происхождению правителями, а другие -- рабами, причем, чтобы заставить людей принять подобное положение вещей и внутренне с ним смириться, применялись карательные и идеологические меры.

Неравный доступ к языку и культуре более развитого в политическом и экономическом отношении центра и удерживание коренных жителей в рамках местных культур, что часто возбуждает в них и в их лидерах культурный и политический национализм, безусловно, являются своего рода сопротивлением энтропии. Важно также отметить, что в этом случае они бы смогли преодолеть трудности и путем ассимиляции со старым господствующим языком и господствующей культурой, и именно этот путь в действительности оказался более предпочтительным для многих.

Далее Геллнер пишет о том, что индустриализация порождает мобильное и культурно однородное общество, которое стремится к равноправию и провозглашает этот принцип, чего никогда не было в аграрных обществах. Но при этом здесь возникает болезненное и очень заметное неравенство, усугубляемое конфликтами. В этой ситуации внутренняя политическая напряженность становится очень сильной и выходит на поверхность, чтобы отделить управляющих от управляемых, привилегированных от непривилегированных. Автор считает, что для этой цели могут быть использованы язык, генетические признаки или только культура.

Чаще всего культуры, связанные с высокой религией, берут на себя роль выразителей недовольства, а местные народные культуры вряд ли могут предъявлять такие претензии. На этой стадии существует не только контраст между привилегированными и непривилегированными, но также контраст между теми, кому обеспечен легкий доступ к новому образу жизни и необходимому для этого образованию, и теми, для кого этот доступ затруднен.

После этого периода коммуникативные барьеры и неравенство сглаживаются благодаря общему развитию.

Автор пишет о необходимом условии, лежащее в основе закономерности и распространенности национализма. Его суть заключается в том, что переход к современной стадии развития осуществлялся путем разрушения многочисленных мелких образований и их замены мобильными самоопределившимися культурами.

Глава VII. Типология национализмов

Здесь Геллнер предлагает разработать типологию национализма, основываясь на трех факторах, имеющих самостоятельное значение: власть, образование и общность культуры.

В современном обществе одни имеют власть, а другие -- нет. Также элементом модели является доступность образования или современной культуры. Образование и культура обучают человека навыкам, которые позволят ему занять любое положение в обществе. Главная роль здесь отводится грамотности.

Индустриальное общество произвольно разделяется на тех, кто имеет власть, и всех остальных, но что касается доступности образования, такое разделение не предрешено заранее. Сочетая неравенство в отношении власти с разнообразными возможностями доступности образования, можно получить четыре вероятные ситуации: одинаковая доступность, одинаковая невозможность доступности, доступность, используемая либо в интересах имеющих власть, либо направленная против них. Но существует ещё один важный элемент, наиболее существенный с точки зрения национализма: однородность или неоднородность культуры. Здесь термин «культура» употребляется в этнографическом смысле.



На рис. 2 ~ -означает отрицание, отсутствие. В -- власть, О -- доступность современного образования, А и Б обозначают названия отдельных культур. Каждая из пронумерованных строк представляет одну из возможных ситуаций; строка, содержащая А и Б, означает ситуацию, когда две культуры сосуществуют на одной территории; строка, где имеются А и А , означает культурную однородность на той же территории. Если А и Б находятся под О или В, тогда культурной группе, о которой идет речь, доступны образование или власть, если они находятся под ~О или ~ В, то они недоступны. Ситуация в любой группе обозначена ближайшими О и В над ним. изображены эти четыре возможности, всем им соответствуют по два альтернативных состояния.

Далее Геллнер переходит к описанию национализма диаспоры. Он пишет, что данный вид явления сталкивается с проблемами общественных преобразований, культурного возрождения и обретения территории. Однако автор утверждает, что проблемы, встающие перед культурой диаспоры, не сделавшей националистического выбора, могут быть столь же печальными и трагическими, как и в случае, если она примет идею национализма. В данном случае национализм выполняет защитную функцию.

Глава VIII. Будущее национализма

Здесь автор повторяет, что из трех стадий истории человечества вторая является аграрной, а третья--индустриальной. Аграрное общество в отличие от предшествующего ему и следующего за ним является мальтузианским, что означает наличие необходимости обеспечения производительности и укрепления обороны, заставляющие его стремиться к увеличению населения, которое затем так быстро использует все доступные ресурсы, что время от времени оказывается в кризисе. Три решающих фактора, действующих в этом обществе (производство продуктов питания, политическая централизация и грамотность), образуют политическую структуру, культурные и политические границы которой редко совпадают Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 230..

Индустриальное общество не является мальтузианским, оно основывается на росте экономики и знания, его население растёт медленнее. Различные влияющие на него факторы создают ситуацию, когда в целом политические и культурные границы совпадают. Государство является защитником не религии, а культуры, которая в условиях мобильности становится заметной и превращается в естественную политическую границу.

Та высокая культура, в рамках которой людям удалось получить образование, для большинства из них становится основой их личности, гарантией уверенности и безопасности. Так возникает мир, удовлетворяющий националистическому требованию--совпадению культуры и политики. Удовлетворение националистического принципа не являлось предварительным условием возникновения индустриализма, но стало результатом ее распространения Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 232.. Человечество приблизилось к индустриальному веку с культурными и политическими установлениями, не соответствующими националистическим требованиями. Здесь происходит процесс приведения общества в соответствие с новыми требованиями, который не проходит спокойно.

Автор утверждает, что наиболее жестокой является та фаза национализма, которая сопровождает раннюю индустриализацию и распространение индустриализма. Здесь одновременно с неустойчивой социальной ситуацией возникают новые, согласующиеся с культурой политические единицы. В этот момент активизируется национализм.

Далее Геллнер пробует ответить на вопрос, будет ли национализм оставаться ведущей силой или всеобщим политическим требованием в эпоху развитого и даже в некотором смысле окончательно завершенного индустриализма. В это время общество может стать стабильным, построенным на обещаниях изобилия. И оно необязательно будет существовать вечно. И когда такой тип общества перестанет быть преобладающим, то социальные основы национализма будут значительно изменены.

В эпоху индустриализации появляется необходимость всеобщего индустриального производства, единой фундаментальной науки, сложных интернациональных контактов и прочных продолжительных связей, что обусловит в значительной мере мировое взаимодействие культур. Также в это время возникает свобода международного передвижения. Если она станет общей для всех, проблема национализма перестанет существовать.

Геллнер пишет о другой возможности развития событий, при которой определенные культуры останутся столь же, если не более, несоразмерными и несравнимыми, какими они якобы были в период доиндустриальных культур. Это - теория несоизмеримости, суть которой заключается в том, что каждая культура имеет свои собственные критерии не только добродетели, но также и самой действительности, и никакую культуру нельзя судить и выносить ей приговор по законам другой культуры или в соответствии со стандартами, претендующими на универсальность и превосходство над другими. Эта позиция может повлечь за собой появление жестокого национализма, ведь подчинение одной культуры политическому управлению, осуществляемому представителями другой культуры, всегда будет несправедливым.

В завершении, автор приходит к выводу, что националистическое требование соответствия политической единицы и культуры и впредь будет оставаться в силе, что позволяет думать о том, что эпоха национализма ещё не скоро придет к концу. Однако, вполне возможно, что острота националистического конфликта ослабеет.

Глава IX. Национализм и идеология

Геллнер утверждает, что идеи пророков национализма не были первоклассными, если обсуждать их с точки зрения качества мысли. К тому же, эти мыслители мало отличались друг от друга и разработанные ими учения вряд ли достойны того, чтобы их анализировать.

Автор отмечает, что националистическая идеология страдает от пронизывающей ее ложной значительности: претендуя на защиту народной культуры, она фактически создает высокую культуру. Национализм пытается выдать себя за очевидный и не требующий никаких доказательств принцип, доступный для всех и нарушаемый лишь вследствие чьей-то упорной слепоты Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 257.. Он исповедует культурные различия и выступает в их защиту, при этом навязывая политическим единицам как внутреннюю, так и внешнюю однородность Там же. С. 257.. Его самоощущение является перевернутым отражением его истинной природы.

Автор считает нужным сказать о роли средств информации в распространении националистической идеи. Существует мнение, что данная идея проникает куда-либо, когда печатное слово или другие подобные средства помогают ей добраться до аудитории. Однако такой подход абсолютно неверен, так как средства информации не передают идею, заложенную в них, существенным оказывается язык и стиль сообщения, так как только тот, кто может их понять или хотя бы может получить такую возможность, имеет основания быть членом сообщества.

Далее Геллнер приволит краткий перечень ложных теорий национализма:

1. Данная идеология представляет собой нечто естественное, само собой разумеющееся и зарождающееся само по себе.

2. Это идеи, которые возникли вследствие неудачного стечения обстоятельств.

3. Теория «ложного адреса», одобряемая марксизмом: послание, призванное разбудить классы, было доставлено нациям.

4. Теория «темных богов», которую часто поддерживают и сторонники и ненавистники национализма. Заключается в том, что национализм--это возрождение атавистических сил крови и территории.

Ни одну из этих теорий автор не считает обоснованной.

Нарушение националистического принципа соответствия государства и нации глубоко оскорбляет националистическое чувство, но более всего оскорбляет его этническое различие между теми, кто управляет, и теми, кем управляют.



Заключение

Подводя итоги, следует уточнить основные моменты. В данном труде Геллнер критикует марксистскую теорию исторических формаций, основанную на определяющей роли экономики по отношению к социальной организации, и предлагает совершенно иную периодизацию истории. Он лишает понятие нации какой-либо предметной, материальной основы, определяя ее исключительно через сопричастность, солидарность, добровольную идентификацию и разделяемое противопоставление. Национализм он не считает врожденным или усвоенным чувством, по мнению Геллнера это политический принципом, который требует совпадения политических и национальных единиц.

В завершении данного труда Геллнер, опасаясь, что его книга может быть неверно понята и истолкована, вносит некоторые разъяснения. Он отмечает, что в его задачи не входит отрицать, что человечество во все времена жило группами, а именно наоборот. И, конечно, внутри этих групп естественным образом появилось понятие «патриотизм». В этой книге утверждается, что национализм является очень специфической разновидностью патриотизма, которая распространяется и начинает доминировать только при определенных социальных условиях, и что эти условия реально господствуют в современном мире и больше нигде Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991. C. 280.. Сообщества, удовлетворяющие требованиям национализма, должны быть культурно однородны и зиждиться на культуре, стремящейся быть «высокой» культурой. Геллнер в своём труде утверждает, что культурный шовинизм также присутствовал и в доиндустриальном мире, однако он не имел современных политических целей или устремлений.

В книге утверждается, что национализм -- это не единственная действующая сила, и не сила непреодолимая. Очевидно, что она может быть побеждена какой-либо другой силой, или интересом, или инерцией.



Список источников и литературы

Геллнер Э. Нации и национализм / Пер. с англ. Т.В. Бредниковой, М.К. Тюнькиной; Ред. и послесл. И.И. Крупника. - М.: Прогресс, 1991.

Электронная еврейская энциклопедия (Ассоциация по изучению еврейских общин, основанная в 1957 г.), http://www.eleven.co.il

Размещено на Allbest.ru

...