Туркестанский джадизм как разновидность национализма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Туркестанский джадизм как разновидность национализма

Одним из направлений национализма в начале ХХ века, круг интересов которого не выходил за контуры решения национального вопроса, был туркестанский джадизм, представленный казахами М. Шокаем, М. Тынышпаевым и деятелями Узбекистана М. Бехбуди, М. Абдурашид-хоновым, У. Ходжаевым, О. Махмудовым и др. В начале XX в. актуальность для джадистов приобретает не вопрос просветительства посредством реформирования ислама, а идея образования автономии Туркестана. Идейно-теоретической основой взглядов джадистов послужили западные либеральные теории и опыт мирового антиколониального движения. Но в отличие от многих просветителей Европы и России, джадисты не отвергали религию, а выступали за сохранение ислама как необходимого фактора, способствующего объединению мусульман для достижения общественного прогресса, как средства воспитания народов края в духе высокой морали, патриотизма, консолидации их усилий в борьбе за выход из кризисного состояния. Джадисты видели в исламской религии важнейшее средство духовного очищения. Но для этого, полагали они, она должна была сама очиститься от средневековой схоластики /1/.

Очень интересное объяснение жизнеспособности и силы ислама дал татарский коммунист, первым среди националов подвергнутый обструкции и репрессиям со стороны окрепшего тоталитарного режима в 1923-1929 гг., Мирсаит Султан-Галиев. Он считал, что в исламе в отличие от других великих религий, в которых преобладают духовно-этические мотивы, превалируют гражданско-политические элементы. Ислам через разработанный в подробностях кодекс законов (шариат) регулирует все стороны жизни мусульман. Прочности ислама немало способствует и выполнение мусульманскими священнослужителями общественных функций: он выступает и в качестве жреца, и в качестве преподавателя и в качестве администратора, и в качестве судьи, и в качестве врача. Другой фактор, усиливающий позиции ислама, Султан-Галиев видит в том, что ислам «будучи религией угнетенных воспитывал у своих последователей чувство солидарности» /2/. Н. Нуртазина абсолютно правомерно отмечает: «Не будет преувеличением сказать, что стрежнем идеологии джа-дизма, наряду с главной идеей модернизации, возрождения и демократизации ислама, была идея солидарности и духовно-политического единства мусульманских народов Российской империи...Для абсолютного большинства мусульманского населения империи идеи мусульманской солидарности и тюркского единства были тождественны и не противоречили друг другу» /3/.джадизм туркестанский пантюркизм национальный

Надо отметить, что большевики прекрасно понимали значение и мощь ислама, поэтому в период гражданской войны они проводили эластичную национально-религиозную политику. Для практического руководства политическими и духовными делами мусульманских народов при Нар-комнаце был создан специальный Мусульманский комиссариат, при котором в апреле 1918 г. был открыт отдел Туркестана и Закавказья /4/. Одновременно были закрыты мусульманские организации -Центральный мусульманский Совет в Петрограде и его московское отделение, которые были объявлены «узконационалистическими» и «буржуазно националистическими». В июне 1918 г. Ленин подписал постановление Совнаркома «Об организации мусульманских комитетов на местах» /5/. В 1921 г., обращаясь к руководящим работникам Туркестана, В.И. Ленин указывает целесообразные и безболезненные формы осуществления НЭПа в этом регионе: «.непременно мусульманские комбеды.и внимательное, осторожное, с рядом уступок отношение к мусульманской бедноте» /6/. Это макиавеллианская тактика, несомненно, оторвала от повстанческого движения определенную часть духовенства и большую часть народа. «Братание коммунизма» с исламом кончилось к концу двадцатых годов. Началась эпоха методического систематического искоренения ислама, физическое истребление мусульманского духовенства, национальной интеллигенции и даже тотального уничтожения коммунистических кадров, «как обманно пролезших в партию» и «открыто якшавшихся с мусульманским духовенством». Отныне само словоупотребление «мусульманские народы» было признано криминальным. Величественные памятники мусульманского зодчества XIII-XIV веков (Самарканд, Бухара) превращались в антиисламские музеи, сельские мечети превращались в склады и сноси-лись.При тридцатилетнем господстве Сталина не проходило и года, чтобы не было чисток в мусульманских республиках от «буржуазных националистов», «панисламистов» и «пантюркистов» /7/.

Об изменении национальной политики большевиков в отношении мусульманского фактора также ярко свидетельствуют факты прекращения традиции почти ежегодных форумов мусульманских коммунистов, которые проводились с 1918 г. по 1923 г. в Москве (всего 4 съезда). Крайняя дата - 1923 г. не является случайной: именно в этом году впервые был осужден за «буржуазный национализм» лидер татарских коммунистов М. Султан-Галиев, на следующий год был ликвидирован Нар-комнац. По-видимому, Сталин понял опасность проведения подобных форумов, где национальные силы могут консолидироваться в единый фронт. Поэтому Сталин решил, что время съездов и конференций прошло, тем более что в Центральной Азии были «нарезаны» отдельные национальные республики и «национальный вопрос» здесь уже решен, а с национальными кадрами можно работать негласно.

Несмотря на то, что многие российские исследователи /8/, сохранили довольно настороженное отношение к панисламизму и пантюркизму, на которые в духе советской историографии навешан жупел шовинизма и исламской ограниченности, Н. Нуртазина и С. Агзамходжаев, напротив, считают панисламизм и пантюркизм составными элементами тюркского джа-дизма /9/. Более того, Н. Нуртазина раскрывает неоднозначность панисламизма и пантюркизма. По ее мнению, пантюркизм новых мусульман Туркестана носил оборонительный характер, в нем не было агрессивности и наступательности, ксенофобии и фанатизма. Известный азербайджанский деятель М. Расул-заде связывает панисламизм и пантюркизм с объективным процессом формирования наций («нацио-строительством»), в русле теорий европейской модернизации. Как объясняет Расул-заде, среди тюркско-мусульманских народов идея нации не могла сразу утвердиться, и нечто переходное от чисто конфессионального сознания к сознанию национальному выражал пантюркизм, сознание принадлежности к общей этноязыковой семье. При этом пантюркизм зародился как ответная реакция на политику царизма, которая заключалась в искусственном разъединении подвластных тюркских этносов и разжигании между ними этнической розни. Именно колониализм искусственно задерживал естественную эволюцию пантюркизма, то есть его трансформацию в национализм /10/.

С. Агзомходжаев добавляет к этому внутреннему фактору внешний - влияние Иранской и Младотурецкой революций, которые способствовали консолидации мусульманского населения Туркестана под эгидой ислама в общей борьбе против поработителей /11/. Именно опасностью с Востока можно объяснить позицию царского самодержавия, подвергшего обструкции панисламизм и пантюркизм, которые позиционировались как вредныеидейные течения, ориентированные на слом российской государственности и создание общемусульманской державы под главенством Турции или Ирана. Большевики, сохранившие впоследствии имперскую структуру государства, восприняли данные «страхи» и радикально «сняли» угрозу панисламизма национально-государственным размежеванием республик Средней Азии и Казахстана в 1924 г.

Вопрос о федерации и автономии стал объектом бурного дискутирования на первых общемусульманских форумах в 1917 г. - Всетуркестанском съезде мусульман, созванным по инициативе «Шурои-Исломия», и Всероссийском съезде мусульман, состоявшемся в Москве и объединившим мусульман Туркестана, Бухары, Хивы, Поволжья, Крыма и Кавказа. На Всероссийском съезде мусульман в вопросе о национально-государственном устройстве России произошло размежевание участников съезда на фракции «унитаристов», которые признавали экстерриториальную культурную автономию мусульман в составе Российской республики, и «федералистов», ратовавших за автономию для мусульманских народов в составе Российской федерации. После бурных и продолжительных дебатов большинством была принята резолюция «федералистов»: «а) Признать, что формой государственного устройства России, наиболее обеспечивающей интересы мусульманских народностей, является демократическая республика на национально-территориальных-федеративных началах; при чем национальности, не имеющие определенной территории, пользуются национально-культурной автономией» /12/.

Основная часть широкого спектра заложенных в этой программе идей несла на себе воздействие европейского либерализма: самоуправление, демократические права и свободы, равенство народов независимо от их национальной и религиозной принадлежности.

Февральская революция, приведшая к политизации общества, способствовала появлению в Туркестане Советов трудящихся мусульман («Иттифок»), формировавшихся из тыловиков, зараженных леворадикальными революционными идеями. Центром, координирующим и объединяющим все общемусульманские силы, стал Туркестанский краевой мусульманский Совет, созданный на I Краевом мусульманском съезде в апреле 1917 г. В июне 1917 г. председателем Краймуссове-та был избран общественный и политический деятель М. Шокай, секретарем - видный идеолог автономистского движения в Туркестане Ахмад Заки Валиди, членами президиума - Муннавар кары, Махмуд-ходжа Бехбуди, Убайдулла Ходжаев, Таш-пулат Норбутабеков и др. Именно данной организации принадлежат главная роль в пропаганде идеи мухториата (автономии) среди мусульманского населения.

В Туркестане хронологически параллельно с алашордынским движением шел процесс партийного строительства, поскольку только партия, имеющая политическую программу, четкую иерархическую структуру и подконтрольность своих членов, могла в условиях обострения социальной конфликтности добиться существенных политических результатов. 12-14 июля 1917 г. на съезде мусульманских организаций в г. Скобелеве (Фергана) была создана партия «Турк адами марказияти» (Партия тюркских федералистов»), в программе которой было заявлено, что для Туркестана, Казахстана, Башкирии необходима национально-территориальная автономия, а для татар Поволжья, Крыма и других тюркских народов России - культурно-национальная/13/.

Однако дальнейшие политические события в регионе показали, что общественно-политические движения не утратили своей мобилизующей силы и влияния на сознание мусульманского населения. Так, по инициативе обществ «Шурои-Уломо» и «Халоик» в Ташкенте с 17 по 20 сентября был проведен съезд туркестанских и казахских мусульман, на котором присутствовали делегаты из Уральской и Тургайской областей. Съезд принял следующие важные решения: 1) учреждение Туркестанской автономии (мухториат) с предоставлением права самостоятельно решать свои внутренние дела; 2) создание единой партии под названием «Иттифок-и-муслимин» («Союз мусульман») вместо организаций «Шурои-Исломия», «Турон» и др. Туркестанские националы выдвинули программу образования Туркестанской территориальной федерации в составе демократической Российской республики, организованной на началах национально-культурного самоопределения всех народностей. Обязательным пунктом программы было согласование законодательных функций туркестанского парламента с основными законами Российской республики и с требованиями шариата, а для разрешения общегосударственных вопросов Туркестанский парламент должен иметь своих представителей при верховном правительстве Российской республики /14/.

Октябрьская революция и создание государства диктатуры пролетариата предотвратили создание Туркестанской федерации с центром в Ташкенте, где власть перешла к Совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, состоящему в основном из представителей славянского субстрата от партий большевиков, эсеров и меньшевиков. Мустафа Шокай вспоминал о бурных событиях осени 1917 г.: «.установившаяся насильственным путем большевистская власть убила у туркестан-цев веру в революционно-освободительные лозунги. Советская власть началась в Туркестане с огульного отрицания права коренного населения на участие во власти» /15/. Подобный великодержавный шовинизм «по-советски», узкоклассовый подход к решению национального вопроса, отстранение мусульман от властных структур привело к ответной реакции: если, после победы Октября националы заняли выжидательную позицию, то теперь они пошли на создание антисоветского блока, разрыв отношений с Советами и объявление Туркестанской автономии на IV Чрезвычайном Краевом мусульманском съезде (курултае) в ноябре 1917 г. в Коканде.

В резолюции съезда, принятой 27 ноября 1917 г., значилось, что «.съезд, выражая волю населяющих Туркестан национальностей к самоопределению на началах, возвещенных Великой Российской революцией, объявляет Туркестан территориально автономным в единении с Федеративной Российской республикой, предоставляя право установления форм автономии Туркестанскому Учредительному соб-ранию.права населяющих Туркестан национальных меньшинств будут всемерно охраняться»/16/. Как мы видим, автономистское движение в Казахстане и Туркестане имело принципиальное сходство в области доктринальных установок: во-первых, однотипная трактовка политического устройства (национально-территориальная автономия в рамках Российской федерации); во-вторых, отстаивание идеи Всероссийского Учредительного собрания, на которое возлагалась надежда легализации автономий, установленных явочным путем в регионах; в третьих, отрицание для Алаш-Ордынской и Кокандской автономий возможности суверенного государственного развития вне союза с Россией. Это свидетельствует об отсутствии в цен-тральноазиатском регионе угрозы «панисламизма» (в данном случае под этим термином подразумевается советская трактовка термина - А.К.), то есть стремления к общеисламскому единству в рамках Великого Ирана или Великой Турции.

Между тем «пантюркизм» - идея единения всех тюркских народов, красной нитью проходит через автономистское движение в Туркестане, где в этот период вообще не ставился вопрос о создании отдельных автономий для крупных этносов региона - узбеков, таджиков, киргизов, а настойчиво пробивалась идея «Туркистон Мухториати», автономии Туркестана. Скорее всего, данный факт свидетельствует не о завершении процесса складывания казахской нации и, наоборот, отставания процессов консолидации туркестанских этносов, а высвечивает другие важные аспекты: более высокая роль ислама в жизни туркестанского общества, когда за основу «нациостроительства» был взят фактор общеконфессонального единства. Кроме того, казахская элита, в отличие от туркестанской, была воспитана в духе западных теорий модернизации с созданием государств-наций, что и отразилась на результатах автономистского движения в Казахстане, где Алаш-Орда была не тюркской автономией, а казахской. Аналогичными были взгляды казахской и туркестанской элиты на пришлое население, в исторических документах Алаш-Орды и Коканд-ской автономии рефреном проходит мысль о предоставлении всем нациям равных политических прав, уважении их культурной самобытности и национальных чувств.

На мусульманском съезде были определены органы государственного управления краем. ^. Кокандская автономия явилась первым опытом восстановления древней государственности Туркестана демократическим, ненасильственным путем.

Развитие политических событий в Туркестане приведет к резкой поляризации националов и большевиков, Кокандской автономии и Ташкентского, Кокандского Советов рабочих и солдатских депутатов. Большевики видели в Кокандской автономии опасный союз мусульманской буржуазии и буржуазно-чиновничьих элементов с «темными массами мусульманства», что создавало большие риски для нового советского режима. Кроме того, большевики не исключали объединение националов с «белым» движением в развернувшейся гражданской войне. Накал политического противостояния двух властей, двух главных политических противников завершился катастрофой Кокандской автономии в феврале 1918 г., которая была «утоплена» большевиками в крови жителей г. Кокан-да/17/. Следующей жертвой большевистского режима стала Алаш-Ордынская автономия.

Ликвидация за короткий временной промежуток: февраль 1918 - ноябрь 1919 г. двух национально-территориальных автономий, духовно выстраданных лучшими представителями национальных элит Казахстана и Узбекистана, как лакмусовая бумажка показала лживость лозунгов новой Советской власти о праве наций России на самоопределение и суверенитет. На деле ортодоксальные марксисты оставались сторонниками сильного унитарного государства, а автономию они рассматривали в качестве дивидендов за политическую лояльность по отношению к режиму: не националы должны были учреждать свои автономии, а они должны были их получить от всесильного центра, очертившего для этих марионеточных автономий строгие рамки полномочий.

Литература

***

1. Агзамходжаев С. История Туркестанской автономии. Ташкент: Изд.-полигр. Объединение «Тошкент ислом университета», 2006. С.35.

2. Мирсаит Султан-Галиев и идеология национально-освободительного движения. М., 1990. С.46.

3. Нуртазина Н.Д. Народы Туркестана: Проблемы Ислама, интеграции, модернизации и деколонизации (на рубеже XIX-XX веков). Алматы: ?аза? университеті, 2008. С. 108-109.

4. Макарова Г.П. Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР (1917-1923 гг.). М.: Наука, 1987. С.18.

5. Авторханов А. Империя Кремля. Минск-Москва: Полифакт-Дружба народов, 1991.С.54.

6. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 53. С. 105.

7. Авторханов А. Империя Кремля. Минск-Москва: Полифакт-Дружба народов,1991.С.56-58.

8. Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 - лето 1918 гг.). М.: Изд-во «Социально-политическая мысль», 2004. С. 46; Мирсаит Султан-Галиев и идеология национально-освободительного движения. М.,1990. С. 48.

9. Агзамходжаев С. История Туркестанской автономии. Ташкент: Изд. -полигр. Объединение «Тошкент ислом университети», 2006. С. 53; Нуртазина Н.Д. Народы Туркестана: Проблемы Ислама, интеграции, модернизации и деколонизации (на рубеже XIX-XX веков). Алматы: ?аза? университеті, 2008. С. 109.

10. Нуртазина Н.Д. Народы Туркестана: Проблемы Ислама, интеграции, модернизации и деколонизации (на рубеже XIX-XX веков).Алматы: ?аза? университеті, 2008. С. 110.

11. Агзамходжаев С. История Туркестанской автономии. Ташкент: Изд. -полигр. Объединение «Тошкент ислом университети», 2006. С.12-13;

12. Программные документы мусульманских политических партий (1917-1920 гг.). Оксфорд, 1985. С. 33.

13. Агзамходжаев С. История Туркестанской автономии. Ташкент: Изд. -полигр. Объединение «Тошкент ислом университети», 2006. С. 144, 159, 165.

14. Улуг Туркистон. 1917. 30сентября.

15. Шокай М. Туркестан под властью Советов / К характеристике диктатуры пролетариата. Париж: Яш Туркестан, 1935. С. 17-18.

16. Улуг Туркистон. 1917. 8 декабря.

17. Кокандская автономия //Красная летопись Туркестана1923. № 1-2.С.85-87.

Фамилия автора: А.А. Кульшанова

Размещено на Allbest.ru