Партийно-идеологический фактор политической трансформации современной России

15. В соответствии с нашим прогнозом, одним из ведущих идеологических субъектов может стать объединенная лево-центристская социал-демократическая партия, максимально ориентированная на социокультурные особенности и потребности российского «левого» электората. Кризис либеральной идеологии, отчетливо проявившийся в поражении его институализированных носителей, на наш взгляд, не означает заката либеральных ценностей. Как представляется, формирование нового общенационального идеологического проекта, основанного на активном участии государства в экономике и социальной сфере, невозможен без его подкрепления либерально-демократическими институтами и механизмами. В противном случае он может превратиться в имитационную декорацию, прикрывающую интересы олигархических финансово-промышленных групп и связанных с ними бюрократических кланов. Вместе с тем, партийно-программные альтернативы идеологий должны опираться при этом на единый и неоспариваемый никем ценностный фундамент, который признаётся и поддерживается как ведущими политическими силами, так и большинством населения России. Важнейшей предпосылкой решения данной задачи является также условие, чтобы у различных общественных групп могла быть реальная возможность и разнообразные коммуникационные и институциональные каналы и механизмы влияния на властные структуры и носителей идеологий. Только в этом случае возможно достижение и укрепление ценностного консенсуса, на основе которого носители различных идеологий смогут получать постоянные импульсы для самосовершенствования, постоянного обновления, трансформации и поиска адекватных ответов на вызовы истории как внутри страны, так и за ее рубежами.

Научно-практическая значимость исследования. Результаты диссертационной работы позволяют уточнить сложившиеся теоретические представления о месте и роли идеологического фактора в современном политическом процессе России, а также научно обосновать ряд практических предложений по партийному строительству и формированию общенациональной идеологии.

Материалы авторского социологического исследования, теоретические выкладки, оценки и обобщения диссертации могут быть использованы государственными органами, политическими партиями и общественными организациями при анализе и разработке программ и направлений своей деятельности. Исследованные в диссертации материалы и предложенные выводы могут быть использованы при разработке курсов по политологии, политической истории, политической теории, политической социологии, политической идеологии, различных спецкурсов.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации представлены автором в научных публикациях общим объемом 47 п.л., в том числе в двух авторских монографиях, 8 статьях в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ для публикации результатов докторских диссертаций.

Промежуточные результаты исследования были представлены на научных и научно-практических конференциях. Апробация работы включала участие соискателя в следующих Международных и Всероссийских научных конференциях:

Научно-практическая конференция «Декада науки» (г.Саратов, 12-19 апреля 1994 г.); Ежегодная научная конференция преподавателей и аспирантов факультета гуманитарных и социальных наук СГУ «Некоторые проблемы социально-политического развития современного российского общества» (г. Саратов, 15-16 мая 1997 г.); Всероссийская научная конференция «Пространство цивилизации и культур на рубеже XXI века (г. Саратов, 29 января 1998 г.); Ежегодная научная конференция преподавателей и аспирантов факультета гуманитарных и социальных наук СГУ « Современное общество: человек, власть, экономика» (г.Саратов, 2002, 2003, 2004 гг.); Научный семинар «Мифология политической власти» (Г. Саратов, 10 апреля 2003 г.); Всероссийская научная конференция «Интеллигенция России и Запада в XX-XXI вв.: выбор и реализация путей общественного развития» (г. Екатеринбург, 28-30 мая 2004 г.); Научный семинар « Теоретические аспекты проблем многопартийности как фактор становления гражданского общества в России» (г. Саратов, 17-19 июня 2004 г.); Всероссийская научная конференция «Общественная мысль, движения и партии в России XIX - начала XX вв.» (г. Брянск, 20-22 ноября 2004 г.); Всероссийская научная конференция «Многопартийность и гражданское общество в России: тенденции и перспективы развития» (г. Саратов, 18-19 ноября 2004 г.); Всероссийская научная конференция «перспективы политического развития России» (г. Саратов, 19-20 апреля 2007 г.); Международная научно-практическая конференция «Политико-правовые приоритеты социально-экономического развития России» (г. Саратов, 2-3 июля 2008 г.); «Психология политической власти» (междунар.науч.конф, Саратов, 20-23 апреля 2003 г.); «Современные коммуникативные практики» (междунар. науч.-практ. конф., Саратов, 30 марта. 2004 г.); «Интеллигенция и церковь: прошлое, настоящее и будущее» (XV Междунар. науч.-теор. конф. Иваново, 23-25 сентября 2004 г.); Всероссийская научно-практическая конференция «Неклассическое общество: векторы развития» (г. Владимир, 18-21 февраля 2008 г.); «Политико-правовые проблемы взаимодействия власти и бизнеса в условиях кризиса» (междунар.науч.-практ.конф., Саратов, 2-3 июля 2009 г.)

Материалы и выводы исследования нашли применение в работе автора диссертации в 1996-2009 г. в качестве доцента Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского

Ряд сюжетов, представленных в диссертации, лег в основу разделов учебных курсов «Политология», «Политическая психология», «Политическая антропология», прочитанных автором.

Диссертация обсуждена на заседании кафедры политических наук Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского и рекомендована к защите.

Структура работы соответствует поставленным задачам и отражает особенности методологии исследования. Диссертация состоит из «Введения», пяти глав, включающих 14 параграфов, «Заключения» и списка использованных источников и литературы.

Основное содержание исследования

партийный идеологический политический россия

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, проводится анализ ее научной разработанности, ставится цель, определяются задачи, объект и предмет исследования, формулируется рабочая гипотеза, отмечается теоретическая и практическая значимость, раскрывается научная новизна работы, дается характеристика источниковой базы и основных методологических принципов исследования.

В главе I. «Теоретико-методологические основания анализа партийно-идеологического фактора в политическом процессе» рассмотрены основные научные подходы к анализу выбранной проблемы.

В § 1. «Основные трактовки понятия «идеологии» в обществоведческой науке» главной проблемой обозначено отношение массового сознания к актуализации в политической науке проблем идеологии и к попыткам привнести научные наработки в политическую практику. С конца 80-х годов идеология, как понятие и как политическая практика, устойчиво ассоциируется с чем-то принципиально чуждым здоровому сознанию человека, с тем, что привносится в это сознание извне, чаще всего насильственно, и что принципиально лишает гражданина возможности свободно осуществить свой выбор идейных приоритетов в политическом участии. Этот деструктивный акцент в идеологической проблематике создал специфическую ситуацию.

С одной стороны, логика этой ситуации обусловливает необходимость и возможность выведения идеологической проблематики за пределы предметного пространства политической науки. Проблемами исторического наследия, мешающего поступательному движению модернизационных процессов в современной России, гораздо эффективнее способны заниматься история и социология.

С другой стороны, это потребовало бы коренным образом пересмотреть взгляды на всеобщие законы развития политических процессов, устоявшиеся в зарубежной политологии и воспринятые в конце минувшего века отечественной политической наукой. Законом признается то, что политика без идеологического сопровождения по определению неэффективна как любое действие, совершаемое человеком без осознанного смысла и цели. В постсоветский период четко обозначилось стремление ученых выйти за рамки традиционного марксистского анализа идеологии. Исследования обогатились за счет включения в круг рассматриваемых вопросов практических проблем функционирования идеологии в демократическом обществе. Все это стало одним из мощных стимулов к появлению большого разнообразия определений того, что представляет собой идеология как объект и предмет исследования и, соответственно, огромного количества вариаций в понимании сущности идеологического фактора политики.

В связи с тем, что концепт «идеология» трактуется далеко неоднозначно и разными исследователями неодинаково, то, прежде всего, необходимо определиться с понятийным аппаратом и выработать собственное понимание, каким образом идеология влияет на конфигурацию партийной системы.

В таком многообразии определений, такой «полифонии смыслов» есть определенный резон. В любом определении всегда акцентируется внимание на одном из аспектов реальности, которую определяет, а потому оно не может претендовать на исчерпывающую полноту. Развитие реальности постоянно нарушает границы, задаваемые ее пониманию людьми, пользующимися определениями. В этом смысле проблема отсутствия смысловой гибкости в большинстве базовых научных понятий отчасти компенсируется взаимодополняемостью различных определений.

В разделе подвергнуты анализу основные трактовки идеологии, представленные зарубежными и отечественными классиками политологии и современными исследователями (К. Маркс и Ф.Энгельс, Манхейм К., Арон Р., Белл Д., Сорокин П., Кастельс М., Ламберг О., Геллнер Э., Т.А ван Дайк., Сэлиджер М., Ленин В. И., Соловьев А.И., Малинова О.Ю., Гаджиев К.С., Зорин А., Колоницкий Б.И., Жукоцкая А.В., Гизатов К.Т., Нугаев Р.М., Нугаев М.А.), и констатируется, что само наличие многообразия трактовок идеологии обусловлено сложностью и многомерностью данного явления. Акцент на тех или иных его структурных элементах приводит к формированию специфики различных подходов к научному изучению идеологий. Тем не менее, большинство исследователей выделяют следующие структурные компоненты идеологии: теоретико-концептуальный уровень; программный уровень; уровень практический. Подчеркивается, что в реализации основных функций идеологии наблюдается тенденция ослабления роли мировоззренческой и нормативной и усиления функции легитимации и идентификации.

В результате рассмотрения различных трактовок сделан вывод, что наиболее адекватным можно считать следующее определение: политическая идеология сегодня представляет собой социально значимую, теоретически оформленную систему идей, в которой отражаются интересы определенных групп населения и которая служит закреплению или целенаправленному изменению общественных отношений на основе использования современных коммуникационных технологий.

В § 2 «Изменение функциональности идеологий как проблема современной политической теории и практики» акцент сделан на анализе факторов, влияющих на изменение места и роли идеологии в современном обществе. В рамках данного раздела рассмотрены основные трактовки функциональности идеологии, представленные в западной и отечественной политологии (Манхейм К., Бергер П., Лукман Т., Луман Н., Сэлиджер М., Московичи С., Май А., Соловьев А.И., Малинова О.Ю., Зотова З.М.).

В результате анализа выделены два основных уровня функциональности политических идеологий (деление во многом условное, т.к. все функции тесно связаны друг с другом и зависят друг от друга).

На концептуально-теоретическом уровне реализуются:

рефлексивная функция (включая в себя элементы теоретического осмысления различных политических явлений, идеологии объединяют их в единое целое, связанное мировоззренческим и ценностным ядром, единой логикой в оценках прошлого, настоящего и будущего данного сообщества);

функция целеполагания (именно в идеологиях обосновывается политический и социально-экономический вектор общественного развития, представляются стратегические цели, этапы и тактические способы их реализации, основные принципы движения общества к ним и та цена, которую необходимо будет заплатить за их достижение);

инновационная и модернизационная функция (предлагая свое видение решения текущих общественных проблем, идеологии помогают совершенствовать и адаптировать существующие механизмы принятия и реализации политических решений. Соответственно обновляются и модернизируются политические институты и механизмы политической системы в целом);

идентификационная функция (представляя систематизированное и научно обоснованное восприятие политики и её места в жизни общества, идеологии на теоретико-концептуальном и мировоззренческом уровне обеспечивают программы партий и отдельных кандидатов идентификационными признаками, которые позволяют им занять свою собственную нишу в партийно-политическом спектре, продемонстрировать свои отличия от других и тем самым обосновать свои претензии на власть);

Социальная корреляция (идеология представляет собой постоянно меняющийся, адаптирующийся к новым реалиям социально-политический институт. Включение в идеологию новых норм и ценностей, корреляция их содержательного наполнения позволяет привести поведение личности в соответствие с новыми общественно-политическими требованиями).

На актуализированном уровне идеологии участвуют в реализации следующих важнейших функций:

легитимация существующей политической системы (в стабильных обществах идеологии обосновывают целесообразность и эффективность существующей политической системы, ее нормативной основы, основных институтов и механизмов);

интеграция и трансляция социально-политического опыта (политические идеологии целенаправленно воздействуют и формируют единое направление мыслей, воли и чувств людей. Важнейшим средством в решении этой задачи выступает символическая и ритуальная составляющая идеологии);

мировоззренческая функция (идеологии предлагают альтернативное мировосприятие и миропонимание для каждого конкретного человека, помогают осознать свое место в политической жизни и определить индивидуальные статусно-ролевые параметры в качестве политического актора);

регулятивная функция (обеспечивая альтернативные предвыборные программы партий и отдельных кандидатов, идеологии канализируют социальную энергию на поддержку тех или иных систематизированных политических проектов. Тем самым стихийная энергия институализируется и регулируется на достижение конкретных целей);

социальная адаптация (через формирование определенных образцов политического участия и внедрение норм и правил поведения в политике идеология обеспечивает формы и правила коммуникации между обществом и властью);

политическая социализация (идеологии являются главным источником для содержательного наполнения деятельности основных агентов политической социализации);

ориентационная функция (идеологии дают возможность каждому индивиду определиться в своих политических предпочтениях и выбрать свою собственную политическую позицию;

функция политической мобилизации (идеологии помогают создавать массовые эмоции и побуждают к массовым действиям. В результате идеологического информационно-коммуникационного воздействия усиливаются и активизируются групповые чувства и воля);

функция социального контроля (внедряя определенные установки на политическое участие и формируя ориентации в отношении к конкретным институтам и механизмам политической системы, идеологии помогают вырабатывать и внедрять в массовое сознание и систему социально-политических табу, которые оказывают ограничительное воздействие на политическое участие граждан);

функция социально-политической разрядки социально-психологической напряженности (неудовлетворенные желания людей порождают психологическое и социально-психологическое напряжение. Идеологическое обоснование различных политических праздников обеспечивает разрядку агрессивных импульсов, негативного возбуждения.

Важнейшее значение в реализации совокупности идеологических функций на актуализированном уровне занимает манипуляционное начало. Тем не менее, идеологии, закрепившиеся в политической культуре большинства граждан, представляют собой не только теоретические идеологические конструкты, внедряемые в массовое сознание основными политическими акторами, но также являются результатом непосредственного столкновения с действительностью.

По сути, современная партийная идеология представляет собой ранжирование наиболее значимых общественных проблем, которые нужно решать в первую очередь, разъяснение причин появления, их сущности, а также способов, этапов и принципов их решения. В таком понимании сущности идеологий, классические теоретико-концептуальные их характеристики не исчезают, но становятся подвижными, конъюнктурными, открытыми для воздействия со стороны других идеологий и конкретных факторов политического развития. Ценностное, мировоззренческое ядро идеологий сохраняется, но на первый план выступают тактические идеи, определяемые прагматическими задачами завоевания и удержания власти. Поэтому теоретико-концептуальные основы идеологий адаптируются к запросам различных групп избирателей в виде предвыборных платформ, тезисов, посланий, лозунгов.

В Главе I. «Отражение общих принципов организации идеологических процессов в советском и «перестроечном» опыте идеологического творчества» рассмотрена историческая составляющая роли идеологического фактора в последние два с половиной десятилетия.

В § 1. «Идеологический формат концепции «развитого социализма»: возможности ретроспективной интерпретации дискурсивного опыта» акцент сделан на анализе эволюции идеологии социализма в 1970-80-е гг.

Идеологи «развитого социализма», объявив существовавший в стране порядок высшим достижением социального прогресса, по существу создавали теоретическую базу для апологетики сложившейся административно-командной системы и основных механизмов её функционирования на длительную историческую перспективу. Тем самым, была подменена функциональная сущность идеологии: вместо того, чтобы быть инструментом выявления и решения существующих проблем в социально-экономическом и политическом развитии общества, главной функцией концепции «развитого социализма» стало обоснование внутренней логики сложившейся модели, её совершенствование с точки зрения восприятия в массовом сознании.

Говоря современным политологическим языком, реализовывалась задача создания положительного имиджа как самой идеологии «развитого социализма», так и модели политического устройства, политических институтов и механизмов, норм и принципов их функционирования, которые легитимировались данной идеологией. Фактически такая трактовка идеологии исключала реальное восприятие действительности и ее научную критику и предопределила уход от имеющихся жизненных проблем, отрыв теории от практики, разрыв между словом и делом.

Идеологические установки внедрялись в массовое сознание с помощью гигантского тотального механизма индоктринации, который пронизывал собой все основные направления политической агитации и пропаганды в советском обществе. Официальные СМИ, система политпросвещения и политучебы на всех предприятиях и в учреждениях, партийно-хозяйственные активы, партийные, комсомольские, профсоюзные и иные общественные организации, школы, техникумы и вузы служили важнейшими инструментами по доведению до каждого гражданина СССР основных постулатов концепции «развитого социализма».

Однако актуализация данной идеологии была крайне противоречивой. С одной стороны, массированное и постоянное информационно-коммуникационное воздействие на граждан не могло не привести к определенным результатам. Аргументы о самом справедливом общественном строе и его преимуществах перед капитализмом были усвоены значительной частью населения и закреплены в массовом сознании на уровне достаточно устойчивых стереотипов и символов веры.

С другой стороны, внедрение постулатов «развитого социализма» во многом носило формальный характер. Соответствующая методическая и пропагандистская литература не отражали реальных противоречий общественного развития, обрекали учебу на схематизм, абстрактность, догматизм, цитатничество, механическое усвоение и зубрежку. Кроме того, процесс индоктринации накладывался на те политические, социально-экономические и духовные противоречия, которые проявились в общественном развитии СССР в указанный период. Многие из них были настолько очевидными, что существенно повлияли на характер и степень массовой актуализации идеологии «развитого социализма».

«Развитой социализм», фактически, не реализовывал полностью ни одной функции из тех, что объективно присущи любой идеологии.

Мировоззренческая функция осуществлялась в результате масштабной, последовательной и строго контролируемой политической социализации, начиная с детских садов и школ и до развернутой сети партийной учебы и системы политпросвещения. Очевидно, что ее воздействие (особенно на первичном уровне, в детском возрасте) не могло не приносить ощутимых результатов. Гордость за свою страну, за «самый передовой» общественный строй, демонстрирующий всему человечеству путь «к светлому будущему» формировались как в процессе обучения и воспитания, так и в результате положительных образов, формируемых в СМИ, в кино, литературе и других видах искусства.

Однако результативность информационно-коммуникационного воздействия всех институтов политической социализации, подконтрольных партийным и государственным органам, значительно снижалась в результате столкновения подрастающих поколений с рассмотренными выше реальными противоречиями в различных сферах общественной жизни.

Публично, по мере необходимости, граждане демонстрировали свою формальную приверженность данной идеологии, но в неформальных отношениях и коммуникациях (особенно в анекдотах) открыто высмеивали недостатки и нелепости сложившегося общественного строя. Страх перед возможным возвратом к массовым репрессиям, во многом, объяснял устойчивость декоративного глянца. В то же время, у значительной части населения продолжала оставаться вера в то, что возможно исправление ошибок и отклонений в социалистическом строительстве и возвращение к какому-то верному курсу. Подобные дуалистические настроения стали той социально-психологической основой, которая позволила всколыхнуть все советское общество в годы перестройки.

В § 2. «Гласность» как основной инструмент «очищения» идеологии социализма от тоталитарных наслоений» акцент сделан на анализе попыток трансформации идеологии социализма в годы «перестройки».

В отличие от всех предыдущих идеологических конструктов, типа «ускорения», «перестройка» обосновывалась как коренное преобразование всех сфер общественной жизни. Одним из важнейших направлений предстоящих преобразований было определено «очищение идей социализма» и приведение данной идеологии в соответствие с назревшими общественными проблемами. Важнейшая роль в решении данной задачи отводилась политике «гласности».

Политика гласности имела несколько уровней и соответственно несколько трактовок. Официальная трактовка гласности заключалась в изменении стиля партийного руководства и деятельности КПСС в целом и, по сути, означала одно из важнейших оснований демократизации внутрипартийной жизни и, соответственно, форм и методов деятельности КПСС в обществе. На данном уровне, по мнению М.С. Горбачева и его сторонников, гласность должна была помочь обновлению идеологии социализма, приведению ее в адекватное существующим реалиям состояние. Такая идеология, очищенная от сталинских тоталитарных наслоений, должна была, с одной стороны, соответствовать общечеловеческим ценностям, а с другой, адекватно отвечать сложным вызовам времени. Только таким способом можно было вернуть пошатнувшееся в результате гласности доверие населения к социализму, как альтернативной социально-политической и социально-экономической системам.

Тем самым «гласность» должна была стать не только инструментом мобилизации масс, средством пробуждения творческой инициативы населения, но и механизмом совершенствования социалистической идеологии. Важнейшим источником, подпитывающим снизу теоретическое оформление новой идеологии, должно было стать повсеместное обсуждение данных проблем во всех первичных парторганизациях, а также в трудовых коллективах и в общественных организациях.

Кроме официальных направлений гласности, которые реализовывали через первичные партийные организации, все более набирал силу ее общественный вектор. С самого начала среди активно настроенных представителей интеллигенции гласность стала трактоваться как свобода слова, свобода творчества, свобода исследований, свобода критики.

Впоследствии оказалось, что именно гласность стала тем разрушительным инструментом, с помощью которого сначала вскрыли «механизмы торможения» и противоречия социализма, а затем и подорвали веру в возможности социализма в принципе решать наболевшие проблемы. Мобилизованная социальная энергия не была канализирована в запланированное русло обновления социалистической системы. Главная причина заключалась в противоречивости самого института гласности. Как «джин, выпущенный из бутылки», гласность начала действовать по законам своей собственной внутренней логики, зачастую не совпадающей с замыслами ее инициаторов. Свобода критики, допущение плюрализма мнений неизбежно должны были привести к появлению организованных субъектов политики, имеющих особое мировоззрение и систему ценностей и ориентирующихся на идеологии, в корне противоречащих социалистической.

Большинство населения, в результате воздействия гласности, постепенно утратило веру в модернизационный потенциал обновленной идеологии, т.к. внедрение её принципов не сопровождалось адекватными положительными преобразованиями в социально-экономической сфере. Поэтому вектор гласности стал определяться политическими силами, которые вначале завуалировано, а затем и открыто провозгласили курс на слом «не реформируемой» социально-политической и экономической системы социализма. Все это в совокупности позволило достаточно легко реализовать задачу по разрушению СССР и созданию на его обломках нового общественного строя, декларирующего демократические принципы.

В § 3. «Концептуализация идеологии «перестройки» и итоги её актуализации» рассмотрены результаты идеологического реформирования в 1985-1991 гг.

Одним из сложнейших и драматических периодов в истории российского общества стал период «перестройки». Важнейшим фактором, от которого во многом зависел ход преобразований, стало теоретическое оформление идеологии перестройки. Анализ процесса концептуализации идеологии перестройки свидетельствует, что в её фундамент изначально было заложено существенное противоречие.

С одной стороны, в результате многообразных критических публикаций, партийное руководство официально констатировало необходимость коренного пересмотра идеологических оснований социализма.С другой стороны, в качестве базовых основ идеологии «перестройки» официально были заложены ключевые ценности и принципы, воплощенные в предшествующие периоды социалистического строительства, основанные на базе научных представлений о закономерностях общественного развития.

Анализ работ того периода свидетельствует, что ничего принципиально нового в концептуализации идеологии «ленинской модели социализма», «социализма с человеческим лицом» авторы не предлагали, обосновывая необходимость «больше социализма», только не начетнического, а творческого, развивающегося, плюралистического.

Предлагаемые концептуальные постулаты, на наш взгляд, свидетельствуют о том, что официальные идеологи сделали шаг по пути превращения КПСС в реформистскую социал-демократическую партию западного типа. Однако акцент делался на том, чтобы сохранить преимущества общественной формы собственности на средства производства, позволяющей создавать ресурсы для выполнения социалистическим государством большинства социальных гарантий, закрепленных в Конституции (право на бесплатное жилье, медицину, образование и т.д.). В большинстве европейских социал-демократических партиях акцент в это время делался на роли частной собственности, инициативности, признании роли рынка и конкуренции, которые обеспечивают социальный прогресс и создание ресурсов для социальной защиты населения. Тем самым, было заложено теоретико-методологическое противоречие, которое так и не удалось разрешить на концептуальном уровне.

Внедрение новых принципов «социализма с человеческим лицом» в области социально-политических отношений не сопровождалось позитивными сдвигами в социально-экономической области, где с 1989 г. обвально стали нарастать кризисные явления. Поэтому актуализация обновленной идеологии шла с большим трудом, т.к. её внедрение не сопровождалось сколько-нибудь заметным улучшением материальных условий жизни людей, но, напротив, приводило к ухудшению ситуации.

Главный результат перестройки состоял в создании атмосферы массового недоверия к тому, что было реально создано в рамках «неправильной» социалистической идеологии, в формировании настроения массового недовольства существующей политической и социально-экономической системой. Тем самым осуществлялась подготовка почвы для внедрения либеральных идей о прогрессивной роли свободного рынка, частной собственности и капитала.

Политика гласности позволила сторонникам данных идей консолидироваться и организационно оформиться в рамках различных общественно-политических движений и фронтов, ставших ударной силой в борьбе против социализма, как системы, а впоследствии основой многопартийности в постсоветской России.

В Главе III. «Идеологический фактор в процессе радикально-демократических преобразований начала 1990-х гг.» рассмотрены место и роль идеологического фактора в постсоветский период.

В § 1. «Роль идеологий в период зарождения многопартийности в современной России» проанализирована первая фаза формирования партийной системы.

По мнению ряда исследователей, в период восстановления многопартийности в России идеологические основания партийных платформ концептуально подготовлены были очень слабо. Они были либо заимствованы целиком и полностью у представителей западной политической мысли, либо копировали программы соответствующих западноевропейских партий, либо представляли собой политическую реинкарнацию идей российских дореволюционных мыслителей и представителей российской эмиграции. Российские постсоветские реалии, особенности социально-экономического положения и социокультурные характеристики населения практически не учитывались.

После победы сторонников демократических сил процесс бурного оформления многопартийности объективно поставил вопрос о «классическом» позиционировании общественно-политических партий и движений по шкале «правые-левые». Однако путаница, возникшая в предшествующий период в массовом сознании по данному вопросу, сказывалась достаточно долго. Не случайно, что многие партийные лидеры просто избегали публичной идеологической самоидендификации своей организации по шкале «левые-правые».

Для позиционирования в динамично меняющемся политическом пространстве постсоветской России партии использовали более конкретные переменные характеристики. Ключевым и самым общим критерием стало позиционирование по отношению к демократии.

С одной стороны, в начале 1990-х гг. он был понятен большинству населения, т.к. продолжал традицию деления всех общественно-политических сил в период «перестройки» на её сторонников и противников.

С другой стороны, данный критерий был слишком общим, т.к. уже в последние годы «перестройки» сторонники демократических преобразований так же, как и их противники представляли собой чрезвычайно неоднородный конгломерат групп, существенно отличающихся друг от друга, в том числе и по идейным основаниям (от монархистов до анархистов).

Кроме того, нужно учитывать, что само понимание демократических ценностей также было принципиально различным. Сторонники сохранения основ социализма видели, например, в Советах высшую форму демократии, как власти народа. Сторонники либерализма ратовали за максимальное внедрение индивидуальных прав и свобод.

Критерий же позиционирования партий в отношении к демократии тоже был для большинства российских граждан весьма условным.

Ориентация на определенное размежевание общества, как конкретной социальной базы партий, в этот период срабатывала также плохо. Например, деление партий на «буржуазные» и «народные» со стороны радикальных сторонников восстановления СССР и советского строя не находило поддержки у большинства населения.

Более конкретным и понятным стал критерий отношения к частной собственности, рынку и конкуренции. Как представляется, именно он позволял более или менее четко идентифицировать партии по шкале «левые-правые» не только политологам, но рядовым гражданам.

Менее эффективно срабатывал критерий предпочтения в программе партии конкретного типа политической системы. Реально в начале 1990-х гг. в нём действовал лишь один маркер- либо ориентация на советскую систему власти, либо на один из апробированных на Западе вариантов демократической системы.

В условиях бурного роста многопартийности возникало большое количество общественно-политических организаций с близкими или идентичными идеологическими позициями. С одной стороны, данное обстоятельство создавало определенные предпосылки для объединения ресурсов однородных политических сил и их эффективного использования для внедрения идеологических ценностей в массовое сознание. С другой стороны, преодолению пестроты и мозаичности партийно-идеологического спектра мешал субъективный фактор, т.к. лидеры таких мелких организаций чаще всего не могли договориться об объединении в силу собственных амбициозных политических претензий и не хотели уступать пальму первенства. Этот субъективный фактор был неизбежен в начальный момент формирования многопартийности.

В § 2. «Идеологический фактор в дезинтеграционных процессах в СССР и постсоветской России» речь идет о роли идеологического фактора в распаде СССР.

Одним из сложнейших аспектов политического развития России является национальный вопрос и государственно-территориальное устройство. Особенно остро данная проблема актуализировалась в 1990-е годы, когда реально встал вопрос о сохранении России как единого полиэтничного государства. Данная проблема своими корнями уходит в национальную политику большевиков и особенности её воплощения в жизнь в период их борьбы за власть и строительства социалистического государства. Её программные положения оказали огромное влияние на общественное развитие России и стали одной из причин победы большевиков в октябрьской революции и гражданской войне. Но наличие внутреннего противоречия программы национальной политики сказалась на строительстве нового социалистического государства и его последующей политике.

С одной стороны, признание равенства наций при их фактическом социально-экономическом и культурном неравенстве объективно обусловливало необходимость политики, направленной на выравнивание их положения. С другой стороны, чтобы реализовать социалистические задачи, необходимо было создать плановую, централизованную систему управления обобществленным хозяйственным механизмом. Такая задача неизбежно требовала унификации и выстраивания единой «вертикали власти», основанной на подчинении национальных окраин Москве. Эта объективная потребность сама по себе уже создавала конфликтные ситуации, осложняемые субъективными факторами различного рода (главными среди них были «великодержавный шовинизм» и «местный национализм»). В период создания и деятельности союзного государства данные противоречивые тенденции продолжали действовать. Декларация равноправия всех наций и народностей, входящих в СССР, не была только декларацией, т.к. подкреплялась реальной политикой по экономическому, социальному и культурному их развитию. В то же время цели, формы, особенности этого развития навязывались сверху и определялись не волеизъявлением данных народов, а постулатами социалистической идеологии.

В целом, идеологический фактор сыграл крайне противоречивую роль в дезинтеграционных процессах в СССР и в первые годы постсоветской России.

Обоснование идеологии демократического социализма предполагало возвращение к «ленинской национальной политике», которая основывалась на необходимости существенных уступок в отношении к этническим окраинам для привлечения их на сторону большевиков в период крушения российской империи. При этом не учитывалось, что за годы советской власти и проведения социалистических преобразований ситуация в этнических регионах принципиально изменилась. Даже у отсталых и неграмотных в дореволюционный период народов сформировалась этническая интеллигенция и партийно-хозяйственная элита, появилась административно-властная структура, а главное, этническое самосознание. Децентрализацию политической и социально-экономической системы в рамках «перестройки» они рассматривали как возможность повышения автономного статуса до уровня союзных республик и соответственного расширения своих властных полномочий.

Процессы суверенизации национальных республик сопровождались сохранением значительной части институционального наследия советского прошлого. Многие властные и социально-экономические структуры лишь формально декларировали новое, «демократическое» название, сохраняя свою институциональную и функциональную сущность.

В результате, этнополитические идеологии стали представлять собой симбиоз архаических, трайбалистских оснований, в той или иной степени подкрепленных коммунистическими и либеральными идеями в той части, где они обосновывали необходимость защиты интересов угнетенных народов и их право на отделение и создание самостоятельных государств.

В § 3. «Идеологическое обоснование радикальных политических и социально-экономических преобразований в начале 1990-х гг.» рассмотрена концептуализация демократических реформ в постсоветский период.

Приход к власти Б.Н. Ельцина и его сторонников особенно остро актуализировал проблему идеологического обоснования стратегического вектора общественно-политических и социально-экономических преобразований страны.

В качестве аргумента о наличии концептуальной подготовки рыночных реформ чаще всего используют программы «400 дней доверия». Анализ данного документа показывает, что, по сути - это была не концептуализация конкретных направлений перехода к рыночным отношениям, а определенный «информационно-коммуникационный проект», главной целью которого было завоевание политического доверия советских граждан к сторонникам рыночных преобразований, формирование положительного к ним отношения. Говоря современным политологическим языком, можно утверждать, что это была технология формирования позитивного имиджа рынка, рыночных отношений, частной собственности и других базовых институтов, и ценностей капитализма. С другой стороны, содержание программы «400 дней» показывает, что авторы не акцентировали внимание на переходе к капитализму как системе, делая упор на рынке и рыночных отношениях, которые, как понятия, не вызывали резкого отторжения у большинства населения, т.к. в том или ином виде сохранялись и использовались при социализме.

Более развернутым и идеологически обоснованным был представлен проект «500 дней» (Программа Шаталина - Явлинского). Как представляется, главная ошибка, которая перечеркнула значение данного документа, превращая его в красивый с идеологической точки зрения, но утопичный с научных позиций проект, не подкрепленный необходимыми ресурсами, заключалась в завышении уровня социально-психологической готовности общества к радикальным реформам и неизбежным издержкам и лишениям.

Значительная часть программы «500 дней» выглядела как набор агитационно-пропагандистских штампов, которые должны были сделать образ новой системы привлекательным для большинства населения. В то же время, оценивая заложенную в ней совокупность политических и экономических принципов, можно констатировать, что именно они легли в основу экономической программы либеральных преобразований в их либертарианском варианте, которые привели к крайне негативным социально-экономическим и социально-политическим последствиям.

Масштабная пропаганда идей демократического социализма привела к массовому позитивному восприятию ценностей демократии. Сам факт того, что к ним апеллировали и сторонники либерализма, и социализма приводил к некритическому восприятию демократических ценностей в самом общем смысле, без осознанного понимания их логической взаимоувязанности в рамках различных идеологий.

Поэтому либеральные демократические ценности воспринимались без взвешенного анализа их роли в развитии западного общества, без понимания того, что либерализм представляет собой политическое выражение интересов прежде всего крупных собственников. На первом плане оказывались не ценности индивидуализма, права и свободы личности, неограниченные возможности в использовании частной собственности, а их результаты - прежде всего высокие потребительские стандарты.

В результате, осуществилась массовая дезориентация общества в отношении идеологий. В возможности коммунизма уже не верили, а ценности либерализма не находили адекватного понимания. По сути, в массовом сознании была реализована примитивная модель идеологической конвергенции, основанной на возможности соединения лучших качеств социалистической и капиталистической системы.

Невозможность одновременного сохранения социальных завоеваний социализма в виде бесплатных систем образования, здравоохранения, гарантированного трудоустройства и внедрения либеральных рыночных принципов хозяйствования, основанных на минимальной роли государства, на приватизации общенародной собственности, большинством населения не осознавалась.

К тем социальным издержкам, к которым неизбежно ведет внедрение либеральных принципов, население в большинстве своем оказалось не готово. В этой связи восприятие позитивных институциональных изменений, достигнутых в результате либерализации социально-политической системы России, оказалось крайне противоречивым.

Основным противоречием, которое сопровождало переход от социалистической государственности к рыночно-плюралистической, явилось противоречие между декларируемыми либеральными ценностями (гражданские права и свободы, политический плюрализм, высвобождение социальной инициативы граждан, создание саморегулируемой конкурентоспособной рыночной экономики) и реальными результатами реформ, проведенными под либеральными лозунгами (распад единого политического и экономического пространства, жесточайший кризис экономики, резкое падение жизненного уровня, раскол общества по идеологическим основаниям и т.п.).

В Главе IV. «Идеологический контекст эволюции партийной системы в постсоветской России» рассмотрена роль идеологического фактора в партогенезе.

В § 1. «Идеологическая основа программ партий левой направленности» рассмотрены тенденции эволюции партий левого спектра в постсоветской России. Особое его место в партийно-идеологическом спектре дореволюционной и современной России обусловлено, прежде всего, особенностями политической культуры российского населения, особым пониманием социальной справедливости, особым видением власти и пониманием её функциональности.

В целом, в партийно-политическом спектре современной России из семи зарегистрированных партий три представляют собой «левый сегмент», в той или иной степени, ориентированный на идеологию демократического социализма. Роль идеологического фактора в формировании и деятельности данных партий различна.

Сильнее всего идеологический фактор детерминирует программу и политическую деятельность КПРФ, которая в «левом» сегменте представляет наиболее последовательную оппозицию существующему режиму.

Оппозиционность «Справедливой России» носит весьма условный характер, прежде всего по причине своей генетической зависимости от администрации Президента и нацелена против «бедности», «бюрократии», коррупции» и иных пороков российской действительности. Поэтому на данной шкале «Справедливая Россия» расположена ближе всего к центру.

«Патриоты России», с точки зрения оппозиционности, позиционируют себя между «Справедливой Россией» и КПРФ, но реальная деятельность данной партии во властных структурах представлена очень скромно, на уровне отдельных депутатов региональных законодательных собраний.

Анализ показал, что социал-демократическая составляющая в программах и в агитационно-пропагандистских материалах «Справедливой России» и партии «Патриоты России» представлена намного сильнее, чем в программе КПРФ, которая вынуждена ориентироваться на «ностальгические» коммунистические настроения значительной части своего электората.

Тем не менее, «Справедливая Россия» и «Патриоты России» акцент на своей принадлежности к социал-демократии также не делают, с учетом предшествующих провалов «чистых» социал-демократических российских партий. В отличие от западных социал-демократических партий «Справедливая Россия» и «Патриоты России» так же, как и КПРФ, упор делают на державно-патриотическую риторику в ущерб ценностям прав и свобод человека.

У «Справедливой России» в определенной степени это объясняется также и организационно-идеологическими корнями данной партии. Так, «Партия пенсионеров» всегда акцентировала внимание на вопросах социальной защиты. «Родина» же ставила во главу угла проблемы государственного строительства и патриотизма. «Партия жизни» в основном ориентировалась на вполне популистских темах, актуальность которых обозначалась президентом В.В. Путиным.

Представляется, что стратегической целью данной сконструированной партии являлось постепенное выдавливание КПРФ с политического поля, с одной стороны, за счет открытого дублирования наиболее социально значимых идей и ценностей КПРФ, а с другой, - за счет «переманивания» наиболее ярких и способных лидеров. Статус второй «партии власти» и больший, чем у коммунистов, доступ к информационным и административным ресурсам дает основания для успешной реализации данной стратегии уже в среднесрочной перспективе.

Однако, есть определенные факторы, которые могут изменить развитие данного сценария. Необходимо учитывать, что сложившийся баланс взаимоотношений ведущих партий в 2000 - е гг. в значительной степени был завязан на высокий рейтинг Президента и проводимой им политики. Несмотря на стремление «партий власти» расширить собственную институциональную социальную базу, по данным различных социологических опросов, главным мотивом их поддержки со стороны населения по-прежнему выступает лидерский фактор и авторитет В.В. Путина и соответственно его преемника Д.А. Медведева. Тем самым, в структуре легитимации данных партий институциональный и идеологический уровни уступают по своей значимости персоналистскому уровню. С точки зрения теории социальной организации такая система не может быть охарактеризована как достаточно прочная и стабильная.

В условиях продолжающегося финансового кризиса накопленные резервы пока позволяют сохранять относительную стабильность ситуации, т.к. кризис не затронул напрямую интересы широких слоев населения. Однако цены на нефть уже приблизились к той критической черте, за которой могут быть поставлены под сомнение запланированные государством социальные программы. В этом случае социально-экономическая составляющая высокого рейтинга действующих Председателя Правительства и Президента неизбежно будет ослаблена. Не в арифметической, а, скорее всего, в геометрической прогрессии окажутся ослабленными и позиции «партий власти».

В этом случае КПРФ, у которой главным основанием легитимации выступает идеологический фактор, может усилить свои позиции. Благоприятным для КПРФ может стать и расширение «левых» настроений в самых разных странах в связи с кризисом мировой финансовой системы, построенной на доминировании либерально-рыночных принципов. Развитие данного сценария на определенный срок сохранит КПРФ в качестве одного из ведущих субъектов политики, претендующих на преодоление 7% барьера на выборах в Государственную Думу. Вместе с тем, шансов занять главный политический институт в России - президентский пост, у кандидата от коммунистической партии будет по-прежнему немного. Связано это, прежде всего, с тем, что идейно и ностальгически ориентированная часть электората коммунистов естественным образом постепенно сокращается. Для поколений, воспитанных в постсоветский период, идеалы коммунизма воспринимаются либо как уже пережитый исторический опыт, либо как сказка «о светлом будущем всего человечества».

Поэтому перед КПРФ объективно встанет главный вопрос, от ответа на который будет зависеть дальнейшая судьба данной партии. Какой стратегический путь развития страны предложить обществу, чтобы он не вызывал резкого отторжения у представителей крупного, среднего и мелкого бизнеса, нарождающегося среднего класса, молодежи, интеллигенции? И здесь неизбежным представляется «ревизионистский» процесс перехода КПРФ на позиции социал-демократии.

Однако в этом случае сосуществование трех партий социал-демократической ориентации в одном электоральном сегменте объективно будет невозможным. Уже сегодня все три партии в равной степени заявляют, что они стоят на позициях социальной справедливости, патриотизма, державности. Дальнейшее развитие взаимоотношений будет зависеть от многих факторов, но ключевую роль сыграет неизбежное обновление руководящего состава КПРФ и его позиция по отношению к «Справедливой России». Если будет избрана борьба на выживание одной из партий, то результат её спрогнозировать достаточно сложно.