Терроризм как фактор современных политических процессов: детерминация, проявления, стратегия противодействия

В первой главе «Терроризм как политический феномен: теоретико-методологические аспекты анализа», состоящей из трех параграфов, на основе политического анализа сравниваются концептуальные подходы к определению сущности и содержания терроризма как политического явления, выявляется содержание структурных элементов современного терроризма как вида политической активности, определяются типологические аспекты терроризма с учетом содержания, основной направленности субъектов и объектов этих посягательств.

В первом параграфе первой главы «Современный терроризм как понятие в политической науке: проблема определения, характерные черты» проведен анализ представлений о понятии и сущности терроризма как фактора современных политических процессов, так как в социально-гуманитарных науках нет единства в понимании терроризма, редко проводятся политологические исследования проблемы.

Сущность терроризма - это стратегия и тактика политических насильственных действий, систематического преднамеренного устрашения общества путем влияния на принятие решений органами государственной власти и местного самоуправления, международными организациями. Политический терроризм является механизмом давления на общество и государство для достижения противоправных политических и иных интересов.

Основными характерными чертами терроризма как феномена политической реальности в современных обществах выступают:

- идеологически мотивированное и организованное насилие;

- метод - систематическое преднамеренное устрашение общества и государства;

- цель - достижение противоправных политических и иных интересов путем нелегитимного влияния на принятие политических решений;

- повышенный уровень опасности вследствие возросшей возможности террористов использовать достижения глобализации и техногенной цивилизации (биотехнологии, информационные технологии, современные средства вооружения и связи, транслитерация устрашения, средства массового поражения и т.д.). Современный терроризм характеризуется активным использованием суицидального терроризма, преимущественным нападением на символическую цель и стремление к массовости невинных жертв.

Современный терроризм превратился в активное средство борьбы различных политических акторов за власть и влияние, в инструмент транснациональных преступных групп для влияния и захвата власти в политико-финансовой сфере, вплоть до смещения правительств и изменения политических режимов национальных государств.

Большинство исследователей считает, что отправной точкой анализа терроризма должна служить конфликтная ситуация, когда субъект, в отношении которого проявлена мнимая или явная несправедливость со стороны контрагента, считая легальную активность неэффективной, на почве уверенности в своей правоте пытается заявить контрагенту о своем недовольстве и требованиях единственно возможным, на взгляд субъекта терроризма, способом: террористическим актом. Цель террористов - насилием в адрес другого устрашить и на основе опосредованного устрашения принудить к действию/бездействию, заставить подчиниться. Терроризм - это своего рода извращенное понятие о восстановлении справедливости. Отметим, что подход, подразумевающий терроризм именно как ответное насилие, должен касаться только условий, которые могут создать или расширить базу мотивации терроризма, являться в какой-то мере объясняющим, но не оправдывающим терроризм. На наш взгляд, современный терроризм стал проявлением политической организованной преступности в национальных и в международных масштабах.

В связи с этим терроризм, как негативный фактор современных политических процессов, приобрел ряд новых характерных черт, связанных с изменениями в субъектах и объектах террористической деятельности, в средствах и масштабах нападения, способах организации и исполнения террористических актов. Среди основных атрибутивных черт современного терроризма: возросшая интернационализация связей; диффузный характер нападений по так называемым не-комбатантам (non-combatant targets); бульшая ориентация на зрелищный, драматический эффект с использованием СМИ и СМК; активное использование террористов-смертников («суицидный терроризм»); возможность индивида стать самостоятельным субъектом терроризма; «спекулятивный» характер современного терроризма, при котором субъекты терроризма используют как предлог социальные неурядицы в обществе; попытки идеологически глубже обосновать террористическое насилие; появление на разных точках планеты сети террористических организаций, связанных между собой; активное использование достижений в области науки и техники, высоких технологий; возможность влиять на демократические свободы в сторону их уменьшения в планетарном масштабе; возможность использовать одновременно несколько направлений воздействия.

Современный терроризм можно определить как средство реализации политических установок, как тактику борьбы субъектов политики, использующих терроризм в качестве наиболее дешевого способа решения политико-финансовых интересов, т.е. как метод разрешения общественных проблем с помощью убийств, шантажа, нагнетания страха, посягательства на жизненные интересы, права и основные свободы граждан, вплоть до нарушения дипломатической деятельности государств и их представителей, международных контактов, встреч и др.

Отметим, что устрашающий эффект терроризма возрастает благодаря преднамеренной или невольной передаче разрушительных импульсов терроризма посредством СМИ и СМК, которые непроизвольно становятся массовыми передатчиками террористических импульсов в необходимое для террористов русло направленного воздействия устрашающего фактора на максимально возможную недифференцированную аудиторию социума, что получило определение «транслитерация терроризма».

Параграф второй первой главы «Вопросы типологии современного терроризма» содержит итоги анализа дискуссионной проблемы - классификации типов (форм) и видов современного терроризма.

По критерию пространственного масштаба выделены уровни терроризма: - национальный (осуществляемый в пределах одного государства, вызванный и реализуемый субъектами внутренней политики); - транснациональный (контролируемый государством и действующий с территории одной страны в пределах других); - международный (контролируемый интернациональными террористическими организациями и/или проводимый на территории нескольких государств); - глобальный (в масштабе всего мирового сообщества) .

Терроризм представляет собой сложное явление политико-правового и социального характера. Террористические методы борьбы могут использовать субъекты, не преследующие политические цели (хотя бы на первом этапе борьбы), что делает возможным выделить следующие политически немотивированные виды терроризма: уголовно-криминальный, индивидуальный и религиозно-психологический терроризм.

Критерии политической мотивации и идеологии позволяют выделить виды терроризма: этнополитический, религиозно-политический, классовый, расовый, левый, правый и т.д.

Несмотря на то, что в научном сообществе преобладает мнение о различном содержании терминов «религиозный терроризм» и «религиозно-политический терроризм», до сих пор многие исследователи продолжают использовать понятие «религиозный терроризм», имея в виду проявления террористических группировок, одной из целей которых является изменение политической структуры общества, прикрываясь религиозными догмами.

По критериям связи с государством политически мотивированный терроризм целесообразно разделить на два типа (формы): внутригосударственный и внешнегосударственный, которые в свою очередь делятся на внутренний государственный и внутренний оппозиционный терроризм; внешний государственный и международный терроризм.

В структуре внешнегосударственного терроризма мы выделяем следующие формы:

1) Государственный терроризм. Несмотря на то, что вопрос определения государственного терроризма поможет определить круг отношений, вызывающих к жизни международный терроризм, исследовать состав действующих сил и стратегические интересы его субъектов, рассмотрение которых позволит органически соединить понятийно-теоретические и содержательно-практические проблемы, в отечественной и зарубежной науке до сих пор государственный и международный терроризм отождествляются или государственный терроризм рассматривается как форма международного терроризма. Государственный терроризм это - а) проведение государственными органами боевых операций на территории другой страны без объявления войны, часто под предлогом борьбы с терроризмом; б) проведение всех форм скрытой, латентной войны, которые формами войны не признаются; в) проведение спецслужбами государства тайных террористических акций на территории другого государства/государств.

2) Международный терроризм. Причины распространения и развития феномена международного терроризма в современном мире надо видеть в фундаментальном противоречии однополюсного мира, установившегося после распада СССР, в котором власть принадлежит узкой группе международных акторов. В эпоху глобализации все субъекты современного терроризма имеют возможность выступить на международном уровне. Субъектами современного международного терроризма являются интернациональные террористические группировки или субъекты внутреннего оппозиционного терроризма, совершающие террористические акты за пределами своей страны, на территории иностранных государств, т. е. вышедшие на международный уровень. Характерные черты международного терроризма: посягательство на мирное развитие международных отношений и основополагающие принципы международного права, когда создаются угрозы миру, жизни политических и государственных лидеров, должностных лиц и больших масс людей, которые посредством устрашения принуждаются идти на уступки. Несмотря на политический характер международного терроризма, сам по себе он не может рассматриваться как политическое преступление. В настоящее время международный терроризм все больше приобретает черты организации с единым центром управления. Международный терроризм может принимать различные формы и виды, но данный вид исследователи-террологи крайне редко классифицируют по формам (видам), а предложенные классификации имеют те же методологические погрешности, что и при классификации терроризма. На сегодняшний день отсутствует единая модель исследования международного терроризма, не выяснена четко сущность явления, нет его точного определения.

В третьем параграфе первой главы «Соотношение современного терроризма и других видов политического насилия» определено, что разработка понятийного аппарата в области изучения насильственных посягательств политического характера в настоящее время является незавершенной, достаточно явно проявилось отсутствие четких критериев дифференциации политического терроризма от других видов политического насилия. Перед учеными-террологами стоит задача отработки предельно ясных критериев классификации насильственных антиконституционных посягательств, разграничения их с учетом содержания, основной направленности, субъектов и объектов этих посягательств. Для объективного познания политического терроризма и других видов политического насилия необходима концептуальная модель для научного сравнения этих явлений. Автор предлагает следующие элементы схемы анализа:

- субъекты и объекты процесса применения крайних форм политического взаимодействия;

- цели насильственных проявлений;

- методы и средства, применяемые для достижения поставленной цели.

Политический терроризм имеет сложное соотношение с другими видами политического насилия. Последнее трактуется нами как любое действие или угроза действия, направленное на физическое уничтожение человека либо социальной группы, а также на причинение намеренного ущерба. Видами открытого насилия являются: антиправительственные акции, политические убийства и покушения, государственные перевороты, восстания, гражданская война, революция, повстанческое движение и т.д. Терроризм является в совокупности видов политического насилия наиболее организованным видом противоправных действий.

Научный анализ позволяет выделить две категории негосударственных субъектов политики, использующих политико-мотивированное насилие. Первая - национально-освободительное движение, организующее и осуществляющее нападения на правительственные объекты колониальных режимов, представителей оккупационных властей, их военные отряды и т.п. Вторая категория - террористы, совершающие бессмысленные по жестокости акты в отношении ни в чем не повинных людей, совершаемые со стороны лиц, заявляющих о своей принадлежности к тому или иному национально-освободительному движению. О таких видах политического насилия, как массовый геноцид, репрессии, фашизм, террор и война правильнее будет говорить как о самостоятельных формах политического экстремизма на государственном и межгосударственном уровнях. И обоснованием для такой квалификации служит характер их связи с государством и уровень собственной институционализации.

Несомненный исследовательский интерес представляет рассмотрение граней соотношения современного терроризма и войны, так как оба явления существуют в сфере политики, когда и терроризм и война означают продолжение политики конкретных субъектов средствами вооруженного и других форм насилия. В глобализирующемся обществе растет роль видов скрытого (латентного) насилия: экономических, информационных, геофизических, биологических, генно-инженерных и т.д. «войн», растет взаимозависимость видов политического насилия, взаимопроникновение их форм и методов, частое применение террористических методов борьбы субъектами всех видов политического насилия. Учитывая, что грань между войной и терроризмом постепенно стирается, сделан вывод о необходимости рассматривать современный терроризм в «парадигме войны».

Вторая глава «Детерминирующие факторы современного терроризма», состоящая из трех параграфов, посвящена политическому анализу причинной обусловленности современного терроризма, так как всеобъемлющая антитеррористическая стратегия должна включать в себя долгосрочный компонент, касающийся всех условий, которые могут эксплуатироваться террористами для того, чтобы создать или расширить ту идеологическую базу, на которую они опираются. При этом ни одно из этих условий не может служить оправданием или обоснованием террористических актов.

В первом параграфе второй главы «Государственный терроризм и международный терроризм: их взаимообусловленность» дается теоретический анализ современного государственного терроризма, который является управленческим и пусковым механизмом запланированных социальных потрясений в различных государствах и регионах посредством революций и гражданских войн, перехвата стратегических коммуникаций и устранения конкурентов, провоцирования этнической и религиозной розни, латентных войн и т.д.

Страны-лидеры неоднократно демонстрировали миру примеры государственного терроризма: массированные бомбардировки англо-американской авиацией жилых кварталов Триполи, многочисленные попытки ЦРУ физически устранить лидера Кубы Ф. Кастро, целенаправленное разрушение гражданских объектов в ходе военной операции стран НАТО против Югославии и т.д. Ярким примером государственного терроризма является и военная операция Израиля «Литой свинец» декабря 2008 - января 2009 гг., когда в секторе Газа ВВС Израиля провели бомбардировки с применением всего военного потенциала.

Ряд стран Запада во главе с США используют понятие «борьба с международным терроризмом» как мотивацию, как базу для манипуляции общественным сознанием, с целью оправдать в глазах мирового сообщества проводимую политику государственного терроризма.

Формы выражения государственного терроризма таковы:

- политика насилия и/или вмешательства во внутренние дела суверенных стран в форме этики гегемонизма;

- необъявленные, латентные войны - использование которых международным правом ни инструментами войны, ни инструментами государственного терроризма не признаются: психотронные, геофизические средства (разрушение естественной метеосреды на территории противника), биологические и бактериологические, генетические, информационные, экономические и др.;

- культурная экспансия - навязывание странами Запада всему миру своей массовой культуры, способов жизни и мировоззрения;

- «цветные» революции и использование других политических технологий сетевого характера;

- открытые агрессивные действия, часто под предлогом борьбы с терроризмом. Речь идет об использовании геоидеологии - совокупности аргументов, призванных оправдать государственный терроризм.

Поле (области) воздействия проводимой политики государственного терроризма: информационное, экономическое, военное, правовое, идеологическое, экологическое и т.д.

Государственный терроризм можно охарактеризовать одновременно как процесс и как способ, при помощи которого государства, прибегающие к нему, достигают своих промежуточных и глобальных целей. Нередко ответная реакция на государственный терроризм выражается в акциях терроризма, именуемого «исламским терроризмом». Она направлена против США, Великобритании, Израиля и других постиндустриальных стран.

Во втором параграфе второй главы «Глобализация как детерминирующий фактор современного терроризма» представлен анализ глобализационных процессов, которые привели к возникновению и оформлению качественно нового мира и изменению существовавших в последние десятилетия XX века парадигм распределения и перераспределения мировых ресурсов. Глобализационные процессы на данном этапе развития характеризуются переходным периодом от одной модели мирового порядка к другой - глобалистской. Новое же глобальное общество формируется в зависимости от интересов финансово-идеологических наднациональных образований, что порождает неустойчивость и противоречивость геополитической ситуации в мире. Динамичность и неустойчивость мирового политического пространства детерминируют непредсказуемые и нелинейные эффекты, в том числе и активность современного политического терроризма, которые непосредственно определены геополитическими, информационно-технологическими и военными факторами нового мирового порядка.

Данная ситуация диктуется противоречиями однополюсного мира, установившегося более десяти лет назад, в которой власть принадлежит узкой группе международных акторов. Они не только детерминируют проявления современного терроризма, но и используют терроризм в своих интересах. На статус мирового руководства претендуют три субъекта. Первый - национально-государственный, где лидируют США. Второй субъект - транснациональный, в лице финансово-экономических наднациональных образований (ТНК), которое не имеет конкретной территориальной и национальной привязки. Довольно четко прослеживается роль ТНК в качестве средства для материального, технологического и идейного влияния на другие культуры, общества и государства, тем самым способствуя уничтожению индивидуальности национальных культур и исторических традиций, национального хозяйствования. Третий субъект - ему определение в научной литературе еще не дано - это симбиоз новейшего финансового капитала ТНК как сверхмонополий и других наднациональных центров, имеющих сверхдоходы и сверхвласть, в том числе криминально, при посредстве «сотрудничества» с транснациональной преступностью, неофашизмом и международным терроризмом. Назовем данный симбиоз транснациональными преступными организациями (ТПО). Они являют собой одну из форм избирательного вмешательства в дела отдельных государств и регионов и их ежегодная прибыль составляет от 30 млрд. до 50 млрд. долл. Данная цифра занижена, так как деятельность сверхмировых финансовых центров трудно проследить. Они регулируя финансовые потоки и используя другие рычаги создают разным странам разные возможности.

Современный терроризм выступает, во-первых, как нелегитимный ответ против главной характеристики глобализации как продукта неоимпериализма, как реакция на экономическое и политическое неравенство современного мира, когда несколько сот богатейших семей контролируют богатства, соизмеримые с доходом беднейшего миллиарда граждан планеты. Это дает возможность рассматривать терроризм как уродливый протестный противовес глобализации. С другой стороны, глобализация предоставила возможность объединиться криминальном структурам и терроризму и совместно выступить в глобальных масштабах.

Протесты антиглобалистов, выраженные в адрес глобальных игроков современной политической реальности, активно дискредитируются, чтобы движение не вызывало активную солидарность со стороны мирового сообщества.

Третий параграф второй главы «Геополитическое противостояние как фактор роста современного терроризма» посвящен рассмотрению связи проявлений нарастающего терроризма с экспансионистскими геополитическими интересами политических акторов современного политического процесса. Геополитическая карта планеты кардинально меняется после прекращения идеологического противостояния двух социальных систем, и, как отметил Президент Российской Федерации Д.А. Медведев, «фактически зафиксировано формирование качественно новой геополитической ситуации». Геополитика сегодня - это не столько борьба за обладание территорией, за расширение границ, сколько за влияние на глобальном пространстве, за возможность диктовать свои условия и добиваться своих целей, не обязательно связанных с территориальными захватами и переделами. В этом смысле синонимом геополитики является понятие экспансии, понимаемой как распространение влияния, закрепление своего присутствия, участия в решении важнейших вопросов. Имеет значение выделение в структуре геополитики кроме науки (геометодологии) и практики (геопраксиологии) еще одного слоя - геоидеологии. Геоидеология - это, по существу, совокупность аргументов, призванных оправдать геополитическую экспансию.

Решающее значение имеет то обстоятельство, что в большинстве нефтедобывающих стран Востока нефтяная промышленность национализирована. 90% мировых запасов нефти принадлежит государственным нефтяным компаниям (ГНК). Сегодня пять ближневосточных ГНК - саудовская Saudi Aramco, кувейтская Kuwait Petrolium Corporation, иранская National Iranian Oil Company, алжирская Sonatrach и Abu Dhabi National Oil Company из ОАЭ - производят четверть добываемой в мире нефти и владеют половиной мировых запасов нефти и газа. В этой ситуации геоидеологическая модель «борьба с международным терроризмом» служит не только консолидированной борьбе с терроризмом, но и удобным инструментом геополитической экспансии, играя вспомогательную роль во внешней политике сильных геополитических игроков и лидеров глобальной экономики на основе военного, финансового, информационного и технологического доминирования.

Проблема терроризма неразрывно связана с геополитической конфигурацией современного общества, когда терроризм используется как инструмент и способ перекраивания геополитической карты мира в интересах техногенной цивилизации во главе с США, что позволяет говорить не только об эндогенном (черпающим легитимность в псевдоисламских лозунгах), но и об экзогенном (внешнем) характере возникновения современного терроризма под исламским прикрытием. Следовательно, антитеррористическая политика должна опираться на геополитический синтез наук, что позволит ей быть целостной превентивной стратегией оздоровления социальной, экономической, политической и нравственной ситуации в обществах и государствах.

Третья глава «Проявления современного терроризма: сравнительный политический анализ», состоящая из трех параграфов, посвящена рассмотрению основных форм проявления современного терроризма, анализу его практики в современных условиях, тенденциям развития и изучению системных причин, которые определяют процесс радикализации ислама на Северном Кавказе.

В первом параграфе третьей главы «Типология проявлений современного терроризма в мире» отмечается, что основной тенденцией развития террористических организаций в мире в начале XXI века остается вытеснение левоэкстремистских организаций, действию которых содействовала поддержка социалистических стран, праворадикальными и религиозно-экстремистскими группировками. Среди террористических группировок, которые поддерживали левоэкстремистские идеи, наиболее известны «Фракция Красной армии» (РАФ), провозгласившая целью борьбу с «преступным фашистским режимом» ФРГ и содействие «пролетарской коммунистической» революции, итальянские «Красные бригады», «Прямое действие» во Франции, а также «Красная Армия Японии». Исследовательский интерес вызывает приверженность к ультралевым лозунгам, которые до настоящего времени декларируют Колумбийские террористические организации. В настоящее время левые идейно-политические лозунги деятельности ФАРК и ЭЛН прикрывают не только террористическую деятельность организации, которой пытаются придать революционный ореол, но и тесную связь террористов с преступностью, с наркобизнесом и наркомафией.

Сравнительный анализ проявлений терроризма в регионах современного мира подтверждает преобладание религиозно-политических и этнополитических проявлений, которые в ряде случаев (Косово, Индонезия, Таиланд, Индия) имеют высокую степень корреляции. Субъекты этнополитического терроризма чаще всего преследуют сепаратистские цели, что предполагает территориальный конфликт. Борьба за территорию и повышение статуса своей общности (автономия, федерализм, независимое государство) является наиболее долгосрочным фактором террористического насилия, так как априорно затрудняют поиск компромиссов сторонами конфликта. Этническими чувствами пользовались и будут пользоваться самые разные политические силы в целях наживы политического капитала на акцентировании межэтнических различий. Но общественно-политическая практика показывает, что национал-сепаратистский терроризм не имеет ничего общего с отстаиванием национального достоинства и тем более со спасением собственной нации. На современном этапе развития этносепаратистский терроризм (организации ИРА (Ирландия), «Фронт национального освобождения Корсики» (Франция), баскская ЭТА, каталонская «Терра Льюре») (Испания), чеченский (Россия) и сицилийский (Италия) не поддерживается большинством представителей этнических групп, самоопределение которых они провозглашают своей целью.

Ряд террористических организаций в качестве мобилизующей идеологемы используют превратно истолкованные религиозные положения ислама. Одновременно существуют внутренние противоречия в самих исламских организациях. Радикальное крыло, реформаторский и традиционный ислам находятся в конфликте. С другой стороны, рост современного религиозно-политического терроризма под лозунгами исламского радикализма - своеобразная реакция мусульманского мира на нерешенность территориального вопроса в арабо-израильском конфликте в условиях растущей экспансии США и их союзников.

Анализ деятельности ведущих террористических организаций показывает, что современные локальные террористические организации постепенно вырождаются в профессиональную форму криминальной деятельности, связанной с международным терроризмом и теневым бизнесом.

Во втором параграфе третьей главы «Особенности проявлений современного терроризма в России» исследуются внешние и внутренние условия, влияющие на развитие деятельности международных террористических организаций на территории России, включая экономические, политические и социальные условия.

Как показывает анализ, главный вектор террористической активности в Северо-Кавказском регионе направлен против сотрудников правоохранительных органов и силовых структур, представителей органов государственной власти и управления, официального мусульманского духовенства. Причина кроется в попытке террористических организаций легитимизировать в глазах общественности насилие, и, используя наличие социальных проблем, придать терроризму форму социального протеста, с целью привлечь в свои ряды новых сторонников.

К основным внешним условиям, влияющим на сохранение угрозы терроризма на Юге России, мы относим: наличие зарубежных военно-политических и финансово-экономических центров и групп, стремящихся дестабилизировать ситуацию на Северном Кавказе с целью отторжения его от России; проникновение в Российскую Федерацию участников международных террористических организаций и их попытки воздействия на внутреннюю политику страны; деятельность агентов зарубежных спецслужб; амбиции ряда стран Ближнего и Среднего Востока превратить мусульманский мир в самостоятельный центр политической силы.

К основным внутренним условиям, влияющим на активность международного терроризма на Юге России и представляющим собой достаточно сложный комплекс, отнесем:

1. Политические: наличие нелегальной оппозиции и различного рода преступных формирований, способствующих насаждению идеологии экстремизма и терроризма на территории Северного Кавказа; отсутствие опыта демократической политической конкуренции партий и движений; распространение идей этнонациональной исключительности и превосходства; сепаратистские настроения; противоречия между центром и регионами; коррупция во всех органах и уровнях власти; отчужденность между властью и населением.

2. Экономические: чрезмерно крайне неравномерное распределение доходов, что приводит к распространению бездуховности и вседозволенности; рост безработицы и обострение конкуренции на рынке труда; инфляционные процессы; криминализация экономики.

3. Социальные: рост преступности; отсутствие эффективной системы социальных гарантий населению; отсутствие поддержки со стороны государства и недостаточное финансирование традиционной исламской церкви; резкое снижение социальной защищенности населения.

4. Идеологические: крайне недостаточное использование потенциала СМИ и СМК для пропаганды патриотизма; использование потенциала СМИ для завуалированной пропаганды этнофобии, расизма, насилия, культа силы; снижение образовательного, культурного и правового уровня населения; слабость традиционных религий в идеологическом противостоянии религиозному экстремизму и терроризму.

Данные факторы выделяются в аналитических целях, однако в действительности имеет место их синтез. На Северном Кавказе в силу его поликультурного своеобразия происходящие в России социально-экономические и культурные трансформации, проявляющиеся в неравномерном перераспределении собственности и политической власти, приводят к конфликтам, в т.ч. - в террористических формах.

Во третьем параграфе третьей главы «Религиозный радикализм как идеологическая основа терроризма на Северном Кавказе» обобщаются причины сравнительно быстрого внедрения религиозно-политического радикализма на территории России. Многие установки ваххабизма в Афганистане, ставшего плацдармом для идеологической, политической и территориальной экспансии ваххабизма-салафизма, распространяющегося в Боснии и Герцеговине, в Косово, регионах России, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, Синьцзяне (Китай), Индии и т.д., значительно отличаются от первоначальной идеологии ваххабизма в Саудовской Аравии. Сравнительный анализ распространяемого в мире ваххабизма-салафизма с религиозными сектами позволяет сделать вывод о том, что по всем формальным признакам ваххабизм, внедряемый в регионах конфликтов, в том числе и в северокавказском регионе, можно квалифицировать как политизированное сектантское движение. О политизированности его свидетельствуют важнейшие признаки: однозначно отрицательное отношение к существующей власти; стремление к власти; проповедь идеологии «правильного» теократического устройства политической системы; тактика насильственной политической активности; развитый агитационный механизм и средства пропаганды; политико-идейная аргументация.

Обозначим несколько основных положений, объясняющих довольно успешное внедрение религиозного радикализма на территории Северного Кавказа:

1) Ваххабизм-салафизм произвольно и тенденциозно трактует основные положения ислама, вырывая их контекста, делая акценты на одних догматах в ущерб другим, но незнание традиционных основ местным населением облегчает задачу каждого, кто проповедует «истинный ислам».

2) Незнание языка, на котором происходит выражение религиозности: если в мире только 20% мусульман понимают арабский язык, на котором основано проявление религиозности, то в России менее 2% мусульман владеют арабским языком. Данное положение приводит к некритичному восприятию салафитских трактовок Корана.

3) Для ваххабизма характерны гонения на разбогатевших мусульман, за что некоторые исследователи даже называют ваххабитов «коммунистами в исламе». Ваххабизм резко сокращает расходы на религиозные обряды, что делает религиозность доступной и материально необременительной для большинства населения.

4) Сложность проявлений религиозности традиционного ислама не вполне соответствует коммуникативным практикам современности, и его место довольно успешно пытается занять ваххабизм, который точно отрицает посредническую роль священства, делает акцент на политике действия и кардинально упрощает многие обряды.

5) Ваххабизм-салафизм выгодно контрастирует в массовом общественном мнении на фоне конформного традиционного ислама, терпящего всевластие бизнес-элит, продажных судов и вестернизированного образа жизни.

6) Классический ислам не политизирован, финансово не подкреплен и проигрывает в идеологическом противоборстве предлагаемым зарубежными эмиссарами идейным положениям салафизма. Свою негативную роль играет также физическое уничтожение террористами священнослужителей традиционного ислама.

Сегодня можно говорить о становлении во многих регионах России «джамаатов» - подпольных группировок, адепты которых трактуют положения ислама в радикальном ключе. Особую опасность вызывает трактовка «такфира» - обвинения в неверии, допускающая террористические методы борьбы, в том числе и против мусульман, несогласных с нововведениями в исламе. «Дуга нестабильности» салафизма-такфиризма протянулась от Северного Кавказа через все Поволжье к Уралу и Западной Сибири. Более того, базы религиозных радикалов грозят распространиться повсеместно, так как идеология салафитов основана на протестной политической активности индивида и служит эффективным средством мобилизации на борьбу против несправедливости и беззакония.

В четвертой главе «Антитеррористическая стратегия в современном мире: основные направления и практики» рассматриваются цели, приоритеты, направления и меры борьбы с современным терроризмом, обосновывается необходимость программ идеологического противодействия терроризму.

В первом параграфе четвертой главы «Цели и основные компоненты антитеррористической стратегии в современном мире» рассматриваются основополагающие компоненты антитеррористической стратегии.

На материалах зарубежных стран и регионов сравниваются как успешные стратегии антитеррористической политики (Северная Ирландия, Мексика, Перу), так и неэффективные стратегии (Страна Басков, Корсика, Индия, Колумбия). Раскрыт ряд проявлений рецидивирующего терроризма (Палестина, Ливан, Пакистан, Курдистан). На основе сравнительного анализа установлено, что степень успеха антитеррора зависит от интересов ведущих геополитических акторов, установок и ориентаций сознания депривированных групп населения - социальной базы терроризма, регулирования экономических и социальных проблем обществ. Вместе с тем рост религиозно-политического терроризма является проявлением неконвенционального протеста в странах «третьего мира» против экспансии Запада. Следовательно, угроза терроризма не может быть уменьшена кардинальным образом без трансформации политики постиндустриальных государств и ТНК в русле диалога цивилизаций, принятия целей устойчивого развития.

Стало актуальным находить на локальном, государственном и международном уровне такие решения, которые бы минимизировали возможность обращения к террору. Вместо этого многие государства в слепой вере в свою военную мощь разрабатывают всё новые виды оружия: в начале 90-х годов прошлого века страны НАТО (США, а затем Великобритания, Германия, Франция и ряд других) приступили к работам, проводившимся на базе военно-прикладных исследований. Исследовательский интерес представляет другая опасная тенденция в политике - подмена международных организаций универсального характера (ООН, Совета Безопасности, ОБСЕ, Парижское Совещание, Страсбургский Суд по правам человека и других, решения которых имеют обязательную силу для национальных правительств) инстанциями блокового типа, выражающими волю и интересы отдельных стран и группировок, претендующих на особое право вершить суд и расправляться с неугодными странами и режимами, представляя международные организации непоследовательными и недостаточно компетентными.

Современный терроризм пускает корни в различных регионах планеты, но исключительно силовое противодействие ему - только загоняет проблему внутрь, еще более усугубляя конфликт, когда заложники террористов становятся заложниками нежелания государства идти на диалог с оппозицией. Главной целью антитеррористической стратегии должна быть работа по устранению базовых причин, способствующих появлению терроризма, которыми являются западноцентричная глобализация, геополитическая экспансия и политика государственного терроризма. Наиболее опасная форма проявления современного терроризма - религиозно-политический терроризм.

Важно осознание лидерами ведущих стран факта, что глобальные проблемы человечества достигли критической точки и в противовес наднациональному властному центру, который выражает корпоративные интересы избранных. Должна быть создана независимая экспертная группа международного уровня, которая будет выражать интересы всего человечества. С этой целью необходимо создание глобальной антитеррористической организации, организованной по сетевому принципу и неподконтрольной центрам силы в однополярном мире.

Во втором параграфе четвертой главы «Приоритеты противодействия терроризму в России» акцентируется внимание на национальной безопасности России.

Антитеррористическая политика Российской Федерации может быть определена как целостная совокупность принципов, направлений, методов и мер государственных органов власти по устранению угроз терроризма, пресечению террористической деятельности. Она является неотъемлемой частью государственной политики в сфере обеспечения национальной безопасности, суверенитета и территориальной целостности, а также мер национальной политики (этнополитики) и внешней политики Российской Федерации (в области международного сотрудничества по борьбе с терроризмом).

Основными подсистемами антитеррористической политики выделены: нормативная, институциональная, коммуникативная, информационная. Современное состояние антитеррористической политики в РФ характеризуется повышением степени ее концептуальной завершенности и последовательности реализации.

Принятие «Стратегии национальной безопасности Российской Федерации на период до 2020 года» требует усовершенствовать нормативно-правовую базу в сфере регулирования деятельности правоохранительных органов и вооруженных сил. Вместе с тем борьба с терроризмом будет неэффективна без комплекса мер по повышению качества жизни в республиках Северного Кавказа, по адресному регулированию внутренней миграции, воспитания в обществе ценностей этноконфессиональной толерантности, взаимодействия государства с конфессиями на основе принципов секулярности и свободы совести, выработки государственной стратегии идеологического противостояния религиозному радикализму. Приоритетное значение имеет создание общенациональной идеи и формирование общероссийской идентичности.

На Северном Кавказе сохраняется высокая степень террористических угроз, что было отмечено Президентом Российской Федерации Д.А. Медведевым на расширенной коллегии МВД по итогам 2008 г. и на заседании коллегии ФСБ в начале 2009 г. Президент объявил о намерении создать в ближайшем будущем специальное подразделение по борьбе с экстремизмом в рамках МВД и призвал все структуры работать на опережение в борьбе с сепаратизмом, национальной и религиозной нетерпимостью, которые являются вызовом стабильности и единству России как многонационального государства. Глава государства подчеркнул, что следует нейтрализовать угрозы, исходящие из Афганистана и Пакистана и активнее развивать международное сотрудничество в этой сфере на уровне форматов Организации Договора о коллективной безопасности, Шанхайской организации сотрудничества, а также СНГ. Он также призвал спецслужбы выстраивать более тесные взаимоотношения со странами Латинской Америки и группы БРИК, включающей в себя Бразилию, Россию, Индию и Китай. Политическими лидерами страны особое значение придается укреплению информационной безопасности в рамках Шанхайской организации сотрудничества. Соответствующее соглашение подписано в июне 2009 г. Характеризуя ШОС, в которую входят Россия, Китай, Казахстан, Таджикистан, Киргизия и Узбекистан, секретарь Совета безопасности РФ Н. Патрушев отметил, что она играет все более активную роль в глобальной политике, превращаясь в организацию мирового масштаба.

На наш взгляд, заслуживает не менее пристального внимания рост количества терактов и пика нападений на российские войска в период военно-политического конфликта в Закавказье в августе 2008 г. Попытки целенаправленного отвлечения российских войск от участия в «пятидневной войне» свидетельствуют о наличии единого координирующего центра геополитической экспансии, воздействующей на политику в северокавказском регионе. В этот же период грузинские политики озвучили угрозы инициировать сепаратистские процессы в некоторых северокавказских республиках, а влиятельные политики США - признать их независимость. Провокаций не исключает и ФСБ РФ - достаточно вспомнить версию о «грузинском следе» теракта в ноябре 2008 г. во Владикавказе. Террористическим угрозам может быть подвержен в ближайшие годы район Большого Сочи, в связи с подготовкой и проведением зимней Олимпиады 2014 г., а также различного рода саммиты с участием России.

Причины и идеи, приводящие к «востребованности» или «живучести» терроризма, необходимо упреждать или решать на уровне, не связанном с агрессией - этого требует социально-политическая сущность терроризма. В политическом аспекте одним из приоритетных направлений в борьбе с терроризмом в российском обществе остается ликвидация разрыва между провозглашенными демократическими принципами их реальным осуществлением. Следует отнести к рискам террористической активности отсутствие тесной связи регионов и центра и пока еще недостаточную эффективность политических реформ. Актуально принятие согласованной государственной концепции Российской Федерации, регулирующей отношения государства с различными религиозными движениями.

Необходимо учитывать, что терроризм в России является деструктивной установкой, ориентированной на использование массового недовольства происходящими в мире и стране процессами в интересах определённых социально-политических групп, извлекающих из терроризма политическую или финансовую выгоду.

Третий параграф четвертой главы «Направления противодействия терроризму на Северном Кавказе» посвящен выделению основных направлений антитеррористической стратегии на Северном Кавказе. В программе профилактических мер, предусмотренных комплексным планом информационного противодействия терроризму в РФ на 2008 - 2012 годы отмечено, что одним из приоритетных направлений государственной политики в области предупреждения терроризма должна стать идеологическая компонента. Ее роль предполагается ведущей на Северном Кавказе как при формировании террористического насилия, так и при организации эффективного противодействия.

Эксперты отмечают, что на сегодняшний день во всех субъектах ЮФО сложились террористические сети «молодежных джамаатов». Если в конце 90-х - начале 2000-х гг. они были связаны друг с другом на уровне руководителей, и даже рядовых членов, то сегодня самостоятельные сетевые структуры взаимодействуют между собой опосредованно, преимущественно поставленными целями, т.е. идеологически. Сами же организационные структуры «молодых» экстремистов копируются с ближневосточных: жесткое единоначалие, сплоченность рядов, широкая внутренняя благотворительность и взаимопомощь, (как у палестинского «Движения исламского сопротивления» - ХАМАС).

Анализ материалов, связанных с деятельностью «джамаатов» (подпольных религиозно-радикальных группировок), позволяет сделать прогноз: эти сетевые структуры доказали свою жизнеспособность, автономность. Сегодня группировки боевиков объединяются на новейшей идеологической основе, разработанной в зарубежных исламистских центрах и дополненной собственными идеологическими лозунгами. Ваххабизм-салафизм как идеология представляет собой не просто совокупность идей, а систему «аргументированных» положений. На наш взгляд, речь идет об инструментальном использовании ряда положений религии как мобилизующей идеологии, о целенаправленном внедрении конфессионального фактора в идеологическое противоборство конфликтующих сторон. Запоздалая политика государства в вопросах идеологического обеспечения противодействия террористическим угрозам и отсутствие обстоятельной научно-методической проработки данной проблемы означает, что на Северном Кавказе потенциально ваххабитское движение остается серьезной угрозой национальной безопасности.

С целью противодействия информационной агрессии террористов в первую очередь следует проводить политику стимулирования единства мусульманского сообщества, поддерживать умеренные исламские организации, не отождествлять ислам с терроризмом и таким образом отторгать экстремистское движение от традиционной для российского общества мусульманской общины. Необходимо довести до широких слоев населения, что неверные представления о традиционном исламе, восприятие ислама как воинствующей религии полностью являются результатом конструирования экстремистского исламского меньшинства, пропагандируются СМИ и другими институтами, обслуживающими политические и экономические интересы Запада.

Особую тревогу вызывает использование Интернета как в пропагандистских целях, так и для распространения учебных пособий по организации террористической деятельности. По сведениям, приведенным официальным представителем Национального Антитеррористического комитета России в 2008 г., в 1998 г. в Интернете в мировом масштабе действовали только 12 сайтов, активно используемых террористами, на сегодняшний день их действует около 5 тыс. В настоящее время только в русскоязычной части сети Интернет действует до 40 сайтов откровенно экстремистской направленности, причем каждый четвертый из них располагается на ресурсах российских провайдеров. Подрывная экстремистская литература, содержащая прямые и завуалированные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации, возбуждающая межрелигиозную и межнациональную рознь, попадает в страну не только из-за рубежа, но значительная ее часть публикуется на территории России (зачастую в Москве и Московской области).

Анализ информации свидетельствует о значительном снижении среднего возраста участников бандформирований. Отметим, что отток молодежи в военные лагеря продолжается, что делает актуальным изучение как кризисного социального самочувствия молодежи, так и кризисного состояния в идеологической сфере жизни нашего общества.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные положения и выводы диссертации, определяется круг проблем, требующих дальнейшего концептуального осмысления.

Современный терроризм - это проявление политической организованной преступности как в национальных, так и в международных масштабах. Он взят на вооружение различными политическими группировками и преступными транснациональными синдикатами в качестве сравнительно дешевого и действенного метода и средства для создания определенной конфликтной ситуации с целью получения нового политического синтеза и новых реальностей, в качестве мотива и оправдания геополитической экспансии.

Срастание политического терроризма с организованной преступностью и организация преступных сообществ по сетевому принципу представляет огромную опасность для мирового сообщества. Разрушительный потенциал современного терроризма неизмеримо возрос вследствие возможности субъектами его применения использовать достижения техногенной цивилизации.

Современный этап развития глобализации приблизился к бифуркационной точке, когда возможны различные варианты развития событий, порой весьма близкие к состоянию хаоса и потери управляемости. Глобализационные процессы, контролируемые финансово-идеологическими наднациональными образованиями и проводимые в их интересах, ставят под сомнение компетенцию национальных государств и даже само понятие национально-государственной безопасности.

Современный глобальный политический контекст представляет собой крайне сложную нелинейную систему, эволюционирующую вдали от состояния равновесия. Неравенство в развитии стран продолжает увеличиваться пропорционально уменьшению границ пространственно-временного сжатия, которое является одной из характеристик глобализации, Дополнительной детерминантой современного политического терроризма служит государственный терроризм - когда богатство и мощь демонстративно «наказывают» непокорные страны, проводя акты насилия, прикрытой (латентной) или открытой, агрессивной формы.

Причины роста религиозно-политического терроризма с исламской риторикой оцениваются в научной литературе крайне противоречиво. Является крайне уязвимой цивилизационная теория конфликтов. Убывающие ресурсы планеты и стремление техногенной цивилизации во главе с США владеть «контрольным пакетом» на энергоносители приводит к неравной борьбе Запада и Востока (Севера и Юга). Проблема терроризма под лозунгами исламского радикализма неразрывно связана с геополитической конфигурацией современного общества и десятилетиями не решаемым палестино-израильским конфликтом, основу которого составляет территориальный спор.

Государства, недовольные проводимой политикой сильных мира сего, США однозначно относят к лагерю пособников террористов или противников демократии. Отсюда следует другая проблема - проблема существенного снижения возможностей национальных правительств в управлении обществом, когда государство перестает справляться со своими непосредственными функциями, в том числе в борьбе с преступностью, экстремизмом и терроризмом.

Динамичность и противоречивость - особенности не только общемирового, но и российского политического пространства. Большинство отечественных и зарубежных аналитиков отмечают деструктивные аспекты трансформаций в России, вызвавших проявления терроризма. Причина этого коренится в преобладании в ходе политического развития субъективного фактора, а именно неэффективностью российской политической элиты и влияния политической элиты регионального уровня на ход событий в нужном для нее направлении. Часто данный тезис связывается с ролью элит и реформами перестроечной и постперестроечной эпохи, отрицательно сказавшихся на ходе общего развития России. На наш взгляд, роль политической элиты стран, которые не относятся к лидерам глобализации, с каждым десятилетием уменьшается. На современном этапе политического развития преобладающую роль играют наднациональные элиты (финансово-идеологические группы наднационального уровня), и политические элиты сверхразвитых стран. То, с чем приходится сталкиваться сегодня России - она стала объектом влияния глобализационных мировых процессов, а именно трансформаций, вызванных названными группами и приводящих ее в нужное этим группам деструктивное состояние.