Традиции геополитического мышления в современной восточной политике Польши

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственный университет гуманитарных наук

На правах рукописи

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Традиции геополитического мышления в современной восточной политике Польши

Специальность - 23.00.04 - политические проблемы международных отношений и глобального развития

Беспалов Антон Сергеевич

Москва - 2008

Работа выполнена на кафедре прикладной политологии Государственного университета гуманитарных наук

Научный руководитель: доктор исторических наук Лыкошина Лариса Семеновна

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук Носкова Альбина Федоровна

кандидат политических наук Ваславский Ян Ильич

Ведущая организация: кафедра истории и теории международных отношений Московского государственного лингвистического университета

Защита диссертации состоится 25 сентября 2008 г. в 15 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.015.05 в Институте философии РАН по адресу: 119991, г. Москва, ул. Волхонка, д. 14 стр. 5.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института философии РАН.

Автореферат разослан «22» августа 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат политических наук Ильинская С. Г.

Общая характеристика работы

Актуальность работы

Коренная трансформация восточноевропейского политического пространства в конце 1980 - начале 1990-х годов потребовала поисков новой формулы взаимоотношений нашей страны с бывшими партнерами по «социалистическому лагерю». Интеграция бывших соцстран с западным миром, контуры которой в начале этого процесса были весьма расплывчатыми, получила к середине 1990-х годов конкретное выражение в их стремлении к членству в НАТО и Европейском Союзе. Несмотря на заявления официальных лиц НАТО о том, что военный компонент играет все меньшую роль в деятельности альянса, уступая место политическому, и широкомасштабную пропагандистскую кампанию, призванную представить экспансию НАТО как «расширение зоны стабильности и демократии», в России этот процесс воспринимался и продолжает восприниматься как враждебный в ее отношении акт западного сообщества и укрепление политического и военного влияния США в Европе.

Потеря рычагов влияния над некогда послушными сателлитами оказалась болезненным испытанием для российской внешней политики. Между тем, политические элиты стран региона осознавали, что провести модернизацию собственными силами или, тем более, в рамках какого-либо альянса с ослабленной во всех отношениях Россией, невозможно. Фактически, Россия не могла предложить им никакой альтернативы сближению с Западом, тем более, что ее первоочередной целью было сохранение остатков влияния в бывших советских республиках. Однако к середине 1990-х стало очевидно, что снижение региональной гомогенности в условиях посткоммунистической трансформации имеет свои плюсы, позволяя выстраивать гибкую политику в отношении каждой из стран региона. Выяснилось, что Восточная Европа, не бывшая политически и экономически однородной даже в годы существования соцлагеря, представляет собой весьма условное объединение стран, имеющих собственные интересы и видение отношений друг с другом, Западной Европой, Россией и другими бывшими советскими республиками. Так, было налажено позитивное сотрудничество со Словакией и Болгарией, выстроены стабильные отношения с Чехией и Венгрией. Между тем, отношения с прибалтийскими государствами и Польшей складываются непросто. Периоды напряженности в них чередуются с периодами разрядки, причем последние имеют гораздо меньшую продолжительность.

Польский «случай» во многих отношениях является особым. В отличие от других посткоммунистических стран Восточной Европы, Польша - довольно крупная европейская страна как по площади, так и по численности населения, претендующая к тому же на роль регионального лидера. Но еще важнее то, что Польша - единственная страна региона, где в период посткоммунистической трансформации шла активная дискуссия о выстраивании политики страны в отношении бывших советских республик, в том числе, России. Для польского мышления об этой политике, называемой «восточной», характерно, прежде всего, видение Польши как государства, способного быть региональным актором, выступающим с собственными инициативами в отношении соседей или способствующим коммуникации между странами бывшего СССР и Западом.

Стремление Польши к роли актора - немаловажный элемент ее отношений с Россией и другими странами постсоветского пространства. Формы, в которых оно выражается - будь то официальные заявления о желательности вступления Украины (а ранее - прибалтийских государств) в НАТО или действия, призванные доказать готовность Варшавы действовать наперекор Москве (например, активное участие польских властей в «оранжевой революции») - вызывают резкое неприятие России. Несколько сглаживает ситуацию тот факт, что для реализации амбициозных задач, ставящихся в ходе внутриполитической дискуссии о «восточной политике», у Польши на протяжении большей части интересующего нас периода не было достаточных внешнеполитических ресурсов. Но эта слабость может вызывать еще большую озабоченность, поскольку повышает возможность использования Польши в качестве политического инструмента третьими силами, прежде всего, США: Польша стремится к «особым отношениям» с Америкой по образцу американо-британских. Характерно, что перспектива быть инструментом реализации внешнеполитических целей США не вступает в противоречие с желанием Польши выступать в роли актора международных отношений, так как большая часть польской политической элиты считает интересы своей страны идентичными американским. Вместе с тем, для польского политического дискурса характерно представление, согласно которому Польша обладает особым «пониманием» постсоветского пространства, и призвана донести его политическим элитам Западной Европы. Поэтому комплекс представлений, присущих польскому мышлению о «восточной политике», заслуживает подробного рассмотрения для того, чтобы понять логику действий Польши на международной арене и, благодаря этому, иметь возможность адекватной оценки тех или иных мер, предпринимаемых нашей страной в отношениях с ней и, как следствие, более эффективно отстаивать национальные интересы России.

Цели и задачи исследования

Общей целью является выявление концептуальных основ польской восточной политики, проводимой после 1989 г. и объяснение воздействия комплекса представлений о «Востоке», который можно назвать парадигмой польской восточной политики, на двусторонние отношения с Россией, Украиной и Белоруссией.

Объект исследования - политические отношения Польши с восточными соседями в период с сентября 1989 г. по май 2006 г.

Предмет исследования - концепции восточной политики, сформулированные в указанный период, равно как традиционные для польского политического дискурса представления о «Востоке», накладывающие свой отпечаток на польскую восточную политику.

Степень научной разработанности проблемы и анализ источников

Источниковую базу исследования составляют документы польской внешней политики, выступления политиков, доклады и анализы исследовательских центров, а также статьи влиятельных публицистов, которые могут быть признаны «идеологами» современной восточной политики Польши.

В связи с рассмотрением в диссертации ряда вопросов исторического характера, имеющих значение для современных отношений Польши с ее соседями, при работе над ней были использованы сборники документов, совместно изданные польским Институтом национальной памяти и Федеральной службы безопасности России, а также документы, касающиеся судьбы польских военнопленных в СССР, и советских военнопленных в Польше, опубликованные в Польше и России Катынь. Пленники необъявленной войны (под общей редакцией А. Яковлева). - М. 1999; Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг., М-СПб. 2004; Польское подполье на территории Западной Украины и Западной Белоруссии 1939-1941 гг. т.1,2. Варшава-Москва, 2001; Депортации польских граждан из Западной Украины и Западной Белоруссии в 1940 г. (ред. В. Комогоров и др.) Варшава-Москва, 2003; Dokumenty ludobуjstwa: dokumenty i materiaіy archiwalne przekazane Polsce 14 paџdziernika 1992. - Warszawa, 1992; Секретные документы из особых папок (подготовка публикации и вступительная статья М. Семиряги) // Вопросы истории. 1993. №1..

При изучении представлений польской общественности о «Востоке» были использованы данные опросов общественного мнения, публикуемые, в частности, на сайте Центра изучения общественного мнения (www.cbos.pl), а также в прессе. Важным источником при изучении национальных стереотипов является исследование варшавского социолога Я. Блушковского Bіuszkowski J. Stereotypy narodowe w њwiadomoњci Polakуw. - Warszawa, 2003.. Кроме того, в декабре 2004 г. автор принимал участие в организации опроса общественного мнения в Киеве, результаты которого были опубликованы Центром исследований Восточной Европы Raport z badaс. Kijуw, grudzieс 2004 (Bibliotheca Europae Orientalis Tom XXIII). - Warszawa, 2005.

При рассмотрении концепций восточной политики в историческом контексте источниками послужили труды политиков и политических мыслителей, с именами которых связываются данные концепции, а также видных представителей политической мысли. По межвоенному периоду это, прежде всего, тексты Ю. Пилсудского и Р. Дмовского, статьи В. Бончковского и А. Бохеньского, сборник документов под редакцией Э. Харашкевича. По послевоенному - труды авторов парижского журнала Kultura Е. Гедройца и Ю. Мерошевского, а также Б. Скарадзиньского.

В изучении современных представлений польской политической и интеллектуальной элиты о целях и задачах восточной политики ценным источником являются материалы периодической печати. Правомерно говорить об особой группе польской политической и интеллектуальной элиты, специализирующейся в «восточных вопросах». К ней относятся известные ученые и публицисты, бывшие и действующие политики, руководители исследовательских и учебных центров, занимающихся «Востоком», журналисты. Надо сказать, что среди них доминируют представители правоконсервативного и праволиберального крыла, в том числе, бывшие деятели непримиримой оппозиции коммунистическому режиму. Именно представители этой группы на сегодняшний день выражают интеллектуальный мейнстрим в вопросах восточной политики Польши. Свои взгляды они излагают на страницах таких изданий, как Rzeczpospolita, Gazeta Wyborcza, Tygodnik Powszechny, Gazeta Polska (газеты), Wprost, Newsweek Polska (еженедельные журналы), Znak и Wiкџ (ежемесячные журналы). Газета Tygodnik Powszechny периодически выпускает специальное приложение Nowa Europa Wschodnia («Новая Восточная Европа»), посвященное анализу ситуации в том или ином государстве бывшего СССР.

Между тем, существует и группа исследователей, критически относящихся к данному магистральному направлению в современном польском понимании восточной политики. К их числу относятся историки русской литературы Анджей де Лазари (под редакцией которого вышел ряд сборников на тему культурного взаимодействия и исторически сложившихся предубеждений между поляками и русскими, известный специалист по истории русской общественной мысли Анджей Валицкий, живущий и работающий в США, публицист Бронислав Лаговский. Эти авторы критикуют, в частности, такие элементы политики польских властей, как нежелание признавать интересы России на постсоветском пространстве и готовность официально и неофициально поддерживать любые силы, воспринимаемые как антироссийские (от белорусских оппозиционеров до чеченских сепаратистов), конфронтационная риторика в отношении России и безусловная поддержка Украины даже в ущерб польским национальным интересам.

Точки зрения, альтернативные мейнстриму, излагаются, в основном, на страницах изданий, характеризующиеся как левые и левоцентристские: газет Trybuna и Nie, журналов Przegl№d и, в некоторой степени, Polityka. Вместе с тем, с жесткой критикой современной восточной политики выступают крайне правые издания, такие, как Myњl Polska и Najwyїszy Czas.

Литература предмета делится на две неравные части: польскую и зарубежную, в т.ч. российскую. В Польше существует богатая библиография по современной восточной политике. Ее систематический анализ предпринимается в обобщающих трудах под редакцией Р. Кузьняра и К. Щепаника, С. Миклашевского и Г. Пшебинды, Ст. Беленя, монографиях М. Ягелло и И. Стшельчик, сборниках статей под редакцией А. Кондек, М. Войцеховского и З. Карпуса. Материалы на тему двусторонних отношений публикуются в «Ежегоднике польской восточной политики» (статьи авторства В. Зайончковского, А. Магдзяк-Мишевской, А. Олеховского, Т. Ольшанского, М. Цалки), журналах Przegl№d Dyplomatyczny, Sprawy Miкdzynarodowe, изданиях Польского института международных дел (PISM), докладах Центра восточных исследований (OSW). Среди обширной литературы, посвященной современным польско-украинским отношениям, стоит выделить монографии В. Гиля и Н. Гиля, А. Каминьского и Е. Козакевича. Тему польско-российских отношений освещали А. Ананич, М. Менкишак (статьи в «Ежегоднике польской внешней политики и докладах Центра восточных исследований), Я. Браткевич, К Федорович и многие другие.

Богата и польская библиография по истории восточной политики. Известными исследователями концепций восточной политики в ХIХ в. и межвоенный период являются А. Новак, Е. М. Новаковский. М. Филипович провел всесторонний анализ школ «россиеведения» в Польше в конце XIX-первой трети XX вв., описав процесс укоренения в сознании польских элит мифа о цивилизационной чуждости и азиатском характере России. «Восточным исследованиям» в межвоенной Польше посвящены труды Марека Корната и Гжегожа Зацкевича. Концепциям восточной политики польской оппозиции в послевоенный период посвящены работы М. Боруты, К. Помяна.

Среди западных исследований следует выделить докторскую диссертацию С. Герхардта «Польская восточная политика. Внешняя политика польского правительства после 1989 г. в отношении восточных соседей Польши (России, Литвы, Белоруссии, Украины», защищенная в 2004 г. в Трирском Университете Polska polityka wschodnia. Die AuЯenpolitik der polnischen Regierung seit 1989 gegenьber den цstlichen Nachbarstaaten Polens (Russland, Litauen, WeiЯrussland, Ukraine (http://ubt.opuS. hbz-nrw.de/volltexte/2004/239). В данной работе рассматриваются все аспекты отношений (в т.ч., экономический и гуманитарный) между Польши и перечисленными в заглавии странами в 1989-2001 гг.

Говоря о российских исследователях внешней (в т.ч. восточной) политики Польши, необходимо назвать имена Н. Бухарина, Д. Кацы, О. Майоровой, А. Миллера, О. Неменского. Ряд российских ученых изучает в контексте культурных связей польско-русские стереотипы национального восприятия - среди них особое место занимают В. Хорев и А. Липатов.

Большое влияние на развитие российско-польских отношений оказывает ряд исторических проблем, прежде всего, катынское дело и гибель красноармейцев в польском плену во время войны 1920-21 гг. Среди исследователей, занимающихся проблемой Катыни, следует выделить имена В. Парсадановой, И. Яжборовской, А. Яблокова, Н. Лебедевой. Гибели красноармейцев в польском плену посвящены, в частности, публикации И. Михутиной и Г. Матвеева. Следует особо выделить сборник документов и материалов «Красноармейцы в польском плену в 1919-1922 гг.», изданный под редакцией Г. Матвеева в 2004 г. и ставший первым исследованием такого рода по данной проблематике.

Вместе с тем, современная восточная политика Польши, ввиду своего динамичного развития, остается темой, недостаточно освещенной в российской политической науке. Из диссертаций, защищенных в последние годы в России, данной темы касаются работы А. Анищенкова, Ф. Рыбина, К. Трощенкова, а также польского исследователя А. Якубчака Анищенков А. Развитие связей Калининградской области Российской Федерации с Республикой Польша в контексте расширения ЕС и НАТО. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. - М., 2006; Рыбин Ф. Современная внешнеполитическая доктрина Польши и национальное самосознание поляков. Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук. - М., 2003; Трощенков К. Внешнеполитические программы и международные связи польской оппозиции в ПНР в 1974-89 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - Калининград 2004; Якубчак А. Польша и Россия (особенности развития двусторонних отношений в 1989-94 гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. - М., 1998.. Следует отметить, что тема польской восточной и шире, внешней политики, в большей степени интересует историков, нежели политологов - так, диссертациями по историческим наукам являются работы К. Трощенкова и А. Якубчака, посвященные вопросам, затрагиваемым в данном исследовании.

Методы исследования

В рамках проведенного исследования, помимо общелогических методов, использовались методы современной науки о международных отношениях и политологии, прежде всего, функциональный и исторический. Из методов прикладной политологии широко применялся метод включенного наблюдения, что обусловлено двухгодичным пребыванием автора в Польше и контактами с представителями научного и экспертного сообщества, специализирующимися по вопросам восточной политики. Автор разделяет основные положения реалистической парадигмы в подходе к международным отношениям, однако признает многозначность понятия силы государства, в связи с чем уделяет особое внимание идеологическому компоненту современной восточной политики Польши.

Положения работы, содержащие научную новизну и выносимые на защиту, заключаются в следующем:

1) Доказано, что восприятие «Востока» польскими политическими кругами определяется традицией геополитического мышления, в которой Россия воспринимается в категориях угрозы национальной безопасности, а роль Польши в таких странах, как Украина и Белоруссия видится через призму ее исторического и культурного присутствия на этих землях;

2) Впервые систематизированы цели современной восточной политики Польши, безусловно вступающие в противоречие с целями России на постсоветском пространстве. Не имея пока мощных политических и экономических рычагов влияния в регионе, Польша ведет борьбу с Россией за идеологическое влияние на Украине и в Белоруссии, причем у России нет стратегии ответа на предпринимаемые ей усилия в этой сфере;

3) Доказано, что современная польская восточная политика носит по преимуществу антироссийский характер и несет в себе потенциал противостояния, реализацией которого может стать превращение восточной политики Польши в элемент восточной политики ЕС и НАТО.

Практическая значимость работы обусловлена тем, что главным объектом польской восточной политики продолжает оставаться Россия, поскольку основной целью политики Польши в отношении Белоруссии и Украины является недопущение восстановления ее контроля над этими государствами. После вступления Польши в ЕС у нее появилась возможность более активного обращения к восточному направлению, исходя из наличия твердой позиции на Западе и заинтересованности ЕС в том, чтобы именно Польша как крупнейшее из новых государств-членов, имеющее при этом самые интенсивные контакты со странами «Востока», участвовала в формировании восточной политики Европейского Союза. В этих условиях необходимо понимать внутреннюю логику польской восточной политики, чтобы иметь возможность предвидеть направления ее развития.

Апробация работы

В период работы над диссертацией автор опубликовал две статьи на тему диссертации, а также принял участие в трех научных конференциях: „Rola historii w polityce. Rozwaїanie o specyfice spoіeczeсstwa post-totalitarnego” («Роль истории в политике. Размышления о специфике пост-тоталитарного общества», Варшава, май 2004 г., организатор - Варшавский университет), „Unia Europejska a spoіeczeсstwo obywatelskie. Perspektywy paсstwowoњci europejskiej. Europa i USA. Europa i Rosja” («Европейский Союз и гражданское общество. Перспективы европейского гражданства, Гнезно, май 2004 г., организатор - Университет им. Адама Мицкевича в Познани) и „ Media. Koњciуі. Kapitaі. Miкdzy demokracj№ i autorytaryzmem” («СМИ. Церковь. Капитал. Между демократией и авторитаризмом», Познань, май 2006 г., организатор - Университет им. Адама Мицкевича). В 2003-2005 г. автор участвовал в стипендиальной программе Центра исследований Восточной Европы при Варшавском университете, защитив магистерский диплом на тему „Paradygmat polskiej polityki wschodniej po 1989 roku” («Парадигма польской восточной политики после 1989 г.»).

Структура диссертационной работы:

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы и четырех приложений.

Основное содержание исследования

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, ставятся цель и задачи диссертации, формулируются объект и предмет исследования, определяются хронологические рамки работы, характеризуются источники, отмечают-ся практическая значимость и научная новизна диссертации.

Первая глава - «Парадигма польской восточной политики» состоит из четырех разделов. В ней представлены теоретические предпосылки исследования польской восточной политики, дается характеристика польского понятия «Восток», анализируется интеллектуальная традиция и концепции, разработанные в более ранний период, но сохраняющие свою актуальность по сей день. Также анализируется комплекс представлений о «Востоке» в сознании поляков.

В первом параграфе «Подходы к исследованию региональных отношений. Польша и ее восточные соседи» отмечается, что при изучении польской восточной политики очевидно требование принимать в расчет категории как реализма, так и идеализма - двух традиционных школ международных отношений. В связи с тем, что в польских текстах, посвященных современному состоянию и перспективам восточной политики Польши, зачастую подчеркивается моральный аспект внешней политики - возможность для Польши служить примером перехода к демократии, необходимость нравственной оценки истории и т.д. - используется концепция «мягкой силы», учитывающая культурные характеристики, которые являются компонентом общего потенциала государства. На основе такого расширенного понимания силы анализируются потенциал и национальные интересы Польши и государств, являющихся объектами ее восточной политики: России, Украины и Белоруссии.

Во втором параграфе «Польская восточная политика в геополитическом контексте истории» дается геополитическая характеристика региона Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ) и рассматривается место в нем Польши. Указываются специфические черты Польши как государства ЦВЕ - переплетение в польской истории мотивов собственной политической экспансии в регионе и противостояния экспансии соседних государств, а также геополитический расклад, выражаемый формулой «между Германией и Россией» (или, более глобально - «между Западом и Востоком»). Подробно рассматривается проблема пограничного положения Польши. Указывается, что существование двух векторов польской внешней политики обусловлено не только географическими, но, прежде всего, культурно-цивилизационным фактором, поскольку в случае Польши западные и восточные соседи - это два отдельных политических и культурных ареала. Рассматривается роль «восточного» и «западного» вектора польской внешней политике в исторической перспективе. Констатируется, что пограничное положение является ключевым фактором, определяющим восприятие Польшей своего места в Европе, - причем, как в политическом и стратегическом, так и культурном плане - и обуславливает два видения Польшей своего места в Европе - как «моста между Западом и Востоком» и «форпоста христианства/Европы/западной цивилизации».

В третьем параграфе, озаглавленном «Исторические корни и концепции восточной политики Польши. Образ «Востока» в польском общественном мнении», восточная политика Польши в исторической перспективе анализируется с точки зрения двух тенденций, называемых в настоящей работе наступательной и оборонительной. Указывается, что наступательная тенденция берет свое начало в первой половине XIV в., когда Польша начала территориальную экспансию на восток, а с усилением русского государства в XVII в. начинает преобладать оборонительная тенденция, заключающаяся в реакции на действия России, формирующей геополитическую ситуацию, в которой вынуждена действовать Польша. Наиболее ярким ее проявлением становится в XIX в. «польский вопрос» - фактически, восточная политика Польши (сведенная к сопротивлению России), встроенная в общеевропейский контекст. Тогда же зарождается традиция поддержки сепаратистских движений на территории России, кульминацией которой стала в межвоенный период идеология прометеизма.

В настоящее время сверхзадачей польской восточной политики является укрепление наступательной тенденции и преодоление оборонительной. Последнее возможно лишь в рамках межгосударственных структур: НАТО и ЕС, поэтому отмечается, что для того, чтобы быть эффективной, восточная политика Польши должна формироваться в Брюсселе и Вашингтоне путем лоббирования важных для Варшавы вопросов.

Основная часть параграфа посвящена подробному анализу концепций польской восточной политики, разработанных в ХХ веке и по сей день задающих границы дебатов о ее характере и направлениях. Прежде всего, речь идет о федералистской («ягеллонской») и националистической («пястовской») концепциях, связанных с именами Юзефа Пилсудского и Романа Дмовского соответственно. Если первая обращалась к наследию династии Ягеллонов (правили в 1386-1572 гг.), расширявших влияние Польши на восток, и была нацелена на восстановление связей между частями бывшей Речи Посполитой, какой она была до разделов, то вторая призывала к восстановлению польского государства (при помощи России) в границах Пястов (правили в 960-1370 гг.), что неизбежно влекло за собой конфликт с Германией. Излагаются основные положения этих концепций, их реализация в межвоенный период и влияние, оказанное ими на последующие поколения политических деятелей и мыслителей. Особо рассматриваются взгляды видных публицистов В. Бончковского и А. Бохеньского.

Развитием «ягеллонской» концепции в послевоенный период стала программа Гедройца-Мерошевского, которая приобрела огромную популярность в Польше после 1989 г. и элементы которой прослеживаются в современной польской восточной политике. Ее основным тезисом является признание восточными соседями Польши украинцев, литовцев и белорусов (а не России), что влечет за собой необходимость налаживания диалога с этими народами.

Отмечается, что в польском политическом мышлении существуют две традиции ответа на концептуальный вопрос о месте Польши в Европе и ее внешнеполитических приоритетах. Согласно одной из них, первостепенной задачей Польши является решение внутренних проблем: в контексте укрепления национальной идентичности или преодоления цивилизационного отставания от Западной Европы и как можно более тесной интеграции в рамках ЕС. В современной Польше эту позицию разделяют левые и крайне правые политические силы. Несмотря на кардинальные различия между ними по вопросам европейской интеграции и национальной идентичности, их объединяет неприятие идеи о повышении роли Польши в Европе путем форсирования восточного вектора внешней политики. Вторая традиция связана с обращением к опыту польской великодержавности. Польша мыслится как государство, призванное на основе актуализации исторических и культурных связей и выработки связей политических, к организации восточноевропейского цивилизационного пространства с целью создания противовеса «имперским амбициям» России. Сегодня эта позиция близка многим представителям двух основных правых партий - «Право и справедливость» и «Гражданской платформы».

В заключительной части параграфа под рубрикой «Образ «Востока» в глазах общественного мнения» изложены представления поляков о восточных соседях, сформулированные в результате социологических исследований. Отмечается, что в польском национальном сознании стереотипы в отношении восточных соседей традиционно являются одними из самых мощных. В последние годы эти стереотипы все более политизируются. Так, внутренняя и внешняя политика России воспринимается через призму «имперских комплексов», не изжитых русскими, а деятельность Российской Федерации на международной арене - в частности, ее энергетическая политика - представляется логическим продолжением многовековой имперской экспансии. Такая интерпретация действий России может служит весомым аргументом во внутренней политике Польши, что показала предвыборная кампания «Права и справедливости» в 2005 г., важными пунктами которой было преодоление зависимости от импорта российских углеводородов и борьба с «российской агентурой» в государственной администрации, силовых структурах и СМИ.

Вторая глава - «Восточная политика Польши в 90-х гг. ХХ - начале XXI в.» состоит из пяти параграфов и посвящена исследованию взаимосвязи между концепциями восточной политики, существовавшими к 1989 г. (прежде всего, наследием Гедройца-Мерошевского) и реальным внешнеполитическим курсом Польши. Выделяются этапы двусторонних отношений и раскрывается основная проблематика этих отношений на каждом этапе.

В первом параграфе «Международный контекст двусторонних отношений Польши с восточными соседями и их внутриполитическое преломление» выделяются сферы, в которых осуществляется восточная политика. Речь идет о сфере межгосударственных отношений, международном и внутриполитическом контексте. Определяются основные проблемы в каждой из сфер и анализируется специфика выработки политического курса Польши в отношении каждой из рассматриваемых стран «Востока» - России, Украины и Белоруссии. Специфические задачи польской восточной политики структурируются следующим образом:

1. в плане двусторонних отношений

- Поддержка «сил, борющихся за демократию и независимость Skubiszewski K., Informacja rz№du o polityce zagranicznej, 43 posiedzenie Sejmu, 29 kwietnia 1993 r.» для того, чтобы не допустить восстановления контроля России над Украиной и Белоруссией. С этим в значительной мере связана конфронтация с режимом А. Лукашенко, воспринимаемым как пророссийский, эти же опасения стояли за поддержкой украинской оппозиции в ходе «оранжевой революции».

- Распространение польского политического и культурного влияния на основе исторической общности (Украина, Белоруссия) или традиций особых отношений с определенной группой интеллигенции (Россия);

- Политика в отношении соотечественников. По данным организации Wspуlnota Polska, польская диаспора («Полония») насчитывает около 16 млн. человек, из них на «Востоке» проживает более 1,5 млн. чел.;

- Историческая политика. Имеет несколько аспектов, самым заметным из которых являются требования к России о признании катынского преступления актом геноцида и наказании его исполнителей. Кроме того, речь идет о выработке общей оценки некоторых исторических событий и совместной разработке школьных учебников (польско-украинские отношения).

2. в международном контексте

- Повышение авторитета Польши в ЕС путем разработки и реализации восточной политики Евросоюза, в т.ч. создание Польше имиджа «эксперта по Востоку» и «моста», связующего запад и восток Европы;

- Укрепление роли Польши как основного союзника США в континентальной Европе путем продвижения программы демократизации постсоветских стран;

- Поддержка планов расширения НАТО и ЕС на восток, основанная на убеждении в том, что интеграция в эти структуры не имеет альтернативы в качестве модели преодоления «цивилизационного отставания» постсоветских государств.

- Реализация исторической политики, прежде всего, в отношении России, путем вынесения исторических проблем на европейскую арену. Примером этому может служить Резолюция Парламентской Ассамблеи Совета Европы №1481 «О необходимости международного осуждения преступлений тоталитарных коммунистических режимов», принятая при активном лоббировании представителей Польши и других стран бывшего советского блока.

3. во внутриполитическом контексте

- Использование «восточной» тематики в идеологических целях. Так, «оранжевая революция» была воспринята как «моральный стимул», актуализированный в ходе празднования 25-летия движения «Солидарность» в 2005 г. за несколько месяцев до парламентских выборов. Активное участие лидеров победившей партии «Право и справедливость» в украинских событиях можно рассматривать как один из этапов накопления морального «капитала» в преддверии выборов - представители тогдашней оппозиции могли высказываться в Киеве гораздо откровеннее, чем официальные лица и, несомненно, их выступления предназначались не только для украинской, но и для польской аудитории.

Во втором параграфе «Польская политика «двухколейности» (1989-1991 гг.) и переход к двусторонним отношениям с восточными соседями» анализируется зарождение современных политических отношений с Россией, Украиной и Белоруссией. Особое внимание уделяется действиям польской дипломатии накануне и во время провозглашения независимости бывших советских республик. Следующие параграфы (§3 «Российское направление польской политики. Историческое прошлое как фактор польско-российских отношений», §4 «Украина как основной объект польской восточной политики», §5 «Неудача польской восточной политики на белорусском направлении») посвящены отношениям Польши с каждой из трех стран в 1990-е - начале 2000-х гг. В каждом из этих параграфов выделяются этапы двусторонних отношений и раскрывается их основная проблематика этих отношений на каждом этапе, причем особое внимание уделяется теме, наиболее важной в свете рассмотренной выше парадигмы восточной политики. В случае России это исторические разногласия, связанные со второй мировой войной, в случае Украины - участие Польши в «оранжевой революции». Подраздел о польско-белорусских отношениях практически полностью посвящен восприятию в Польше режима А. Лукашенко и поддержке, оказываемой белорусской оппозиции.

Четыре приложения содержат материалы к исследуемым темам: список персоналий, упоминаемых в тексте, иллюстративный материал (примеры информационной кампании за польско-украинскую солидарность), сводную таблицу с именами президентов, премьер-министров и министров иностранных дел Польши после 1989 г. и составленные автором карты, демонстрирующие изменение границ Польши в XVII-XX веках.

Основные выводы по результатам исследования

1. Несмотря на политическую переориентацию Польши на Запад после 1989 г., «восточная» проблематика сохраняет свою актуальность в жизни польского общества. В польской внешней политике восточное направление было второстепенным, однако во внутриполитической жизни «восточные» вопросы играли немаловажную роль, поскольку они связаны с проблемами оценки прошлого, укрепления национальной идентичности и осознания роли Польши в новом геополитическом раскладе. Восточная политика воспринималась как ресурс, призванный повысить роль Польши в евроатлантических структурах. Это выражалось в желании Польши стимулировать европейские амбиции Украины и Белоруссии (а вместе с тем, препятствовать интеграции этих стран с Россией), выполнять в рамках западноевропейского сообщества роль «эксперта по Востоку» и заслужить статус ключевого союзника США на континенте продвижением курса на демократизацию Восточной Европы (и, соответственно, расширение американского влияния).

2. Польская восточная политика после 1989 г. в большой степени является наследием внешнеполитических концепций прошлого. Наиболее важным историческим периодом с точки зрения формирования взглядов на роль и место Польши в современной Европе и содержания ее политики по отношению к восточным соседям являются XIX и XX вв. Особая роль принадлежит концепциям, сформулированным в начале ХХ в. Ю. Пилсудским и Р. Дмовским, и известным, как, соответственно «ягеллонская» («федеративная») и «пястовская» («националистическая»). Концепцию Гедройца-Мерошевского, получившую признание в польских политических и интеллектуальных кругах после смены режима в 1989 г., можно считать «мягкой» версией «ягеллонской» концепции межвоенного периода, поскольку в «союзе» с Украиной и Белоруссией, какую бы форму он ни принял (даже, теоретически, в рамках ЕС) Польша все равно призвана играть ведущую роль. Основное содержание «отказа от Львова, Вильно и Гродно» заключается в том, что вместо утраченных центров своей культуры Польша должна, согласно данной концепции, получить влияние на всем пространстве «УЛБ» (Украина, Литва, Белоруссия), став для него «позитивным» центром силы в противовес «негативному» российскому. Политика Польши в отношении Украины является довольно последовательной реализацией ее принципов. Польша всячески стремится доказать, что Украина имеет для нее приоритетное значение, пытаясь наладить с этой страной исключительно тесное партнерство. Однако следует учитывать, что «особое партнерство» между Польшей и Украиной, скорее всего, будет актуально только до тех пор, пока не будут достигнуты его основные декларируемые цели - вступление Украины в НАТО и ЕС. Если это произойдет, то Украина перестанет нуждаться в польском посредничестве, переориентируясь на ключевых участников этих организаций.

3. После 1989 г. сохранялись две основные тенденции польской восточной политики, определяемые в настоящей работе как «наступательная» и «оборонительная». В отношениях с Россией большей частью имела место оборонительная тенденция. Тон в отношениях, прежде всего, в их ключевой энергетической сфере, задавала Россия. Политика Польши, в основном, сводилась к реакции на действия российских властей, хотя при этом набирало обороты экономическое сотрудничество, находившееся на относительно высоком уровне, несмотря на охлаждения в политических отношениях. Однако историческая политика в отношении России имела вполне «наступательный» характер, будучи курсом «расчета» с Россией за грехи прошлого. Следует заметить, что цели этой политики лежат не столько в плоскости польско-российских отношений, сколько в области воздействия на национальное сознание самих поляков, а ее главной целью является вытеснение из памяти того положительного, что имело место в послевоенные годы, будь то обеспечение национальной безопасности и нерушимости границ Польши, решение социальных проблем или развитие промышленности. Этот процесс является многоступенчатым и, начавшись с осуждения жестокости советского тоталитарного режима и критики неэффективности социалистической экономики, он привел к тому, что победа СССР во Второй мировой войне связывается в равной степени с освобождением Польши от нацизма и ее «порабощением» Советским Союзом. При сохранении нынешних тенденций можно ожидать, что в ближайшие годы второй сюжет станет преобладающим.

Более того, роль активного компонента в российской политике Польши играет активная политика в отношении Украины и Белоруссии (хотя в случае последней правомернее говорить о попытках проведения таковой). Политика «вестернизации» восточных соседей призвана вытеснить Россию на восток, сделать ее уязвимой с Запада, по возможности, подчинить ее западному влиянию или окружить недружественными государствами. Помимо таких «обходных маневров» Польша предпринимает инициативы, предназначенные специально для России. Это происходит в локальных масштабах - в отношении отдельных регионов (например, Калининградской области) и социальных групп (молодежи и интеллигенции). Популярной остается идея поддержки сепаратизма нерусских народов России, но в силу неизбежных негативных последствий для Польши она пока не выходит на официальный уровень. польский политика россия украина

4. При явно выраженной заинтересованности США в демократизации бывших советских республик (влекущей за собой усиление американского влияния в стратегически важных регионах) Польша выражает готовность стать ее мотором. После «оранжевой революции» на Украине основным объектом политики «демократизации» стала Белоруссия, в то время, как эффективность (и даже полезность) такого курса в отношении России многими ставится под сомнение. Еще в 1980-е гг. радикальные антикоммунисты заявили, что демократическая революция их интересует в Киеве, но не в Москве, а сотрудничество с российскими демократами возможно лишь при том условии, что они признают полное право всех народов России на самоопределение, т.е. выступят за потерю Россией многонационального (и, вместе с тем, имперского характера).

5. Хотя многие исследователи вопроса считают понятие «восточной политики» не отражающим политическую реальность и данью традиции, оно по-прежнему функционирует в политическом лексиконе. На силу традиции указывает хотя бы тот факт, что понятием «Востока» по-прежнему часто объединяются такие разные страны, как непосредственные соседи Польши, государства Балтии, Закавказья и Средней Азии. Причем последние привлекают к себе все большее внимание политиков и политических аналитиков как новые игроки в глобальной энергетической политике. Очевидно, вместе с тем, что Польша неспособна вести столь глобальную политику, поэтому справедливо говорить о политике в отношении конкретных государств и стремлении согласовать ее с политикой Европейского Союза.

6. Вступление Польши в Евросоюз открыло перед ней возможности реализации своей внешнеполитической доктрины в рамках европейских институтов, примером чему может служить (неудачная) инициатива К. Марцинкевича по созданию энергетического пакта и добровольное выполнение Польшей функций выразителя интересов белорусской оппозиции в руководящих органах ЕС. Польша имеет видение отношений ЕС с восточными соседями, которым она готова делиться со своими партнерами. Однако в настоящее время не приходится говорить о координации внешнеполитический усилий стран-членов ЕС, поскольку интересы стран-членов ЕС и групп стран в отношении «Востока» заметно разнятся.

7. Основным содержанием польской восточной политики оставалось идеологическое. В отношении своих восточных соседей Польша готова выступать в качестве связующего звена с Европой как воплощением модернизации, апеллируя при этом к общему европейскому прошлому с Украиной и Белоруссией в рамках первой Речи Посполитой. Всячески подчеркивается стремление поддерживать суверенитет и национальное возрождение этих стран, способствовать их интеграции со структурами западного мира - НАТО и ЕС. Эти идеи пользуются широкой поддержкой молодого, проевропейски настроенного поколения Украины и Белоруссии, хотя далеко не все его представители готовы видеть в качестве мотора интеграции своих стран с Европой именно Польшу. Имеет смысл говорить о широкомасштабной пропагандистской кампании, которая приносит свои плоды, среди них - многочисленные выражения польско-украинской солидарности в ходе «оранжевой революции», а также совместная заявка на проведение чемпионата Европы по футболу 2012 г. Однако эффективность польских пропагандистских мер несколько ослабляет пробивающееся сквозь официальную риторику патерналистское отношение к Украине, обусловленное историей взаимоотношений двух народов, а также традиционными национальными стереотипами

Можно сказать, что Польша - единственная из стран ЦВЕ, имеющая четкую идеологическую программу «на экспорт». Это особенно бросается в глаза на фоне внешней политики современной России, которая представляется лишенной какой-либо идеологической программы. Особенно очевиден недостаток такой программы в отношении Украины, прежде всего, на фоне существующей польской. Если поляки апеллируют к совместному европейскому прошлому, подчеркивают национальное достоинство украинцев и стремление к укреплению суверенитета их страны, то для российской политики характерно восприятие украинского государства как «проблемы», а белорусского - как своего рода «недоразумения». Изучение идеологического компонента польской восточной политики должно служить выработке в России мер по сохранению влияния и авторитета в соседних государствах - Украине и Белоруссии.

Публикации по теме диссертации

1. Беспалов А., Польша и «оранжевая революция» на Украине // Россия и современный мир. №2 (51), 2006

2. Беспалов А., Польская восточная политика после 1989 г. // Россия и современный мир. №2 (55), 2007

Размещено на Allbest.ru