Локальная политическая элита в регионах РФ: особенности формирования, структура и тенденции развития

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении дается общая характеристика исследования: обосновывается актуальность темы, характеризуется степень научной разработанности проблемы, определяются цель и задачи, излагается теоретико-методологическая база, обосновываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе «Формирование и функционирование локальной политической элиты в современной России» проанализированы предпосылки формирования, становление и этапы развития локальной политической элиты в регионах современной России.

В первом параграфе «Локальная элита как политический феномен» определяются теоретические предпосылки изучения локальной политической элиты.

Определение локальной политической элиты начинается с обоснования тезиса о возможности формирования и функционирования политической элиты только при наличии политического процесса на уровне локальных территорий, то есть при необходимой степени автономии.

В качестве определяющих критериев выделения элиты применительно к изучению политических процессов локального уровня предложены: приоритетное влияние на принятие политических решений, автономия и ресурсная обеспеченность.

При определении локальной политической элиты также используется комплексный элитистско-плюралистический подход к интерпретации вопроса о распределении власти в локальных сообществах, применяются тезисы элитистов о сосредоточении политической власти в руках узкой группы и плюралистов об участии в принятии политических решений как показателе роли в политическом процессе в целом. Исходя из обоснованности основных положений теорий «машин роста» и городских политических режимов, признается необходимость принимать во внимание влияние на локальную политическую элиту локальных групп интересов, прежде всего бизнеса, и региональной и федеральной власти, а также ресурсную обеспеченность акторов локальной политики.

Формулируется определение локальной политической элиты: социальная группа, оказывающая приоритетное влияние на принятие стратегических политических решений, влияющих на локальное сообщество и территорию, обладающая необходимыми для этого степенью автономии и ресурсным потенциалом.

Во втором параграфе «Условия формирования и этапы развития локальной политической элиты в России» проанализированы изменения, которые претерпела локальная политическая элита в регионах РФ с середины 1990-х годов до настоящего времени. В качестве наиболее важных характеристик выделены уровень сформированности и степень автономии локальной политической элиты на разных этапах ее развития.

Условия для формирования локальной политической элиты в регионах РФ сложились в середине 1990-х годов. В это время была сформирована и начала функционировать система местного самоуправления в ее современном варианте. Тем самым «сверху» были созданы условия для формирования локальной политической элиты: федеральная государственная власть признала и обеспечила существование на локальном уровне группы, чьей функцией было управление локальным сообществом. База для становления политической элиты была сформирована и «снизу»: локальное сообщество готово было делегировать функции управления узкой группе администраторов. Это подтвердили проявившиеся в следующие годы инертность и пассивность большей части населения локальных территорий, отказ от прямых форм самоуправления.

Локальная политическая элита как социальная группа в это время была малочисленной, слабой и разобщенной. Причина заключалась в том, что за такой короткий срок не успели сформироваться стандартные способы элитного рекрутирования и механизмы внутриэлитных взаимодействий. Это было обусловлено также узостью ресурсной базы представителей элиты: они получили административный ресурс и должностные полномочия, но, как правило, не располагали собственными финансовыми ресурсами и не обладали связями в локальном сообществе и на региональном уровне.

Автономию по отношению к региональному уровню государственной власти обеспечивали не собственные ресурсы отдельных представителей локальной политической элиты вместе взятые, а законодательно закрепленная схема взаимодействия локального и регионального уровней управления и распределения полномочий и компетенций между ними.

В конце 1990-х годов автономия локальной элиты по-прежнему обеспечивалась законодательством об МСУ. Степень автономии также возросла за счет вхождения в состав локальной политической элиты представителей локального бизнес-сообщества, располагавших финансовыми ресурсами. Локальная политическая элита стала более закрытой и устойчивой социальной группой за счет формирования стандартных механизмов элитного рекрутирования, «цензов» и сохранения элитного статуса ее представителями. Сплочению локальной политической элиты способствовало частичное сохранение ее персонального состава, разобщению - противостояние главы с бизнесом или депутатским корпусом.

После 2000 года степень автономии локальной политической элиты несколько сократилась по причине уменьшения финансовой и административной самостоятельности местного самоуправления, что вписывалось в тенденции централизации в масштабах страны. Построение «властной вертикали» в РФ продолжилось муниципальной реформой в середине 2000-х годов. С этого времени степень автономии политической элиты в территориях снизилась более значимо, при этом контроль над политическим процессом локального уровня со стороны региональной элиты ослаб. Главы территорий и депутаты локальных легислатур потеряли часть полномочий, снизилась финансовая обеспеченность их деятельности по решению вопросов локального значения.

В то же время реформирование системы муниципального управления способствовало развитию локальной элиты как политического феномена. Расширился круг значимых властных должностей на локальном уровне за счет введения нового уровня самоуправления (глава поселения) и новых муниципальных постов (нанятый по контракту глава администрации). При этом занимающие эти должности пусть во многих случаях и не могли претендовать на элитный статус, но оказались активно включены в политический процесс локального уровня. Для представителей локальной элиты появление новых политических игроков означало усложнение расклада политических сил, потенциальную возможность формирования новой оппозиции или новых коалиций. Это усложняло локальный политический процесс, расширяя поле для политических маневров.

Локальная политическая элита как социальная группа оставалась закрытой и устойчивой, но стала менее сплоченной по причине усложнившегося характера внутриполитических взаимодействий на локальном уровне, продолжающихся конфликтов между главой и депутатским корпусом, локальной властью и бизнесом, а также усилившейся ротации.

Третий параграф «Локальная политическая элита и система групп интересов на локальном уровне» посвящен анализу внутриполитических взаимодействий в локальных территориях, а также характеру отношений локальной политической элиты с региональными акторами.

Региональная власть взаимодействует с представителями локальных территорий в рамках различных коллегиальных структур: ассоциаций, советов муниципальных образований. Отношения региональной элиты с локальными элитами конкретных территорий остаются в большей степени неформализованными. При этом региональная власть не является политическим противником локальной политической элиты, напротив, заинтересована в ней как в стабилизаторе социальных отношений в локальном сообществе и кадровой базе дееспособного самоуправления.

В благоприятных экономических условиях рубежа 2000-х годов проявились политические амбиции градообразующих предприятий, основными целями их собственников и директората стали контроль над распределением бюджетных средств и эффективное лобби в органах местного самоуправления. Первое стало причиной многочисленных конфликтов глав территорий с градообразующими предприятиями, что дестабилизировало политическую и социально-экономическую ситуацию в территориях. Второе закономерно привело к увеличению доли представителей крупного бизнеса в локальных легислатурах, что в целом повышало динамичность и конкурентность локальной политической жизни.

Наличие на территории муниципалитета нескольких крупных предприятий предполагает простор для политических альянсов и маневров. Итог же постоянного давления на локальную власть со стороны единственного градообразующего предприятия предсказуем: это изменение политического курса, если глава муниципалитета согласен на компромисс, или смена руководства органов самоуправления, если конструктивный диалог более не возможен.

Представителей разного рода общественных организаций объединяет сходное иждивенческое отношение к муниципальной власти: МСУ они воспринимают прежде всего как постоянный источник финансовых средств, сами при этом не стремятся включиться в работу органов самоуправления, напротив, часто демонстративно дистанцируются от них. В политическом процессе эти объединения, как правило, не задействованы. Теоретически, данная группа интересов мола бы стать значимой силой за счет представителей «третьего сектора», составляющих важный элемент гражданского общества, однако в современной России, на локальном уровне гражданского общества как такового практически нет.

«Бюджетники» не могут быть охарактеризованы именно как группа интересов на локальном уровне, поскольку они не имеют четко сформулированных общих интересов, не стремятся совместно выражать и отстаивать их в диалоге с органами самоуправления. Они рассматриваются как источник элитного рекрутирования: среди глав самоуправления их немного, но они представлены в локальных легислатурах.

Четвертый параграф «Структура локальной политической элиты» посвящен анализу состава и структуры локальной политической элиты. В составе локальной политической элиты выделены три основные группы: корпус глав муниципалитетов, депутатский корпус представительных органов самоуправления и партийное руководство локального уровня.

Обосновывается целесообразность включения в ее состав также некоторых представителей бизнес-сообщества. При этом отмечается, что вопрос об институционализации своей политической активности не является проблемой для локального бизнеса. Главным для него остается возможность конвертировать накопленные экономические ресурсы в политическое влияние в ходе неформального взаимодействия с главами территорий. Данное политическое влияние не обязательно нуждается в легитимации, но в случае необходимости формальный политический статус представители бизнеса могут приобрести, получив депутатский мандат либо пост в партийной структуре или общественной организации.

Вторая глава «Внутриэлитные группы на локальном уровне» посвящена роли основных элитных групп - глав, депутатов и партийных лидеров в локальной политике, а также характеру их взаимодействий в пределах локальных территорий.

В первом параграфе «Главы муниципальных образований» анализируется положение корпуса глав локальных территорий. Глава муниципалитета является ключевой фигурой в составе локальной политической элиты, поскольку оказывает приоритетное влияние на принятие стратегических политических решений и обладает широкой ресурсной базой. Главы территорий располагают административным ресурсом, основой которых являются их должностные полномочия, обладают большим авторитетом как в элитной среде, так и в локальном сообществе. Порядок получения полномочий легитимирует особый статус глав в локальных территориях.

Начиная с рубежа 2000-х годов степень влияния глав в территориях оказывается во многом связана с тем, как складываются взаимоотношения власти и бизнеса на локальном уровне. Партнерские отношения с локальным бизнес-сообществом не являются показателем слабости позиций главы. Сотрудничество бизнеса и локальной власти в лице главы выгодно обеим сторонам и позитивно отражается на экономической и социальной ситуации в территории. Конфликт с бизнесом, напротив, ослабляет позиции главы, поскольку лишает его дополнительных финансовых ресурсов для решения локальных проблем территории, может осложнить его отношения с региональной властью и снизить его авторитет в локальном сообществе.

Второй параграф «Депутаты представительных органов местного самоуправления» посвящен локальным легислатурам. Возможность депутата представительного органа войти в состав локальной политической элиты определяется несколькими факторами. Во-первых, силой влияния локальной легислатуры как органа управления, которая обусловлена институциональным дизайном системы МСУ и характером взаимодействия ветвей местной власти. Во-вторых, собственными возможностями депутата, среди которых могут быть авторитет среди населения, финансовые и организационные ресурсы, личные отношения с председательствующим и главой.

Отмечается, что роль депутатов в элитном сообществе за исследуемый период значимо изменилась. Во второй половине 1990-х годов система внутриэлитных взаимодействий на локальном уровне определялась доминированием главы над депутатским корпусом. На рубеже 2000-х годов депутатский корпус получил большую самостоятельность от главы территории за счет изменения социального состава локальных легислатур (включение представителей бизнеса и директората) и институциональных изменений в системе самоуправления (представительные органы получили юридическую независимость от глав).

В третьем параграфе «Лидеры местных организаций политических партий в муниципальных образованиях» исследуется роль политических партий в локальной политике. Во второй половине 1990-х годов местные отделения политических партий не играли значимой роли в общественной жизни локальных территорий, их руководители не обладали политическим влиянием, беспартийность была значимой характеристикой политического стиля большинства представителей локальной элиты. На рубеже 2000-х годов ряд партий (СПС, «Яблоко», ЛДПР, РПП) расширили свое присутствие в муниципалитетах, но не включились во внутриполитические процессы на локальном уровне.

О вхождении представителей политических партий в состав локальной политической элиты как о более-менее значимой тенденции мы можем говорить только со времени становления «Единой России» как значимой политической силы и формирования широкой сети ее локальных представительств. При этом руководители местных отделений партии зачастую не имеют оснований претендовать на элитный статус, и «партийное» присутствие в элите сводится к главам территорий и депутатам представительных органов самоуправления, ставших членами партии в силу сложившихся политических обстоятельств. В нынешних политических условиях представители локальной элиты в ходе партийного самоопределения не имеют реальной альтернативы «Единой России». При этом их вступление в «партию власти» является не столько партийной самоидентификацией, сколько заявлением о лояльности вышестоящим властям, часто формальным. С другой стороны вхождение в «Единую Россию» включает их в неформальную систему взаимодействий с региональной элитой и распределения финансовых и организационных ресурсов партии. При этом в определенном смысле «Единая Россия» более заинтересована в партийности локальной элиты, чем сами представители элиты, поскольку нуждается в их ресурсах: авторитете, электоральных сетях, организационном потенциале, административных возможностях.

В заключении представлены основные результаты исследования и сделаны выводы о современном состоянии и перспективах локальной политической элиты в регионах РФ.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях

1. Локальная политическая элита современной России: характерные особенности и трансформации // Политическая наука (Локальная политика, местное самоуправление: российский и зарубежный опыт). - 2008. - № 3. С. 61-74.

2. Внутриэлитные взаимодействия на локальном уровне // Вестник Пермского университета. Серия «Политология». - 2008. - Вып. 1 (3). С. 115-120.

3. Политическая элита малого города: определения понятия. // Такая разная Россия. Политические процессы и местные сообщества в малых городах. - Пермь, 2007. С. 39-43.

4. Местная политика и местная элита в условиях реализации муниципальной реформы. // Современный этап реформирования Российской системы государственной власти и местного самоуправления. Ч. 1. - Екатеринбург, 2007. С.- 21-22.

5. Социометрический портрет главы МСУ в Пермской области. // Политический альманах Прикамья. - 2006. - Вып. 6. С. 277-287.

6. Политическая элита индустриального города в условиях муниципальной реформы. // Индустриальные города России: история, современность, перспективы. - Березники, 2007. С. 153-154.

7. Главы местного самоуправления как часть местной элиты Пермской области: общая характеристика. // Панорама исследований политики Прикамья. - 2005. - Вып. 3. С. 120-136.

8. Партийная элита Пермской области: муниципальный уровень. // Пермский вариант - 2: Политическое развитие Прикамья и России в 1990-е годы. - Пермь, 2004. С. 114-125.

Размещено на Allbest.ru